Жертва любви

Учусь в седьмом классе, мне идёт пятнадцатый год, а на дворе середина прошлого века. Выражаясь научным языком, появился интерес к противоположному полу, и проявлялся он, мягко говоря, несколько необычно. Сегодня мне совестно в этом признаться, но что было, то было: в школьном туалете я вместе с пацанами подсматривал за девчонками. В деревянной дощатой перегородке были щели и дырки, и как их не залепляли с той стороны, мы всё равно, отталкивая друг друга, жадно глазели. Видимо не зря говорится, что запретный плод сладок.
На школьной парте прямо передо мной сидела Лида Труфанова. Обыкновенная девчонка, ни красотой, ни талантами не блистала, но почему-то именно она казалась мне самой красивой, и очень хотелось, чтобы она ждала меня после уроков. А я нёс бы её портфель, провожал до дома. Ещё больше хотелось, чтобы по дороге кто-то начал к ней приставать, а я бы его отлупил как следует. Тогда это называлось «заступился за неё». Случилось то, что и должно было случиться – я попросил у неё на уроке учебник, вложил туда записку и тут же вернул. В записке было всего три слова «Да или нет?» Это означало, что я предлагаю ей дружбу.
Тайны и загадки любви до сих пор не разгаданы и я не могу объяснить ни себе, ни другим чем же Лида пленила меня. Ведь в классе были девчонки куда красивее её, и жили они все почти рядом. А Лида жила совсем в другой стороне и далеко от школы. Провожать её было совсем не по пути. Но это я сейчас так рассуждаю, а в тот роковой день я с ужасом ждал конца урока. Вдруг откажет или вовсе не ответит на мою записку!
Прозвенел звонок, урок закончился и сердечко моё забилось тревожно. Как только учительница вышла из класса, Лида вскочила на парту и заорала:
- Девчонки, все ко мне! Я вам что-то покажу!
Такого поворота событий, такого подлого предательства я, конечно, не ожидал. Самое страшное было не в том, что девчонки узнают мою тайну. Меня ожидал позор и презрение пацанов, моих одноклассников. У нас дружба с девчонками – этими воображалами и кривляками – считалась делом недостойным и жестоко высмеивалась. Любовь и дружбу приходилось тщательно скрывать. А как теперь скроешь, если эта дура сейчас раструбит на весь класс? Я схватил свой портфель и пулей выскочил из класса, убежал подальше от школы. Надо ли описывать, что творилось в моей душе, но если коротко, то любовь в кипящем котле чувств и переживаний быстро переплавилась в лютую ненависть, как бы подтверждая истину «от любви до ненависти один шаг». Тут же созрело желание отомстить.
Я вернулся к школе, подождал, когда кончатся уроки, и подкараулил Лиду у мостка через Гнилушку. Так называли канаву, по которой текли мутные и вонючие сточные воды из соседнего паровозного депо. Я выскочил из засады, вырвал у Лиды портфель и закинул его в Гнилушку. Она схватила мой портфель. Завязалась короткая яростная борьба. Конечно, портфель свой я отстоял, но платье на Лиде висело клочьями. Какие слова и выражения звучали при этом, я не помню, но вряд ли они украшали русский язык.
А где-то часа через два к нам домой явились трое – Лида и оба её родителя. Отец и Лида молча стояли у порога, а её мать кричала:
- Если завтра не принесёте новый портфель и новое платье, то я подам в суд! По вашему сыночку давно тюрьма плачет.
Моя мать была скорая на расправу. Она тут же сняла с гвоздя отцовский солдатский ремень, схватила меня за ухо и сказала:
- Проси прощения у девчонки или я шкуру с тебя спущу!
Мать даже не догадывалась, что любой мальчишка скорее смерть примет, чем будет унижаться перед девчонкой. Я и не подумал извиняться. Посыпались удары. Я молча героически их переносил. Тут неожиданно вмешался отец Лиды. Он подошёл к моей матери, отобрал у неё ремень. Я приготовился к худшему, ибо уже имел печальный опыт, когда этот ремень оказывался в мужской руке. Но этот дядька оттолкнул меня в сторону и обратился к своей жене:
- Я что-то не пойму, а за что он девку-то нашу избил?
Жена сунула ему в руку ту самую записку из трёх слов.
- Вот, любуйся! Этот бандит предлагал ей дружить.
Мужчина прочитал, повертел в руках записку, посмотрел на меня понимающим взглядом и, обращаясь к остальным, сказал:
- Все вы дуры набитые. Он же любит её, а вы его ремнём. Нет, так дело не пойдёт!
А моей матери он сказал так:
- Хороший у вас сын, настоящий мужик растёт. Портфель и платье мы сами купим, а с дочкой дома я сам потолкую, как следует.
Повернувшись к своим, скомандовал:
- Марш домой!
----------+









+

--------