По небу полуночи ангел летел,
И тихую песню он пел,
И месяц, и звезды, и тучи толпой
Внимали той песне святой Он пел о блаженстве безгрешных духов
Под кущами райских садов,
О Боге великом он пел, и хвала
Его непритворна была.
Он душу младую в объятиях нес
Для мира печали и слез;
И звук его песни в душе молодой
Остался - без слов, но живой
И долго на свете томилась она,
Желанием чудным полна,
И звуков небес заменить не могли
Ей скучные песни земли

М. Ю. Лермонтов


Рассказ основан на реальных событиях

«Привет, мам! Что, хорошо я сказала? Хорошо? Четко? А как меня видно? Тоже хорошо? Значит, можно продолжать? Ладно, я сначала начну. Привет, мам! Знаешь, что я хочу тебе рассказать? Ни за что не угадаешь! Сегодня мы с папой ходили в зоопарк! Да-да! Я там видела такого большо-о-о-го мишку!» Девочка на экране разводит руками, показывая какой величины, был медведь, которого она увидела. На этом месте Янкель останавливает пленку. Глаза влажные. Сколько раз за сегодняшнее утро это повторялось…

Он не мог больше это смотреть, не мог, но вместе с тем очень хотел, он жаждал этого. Ему казалось, что он сможет смотреть на эту забавную улыбчивую мордашку вечно. Но он не мог. Это было выше его сил. Каждый раз его душили слезы, и он останавливал видеозапись. Он уже несчетное количество нажимал на play и каждый раз останавливал запись. Янкель сам ее сделал. Девять лет назад. Тогда его дочери было шесть. Сегодня, Зарине должно было исполниться пятнадцать. Юбилей. Первый подростковый юбилей. Чудесный возраст, когда человек уже перешагивает порог детства и готовится вступить в прекрасную и манящую юность. Сейчас Янкель так нуждался в дочери. Совсем недавно она точно так же нуждалась в нем. Но ее рядом не было. Последние годы Зарина редко отмечала Дни Рождения с отцом. Вернее, он редко встречал Дни Рождения дочери вместе с ней.
Он – Янкель Френкель – глава строительной фирмы, вечно занятой человек: постоянные командировки, заседания, деловые встречи. Но Янкель всегда делал дочери богатые подарки. Этим он пытался оправдать себя. Например, на праздники он отправлял ее за границу. Так, в десять лет она впервые побывала в американском Диснейледнде, «мечта любого ребенка» – рассуждал про себя Янкель. В одиннадцать – Зарина посетила Африку, в которую детям запрещают ходить гулять: «в Африке – акулы, в Африке – гориллы, в Африке – большие злые крокодилы». Начитавшись сказок про злодея Бармалея, Зарина сначала не хотела ехать, но папа сказал ей, что это будет здорово, ведь Африка – самая жаркая страна на планете, а Зарина как раз обожает жару и солнце, а дома все время мерзнет.
«В Африке живут люди, у которых шоколадная кожа, они ходят в набедренных повязках, с барабанами и все время что-то наигрывают, а в носах и в ушах у них торчат большущие кольца, примерно такой же величины как твои браслеты». – аргументы отца были неопровержимы и разбудили в девочке любопытство. Кроме того, папа убедил ее, что, конечно, же не отпустит Зарину одну. С ней поедет няня, которая защитит его кроху от любых разбойников. Но эти слова были лишними:
«Ты что! Она же худая и слабая. Она не сможет защитить меня от страшного Бармалея – начала спорить девочка – а ты сможешь. Давай, лучше ты поедешь, папочка. Пожалуйста» – она так умоляла отца, хотела провести с ним вместе хоть какое-то время. Она практически не видела его. Но Янкель поговорил с няней, и после недели уговоров удалось убедить Зарину ехать в Африку без папы. В то время, пока Зарина гуляла под пальмами, ее отец активно работал: ему удалось заключить несколько выгодных контрактов и изрядно обогатиться. Поэтому по приезду Зарину ждали несколько новых кукол и эксклюзивный роскошный дворец для Барби, о котором мечтали все девочки.

