Человек так устроен, что ему постоянно кажется, будто живет он немного понарошку. Ну, вроде как, все что с ним происходит на грешной земле, за исключением родов, службы в армии, и экстренного оперативного вмешательства в его организм отечественных медработников, является вторичным, малозначимым, оставляющим осадок недосказанности. Почему так происходит, не знаю. Но ощущение это остается даже тогда, когда факты доказывает обратное. Когда они наглядно демонстрируют: твоя жизнь уже тем хороша, что она только твоя и ничья больше, что бы там не говорили потребители пушечного мяса и живого товара – государственные мужи. И это только кажется, что твоя жизнь - рутина, а мимо неё проносится блистающая кавалькада вечного праздника чужой жизни… Думается мне, жизнь у всех людей в основных параметрах, примерно, одинакова, а чужая рутина кажется нам чужим праздником, подобно тому как в столовке пионерлагеря булка на тарелке соседа кажется румянее, а стакан с компотом – полнее…
Санкт-Петербург. Площадь искусств. Вечер, который в это летнее время уже и белая ночь. Мы с сестрой только что вышли из театра и движемся в несуетной толпе зрителей в сторону Европейской. Воздух, напоенный цветением лип, доносит нам удивительно стройное хоровое пение: «Утро красит нежным цветом…» Чуть позже выясняется, это вышел из филармонии какой-то, видимо, московский хор, и неорганизованной группой, медленно двигаясь в сторону автобусов возле отеля, запел песню своего репертуара. В филармонии проходил конкурс хорового искусства. И хотя причина замечательного пения раскрылась просто, живая музыка в обрамлении красивых зданий, теплых ароматных сумерек и прилично одетых людей создавало ощущение феерии, словно разворачивался третий акт только что закончившейся Жизели.
- Смотри, какая пара. – Вернула меня к реальности сестра.
Мужчина и девушка, которые шли параллельным нам курсом немного впереди были действительно замечательной парой, и главное, замечательно соответствующей этой случайно возникшей атмосфере гармонии. Собственно, в паре замечательной было она. Мужчина был как мужчина, слегка полноватый, небольшого роста, начинающий лысеть, иностранец в строгом костюме. А вот девушка. Ах, что это было за чудо. Это было двухметровое чудо, со струящимися по плечам длинными, ухоженными волосами и еще более длинными идеальными ногами тоже, словно струящимися из под маленького персикового цвета платья a le Shanel. От походки, чеканного профиля с высокими скулами, коротких, то русских, то итальянских фраз, которыми она изредка обменивалась со спутником, даже от того, что она держалась за его локоть, почти не сгибая руки, веяло чем-то неведомо дорогим и заведомо недоступным.
- Как думаешь, кто она?- Снова прервала молчание сестра.
- Ясно, что модель. – Констатировал я очевидное.
- Замужем за итальянским виконтом.- Предложила вариант сестра.
- Может и за виконтом, с моделями такое случается…
Скоро сказка закончилась. Итальянцы скрылись за вращающимся стеклянным цилиндром дверей отеля, где их, наверняка, ждало серебряное ведерко с Dom Peregnon , а его еще и небо в алмазах от сексуальных изысков представительницы элитного российского генофонда. Нас же троллейбус доставил в спальную Ржевку, на квартиру сестры, у которой я гостил, и где все тоже было хорошо. За стенкой спала, здоровенькая и негорластая месячная внучка, на кухне ждали куриные отбивные, без холестерина,- муж сестры, без вредных привычек, и сын сестры, без высшего образования. Все было хорошо. Но сказка осталась там, на театральной площади…

На другой день я улетал в Москву и дальше. В Пулково, несмотря на дикую дороговизну наших аэропортов, засиделся в баре за кофе с ромом, наверное, пытаясь восстановить ощущение праздника, и в самолет был приглашен индивидуально. В том смысле, что дикторша вначале сердитым голосом (так мне показалось) попросила господина Барабанова проследовать на посадку, а потом зачем-то повторила это на английском, последнее было приятно. Во-первых, потому что все говорят - я похож на иностранца (немца, американца, шведа). Во-вторых, это был тот замечательный английский в российском исполнении, который я тоже понимаю…
Через час мы приземлились во Внуково, я вышел одним из первых и, стоя возле автобуса, от нечего делать, разглядывал спускающихся по трапу попутчиков. Тут-то и началось продолжение вчерашней сказки, вернее, уже не сказки, а новеллы с элементами детективного расследования.
По трапу спускалась вчерашняя девушка. Одета она была в синюю короткую юбку, строгую белую блузку, делающие ее похожей на стюардессу. На шее нитка жемчуга, в руках, перевязанный шелковой лентой, бумажный пакет от Burberry. Глазам своим я поверил сразу. Возможной ошибки из-за портретной схожести моделей (все одинаково красивы) быть не могло. Ноги девушки, которые вчера были объектом моего алчущего взора, выступали все в тех же вечерних туфлях с хрустальными 12 сантиметровыми «шпильками»…
В груди у меня поднималось чувство украденного праздника. Ведь в этом варианте, девушка уже не демонстрировала ничего недоступного, хотя была все так же красива и элегантна. Она летела на не слишком престижном рейсе и даже не в бизнес классе, а где-то рядом со мной, на неудобном для людей нашего с ней роста кресле. Да и наличие у путешественницы всего одной пары, причем вечерних, туфель в междугороднем путешествии, наводило на грустные мысли…
Как транзитному пассажиру багаж мне получать было не нужно, а времени до пересадки было много. Я решил посмотреть, кто встречает мою героиню, которая, между тем, отправилась в зал выдачи багажа. В этот момент во мне крепла уверенность - она из эскорт услуг. Но все же, все же…
Среди встречающих наиболее перспективным был малый с мелированными волосами, дорого и пестровато одетый, бережно державший букет в полтора десятка крупных желтых роз. Однако, когда появилась «итальянка», везя за собой небольшой пластиковый чемодан пошло замотанный пленкой, сразу стало ясно, что ее никто не встречает. Она, неспешной походкой, ни кого не ища глазами, прошла в галантерейный магазинчик напротив, не задержавшись и там, проследовала в туалет. Я расположился напротив, в буфете. Девушка не выходила неприлично долго. «Сдирает пленку с сумки и переодевается.» - решил я – «Сейчас выйдет в джинсах, кроссовках и превратится в московскую студентку-волейболистку…»
Нет, она появилась в том же виде, с тем же «замотанным» чемоданчиком на колесах, медленно прошла по залу до табло с информацией о вылетах самолетов, долго его изучала, а потом выбрала свободный диван и села, держа спину прямой, изящно скрестив свои удивительные ноги. Так она и сидела, почти без движений, без мобильного телефона, журнала или косметички, образуя вокруг себя материально ощущаемые турбулентности из мужского внимания. Сидела, до моего ухода на посадку (более 1,5 часов), всего лишь раз подойдя к буфету, чтобы купить бутылочку Бона Аквы.
Увы, мне не удалось определить, откуда и почему летала красавица в Северную Пальмиру. Да и не так это важно. Все равно, я ей благодарен, хотя бы за то, что она, сама того не подозревая, стала главной участницей маленькой очаровательной сказки, а сказки в жизни человека - редкость. И еще, она подсказала мне, что и принцессы живут в рутине, просто показывать людям красивую жизнь - профессиональная обязанность принцесс…

Прага – Ново-Абзаково (Башкортостан) июнь 2009 г.