Где ты ?


Познание есть анамнесис –
воспоминание души об идеях,
которые она созерцала до ее
соединения с телом.
Платон





I


Первая осень нового тысячелетия в небольшом городке Скопринск ничем особенным не отличалась от предыдущих, хотя и на этот раз она оставалась такой же красивой, как и в былые времена. Подчиняясь новому времени года, природе опять пришлось придерживаться моды на желтое и багряное.
Несмотря на разлившуюся вокруг красоту, в воздухе витало состояние печали по безвозвратно ушедшему лету.
Похожее состояние иногда испытывает человек, сожалеющий об ушедшей молодости.
Солнце уходило в закат за новым днём сентября, осветив и обогрев городской парк по мере своих осенних возможностей.
Последние лучи, посылаемые светилом , уже с трудом пробивались сквозь верхушки парковых деревьев, отчего желто-багряный мир пёстрой нереальности стал медленно темнеть.
Очередной день бабьего лета подходил к концу.
В самом удалённом уголке парка, у озера с умиротворяющим названием "Спокойное", в величественной тишине заканчивал свой очередной шедевр задержавшийся здесь художник.
Природа, зная, что ей недолго осталось красоваться и щеголять яркими нарядами, не хотела его отпускать и с удовольствием позировала своему старому знакомому.
Готовясь погрузиться в зимний сон, она на прощание по-царски делилась с ним своим великолепием. Её ускользающая красота, состояние покоя и гармонии, через кисть сама вливалась в картину мастера.
Поглощенный вдохновением художник растворился в волшебной осени, предмете своего обожания, так основательно, что и не заметил, как пролетел день. И только наступающие сумерки смогли вернуть его сознание в мир реальности.
Подавляя желание ещё творить, он последний раз мазнул кистью по холсту и, приподняв голову, в восторге оглядел всю эту Божью благодать ещё раз.
Последняя вспышка природы перед белой однообразностью зимы успела озарить картину мастера.
Очарованный художник мало-помалу расколдовываясь и приходя в себя приступил к протирке кистей.
Тишина в это время рядом с ним наполнялась звуками бодренького мотивчика, какой-то классики, которая изливалась бурчанием себе в бороду. В этом явно угадывалось хорошее настроение от удавшегося и почти завершенного творческого труда. В таком приподнятом состоянии духа мужчина собрал своё рабочее место и направился к выходу из парка.
Вдоль всего пути деревья бросали ему под ноги свои листья, в знак признания его таланта.
-Боже мой, как хорошо! Какой замечательный день был сегодня! Славно, что есть такая альтернатива повседневности, никчемной суете и мишуре, - думал слуга искусства, ещё подвластный вдохновению и чрезвычайно довольный в эти минуты жизнью.
Бесспорно, что такие минуты в жизни человека бывают крайне редки , отчего
художнику хотелось, чтобы они тянулись как можно дольше.
До наступления глубоких сумерек оставалось ещё, примерно, чуть больше часа.
Было решено не покидать парковый рай в течении этого времени, тем более, что дома художника уже давно никто не ждал.
Погуляв минут сорок по удаленным уголкам парка, мужчина направился к выходу.
Аллея, по которой ему пришлось возвращаться, была непривычно пустой. Может быть она обезлюдела из-за дождика, недавно ставшего накрапывать, а может быть из-за того, что на ней трое молодых парней обступили ещё одного и чего-то от него активно добивались.
Хорошее настроение стало улетучиваться, как дым от кучек сжигаемой в парке листвы.
Молодые люди, посмотрев несколько секунд в сторону художника, продолжили своё разбирательство. Чуть одеревеневшие ноги как-то не очень хотели идти вперед через зреющий на пути конфликт, из-за чего длина шага немного сократилась.
О том, чтобы повернуть назад, поддавшись осторожности или трусости, не могло быть и речи. Это было не в характере художника. Продвижение вперед являлось для него единственным выходом из создавшегося положения, тем более что презрение опасности вкупе с совестью уже почти что победили всякую осторожность.
Нерешительность была подавлена. И шагов через десять походка приобрела прежний темп.
Идя вперёд, художник конечно же понимал, что у него была реальная перспектива разделить с удерживаемым человеком часть того, что предназначалось только удерживаемому, так сказать за компанию, как свидетелю.
Подходя к молодым людям, мужчина понял, что он их не интересует и хотел двигаться дальше, но в этот момент он встретился глазами с "задержанным" и, почувствовав всю серьёзность обстановки, остановился. Совесть не позволила ногам двигаться в безопасность. Незапланированная ситуация приобрела глупый вид. Совершенно не было желания ввязываться в чужие проблемы, но и мимо пройти рыцарь красок и кистей тоже не мог.
-Чо надо? -поинтересовался один из троицы.
Художник не знал что ответить, ещё не решив как вести себя в этой ситуации.
-Батя, ты купил билет на наше представление? Нет ? Вот и топай дальше, - предложил тот же, продолжая свой монолог.
Но всё осталось без изменений.
Непонимание благородным рыцарем угроз взбесило хама и вслед словам он попытался ударить художника ногой. Этюдник, верный друг служителя искусства, затрещал, но уберёг своего хозяина от такого грубого послесловия.
Лица хулиганов озарились довольными ухмылками.
Неизвестно чем бы это всё закончилось, только продолжение атаки не последовало, так как в следующее мгновение терпевший бедственное положение парень, лишившись внимания со стороны обидчиков, стал хозяином ситуации, выхватив из-за спины нож.
Троица вмиг от него отскочила. Все присутствующие там стали в недоумении поглядывать то на лезвие, то на перекошенное злобой лицо вооруженного.
Чувствуя сильную обиду и явное превосходство, парень уже выбрал себе жертву и двинулся к одному из трёх своих экзекуторов.
-Стой! Остановись! Не делай этого! - выдохнул художник, переходя на вооруженную сторону. И добавил: "Оставь их. Пойдём отсюда!"
Видя что триада опомнилась и совершенно не желает ретироваться, вооруженный тандем взял первенство ухода "в свои ноги" и стал осторожно пятиться задом к выходу из парка.
-Ну козлы!... Ещё встретимся... Обоих найдём! - Все что оставалось добавить к финальной развязке одному из обидчиков в бессильной злобе.
Мужчине и парню хотелось как можно быстрее покинуть место их нечаянной встречи, но они удалялись достойно, чуть ускоренным шагом, изредка оглядываясь.
До выхода оба шли молча, испытывая каждый из них свою долю потрясения.
Парковое пространство стало быстро темнеть. Это наползающая дождевая туча поглощала и так угасающее вечернее небо. С каждой минутой дождик набирал силу.
Через пять минут художник и его спутник уже шли по центральной аллее, вдоль которой стояли ещё не работающие фонари. Скоро их должны были включить.
Здесь стали попадаться люди, предусмотрительно захватившие из дома зонты.
Безмятежность прогуливающихся оказала успокаивающее действие на невольных любителей спортивной ходьбы.
Темп ходьбы, замедляясь, плавно перешел в нормальный шаг, равный шагу окружающих гуляк. Уверенность и чувство безопасности окончательно настигли их только где то здесь, к тому же метрах в двухстах можно было различить еле освещенные парковые ворота.
Через минуту молодой человек, останавливаясь, протянул руку:
-Игорь, - представился он.
-Михаил,- пожимая руку, сказал в ответ художник.
Михаил несколько секунд разглядывал нового знакомого, насколько было возможно в тот момент. Как художника этот типаж его заинтересовал. Черные вьющиеся волосы, небольшой прямой нос и главное - глаза. В темноте Михаил дорисовывал их выразительность по памяти. В этом взгляде что-то было.
-Спасибо за выручку, - поблагодарил Игорь. - Только зря ты мне помешал пырнуть... в общем наказать... там одного.
-Ну пырять то, конечно, не надо никого. Виноватого Бог накажет.
Затем, помедлив, Михаил спросил : "Опасаешься чего, коль с ножичком гуляешь?"
-Сон плохой был... - то ли в шутку, то ли всерьёз ответил Игорь.
-А чего они от тебя хотели?
-Да сам немного виноват, - сказал Игорь, как бы закрывая тему.
Они потихоньку пошли дальше. Вдоль аллеи включились фонари. Их тусклый свет начал понемногу набирать силу. Чувствовалось, что Михаил что-то обдумывает, глядя по сторонам.
-Можно мне взглянуть на твой нож? Интересный он у тебя какой-то,- спросил художник и , уверенный в положительном ответе, стал сходить с дорожки , давая понять, что здесь не место для показа.
В трех метрах от бордюра росла раздвоенная берёза. Хотя видимость уже была плохая, но её белый ствол, раздваивающийся примерно в полуторе метрах от земли, был неплохо различим.
Игорь посмотрел по сторонам и последовал за Михаилом. Тот успел снять этюдник и прислонить его к дереву.
Свет от разгорающегося рядом фонаря уже позволял что-то разглядеть.
-Сам сделал из напильника, - с гордостью произнес Игорь , протягивая своё оружие.
Это была неплохая самоделка с тонким длинным лезвием и костяной рукояткой.
Михаил, покрутив немного в руках нож, неожиданно вогнал его с силой в расщелину двух стволов, упёрся ладонью о рукоять и, навалясь на неё всей массой, сломал нож. Лезвие, переломившись со звуком лопнувшей струны, осталось торчать в берёзе.
В это время фонарь разгорелся в полную мощь, словно этим он одобрял произошедшее, поставив тому свою светлую точку.
Все случилось так быстро и неожиданно, что спустя только четверть минуты удивление на лице Игоря сменилось гневом и ужасом. Еле сдерживаясь, сжимая кулаки, он вплотную приблизился к Михаилу. Ярость, не находя выплеска, стремительно возрастала.
Игорь, борясь со своими эмоциями, понимая, кто перед ним стоит, все таки применил силу... к этюднику, пнув его ногой.
-Моему этюднику за всю его жизнь столько не попадало как за сегодняшний день. Он уже перевыполнил план по получению пинков, - невозмутимо отшутился Михаил и после успокаивающе добавил: "Теперь бы лучше меня благодарил. – Затем добавил: - Можно я себе возьму эту рукоятку, чтобы лишить тебя предмета негативного воспоминания обо мне?"
-Да пошёл ты... -раздосадовано буркнул Игорь.
-Я сломал твой нож для того, чтобы ты и себе и другим беды не сотворил. – Пытался оправдать свой поступок Михаил. - Ещё раз тебе повторяю: "Дай Богу суды вершить." – Чуть ли не внушал он эти слова Игорю.
-Пока эти суды совершатся - к тому времени жажда мести угаснет.
-Браво, браво. Ты меня порадовал, таким ответом. Ты , всё-таки допускаешь, что Божий суд может быть, пусть даже и не скоро. Да Бог не наказывает сразу, а долготерпит, давая возможность обидчику покаяться.
Ответа не последовало.
Художник на мгновение отвлекся, вглядываясь в смугловатое лицо Игоря. В нем чувствовалась воля. Но глаза, умные глаза, стали холодные, даже очень.
-Ладно я пошёл. А то мне ещё за вокзал переть надо, - сказал Игорь.
-Будь аккуратнее, чтобы на ту компанию опять не нарваться, - прощаясь, беспокоился Михаил.
-Спасибо за заботу, дружище, - съязвил Игорь, намереваясь идти.
-Да, недруги твои вряд ли успокоятся. Здесь ситуация серьезная, - размышлял вслух Михаил. - На этих растревоженных ос лучше повторно не попадать.
-Не предлагаешь ли ты у тебя переждать? - сделал вывод Игорь.
-Ну... уж, как говорится, взялся за гуж... То надо помогать до конца. Ладно пойдём ко мне, я здесь неподалеку живу.
Уходя, Игорь бросил взгляд на оставшийся в дереве поблескивающий от фонарного света обломок лезвия.
Новые знакомые направились к выходу.




II



Двадцатиминутная дорога до дома художника пролегла через магазин, где была приобретена бутылка коньяка в качестве компенсации за сломанный нож. Дорога и бутылка окончательно примирили и успокоили новых знакомых.
Пока они шли Михаил решил рассказать одну поучительно-наставительную историю произошедшую с его отцом, чтобы ею окончательно реабилитировать свой поступок.
Произошла она в начале двадцатых. Времена были тяжелые. Продовольствия не хватало.
Тогда отец Михаила был еще совсем мальчиком и жил с родителями где то на Псковщине.
Ему тогда еще не было и девяти лет. Он не сидел дома, а как мог помогал своей семье. Летом ходил в лес за ягодами, осенью за грибами и если день был удачным, то излишек найденного он нес на рынок. Правда часть заработанных денег он иногда тайком оставлял себе, но не просто так на какую-нибудь ерунду. Нет. Копейка к копейке складывались для воплощения одной мечты.
Когда определенная сумма была собрана, то тогда там же, на рынке, он купил трофейный немецкий складной ножичек. Мечта воплотилась!
В тот день отец художника был самым счастливым человеком на Земле. А на следующее утро он уже проверял качество трофея на грибах. После каждого срезанного гриба, ножичек аккуратно протирался тряпочкой, складывался и убирался в боковой карман курточки.
Но день выдался не совсем урожайным. Пока находился очередной гриб, приходилось немало перепрыгнуть и перелезть лесных преград. Результат активного поиска даров леса оказался плачевным. Найдя ещё один гриб, мальчик сунул руку в карман, но своей драгоценности там не обнаружил.
Ощущение пустоты пронзило и парализовало все детское тельце. Паренёк упорно не хотел верить в безвозвратность утраты. Поиски потери велись почти до вечера, но все было тщетно. И когда надежда окончательно умерла в его душе, он обратился с мольбой к Богу о помощи в поисках пропажи.
Мольбы маленького человечка к Богу, обещания о любви и вечной преданности не помогли ему в поиске.
Сделка с Богом не состоялась. Нож так и остался навсегда лежать в лесу.
Придя затемно домой, это был уже другой человек. Человек, потерявший веру. Озлобленный на весь белый свет.
Обидчивый по своей натуре, отец в детстве частенько дрался, - подводил итог своего повествования художник. – И я так думаю, что всевидящий и всезнающий Боже лишил его ножа для того, чтобы в очередной потасовке он не применил свое сокровище. Это очевидно. Но это до отца так и не дошло.
Он пронес обиду на Господа через всю жизнь, став ярым атеистом. И помирая, старик не изменил своих убеждений. Он отходил в мир иной с обидой, еще более огрубевшей и окаменевшей, ничего так и не осознав. Уходил без веры.
Михаил, что-то обдумывая, остановил свое повествование на короткое время. И, через несколько шагов, он вновь продолжил.
-Человек всегда хочет легкой судьбы. Но жизнь никогда не проходит ровно и гладко. В ней обязательно когда-то появляется несчастье, беда или того хуже – горе. И зачастую мы не готовы принять эти события.
"Не дай мне Боже Твоей задумки… Обязательно пронеси чашу сию мимо меня!" - противимся мы.
Не понимая, почему они достались именно нам, мы взращиваем в своей душе протест и гордость. Не хотим соглашаться с ужасной действительностью.
"Я же знаю лучше Бога как и что должно быть! И то, что случилось, есть большая несправедливость ко мне."
Бывает и такое, что человек в своем несчастье может додуматься до такого вопроса: "А может быть Бога и нет ? Ведь если бы Он был, то не допустил бы того, что мне досталось. Ведь я хороший и не заслужил всего этого", - думаем мы, приподнимаемые в своих глазах нашей гордостью.
В это время они проходили освещенное место, и художник взглянул на молодого человека, пытаясь понять воздействие на него этого разговора.
Игорь шел, смотря себе под ноги.
-Глупость людская и неразумение наше Господа и Его намерений - есть великая беда для человека, - продолжил Михаил, - потому что он начинает спорить с Создателем себе на погибель. Не можем мы в горестях наших постигнуть замысла Высшего провидения. Наказываясь и страдая, мы искупаем грех, то есть очищаемся.
"Ибо когда суды Твои совершаются на земле, тогда живущие в мире научаются правде", - процитировал фразу из Библии Михаил.
Лишив ножа, Господь уберег моего отца от будущего несчастия и наказал за утаенные деньги от семьи. Поэтому и водил его в лесу не теми тропами.
-Поэтому ты, взяв на себя роль Бога, и меня лишил ножа? - подвел итог сказанному Игорь.
Михаил хотел возразить, но не стал еще и из-за того, что история закончилась как раз возле дома художника, к которому они подошли.
Средних размеров кирпичный дом был обыкновенный и ничем особенным не отличался от других домов на этой улице.
Зайдя в дом и раздеваясь в прихожей, Михаил попросил Игоря взять с собой в комнату мокрые одежду и обувь.
-Ты присаживайся в кресло, а я пока растоплю камин, - предложил хозяин дома, - мой очаг вдохновения.
Игорь был удивлен камином, так как обычно здесь, в своих домах, население устанавливало печки-стояки.
Сев в кресло, он принялся с любопытством осматривать комнату. Она была необычной. Изюминкой этот помещения, конечно же являлся камин. Противоположная камину левая стена была украшена шестью картинами. Красный угол занимали пять потемневших икон, видно, очень старых. Напротив Игоря было три окна, но таких больших, что они сливались в одно огромное окно. Скорее всего они были увеличены уже после постройки дома.
Перед ними стояли мольберт и стол, на котором лежали кисти, тюбики с краской и еще что-то для художественного ремесла.
На правой стене, по бокам от камина, висели еще по одной картине. Ближайшая к Игорю привлекла его внимание. Он остановил на ней свой взгляд. Видно было, что она его заинтересовала. Положив одежду на кресло, гость подошел ближе к полотну. Там была изображена полутемная комната, предположительно девятнадцатого века. Этот вывод напрашивался от музейной обстановки нарисованного жилья.



