Точка всепрощения Пломбира.

«Что-то хмурое утро, сегодня?» - ёжился и думал сидящий на лавочке мужчина, одетый как беспризорник. Ему было всё равно, во что он одет. Только утренняя зябь не давала покоя и заставляла память вращать прожитую жизнь, тормозя свою пластинку на определённых местах. Он посмотрел на свои грязные потрескавшиеся руки, пытаясь понять, смог ли бы он удержать сейчас в них медицинские инструменты зубного врача. Жизнь – бесцеремонная штука, может в одночасье превратить людей в калек, бомжей, покойников. Покойником может быть даже и живой. Примерно такое состояние и было у Васи Сафронова. Он любил эту лавочку. Вокруг неё стояли деревья, и их стволы были побелены извёсткой. Когда он на неё приседал, то казалось, что его окружают люди в белых халатах, а он сидит в своём кабинете. Кто из нас может знать, как устроен человек? Этот вопрос каждый из нас, наверняка задавал себе не один раз. Но только ответов на него не найти.
Институт Вася окончил с красным дипломом. Ещё там, на третьем курсе, он познакомился с Верой Дияновой. Любовь, как волна, обдала его с головы до ног и он был мокрым от счастья все последующие годы. Когда родился Виталик, он уже работал в клинике. Был на очень хорошем счету, потому, как действительно был специалист отменный. Коллеги дали ему прозвище – Пломбир, из-за того, что он был немного пухлый и очень хорошо ставил пломбы. Вася не обижался и даже воспринял это, как офицер получивший очередное звание.
Дорога жизни бежала своим ручьём. Вера его тоже очень сильно любила, поэтому между ними образовалась полная идиллия. Никогда не было ссор. Каждый просто осознавал, что это глупо и бессмысленно, и на этом можно потерять друг друга, что привело бы любого к душевно-психологической трагедии. Но как не старались они оба изменить по-видимому судьбу невозможно. И трагедия на цыпочках подбиралась так близко, никто её не замечал.
Всё произошло вечером, четвёртого июля. Вася смотрел свой любимый телеканал – Телепутешествия, а Вера с Виталиком пошли в ближайший магазин. Всем захотелось драников, но не было ни картофеля, ни сметаны. Уже прошло два часа, а их всё не было. Какое-то чувство неловкости и неудобства металось по Васиной душе. Он смотрел телевизор, но ничего не видел. Крик с улицы: «Пломбир!» - вырвал его из кресла и прислонил к окну. На улице большое скопления народа перемещалось по проезжей части кучками. Искорёженный согнутый столб. Разбитая Ауди. Метающиеся люди, то и дело задевали ногами летнюю, голубую, соломенную шляпу, валяющуюся на тротуаре. Это же Верина – сердце Пломбира остановилось. Он летел по лестнице прямо в тапках туда - навстречу беде. Когда он прибежал, ни Веры, ни Виталика уже не было, их увезла скорая. Но выжить так никому и не удалось. Вот так в тебе отрывается нить веры в счастье, а вместе с этой нитью рвутся остальные, оставляя часть самого малого звена – подразбитое твоё милосердие и пустоту дальнейших шагов по миру.
Через три дня их похоронили. Водитель, который их сбил, был молодым парнем, в состоянии небольшого алкогольного опьянения. Неделю Пломбир не ходил на работу. Главврач понимал, поэтому ничего не говоря Васе, написал своей рукой от его имени заявление за свой счёт и сам же расписался. Эта недельная пустота для Пломбира сначала превратилась в транс, потом в зло и ненависть ко всему окружающему миру. Вася решил отомстить. Посыпались заявления в милицию, прокуратуру, завелось уголовное дело. Он, со своими связями и положением добился того, чтобы парня этого заключили под стражу.
Синий сигаретный дым, словно туман, окутывал комнату дознания следователя Плющихина. Напротив следователя сидел парень с ввалившимися тёмными глазами. Худоба его тела как будто высказывала, возьми меня в кабинет биологии для изучения костной системы человека. Следователь, с распухшей от «недоедания» рожей ,тушил цигарки одну за другой в хрустальную пепельницу, пуская дым в лицо фанерного человека.
