Глава ССCXIV


Пока Эвальд фон Клейст, оправдывая худшие опасения генерала Хоруна, громил тылы Южного фронта, 6-я армия генерала Малиновского, ослабившего свой правый фланг в пользу левого для нанесения контрудара под Новомосковском, была немедленно атакована с другой стороны. В районе Краснограда перешла в наступление 17-я армия генерала фон Штюльпнагеля. Главный удар фон Штюльпнагель нанёс с севера на юг, в направлении Красноград, Сахновщина, стремясь отрезать армию Малиновского от Юго-Западного фронта и окружить её в районе севернее Павлограда. У Малиновского в начале октября на правом фланге было выставлено лишь прикрытие в составе 270-й стрелковой дивизии полковника Кутлина и её левой соседки, 275-й стрелковой дивизии генерал-майора Дратвина. Обе дивизии имели большой некомплект в вооружении и личном составе. Положение усугублялось тем, что фон Штюльпнагель сильно превосходил Малиновского в артиллерии на гусеничном ходу, и осенняя грязь на разбитых дорогах была, следовательно, в его пользу. Не имея возможности оперативно перебросить резервы, отвлечённые на левый фланг, обратно на правый, Малиновский был вынужден просить маршала Тимошенко разрешить отвод обеих атакованных дивизий за реку Богатая и получил его. Однако организованно отойти за реку, имея за спиной висящую на плечах более мобильную армию противника было и очень трудно, и сопряжено со значительным стратегическим риском. Преследуя отступающие дивизии превосходящими силами, фон Штюльпнагель имел все шансы с ходу форсировать водную преграду на плечах отступающих, и тогда положение всей армии Малиновского становилось крайне тяжёлым. Не будучи в состоянии оторваться от противника, полковник Кутлин бомбардировал штаб армии просьбами о помощи артиллерией. Оставив на левом фланге за старшего начальника штаба, генерал Малиновский послал комиссара Ларина в штаб генерала Дратвина, а сам выехал в штаб полковника Кутлина, ведя с собой 13-ю танковую бригаду майора Казакова и 274-й корпусной артполк. 8 октября Малиновский прибыл в штаб 270-й дивизии.
Полковник доложил, что его дивизия расчленена наседающим противником натрое, и не со всеми частями у штаба дивизии есть связь. Лишь на центральном участке, у развилки железной и шоссейной дорог перед рекой Богатая в районе населённого пункта Вольный, стоял насмерть 972-й стрелковый полк, усиленный группой курсантов артиллерийского училища, вышедшей из окружения на позиции полка.
- Есть ли у вас резервы?
- Стрелковый батальон.
- Немедленно бросайте его в бой на центральном участке и поддержите всей артиллерией танковую контратаку майора Казакова. В другие полки разошлите офицеров штаба с разведчиками и автоматчиками. Пусть собирают людей, консолидируют части и строят оборону за рекой. После отвода всех частей за реку взорвите мосты.
Бой на развилке дорог у Вольного продолжался всю ночь. К рассвету 972-й полк под прикрытием танков оторвался от противника, отошёл на 4 километра и занял оборону северо-западнее Сахновщины на рубеже Германовка, Тамакеевка.
Вернувшись в штаб армии, Малиновский встретил комиссара Ларина. Тот привёз с собой карту, захваченную разведчиками Дратвина у пленного немецкого офицера. Выяснилось, что 17-я немецкая армия наносит удар в направлении Красноград, Сахновщина, Лозовая, имея в первом эшелоне пять пехотных дивизий – 259-ю, 57-ю, 257-ю, 94-ю, 76-ю, - и ещё одну во втором эшелоне. Малиновский отправил трофейную карту самолётом в штаб Южного фронта и запросил немедленно выслать штурмовую авиацию на указанные на карте маршруты выдвижения противника. Сам Малиновский вместе с Лариным выехал на рекогносцировку резервного рубежа обороны между Сахновщиной и Лозовой.
Фронт остался позади. Канонада становилась всё глуше и наконец стихла. Впереди штабной машины по раскисшей от дождей дороге шёл броневик разведки. Машину, то и дело огибающую глубокие лужи, немилосердно трясло, и Малиновский с Лариным клевали носом. После нескольких дождливых дней проглянуло солнце. Убедившись в том, что пути отвода войск проходимы, и найдя намеченную для обороны позицию по реке Орель подходящей, командарм и комиссар повернули назад.
- Скажи, Родион Яковлевич, долго ли ещё будем отступать?
- Думаю, пока не получим в достаточном количестве танки. До тех пор будем перемалывать живую силу противника тем, что есть в наличии. А технику противника выведут из строя наши дороги и наша погода.
В это время шедший впереди броневик остановился и выбросил сигнал: «Воздух!» Сидевшие на броне автоматчики попрыгали в грязь и побежали врассыпную к придорожным кустам, где и залегли. Едва успели генерал и комиссар, не отличавшиеся стройностью фигуры, выбраться из машины и последовать их примеру, как над дорогой пронеслись на бреющем полёте три немецких истребителя. По лужам и грязи зашлёпали пули.
- Из крупнокалиберных бьют! – определил на слух комиссар.
Не удовлетворённые результатом штурмовки, немецкие пилоты не спеша развернулись и пошли на второй круг.
- Всем подальше от штабной машины! – громко скомандовал генерал. – Ну, теперь не отстанут, - добавил он, адресуясь уже к одному комиссару.
Как назло, местность вокруг была ровная как блин. Комиссар, тяжело сопя, пополз за соседний куст. Генерал последовал за ним. И снова истребители пронеслись над дорогой, поливая её пулемётным огнём. Вслед им из-за кустов открыли огонь автоматчики. Не обратив на них никакого внимания, немцы атаковали в третий раз. В это время из облаков вынырнули советские истребители и с ходу атаковали в хвост немецкую тройку. Потеряв одну машину, немецкое звено вышло из боя и удалилось, быстро набрав скорость и высоту.
















.