Когда Зарина возвратилась домой и увидела очередные презенты от папы, то была в восторге, хотя уже и начала привыкать к этим подкупающим знакам внимания. Но больше всего ей не терпелось рассказать родителю о поездке. Она вмиг рассеяла его представления о жителях Африки:
« Люди в Африке не носят повязок, и колец в носах у них нет. Ты все напридумывал папа!» – Зарина надеялась разоблачить отца.
«Ну, почему же?! – искренне недоумевал он.– Я сам видел фильм об Африке. И в нем показывали какое-то дикое племя, которое там живет, так вот они…». "Все ясно, дикое…» – со вздохом перебила его девочка. Зарина была непогодам рассудительна и порой выдавала изречения, приводившие Янкеля в замешательство. Рассказ дочери об Африке действительно удивил его. Янкель на самом деле думал, что жители Африки сплошь негры в набедренных повязках. Он так считал с раннего детства и со своей иллюзией расставаться не хотел. Но его маленькая кнопка с его же подачи разрушила это наивное детское заблуждение взрослого человека. Она вообще разбила немало его иллюзий. Самая главная из них – они всю жизнь будут рядом. Сегодня, 1 марта 2009 года – он Янкель был один в квартире, где совсем недавно жила его дочь. Но сейчас ее нет. Но она не уехала в Париж или Таиланд, она не вышла в магазин, не ушла к подружке. Он просто ушла. Ушла в неизвестное далеко… Ее не стало. Не стало почти полгода назад.

«У нее было всего два юбилея, а у меня?! Девять…» – размышлял Янкель. Зарина каждый раз с таким предвкушением ждала праздника. Она считала дни до своего дня рождения. И каждый из этих дней был наполнен волшебным ожиданием, ожиданием сказки. А он столько раз забывал о своих днях рождениях. Когда-то, будучи маленьким, он также как и его дочь трепетал перед знаменательным днем своего рождения. Но взрослая жизнь вытеснила прежние безмятежные ощущения. И вот он уже забывает про свой День Рождения. «Девять юбилеев… – с горечью подумал Янкель. – У меня уже было девять юбилеев, а у нее – 2». Сейчас он больше всего на свете хотел отдать дочери все свои Дни Рождения и всю свою жизнь. Она так хотела жить, она жила. А он долгое время просто существовал, и все его существование сводилось к работе. А последние полгода, последние полгода жизни Зарины – он жил, жил вместе с ней, и для нее. Известие о том, что у Зарины рак крови стало для Янкеля как ушат холодной воды – оно протрезвило, вывело его из ступора и заставило действовать. Эти последние полгода ее жизни и последние полгода его жизни с ней были самыми волшебными мгновениями, которых могло быть еще больше, но от которых он сам когда-то отказался.

Воспоминания из прошлого вновь поглотили Янкеля.
Ее двенадцатилетие. Тогда он сослал дочь в Тибет: покататься на ламах, обучиться йоге, попеть псалмы. И опять дочь приехала с полным багажом знаний и стала просвещать своего занятого папашу. Может показаться странным, но в отличие от большинства дочек состоятельных родителей, Зарина не привозила из поездок горы вещей и игрушек, только пару сувениров папе. Ее мало интересовал вещный мир, гораздо больше она тянулась к знаниям. «Папа это такое удивительное место! Тибет это район Центральной Азии, он расположен на Тибетском нагорье. Поэтому в Тибете очень много гор, вереница! Знаешь, пап, многие туристы называют Тибет одной сплошной горой. А еще, я там познакомилась с Марком. Кстати знаешь, как по-восточному толкуется его имя? Знамение свыше». – девочка загадочно улыбнулась.

