Глава ССCXLI


Короткий зимний день подошёл к концу, а устойчивой связи с войсками у Баграмяна и Костенко в Тербунах по-прежнему не было. Маршал Тимошенко в Воронеже рвал и метал.
- Ну, вот что. Делайте что хотите, сами отправляйтесь в войска, но чтобы связь мне была! Посылаю к вам начальника штаба фронта. Предупредите его, что если он не решит проблему на месте, ему будет очень плохо.
Костенко оправдывался: три офицера вылетели в войска на самолётах, ещё двое выехали на машинах; их возвращение ожидается с минуты на минуту. Только что вернулся от генерала Руссиянова майор Масюк. Передовые гвардейские полки ведут бой за Измалково. У Руссиянова установилось взаимодействие с 13-й армией Городнянского. 121-я стрелковая дивизия вышла к реке Кшень и заняла оборону. К ней подтягивается 6-я стрелковая дивизия. 148-я дивизия наступает прямо на Ливны. Остальные войска Городнянского заняты расчленением и уничтожением окружённой группировки. С корпусом Крючёнкина связи нет. И неудивительно. Он прошёл с 7 по 11 декабря 200 километров, очистил от немцев 180 населённых пунктов. Железная дорога Елец-Ливны перерезана им на десятикилометровом участке.
К концу сеанса связи маршал Тимошенко остыл и сменил гнев на милость. Теперь ему было чем отчитаться перед Шапошниковым и Сталиным.
Лишь в полдень 12 декабря вернулся делегат связи от генерала Крючёнкина. Генерал Крючёнкин докладывал, что его кавалерия лихой атакой захватила Россошное и Шатилово. Штаб 34-го армейского корпуса в Шатилово разгромлен. Взято много пленных. Генерал Метц, бросив войска, улетел через линию фронта на самолёте. Баграмян поспешил доложить новости Тимошенко. От маршала он узнал, что генерал Москаленко прорвался севернее железной дороги к речке Полевые Локотицы и перерезал последние просёлки, по которым ещё пытались проскользнуть из котла части 34-го корпуса немцев.
Заканчивая переговоры, Баграмян доложил, что Крючёнкин просит немедленно подвезти боеприпасы и горючее. Маршала Тимошенко у аппарата в Воронеже сменил генерал Бодин.
- Передайте Крючёнкину, что снабжение его кавкорпуса будут осуществлять тыловые службы 3-й армии.
На этом сеанс связи прекратился.
Баграмян перечитал телеграмму, не веря своим глазам. Это было в духе Бодина. Тыловое управление фронта нашло простой способ устраниться от забот о генерале Крючёнкине и его корпусе. Сначала оно возложило эти заботы на штаб 13-й армии, который и со своими собственными проблемами едва справлялся, а теперь, в самый разгар операции, и вовсе, опережая события, отдало снабжение в 3-ю армию, правую соседку 13-й армии, с которой у Баграмяна с Костенко не было ни одного сеанса связи, а у Крючёнкина – коммуникации.
12 декабря батальон 331-го стрелкового полка, выдвигающегося к Измалково, атаковал с ходу Пономарёвку. Немецкий гарнизон отстреливался. Видя, что его бойцы залегли, капитан Мехов послал в обход взвод младшего лейтенанта Бекетова. Обойдя деревню с тыла, бойцы открыли огонь, подняв большой шум. Немецкий гарнизон попытался уйти, но был остановлен пулемётным огнём. Командир гарнизона вызвал по рации две роты немецкой пехоты из соседней деревни Пожарово. Но пробиться к окружённому гарнизону им не удалось и отряду пришлось отступить, предоставив гарнизон Пономарёвки своей судьбе. 13 декабря Крючёнкин и Руссиянов установили контакт с аванпостами 13-й армии. Западнее Измалково гвардейцы Руссиянова ворвались в Слободку, захватив немецкий обоз и 150 артиллерийских орудий. Генерал Костенко, склонившись над большой штабной картой в Тербунах, обвёл карандашом треугольник между населёнными пунктами Измалково, Россошное, Успенское и поставил на нём большой крест. Спустя полчаса от Крючёнкина пришла короткая радиограмма: «Атакован крупными силами противника с востока». После этого связь прервалась на сутки. В полдень 14 декабря от Крючёнкина возвратился посланный к нему майор Масюк.