Допотопные обои в вертикальную полоску, бархатистость тяжелых занавесок, старинная люстра и портреты на стенах не оставляли никаких сомнений.
Но главным предметом интерьера являлся круглый, массивный стол, стоящий посреди комнаты. Людей не было, но чувствовалось их присутствие еще несколько минут назад. На столе стояли три свечи в трех подсвечниках. Две горели, а третья угасла недавно, потому что от нее еще струился вверх серый дымок. Возле этой свечи лежал старинный пистолет и из его дула выходила похожая струйка дыма. Вверху струйки сливались в одну, словно их что-то связывало. Рядом с горящими свечами стояли два бокала с красным вином. Третий бокал был опрокинут возле погасшей свечи. Между бокалом и пистолетом на столе растеклось темно-красное пятно. У того края стола где находилось пятно, лежал опрокинутый стул. И конечно же в комнате находились еще два стула, которые стояли напротив своих свечей и бокалов. Дополняли картину карты, разбросанные на столе и под ним. Комнате, погрузившейся на треть во тьму, не хватало еще недавно трепетавшего пламени этой самой третьей свечи.
Михаил занимаясь растопкой камина, взглянул на Игоря. Было видно, что картина гостю, если и не понравилась, то, по крайней мере, заинтересовала.
-"Последняя игра" называется, - проинформировал Михаил.
-Я так понимаю, что недогоревшая свеча символизирует оборвавшуюся жизнь застрелившегося картежника? - Спросил Игорь.
-Правильно мыслишь, - сказал художник довольный тем, что его картину поняли.
Игорь продолжал разглядывать картину. Она его не отпускала.
-Карты, кровь, свечи… - произнес задумчиво молодой человек. – Затем он неторопливо не отрывая глаз от картины стал еле слышно цитировать:

"В нашей жизни мы как свечи:
Кто-то светит, кто-то жжет,
Кто-то души в храме лечит,
Кто-то воск свой бережет"

-Как точно сказано... Лучше в храме свечей быть в помощь очищения душ людских, чем свечей на игровом столе для азарта и страстей,- неторопливо вслух размышлял Михаил. - Затем добавил: - Неплохо, неплохо. А чьи это стихи-то ?
-Неважно.
-А дальше?
-Потом как-нибудь, - ответил Игорь.
В камине стали потрескивать разгорающиеся дрова. Хозяин дома, поставив возле топки два стула спинками к огню, попросил гостя повесить на них промокшие куртки. А сам отправился на кухню.
Выполнив просьбу Михаила, Игорь встал перед камином, смотря на огонь. Атмосфера уюта и покоя исходившая от каминного тепла и света создавала настроение волшебства зимних новогодних праздников. Игорю даже послышался запах мандаринов. Ведь зима была для него любимым временем года.
Пламя, охватывая боковые поленья, уверенно оживало, становясь сильнее и выше, выделяя все больше тепла. Когда на прежнем месте стоять стало уже нестерпимо жарко, Игорь, отступив назад, приподнял голову. Его внимание привлекла другая картина, которая находилась слева от камина.
Он подошел к ней ближе.
Эта картина оказалась также символической. Написана она была в иконном стиле.
Внизу в центре картины, на переднем плане стоял очень маленький ребенок с белыми кудрями, одетый в белую длинную сорочку. Ноги босы. В правой ручке его – маленький посошок. Стоял он спиной к зрителю у развилки многочисленных тропинок и дорог.
Тропинка, ведущая влево, сперва терялась в дремучем лесу. Затем она выходила к обрыву над рекой. У обрыва стоял парень с камнем на шее. Белая сорочка самоубийцы давно превратилась в лохмотья с грязными пятнами.
В том страшном лесу у левой тропинки похоже была развилка. Из него тропинка выходила на центральную, прямую дорогу.
От ног младенца в правую сторону вились еще две дорожки. Одна из них пролегла к другому обрыву. Там, в кустах, у самого обрыва, поджидал прохожих грабитель с ножом в руке. И ещё неизвестно кому предназначался тот обрыв. Может быть и ему.
Вдоль другой сидели люди в дорогих одеждах. В одной руке у них были деньги, а другой они манили к себе с хитрой улыбкой.
По ней ходили четыре зверя : волчица, рысь, лев и лиса. Рядом с рысью шла разнаряженная девица. На этой дороге стояли бочки, и возле них лежали пьяные люди.
Дорога заканчивалась большими красивыми воротами за которыми была мгла. Но и с этого пути было ответвление на центральную дорогу.
Игорь вернул свой взор к осмотру главной дороги. Она была почти прямая, без изгибов, почище остальных, но не лишена земной несправедливости. На ней были и больные люди, и старушка, просящая милостыню, и плачущие. Эта дорога заканчивалась воротами в восходящем на горизонте солнце. Они были гораздо меньше, чем правые ворота. Точнее : воротами – это громко сказано – узким проходом, калиткой. Перед ними стояла невеста в белой фате.
-Чего-нибудь там понимаешь ? – спросил Михаил, входя в комнату с нарезкой из сыра, колбасы и хлеба.
-Но невеста, я думаю, это символ чистоты, - ответил Игорь.
-Правильно, - отозвался Михаил. – А зверей узнаешь ?
-Лиса – хитрость ?
-Тоже правильно… Волчица – корыстолюбие, рысь – сладострастие, лев – гордость.
Все как у Данте в "Божественной комедии". Эти символы я оттуда взял. А ребенок – это мы в начале жизненного пути. Картина так и называется "В начале пути".
-Ты, наверно, понял, что я хотел сказать сюжетом этой картины?
-Догадываюсь.
-Да здесь не мудрено. Понятно, что человек сам выбирает свой жизненный путь. Зачастую избранное направление бывает сразу неверным, ведь дорог много… Сразу попасть на правильный путь не у всех получается. Многие пути ведут в никуда или в погибель, что в принципе одно и то же. Но с этих, неверно выбранных путей, есть всегда выход на прямую дорогу.
Молодой человек продолжал разглядывать картину.
-Замечательно быть художником. По-моему, это большая удача в жизни, - предположил Игорь.
-Большая удача в жизни – быть счастливым человеком, - сказал Михаил.
-А ты, разве, не счастлив, что люди, покупая твои картины хотят видеть привычный и обыденный им мир твоими глазами, каким видишь его ты ? Значит, ты кому-то нужен. А это одно из составляющих счастья.
-Ты прав, мой юный друг, - согласился художник. – Я счастлив. Давай присаживайся к столу.
Во время разговора был накрыт на скорую руку столик и пододвинуты к нему два кресла.
Хозяин дома разлил коньяк, и они выпили по первой за знакомство.
-Судя по обуви в прихожей, мужской обуви, одного размера, ты живешь один… - предположил Игорь.
-Да. Девять лет назад развелся, - ответил художник.
-Небось натурщицы виноваты ? – сделал догадку гость.
-Нет. Оба виноваты. Жена не смогла стать моей музой, а я - ее кошельком.
-А поподробнее, если не секрет, - поинтересовался Игорь
- Понимаешь, я, как творческий человек, мечтал иметь свою "Лауру" , ту единственную, которая бы вдохновляла и поддерживала меня, ради которой хотелось бы жить и кому бы было посвящено мое творчество. И вроде нашлась, казалось, такая. Она была красива. По началу она даже интересовалась, или пыталась показаться интересующейся тем же, чем и я. Поженились. Я ее рисовал. Потом начались поездки на море, рестораны. Вместо творчества получилась разгульная жизнь, уводящая в дремучую бездуховность. И выполнял я все её прихоти, и забыл для чего ее избрал.
От хорошей жизни сбережения со временем закончились. Отчего закончилась и хорошая жена. И тут всплыл традиционный женский вопрос : "Где деньги, милый?" Начались скандалы, которые я терпеть не могу. А из-за них вдохновение стало обходить меня стороной. – Михаил тяжело вздохнул. - В общем, трудно было расцвести на каменистой почве… Начался и творческий кризис.
-Любил ее ?
-Как тебе сказать… любовь – это такое состояние, когда ты хочешь отдавать себя другому человеку. А тот хочет и может принять тебя таким, какой ты есть, ни на что не взирая. У нас у обоих такого чувства не осталось. Любить – это же еще и брать с удовольствием на себя тяготы любимого человека, то есть помогать нести по жизни кроме своего креста, еще и крест любимого человека. А как помогать нести той, на которой, как говорится и "креста-то нет" ?
-И где она сейчас ?
-Нашла лихого мужичка с лихими деньгами, как и хотела.
-Да-а… - протянул Игорь, - дьявол если и не был ассистентом Богу, то уж точно присутствовал на операции, когда делалась женщина из Адамова ребра.
-Какую гадость ты говоришь, - возмутился наигранно Михаил.
-А что такого ? Эти бестии ради денег хоть с дьяволом переспят. По этому поводу, я так думаю, что и прародительница наша Ева еще до прихода Адама к дереву познания добра и зла, так сказать, "надкусила" яблочко со змием, а только после этого "угостила" и Адама. Первый родился Каин, потом Авель. И Бог не принял жертвы от Каина не потому, что не хотел даров полей, а потому, что знал от кого рожден Каин, чье, то есть, он порождение. Просто Бог не хотел расстраивать Адама насчет первенца.
-Сам додумался, мыслитель? - поинтересовался Михаил.
-Да уж, чужого не повторяю. Я тоже развелся три года назад, - продолжал Игорь. – Тупость моей бывшей жены была настолько безгранична, что от нее, наверно, питалась вся отрицательная энергия мирового космоса. Хотя она тоже была красивой. Но ее упрямство в нежелании ничего познавать дало нам обоим свободу.
Для меня человек, который не хочет ничего познавать – не человек, а животное, которого больше ничего не интересует, кроме животных инстинктов.
Я не понимаю таких людей, которым ничего не интересно.
Надо познавать все в этом мире. И плохое, и хорошее. Познав только хорошее не поймешь насколько оно хорошо, не познав плохого.
-Что-то я тебя не очень понимаю, - произнес Михаил.
-Я считаю, знание половины - это еще не знание. Познание только добра – это еще не истина. Тем более познание только зла – тоже не истина. Только познание добра и зла, познание целого – это познание истины. Это мое мнение.
К чему это я веду? Да к тому, что познав только Бога, Адам оставался несведущ, как ребенок. Узнав дьявола, Адам получил полное познание добра и зла.
-Только надо постараться не переусердствовать с познанием плохого, - высказал свое мнение Михаил. – Бог дозволил Адаму, то есть человеку, познать добро и зло, - продолжал он, - чтобы шли своим путем к совершенству или погибели.
Первый трудный, второй легкий. Но не легкостью совершен человек, а трудом над собой.
Игорь на несколько секунд задумался над этими словами.
-Хорошо, тогда давай выпьем за труд, в том числе и над собой, тот что сделал из обезьяны человека, - предложил шутливый тост Игорь.
Михаил поддержал его.
После того, как они выпили и закусили, Игорь вернулся к оставленной теме.
-Я так считаю, развод с этими бестиями – одно из лучшего, что мы сделали. Сделав подписи в ЗАГСе, поняли всё о добре и зле,- подвел итог Игорь.
Михаил, улыбнувшись, сказал: "Хорошо, что нас никто не слышит, а то бы сочли нас за двух женоненавистников".
Новые знакомые еще раз пропустили по рюмочке "За мужиков!".
-А все же скучно тебе, если так первого встречного потчуешь, - предположил подзахмелевший гость с ноткой сочувствия.
-Просто кто-то должен еще поддерживать традиции русского гостеприимства, - не согласился Михаил. – А скучать у меня нет времени – работы много. Да еще ученица есть. Талантливая девушка. Ей много времени уделяю.
Два тела, согреваемые коньяком изнутри и камином снаружи, стали понимать простой смысл обыкновенной человеческой жизни.
Помлев немного от удовольствия Михаил продолжил разговор.
-С тобой интересно общаться, – сказал он.
-Может быть, - принял комплимент Игорь. – Жаль только в нашем городе трудно найти человека, разделяющего мои убеждения или хотя бы те, кто может поддержать разговор. -Почему же? У меня есть интересные знакомые. Один – так вообще философ.
Оригинальность его мышления меня постоянно поражает. Он любит переделывать и опровергать общепринятость вещей.
-Я тоже люблю переделывать… Только глупцов это коробит, - перебил Игорь.
-Вот и он такой же, - продолжал с воодушевлением нахваливать своего знакомого Михаил. – Я думаю вы подружитесь. Так вот он, кстати его зовут Василий Анатольевич, но я его зову просто В.А., не может жить в мире устоявшихся догм, традиций и порядка. Интересные мысли ему в голову валом лезут, а доказать идею научной базы нет. Не получив нужного, соответствующего образования, он мучается не имея возможности доказать свои версии научно. Но тем не менее на основе элементарной математики он попробовал доказать бессмертие души после смерти.
-Да ну! – в глазах Игоря просматривалось маленькое недоверие.
-Не даром его кумир – Спиноза, - продолжал Михаил. – Это, если ты знаешь, нидерландский философ, пантеист. Он считал, что мир может быть познан геометрическим методом, так как мир – это закономерная система.
-Так что это за формула? – ухватился за интересное Игорь.
-Даже и не знаю… можно ли без ведома В.А. ее кому-нибудь рассказывать… - замялся Михаил.
-Обещаю, что войдя в мои уши, через рот она уже не проскочит, - пообещал гость.
-Ладно уж, - нехотя согласился художник, вставая. Затем, принеся тетрадный листок с карандашом, он освободил на столике место для показа.
-Вот посмотри, - начал Михаил., - обращаясь к Игорю, рисуя два похожих графика. –













Человеческую жизнь можно сравнить с брошенным в сторону камнем.
На левом графике нулевая отметка соответствует началу броска камня.
На правом же это означает рождение человека.
С этих нулей начинается отсчет полета и жизни.
Мощь взлетающего камня можно сравнить с безудержной и все преодолевающей молодостью.
Вершина траекторий в первом случае – это то место , где камень теряет данную ему энергию. А во втором… У любого человека есть пик физического развития, после которого организм уже больше никогда не будет таким каким был прежде. То есть, проще говоря, этот пик есть точка отсчета на старость. У разных людей это по-разному. Но в основном это происходит в начале тридцати лет.
Но оставим левый график и сосредоточимся на правом.


Время развития человека (t) примерно равно времени его старения (t)

На графике это будет: t + t = 2t. - то есть развитие плюс старение – это полная жизнь человека.

Пик умственного и физического развития человека обозначим буквой (Ч)
То есть момент рождения (0) до этого пика будет равен Ч


0 + t = Ч Человек до "пика"
Ч + t = 0 Человек после "пика"

Первый ноль – это ничто, то есть доля секунды до зачатия человека.
Второй ноль – это ничто, - смерть. Секунда после биологической смерти.
Первый ноль и второй ноль тождественны – человека нет.
Подставляем второй ноль вместо первого и получается :

(Ч + t) + t = Ч получается

Ч + 2t = Ч то есть таким образом

человек (Ч), проживая жизнь, обозначенную 2t и умерев, остается тем же человеком, который был на пике своего развития, но уже без тела.
Вдохнутая Богом душа при рождении идет для отчета к Богу обратно после прожитой жизни.