В это время Вася занимался продажей квартиры. Необходимы были деньги на оплату всех этих движений, перемещений и услуг. Одно, что ему не давало покоя, так это то, что никто не приходит просить за виновника, и он не очень сильно понимал, что происходит. Но, гнев – это такое чувство, когда человек каменеет и идёт напролом, ломая все заборы добра, перескакивая лужи слёз, не слушая советы друзей.
После последней встречи с Плющихиным, Пломбир остался довольным. Плющихин заверил его, что все факты собраны, документы в порядке. То, что десятка «виновнику торжества» обеспечена. Чувство самоудовлетворения растеклось по телу Пломбира, как яд гремучей змеи, переполняющий её панцирь. Он даже не осведомился, почему же не приходит никто за него просить, за этого парня. «Тем более, легче!» - думал он. Когда Плющихин засовывал в боковой карман пачку денег, его красное круглое лицо так вытянулось в улыбке, что было похоже на изнанку вывернутый арбуз треснутый поперёк. Они пожали руки и разбежались.
Через день позвонил Плющихин и радостным голосом сообщил, что процедура уничтожения сократилась очень быстро и более можно не переживать ни за что, так как этот парень вчера ночью повесился в камере. Вася бросил трубку. Он сидел на кухне и пил водку, в пустой без мебели, уже не его квартире. На работу идти не надо было. После грубых ругательных слов в сторону главврача, при очередной попытке вернуть его к креслу с бормашиной, на стенде заблестел приказ с памяткой: «Уволен, в связи со служебным несоответствием». За ночь он выпил три бутылки водки, но алкоголь его так и не забрал. Утром он брякнул Плющихину и назначил ему встречу, как раз на этой лавочке, где он сидит сейчас. Когда они встретились, то «красный» следователь рассказал ему: что парень этот вырос в детдоме, там же познакомился и всё это время встречался с девушкой, у которой тоже нет родителей, много работал, снимал комнату, скопил на автомобиль и собирал деньги на свадьбу. В тот злополучный вечер, он сделал ей предложение. Выпили по рюмке шампанского, она осталась у себя, а он окрылённый летел на «Аудюхе» думая, какое помещение ему арендовать для торжества.
Плющихин ушёл. Лавочка, казалось, приклеилась к Васиным ягодицам. Слёзы лились из глаз. Ему показалось, что он превратился в статую – Писающий мальчик, только в сидячем положении.
Сколько мы можем наделать глупостей, не пытаясь разобраться в ситуации. Когда-то Пломбир клял весь этот мир, а теперь съедал изнутри себя сам. Несколько дней он ничего не ел и не спал, просто сидел на этой лавочке и пил до тех пор, пока кто-то из местных жителей не пожаловался участковому. Наряд милиции быстро приехал, забросив его онемелые ноги в собачник. Он был погружен в камеру, до выяснения личности. Ночью, когда глаза склеились, он во снах бежал с Верой и Виталиком, взявшись за руки, за худощавым парнем с петлёй на шее и не мог догнать.
Утро треснуло металлической щеколдой. Пломбир собирал со стола изъятые вещи: часы, портмоне с достаточно большой суммой для алкаша (остаток от проданной квартиры), суровая нитка с деревянным крестом и пожелтевшая от грязи кепка. «Утро –действительно хмурое!» - рассуждал он, сидя на той же лавочке, откуда его забрали служители порядка. Потом поднялся, и двинулся в ближайшее кафе. Официантка ,увидев его вид, как-то сконфузилась, но кофе налила. Немного согревшись, он отправился в морг ,к своему приятелю, который помог ему найти висельника страждущей судьбы. Целую неделю Вася занимался кладбищем. Похоронил этого парня рядом со своими. Сделал ограду, поставил гранитные кресты. «Слава Богу денег хватило!» - твердила его душа.
У каждого своя дорога. Васина – с кладбища до лавочки, с лавочки до кладбища. Каждый раз, когда он сидит на лавке, всё время ощупывает себя, пытаясь найти эту точку всепрощения. У зубного врача давно высыпались зубы, но даже это его не интересует. Он хочет встретиться, как можно быстрее, со своей семьёй и с человеком, который лежит под мраморным крестом, с надписью: «Сергей Заболенко 1978 – 2010», чтобы выпросить наконец прощение и успокоиться.

14.05.2010г.