"Когда я вернулся в "Подвал..."
увидел молодого человека с короткой стрижкой.
Я спросил у красивой поэтессы из Кишинева:

-Кто это?
-Это не автор, -ответила она,- друг.

Меня интересовали авторы,а не чьи-то друзья,
хотя, поразило в нем то, что он был
слишком заинтересован в происходящем,
и я подумал, не исключено, что такие мероприятия,
требуют обеспечения охраны. Он наш секьюрити.

Просматривая галерею, я узнал его. И понял,
почему он был в одиночестве...

...

- Это не ты игрок. Игрок здесь один.
- Возможно. Но ты играешь с нами, а
мы с самим собой..."


Тогда впервые я позавидовал Тебе. Твоя группа в сельхозтехникуме была элитарной. Причина была простой: в твоей группе девочек было больше, чем мальчиков. Нет, у меня не было проблем в общении с женским полом, но девчачий коллектив привлекал меня, даже очень.

А если серьёзно, то куратором твоей группы была самая красивая женщина в мире - преподаватель русского языка - Тамара Николаевна Шнейдер. Это из-за неё я полюбил русский язык. Она была талантливой артисткой, её уроки литературы превращались в театрализованное представление. Театр одного актёра, точнее актрисы. Её.

А куратором нашей группы стал бывший студент ЧГУ без всякой харизмы. Запомнился он только его любимым выражением «Оррлы».

...Ты пришёл в мою комнату с абсолютно другим запахом, одетый как денди, молча и многозначительно бросил на мой стол фотографию. Я был в недоумении. Увидел группу отмытых ребят на фоне Невы и «Авроры». Всё это я вижу сейчас, сегодня, когда неожиданно для меня наш катер вылетел из Фонтанки.

Я спросил у нашего экскурсовода, когда мы влетели в огромнейшее озеро «Это Ладога?». Экскурсовод ответила «Мы въехали в Неву. Видите Крейсер Аврора?»

«Такой маленький...» Я поразился чёрным невзрачным силуэтом крейсера.

А тогда на Твоей фотографии, именно «Аврора» поразила меня своим величием. И праздничные студенты Твоей группы. Среди них выделялся ты с длинными патлами битломана. И Тамара Николаевна в ярко бирюзовом платье с небольшим вырезом на груди.

Я прошлой весной узнал о твоей гибели. Первая мысль моя – виной тому я, так как предал нашу детскую дружбу. Даже приезжая на Троицу в нашу деревню, я забывал заходить к тебе. А ты со своей природной застенчивостью забывал напоминать мне о прошлом.

Три года назад наш одноклассник с таким всепонимающим взглядом колхозника спросил меня: «А ты уже не общаешься со своим другом детства?». Колхозное лицо одноклассника говорило о том, что «раз уж ты добился успеха, то разумеется не будешь общаться с неудачниками». И я взял бутылку водяры, отправился к Тебе в гости. И мы вернулись в детство. Вокруг нас крутился мальчонка лет трех-четырех, я в своем стиле спросил:
- Это что за азиат крутится вокруг нас?

Ты обиделся на меня. Ты готов был даже подраться со мной, Ты объяснил мне, что это сын Твоей жены, Ты еще добавил: «Он мой ребенок. Я за него перегрызу горло любому».

После этих слов мы вернулись во взрослый мир и будто резко захлопнулась дверь детства.
Твоя жена спустя много лет пожаловалась своему брату на Тебя за то, что Ты «выдал» ее сына милиции. Тот мальчишка, который крутился вокруг нас, со временем стал вором. Брат Твоей жены приехал в Твой дом, избил Тебя до полусмерти, и с чувством выполненного долга, что он наказал «стукача», исчез. Брат Твоей жены был абсолютно уверен, что, как и требуют на то «понятия», не выдашь бандита.

К сожалению, так и произошло. Очевидно Ты впитался уже уголовной ментальностью и в больнице Ты молчал.

Я поражен, как Ты мог?! Как Ты мог позволить, чтобы Тебя избили в собственном доме, при детях. Как ты мог после всего этого жить со своей женой?! И когда Ты погиб, якобы, от суррогатной водки и слухи в деревне о том, что все сделала Твоя жена...

Никто не поверил, что Ты отравился суррогатной водкой Твоего соседа.

«Подвал бродячей собаки» отличается от других кафе в Питере только тем, что персонал непрофессионален, причем, абсолютно. Возможно, была это и политика менеджера кафе, так как, по входным билетам литераторы могут тусоваться с 15:00 до 22:00. Очевидно, напрашивался вывод о том, что не совсем кредитоспособные писатели не должны задерживаться в заведении.

«Париж стоил мессы». «Подвал…» стоил моего полета в Питер.

Ведущая Марина Н. своей неотразимой энергетикой соединила разноплановых авторов, никто не чувствовал себя лишним в этом вечере.

Лучший автор года Виталий Щ, оказался не только тонким стилистом. Он оказался джентльменом, которых я не встречал в своем городе Чебоксары.

Андрей – загадочный поэт. Очевидно, крупный предприниматель. Это он финансировал входной взнос в «Подвал…» Солидный и внушительный, как охранник в супермаркете, поразил меня именно нестандартностью мышления.

Поэтесса из Казани, рыжая кокетка Александра С со своим женихом – модельером оставили во мне новые впечатления. Извини, Саша, я не поверил, что твой модельер сможет держать тебя в узде. Увы, он пока еще не заматерел. Тебя может укротить только такой прожженный писатель… Павел Евлампьев.

И даже та девушка из Питера, которая не любит, когда другие авторы склоняют ее псевдоним, и она меня поразила своей харизмой…

Я прилетел в Питер все-таки не ради авторов Литсовета, я прилетел, чтобы вспомнить свою юность. Я хотел вспомнить, как мы мечтали с моим погибшим другом о Питере, правильнее, нас магнитом притягивало слово…

… ЛЕНИНГРАД…

Мы с Тобой были уверены, что после техникума переедем в Ленинград. Мы грезили Питером, как диссиденты о западном мире. Потом только я понял, чтобы потомки с гордостью могли говорить, что они коренные ленинградцы, их предки через два-три колена должны быть наглыми, цепкими и беспринципными конкистадорами, отодвинувшими «аборигенов» из их «ниши» и зацепившимися за нее…