«Что знамение свыше?» – не понял Янкель.
«Марк, по-восточному значит знамение свыше – терпеливо разъяснила Зарина. И продолжила свой рассказ – В Тибете он уже год обучается буддизму у далай-ламы Бхати. Марк необычный. Сейчас я покажу тебе нашу общую фотку. Он вообще-то не любит фотографироваться. Но я его уговорила. По его словам, он не смог устоять перед моим обаянием. Он вообще такой смешной!» Янкель дотронулся пальцем до матовой поверхности снимка. На фотографии – красивая голубоглазая девочка с черными прямыми волосами сидит на плечах у смуглого кудрявого шатена. Ему на вид лет двадцать не меньше. Помнится, после того как Янкель первый раз увидел эту фотографию, он стал дотошно выспрашивать у дочки, что это за парень такой, как он к ней относился и вообще… «Ей же всего двенадцать лет. А вдруг она в него влюбилась? А что еще хуже, вдруг это взаимно?» – рассуждал он тогда. Янкель мало знал о том, как ведут себя дети двенадцати лет, чем они интересуются, с кем дружат. Он же был вечно занят. Конечно, раз в неделю он мог позволить себе погулять с дочкой или почитать ей книжку, или поиграть в карты. Но не более. Он просто не успевал. Не успевал обсудить с ней что-то, узнать о ее интересах и увлечениях. Его заменяла няня и многочисленные презенты. Сейчас, он с горечью представлял возможное счастливое будущее своей Зарины. Свое будущее… Она заканчивает школу. Вот она красивая стоит на пороге своей комнаты, прося его оценить платье, которое они вместе ей выбирали не одну неделю. Вот она счастливая объявляет ему, что поступила в университет. Потом, что нашла работу. Нет, ей не надо будет искать работу. Он сам все устроит. Хотя нет, Зарина, наверное, не согласится. Она ведь такая самостоятельная. Наверняка ее работа будет связана с творчеством. Она с детства любила рисовать, вышивать, но больше всего – сочинять истории. В детстве она садилась напротив своих кукол и рассказывала им о своей жизни, нередко выдумывая, и обильно приукрашивая. Она могла бы стать журналистом. Или писателем… А, вот она представляет отцу своего парня. Они познакомились на работе, которую она сама нашла. И парня этого она тоже сама выбрала из сотен других претендентов. Она всегда выбирала… выбирает сама. А вот Зарина и… Герман, пусть это будет Герман, просят Янкеля благословить их. Свадьба, дети, семейный праздники…

Фантазии постепенно заполнили пустое пространство вокруг Янкеля и он уже не осознавал, что эти мечты – не более, чем плод его воображения. Они никогда не воплотятся на яву. Он погряз в мечтах, ласково поглаживая изображение дочки. Она такая красивая здесь. Она всегда красивая. С возрастом она практически не менялась внешне. На той пленке, где ей шесть, на этой фотографии, на операционном столе … когда ей было 14 лет и 6 месяцев. Она всегда была красивой с большущими голубыми глазами, длинными кукольными ресницами, маленьким аккуратненьким носиком, белой кожей, она так была похожа на свою маму, на Веру. Вера… Вера умерла девять лет назад. Еще до того как она прошла обследования и доктор официально подтвердил диагноз, она чувствовала, что уходит. И она пожертвовала собой. Она стала уходить в тень, предоставляя Янкелю каждую секунду проводить с дочкой наедине. Позже он размышлял о том, что его жена, даже тогда, в самый тяжелый период своей жизни проявила присущую ей несравненную хитрость и ловкость, качества, который он так полюбил в ней, будучи молодым. Ему хотелось так думать – на самом деле он знал, что здесь замешано другое – дальновидность и необычайная самоотверженность. Дальновидность… странное слово, неподходящее в данной ситуации, но, он знал Веру – она никогда не теряла мужества и присутствие духа. Никогда, в любой, даже безвыходной ситуации, она думала о благе своей семьи, своих самых близких и любимых людях. И, тогда, когда доктор подтвердил ее мрачные подозрения, она решила действовать – вернее, бездействовать в отношении дочери. Несмотря на внутреннюю боль, она стала избегать общения с Зариной и всячески поощряла сближение отца с дочерью. Она надолго отпускала их в парк гулять, часто уходила на несколько часов из дома.

О болезни кроме нее и Янкеля не знал никто. Их знакомых все чаще стали посещать мысли, что она «плохая мать», «загуляла», «совсем забросила мужа с ребенком». Через несколько месяцев после пятилетия Зарины Вера умерла. Девочка об этом не знала. Вера сама попросила Янкеля не говорить дочери об этом. Она боялась за нежную психику ребенка. Зарина была слишком юна для подобных новостей. «Может быть, потом, когда она вырастет…» – говорила Вера, когда муж навещал ее в больнице. Сейчас Янкель знал, что человек всегда юн для таких сообщений, к ним невозможно подготовится. Именно в тот период, когда Веры не стало, Янкель и решил записать видеопослание с Зариной. Несмотря на то, что в последнее время Вера сделала все для того, чтобы отдалится от дочки, Зарина не могла не поинтересоваться у отца о том, где их мама. И вот тогда Янкель придумал историю с видеозаписью. Он сказал Зарине, что мама на какое-то время уехала в командировку, но они смогут отправлять ей письма и видеосообщения. Бабушки и дедушки рвались сказать ребенку правду. Не жесткую, они не собирались нанести внучке психологический удар. Нет. Они уповали на обычную в таких случаях правду, слегка преувеличенную, и немного похожую на миф: мама сейчас живет на небесах. Но она твой ангел-хранитель. Она оберегает тебя и помогает.Родственники убеждали Янкеля, что многим детям, рассказывают подобные безобидные сказки. А представление, которое устроил он…! У них просто не было слов. Они считали, что девочка не простит ему этого, когда вырастет. Но Янкель настоял. Так хотела Вера. Сейчас он вспоминал все это, и холодный пот катился по спине. Главное, что он обещал жене, обещал негласно и клятвенно – защищать и оберегать дочь, Янкель исполнить не смог.