-Значит после смерти я не умру… - сделал вывод Игорь нерадостным голосом.
Михаил посмотрел на погрустневшего Игоря.
-А что ты так нерадостно это воспринимаешь ?
-И ты бы хотел воскресения своего после смерти?
-Да, конечно. А ты что нет?
-Нет, я не хочу. Я конечно не ищу смерти, но мне очень неуютно на земле. Я давно устал от жизни. Людям, которых не любили в жизни, которые сами не любили, в том числе и жизнь, умерев, не захотят воскресения своего. Зачем им опять жить и мучаться, да еще и вечно? Для чего? Их тоже следует воскрешать? – Игорь сделал паузу, смотря в пол. – Я не хочу, чтобы меня воскрешали. Я не хочу "пребывать вовек". Моя душа устала от этого тела, - продолжал Игорь.
Я думаю, что мертвецу нравится смерть. Если бы ему не нравилось это состояние, то он бы продолжал жить.
Михаил с удивлением смотрел на Игоря.
-Я конечно слышал, что жизнь на Земле – это ад. И после смерти попасть в ад – значит опять родиться на Земле. Но не до такой же степени надо не любить свое присутствие в этом мире! – Произнес Михаил.
-Смысла не вижу. Бессмысленность жизни давит меня…, но никак не раздавит. Жизнь – это заранее проигранная партия.
Я, по-моему, в этой формуле камень, вообще брошенный в пропасть, - закончил свое повествование Игорь.
-Ты или пьян, или такие слова может говорить, наверно, только очень несчастный человек, - задумчиво произнес Михаил.
-Не надо меня жалеть, - отрезал Игорь. – Вот ты меня сегодня спас и сказал, что не мог поступить иначе.
Игорь приподнял голову и посмотрел в глаза Михаилу.
-А может быть меня не надо было спасать? – Он сделал паузу - Ты знаешь : а я бы никого не стал спасать. И пусть я буду в твоих глазах негодяем, но я бы мог поступить иначе.
-Ну что ж, - задумался Михаил, - по крайней-мере честно.
-Да. В этой жизни надо заранее определиться : жить для кого-то или для себя, - продолжал Игорь. – Мои родители всю жизнь жили с оглядкой на кого-то, с вопросами: "А что скажут на это люди?", или "А что они подумают о нас?" Не надо делать героических или низких поступков, которые не соответствуют тебе, твоей воли, твоему мировоззрению. Кто хочет плохо думать обо мне – думайте. Так вот и живу, потому что считаю, что это честнее.
-Нет, - возразил Михаил, - такому убеждению, или лучше сказать жизненной позиции, должно быть какое-то объяснение.
-Я считаю, - начал Игорь, - что не всегда надо поддаваться порыву первого желания. Надо знать ради кого жертвовать или просто рисковать своей жизнью. Меня в детстве мучили два вопроса на эту тему. Я как-то случайно их сам себе придумал.
Первый: "Надо ли академику (и должен ли он) спасать автобус с дураками, который упал в реку с моста? И кроме них там больше никого нет". Конечно, вопрос по-детски гипертрофирован, но вот такой вопрос.
И второй: "Надо ли графине спасать революционера, который хочет укрыться в ее доме от преследуемой его полиции?" Кого ей следует спасать? Человека, жаждущего милосердия и помощи или страну и себя от него?
Пауза тянулась минуты две. Михаил смотрел на огонь.
-Я не знаю, точно, как бы я поступил на месте графини или академика, - размышлял вслух художник, - но знаю одно наверняка, что сегодняшнюю ночь я буду спать спокойно, и меня не будет мучить совесть оттого, что если бы я прошел мимо.
-И все же, - не унимался Игорь.
-Я считаю, что нельзя предавать человека, доверившегося тебе, даже если это будет в интересах государства. Я имею в виду того революционера. Все равно надо впускать стучащих к тебе.
-Значит ли это, что ты бы не стал предателем одного человека во благо большинства людей?
-Довольно таки трудны твои вопросы. Не знаю, что тебе ответить. Может быть большинство и состоит из таких одних. Поэтому, оказав помощь одному, ты, может быть, помог большинству?
После наступившей паузы хозяин дома разлил по рюмкам еще коньяка. Не чокаясь, они стали его молча смаковать, думая свое о затронутой теме.
Молчание прервал Михаил.
-Вот скажи мне : "Для чего мы живем на свете?"
-Не знаю.
-Да чтобы пользу приносить. Бескорыстно, как солнце. Ты заметил, какое сегодня днем было замечательное солнце?
-Дождь я заметил вечером.
-Не будь таким пасмурным, надо жить как солнце. -, продолжал Михаил, несмотря на холодность Игоря. -Оно нам ежедневно напоминает, что необходимо бескорыстно отдавать свою жизненную энергию, дарить себя всему живому одинаково. Дарить себя достойному и недостойному. Оно, так сказать, подает нам пример самопожертвования. Правда этот пример остается нам незаразителен.
Михаилу уже не сиделось на месте. Он встал и продолжил, ходя по комнате.
-Мы в жизни хорошее воспринимаем как за должное. А плохое не хотим за должное принимать. Я тебе уже говорил об этом. Оттого сегодняшнее солнце мало, кто заметил, включая тебя. А солнце все равно нас всех обогрело. Проявив великую милость, прошло над нашими грешными головами, чтобы нигде не замерла жизнь.
-Я не вижу, ради кого становиться солнцем, - прервал Игорь, - да и не многовато ли для Земли два солнца? Это уже перебор. Да и хватит уже этих аллегорий!
-Да… молодежь учить – всегда было делом неблагодарным, не говоря уже о вашем поколении девяностых, - начал Михаил. – Вас, молодых, учить – все равно, что пытаться крупную и ценную монету затолкать в копилку с маленькой прорезью, предназначенной для мелочи. Вот и ты послушаешь и, наверняка, никаких выводов не сделаешь.
-Трудно ходить под солнцем, не отбрасывая тени, - парировал язвительно Игорь.
- Оправдание весомое, - продолжал художник шутливым тоном, - а ты стань солнцем, чтобы не отбрасывать тени.
-Я тебе уже говорил, что не вижу, ради кого.
Игорь не успел договорить, так как в этот момент в коридоре раздался звонок.
Михаил извинился и вышел.
Чуть погодя послышались радостные и громкие восклицания. Чувствовалось, что пришел желанный гость. Входя в дом, новый мужчина говорил, что он уже приходил сегодня. Михаил оправдывался, что, заработавшись на природе, упустил ход времени.
Скоро в комнату вошел мужчина среднего роста и телосложения лет пятидесяти, подталкиваемый по-приятельски сзади хозяином дома.
В руке нового гостя была бутылка коньяка.
-Бенедикт Анатольевич, - представился новый гость, протягивая ладонь Игорю.
-Игорь, - пожимая руку, сухо сказал гость старый, недовольный тем, что новый прервал беседу.
-Не слушай его, - улыбаясь, сказал художник, - этот хороший человек и есть Василий Анатольевич, просто его кумиром, другого слова мне трудно подобрать, является Бенедикт Спиноза, я тебе уже об этом говорил.
От этой шутки Игорю гость еще больше не понравился.
-Не пития ради, а в помощь научного разговора для, - сказал "Бенедикт", ставя бутылку на накрытый стол.
-Ну, иди мой руки и присаживайся к нам за стол, - предложил хозяин
Через несколько минут, когда Василий Анатольевич вошел в комнату, Михаил успел объяснить Игорю, что это именно тот человек, о котором еще недавно шла речь.
-Если ты пришел, значит в мире науки появилось новое открытие, - уверенным тоном предположил художник.
-Есть маленько, - подтвердил догадку гость, - но я бы не хотел сейчас раскрывать тайны мироздания. Ты то меня знаешь как тихого и безобидного сумасшедшего. А вот новый товарищ сразу может и не вместиться в мой мир. Возьмет после и отзвонит еще по нужному телефону.
Мужчина гоготнул и, присаживаясь за стол, добавил : "Придется, Миша, тебе носить мне передачки в психушку".
-Ну, если желаешь, позднее поделиться открытием - пусть будет так, - согласился "Миша". – Хотя опасения, я думаю, напрасны. Ведь Игорь, в каком то смысле тоже философ. Так что ворон ворону глаз не выклюет.
Василий Анатольевич пожал плечами.
Так как все присутствующие оказались за столом, то художнику пришлось повторить тост "за знакомство" еще раз.
Через несколько минут, после того как гости выпили и закусили, хозяин дома нарушил наступившее молчание просьбой.
-Я хочу, - обратился он к приятелю, - чтобы ты поразил Игоря какой-нибудь одной из своих идей.
-Какой именно?
-Да хоть твоей версией сотворения мира, хотя я с ней и не согласен, но она мне симпатична.
-Прежде чем рассказать, я бы хотел поинтересоваться у Игоря – верит ли он в Бога ? – произнес В.А.
-Я не знаю. Но если откровенно… Мне бы, по-крайней мере, очень хотелось, чтобы Он был.
-Зачем именно тебе хочется, чтобы Бог существовал ? – спросил гость.
-Затем, что не хочется, чтобы людские поступки оставались без наказания.
Михаил и В.А. внимательно слушали.
-Библию я читал, конечно. И не один раз, и очень хорошо ее знаю, - продолжал Игорь.
-Это хорошо! – похвалил В.А. – По крайней мере, к тридцати годам любой человек должен перестать учиться жизни на собственных ошибках и к этому времени он должен взять в руки Библию – учебник многих поколений, где даны ответы на все вопросы, которые ставятся жизнью на всем пути человеческого существования.
-Но в церкви для себя ничего не нашел. – Дал задний ход молодой человек.
-Потерпи, - встрял В.А. – если угодно будет Богу, то найдешь.
-Не перебивай, - осадил товарища Михаил. – Почему ты там ничего для себя не нашел ?
-Я там увидел, или лучше сказать мне там показалось, что основная забота священников – это верное исполнение установленных обрядов, соблюдение канонов. Их внимание, я считаю, не сосредоточенно на сути исполняемого обряда.
-В чем-то ты конечно прав, - опять вступил в диалог В.А. – Сам Христос говорил, что: "Царство, разделившееся само в себе, не устоит". Иными словами это будет уже не то царство. Так и произошло. В 1054 году христианство раскололось надвое – православие и католицизм. Эти половины разбились на другие осколки, которые никогда нельзя будет соединить в одно целое. Все они идут где-то рядом с истиной.
Действительно церковь сейчас не та, что была в начале своего образования. Были в ней и расколы, и ссоры. Ревность, соперничество и зависть там тоже иногда проявлялись. Может быть, она уже не тот костер, уничтожающий тьму, но угли от него остались. Угли, к которым стоит выходить из темного леса. Ведь главная задача церквей – это распространение Евангелия – той самой истины. А то кто и как ее воспримет и поймет - уже дело отдельного человека.
-Вот это, наверно, я и имел в виду, - отозвался Игорь.
-Но к церкви все равно стоит идти, - продолжал В.А.
-А наша церковь ближе идет к истине, - произнес утверждающе Михаил.
-Может быть, - согласился В.А.
-Хорошо, здесь моих возражений нет, - согласился Игорь. – Меня интересует еще одна деталь. Почему, например, у священников на крестах остается распятие Иисуса Христа? Почему бы не носить один крест без изображения казни. Одного креста хватило бы для напоминания. Получается, что священники, оставляя висеть Иисуса Христа, как бы распинают его до сих пор.
-Мы все оставляем Его висеть, и до сих пор распинаем, потому что продолжаем грешить, - вступился Михаил. – Мы распинаем Его каждый день, не соблюдая и нарушая Его заповеди.
-Стоп, стоп, стоп, - прервал диалог В.А. – Мне уже понятно, что Бога Игорь, по-крайней мере, не отрицает. Это хорошо. Хотя я и не такой ожидал услышать ответ , на какой рассчитывал, но меня и это удовлетворяет. Вижу хотя бы то, что Игорь – человек думающий.
В этом городке Михаил единственный человек которому я могу рассказать свою очередную новую гипотезу и остаться уверенным, что он после этого не наберет номер нашей психушки. Но видать пришло время увеличить круг своих слушателей. Так и быть, по его просьбе я расскажу свою несерьезную версию сотворения мира.
-Можно послушать, - согласился Игорь, остывая от разгоревшегося спора.
В.А. сделал паузу.
-Бог был, есть и будет - это для нас без сомнений, - начал он, посмотрев на Михаила, как бы заручаясь его поддержкой. Но предвечно существующему Богу надоело обитать в непонятной и беспредельной пустоте. И он, как творец по Духу…(Божьему), организовал, говоря научным языком Большой взрыв.
-"Да будет свет!" - прервал Игорь. – Проходили в школе Большой взрыв, но не думал, что это связано с Богом.
-Не перебивай, слушай внимательно, - сказал Михаил.
-Нейтральная сущность творца, - продолжал В.А., - после произошедшего пиротехнического явления, была разделена на положительную и отрицательную.
-Я, кстати, с Василием в этом не согласен, - уже прервал товарища художник. – Двойственность мира произошла из-за того, что Бог, как эталон гармонии, не захотел присваивать себе полного права на все противоположности, создаваемые Большим взрывом. После появления противоположностей, то есть света, отделенного от тьмы, тепла от холода и т.д., то есть любого плюса и минуса, Он, на правах Создателя, взял главенство над всем светлым, теплым и положительным. Так как Бог – это эталон гармонии, то Он понимал, что движению должно быть противодействие, то есть какое-то сопротивление. Поэтому Он осознанно сотворил похожую Себе противоположность – сатану, то есть , по-латыни противостоящего. Они стали существовать вместе. И при этом неплохо уживались. Сатане Бог отдал все, что противоположно свету, теплу, знанию и так далее. Бог творил, а сатана мешал, уравнивал, стараясь приводить все в исходное положение, которое было до Большого взрыва. И бог не обижался, ведь Он для этого и создал Себе антибога как уравнителя для всеобщей гармонии. Вот тебе, так сказать, и закон единства и борьбы противоположностей.
Вот откуда берет начало этот закон.
-Хорошо пусть будет так, - продолжал В.А. – Прошло время и Бог – Создатель сотворил Адама и Еву. Их тела, тогда еще не были сообразны нашим, теперешним. Они были примерно такие, как у Иисуса Христа после воскрешения. Или мы бы их назвали просто приведениями, где основная часть этого эфемерного состояния составляет душа, и только часть чего-то материально-видимого. В таком состоянии тела душа может видеть Бога и спокойно с ним общаться.
Тогда антибог, предложил Творцу пари в своем шкодливом духе.
-Адам и Ева любят Тебя только потому, что постоянно видят тебя, знают, что Ты есть, Творец их Создавший, - говорил , завидуя, сатана. – И это не честно.
Эту любовь надо проверить. Разреши я, как заведующий материальным миром, им дам, полностью материальное тело, где бы была заключена на время их душа. Из этой оболочки душа уже не сможет Тебя зреть, хотя будет иметь глаза и уши.
Тело и душа будут во вражде друг с другом. Человеку предстоит выбор о чем из них больше заботиться.
Если в этой временной темнице душа не будет искать Тебя, а тем более забудет о Тебе, а иногда даже будет думать, что Тебя нет, то я, на правах победителя, стану ее хозяином после смерти тела-темницы. И она по праву станет моей навечно.
Но если душа, будучи в теле, все же станет ищущей Тебя, то в этом эксперименте я окажусь проигравшим.
И Бог, доверяя своим созданиям, принял предложение наглеца. Тела Адама и Евы полностью оматериализовались после спровоцированного сатаной грехопадения.
Но, совершив эту хитрость, тем способом, что мы все знаем, сатана сам попал в немилость.
И не стало ему места на небесах.
С тех пор материальный, то есть видимый мир , земной, принадлежит сатане. И все царства, бывшие и настоящие, принадлежат ему. Об этом, как мы помним из Библии, он сам говорил Иисусу Христу. И Христос не возражал против этого факта
