Глава ССXCV


Перелетев через линию фронта в самолёте, присланном за ним Гудерианом, генерал Метц приземлился в Орле, пересел в штабную машину, ожидавшую его на лётном поле, и спустя полчаса беседовал с командующим 2-й танковой армией в его штабе. Гудериан, высылая самолёт, настоял на немедленной личной встрече, которой требовала оперативная обстановка на всём участке Восточного фронта между Тулой и Курском, где, по признанию, сделанному Гальдером 10 декабря, «немецкое командование потерпело полное банкротство». 12 декабря 293-я пехотная дивизия, левофланговая дивизия 2-й полевой армии, оставила Ефремов, не дождавшись шедшей ей на помощь с юга 262-й пехотной дивизии (колонну этой дивизии атаковала во фланг, смяла и отбросила на запад 3-я армия русских), и только начавшийся дождь, приведший дороги в полную негодность и промочивший валенки, в которые были обуты русские, позволил 2-й армии избежать полного разгрома своего левого фланга. Однако у русских имелась в большом количестве кавалерия. Именно теперь, в распутицу и ненастье, когда авиация бездействовала, когда пулемётчики не видели сквозь дождь и снег дальше своего носа, а механизированные войска завязли на дорогах, наступил наконец её звёздный час. Нужно было действовать быстро. Обстановка полностью исключала многоступенчатые штабные согласования.
Узнав об оставлении соседом справа Ефремова, Гудериан, испытывающий сильное давление с севера и с востока, принуждён был спешно продолжить отвод 2-й танковой армии из дефиле между Тулой и Ефремовом и прекратить упорное сопротивление своего арьергарда в Сталиногорске. Не мог же он один удержать на своих плечах Восточный фронт, за каких-нибудь полтора месяца приведённый из казавшегося безоблачным в отчаянное состояние невыполнимыми и неадекватными директивами, поступавшими одна за другой в штабы соединений из Главного штаба и Ставки. Приказав арьергардам танковых корпусов отступать, Гудериан бросил на юго-запад все наличные танки 47-го корпуса, поручил командирам выручать фланговым ударом попавшую в беду 2-ю полевую армию, а сам сел в штабную машину и выехал в Рославль, куда должен был прибыть из Ставки на совещание с фон Боком, Гудерианом и фон Клюге фельдмаршал фон Браухич.
После дождя, прошедшего накануне, снова похолодало. Началась метель. 22 часа тряслась машина Гудериана по обледенелой дороге сквозь кружащийся снег, и генерал, не опасаясь уже ни нападения с воздуха, ни набега русской кавалерии (на её пути теперь стояла ледяная корка, покрывшая подтаявшие сугробы), дремал на заднем сиденье, привычный к многочасовым разъездам по передовой.
Когда он прибыл наконец в штаб фельдмаршала фон Бока, уже наступил вечер 13 декабря. В штабе группы армий «Центр» было включено советское радио. Переводчица слово за слово переводила сводку Информбюро, и Гудериан присоединился к группе генералов и офицеров, с большим вниманием слушавших последние новости. Впервые с начала кампании 1941 года русские по-настоящему торжествовали, перечисляя освобождённые населённые пункты и взятые трофеи. Речь шла о крупномасштабном контрнаступлении, и Гудериан ничуть не удивился, услышав, что на левом фланге группы армий «Центр» ситуация была не лучше, чем на правом. Несколько дней назад, в доверительном разговоре с бароном Рихтгофеном, посетившим его в Ясной Поляне, генерал и фельдмаршал авиации пришли к неутешительному выводу: оставление Ростова фон Клейстом – первая ласточка, за которой должны были последовать и другие неприятные сюрпризы, ставящие под вопрос как судьбу кампании на Востоке, так и судьбу Германии. Одним из таких сюрпризов стали события на Дальнем Востоке. Когда Япония объявила войну США, Гитлер, поколебавшись некоторое время, 11 декабря также объявил США войну в надежде, что теперь Япония объявит войну СССР, но этого не произошло. Война стала тотальной. Экономический и военный потенциал большей части стран земного шара объединился против индустриально более слабых, бедных природными ресурсами и экономически уязвимых Германии и её союзников. Исход такой войны сомнений не вызывал. К тому же теперь, когда Япония ввязалась в войну с США и демонстративно сохранила нейтралитет в отношении СССР, Сталин получил возможность перебросить значительные силы с Дальнего Востока на советско-германский фронт.
Выслушав доклад Гудериана об обстановке на фронте и о самостоятельно принятом им 5 декабря решении начать отступление, фельдмаршал одобрил все действия Гудериана. Согласился он с генералом и относительно дальнейшего плана обороны по рекам Ока и Зуша, где отступающая армия могла бы закрепиться на рубеже, оборудованном ещё в октябре. В результате совещания был утверждён приказ: «2-я полевая армия переходит в подчинение 2-й танковой армии и совместно с нею удерживает рубеж восточнее Орла, восточнее Курска, Плавск, Алексин, в крайнем случае по реке Ока. Для ликвидации 40-километровой бреши между 24-м мотокорпусом и 43-м армейским корпусом 4-я армия передаёт 2-й танковой армии 137-ю пехотную дивизию генерала Бергмана». Не дожидаясь получения приказа в письменном виде, Гудериан поспешил обратно в Орёл. Он не знал, что часы пребывания фон Браухича в должности главкома Cухопутных сил сочтены.
Обсудив критическое положение в районе елецкого выступа, Гудериан и Метц выработали план обороны. 2-я полевая армия должна была остановиться на рубеже Верховье-Ливны, подтянув по железной дороге к узлам обороны в Верховье и Ливнах скудные резервы из Орла и Курска – 55-ю пехотную дивизию, полк 168-й пехотной дивизии, 1-ю бригаду СС, несколько армейских сапёрных батальонов.
В следующие несколько дней дальнейшее наступление русских на Верховье и Ливны удалось сдержать, однако окружённые восточнее и северо-восточнее Ливен полки погибли. Потери 2-й армии составили до 16 000 человек убитыми и умершими от обморожения, более 550 человек пленными; было потеряно 150 орудий; 250 пулемётов, 700 автомашин. 45-я, 95-я, 134-я и 262-я пехотные дивизии были разбиты и частично уничтожены. Елецкий выступ был таким образом ликвидирован. На противоположном фланге Гудериана попытки генерала Бергмана закрыть брешь между мотокорпусом фон Швеппенбурга и 43-м армейским корпусом, возникшую вследствие ударов 50-й и 49-й армий противника, не увенчались успехом. Генерал Бергман в этих боях был убит.
16 декабря Гудериан узнал об отставке фон Браухича. В ту же ночь Гудериану позвонил Гитлер. Он объявил, что теперь он лично командует Сухопутными силами, приказал генералу держаться и пообещал прислать подкрепление – 500 человек.