Чудеса.
Барсуков Кирилл
Декабрь 2009 года.

Посвящается DC-лампочки.

Он сидел возле большего зеркала, и лицо его освещалось пятью лампами. Волосы его аккуратно уложены назад, так, что ни одна прядь не выпадает и широкий лоб совершенно свободен. Лицо его, чисто выбритое и гладкое, острый подбородок, зеленые глаза с голубым окаймлением возле зрачков, напоминали собой что-то нечто галактики. Он сидел и смотрел на свое отражение, вглядываясь в глаза, поглаживая указательным пальцем гладкий подбородок, на котором была ямочка. Палец замер как раз в ней. Отрешенное лицо, смотрящее на него из зеркала, не выражало ни малейшей заинтересованности. Оно было холодное как поверхность зеркала. Палец поднялся вверх по лицу и очутился в правом краю губ. Зацепившись, словно крючок за рыбу, он поднялся, вверх ведя за собой губы. Остановился. И оторвался от губ. Он же, то есть правый край губ, замер на месте, словно повис в воздухе. Палец оказался в левом краю губ. Зацепился. Повел за собой, и отсоединился. Губы застыли на месте, подвешенные за веревочки с двух концов. Рука опустилась вниз. Он смотрел на свое улыбающееся отражение и не отводил глаз. Рука поднялась и провела пальцем по носу и, спустившись вниз к щеке, оставила белый след грима. Потом взяла еще грим и продолжила свою работу. Все быстрее и быстрее рука накладывала белый грим на лицо. Нос, щеки, лоб, подбородок, веки – всё стало белым как снег. Лицо потеряло всякую индивидуальность. Губы, застывшие в неестественной улыбке были пусты, невыразительны и несли в себе неискренность. Они стекли по лицу вниз. Почувствовалась холодность. Взяв влажные салфетки, он очистил руки от белого грима. Тонкой кистью он взял немного красного, и аккуратно провел по губам, наполняя их смыслом. Темная кисть плавно проводила ровную линию, создавая новые брови, в форме ромба, а так же подрисовывая длинные ресницы. Ниже глаз появились черные, перевернутые слезы, они как бы втекали в него из внешнего мира.
«Уже 18 лет я работаю клоуном в цирке; это малый срок для данного занятия. Еще в детстве я желал стать клоуном. Я был убежден в этой незамысловатой идее и всячески отталкивал от себя мысли и слова моих знакомых и родственников о противоположном. В первый раз, когда я сказал своим родителям о своей мечте – «Мама, папа я хочу быть клоуном» - они выдержали тихую, сосредоточенную паузу, после переглянулись, так же серьезно, как и выслушали меня. А потом, мама очень четко и понимающе, не убирая с лица всю серьезность данного вопроса, произнесли: «Мы конечно не против, но ты пойми, клоуном очень сложно быть. Тебе придется постоянно веселить людей. А это нелегко. Клоунам приходится тяжело в жизни. Понимаешь?» Я понимающе кивнул головой и ушел в свою комнату. Мне было лет шесть. Сказать по правде во мне не было юмора, даже с малых лет. Я никогда никого не веселил. Не было в моей жизни таких историй по типу «развесили своих друзей своим поведением» и ни разу, ни где-либо меня не называли в шутку клоуном. Нет. Я был исключительно тихим мальчиком. Любил играть по большей части сам с собой, хотя и от коллектива не отбивался и мог с кем-нибудь погонять мяч на футбольном поле. В компании я был молчалив. А с собой чересчур разговорчив. Поток фраз и мыслей в голове гурьбой проносились у меня, и я был счастлив от этого. От чего у меня зародилась мысль стать клоуном? В детстве я любил цирк, но не клоунов, как может показаться. Вообще-то я любил весь цирк. Его атмосфера загадочности; запах животных; множество людей занимающихся своим делом; акробаты, летающие под куполом; арена цирка; зрители, то кричащие в разнобой, то замирающие в напряжении – всё это и многое другое волновало меня до глубины души. Мы жили не в городе, а в поселке, поэтому частые гулянья по окрестностям без присмотра были обыденным делом. Я вообще шатался без присмотра круглыми сутками, то гуляя с друзьями, то бродя в задумчивости. И вот однажды прогуливаясь в уединении с собой, я вышел на открытую