Человеку легче верить в то что его окружает, чем в невидимого, но вечного Бога. Если человек верит во временное, то и сам он будет как бы на время…
Василий Анатольевич, собираясь с мыслями, на несколько секунд повесил в комнате тишину.
"К имени Твоему и к воспоминанию о Тебе стремилась душа наша", - говорил пророк Исайя.- Вот каково должно быть истинное вожделение человека. Искать Бога.
Когда мы говорим: "Господи помоги!", нас прежде всего слышит душа – частица Бога в нас.
И этот "внутренний голос", если он еще не сильно обмазан ложью и грехами, наставляет нас на путь истинный. Но тело иногда сопротивляется.
Михаил, слушая товарища, кивал головой в знак согласия.
При рождении младенца, - продолжал В.А., - тело и душа находятся в гармонии, так сказать пятьдесят на пятьдесят. А уж после либо тело порабощает душу, либо душа, ищущая Бога, берет верх над оковами тела. Душа, невидящая, но ищущая Бога, должна быть достойна принятия в высшую обитель, как победитель. Но душа, не ищущая Бога ,будет найдена сатаной. Можно сказать, что душа – задаток человеку : либо взрастить, либо …
Глядя в этот момент на Игоря было видно , что он к этому разговору не остаётся равнодушным.
-Кстати, - прервал свое повествование В.А. – у тебя уже давно должен возникнуть вопрос, он возникал даже у Михаила, "для чего мне понадобилось придумывать свою версию сотворения мира?"
-Вообще-то проскакивала такая мысль, - согласился Игорь.
-Ты заметил, что моя теория, во-первых, очень короткая, во-вторых –простая, а в-третьих – понятная.
Так как познание – это долгий путь к истине и не каждый может его одолеть из-за лени, то это вариант, так сказать, для лентяев, но которые хотят что-нибудь познать, понять и разобраться в этом мире.
-Ну не лукавь, Василий, говоря, что работаешь на лентяев. Здесь все гораздо глубже. Я уже ему говорил, - обращался Михаил к Игорю, - что мне эта версия не совсем по-нутру, но я ее со своими поправками все же принимаю. Здесь, в самом деле, все объяснено гораздо проще и понятнее то, что человеку следует постоянно помнить о душе, думать о ней и заботиться о ее чистоте. Увязая в повседневности, как в болоте, некоторые люди убивают душу своими грехами, пачкают ее. А душа должна быть прозрачной, как стеклышко. Ведь если это стеклышко будет сильно запачкано грязью или копотью, то свет Божественного сияния не сможет пройти сквозь него, и мощь Божественного света его расплавит, даже не желая того.
-Что-то в этом есть, - подтвердил молодой человек.
-Я доволен твоим ответом, - сказал В.А. – я не люблю глупых людей. Глупых людей не в смысле наивных и доверчивых, а тех которые считают, что и так слишком умны для этого мира, отчего им познавать уже ничего не надо. Их познание завершено с окончанием школы. Таких людей большинство и я считаю их опасными. Ведь только не ведая истины, в этом мире порождается зло. Глупый человек делает зло, или, иными словами, какой-нибудь другой вред, не специально, а неосознанно. Не зная истины, он не знает, что не прав. И удивительное дело: ему нравится жить в мире лжи !
И лживому, и глупому истина не нужна. Глупость – это лишение себя истины, когда человек не хочет иметь познания. Он враг себе и окружающим.
У человека должно быть стремление к познанию, ведь он рожден быть думающим, но не только в плане добычи ежедневного пропитания.
-Ну, значит вы сойдетесь с Игорем, - радостно предположил Михаил, - по-моему он тоже так считает.
-Может быть… Может быть и он станет когда-нибудь полярником, - сказал В.А.
-Каким еще полярником ? – удивился Игорь.
-Северного полюса, - опять шутил В.А. – Как я уже говорил предназначение человека – искать истину. Надо искать истину и Бога, что одно и то же.
Любая дорога к познанию ведет нас к истине. Только надо идти. Надо обязательно к ней стремиться. Только не стоять на месте.
Это как человек, взявший северо-западный или северо-восточный курс, но только не параллельный экватору рано или поздно придет на Северный полюс. Так сказать достигает вершины. Конечно время прихода к вершине зависит от угла под каким человек захочет идти к высшей точке.
Правда, я немного не прав. Человек должен быть не только умный, стремящийся постичь истину, но в то же время и нравственно порядочный. А иначе он превращается в злого гения – Люцифера !
-Ну, тогда за истину! – Предложил тост Михаил.
Никто не стал возражать, после чего коньяк, осевши в трех желудках, дал пищу для новых разговоров.
Затем В.А., интересуясь новыми успехами в творчестве Михаила, как бы опомнясь, спросил у товарища.
-Михаил, я раньше не слышал, чтобы ты упоминал об Игоре. Вы давно знакомы ?
-Да вот сегодня и познакомились , - ответил художник.
-Михаил меня сегодня здорово выручил, - встрял в разговор Игорь. – Да, кстати, Михаил почему ты не обошел нас как-нибудь стороной, почему вообще решил остановиться?
-Уходить огородами не в моих правилах. Я никому ничего плохого не делал. И, честно говоря, поступить иначе я бы, наверно, не смог.
-Да, он такой, - перебивая откровения Михаила, нахваливал товарища В.А.
-Вообще-то, задавая этот вопрос, я уже догадывался об ответе, но мне просто хотелось еще раз убедиться в его позиции.
-А о чем вы здесь беседовали до моего прихода, если не секрет? – Поинтересовался В.А.
-Мы тут до тебя размышляли над тем, что "Надо ли оказывать помощь всем, кто в ней нуждается?"
-Так-так, -интересно.
Михаил вкратце пересказал недавний разговор.
-Ну и что решили?
-Каждый остался при своем мнении, - сказал Игорь.
В.А. призадумался.
-Действительно непростые загадки, - произнес он.
-Я бы мог продолжить отстаивать свое мнение, - сказал молодой гость.
-Сделай милость – выскажись, - предложил художник.
-Продолжая мысль насчет "революционера" приведу наглядный пример с одним из таких "великих". Это Ленин. Ему как-то доложили, что на интеллигенцию начались репрессии и гонения, - начал Игорь.- – Что многие из этой интеллигенции в свое время были милосердны, и не редко случалось, что некоторые из них укрывали и помогали революционерам. На что Ленин, зная о ситуации, так как сам и был ее инициатором, ответил примерно так : "Это плохо, что они добрые. Потому что добрые против гонителей и преследователей. Да, они спасали нас тогда. Но теперь-то мы преследователи".
Прямо как в той сказке Толстого, когда змея умоляла укрыться в животе одного мужика, потому что за ней гонится орел. Мужичек разрешил. Змея залезла через рот. Орел улетел, а подлая змея вылезать-то и не захотела.
А насчет дураков и академика, - продолжал он, - жизнь второго более нужна обществу, я так думаю. И вот почему. Жил такой философ Аристипп в древней Греции. Так вот он говорил : "Разумно, что человек ищущий познания не выйдет жертвовать собою за Отечество, ибо он не откажется от разумения ради пользы неразумных.
Игорь ждал горячих контраргументов. Но после всеобщей паузы получил совершенно другое.
-Понятно, что люди разные по своей природе, - начал Михаил. – Один делает зло, потому что не может его не делать. Другому трудно распознать где зло, где добро. Третий, делая зло, видит его и укоряет себя. Но на этом все и заканчивается. Четвертый пытается исправиться и больше такого не делать.
Люди, делающие одни и те же поступки оценивают их по-разному. В одних есть совесть, в других нет. Совесть – это признание своих ошибок, это первый шаг к покаянию.
Почему вырастающие дети становятся разными людьми, хотя бы они ходили в одни ясли, садик, школу? Получили одинаковое воспитание и образование? Почему же в одинаковых жизненных ситуациях они ведут себя по-разному?
Михаил, немного помолчав что-то обдумывая , продолжил.
-За людей говорят их поступки. Благородство и жертвенность за других всегда считались высоконравственными поступками. Поступками не от мира сего, мира несовершенного, созданного грехом. В нем трудно жить, тем более одному. Может быть, главная задача человека на земле – это помогать другому?
-Но я не утверждаю, что я прав, - парировал Игорь.
-Согласно твоей логике, - вступил в разговор В.А., - "спасение утопающих – дело рук самих утопающих", и надо жить так, как будто тебя нет. От твоего существования вокруг тебя ничего не меняется и не должно меняться. Так? - Поинтересовался он, у Игоря. - А молодую девушку, зовущую на помощь, надо спасать?
-Скорее всего, нет. Глупые девушки попадают в глупые ситуации. Если ее спасти, она родит глупых детей… Это во-первых. Во-вторых, сейчас нет нормальных девушек, которых стоит спасать. Нет, точнее они где-то есть. Конечно есть, должны быть хорошие девушки, но они мне пока не встречались, - сказал Игорь.
В комнате воцарилось молчание минуты на три.
-Мне кажется, что ты стараешься быть хуже, чем есть на самом деле. Или просто хочешь казаться хуже . Я не берусь утверждать, что ты не прав и, конечно, не скажу, что прав. Ты видно, умный человек, но еще не остыл от юношеского максимализма. А максимализм – это все же какое-то отклонение от реального восприятия окружающего мира.
-Значит, после наших разговоров, - обратился Игорь к Михаилу, - ты считаешь, что меня стоило бы все-таки спасать?
-А чем ты хуже остальных? Это хорошо, что ты не лукавишь, - ответил художник.
-Ну тогда давайте выпьем за понимание, - предложил тост В.А., желая закончить непростую тему.
Против такого предложения возражений не возникло.
Уровень коньяка в бутылке становился все ниже, а температура дискуссии становилась все выше.
-Видишь ли,- решил продолжить тему хозяин дома, - твои убеждения сейчас – это отголоски молодости горячей. Молодость без ошибок не бывает. Их делают все. Кто-то больше, кто-то меньше в зависимости, я так думаю, от степени веры в Бога.
Был и у меня период в молодости, который, вспоминая, мне становится не по себе. Чувствовал, тогда, что дела мои не хороши. Но понимая, что делаю что-то не то, я обратился к Богу. В той отчаянной ситуации слова сами сложились в молитву.
-Можешь произнести ее, если помнишь? – попросил друга В.А.
Михаил собрался с мыслями и с какой-то горечью произнес :
"Трудно мне еще, Господи, быть без беса в душе и невозможно с ним. Изгони, Господи, из меня дух нечистый, и зажги во мне свет истины, чтобы видеть Тебя, и займи в душе моей пустоту. Выведи меня Боже с путей неправедных, кои себе я избрал. Дай мне силу следовать воли Твоей. Ибо ты свет и истинный путь. И не усомнюсь я в Тебе, ибо ты жизнь".
И не оставил меня Господь.
Не было бы у меня в молодости Бога, - продолжал Михаил, - я бы тоже, наверно, мог творить беззакония и даже убить врага. Но я был не один. И дошел я с Ним до старости. Всевышний благосклонен к тем людям, которым дает возможность дожить до старости, чтобы они остыли от молодости, все разумно взвесили и успели покаяться.
Мы степеннее молодых, ибо мало осталось от былого здоровья и удали. У нас нет главного врага – гордости, так как уже почти нечем гордиться.
Для кого Бог существует – тому повезло, и тот счастлив. А для кого Бога нет- "Тому все позволено", как сказал Достоевский. Неверующий человек несчастен от того, что не может насытиться беззаконием. И ему тяжело.
А ты еще молодой. Если Спасителю нашему будет угодно, Он и тебя вразумит, и даст время покаяться, если ты в чем-то не прав. Только мне сейчас не говори, что ты гордый и каяться тебе не в чем, да и не надо.
-Хорошо, я ничего не буду говорить. Еще не буду говорить потому, что мне надоела эта тема.
-Какая тема? – спросил художник.
-Про Бога, - буркнул Игорь. -У вас все сводится к божественной теме. Что вы все о Боге, да про Бога, и все через Бога? А попроще вы жить не пробовали?
-Проще – это без Бога? – Посерьезнев спросил художник.
-Да, без Бога и без дьявола, если тебе так будет угодно.
Молодой человек, немного подумав, и как бы в нерешительности, начал свою атаку.
-Вы все ищете истину. А не убоитесь ее, истины то?
-За истину можно и жизнь отдать, не то что убояться, - ответил приятель художника.
-Хорошо поговорим. Вот вы спрашивали, верю ли я в Бога, читал ли библию. Читал и может быть, напрасно. Скорее всего, этого мне не надо было делать… для вашего же блага.
-Что ты имеешь в виду? – поинтересовался В.А.
-Я ее прочел более внимательно, чем вы. Читая библию, я еще и думал. И думал не как все.
-Интересно, интересно, - с нетерпением произнес Михаил.
-Ну тогда прости народ православный. Хочу вам задать вопрос. Как вы относитесь к Иуде?
-Как и все люди – отрицательно, - ответил за обоих Михаил.
-А я, вот, ненавижу общепринятое мнение толпы. Зачем идти за толпой, привыкшей создавать себе кумиров, вознося их до небес, а после втаптывать в грязь.
Толпа очень любит осуждать и наказывать, несмотря на то, что в ней каждый достоин наказания. В толпе праведников нет.
Поэтому я не хочу и не могу втаптывать Иуду, как все. А на основании фактов, изложенных в библии, готов стать его адвокатом.
-Очень любопытно, - проронил В.А.
-Что мы знаем об Иуде? – продолжал Игорь. – То, что он был избран Иисусом Христом одним из апостолов. Ему были доверены их денежные средства. Якобы он был нечестным.
И из-за денег предал своего Учителя, отчего впоследствии раскаялся и повесился. Так?
-Все это знают. – буркнул В.А.
-Хорошо-о, - протянул Игорь. – Я сделаю небольшое отступление. Хотелось бы выяснить "А что, вообще, из себя представляли Апостолы до распятия Иисуса Христа? Что же на тот момент это были за люди? Были ли они единым, безоблачным союзом, той идеальной духовной семьей, какой стали впоследствии?"
Оперируя только фактами, изложенными в Библии, считаю, что нет.
Союз двенадцати апостолов был как проблемой, так и великим достижением Христа.
Иисус был тем звеном, который удерживал совершенно разных людей по характеру и мировоззрению.
-Ну похвально, что ты так думаешь, - почти с облегчением молвил Михаил. – А при чем здесь "проблема"?
-В том, что в своем духовном развитии это была настоящая детсадовская группа. Находясь постоянно со своим учителем, вплоть до Тайной вечери, они не понимали Его.
Сам Иисус часто сетовал на это. Смысл притч до учеников так же не доходил, как и до остальных простых слушателей.
К тому же они долго не могли избавиться от обыкновенной человеческой гордыни.
Их не раз приходилось вразумлять, чтобы они имели побольше смирения. Чтобы не стремились возвыситься, а были как можно незаметнее в их союзе. Но, не смотря на это, даже на Тайной вечери возник спор, "кто из них должен почитаться большим?".
-Для чего ты обрисовал атмосферу в союзе учеников тех далеких дней? – поинтересовался В.А.
-Для того, чтобы вы поняли, что одному Апостолу можно поручить такое дело, которое другому не по плечу, и наоборот. Каждому надлежало исполнить ту свою миссию, на какую он был способен и какую только мог вынести.
Ведь даже преображение Господа удостоились увидеть не все, а только трое из двенадцати. Это лишний раз показывает, что они не были равными в том союзе.
Была ли великая вера в апостолах до воскресения Господня? Считаю, что нет, судя по тому как они разбежались при пленении Христа в Гефсиманском саду, не предприняв попытки освобождения Учителя. Кроме Петра конечно. Хотя и тот самый ревностный из апостолов, впоследствии трижды отрекся. Но об этом после.