Первую видеозапись они решили сделать тогда, когда пришли из зоопарка. Янкель предложил Зарине рассказать маме как они здорово провели время. Она будет рада за них. Он попросил ее рассказать на камеру о том, каких зверей они видели, и кто из животных ей больше всего запомнился. Он придумывал сюжетные линии этой игры на протяжении нескольких лет. Тогда ему удавалось обманывать дочь. Сейчас он желал обмануться сам. Он пытался играть с самим собой. Зарина просто ушла. Вышла на несколько минут, может быть часов. Но она вернется. Обязательно вернется. Самовнушение – великая вещь, но ей трудно пользоваться, когда знаешь правду, а еще труднее, когда эта правда затрагивает глубинные чувства души. Он не верил самому себе, и в тоже время не верил в жестокую правду. Янкель потянулся к шее. Нащупав медальон, он аккуратно снял его и приложил к губам. Полукруглый камень с выгравированной буквой «Л». Сказать, что этот маленький медальончик значил сейчас для него все, значит – не сказать ничего. Этот кусочек гранита был связью между Янкелем и его семьей. У Веры и Зарины были такие же символы любви и единения. Они сделали их с Верой сами, очень давно. Еще до рождения Зарины. И дочь очень бережно относилась к этой семейной реликвии. Она всегда носила свой медальон на шее и когда посторонние спрашивали у нее, что это за украшение, девочка робко отвечала: «мой личный кусочек счастья».Сейчас, медальон Янкеля – единственный остался на земле. Медальоны дочери и жены, были у них.

Янкель крепко сжал медальон в руке, так, что задрожали пальцы. Сейчас он так нуждался в них. Он представил, как бы они могли отметить День Рождение дочери. Вера накрыла бы на стол. Он сходил бы с Зариной в магазин, и они купили бы понравившийся ей торт. Сели бы все вместе за маленький столик в гостиной, где он сейчас находился совершенно один. Зарина задула бы свечи. Пятнадцать свечей. А вечером они пошли бы гулять.Втроем.

Но это невозможно. Просто невозможно! Янкель в отчаянии опустил лицо на колени. Внезапно в его сознании будто что-то щелкнула. Мысль пришла неожиданно. Он решил культивировать в своем сознании старый добрый миф: Вера и Зарина – ангелы. Его ангелы-хранители, которые встретились на небесах и сейчас сидят там, на пушистом белом облачке и наблюдают за ним.
И они, наверняка, не хотели бы чтобы он грустил. Да, они позволяют ему помнить, ворошить воспоминания, но не жить ими.

«Еще немного – мысленно попросил Янкель. – Моя память должна воскресить еще немного из нашей жизни». И они, улыбаясь, мысленно кивнули ему.
Он закрыл глаза и начал перематывать воспоминания на пленке своей памяти.

1 марта 1995 года. 9. 30 утра. Первый день весны. Белые облака теснились в голубом чистом небе то и дело, наслаиваясь друг на друга. Янкель стоял напротив открытого окна и с наслаждением вдыхал свежий воздух. Он был счастлив. Почти. За спиной раздались звонкие, легкие шаги.

«Вы Янкель Френкель?» – окликнула его девушка.

"Да» – он медленно обернулся. Сердце бешено колотилось. Он знал, что сейчас его жизнь изменится навсегда. Повернется на 180 градусов. Однажды он пробовал на спор крутануть голову на 180 градусов. Ему, кажется, было тогда лет 20. Молодой неопытный, опьяненный жизнью и свободой. К тому же он был самым спортивным и гибким в компании и постоянно удивлял друзей своими невероятными трюками. Вот они и предложили проделать такую штуку. На слабо. А он, будучи решительным и бесшабашным, не раздумывая, согласился. Но голова не разделила его желания. Друзья посмеялись над ним, и он посмеялся вместе с ними. В узком пространстве коридора, где он стоял напротив медсестры, которая уже знала тайну и вот-вот собиралась поделиться с ним, было не смешно. Но радостно и волнительно, и в тоже время страшно. Дыхание сбивалось, а ладони беспрерывно потели. «У вас девочка» – ласково улыбнулась медсестра. Кажется, она искренне разделяла его счастье.