поляну, которая использовалась по выходным дням в место рынка. А тут я увидел, как множество повозок собралось в кучу и еще больше людей ставили огромный шатер. Я застыл в изумлении боясь подойти ближе. Народ бегал, суетился, разгружал вещи. И я понял – к нам приехал цирк. Каким-то образом я решился подойти ближе, но мне тут, же сказали: «Не мешайся мальчик! Завтра! Завтра приходи, будет показ». И я тут же, пулей рванул домой с криком в сторону мамы: «Цирк приехал! Завтра представление!» Мама все поняла и дала мне деньги на входной билет, а я всю ночь не мог заснуть, ворочаясь в ожидании чуда. Встал я ни свет, ни заря, поел, оделся и побежал занимать очередь, и покупать билет. Пришел я рано. Но билет в кассе мне продали, благо кассиром оказалась добрая женщина, она посмеялась и протянула мне билет, сказав: «Жди». И я ждал. Ждал сидя у входа в шатер, посматривая по сторонам. Мимо пробегали артисты цирка, все они поглядывали на меня, а некоторые даже говорили со мной, расспрашивая, кто я такой. Я же с радостью отвечал на все их вопросы и был счастлив, что общаюсь с артистами цирка. Потом начал подтягиваться народ и подходить к входу. Я стоял самый первый. Шатер открыли и я вошел. Передо мной отрылся вид на широкую арену. По обе стороны от прохода, в котором я оказался, располагались зрительные места. Народ ломанулся занимать места. Я же сел в первый ряд, что бы ни чего не пропустить. Представление началось с выхода мужчины в праздничном блестящем костюме, после я узнал, что это концертмейстер.
Номера сменяли друг друга в сумасшедшем ритме, эмоции набрасывались на меня подобно волнам, нападающим друг на друга. А потом вышел ОН, и время для меня замерло. Он начал творить чудеса. Фокусник в черном костюме, в белой рубашке и в черном поблескивающем плаще, показывал фокусы. И тогда я понял: я тоже должен уметь это делать, я тоже должен творить волшебство для других людей; потому что я видел, как многие зрители с замиранием сердца наблюдали за каждым его действием, а после восторженно радовались и хлопали свершившемуся чуду на их глазах.
Цирк закончил свой показ, и зрители разошлись, а я остался сидеть. Странно, но шатер внутри, кажется значительно больше, нежели снаружи, и когда в нем нет зрителей, то ощущаешь всем своим нутром сгусток затаившейся тишины. Эта тишина не опасна, от нее не сходишь с ума и не спешишь ее переорать. Эта тишина загадочная, манящая, при ней ты находишься в легком волнении, тебя по-щипывает изнутри, но это приятно, ты чувствуешь, что что-то произойдет и это что-то будет радостным. Внутрь вошел мужчина в широких синих штанах с подтяжками, видимо это был рабочий цирка и он сказа, увидав меня: «А ну-ка быстренько отсюда уходи! А то получишь», а потом в шутку добавил «Или помогай убираться!» И я, недолго думая, остался помогать. Я помогал им во всем и всегда. Видел и разговаривал со всеми актерами цирка. Я присутствовал на репетициях. Помогал убирать за животными, купать их. Подавал реквизит. Делал минимальную работу, которую мог выдержать мой детский организм. И я не задумывался о заработке, я получал колоссальное удовольствие от того, что я с ними и этого мне было достаточно. Ко всему прочему они меня кормили, и я мог проводить у них целый день. Мысль о фокуснике и желание быть похожим на него не покидала меня; я всячески старался находиться рядом с ним и наблюдать за его работой. Он был человеком хмурым и закрытым, и не подпускал меня к себе да я и сам боялся о чем-либо спросить его. Когда он репетировал фокусы, он делал это, закрывшись у себя, и я ничего не мог видеть. А если репетиция проходила на манеже, я прятался в зрительном зале за стульями и жадно всматривался в каждое его движение. Я постепенно начал понимать, что фокусником быть сложно, но желание быть похожим, так, же творить чудеса, продолжало сидеть у меня в голове занозой. И я пытался найти пути к его осуществлению. Каждый день я старался делать фокусы, которые видел, но безрезультатно.