Я не хочу убедить, что выбранные Иисусом апостолы были плохи или хороши. Просто на тот момент, не имея еще в себе Святого Духа, они оставались обыкновенными людьми, но на которых Христос мог в чем то положиться. На каждого по особому. Все были избраны не случайно.
-Пока вы со мной согласны? – спросил Игорь у своих слушателей.
-Ну говори, говори, - произнес В.А.
-Я немного отвлекся. Хорошо, я продолжаю. У одного из Евангелистов сказано, что Иуда подворовывал общие деньги. Так ли это? Я думаю, что нет.
Иуда исполнял обязанности "казначея" вплоть до Тайной вечери. Ведь никто из Апостолов не удивился, когда тот уходил с праздника, предполагая, что он идет докупить еще чего-нибудь.
Если бы имел быть случай не то, что воровства, а даже подозрения на нечестность в отношении общих денег, хранящихся в ящике у Иуды, то он бы был отстранен от порученной ему обязанности.
Поэтому я считаю, что Иуда пользовался доверием у апостолов, так как евреи не любому доверят свои деньги. И обвинение в воровстве денег я считаю необоснованным.
Далее… Мое мнение таково, что предателем, не всегда, но может стать тот, кто поставлен перед выбором своей жизни за счет чужой. У Иуды такой ситуации не возникало. Предателем может стать тот человек, кто по-крайней мере, не любит предаваемого человека или не верит ему, не доверяет, так сказать на сто процентов.
На это я могу сказать так. Иуду никто насильно не удерживал. Он мог уйти в любой момент, как это делали некоторые ученики, видя что не имеют в себе того потенциала веры, чтобы оставаться рядом со Христом. Другие отошли, поняв, что Христос не тот Миссия, которого ждали евреи. Он не тот царь-избавитель, который возглавит восстание против римлян и завоюет для евреев весь мир. Но Иуда остался. Значит, его вера в учителя уже не была нулевой.
Так кто же тогда Иуда? А я вам скажу. Это самый ближайший ученик Христа, которому можно было довериться. Не верите уже?
-Бред какой-то, - прорвало "Спинозу".
-Входил ли сатана в Иуду, чтобы направить его мысли на предательство ? – продолжал Игорь не обращая внимания на реплику. – Разве сатане выгодна была смерть Иисуса Христа?
Да дьявол бы сделал все, чтобы казнь не произошла. Ведь с распятием Господа пошел последний отсчет его существования. Сатане было бы выгоднее, если бы Христос умер естественной смертью от старости не выполнив предначертанного Богом.
Ведь вы сами говорили, что у Иисуса до распятия тело было обыкновенное человеческое, как у нас с вами, так как Бог был обличен в смертную плоть. Сами понимаете, что это воплощение требовалось для того, чтобы показать и доказать, что человеку, с его соблазнами и искушениями, возможно прожить жизнь, почти без греха.
Будь дьявол сильнее Господа, он бы не допустил Иуде дойти до первосвященников. Но Господь, умыв ноги Иуде, равно как и всем апостолам, и причастив его хлебом и вином, сделал Иуду тем снарядом, которому уже ничто не помешает достичь поставленной Господом цели.
Получается, что сатана не входил в Иуду. Из этого следует : что было доверено Иуде, то он и сделал. И это мог выполнить только он.
Без Иудиного предательства не могла бы быть выполнена божественная миссия Христа. Состоявшееся предательство – это тяжкая ноша тайной миссии, о которой никто не должен был знать. Кроме Иуды никто из Апостолов не смог бы исполнить сверхсекретную и сверхмерзостную миссию. Никто бы не смог исполнить просьбу Иисуса Христа стать Его предателем. Ничего на свете хуже нет, как человеку, якобы служащему врагу, но, на самом деле, радеющему за дело победы, погибнув, остаться в истории предателем.
"Лучше было бы не родиться этому человеку", - предсказывал Иисус Христос итог тяжкой миссии Иуды в памяти поколений.
На Тайной вечери Иисус Христос намекал апостолам, но не мог говорить прямым текстом, что предательство должно быть, что он знает о нем, чтобы отнеслись к этому как к должному. Но как обычно это бывало - никто ничего не уразумел.
И если вы до сих пор со мной не согласны, то пойдем со старой позиции, что Иуда – предатель.
Христос, говоря "что делаешь – делай быстрее", показал всем, что он знает обо всем. По-крайней мере Иуде.
В таком случае эти слова могли произвести шоковое действие на человека, замыслившего что-нибудь плохое. Как минимум он бы отказался делать то, что задумал, ведь его замысел раскрыт. И он бы не стал выполнять свой план, убедившись еще раз, что перед ним Великий, от которого ничего не скроешь. И не верующий опять уверовал бы в такой момент, и опять же отказался бы от задуманного.
Но Иуда пошел.
Михаил и В.А. переглядывались, словно хотели понять реакцию друг друга.
-И еще, - продолжал Игорь, - никто не замечает, что Иуда, уходя с тайной вечери, уже знает, что первосвященников и римлян надо вести не на место проведения Тайной вечери, а в Гефсиманский сад. Откуда он это знал, как не от Иисуса?
Христос умыл ноги и Иуде тоже, как и всем своим ученикам. Ноги, которые должны привести в сад врагов Иисуса. Этим омовением Он, можно сказать, благословил на те действия, без которых миссия Иисуса была бы невыполненной.
Предавая, Иуда чуть не выдал истинного отношения к Учителю. Я имею в виду его знаменитый поцелуй. Он даже, может быть надеялся, что все обойдется. Поэтому и сказал: "Ведите Его осторожно".
Михаил, поднявшись с кресла и подойдя к окну, стал смотреть в темноту.
-Еще один вопрос, - не унимался Игорь. - Почему сатана входит в Иуду с куском хлеба? Как можно понять, что с плотью и кровью Христовой, что под собой имело таинство причастия, мог войти сатана?
Михаил, я у тебя сегодня спросил : "Стал бы ты предателем одного человека ради многих"? Ты ушел от ответа. Тяжела ноша? А каково стать предателем Иисуса? Для апостолов это было вообще делом немыслимым. Как я уже говорил, ученики хоть и были постоянно с Христом, но в своем духовном развитии еще оставались детьми. Им нельзя было раскрывать замысла "предательства". Не то, что "замысел", а любое непонятное слово могло поколебать их только еще взрастающую веру.
Предательство Иуды можно рассматривать, как высшее служение, которое было совершено по наставлению Иисуса Христа. Без этого предательства и казни, этой искупительной жертвы, миссия Христа была бы не выполненной. И вообще я сомневаюсь что Иуда сам повесился. Невозможно вспороть себе живот и повеситься. Или наоборот. Ему помогли.
Игорь перевел дух, наблюдая за реакцией мужчин.
Внутреннее смятение чувствовалось в выражении их лиц.
Как вы думаете, римлянам нужна была смерть Иуды? Считаю, что нет. А первосвященникам? Тоже думаю, что дальнейшая судьба Иуды им была безразлична.
Кстати, маленькое отступление. Так ли на самом деле Иуде нужны были деньги? И могло ли предательство состояться без 30 сребреников? Подумайте : если бы Иуда пришел сдавать своего Учителя просто так, от "чистого сердца", за непонюх табака, не могло ли это натолкнуть первосвященников на мысль, что в этом кроется какой-то подвох. Они бы могли не поверить в такой джек-пот. Поэтому на самом деле эта сумма должна была убедить первосвященников, что происходит обыкновенное предательство из-за денег.
Эта сумма была назначена Иудой по поручению самого Христа. Мол годы, прожитые до крещения, еще можно купить по сребренику за каждый год. Но после крещения жизнь стала посвящена Богу, и они не поддаются покупке даже золотом. Но первосвященники этого не поняли – им было некогда. Им хотелось побыстрее уничтожить Иисуса.
Извиняюсь – отвлекся.
Так кому же тогда оставалось желать смерти Иуды?
-Наводишь на мысль, что ученикам? – догадался В.А.
-Я бы точнее сказал ученику.
-И кто же? – спросил удивленно В.А.
-Вы сами мне скажете. Дайте мне Библию.
Михаил встал и вышел в другую комнату.
В.А. молчал.
Через минуту художник возвратился .
-Вот держи, - сказал Михаил, протягивая книгу.
-Можно ли ему давать в руки такую книгу? – бросил В.А.
-Только Библия может влиять на человека. Он же ей ничего сделать не может. – ответил Михаил.
Не обращая внимания на реплики, молодой человек стал искать нужное место в Библии.
-Про таких, как этот ученик, сказано, например, в Евангелии от Матфея, - произнес Игорь, найдя нужный стих. – "А посеянное на каменистых местах означает того, кто слышит слово и тотчас с радостью принимает его; Но не имеет в себе корня и непостоянен : когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас соблазняется". Кто был этой каменистой почвой, камнем ?"
Игорь, оторвав взгляд от Библии, стал задавать своим слушателям вопросы.
-Кто готов был самозабвенно принадлежать Иисусу до такой степени, что его порывистый нрав не раз усмирялся Христом? Кто, не до конца понимая учения Христа, тем не менее, имел большую веру в Учителя?
В подтверждение этих слов кому было сказано : "Отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том что Божие, но что человеческое"?
-Понятно, что про Петра ты ведешь разговор, - отозвался Михаил. – Почему он?
- Где был Петр во время "самоубийства" Иуды? Вот у Евангелиста Луки сказано в 22 главе: "Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра, и Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: "прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня трижды". И, выйдя вон, горько плакал."? Куда он потом пошел?
В преданность Петра своему Учителю была добавлена горечь отчаяния. Эта гремучая смесь должна была уничтожить того человека, который стал причиной пленения Иисуса.
Из-за предательства Иуды налаженная жизнь летела под откос. Впереди была пугающая неопределенность. Как же в таком отчаянии не сотворить ошибок?
Не пошел ли он искать в своем отчаянии того человека, ставшего причиной несчастия?
А вот еще, - сказал Игорь, листая книгу, - в деяниях Апостолов в 1 главе сам Петр говорил : "Надлежало исполниться тому, что в Писании предрек Дух Святой устами Давида об Иуде, бывшем вожде тех, которые взяли Иисуса; Он был сопричислен к нам и получил жребий служения сего; Но приобрел землю неправедною мздою, и, когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его".
Не Петр ли осуществил "этот жребий"?
Скажите мне кто имел меч из Апостолов в Гефсиманском саду? Кому Иисус Христос сказал : "Возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут"? То есть не доставай его впредь никогда. Но меч, по-видимому, был достан.
Казнь Иуды происходила на скорую руку, второпях. Ему вспороли живот и повесили на первом дереве. Это дерево, наверно, имело слишком тонкие сучья. Ветки не выдержали. Тело упало, и внутренности выпали.
Не осознавая замысла предательства Иуды, Петр, верный Христу, мог совершить самосуд.
Мое предположение ни в коем случае не несет в себе цели осквернения или очернения одного из Апостолов.
Отрекаясь трижды от Иисуса, Петр, конечно же, по сути, сделал духовное предательство.
Почему же он не мог, уже раз оступившись, не натворить в отчаянии еще и казнь Иуды?
-Да ты следователь просто какой-то, - серьезно пошутил В.А., и добавил : "Не видать тебе рая. Ведь ключи от него у Петра будут…".
-Прекрати. Я больше не хочу тебя слушать, - прервал Михаил. – Мне становится страшно от твоих слов.
-Ну что же вы испугались? Почему же вы, не имея мне что-либо противопоставить не считаете, что это не истина? Не желаете поверить очевидности только из-за того, что есть уже устоявшееся мнение?
Фарисеи тоже создали себе свою колею и шли по ней. Уверовали в нее так, что не увидели Христа! И вы как те фарисеи, только современные.
Вы наверняка меня уже записали в какие-нибудь слуги тьмы.
В таком случае и Дон Кихота можно считать антихристом, потому что он кидался на мельницы в крыльях которых можно разглядеть кресты.
-Все перевернул с ног на голову! – сетовал Михаил.
-Я ничего не имею ни против Петра, ни против других Апостолов. – Стоял на своем Игорь. – Их можно уважать за проповедническую деятельность или почитать, но только с тех пор, как они приняли Святого Духа. Святой Дух их изменил и сделал такими, какими их помнят в истории. Но это было после!
-Ты случайно не родственник Григорию Горину? - поинтересовался товарищ художника.
-Почему?
-Он тоже доказывал, что барон Мюнхгаузен никогда не врал и был честным человеком, - странно пошутил В.А. - Неприятны твои слова, но ты становишься мне интересен, как собеседник, - произнес он задумчиво. – Конечно это мнение не может вызывать положительной реакции, но что-то в этом есть… ммм, - подбирая нужное слово мычал "Спиноза", но не подобрав, все же вымолвил : "Не хочу говорить, но что-то от истины".
-И ты этим заразился ?! – раздосадовано произнес Михаил.
-Понимаешь, Миша. Здесь есть какая-то стыковочка. Ты сам знаешь, что Евангелие от Марка считается самым древним. Этот евангелист считается спутником Петра. И с его слов было сделано это писание. И, как ни странно, в Евангелии от Марка меньше всего укоряется Иуда.
Но, несмотря на это, он там конечно остается предателем.
-Вот и я говорю, что Петр понял, что поспешил с наказанием Иуды. И может быть, по воскресении Иисуса Христа, Петру пришлось покаяться своему Учителю не только в троекратном отречении, но и в том, что, поддавшись только чувствам и эмоциям, не поняв того замысла, казнил Иуду.
Но для мира требовалось, чтобы Иуда остался предателем.
-Да, Игорь, копанул ты там, где копать нельзя… - произнес В.А., - а…
-Все! – перебил Василия Анатольевича Игорь. – Давайте закончим… не хочу больше…надоело.
Старшие собеседники прислушались к просьбе молодого человека, и далее вечер прошел в более гладких дискуссиях на отвлеченные темы.
Через полчаса дрова в камине прогорели, оставив мерцающие угли.
Художник разлил остатки коньяка и сразу же выпил свою рюмку.
Игорь понял, что пора собираться.
Выпив свой коньяк, он пошел, попрощавшись с Василием Анатольевичем, одеваться в прихожую.
-Подзаработать хочешь? – спросил Михаил.
-Конечно, а как?
-После наших разговоров мне в голову пришла одна мысль.
-Какая?
-Попозировать сможешь?
-Одетым?
-Не волнуйся. Совершенно одетым. О цене позже договоримся.
-Я согласен.
-Тогда приходи, как сможешь. Хорошо?
-Ладно.
Они попрощались, и Игорь ушел в ночь.
-Что-то он мне не нравится, - сказал Василий Анатольевич, вернувшемуся в комнату Михаилу. –Он прям падший ангел какой-то.
-Не переживай. Он обыкновенный представитель современной молодежи. Правда чуть начитаннее, - успокаивал товарища художник. –Не спеши записывать его в слуги сатаны.
-Сатана имеет право на существование… до второго пришествия Иисуса Христа. Да он яркая личность, - продолжал В.А. – Дьявол не приходит в этот мир пламенем, как Бог в виде неопалимой купины. Он приходит фейерверком, рассыпанным на многие искры, которыми являются отдельные его представители, яркие, завораживающие, чтобы прельщать.
-Эх молодежь, молодежь, - как-то по-отечески продолжал Михаил - Мыкаются они без дела, да без пользы. Словно бильярдные шары, катаются без толку. Из одного угла в другой их носит по инерции, да лбами сталкиваются с другими такими же шарами. Вот только плоскость стола не вечна. Придется когда-нибудь покинуть горизонталь этой жизни и увидеть другое до того неизвестное новое измерение.
Это будет вертикаль падения в лунку. Но никто не хочет думать о последнем пути, где заботам конец, и где пойдет подсчет очков…
Старые друзья посидели еще и минут через двадцать разошлись.