«А можно… можно на нее посмотреть» – спросил Янкель дрожащим голосом, в котором перемешались все чувства, от светлой грусти до бурной радости. «Конечно. Пойдемте за мной». Янкель вошел в палату и у него подогнулись колени. На руках его жены лежал маленький комочек, завернутый в тонкую пеленку. Его Вера подняла на мужа полные счастья глаза, в которых блестели слезы. В это же время она приподняла руку, на которой лежала новорожденная, и Янкель впервые увидел дочку. В этот момент два самых любимых лица на свете смотрели на него.
Зарина должна была родиться в конце марта. Так говорили врачи. Но она сделала по-своему. Таким образом, уже самим своим рождением она сломала принятые нормы. Она была самостоятельной с первых дней жизни. В дальнейшем она всегда все будет делать так, как посчитает нужным.
Появление на свет Зарины было для ее родителей подарком Бога.

Еще до ее рождения, она им снилась. Хотя они не знали пол будущего ребенка. Они представляли, какой она будет, как они будут спать и играть с ней. Янкель и Вера были очень счастливы и нередко шутили, что дочь поспешила родиться, потому что хотела быстрее обрадовать их.

«Вы уже решили, как назовете нашу внучку?» – поинтересовались родители Веры и Янкеля на первом, после рождения девочки, семейном ужине.
«Зарина» – коротко ответил Янкель.
«O! – последовал удивленный возглас. – Необычное, красивое имя». – одобрила теща Янкел.
«Да, точно небанально – подхватила мама Янкеля. – У мамы имя русское, у папы – еврейское, у дочки – татарское. Прямо настоящая интернациональная семья у вас получается»!
«Да уж! А, что означает имя Зарина» – полюбопытствовала мама Веры.
« Зариночка – это
злотая девочка. В общем, у нас здесь лежит золотой слиток!» – засмеялась Вера, бережно покачивая кроватку, стоящую рядом.
«Зарина случайно не от Златы идет?»
«Случайно да! – игриво ответила Вера. – Мы смотрели с Янкелем этимологию имен, и про Зарину как раз сказано, что это аналог славянского Злата».

Семь месяцев спустя малышка начала ползать. Янкель открыл альбом. Он сам сделал те первые ее фотографии. А еще через три – Зарина сделала свой первый шаг, и произнесла свое первое слово, четкое и радостное «па-па!». Янкель перелестнул несколько страниц. Вера такая счастливая на этих фотографиях. Она стоит на коленях и, распахнув объятия, ждет пока Зарина дойдет до нее. А на этом снимке их девочка споткнулась, и Вера испуганно ее ловит.

Первые годы прошли как во сне. В волшебном сказочном сне. Они почти всегда играли и гуляли вместе. Янкель работал пять дней в неделю, но он мог отпрашиваться пораньше и большую часть работы брать на дом. Поэтому он вместе с дочерью день за днем проходил все этапы ее взросления. Он услышал первое, сказанное дочерью предложение, сам купил ей первую жвачку втайне от мамы, сводил ее первый раз в кино, записал в первый, в ее жизни, садик, выучил с ней ее первое английское слово. Но он не старался быть во всем, что касалось Зарины, первым. Он не хотел затмевать в глазах дочери маму. Но, постепенно, не желая того, он стал единственным образцом для подражания. Самым важным человеком на свете для Зарины. А Вера с каждым днем имела над дочерью все меньше влияния.

«Эта проклятая болезнь – с горечью подумал Янкель. Он вновь возвращался к тяготившим его мыслям. – Несправедливо, что она так мало времени провела с Зариной. Она же ее копия, а я… Я даже не знаю, похожи ли мы». Зара и Вера – две половинки сердца. Его сердца. Они неотделимы. Даже ушли они одинаково. «Проклятый рак!» – Янкель вновь увидел страшную картину.
Семь лет назад – расцвет его карьеры. Необычайный взлет – ОН становится главой строительной фирмы. Постоянно занятой, Янкель отдаляется от дочери. Но она нет. Она пытается удержать его всеми известными детскими уловками.