Однажды, после очередного представления все артисты пошли отдыхать в город, я так же пошел с ними как свой человек. Танцы, выпивка и разговоры – вот из чего складывался отдых. Фокусник сидел за одним столом с клоуном; в их компанию затесался и я. Они сидели и пили пиво.
- Я так устал от всех этих фокусов – сказал фокусник – мне надоели эти постоянные обманы зрителей и самого себя. Я уже давно не получаю удовольствия от дела.
- Ой!, перестань – сказал клоун – зато зрителям нравиться, они в восторге смотрят за происходящим и неудержимо радуются. Народ любит, когда его обманывают, он получает от этого удовольствие.
- Вижу, знаю, понимаю, но мне от этого противно.
- А ты чего хочешь? – спросил клоун.
- Вот бы научиться делать истинные чудеса, а не эти – «ловкости рук».
- Э! Ну ты даешь брат! – рассмеялся клоун.
- Да… Хорошо быть клоуном… – сказал фокусник, а после тихо добавил – в душе.
- Хорошо быть самим собой. Вот только сложно определиться, кто ты есть на самом деле. Сегодня один, завтра другой. Да и во всем есть свои минусы.
- Это известно. И с этим ничего не поделаешь.
Вечером они отвели меня домой. Ночью я долгое время не мог заснуть, просто лежал, уставившись в черный потолок, которого не было видно. Под утро я заснул. Проснувшись в обеденное время, я умылся, поел и заявил о желании быть клоуном. После выслушанных наставлений матери по данному вопросу, я кивнул головой, оделся в своей комнате и побежал в цирк сообщить о моем решении. Вот только цирка, уже ни какого не было. Как потом выяснилось, они уехали рано утром. Но я не отчаялся, а всяческими силами пытался стать клоуном. На следующий год цирк приехал с новой программой и я, наконец-то сообщил о своем решении. Они взяли меня к себе и с тех пор я клоун при цирке».
Раздался стук в дверь, а следом женский крик: «Через 20 минут Ваш выход». Актер сидел у зеркала в своей гримерке, с нарисованной улыбкой на лице, с надетым париком и шутовским колпаком с бубенчиками, сидел, уставившись в свое отражение, которое он сам лично своими руками изготовил на своем лице. Он смотрел и не мог понять, что с ним происходит? Почему он не выходит на сцену? От чего он себя ненавидит? Актер сидел полностью в гриме, костюме, с реквизитом в руках полностью готовый к выходу. «Я потерял частичку себя. Маленький осколок откололся от меня и улетел в пространство, в темное пространство холодных звезд. Я потерял веру; веру в себя и в этот мир. Очень важно верить, верить, во что угодно, без каких-либо сомнений. Вера дает человеку силы на совершение истинно правильных дел. Отнять веру, значит отнять жизнь. Хотя я и многого в жизни добился, стал известным артистом цирка, клоуном делающим чудеса, но настоящего чуда я не совершил. Как-то раз, в молодости еще, когда я не был известен, мне представилась возможность удивить моих знакомых и поздравить некоторых людей с днем рождения. И я, сильно не задумываясь, побелил свое лицо, нарисовал улыбку, оделся экстравагантнее и пошел по дням рождениям. Их было не так уж и много – всего два. Но, не смотря на это, счастью не было предала. На первое день рождения я повез с собой несколько воздушных шариков. Они постоянно сопровождали меня по улицам города и в городском транспорте. И были наполнены гелием. Я видел улыбающиеся лица тех незнакомых людей, что встречались мне на моем коротком пути. С этими улыбками и ощущалось летнее настроение, которое было на улицах города. На второе «день рождения» я отправился с букетом цветов. При этом я пошел совершенно незнакомым мне путем. Практически в центре города я нашел сельский уголок с изломанными дорогами, старыми, деревянными домами, с собаками, встречающими меня своим лаем и деревенскими ребятами, гоняющими по дороге мяч. Они, увидав меня, тут же принялись смеяться и кричать: «Клоун пришел!» Сам не пойму как, но я заблудился, благо ребята помогли мне отыскать дорогу и я благополучно попал на второе «день рождение». Какое счастье видеть улыбающиеся лица детей, их искренно-сверкающие глаза. А когда у взрослых появляется детская улыбка на лице – это тоже дорого стоит. Помню, кто-то мне сказал еще тогда в молодости. «Не спеши сделать великое чудо, делай маленькие чудеса, частные и глядишь, они сделают мир ярче». Так я и послушался, так я и старался каждый день моей жизни.
