В открытое окно, сопровождаемый шелестом листвы, врывается прохладный, ночной ветер. Комната наполняется таким знакомым и любимым запахом яблони, что растет прямо под окном. Невысокая, ветки даже не достигают второго этажа, она тонка и прекрасна, обсыпанная белыми цветами. Днем так приятно спрятаться под ее ветками от солнца, а ночью смотреть, как шелестят листья. Словно гипнотизирую тебя непривычной грацией. Но это лишь часть мира. Что бы все понять нужно, заглянуть в эту маленькую комнатку, где сейчас царит прохлада и обитает бес творчества – так его иногда хочется называть. Нет, не тот, который сидит у тебя на плече и только и умеет, что злобно скалиться, не имея реальной власти. Но и не ангел, потому что коварен и непредсказуем. Имя этому бесу вдохновение и эту комнату он посещает необычайно часто. Эту почти пустую, со слоем пыли по углам и листками, которые словно осенние листья усыпали пол. Ничего яркого и взывающего, ничего лишнего, окно выходит на север. На потолке пара ламп направленных на…. . И вот оно, все ради чего вообще стоит сюда приходить. Ради чего пару лет назад отсюда вынесли весь хлам, сделав из просторной кладовки мастерскую. Мольберт стоял, повернутый к окну глядя, белым листом в темное небо. Тут же у стены небольшой шкаф, где лежало все необходимые мелочи. Вроде бы все, хотя нет еще одно – Единственный рисунок, что висит ближе к окну. Наверно это странно, ведь это мастерская художника, но стоит взглянуть на него и все становится еще более загадочней. Но сейчас нам не удастся это сделать. Свет в комнате не горит и ничего не видно. Дверь, на которой даже не весит замок, скрипнув, открылась. И по стечению случайностей именно в этот момент луна скрылась за слоем облаков, погрузив комнату в кромешную тьму. Да так, что кроме темного силуэта ничего и не разглядеть. Сделав несколько шагов в глубь комнаты, незнакомец остановился, слышно было только его тяжелое дыхание. Может, он бежал сюда? Или его так утомил подъем на второй этаж? Тем не менее, несколько минут он стоял не шевелясь, словно превратился в статую. И чем дольше он находился в этой комнате, тем больше понимал, что ему здесь не место, что глаза режет свет ярче солнца. Не обращая внимания на листки под ногами, чуть ли не бегом подскочил к шкафу и схватил первое, что попало в руки. Скрипнуло, но он не обратил на это внимание, секунду и он уже спускается вниз по лестнице. Глаза блеснули красным и окончательно скрылись в темноте в месте с хозяином. Каждый раз после такого очередного яркого, незабываемого кошмара. Который во все и непохож на сон, а словно история, которая промелькнула перед глазами. Как бут-то смотришь телевизор, но отрывками, словно каждую секунду кто-то стоящий за твоей спиной меняет канала. Открыв глаза, Дина вспомнила все, что она видела несколько секунд назад. Но образа и отрывки перемешались как в омуте грязная и чистая вода. Бескрайняя степь и кто-то убегает от нее, бежит в сторону черных, затянувших пол неба туч, среди которых изредка мелькают молнии. И лаз, черная дыра в которую только и можно, что просунуть руку. Непонятно как связана степь, тучи и черный провал прямо перед ней, словно висящий в воздухе. Потянувшись, она только сейчас заметила, что скомканное одеяло валяется на полу, рядом с кроватью. Легко словно ее подхватил ветер, она соскочила и подошла к окну. В лицо ударил прохладный ветерок, по коже пробежала вереница мурашек, от чего захотелось сразу же спрятаться обратно под одеяло. Пересилив себя, она постояла, закрыв глаза, несколько минут дыша полной грудью. И как жаль, что за спиной нет крыльев, а без них не взлететь в голубое, без единого облачка небо. Которое именно сегодня прекрасно своей девственной чистотой. Спустившись на первый этаж, в кухню она обнаружила ели теплый чайник и записку, написанную мелкими и неровным отцовским подчерком. Прочитав ее до конца, Дина радостно улыбнулась, утро выдалось на редкость удачным. Отец писал, что уехал в город по делам и прихватил с собой маму ‘что бы развеять дорожную скуку’. Это значит, что до вечера весь дом в ее распоряжение. Но на этом приятные неожиданности этого утра не закончились. Словно кто-то поставил себе цель сделать его как можно лучше, что бы это утро запомнилось на долго. Хотя теперь открывая дверь, она была уверена, что так и будет. Раздался звонок, длинный, дребезжащий, хуже чем ножом по стеклу. - Знаешь этот твой звонок, не куда не годится, давай с ним, что не будь сдел…. ? Дина радостно обняла его – Здравствуй Юр. Он от неожиданности даже не закончил фразу, но руки сами обняли, прижали к груди. В голову ударил такой знакомый, аромат яблони и краски, кажется акварели. Он улыбнулся, нетрудно догадаться, где она вчера провела последние часы перед сном. Дина отстранилась, глядя ему в лицо, по телу пробежала теплая волна, но она не придала этому значения. - Знаешь если ты всегда так будешь меня встречать то я готов приходить к тебе каждое утро – сказал он пройдя за ней на кухню. Дина засмеялась,– ты же самый настоящий соня, удивляюсь как ты так рано встал. Он сел за стол и по привычки откинулся назад – Ну-ну прошу без оскорблений, просто внутренней голос сказал мне сегодня быть здесь – и это вовсе не из за того, что ты отлично завариваешь