Жил, да был в одном стольном граде один паренек...ума не великого, но хитер был хуже матерого лиса, чем зачастую и пользовался оголтело и по черному. Много народу от его проказнических выходок сон потеряло, а хто особо был назойлив того и потенции природа лишала, вот такой был странный человечище.
Звали его надысь, как сейчас помню Васька Алабамов, в колдырных да кабаках народ сказывал, что с самой Америки в трюме с ширпотребом заграничным перебрался, ну выловили его в порту Петроградском, да и окрестили Алабамовым, так как при нем коробок спичек обнаружился с Картой штата энтого.
Ну отловили его в порту и в сторожку к сторожу привели, а тогда как помню, Семен Троекуров портовой охраной верховодил и пригрел мальца, но одна беда по русски Алабамов не бельмеса не понимал.
Все только, "вотч из ху", да "гив ми фуд". Тощий прибыл, как одуванчик луговой, шмотками мерикосовсками в желудке праздник не устроишь, все-таки человек был, а не моль гардеробная.
Ну куда девать такого оборванца, в Петрограде и так голодно, да холодно, да и НКВДешники туда сюда снуют, порвут ящо как шпиона америкосовского и в расход пустят, время понимашь такое было, ажно отряд СМЕРШ по порту в галифе и с маузерами нарезал, да нарезал обильно, так как упусти робято что важное сами расстрельную могли схлопотать. Так что не шуточно все было и опасно.

Но Троекуров не такой человек был, да и порт Петроградский хорошо знал, вообщем не поскупился и пригрел, так сказать на откорм мальца америкосовского, да и взял его на воспитание, положил ему матрац в кладовке и начал учить его по Россейски говорить. Сам-то Троекуров один жил, жена померла уже как два года назад, да и детей боженька ему не подарил. Так и жил по старости, век свой доживал, да и вечерами по кабакам, да рюмочным Петроградским с такими-же одинокими, да судьбой не обогретыми, приближал кончину свою, заливая судьбу горемычную беленькой.
Придет бывало к Ваське с бидоном в котором суп со столовой, нальет плошку и научает:
-- Васька суп!
А Васька своими глазенками голодными на плошку борща нажористого смотрит и голоском своим тонким вторит.
-- Соооуп!
-- Да не соооуп, дурашка нерусский. -- ласково говорит Семен -- А, суп!
Так и учил день за днем, месяц за месяцем. А Васька смышленым рос, да вразумительным. Троекуров по этому делу даже пьянствовать перестал, что немало удивляло его соратников по рюмочным.
Долго-ли коротко, но подрос Васька и какими окольными путями? Куда челобитные отписывал Семен? Одному черту известно. Но, как не крути выправил он документы Ваське и стал теперь Васька, не голодранцем зарубежным, а чин-чинарем Алабамовым Василием Семеновичем 1920 году рождения из села Моховое Тверской губернии.
Ну и работать Васька лет с пятнадцати стал, уголь разгружать, да и в конце концов поступил матросом на рыболовецкое судно и пропадал неделями в поисках косяков кильки, да салаки в суровом Балтийском море.

Да и вроде все нормально стало, даж про институт задумываться стал....но нет....видать испытания его были все впереди.
На земле Россейской наступал тот самый окоянный 37 год, год ужаса и страдания народа гордого и своенравного.Ну, как говорится все знають, што народ у нас добрый, да миролюбивый, токма немного зависливый......ну а поскольку место Троекуровское было хлебное, да теплое, появились у него завистники, да и корявыми своими пальченками написали бумажку баламутную, что мол ненавидит Семен наш власть большевистскую и к коммунизму душой не предрасположен. Ну и чернухой по пьяной лавке придуманой всю енту галимотью сдобрили обильно.
Ну, а что поделашь? Такова на тот момент, политика была государева, так уж издавна у нас на Руси заколочено и заведено, шо при Царе-Батюшке, шо при Секретаре-узурпаторе.

Быстро упаковали Троекурова, а ктож в то время судилища-то человечьи устраивал? Нет человека, да и проблем у органов нет, хорошо хоть в расход его не пустили. Хотя......с другой стороны незнама что лучшее, в Сибири заживо гнить, али сразу пулю-дуру получить. Да вроде сказывали люди знающие, что дали ему двадцать лет, вроде, да пошто говорить, одна беда......и десяти не протянул-бы скопытился.
Засадили его в "столыпинский вагон", смердячий, да и след его на земле грешной затерялся во вьюгах, да метелях Сибирских.
Хорошо хоть Ваську не тронули, молодой ящо был, верно по возрасту не подошел.

А народ в то время жил сурово, не то, что в сторону чихнуть боялся, а взглядом осмысленым поверх голов толпы серой, да угрюмой повести и радовались тогда даж мелочи любой, так как на радость и улыбку разрешенье надобно было партейное, да НКВД подписаное. Бывало и за улыбку рассеяную на улице могли в "Воронок" силой замурыжить, чтоб другим улыбаться неповадно было.

Как-то в июньский погожий денек собрали всех перед репродуктором, тогда вродь, Чкалов сквозь пустыню Антарктическую без пересадок с Москвы до Ванкувера сиганул, на самолете люминевом.
А что ему делать-то, было? Сурово так, ему в бюро сказали:
-- Валерий Палыч не долетишь до Мерикосовского материка, пустим тебя и весь экипаж в расход. Так что смотри Сталинский сокол!.....Думай....

Байка про него тогда ещё была, как сейчас её помню:
Как-то Чкалов вернулся из полета без летных перчаток.
У них с этим было строго, его командир эскадрилии спрашивает
-- Мол, где гос. имущество?
Чкалов значит отвечает:
-- Махнул, мол, неудачно рукой, перчатка за борт и скоммуниздилась.
-- А где вторая? -- зло уже спрашивает командир.
-- А вторую я, типа, вслед бросил - отвечает Чкалов.
-- А зачем?
Тут Чкалов и сказал эту фразу и любовь к себе народную пригрел:
-- Мне, мол товарищ командир, одна ни к чему, а если кто найдет, то пусть обе.
Эх, едрическая сила, не человек был, а гора...Ну да ладно, про Ваську нашего продолжу.
Июнь был, стоит он репродуктору про героя Чкалова слушает, про победы его над стихией небесной, как вдруг наш Васька обомлел, а чаво вы хотели?
Семнадцать годков пареньку ужо было, гармон в нем поболе, чем чугун в печи сталеварной закипает.
Видит, девка стоит халеная, да дородная, личико у неё с ямочками, да косы русые, аж до самого пояса. Стоит красава, на Ваську глазками своими сверкает, да семечки лузгает.
А Васька наш стоит, не жив, не мертв, вродь душа к девке тянет, а как подойтить ума не приложит. А девка глазами завлекущими, все смотрит так игриво, как будто к себе приглашает. Ну Васька смекалистый был, как втопил бегом до пожарного водоему, что аж пятки засверкали, там девки портовые ромашков насадили по весне, для удовольствию сомнительного. Ну, какой-никакой, а ход , чтоб барышню заинтересовать, да и антирес к ней свой обозначить, не самый сомнительный.