Увы. Только спустя пять лет – осенью, 10 сентября, он вновь вспомнит о той былой нежности, которую дарил когда- то дочери. В тот день он приехал в больницу с важного совещания. Сорвался с собрания и приехал. Он бы никогда не решился на подобный шаг, если бы это не было связано с НЕЙ. У Зарины закружилась голова. ЕЕ увезли прямо с уроков. От врача он узнала, что дочь жалуется на сильную утомляемость, недомогание и постоянные головные боли. Сначала он подумал, что это очередная хитрая уловка, а головокружение – скорее всего не более, чем голодный обморок. Но все оказалось серьезнее. Точнее, серьезно. Трагично. У девочки – рак крови. «Как? Почему? Она все время под присмотром? От чего это могло произойти?» – такой был первая реакция Янкеля, после минутной паузы. Он не мог поверить в происходящее. Не хотел. Не понимал. И не осознавал. Раньше он не знал трагедий, раньше… До смерти Веры. Ему не знакомы были эти чувства: непонятные, смешанные. Он безмятежно жил, периодически, узнавая из газет о землетрясениях, чьей-то гибели. Но, то, что подобное может задеть его, его семью, он не думал. Ну, да, мелкие неурядица – это есть. Но эти все мелочи – без них ведь никак. Они делают жизнь ярче, разнообразнее, пикантнее. После смерти Веры – он понял, что есть нечто страшное и рядом с ним. И оно может в любой момент набросится на него, забрав самое дорогое. На какое-то время это превратилось в его навязчивую идею. Но постепенно, общаясь с дочерью каждый день, минуту, секунду, он стал успокаиваться. Дочь была маленькой Верой, в ее взгляде, движениях, он видел свою жену. Поэтому благодаря этому подарку он мог жить и любить жизнь. Но привыкнув к беспечности, мы часто, раньше времени, пресыщаемся ею и пытаемся найти нечто новое и интересное для себя в чем-то другом, например, в работе. И пресытившись тихой, семейной жизнью Янкель обратил пристальное внимание на карьеру. И погрузившись в эту пучину, он ушел в нее с головой. А Зарина… Зарина росла, узнавала мир, и скучала… Скучала по отцу. Он тоже скучал, но беспрерывный хаос вокруг притуплял это чувство, загоняя в угол его души. И тогда, в больнице, услышав, неотвратимый диагноз врача он пытался осознать, за что же его дочери это…. это возмездие? Он даже не знал, как назвать то, что случилось. Она совсем еще ребенок. Одинокий. Одинокий ребенок. Тогда ему впервые пришла эта мысль. Мысль о том, что Зарина одинока. И с того дня он снова, как и много лет назад начал заботится о ней.

Заботиться каждую минуту, секунду… И она была счастлива. И он… И он был счастлив, насколько возможно быть счастливым при таких обстоятельствах. Он хватался за каждый миг, и молил, чтобы этот миг остановился, продлился. Дни для него пролетали с бешеной скоростью. А он так хотел нажать на стоп, замедлить действие жизни. И он так жалел об упущенных днях, которые проводил среди незнакомых ему людей, непонятных бумаг и бездушных стен. Может быть, если бы он проводил время с Зариной, она и не заболела бы. Она бы не грустила, не думала об одиночестве. Да, врач, конечно, объяснил ему, что болезнь в любом случае пришла бы, она заложена на генетическом уровне, но… он продолжал терзать себя, беря всю вину.

Два года семейного счастья пролетели незаметно. Папа и дочка ходили вместе в кино, гуляли по живописным паркам, ходили в зоопарк, как когда-то в детстве, в цирк, даже занялись фотографией. Зарине очень нравилось фотографировать незнакомых людей, птиц, животных, растения и Янкель, наблюдая за своим юным фотографом, тоже пристрастился. Они снимали все и вся. За несколько месяцев они сделали сотни фотографией. А потом сидели вместе на диване и составляли тематические альбомы, размещая фотографии в строго определенной последовательности. Янкель будто старался наверстать радости отцовства, те радости, которые он упустил в течение последних лет. На самом деле он не пытался ничего наверстывать, он просто жил, следовал велению своего сердца и словно сам, став ребенком пытался изведать все радостные ощущения, которых он не испытывал так долго. Эти два года он дарил радости детства не только дочери, но и самому себе.

