Институт работал до восьми вечера и поэтому, у меня было два с половиной часа времени, чтобы провести исследование на себе. Я примчался в институт и меня остановил вахтёр у входа:
- Вы куда?
- Простите, я ключи от дома в лаборатории оставил, - соврал я. – Можно пройти?
- Хорошо – пропустил он меня, - а лабораторию открыть вам?
- Нет, не надо. Вот именно ключи от лаборатории у меня есть.
И я умчался наверх.
Войдя в лабораторию, я закрыл за собой дверь на ключ. Всё! Теперь необходимо всё приготовить к эксперименту. Включив освещение и необходимую аппаратуру, я вытащил из холодильника ген левитации. В первую очередь его надо нагреть до комнатной температуры. Оставив нагреваться, надо было подготовить самого себя к процедуре: тонометр показал стабильное сердцебиение и нормальное давление; на компьютере был произведён анализ на предмет вероятного побочного эффекта – их не наблюдалось. Теперь можно вводить в себя ген через вену. Я наполнил шприц содержимым из пробирки и уже собирался его вводить. Мне стало как-то не по себе, когда обрабатывал вену руки спиртом. Взяв в другой руке шприц и направив иголку к вене, я стал чувствовать сомнение и неуверенность в своём действии.
- Будь что будет, - проговорил я самому себе. – Господи, прости меня.
И вонзил иголку в вену. Я морщился от боли и от того, как вводил ген в вену. После ввода и извлечения иголки из вены, выбросил шприц в урну. Обработав рану и зажав руку в локоть, мне оставалось только ждать. По подсчётам, ген должен объединиться с кариотипом и через пятнадцать минут.
Прошло десять минут, пока никаких изменений не наблюдалось. Неужели ген действительно не функционирует? Такого быть не может?! Как?! Но в место этого мне стало плохо, в глазах мутнело, я снял очки, всё стало мутнеть. По телу начала проходить сильная пульсирующая боль, а за ним холод. Мне почему-то становилось всё хуже и хуже. И тут мой взгляд упал на настольную лампу. Как? Я смог разглядеть её и лампочку без очков. Я подошел ближе к лампе. Вот это да! Плохое зрение у меня было с рождения - минус четыре, но сейчас зрение нормализовалось. Возможно, ген выполняет восстановительные процессы организма и нормализует их. Внезапно, в лаборатории мигнул свет, и лампочка лопнула, прямо перед моим лицом.
- ЧЁРТ!!! – прокричал я жмурясь.
Искры попали мне в глаза. Я почувствовал сильнейшую боль, ничего не видел. Прикрывая своими ладонями, они слезились… очень. Не видя всё вокруг, я начал задевать всё вокруг: аппаратуру, колбы, пробирки… всё падало на пол, что-то в дребезги, а что-то нет.
Я стал быстро пятиться назад и не знал, что сзади меня было окно. Сквозь громкий звон бьющегося стекла, я, с криками, падал с третьего этажа. В один миг увидел, как прошла моя жизнь. Хруст! Удар по животу! Потом удар по спине – меня от сильного падения спасло дерево. Приземлился на землю животом. Ещё в сознании, я попытался перевернуться на спину и мне это удалось, правда, с криками боли. Мои глаза прозрели, мне удалось посмотреть единственное что мог: тёмное небо, а на нем возвышался молодой месяц. Это я увидел четко и без очков. Потом стало холодно. Я не чувствовал своих ног. Мои глаза слипались, дышать было трудно. Я потерял сознание…
Вокруг пахло медицинскими препаратами. Я попытался открыть глаза, но мне мешал… бинт? Стоп! Где я? Я сейчас лежал на кровати, накрытый одеялом. Моя правая рука была перебинтована, а нащупав левую, я почувствовал, как в ней торчит трубка. Понятно. Я находился в больнице.
Через полчаса, кто-то вошёл ко мне.
- Доброе утро, - поздоровался кто-то со мной мужским голосом. – Я – ваш лечащий врач, Гоманюк Алескей Николаевич. Вы, если я не ошибаюсь, Томашевич Денис Михайлович. Как вы себя чувствуете?