III



Прошло месяца полтора.
К этому времени художник закончил свой пейзаж и приступил к новой картине.
Осень поменяла свое настроение. Из любимой родственницы она превращалась в брюзжащую дождями унылую старуху. Рано утром художник вышел во двор. Воздух уже был сырой и холодный. Михаилу жутко захотелось свежего яблока и он пошел в свой яблоневый садик. Земля, пропитанная водой, хотела свалить на себя художника, отчего усердно скользила под его ногами.
Первое яблоко попалось червивое. "Интересно, - подумал Михаил, - хорошее или червивое яблоко принесло Ньютону ответ на его вопросы?" Недолго думая, он подбросил яблоко и поймал его на свою голову. Никакой гениальной мысли яблоко не внесло в голову художника, но зато эта глупая проделка развеселила его.
Найдя два хороших яблока, Михаил пошел в дом.
В одиннадцатом часу в прихожей раздался звонок. Михаил выглянул в окно и увидел у калитки Игоря.
Тот, встреченный художником, прошел в "каминную" комнату мастера.
-Долг платежом красен, - сказал Игорь, протягивая бутылку коньяка.
-Ты мне ничего не должен, - пытался не согласиться Михаил.
-Ничего подобного. Твои разговоры десяти ножей стоят, - выдал чистосердечный комплимент гость.
В комнате Игорь увидел, что он оторвал художника от работы. Там пахло краской, а возле окон был творческий беспорядок. Кисти, баночки, палитры и краски являлись его составляющими.
-Подожди минут десять. Я сейчас заменю холст.
Игорь подошел к рабочему месту.
На мольберте была незаконченная картина.
Михаил срисовывал с фотографии одного из персонажей.
Игорь с интересом стал разглядывать полотно. Верх картины состоял из светлых тонов, а низ из темных. Группа людей, расположенная своеобразными этажами, составляла сюжет произведения. Внизу картины находились старые люди и среди них даже лежали скелеты. Они держали на себе, таком своеобразном живом постаменте, средний ряд, более молодых. Верх картины венчал младенец, сидящий на вытянутых руках среднего ряда. Лучезарный малыш, являясь сам источником света, тянул свои ручонки к еще более яркому пятну, находящемуся где-то выше за обрезом полотна, откуда лился свет.
-Аллегория? – спросил Игорь.
-Да. Один богатенький из "новых", хотя и порядочный, заказал изобразить таким образом свою родословную.
-И хорошо платит?
-Хватает.
-Почему ты меня решил рисовать, а не кого-нибудь из друзей?
-Во-первых, ты подходящий типаж для этого, а, во-вторых, у меня здесь очень мало друзей. Я же переехал сюда после развода. А друзей, в основном, приобретают в молодости.
С возрастом становится труднее определить кто ты есть сам на самом деле. Оттого и не знаешь, кого стоит брать в друзья. Шутка.
-Хотя и грустная, - дополнил монолог Игорь.
Через десять минут гость был усажен у крайнего левого окна, в углу, почти под иконами, но так чтобы свет падал на его лицо. По просьбе художника Игорь принял такую позу, чтобы локти были на коленях. Он должен был смотреть на повернутые вверх лодони.
За это время Михаил снял с мольберта незаконченную картину и поменял ее на новый холст.
Игорь опять заметил за художником картину "В начале пути". Смотря на нее, он примолк, так как эта картина наводила его на некие размышления.
-Как дошел в прошлый раз? – поинтересовался художник.
-Нормально.
-Ты не обижайся, но после наших разговоров мне показалось, что ты как-то жестко относишься к жизни, - заговорил рисующий Михаил.
Игорь немного подумав, как-то нехотя произнес:
-Ты прав. Я ожесточен. Меня никто и никогда не ценил и не понимал. И в первую очередь мать.
-Поясни.
-У нас никогда не было взаимопонимания. Забота была, но любви я никогда не чувствовал. Главная ее задача была одеть, обуть и накормить меня. Родителей не интересовал мой внутренний мир.
В общем, я рос сам по себе. Некультивируемый. Вот и вырос сорнячной культурой, колкухой, одним словом.
-Или, иначе говоря, ты хочешь сказать, что растили только чтобы вырастить?
-Да, как поросенка. – с горечью сказал Игорь. - Вот и вырос свиньей.
-Как-то ты грубовато о себе, - заметил Михаил.
-Нормально.
-Неужели с самого детства не чувствовал любви?
-Можно сказать, с пеленок.
-То есть?
-Мать сама как-то рассказывала, что однажды гуляла с коляской, где я находился.
Откуда ни возьмись появилась грозная псина и стала на нее рычать и гавкать. Мать убежала… одна.
Правда, вскоре вернулась… когда собаки уже не было.
-Такого не может быть.
-Может. Она сама рассказывала.
-Трудно тебе сказать что-нибудь по этому поводу, - проронил Михаил.
-И таких случаев предательств и равнодушия было много с ее стороны, - продолжал Игорь. – Такие женщины рожают, потому что все рожают. Но у них нет чувства материнства. И я бы запретил таким рожать.
-Ты хочешь сказать, что из ангела света в детстве словно тот малыш на картине, которую несколько минут назад я убрал, ты превратился в Люцифера в зрелости? – прервал монолог Михаил. – Не хочешь ли ты сказать, что если бы ты например мне сделал бы чего-нибудь худого, то не был бы в этом виноват? Виновато детство?
Игорь не отвечал. Он смотрел на картину, висевшую за художником.
-Я сразу понял, что наша встреча неслучайна. – чуть позже проронил Игорь.
-Конечно, любая встреча, даже мимолетная, происходит неспроста. Любая встреча в жизни человека должна чего-то значить и на что-то влиять, - был рад поддержать хоть какой-то разговор Михаил.
-Не перебивай. Не подумай, что я сумасшедший, но последнее время со мной творится нечто непонятное. Прямо де жа вю какое-то, - начал Игорь. – Как-то три ночи подряд мне снились удивительные сны. Первые две ночи это были оыкновенные сны, жизненные, ничего особенного. Но на утро они повторялись наяву, почти полностью. Точнее я, делая что-нибудь днем, отчетливо вспоминал этот же момент, происходивший прошедшей ночью. Я примерно знал, куда пойду и кого встречу на пути. Я не хотел сопротивляться этому и делать что-то наперекор. У меня такое происходило первый раз в жизни. А в ночь перед нашей встречей был третий сон. Я до конца его не досмотрел, проснувшись в холодном поту. В нем то ли я, то ли меня хотели убить…
Вот почему я захватил с собой в тот вечер, свою самоделку.
Такие вот странные дела, иногда происходят, хочешь верь, хочешь не верь.
Помолчав, Игорь добавил : "Должно было быть убийство, обязательно. Но так как его не произошло, то, видать, ты, есть если и не вершитель, то точно и не последний человек в моей судьбе. Ведь именно ты исправил мой сон."
И еле слышно добавил : "И картины даже очень интересные рисуешь…"
-Да-а, - удивленно протянул Михаил, - очень странно.
Затем, словно очнувшись от раздумий, произнес : "Картины то? Может быть. Спасибо. Я хочу, чтобы мои картины помогали людям.
Таково должно быть, я считаю, предназначение настоящего искусства. И, пожалуйста, не ругайся, настоящее искусство должно приводить человека к Богу. А, иначе, зачем тогда это искусство?
После часа безмолвной работы художник решил сделать перерыв. Немного спустя был накрыт снова незатейливый стол. Принесенная гостем бутылка коньяка не осталась нераспечатанной. После пары рюмок подзахмелевший Игорь завел разговор.
-Если ты такой набожный, то почему в парке прикрылся мольбертом и "не подставил другую щеку"?
-Я бы дал тому хулигану увеличить свой грех по отношению ко мне, если бы дал себя в обиду, - не обижаясь ответил художник.
-Ну, наконец-то, успокоил меня, - выдохнул Игорь. – Значит, мы с тобой одного поля ягоды. Я тоже считаю, что ни перед кем и ни чем нельзя становиться на колени. Потому что с них трудно встать. А если и поднимешься, то уже трудно остаться прежним человеком.
-Ты бы уже в день нашей встречи не смог бы остаться прежним человеком, даже не вставая на колени.
-То есть?
-Ты бы не остался прежним человеком, если бы, как хотел, применил свой нож. Ты, как большинство людей, хочешь немедленного возмездия за свое унижение, хотя сам говорил, что "немного виноват".
Трудно остаться прежним человеком после убийства, пусть даже из чувства мести, с твоей точки зрения справедливой. Ты чуть не перешел грань дозволенного. Чуть не оказался за чертой познания добра и зла, чертой, перейдя которую и оглядываясь – видишь забор, откуда возврата нет.
Если виноваты в вашем конфликте твои обидчики, то они будут наказаны. Наказание будет, но тогда, когда решит Бог. Им просто дано время на признание своей ошибки и покаяние. Миг мщения отодвигается для того, чтобы мы не превратились в своей торжествующей злобе похожими на тех же преступников в момент их преступления человеческих законов, чтобы наше ликование над поверженными врагами не помутило нашего рассудка и не превратило в таких же зверей.
Ты сказал, что "немного сам виноват". Не надо никому делать плохого и тебя никто не захочет ставить на колени. Истина стара как мир.
-Опять ты меня учишь, - уже с явной злостью сказал Игорь.
-Мы никому не позволяем себя осудить, даже если упреки справедливы, - продолжал Михаил, несмотря на возмущение Игоря. – Гордыня нам закрывает глаза и уши на правду и ожесточает сердце. Мы не хотим слышать о себе ничего плохого. Человеческая гордыня ценится, как достоинство. Таков мир и поэтому нет в нем счастья. Его нет, потому что счастья хочется только для себя.
-Хватит, - старался окончательно прервать художника молодой человек.
-Извини можно я продолжу., - попросил Михаил?
-Ладно, доканай меня сегодня, - уже как бы отрешенно и безразлично разрешил Игорь.
-Ты вот хотел наказать тех обидчиков в парке немедля. Чуть не стал преступником. Но человеческая природа и отличается от звериной, тем, что должна уметь прощать. Человек, которого обидели, не должен иметь желания мстить.
-Все я сказал! – Опять не выдержал Игорь.
-Хорошо, хорошо, - вновь шел на попятную художник. Но ему захотелось подтрунить над гостем:
-Хорошо, что у тебя нет ножа. А то, наверно, зарезал бы, - полушутя сказал он, пытаясь смягчить накалившуюся обстановку.
В прихожей неожиданно раздался звонок.
-Спиноза, что ли, опять пожаловал? – чуть слышно пробурчал Игорь.
Михаил пошел встречать гостя, делая вид, что ничего не слышал. Но, вопреки нерадостным ожиданиям Игоря, в прихожей раздался молодой и довольно приятный женский голос. Затем в комнату вошла богиня. Таким, по крайней мере, было первое ее восприятие.
Богиня несла на себе свет этому дому. Она не была похожа на других девушек. От нее веяло покоем.
Идеальная осанка, присущая гимнасткам, точеные руки и ноги под облегающей одеждой и глаза, большие и карие глаза, сразили наповал молодого человека. Ее красота подняла Игоря со стула и толкнула навстречу гостье.
-Ирина. Моя ученица, - представил художник нежданное сокровище.
Девушка пластичным движением подала Игорю руку. Тот захотел ее поцеловать, но опомнился, думая, что это будет выглядеть смешно и нелепо.
-Игорь, - еле выдавил первый гость, осторожно пожимая нежную кисть.
-Дайка я его поддержу, чтобы не упал, - сказал шутя Михаил, заметив очевидную перемену в поведении Игоря.
Красота с достоинством села в ближайшее кресло.
-Ириша, мы еще посидим с полчасика, а ты пока займись чем хочешь, - разрешил мастер своей ученице.
Девушка, не обижаясь, встала и пошла в другую комнату, чтобы не мешать и не смущать присутствующих.
Появление гостьи сбило планы художника и натурщика. После непродолжительной работы, Михаил опять организовал стол, накрытый на скорую руку.
Игорь наполнил коньяком пустые рюмки. Предложив тост "за искусство", он, чокнувшись с художником, выпил первый. За ним опрокинул рюмку и Михаил.
Игорь молчал. Было видно, что он о чем-то думает. Посидев так минут пять, молодой человек повернул голову в сторону картин, висевших напротив камина.
Первая картина, попавшаяся на глаза отличалась от предыдущих. Небольшого формата квадратное полотно несло совершенно другой мир и ощущение.
Под этой картиной висела табличка с названием "Белое и черное", что немного не соответствовало действительности.
В одном из углов картины находился как бы знаменитый "квадрат Малевича", то есть черный квадрат в белой окантовке. В другом, противоположном, углу, белый круг, но он имел на себе черный нимб. Пространство между квадратом и кругом состояло из "усредненных" фигур, то есть нечто среднее между неровными окружностями и квадратами.
Фигуры возле круга имели форму больше походившую на оладушки, а фигуры возле квадрата представляли собой мятые прямоугольники.
Прямоугольники плавно переходили в оладушки. Таким образом, черный квадрат в белой окантовке плавно переходил в белый круг в черной окантовке. Но в тоже время углы черного квадрата противостояли и соперничали с идеальностью круга. Фигуры, помогавшие перейти из квадрата в круг, делали их пешками в той картинной игре.
-Михаил, я пожалуй пойду, - произнес Игорь.
-Смотри сам… если тебе надо. Я, в принципе, уже сделал набросок. Подойдешь потом, как сможешь, - согласился Михаил.
В прихожей опять раздался звонок.
Художник выглянул в окно.
-Василий Анатольевич пришел, - сказал он. – Пойду его встречу.
"Как я вовремя собрался уходить" - подумал Игорь и пошел одеваться в прихожую.
Входя в дом старый гость и новый сухо поздоровались.
-Игорь, но как договорились – я тебя жду, - напомнил Михаил, провожая примолкшего гостя до калитки.
Тот кивнул головой и медленно пошел.
Возвратившись в дом и раздеваясь в прихожей, художник услышал за своей спиной голос Иры.
-Михаил Иванович…
-Да солнышко, - поворачиваясь к девушке произнес он.
-Я сегодня как-то не вовремя… Я пожалуй, подойду лучше завтра.
Михаил, не желая ни с кем расставаться, не знал, что делать. Не хотелось обижать ученицу, но и не выгонять же было старого товарища.
В крови гулял коньяк, предлагая сегодня уже не напрягаться. Хотелось отдохнуть и поговорить. Тем более, что девушка, действительно, пришла без приглашения. Но не обучать же было ее в легком подпитии.
-Хорошо Ирочка, - согласился художник. – Делай, как тебе будет удобнее, но я бы хотел, чтобы ты осталась и послушала Василия Анатольевича. Ты же знаешь, что он приходит не просто так… коньячку попить.
Василий Анатольевич, можно Ириша нас послушает ?
-Да пускай. Я ей доверяю.
-Ну вот и хорошо. А не понравится разговор, не стесняйся, можешь идти, если будет не интересно, или когда надоест.
-Хорошо, - согласилась девушка, - я еще ненадолго останусь. Я порисую у окна и послушаю вас в пол-уха.
-Как тебе будет угодно.
Друзья уселись за столиком.
-Ты в свой последний приход ко мне так и не рассказал, какая новая идея посетила твою светлую голову, - поинтересовался Михаил.
-Да, хорошо, что ты напомнил, - обрадовался В.А., - предвкушая в очередной раз удивить своего товарища. – Вообще-то я пришел по другому поводу. Да ладно, в другой раз… Тут такое дело… Мне кажется, я разгадал число зверя.
-Ты ? – удивился Михаил. – Эти пресловутые три шестерки?
-Вот так. Ни больше, ни меньше. Лучше дай-ка мне библию.
Девушка посмотрела в сторону В.А., перестав рисовать.
Михаилу пришлось в очередной раз сходить за книгой.
Получив библию, В.А. стал ее листать.
-Ирина, - не отрываясь от своего дела спросил В.А., - я хотел бы у тебя спросить: "Как ты думаешь каких людей больше на свете – хороших или плохих?"
-Не знаю. Наверно плохих больше.
-А во сколько раз?
-Этого никто не знает.
В.А. загадочно улыбнулся.
Найдя нужное место в Библии, он перевел дух, словно собираясь стартовать на длинную и сложную дистанцию.
-Вот что написано во всем известной и загадочной 13 главе Апокалипсиса :
"И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил, и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя. И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его. Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его – шестьсот шестьдесят шесть.".
Ответ на эту задачу находится так же в 13 главе у ветхозаветного Захарии :
"И будет на всей земле, говорит Господь, две части на ней будут истреблены, вымрут а третья останется на ней. И введу эту третью часть в огонь, и расплавлю их, как плавят серебро, и очищу их, как очищают золото: они будут призывать имя Мое, и Я услышу их и скажу: "это Мой народ", и они скажут: "Господь – Бог мой!".
Михаил и ученица внимательно слушали.
-Сделаю маленькое отступление. Эти переплавленцы, как я их называю – это люди взывавшие к Богу, искавшие Его, то есть праведники. Им после второго пришествия Иисуса Христа будет дана новая форма существования в виде нетленного тела, подобное телу Господа после воскресения.
-Я начинаю уже догадываться, - произнес понимающе Михаил, - но как говорится – "слово автору!".
-Спасибо ! Я продолжаю. Понятно что число шестьсот шестьдесят шесть – это просто две трети от целого числа – тысячи. Если бы Иоанн сказал, что число зверя есть две трети, то это было бы как-то несуразно.
Обозначить одной шестеркой – очень мало, двумя – не намного больше. А три шестерки как раз и подразумевают две трети какого-то большого числа.
Сочти – это не значит, что надо что-то считать – прибавлять и умножать. Главное - это правильно прочитать. Так вот эта тысяча есть все население Земли на момент второго пришествия Иисуса Христа. Это общее число людей – праведников и грешников.
И эти люди, пока еще вместе, как атомы воды. Два атома водорода и один кислорода. Они же пока еще "не разлей вода". Но нарушится когда-нибудь образующая их связь. Водород будет отделен от кислорода великой силою.
-Почему же оно относится к людям? Там же говорится про зверя? – проявила свой интерес к разговору Ирина.
-Потому что в Апокалипсисе так и сказано, что число шестьсот шестьдесят шесть – это число человеческое. Эта цифра – просто часть населения Земли. К этой части принадлежат люди,
принявшие правила поведения этого мира, созданного грехом.
Принявшие атмосферу этого числа и сердцем и умом погрязли в мирской суете, удовольствиях и пустом никчемном бытии. Кто живет по законам этого мира, тот и принадлежит этому миру, тот и принадлежит этому числу. Это их число. Их больше, чем тех, кто думает о душе, кто ищет истину и Бога.
-Действительно и не надо было две тысячи лет ломать голову над тремя шестерками, – произнес Михаил. - Две тысячи лет ответ лежал на поверхности. Как говорится: "Имеющий глаза да увидит, имеющий уши да услышит".
-А про зверя-то? – не унималась Ирина.
-Что такое этот зверь? Или правильнее сказать "образ зверя", как написано в Апокалипсисе?
Зверь – это атмосфера той части человечества, которое исповедует зло.
Люди, подпавшие под власть сатаны, имеющие свои страсти, убивающие, издевающиеся и насилующие – вот он и есть этот зверь.
Появился ли он вдруг и ниоткуда? Нет. Его существование есть от сотворения мира.
Только после появления на земле Иисуса, ему пришлось удвоить свои силы, чтобы бороться не только с человеком, но и с тем спасительным наследием, что оставил после себя Христос.
Уже ничего не может быть придумано чего-то сверхужастного, что существует на данный момент. И зверь под числом 666 уже давно здесь. И мы к нему привыкли. И он для многих уже не зверь, а обыденная зверушка.
Был такой художник Гойя. Вы, как художники, лучше меня про это знаете. И наверняка помните его офорт "Сон разума рождает чудовищ".
Может быть, я скажу грубовато, но люди "666" - не те люди в том понятии, какими задумывал их Бог. Имея человеческое обличие, многие в душе стали зверьми, бегающими в поисках прокорма и удовольствий, а некоторые так и вообще превратились в чудовищ.
Вот он, сон разума, который рождает чудовищ. Их лозунг : "Хлеба и зрелищ". Их разум спит.
Они не задают себе вопросов : "Для чего я живу?" и "Для чего я пришел в этот мир?". Они обходят их стороной. Они не понимают цели своего существования.
Шестьсот шестьдесят шесть – это их число. Это число зверя.
Существование этих людей, именно существование, заключается в обогащении и наживе, так сказать в обретении денег любой ценой и ненасытной трате на свои прихоти и удовольствия.
-Трудно, конечно, не поддаться соблазнам мира, - вступил в разговор Михаил.- Мало кто устоял перед блеском золота. Но не в обогащении и накопительстве должна состоять жизнь человека.
-Многие люди боятся трех шестерок. - Продолжал В.А. - Они думают как бы это число не оказало негативного влияния на их жизнь, но не подозревают, что сами давно вошли в него. Так и хочется крикнуть на весь мир : "Чего вы боитесь? Трех шестерок? Вы себя бойтесь. Себя бойтесь такими, каковы вы есть".
И не стоит бояться этого числа людям, которые думают не только о себе. Не стоит бояться тем людям, которые бескорыстно помогают окружающим и делом, и словом, и рублем.
Уверяю, что иного подвоха это число в себе не несет. Надо бояться не самого числа, а тех людей, которые находятся в нем.
По-моему, я Иру загрузил, - посмотрев на девушку, отвлекся В.А.
-Нет, нет. Это интересно – продолжайте.
В.А. опять стал листать Библию.
-Сатана управляет миром со дня распятия Иисуса Христа, – продолжал он. - В 14 главе в Евангелие от Иоанна Иисус Христос перед распятием говорил : "Уже не много Мне говорить с вами; ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего.". И этот князь давно здесь. Имя ему – сатана.
Иметь начертание на правую руку – означает делать дела князя мира сего, а на голову – означает думать о земном, тленном, пустом.
-Так сказать, не имея морали, какую имеют эти две трети людей, - заканчивал мысль В.А., -нельзя ни покупать, ни продавать. У них покупается и продается все. Их в жизни больше ничего не интересует.
Для этих двух третей населения земли материальное положение и блага не то, что основное, а это смысл их жизни. За деньги они пойдут на все.
Это большинство не знает, для чего еще тогда жить. Ведь в душе у них пусто. Там тьма, ничем не заполненная.