- Что там творится, товарищ генерал! Южнее Россошного немцы атаковали кавалеристов. Их много! Атаки следуют непрерывно одна за другой. Генерал Крючёнкин был вынужден отойти на рубеж Верхняя Любовша, Зыбино, Щербачи. Боеприпасы заканчиваются. Осталось по три снаряда на орудие. Подвезти теперь можно только по воздуху, так как противник, прорываясь из котла, обтекает Крючёнкина с флангов.
Генерал Костенко помрачнел и переглянулся с Баграмяном.
- По воздуху много не подвезёшь. Нужно немедленно связаться с Шамшиным, пусть поворачивает танки на выручку конникам. Да, вот ещё что, - крикнул он вслед отправившемуся к связистам Баграмяну. – Все реактивные установки передайте Крючёнкину. И запросите в штабе фронта транспортную авиацию. А Крючёнкину скажите, пусть подтянет 14-ю кавалерийскую дивизию к главным силам корпуса и держится.
В комнате связистов Баграмяна сразу соединили с командующим авиацией Юго-Западного фронта генералом Фалалеевым. Баграмян попросил немедленно ударить по немцам с воздуха и предоставить транспортные самолёты для доставки боеприпасов.
- Удар по немцам организую при первой возможности. Транспортных самолётов не обещаю, у меня всего шесть Ли-2 и все на вылетах. Оставайтесь на связи. Сейчас переговорю с маршалом и вернусь.
Вместо Фалалеева к аппарату в Воронеже подошёл генерал Бодин.
- Я сегодня утром отправил Крючёнкину из Воронежа 50 грузовиков с горючим и боеприпасами. И вообще, скажите Крючёнкину, что пора заканчивать возню с окружёнными группировками и приступать к исполнению нового приказа.
- Какого приказа?
- Сегодня узнаете. В общем, приказ на новое наступление.
Вечером из штаба Крючёнкина пришла короткая радиограмма: «Противник прорывается на запад, обтекая мой корпус с флангов».
Спустя час пришла ещё одна: «32-я и 14-я кавдивизии отрезаны от штаба корпуса, штаб 32-й кавдивизии отрезан от полков и находится в расположении 3-й кавдивизии; с 14-й кавдивизией связи нет. Управление корпусом нарушено, но части стойко отражают попытки противника вырваться из котла.» Одновременно пришла ответная телеграмма от Шамшина: «Прийти на помощь Крючёнкину не могу. Кончилось горючее».
- Кто же знал, что так сложится обстановка? – сказал Баграмян генералу Костенко после продолжительного молчания.
В это время в комнату вошёл офицер связи из штаба фронта и вручил Баграмяну пакет. В нём был новый приказ Тимошенко войскам правого фланга Юго-Западного фронта.
«В целях полного разгрома противника на правом фланге Юго-Западного фронта и выхода на рокаду Тула – Орёл приказываю войскам 61-й, 3-й, 13-й армии 18 декабря перейти в общее наступление с задачей завершить разгром 34-го и 35-го армейских корпусов противника и к исходу 26 декабря выйти на рубеж Плавск, Чернь, Новосиль, Колпна. Группе Костенко 16 декабря перейти в наступление в направлении на Мценск. Дальнейшая задача войскам северного крыла фронта – выход на рубеж Белёв, Болхов, Орёл, Поныри».
- Ну что ж, - сказал генерал Костенко. – Будем считать, что с елецкой группировкой противника покончено. Достаньте мне новую карту. А Руссиянову и Крючёнкину передайте: пусть оставят часть сил для вылавливания мечущихся по дорогам групп противника, а главные силы выдвигают на запад. Направление наступления – согласно последнему приказу главкома.
Ещё три дня от генерала Крючёнкина продолжали поступать отчаянные радиограммы. Последняя гласила: «Войска измотаны. Лошади не кормлены шесть суток. Срочно пришлите овса».




.