- Всё тело болит, - тяжко произнёс я. – Доктор, как давно я здесь?
- Со вчерашнего вечера, - ответил он, - вас нашёл вахтёр института. Он услышал крики, примчался на зов и увидел вас лежащим на земле. На место выехала машина скорой помощи и в половину восьмого доставила вас сюда.
- Что со мной? – проговорил я.
- У вас – сильные ушибы в области грудной клетки, спины и таза, - объяснил он. – Вы родились в рубашке: вас спасло дерево. Если бы не оно, мы бы сейчас не разговаривали. Переломов, к счастью, нет. На правой руке у вас тяжелые раны от осколков стекла. Мы смогли их извлечь и обработать раны.
- А что с глазами?
- С ними тоже всё в порядке, - продолжил он. - В них находились чужеродные тела, и они были извлечены. Завтра мы с вас снимем бинт, и вы сможете увидеть всё вокруг.
Вот это я вчера сглупил! Вчера я по-настоящему поиграл со смертью.
- Не волнуйтесь, - успокоил доктор, - осложнений у вас нет и через несколько недель, мы поставим вас на ноги.
Из коридора доносился, громкий разговор:
- К нему нельзя! Он в тяжёлом состоянии…
- Пропустите!
Только не это! Это голос я узнаю где угодно: моя мама! Она ворвалась в палату. Я услышал её шаги, как она подходит к моей койке.
- Алексей Николаевич, - услышал я девичий голос, - я пыталась их остановить!
Их? Тут что, собрались родители?
- Денис! – воскликнула мама жалобным голосом, - Что с тобой? Тебе больно? Да? Что с твоими глазами? Вы его лечащий врач? Нужны медикаменты? Я предоставлю всё возможное. Только вылечите его!
- С ним всё в порядке! Выйдете, пожалуйста, из палаты! – приказал врач. - Ему нужен покой!
Потом кто-то ещё вошёл через дверь.
- Томашевич!
Декан? А он что тут делает?
- Вы знаете, во сколько вам обойдётся разбитое вами оборудование и окно лаборатории? Прошу возместить ущерб! И к тому же, вы отстранены от работы в лаборатории, ваш проект закрыт. Всё! Я поставил вас в известность. И я услышал, как он уходит, закрывая за собой дверь.
- Да-а. не ожидал я от вас такого рвения, – услышал я ещё один знакомый голос.
Это был Киров:
- Лучше бы вы бросили свой проект в окно, а не себя.
Он тоже ушел из палаты, вместе с родителями.
- Отдыхайте, - сказал врач и тоже ушёл.
Через час кто-то вошёл в палату. Я насторожено прислушался: шаги шли в мою сторону
- Кто тут? – спросил я.
- Денис! Чем ты думал, когда был в лаборатории?
- Ой, Рита! Только не надо мне нотации читать, - поморщился я, - и так плохо.
- Да тебе ещё хуже сделать надо, - пригрозилась она, - Какого хрена тебе сдался этот ген вчера вечером?
- Если ты не помнишь вчерашнее предложение Кирова, то я тебе его напомню. У меня было два варианта: либо бросить свой долговременный труд, либо делать опыт на себе. Я выбрал второе.
- Что?! – поразилась Рита – Ты ввёл в себя ген? Да ты просто идиот! Знаешь, я иногда поражаюсь твоим мыслям. Ты решил ввести в себя ген, позволяющий летать, а потом пулей вылететь из окна и почувствовать себя суперменом… Это как надо было думать ещё?
- Блин, Рита! Там не так всё было!
- Жажду подробностей!
И я рассказал всё, что произошло со мной в тот вечер, каждое своё действие. Но про то, как у меня нормализовалось зрение, я ей не сказал.
- Мда. – первое, что сказала Рита после моего рассказа, – история не ахти. И всё же, ты действовал не обдуманно. Я чуть не потеряла тебя
- Только Рит. Пожалуйста, ни кому, особенно родителям.
- Естественно!
Затем, она вышла из палаты. Мне же оставалось, только лежать в постели и выздоравливать…