IV




Отходя от дома художника, Игорь думал о прекрасной девушке.
Образ Ирины прочно засел в его голове. Пройдя пару кварталов, молодой человек остановился на пересечение улиц и закурил. У него возникло намерение дождаться девушку и поближе с ней познакомиться.
Непредсказуемость момента встречи через каждые пять минут выбивала очередную сигарету из пачки дешевой отравы.
Игорь стоял метрах в двухстах от дома Михаила на дорожке, проходящей вдоль заборов и фасадов других домов этой улицы. Люди, явно местные, изредка проходившие мимо, с любопытством поглядывали на чужака этих мест.
Тянущееся время изводило нетерпение Игоря, одновременно отодвигая возможный провал будущих отношений. Но надежда теплила душу. Все было еще впереди.
Сигареты заканчивались, а прекрасное видение так и не появлялось. Идя к Михаилу, Игорь оделся легко, никак не рассчитывая на то, что ему придется долго находиться на улице. Время шло. Он стал замерзать. Частое поглядывание на дорожку приняло автоматический характер.
Томительное ожидание и холод порождали мысль о будущей неудаче. Эта мысль, борясь с надеждой, как ни странно даже успокоила молодого человека. Если бы впереди мог прозвучать отказ, то он бы стал вполне справедливым решением девушки, так как Игорь не считал себя достойным ее. Однако шанс знакомства упускать не хотелось.
Прошло еще немного времени, как вдалеке показалась Ира. Она шла по дорожке в сторону города.
Подходя ближе было заметно удивление на ее лице. Игорь двинулся навстречу Ирине.
-Что ты здесь делаешь? – спросила она.
-Тебя жду, - прозвучал ответ.
-Зачем?
-Можно тебя проводить?
-Зачем? – повторился вопрос.
-Хотелось бы с тобой поближе познакомиться, - уже более уверенно ответил молодой человек.
-Ну проводи, - дала согласие Ира.
Они пошли рядом. Игорь был на седьмом небе от счастья. Он иногда украдкой посматривал на свою спутницу.
-Ты берешь уроки рисования у Михаила? – пытался завести разговор Игорь.
-Да. Я считаю его талантливым художником и неплохим учителем, - прозвучал ответ.
-Ему повезло с тобой.
-Почему ты так решил?
-Хотя бы потому, что он нашел себе благодарную ученицу. Такое отношение к учителю встречается уже довольно редко.
-Значит, он этого заслужил.
-Может быть, - произнес Игорь и, словно пытаясь за несколько секунд насмотреться на спутницу, скользнул по ней взглядом. Взирая на нее, он как бы делал большой глоток ее красоты. Но с каждым таким глотком жажда только усиливалась.
-И каковы твои успехи в рисовании?
-О себе судить не хочу, но считаю, что многому научилась у Михаила Ивановича. И не только в рисовании. Общение с ним во многом изменило меня. Заставило перейти на другую дорогу.
Игорю почему-то опять вспомнилась картина Михаила "В начале пути".
-Да, Михаил Иванович интересный человек. Он какой-то другой, редкий.
-Какой-то очень правильный, - вставил Игорь с серьезным лицом.
-Да, - согласилась Ира, не чувствую сарказма. – У меня создалось такое впечатление, что среди бегущих вокруг людей, он остановясь, уже достиг цели. Уже туда прибежал. Этим он мне и интересен.
Общаясь с ним хочется понять еще что-то, помимо жизненного ширпотреба.
-Завоевать уважение такой девушки может в самом деле только незаурядный человек, - согласился Игорь, уже начиная ревновать.
-Ты, - продолжал он, - какая-то необычная. Я таких не встречал.
-В каком смысле необычная?
-У тебя лицо какое-то одухотворенное. Это тоже результат общения с Михаилом? – уже специально подыгрывал Игорь отношениям учителя и ученицы.
-Спасибо, на добром слове, - приняла комплимент девушка. – Его влияние на меня конечно же, оказывает своё воздействие.
-Ты, видать, являешься благодатной почвой для его мировоззрения. Я, так думаю, что ты и до встречи с ним не была в одной обойме с большинством.
Почерпнув в очередной раз редкой красоты, он отвел глаза.
Ирина хотела промолчать, но не сдержалась.
-Какой ты проницательный, - то ли съязвила, то ли согласилась Ира. – Ты больно много хочешь сразу узнать про меня. Поговорил бы лучше про погоду, про себя…
-Я думаю, эти темы будут скучны.
-Ладно. А ты где познакомился с Михаилом Ивановичем?
-На природе…
-Но ты же не художник?
-Почему?
-Как-то не очень похож.
-Если нет бороды и берета, то это еще не о чем не говорит. Может быть, я в душе художник.
-Может быть.
-Да, до Михаила мне конечно далеко, - с неким сожалением произнес Игорь.
Минут пять они шли молча.
-Можно тебя пригласить в кафе? – предложил Игорь.
-Можно. У меня есть еще час свободного времени.
В ближайшем кафе, Игорь заказал мороженое и кофе.
-Чем занимаешься? – все-же прозвучал стандартный женский вопрос.
-В карты играю, - сказал Игорь, не ожидая от себя такой искренности. Наверно, он уже не мог врать девушке.
Ира на мгновение перестала есть мороженое.
-И все?
-Почти. Бывают еще иногда кое-какие заработки.
-Ну и как? Много выиграл?
-Остался должен, - решил до конца быть откровенным Игорь.
-И много должен остался?
-Только не обижайся, но мне хотелось бы сменить тему.
-Меняй.
-А ты как давно знаешь Михаила? – Решил узнать Игорь тот срок, за который художник смог овладеть сознанием Ирины.
-Примерно около года.
-И как вы познакомились?
-Случайно.
-На выставке картин?
-Нет. В более приземленной обстановке. Я не хочу рассказывать.
-Ну в двух словах… - мягко настаивал собеседник.
-Был у меня период в жизни… о котором не хочется вспоминать, - с трудом подбирая слова начала Ирина. – Может быть, если не он…
-Короче он успел стать и твоим спасителем, - сделал догадку Игорь.
-Правильно. На этом, в общем, и всё, если в двух словах, - мягко подытожила тему разговора девушка.
Видя, что этот цветок не очень хочет раскрываться, Игорю стало неудобно навязывать новые темы разговора и он приумолк.
На призадумавшегося собеседника все же надо было обратить какое-то внимание, чтобы разрядить сложившуюся молчаливую обстановку.
-Ты не обиделся на меня? – произнесла девушка.
-Нет. Немного призадумался, - оживился Игорь, почувствовав в вопросе неподдельную заинтересованность.
-О чем, если не секрет?
-О жизни…
-И много думаешь о ней?
-Через чур много. Насколько позволяет незаконченный философский факультет.
-О! С "незаконченным философом" мне еще не приходилось встречаться, - пошутила Ира.
Игорь даже немного удивился, что эта девушка умеет иногда быть веселой.
-Извини, я никак не думала, что карты и философия – сочетаемые вещи.
-Я раньше тоже не думал.
-Как же тогда так получается?
-Судьба…
-Не уходи от ответа.
-У Михаила есть интересная картина. Ты знаешь. Там белый круг имеет черную окантовку, а черный квадрат – имеет белую.
-Да, знаю. Она мне нравится. И что ты хочешь этим сказать?
-То, что и в черном есть белое и наоборот. То есть и в плохом есть немного хорошего. Черный квадрат может перейти в белый круг и наоборот. В зависимости от жизненных ситуаций.
-Где ты ? – спросила Ира.
-В смысле? – не понял Игорь.
-В этой картине. Ближе к кругу или квадрату?
-Я не знаю, но надеюсь получить от тебя толчок, чтобы быть еще ближе к кругу.
Пара некоторое время сидела молча, посматривая друг на друга.
-С картами еще долго будешь иметь дело?
-Вообще-то с ними конечно надо давно завязывать. Только пока трудновато.
Ира, заканчивая есть мороженое, стала более внимательно разглядывать своего собеседника.
-Ты не похож на обыкновенных парней.
-Возможно, - как-то обрадовался Игорь наблюдению Иры. –"Неужели я ее заинтересовал?" - предположил он.
Поговорив минут двадцать, девушка многое узнала из откровенного разговора Игоря и сделала о нем свое мнение.
-У тебя прямо "Горе от ума" получается какое-то, - размышляла вслух она.
Молодой человек опустил глаза. С минуту он разглядывал свою пустую чашку о чем-то думая.
-Что опять взгрустнул?
Игорь пожал плечами.
-Ты сейчас похож на Пьеро.- Мягко пошутила Ира. - Случайно стихи не пишешь?
-Пишу. Вот, например, несколько строк из сегодняшнего утреннего настроения… - Игорь сделал полагающуюся паузу.


Печаль и грусть нашли ко мне дорогу
Я принял в гости их
Они же хоть и не угодны Богу
Но буду с ними нем и тих.
Сегодня плохо мне
В душе осенней не осталось света
И в думах о былом
Не возвращу я лета
Осень покинь ты душу мою!
Песнь весенних уже не спою
Где же зима? Ты пришла бы на днях
Душу мою увезла на санях.



-Да, что-то очень грустное стихотворение. Других не пишешь?
-Редко.
-Почему так?
Игорь в очередной раз пожал плечами.
-Ты веришь в Бога? – произнесла Ира после короткой паузы.
-"Опять начинается", - подумал Игорь, - "хотя чему удивляться. Эта компания зациклилась на религии". -Тебя тоже интересуют вечные вопросы?

"А есть ли Бог на свете?
Быть жертвой, иль держать
Такую на примете?"
-Опять твое…?
-Мое.
-И все же…
-Если коротко, то считаю что где-то у меня в голове Бог присутствует. В сердце – нет.
-Интересно, как это ?
-Я допускаю, что Бог есть, но где-то там, далеко, не со мной.
-Так ты давал возможность Богу подойти к тебе ближе?
Игорь опять завертел в руках свою чашку.
-Давай и эту тему сменим, - предложил он.
-Хорошо, - согласилась Ира, взглянув на часы, - тем более, что мне уже пора идти.
Выйдя из кафе, Игорь попросил разрешения у девушки проводить ее. Ирина нехотя согласилась, предупредив заранее, что разрешает только до того место до которого она укажет.
Дойдя до скверика с фонтаном, они остановились.
-Дальше меня провожать не надо, - попросила она.
-"Явно не хочет показывать, где живет", - подумал Игорь. – "Но и на этом спасибо, что дозволила пару часов побыть рядом с собой".
-Спасибо за мороженое. Давно в кафе не была.
-Не за что. Если хочешь, можно будет еще куда-нибудь сходить, - предложил молодой человек, надеясь на продолжение знакомства.
-Я тебе пока ничего обещать не могу, - не стала обнадеживать Ира. – Ну все, я пошла.
Игорь смотрел вслед удаляющейся грации.
Пойти, вопреки просьбе девушки и выследить дом, где она живет, он, имея свои принципы, не мог.
Игорю в эти минуты было и хорошо и плохо. Ему не отказали. Но и о продолжении знакомства ничего конкретного не было сказано. Он давно не испытывал таких чувств. Молодой человек пошел домой, думая о девушке. Погрузившись в свои мысли, он шел мало обращая внимания на окружающую обстановку.
-Здорово приятель! – Окрикнули сзади.
Игорь, поворачиваясь на голос, получил удар в лицо.
На него накинулись те трое, которые были в парке.
Неизвестно сколько прошло времени.
Игорь очнулся, когда уже стемнело. На губах почувствовался вкус запекшейся крови. Все тело болело. Дышать было тяжело. Он попытался встать. Резкая боль в груди уложила его опять на землю. Еще немного полежав, он кое-как поднялся и из последних сил побрел домой.


Прошло дня четыре. Раны и синяки стали заживать. В полдень раздался стук в дверь. Игорь пошел открывать. На пороге стоял его приятель Вовка по кличке "Рыжий".
-Проходи, - предложил Игорь.
-Ты чего с Эвереста свалился? – Спросил "Рыжий", оглядывая товарища.
-На Муравьевцев нарвался. Так сказать, последнее предупреждение. Надо отдавать деньги. Два дня сроку давали.
-Карточный долг - дело серьезное. Ну и что будешь делать? У тебя же таких денег нет.
-Не знаю.
-Ты же в курсе, что и я на мели. Были бы деньги – я одолжил. Но …
-Я знаю. Что-нибудь придумаю.
"Рыжий", усевшись на диване, как у себя дома, хитро прищурил один глаз, смотря на хозяина скромного жилища.
-Чего уставился?
-Молодец… Я, конечно понимаю, что в твоем положении деньги – дело второстепенное, когда есть такая красотка.
-О чем ты?
-Да видел тебя с Иркой.
-Откуда ты ее знаешь?
-Так… раньше встречал ее в компаниях. Как тебе удалось с ней познакомиться?
-В гостях… - отрезал Игорь, но решил побольше узнать о девушке. -Что-то не похоже, чтобы она была ветреной особой.
-Да, сейчас она куда-то исчезла. Поговаривали, что стала очень положительной. А раньше была той еще штучкой. Ты то не спросил что она, где, да как?
-Нет. А что ты подразумеваешь под "штучкой"?
-Оторви и выбрось – вот что. Но со своим характером.
-Что-то не верится.
-А я и не заставляю. Это время других людей исправляет. Кроме нас, - добавил "Рыжий", посмеявшись.
Гость закурил. Оставив эту тему, он перешел к другой. Игорь отвечал, поддакивал, сам думая об Ире.
Минут двадцать они проговорили.
-Ты сейчас где обитаешь? – спросил Игорь, когда гость собирался уходить.
-У Машки. Ты же ее знаешь?
-Это которая на Пугачевской улице живет?
-Да. Заходи, если что.
Молодые люди расстались.
Кое-как приведя себя в порядок, Игорь засобирался к Михаилу. В глубине души там он надеялся увидеть Иру.
Михаил в этот день завершил картину.
Отдыхая в кресле, его не покидало ощущение, что он исполнил все, для чего был рожден.
"Все сочтено, все взвешено", - даже пронеслась в голове фраза из Ветхого Завета.
Раздался звонок. Художник пошел открывать.
Вскоре он принимал у себя Игоря.
-Что это с тобой, - спросил Михаил, оглядывая Игоря.
-Так… кое-какие проблемы.
-Может я чем-нибудь смогу помочь?
-Мне нужны деньги. Сегодня, ты понимаешь - я не могу позировать. Нельзя ли мне получить хоть что-то за прошлый раз?
-Сколько тебе надо?
-Вообще-то мне надо пятнадцать тысяч. Конечно, моя физиономия для рисования столько не стоит. Но я бы потом как-нибудь их отдал…
-У меня есть только восемь.
-Хоть что-то… уже было бы неплохо.
Михаил принес обещанную сумму.
-Хорошо, что ты пришел сейчас, а то не застал бы меня. Через неделю я уезжаю.
-Как смогу – отдам, - честно надеялся молодой человек.
-Хорошо. Потом сочтемся.
Михаил предложил попить чаю. Минут десять они посидели.
Игорь не стал больше отнимать времени у художника и вскоре ушел.
Он торопился реализовать созревший авантюрный план.
Через полтора часа Игорь опять сидел с игральными картами в руках. Он намеревался превратить восемь тысяч в пятнадцать. Игра шла с переменным успехом.
Раньше, он не раз так рисковал и ему везло. Но в это время в его жизни была явно очень широкая черная полоса. Через два часа игры, одолженных денег уже не было.
Выйдя на улицу, Игорь присел, даже не глядя на что, охватив голову руками.
Безвыходная ситуация забирала последние душевные силы.