чай. - Это намек? - Очень тонкий - но, пожалуй, сделаем по другому. Дина даже не заметила, как он оказался рядом с ней, одно движение и она уже у него на руках. Крутанувшись, раз вокруг себя, чем вызвал ее смех, он посадил ее на стул. Разлив по чашкам заварной, зеленый чай, потом тонкими, красивыми дольками нарезал фрукты и все это водрузил на стол. Радуясь, что пришел в этот дом, к ней. Даже сам не думал, что все будет так мило, но от этого становилось еще теплей и уютней. Пока он накрывал стол, Дина украдкой поглядывала на него. Высок, худощав и смугл. Из под прямых черных бровей смотрели спокойные глаза, удивительно синего цвета. Взгляд, правильная форма носа гармонировала с твердой, решительной складкой его губ. Она знала, что если сейчас встанет то окажется, что он выше ее на целую голову. И если снова обнимет, то носа коснется легкий аромат одеколона. Дина так и не поняла, что это за запах, а спросить прямо так и не решилась. Ну и на сколько ты меня оценила – сказал он садясь напротив нее. Дина удивлена взглянула на него – ты читаешь мои мысли? Юра засмеялся и сделал глоток чаю – просто в такие моменты у тебя такое задумчивое и оценивающие выражения лица. Словно ты думаешь, а стоит ли эта вещь, что бы ее купить? – Не говори глупостей, она попыталась спрятаться за кружку, что снова вызвало смех обоих. - Ну так чем займемся, еще весь день впереди? - Ты хотела показать мне свою мастерскую, или уже передумала? - Ты уверен, я такое говорила? - Точно, точно и даже не думай, что отвертишься. Она вела его на последний, третий этаж. Лестница – узкая, так что можно подниматься только гуськом, местами поскрипывала, словно готовая развалится под собственной тяжестью. - Наверно это единственная часть дома, которая избежала ремонта все, что осталось от прошлых хозяевах. Юрий с опаской поглядывал себе под ноги – ага прощальный подарочек, гнилая лестница и порция адреналина при подъеме и спуски. Дверь легко открылась, стоило надавить на ручку и они вошли в небольшую, светлую комнату с одним единственным окном. - Ну вот я же говорила, не чего особенного. - Все зависит от того, как смотреть. Он сделал несколько шагов в перед и рядом с мольбертом. Она стояла позади него жалея, что не видит глаз – Ты о чем? - Люди придают значение лишь тому, что вокруг них, тому что лежит на поверхности. Сейчас нас окружают стены, потолок. И тут ты права в них нет не чего особенного, это всего лишь изделия из дерева. Мы создаем, не придавая этому значения не чем, не наделяя их, а потом просто пользуемся. Они мертвы, даже больше, чем мы вкладываем в это слово. Здесь же рождаются миры – плохие, хорошие это не важно. У них нет цели, нет смысла, их создают из за любви. Зато у каждого своя маленькая история, выраженная в ренессансе, импрессионизм или любом другом стиле. Дети таланта, вдохновения они ярче солнца освещают эту комнату и именно это, отделяет ее от слов ‘не чего особенного’. Он обернулся, встретившись с ней взглядом, иронично спокойным и в тоже время насмешливым. Голова чуть опущена в низ, а губы сведены в усмешке. Дина с разочарованием вглядывалась в него, пытаясь понять, каким оно было несколько секунд назад и что изменилось? - Я не уверена, что все поняла? Юра еще раз оглядел комнату – я тоже, но вот помимо этого меня удивляет твоя неряшливость, некогда не замечал за тобой это. Она опустила взгляд на пол, туда же куда смотрел и он. Листы, валяющиеся на полу с различными набросками, которые ей когда не понравились. Сейчас они усыпаны комками земли. Словно след, из хлебных крошек, ведущих к шкафу. Влад опустился на корточки, внимательно разглядывая пол. Его внимания привлек ранее совершено белый а сейчас – похоже это отпечаток ноги. Дина тут же оказалась рядом с ним. - Ты не находишь это странным? Узкий и необыкновенно длинный, размер сорок пятый не меньше. Он встал и направился к шкафу – если это не ты, а это очевидно то кто? Юра взглянул на нее и замер. Она побледнела, а глаза всегда смотрящие прямо, дерзко бегают по углам комнаты, словно не в силах остановится. - Вчера вечером этого не было, я закончила только к часам двенадцать не раньше. - Может это родители – Он отчаянно пытался найти причину всего, успокоить. - Нет они некогда сюда не поднимаются, не кто не поднимался кроме меня по крайней мере до сегодняшнего дня. Выводы напрашивались сами, но Юрий предпочел промолчать, не пугать своими догадками, которые возможно и не верны. - Кто то побывал здесь ночью, а значит пробрался в дом, когда все спали. Она вздрогнула, словно представила, что могло случиться, когда незнакомец проникает домой, когда все спят. - Но ведь не чего не пропало все цело, а что ему могло понадобиться здесь? Дина молча подошла к шкафу и начала с самой нижней полке все осматривать. Юра терпеливо ждал стоя у нее за спиной, ее волнение передалось и ему. Руки слегка дрожали и что бы скрыть это, он засунул их в карман джинсов. Осмотрев все, она повернулась к нему. - Карандаш исчез с третий полки. Их было два с твердым и мягким стержнем, сейчас только один. - И это все? - Нет, посмотри вот сюда. Она указала на эту саму полку, и лишь подойдя ближе, ему удалось разглядеть длинную белую царапину на черном лакированном дереве. Словно оставленные когтем.