Глава ССCLI


21 декабря 11-я армия генерала Манштейна пошла на решительный штурм Севастополя. Ожесточённые атаки против 4-го, 3-го и 2-го секторов обороны, поддержанные артиллерией и авиацией, следовали одна за другой. Прорвав оборону Чапаевской стрелковой дивизии на стыке 3-го Черноморского и 54-го стрелковых полков, батальон немецкой пехоты захватил высоту в горно-лесистой местности между фронтом 3-го сектора обороны и бухтой Северная и занял круговую оборону, ожидая подкреплений. Комендант 3-го сектора генерал-майор Коломиец закрыл брешь в обороне и отрезал отряд противника от главных сил, но резервов для ликвидации прорвавшегося батальона у него не было, и он обратился за помощью на ФКП флота, прося прислать батальон морской пехоты. У контр-адмирала Жукова этого батальона не было. Его экстренно сформировали, беря людей где только можно. Батальон, возглавленный пограничником майором Шейкиным, был немедленно доставлен на передовую в грузовиках. Получив огневую поддержку береговой артиллерии и миномётов, он атаковал окружённый немецкий батальон. Немногие оставшиеся в живых после артналёта вскоре сложили оружие. Пленные были без шинелей, в одних мундирчиках. Офицеры перед началом атаки обещали им вернуть шинели в Севастополе. Справившись с поставленной задачей, морская пехота пополнила стрелковые полки Чапаевской дивизии, а сам майор Шейкин принял на себя обязанности выбывшего из строя начальника штаба 54-го полка. В течение всего дня напряжение боёв нарастало. В четвёртом секторе немецкие самоходки прорвали оборону 40-й кавалерийской дивизии полковника Кудюрова. Командир кавалерийского полка подполковник Калужский был убит. Сам комдив, полковник Кудюров, погиб, отстреливаясь из противотанковой пушки от прорвавшихся к штабу дивизии самоходок. После этого связь со штабом дивизии пропала. Генерал Петров и контр-адмирал Жуков сосредоточили огонь батарей тяжёлых орудий на угрожаемом участке и отсекли неприятельскую пехоту от самоходок. Понеся потери, самоходки отошли, после чего связь с кавалерийской дивизией восстановилась. Час проходил за часом, пехота и самоходки Манштейна медленно, но упрямо продавливали оборону защитников города, приближаясь к бухте Северная, а обещанной адмиралом Октябрьским помощи всё не было. Причиной задержки были сначала разыгравшийся ночью шторм, а затем густой утренний туман, опустившийся на подходе к Крыму. Штурманы откзались вести корабли без тральщиков в тумане среди минных полей. Тральщик, высланный навстречу из Севастополя, заблудился в тумане и кораблей адмирала Октябрьского не нашёл. Радиолокаторов флот в это время ещё не имел. Некоторое время Октябрьский стоял на месте, ожидая улучшения видимости, однако туман не рассеивался. Нужно было что-то делать. Наконец кто-то предложил подойти ближе к занятому противником скалистому участку берега и сориентироваться по выступающим из тумана вершинам скал. В Севастополь была отправлена телеграмма: «Будем заходить фарватером №2». Авиаразведка противника не обнаружила в тумане приблизившийся к берегу флот адмирала Октябрьского. В противном случае флот подвергся бы массированному нападению с воздуха, исход которого мог оказаться для адмирала весьма неприятным. Когда немецкие наблюдатели заметили с берега в клочьях тумана силуэты кораблей и вызвали эскадрильи «Юнкерсов», над кораблями уже кружили истребители береговой обороны, мешая пилотам появившихся в небе бомбардировщиков заходить на цель. Лидер и один эсминец получили незначительные повреждения от близких разрывов авиабомб. Прямых попаданий авиабомб не было. На последних милях, на подходе к Херсонесскому маяку, флот вынырнул из тумана и немедленно был обстрелян с Мекензиевых гор батареей тяжёлых дальнобойных орудий Манштейна, хранившей до этого молчание. Береговая артиллерия контр-адмирала Жукова и тяжёлая полевая артиллерия генерала Петрова открыли ответный огонь по немецкой батарее, пытаясь её подавить, но обстрел фарватера продолжался. Не имея возможности применить в узком проходе между минными полями противоартиллерийский манёвр, адмирал Октябрьский приказал идти в бухты Северная и Южная самым полным ходом. Контр-адмирал Жуков и комиссар Кулаков наблюдали в бинокль с ФКП за движениями адмирала. Впереди шёл лидер «Харьков». Лидера «Ташкент» в составе отряда не было, в телеграмме адмирала он был, очевидно, назван по ошибке. Ещё никогда не видели Жуков и Кулаков, чтобы такие крупные корабли столь стремительно, не сбавляя хода, врывались на севастопольский рейд и в бухты. Особенно эффектно выглядел резкий, с сильным креном поворот, проделанный крейсером «Красный Крым», направившимся мимо Павловского мыска к Каменной пристани Южной бухты. Остальные корабли ошвартовались у причалов Сухарной и Клеопальной балок Северной бухты. Обстрел акватории дальнобойной артиллерией противника продолжался. Лишь в Сухарной балке корабли были полностью защищены от артобстрела высокими обрывистыми берегами. Прорыв флота в Севастополь совершился без потерь. Прибывшая с флотом 79-я морская стрелковая бригада (таково было официальное название этой десантной части, в отличие от частей морской пехоты) специально готовилась изначально для десантной операции в районе Феодосии и захвата Феодосийского порта. Бригада насчитывала 4000 человек. Командовал бригадой полковник Потапов, который осенью, будучи ещё в звании майора, командовал первой бригадой морской пехоты, отправленной из Севастополя в Одессу. Военкомом 79-й бригады был комиссар десантного полка, высаженного в сентябре у Григорьевки под Одессой. В ночь на 22 декабря бригада выгрузилась с кораблей и заняла позиции на рубеже кордон Мекензия – станция Мекензиевы Горы. Утро 22 декабря открылось массированной артподготовкой, в которой приняли участие береговые батареи, полевая артиллерия 4-го и 3-го секторов обороны и все подошедшие накануне корабли, а также бронепоезд «Железняков». Артиллерия Манштейна отвечала, не жалея снарядов. Вслед за артподготовкой обе стороны атаковали. Начался встречный бой, в котором ключевую роль сыграла прибывшая ночью свежая бригада. Пехота и самоходки Манштейна попятились назад и к вечеру были оттеснены к высотам у Камышловского оврага, оставив территорию, с которой в предшествующие дни штурма ценой больших потерь они сами потеснили 388-ю стрелковую дивизию.
Однако на других участках севастопольской обороны, не получивших подкреплений, обстановка в течение всего дня оставалась тяжёлой, а в отдельных районах сделалась критической. В районе Чоргуня немцы пытались прорваться к городу долиной Чёрной речки. Шёл упорный бой за высоту с Итальянским кладбищем. Вторично оказался в окружении 241-й стрелковый полк дивизии Воробьёва. Наконец, 16-й пехотный полк полковника Хольтица продавил советскую оборону в долине Бельбека, и пехота 22-й дивизии устремилась к Любимовке. Резервов, способных предотвратиь выход противника к морю, у защитников города больше не было. Поздно вечером 8-я бригада морской пехоты, 40-я кавалерийская дивизия и 90-й стрелковый полк майора Белюги получили приказ отступить, оставив позиции за Бельбеком. Поле боя в этот день осталось за Манштейном.