Год назад я познакомился с девушкой, ей было лет двадцать с не большим, но, несмотря на возраст у нее были детские глаза, удивляющиеся каждому происшествию в жизни. Она верила в добрые сказки, переживала за героев и хотела образумить вредных, отрицательных персонажей. Как мне показалось, она с упоением верила в чудеса и постоянно прибывала в мечтаниях. Но помимо этого ей был присущ трезвый взгляд на жизнь и изрядная меланхолия. Перепады настроения происходили у нее ежедневно, вне зависимости от внешних факторов. И вот мне захотелось сделать для нее небольшое чудо, оставить яркую вспышку в ее жизни. Она жила в другом городе не особо далеко от моего, но все же, пришлось ехать на поезде. Выехав вечером, я уже утром был в чужом городе. Дело происходило весной, кое-где лежал снег еще не растаявший, но уже не такой белый и мягкий как зимой. Раннее утро выдалось слегка морозным и просыпающееся солнце хоть ярко светило, но еще не согревало. В этом городе я уже был один раз, гулял исключительно по центру и естественно многого не знал про него. Что где находится, где что можно приобрести. Пройдясь в окрестностях железнодорожного вокзала, я ничего не нашел. Пришлось ехать на автобусе в район ее дома. Осмотрев тамошние достопримечательности и найдя подходящий магазин, я присел поблизости на лавочку, дожидаясь открытия магазина. Просидел около часу. В магазине купил все, что собирался подарить и, обвесившись шарами, пошел к ней. Я знал ее адрес, хотя ни разу не был у нее в гостях. И о каком чуде можно говорить, если знать о его свершении, следовательно, о том, что я приехал ни кто не знал. Я шел к ней домой весь взволнованный и напряженный. Помимо того, что мое сердце бешено, колотилось в груди, как бешеный кролик внутри клетки, я и сам был в предвкушении сего результата. Я не знал, чего я хотел добиться, на что рассчитывал по свершению моих действий. В ту минуту все перемешалось в моей голове, образовался хаос, из которого я не мог почерпнуть ни чего полезного. Если честно, я даже не думал о результате, о реакции, я просто хотел этот малообдуманный поступок. Втайне я надеялся на положительное, на встречные эмоции, но получилось иначе.
Поднявшись на последний этаж, я встал у двери и нажал на звонок. Было утро выходного дня, и она еще спала. Я позвонил еще раз. Через не которое время она открыла. Лицо ее выражало изумление, шок, взволнованность. В её сонных глазах виднелся пробуждающийся страх, испуг и непонимание того что происходит…»
«До выхода осталось 10 минут, поторопитесь» - послышался из-за двери женский голос. Актер все так же сидел, не отрывая взгляда от зеркала. За нарисованной улыбкой пряталась не поддельная грусть.
«Нужно делать. Чтобы не случилось у тебя, здесь надо делать свою работу.… В тот день мы много времени провели вместе, ходили по городу, сидели в разных местах. Очень мало разговаривали. Вечером я сел на обратный поезд и уехал. В тот день я так и не видел ее улыбки. Люди ждут чуда. Надеются на него. Верят, мечтают. Но когда оно приходит, всегда в неожиданный момент, люди его пугаются, будто это не чудо, а страшная, смертельная болезнь. Они начинают отталкивать его, отбрыкиваться от него руками и ногами, избивая его до полусмерти, или до смерти, задевая того человека, который делает это чудо. Ему становится плохо от ударов по больному месту. Ноги бьют в середину души, откуда исходит истинное чудо – это, то без чего его бы не было. Надо дарить чудеса. Именно дарить, а не продавать. Чудеса, исходящие от души невозможно продать. Продающиеся чудеса теряют свою чудотворность, а без души они теряют жизнь и являются не чудесами, а просто потребностями».
Клоун встал и вышел из гримерки. Он стоял у входа на арену цирка, ожидая объявления своего номера. Оставались считанные секунды. «Нужно дарить чудеса». Заиграла музыка и он выбежал на сцену. В голове пронеслось: «Кто если не мы – люди?»