V



На следующий день Игорь решил во что бы то ни стало увидеться с Ирой.
Но где? Можно было ждать ее у фонтана. Ведь наверняка она ходит этой дорогой и в город, и к художнику. Но на это мог уйти весь день. Хотя столько бы ушло времени, если ожидать и на перекрестке улиц неподалеку от дома Михаила.
Второй вариант был предпочтительнее в плане безопасности. Но опять ощущать на себе взгляды посторонних любопытных людей не хотелось. Тем более, там был шанс повстречаться с Михаилом, что тоже не входило в планы Игоря.
И не факт, что Ира пойдет в этот день к художнику.
Как ни крути, но приходилось выбирать первый вариант.
Приведя свою внешность в более-менее нормальный вид, молодой человек направился к фонтану.
В этот раз он оделся потеплее. На следующей неделе уже ожидался первый снег.
У фонтана Игорь просидел ни час и не два, как вдалеке показался знакомый и прекрасный силуэт.
Шла его надежда, из-за чего хотелось и стоило жить. Внутри него поднялась волна воодушевления.
Игорь встал и пошел навстречу девушке.
Подходя ближе, он не заметил на ее лице радостного выражения.
Не было почти и удивления.
-Привет, - поздоровался Игорь, глядя прямо в глаза Ире, пытаясь понять ее настроение.
-Привет, - без каких-либо эмоций ответила она. – Давно меня ждешь?
Игорь почувствовал какое-то безразличие в интонации.
-Не знаю… - ответил он.
-Что у тебя с лицом? Доигрался ?
-Хочу с тобой поговорить… - не желал развивать тему синяков, Игорь.
-Извини, я могу тебе уделить минут десять-пятнадцать, не больше. У меня сегодня много дел.
-Пройдемся или посидим?
-Давай посидим.
Они, подойдя к фонтану, присели на скамейку.
Игорь не знал, с чего начинать.
-Ты хотел бы со мной встречаться? – первой начала разговор Ира.
-Я бы этого хотел, - с надеждой ответил молодой человек.
-И ты, наверно, хочешь, чтобы я была твоей девушкой?
-Вообще-то да…
-Пойми меня правильно, - начала девушка. – Ты человек в чем то интересный. Как и любой человек неповторимый. Я так поняла, что у тебя даже, может быть, возникла любовь с первого взгляда ко мне. Но, извини Игорь, мы разные люди…
-Может быть ты меня не поняла?
-Может быть …
-Извини Игорь, но я не могу ответить тебе взаимностью. Ты человек этого мира. Я уже другая. Мы разные. Сойдясь с тобой, я бы опять очутилась в этом жестком мире, где надо жить по его законам. Сойдясь с тобой я перестану развиваться. Ты, вроде бы, и хочешь отстать от паутины окружающего, но у тебя этого не получится. Ты общаешься с такими же людьми. Вы знаете, что вам надо, и цель у вас одна. Ты, может быть, и хороший человек, но грешный. И, делая грехи, ты общаешься с этим миром понятным этому миру языком. Так легче. А я этого больше не хочу. Мы живем по разным законам, какие себе избрали.
На молодого человека было больно смотреть.
Он не двигался, что-то думая, глядя перед собой.
Слова Иры означали конец всем надеждам. Это был крах всему.
-Ты чего, влюблена в художника что-ли?
Ира не хотела ничего отвечать и молчала.
-Оставь ты его. Ты молодая. Зачем тебе этот старик? Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Все, что ты захочешь, - почти умолял Игорь, предпринимая отчаянную попытку повлиять на Иру.
-Ты меня не понял… - тихо произнесла она.
Ира встала и потихоньку пошла.
"К художнику мне путь закрыт" - думал Игорь. – "Ира, конечно, скажет, что я хотел увести ее от него".
Рядом проходившая собака, остановясь и, повернув голову, стала смотреть Игорю в глаза. Ее грустные глаза наводили еще большую тоску.
-Теперь я точно камень, брошенный в пропасть, - произнес Игорь в отчаянии глядя на собаку.
Животина, решив, что ей и своих забот хватает, пошла дальше.
-Я никому не нужен. Моя судьба, увы, интересует только меня, - давил сквозь зубы Игорь вслед уходящей собаке.
Молодой человек вернулся домой с бутылкой водки. Это все, на что у него хватило денег. Он выпил полстакана, не закусывая.
Немного посидев, он ощутил, что у него возникло желание не то, чтобы отомстить, а сделать что-нибудь неприятное и Ире, и Михаилу.
Игорь, конечно понимал, что она ему ничего не обещала, и имела полную свободу выбора, но и отвергать его она тоже не смела.
"Тоже мне Мария Магдалина нашлась", - подумал Игорь.
Он выпил еще немного. Рука потянулась за карандашом и листком бумаги.
Через какое-то время на столе осталось страшное переживание души в виде наскоро набросанного стиха:
Я готов погубить и невинных,
Виноватых лишь в том,
Что имели любовь,
Чего я был лишен.
Я ничто – вакуум, ноль
Обойденный судьбою нечестною
Разделите ж мою душевную боль
Вашею болью телесною.

Игорь отбросив в сторону карандаш, засобирался уходить.
-Будут деньги! – решил он.
"Ну и что, что спас" - думал Игорь о Михаиле, идя к "Рыжему", наверно первый раз в жизни пренебрегая своими принципами.
Подходя к общежитию, где жил "Рыжий", Игорь набрал в грудь побольше воздуха, чтобы, войдя в него, не чувствовать резкого неприятного запаха, какой обычно бывает в таком роде жилищах.
Взбежав побыстрее наверх, он нажал на звонок нужной квартиры.
-Вован дома? – спросил Игорь сожительницу "Рыжего", когда та открыла дверь.
-Да, заходи к нам, - предложила молодая женщина.
-Нет, мне надо бы переговорить с ним по одному делу. Передай ему – пусть спускается на улицу.
Молодой человек постарался побыстрее покинуть пределы этого вонючего здания.
Через минуту вышел, застегиваясь на ходу, его приятель.
-Здорово! Что случилось? – спросил "Рыжий".
-Здорово! – приветствовал Игорь. – В одном деле помощь нужна.
-Что за дело?
-Надо в одном доме иконы взять.
-Я смотрю, ты немного поддал. Это тебе спьяну такие мысли пришли?
-Тебе деньги нужны?
-Нужны. Кому они не нужны-то?
-Вот и мне нужны.
-А сам чего, один, попытать счастья не хочешь?
-Больно дорог мне этот человек. Что-то у меня самого рука на это не поднимается.
-Ну не знаю… Я такими вещами, сам знаешь не занимался.
-А я, что, занимался? Ну ?!
"Рыжий" мялся, раздумывая.
-И на сколько они могут потянуть? – спросил он.
-Насколько я понимаю, – на много.
-Когда ты хочешь осуществить эту идею?
-Где-то в середине следующей недели. Тот человек должен будет куда-то уехать. Я похожу, посмотрю. Если, действительно, его не будет, приду к тебе. Ну что, договорились?
-Ну давай попробуем…
-Да, к сведению, меня дома не будет. Сам знаешь почему.
Придя домой, Игорь допил то, что оставалось в бутылке. Скоро его начало мутить. Это чувство тошноты немного оттягивало такое же состояние творившееся в душе.
Спустя полчаса его стошнило. После этого Игорь лег на диван, бессмысленным взором уставившись в потолок. В душе было пусто.


Через неделю поздним вечером Игорь прошелся мимо дома художника. Света в окнах нигде не было.
Обдумав еще раз свое решение, он пошел к "Рыжему", презирая всех и себя в первую очередь.
Спустя несколько часов, Игорь с приятелем уже стояли возле будущего места преступления. Уяснив, где находятся иконы, "Рыжий" полез в дом.
Игорь остался на улице.
Прошло минут пятнадцать. В окнах мелькал свет фонарика. "Рыжий" почему-то задерживался.
Нарастающее беспокойство у караулящего усилилось вдвойне, когда со стороны города в его направлении он увидел шедшие две фигуры.
В еле доносящемся их разговоре улавливались мужской и женский голос. Пара приближалась.
Игорь зашел за какой-то куст, не сводя с них глаз.
"О черт!", - различил он голос Михаила.
Такого поворота событий никак не ожидалось.
Что-либо предпринимать уже было поздно. Оставалось только ждать.
Люди зашли в дом. В окнах загорелся свет.
"Затаись! Замри!" - посылал Игорь в дом свои мысли, - "Потом выберешься…"
Но спустя минуту из калитки кто-то выбежал. Судя по силуэту это был "Рыжий". За ним никто не гнался.
Оглядевшись вокруг и не видя больше никого на улице Игорь, выскочив из своего убежища, стал догонять напарника.
Убегающий, петляя, перебегал с одной улицы на другую. Догонять пришлось долго.
Расстояние сократилось, когда тот споткнувшись упал и, встав, побежал медленнее.
Сокращая расстояние, Игорь заметил, что в руках у "Рыжего" не иконы, а что-то побольше.
-Что это? – еле произнес он, догнав убегающего.
-Икон не было, - ответил тот задыхаясь, взял первое попавшееся под руки. Хоть что-то.
-Что там произошло?
-Потом скажу.
Вскоре они оказались у реки.
-Все – больше не могу, - выдохнул "Рыжий", обессилено падая на берег, бросив рядом картины.
Игорь тоже свалился возле него.
Отдышавшись с минуту, он повторил : "Что там было?"
-Мужик с девкой вернулись…
-И что?!
-Я хотел спрятаться, но он сразу стал обыскивать дом. Дверь была открыта. Мужик включил свет и увидел меня. Я его оттолкнул. Он опять полез. Я вытащил нож…
-Какой нож? Зачем ты его брал?
-На всякий случай.
-И что?
-Ну вот… мужик попер. А девка сунулась между нами прикрывая его. После, я уже сообразил, что это была Ирка.
-Дальше! – вскричал Игорь.
-Кажется я и ее, и мужика…
-Так они живы?
-Не знаю…
Игорь опять обхватил свою голову руками. Спустя какое-то время его отвлек "Рыжий".
-Что с картинами-то будем делать?
-Ты точно дурак! Брать их, чтобы быстрее спалиться?
-Тогда их надо хоть порвать там… поломать что ли… - предложил "Рыжий".
-Подожди. Что там за картины?
"Рыжий", придвинув к себе полотна, стал в них вглядываться.
-Да вот тут на одной какие-то фигуры. Не то круги, не то квадраты. На другой молодой мужик, кстати, на тебя похожий.
Игорь привстал и подошел ближе. На его лице выражалось какое-то беспокойство.
Взяв картины из рук подельника, он пошел на свет фонаря, находившегося метрах в сорока от них.
"Рыжий" пошел за ним.
Приблизившись к свету, Игорь стал отчетливо различать все детали второй картины.
Он стиснул зубы так, что напряглись скулы. Пальцы рук сильно сжимали полотно. Возникало желание его уничтожить. Сломать, порвать, растоптать, но чтобы это все произошло в считанные секунды, чтобы ничего от него не осталось.
"Рыжий", подойдя, заглянул через плечо подельника.
На картине был изображен Игорь в каком-то восточном одеянии.
Он сидел, держа перед собой на ладонях горсть серебряных монет. Его лицо имело там выражение скорби.
Игорь поднял голову к небу. Из груди его шло не то рычание, не то стон.



VI


По улицам ходил одинокий человек.
Мимо проезжали машины, попадались навстречу задержавшиеся прохожие. Они не знали, что были счастливы. Ведь имея какие-то свои мелкие бытовые проблемы, может быть в их глазах кажущиеся значимыми, они не имели того груза, какой давил на проходившего мимо них молодого человека.
"Что там с Ирой и Михаилом?" - думал Игорь, блуждая по ночному городу.
Он шел, шел и шел. Он не знал конца своего пути.
Получилось так, что его блуждающий путь пролег мимо храма. Остановясь, он глядел на купола и кресты.
Ему хотелось в церковь, но она была закрыта.
Игорь долго смотрел вверх и поймал себя на странной мысли. Кажется он начинал думать, как Михаил.
Игорь заметил только сейчас интересную особенность: от своего основания купол расходился и после наибольшей своей ширины он, начиная сужаться, сходясь к венчающему его кресту.
Почему-то его осенило, что такова должна быть модель человечества. От своего создания оно давало себе широкие границы и возможности доходя до вседозволенности. Познав плохое и хорошее в своей жизни, человек должен следовать к кресту. Границы вседозволенности должны сужаться, замыкаясь на кресте. "Так бы наверняка сказал Михаил" - подумал Игорь.
На него навалилась небывалая тоска.
Игорь взялся руками за металлические прутья узора в церковных воротах.
Он не видел себе прощения. Путь вперед закрыт.
Смотря через нее на храм, в голове его творилось невообразимое.
"Где ты, Бог мой?! Искал тебя и не нашел! Где Ты был? Не хватило мне сил найти Тебя! Зачем Ты мне дал шанс родиться? Для чего? Для чего ты создал меня?"
Игорь все стоял и стоял, словно примагниченный к этому месту, смотря вверх. Здесь было плохо, но уйти отсюда было бы еще хуже.
Начало понемногу рассветать.
"Будь что будет" - думал Игорь, решив идти на место ночного преступления.
"Может быть, все-таки все обошлось?"
Издалека, возле дома художника, была видна небольшая группа людей. Подходя ближе, стало заметно, как они обсуждают произошедшее ночью. Рядом стояла машина милиции.
Там, среди народа, Игорь увидел взволнованного В.А.
Направляясь к другу Михаила, он не собирался претворяться и надевать маску неведения.
В.А., тоже заметив Игоря, направился ему навстречу.
-Горе случилось! – сходу заявил он.
Игорь смотрел на него широко открытыми глазами. На смену пустоте, творившейся в душе восставало чувство какой-то дурноты и тошноты.
-На Михаила и Ирину ночью в дома напали… - продолжал В.А.
Игорь медленно стал кивать головой.
Переживая трагедию, В.А. не обращал внимания на странное поведение молодого человека.
-Какое-то странное ограбление. Грабители взяли только две картины.
-Что с ними? – искренне задал вопрос Игорь.
-Плохо… все очень плохо. Приезжала скорая. Не знаю… не знаю… может быть, все обойдется… - причитал В.А., не помня в горе своего предвзятого отношения к Игорю. – Ире только собирались сделать операцию… Михаил даже вначале недели из-за этого свои иконы продал. Они, наверно, вернулись за деньгами, чтобы ехать ночным поездом… Таких людей…
В.А, поспешил распрощаться, говоря, что отправляется в больницу.
Игорь почему-то захотел пойти в парк, на то место, где он встретился с Михаилом.
Почти дойдя до него, ему попался навстречу знакомый Петруха.
-Ты чего такой кислый? - поинтересовался тот.
Игорь не отвечал.
-Радоваться должен, а ты… - не унимался он.
-Чему?
-Сегодня Муравьевские твои разбились! – радовался за знакомого Петруха, зная о долге.
-???
-Наверно, как всегда, решили погонять бухие после клуба.
Игорь кивнул и без каких-либо эмоций, как робот, пошел дальше.
Блуждая по парку, он вспоминал слова Михаила, его разговоры с ним.
После долгого пребывания в парке, возвращаясь к выходу, он увидел на месте первого гнева на художника, торчавший в дереве обломок своего ножа.
Из дерева торчал ржавый обломок ножа, словно кончик закладки из книги, заложенной на очень важной странице.
Придя домой, Игорь без сил рухнул на кровать.
"Если я творю зло, значит, дьявол существует, потому что я делаю его дело. Значит и наказание Божие неминуемо будет за него", - пронеслось в его мозгу перед очень долгим сном.

Прошло четыре дня. В этот день пошел первый снег. Хоронили Иру…
Минули четыре дня ада на земле, для Игоря. Ему сообщили о смерти девушке и похоронах накануне.
Игорь пришел на кладбище, когда погребение уже состоялось. Возле могилы оставалось несколько человек. По-видимому, это были родители девушки или близкие родственники. Был там и В.А.
Игорь подошел, встав от этой группы и могилы метрах в шести.
Черная земля свежей могилы становилась еще более черной и зловещей по сравнению с белым саваном, покрывшим все вокруг.
Люди, убитые горем, на него почти не обращали внимания.
В.А. и Игорь встретились взглядом.
Когда родня стала уходить, друг художника подошел к молодому человеку.
-Похоронили уже, - произнес он. – Хорошая была девушка. – Было видно, как сильно В.А. переживает. – Не смогла справиться с такой раной…
-Михаил знает об этом? – Еле выдавил из себя Игорь.
-Нет. Он в тяжелом состоянии еще. В реанимации.
Прошло минуты две, как В.А. опять заговорил: "Жаль, что такое может происходить в жизни", - словно размышлял вслух В.А., глядя бессмысленным взглядом на могилу. Он в эти минуты не был похож на того самоуверенного "Спинозу". Он стал какой-то потерянный.
-Бог преступника накажет за это, - произнес Игорь, относя эти слова более к себе, нежели к "Рыжему".
-Преступнику очень повезет, если он понесет наказание при жизни. И, может быть, это ему зачтется и как-то окупится. – В.А. немного помолчав, продолжал. – Не Бог будет наказывать. Представ на страшном суде пред Богом и осознав все Его величие, человек будет сам себя судить. Видя пред собою истину не сможет врать, ловчить и оправдываться. И увидит человек пропасть между своими поступками и Богом. И потребует себе наказания, зная что нет ему места рядом с Богом. И сам себе вынесет приговор.
И "погрузятся в огонь, который сами себе разжигали в себе".
И это справедливо.
В.А. закончил свои размышления вслух.
Молчание вернуло тишину.
Игорь думал над словами "Спинозы".
Он был окончательно подавлен их смыслом.
Постояв еще немного, мужчины пошли на выход с кладбища. Там они расстались, пойдя каждый своею дорогою.
Угнетенное состояние Игоря несло его опять в парк. Ему снова хотелось очутиться там.
Пройдя ворота парка, Игорь остановился у раздвоенной березы. Немного постояв и о чем то думая, он направился к ней. Затем стал расшатывать обломок ножа, чтобы вытащить его.
За два месяца обломок успел основательно заржаветь.
Мимо проходили люди, но молодой человек, не обращая на них никакого внимания, упорно делал свое дело.
Сидя в дальнем уголке парка, Игорь ощутил резкую боль. С запястья левой руки шла кровь. В правой руке был ржавый обломок ножа.
Кровь капала на белый снег. Рана не была глубокой. Кровь из нее шла толчками, но не хлестала.
Игорь стал смотреть в даль.
"И у Иуды может быть совесть…"- стоял на своем против всех незаконченный философ.
Как ни странно, но ему становилось спокойнее и легче на душе. Через какое-то время Игорь откинулся на спинку скамейки, закрыв глаза.


Был белый яркий свет. Снег продолжал идти не переставая. Игорь шел по заснеженному полю. Вдалеке показалась церквушка. Путь Игоря был направлен в ее сторону.
Какой-то человек в черной одежде, похожей на монашеское одеяние, что-то рисовал рядом с ней.
Подходя ближе и понимая кто находится впереди, Игоря охватило чувство радости.
"Он остался жив!" - безмерно радовался молодой человек.
Это был Михаил. Он, кажется тоже чувствовал кто сзади него, но не мог оторваться от лучшей своей работы и продолжал рисовать.
Игорь предполагал, выходя из-за спины художника, что очередная картина будет опять какой-то необыкновенной.
Он хотел посмотреть на картину, но не смог, этого сделать, закрыв глаза ладонью.
Что-либо разглядеть там было невозможно.
Из картины выходил ослепительный свет.












Автор : Лебедев Альберт Георгиевич
г. Старая Русса