Янкель широко открыл глаза и, привалившись на спинку дивана, с наслаждением перебирал в памяти это последнее и, в то же время, это чудесное время с дочерью. А потом… Потом… Он зажмурился, будто отгонял грустные мысли... Нет не мысли. Он отгонял прошлую реальность. Он будто хотел не просто вычеркнуть ту невыносимую боль из памяти, а полностью избавится от нее. Сделать так, чтобы она не существовала вовсе. Он пытался удалить эти воспоминания не только из памяти, но вообще удалить эти события из жизни. Вернуть все в прежнее, размеренное русло. Ему так хотелось сейчас той безмятежности, которая когда-то с неимоверной силой угнетала его. Вернуть бы все. Но реальность взяла вверх…

14 сентября 2008 года. Они гуляли. Гуляли как и все дни до этого. В парке. И вдруг Зарина потеряла сознание. Белая машина с красным крестом. Больница. Реанимация. И…

… Белые облака теснились в пасмурном небе то и дело, наслаиваясь друг на друга. Янкель стоял напротив открытого окна и вдыхал свежий воздух. Он был раздавлен. За спиной раздались глухие, неторопливые шаги.
«Вы Янкель Френкель?» – окликнула его девушка.

«Да» – он медленно обернулся. Сердце бешено колотилось. Он знал, что сейчас его жизнь изменится навсегда. Повернется на 180 градусов. Однажды она уже изменилась. Он чувствовал, что сейчас все повторится. Только в обратном направлении.

***


Новый год Янкель встретил в одиночестве. Но не дома. Он побывал в Киеве. Впервые увидел памятник оборонного зодчества Киевской Руси киевской архитектуры – Золотые ворота. Памятник настолько впечатлил Янкеля, что вернувшись, домой он еще несколько недель пребывал под впечатлением и делился эмоциями со всеми знакомыми и друзьями. На какое-то время он даже отвлекся от своих переживаний. Сейчас, сидя на диване, 1 марта 2009 года, и перебирая семейные альбомы, он наткнулся на маленький киевский альбом, который создал сразу же по приезду из столицы Украины. Сейчас он перелистывал страницу за страницей и думал, что на это небольшое путешествие его вдохновила дочь, «лягушка-путешественница», как он ее называл.

Она, наверняка, видела Киев тогда, в Новый год, вместе с ним. Он не сомневался. И, сейчас, ему вдруг пришла шальная мысль – побывать во всех уголках земли, где есть золото, нечто золотое. Зарине, его золотой девочке, это, наверняка, понравится. Она ведь так любила приключения. И пыталась привить эту любовь ему. И ей удалось. Она разбудила его вкус к жизни. Да, он будет путешествовать, и каждую свою поездку будет посвящать Зарине, его ангелу-хранителю. А после каждой поездки он будет заводить специальный альбом. И каждый город, каждая страна будут иметь у него свою собственную фотоисторию. Историю, которую он запечатлит своими глазами. Так что же он сидит на диване?! Сегодня же праздник – День Рождения его дочери! Куда же он направится? В мире столько «золота»! Пожалуй, он начнет с городов Золотого кольца: Гусь-Хрустальный, Боголюбово, Кострома, Рыбинск, Иваново, Сергиев Пасад, Ростов Великий, Углич… Их так много! О некоторых он и не слышал. И все, обязательно все надо объехать и сфотографировать. А может и описать. Ему с детства говорили, что у него творческие задатки. За школьные сочинения у него всегда были отличные отметки. Зарина так любила «Приключения Гулливера»… А что если и он напишет что-нибудь такое? Например, «Приключения Янкеля»!? Почему бы и нет?! Или «Золотая кладовая приключений», или «Золотые запасы»… Поток мыслей и эмоций захлестнули его. Да, он обязательно это сделает. Сначала объедет сфотографирует и опишет всю Россию, а потом и к загранице можно приступать! Есть же еще висячий мост, под манящим Янкеля названием, «Золотые Ворота». Он соединяет Сан-Франциско и часть округа под названием Мари. Это Янкель узнал из энциклопедии. Какая же все-таки замечательная эта книга. Отныне она будет его настольной книгой! А еще ему обязательно надо побывать в Тибете. Обязательно. Он не знает, есть ли там что-нибудь золотое, но там ступала золотая ножка, а значит… И.. еще, Африка... Неужели это, действительно, цивилизованный континент?

Он осуществит все задуманное. И он не будет жить воспоминаниями, но они
всегда будут с ним…