На экране расцветала немецкая эротика. Не как банальное погружение предмета в пространство. Не как философское единение двух начал... Какая там любовь. Немецкая эротика.
Сначала он был простым мужиком, а она была простой женщиной... Но симпатичной. Но, не в этом суть. Теперь они актеры. Теперь они будоражат замкнутые одинокие массы своим несдержанным танцем.
Он на ней, она на нем, они пляшут, они боятся вырваться из ритма куда-то в плоскость деловых отношений. Все почти натурально. Да у многих все так же натурально.
Но нет, она – не предмет, он – не рабочий. Они творят искусство.
Режиссер только командует освещением и камерами. Тела делают свое.
Механизм из двух слагаемых рождает то, что будет запечатлено на пленке и станет притчей во языцех.
Срам господень. Грех. Диавол, который поднимается из глубин мрака и показывает всему миру член и грудь. Немецкая эротика.
Двое, глядя на которых сношаются миллионы. Двое, которые становятся жертвами всеобщего вожделения. Двое, которые хотят, но не могут быть всеми.
Жертва на алтаре любви к ближнему.
Любовь, которая умирает сотни раз, глядя на это безумие из двух тел. Биология, которая не понимает, зачем ее придумали. Двое, которые покурят и поедут домой спать после трудного дня. Немецкая эротика!
Трое, которые всегда вместе. Двое на экране, один - за ним. Секс втроем, вчетвером, тотальная оргия людей, которые работают и хотят отдыха. Зритель, который хочет быть актером. Актер, который уже не сможет быть зрителем.
Требования рынка, инфляция, девольвация... Какая там любовь.
Хлеба нет, нету и зрелища. Есть работа, есть желание, есть время.
Ты – женщина, я – мужчина. Мы идем, делаем, забываем, засыпаем, ну... Или уходим со съемочной площадки.
Случайное знакомство, неслучайный секс, спланированное развитие бедного сюжета.
Зачем сюжет? Чтобы началось основное действо, чтобы радовались массы и было удовольствие у актеров. Зачем весь этот сценарий, который должен завязать отношения?
Отношения завязываются сами собой. Ты – женщина, я – мужчина. Мы идем на работу и играем дело. Большое дело, в котором мы едины.
Просто? Нет. Естественно? Нет. Искусство. Искусство, запертое в стенах съемочной площадки. Тишина, которую прорвет только стон.
Сотни криков, которые складываются в сплошной измученный гимн девственности. Такой же страшный, как пение бесов, посвященное ангелам.
Кресты, которые стоят на горе, и на которых распяты сотни невезучих, одиноких людей. Кресты, где распяты обреченные, ищущие или отдыхающие от дела. В каждого из казненных вонзит свое копье идеальная любовница, которая пылает агрессией и скрытой усталостью.
Не проститутки, не сутенеры, не клиенты. Не мачо, не альфонсы. Актеры. Все. В колесе. Как мышь, которая ждет свой сухарик и развлекает тупых посетителей зоомагазина. Немецкая эротика!
Любовь выходит из зала.