На Чистых прудах выхожу из подземки не в сторону памятника Грибоедову, а в противоположную. Стоит враскорячку каркас металлический. От ближайших фонарей блестят на нем места сварки. Сужающееся кверху сооружение выглядит внушительным, но нелепым на фоне праздничных окон Главпочтамта и Чистопрудного бульвара. Вот начали украшать это чудовище; оно обросло темно-зелеными лапами, опущенными вниз. Повесили гирлянды. Елка засветилась по-новому, улыбнулась и Главпочтамту, и Чистопрудному бульвару, и случайным прохожим. На носу - праздник, и уже блеснуло в нем нечто языческое, сродни Деду Морозу, Снегурочке, ряженым, которых невозможно узнать под ворохом пестрой одежды и слоем косметики. Здесь нельзя сказать "новогодняя ель", так как она в настоящий момент на какой-нибудь опушке замерзла слегка и машет колючими лапами, будто отмахивается от назойливого ветра. "Новогодняя елка" - подходит вполне: именно она, неуклюжая, негнущаяся, ухитряется одушевлять собой бойкий и быстрый праздник.
Дмитрий ГАВРИЛЕНКО