ГОРОД


Он так долго стоял у окна, каким может быть только само ожидание,
погруженное в нетерпение увидеть и объять необъятное. За окном, на сколько
хватало глаз, простирался город в своём великолепии ажурности, абстрактности
и… абсурдности диковинной архитектуры. Здесь, казалось, были собраны,
перемешаны и нанизаны, переплетены и… скомканы, брошены в небеса и
распластаны по земле все запредельные, сумасшедшие, дичайшие идеи
великих архитекторов всех времён и народов. Кубы, шары, пирамиды,
тетрахедроны, окта, доде и икосахедроны, со срезанными или выпиленными из
нутра частями, торчащие или согнутые арками-пружинами, змееподобно
расползающиеся во все стороны и в тайне хранящие даже намёк на смысл всего
задуманного и совершённого. Но человек был тем лекалом, под взглядом которого,
эта мешанина обретала право и смысл на существование, ощущая себя единым
целым в большом и малом и обозревал окраины, находясь в эпицентре этого застывшего архитектурного вулкана. Пространство-город, время-город,
событие-город и человек, перемещающийся по нему в мгновение времени,
не отходя от окна своего первого этажа, этой убогой пятиэтажки, волей провидения,
ставшей запретным плодом сна, длинною в жизнь. «Парадоксальная геометрия
сна спящего не удивляет»… и… это лишь введение, но стоящий пытается
вглядеться не в геометрию, а сам факт существования мегаполиса, «вычисляя»
его вероятность из безвременья, что повисло над ним…