ОБЩЕЛИТ.COM - ПРОЗА
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение. Проза.
Поиск по сайту прозы: 
Авторы Произведения Отзывы ЛитФорум Конкурсы Моя страница Книжная лавка Помощь О сайте прозы
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль

 

Анонсы
    StihoPhone.ru



Отрывок из романа "Обреченные любить"

Автор:
Второе

- Дожили, на небесах теперь прибудем, - держась за руку мужа, бубнила Камиля, - что мы там не видели? Дома дети остались, а мы по небесам прогуливаться будем. И, где же они, небеса эти? Третий час в темноте кромешной находимся.
- Да не ворчите, вы, как старая карга, итак тошно, - сказал Владимир Ильич, - сразу видно – человек без тюремной закалки. Что вы, голодная или холодно вам? Вся компания дружно вздохнула.
- А что, Владимир Ильич, Камиля, со своей стороны, может быть и права: сколько нам еще в темноте и неизвестности находиться? – поддержал женщину Файзуллаич.
- Вы бы, молодой человек, вообще помолчали. Явились неизвестно откуда и выступаете. Кто вы такой? Трибун-революционер, глашатай мира, или пророк? По счастливой случайности попали, может быть, в первый раз в порядочную компанию и права начали качать.
- Я не качаю права, просто мне Камилю жалко, - примирительным тоном тихо произнес Валерий.
- Давайте тогда прямо сейчас откроим диспут – кому жалко Камилю, а кому не жалко, - Ленин все более распалялся. Его, видимо, тоже угнетала эта обстановка. Вскоре вновь воцарилась тишина.
Вокруг и, правда, было темно и страшно. Ни звука, ни луча света, ни звезд, ни земли. Тьма внешняя.
- И это называется небеса, - шептал Адар на ухо Анвару, - с ума можно сойти. Анвар не живой, не мертвый от страха, ничего не ответил.
- Слушай, братан, - продолжал Адар, - а если этот ужас никогда не кончится, что будем делать тогда? Сдохнем ведь, а? Что молчишь, язык отнялся? Интересно – где сейчас все? Даже дыхания не слышно. Адар сильно сжал руку друга.
- Вы мальчики, когда дела дурные делали на земле, думали, что за них когда-то платить придется? – послышался голос Сюиты, - или думали – все само собою пройдет? То, что вам срока назначили – это мирской суд. Но перед Создателем все равно придется отвечать.
Благодарите Его, что сквозь первое небо, без особых приключений пробираетесь.
- Сюиточка, милая, это что же мы сейчас в первом небе? – Адар отпустил руку Анвара и хотел переместиться к Сюите поближе. Но сил в теле не было, он даже не смог снова сжать руку товарища. А так же и самого тела он не обнаружил.
Адар пытался было крикнуть, но и этого у него не получилось. Он остался один в этой кромешной беззвучной тьме. Хотел было заплакать, и это у него не получилось.
- Ну, сейчас сойду с ума, - решил он. Чувствуя, что он лишился голоса, тела, всяческой опоры, Адар попытался избавиться от своей сути. Он захотел умереть, выйти из этого состояния.
- Ничего нет, и меня нет, почему же я тогда мыслю, почему я не схожу с ума и не умираю? Я хочу умереть! - кричало его сознание, - я хочу сойти с ума. Да, кто-нибудь поможет мне в этом? Бог мой, где Ты? Ответа не последовало. Я ведь слепой, я немой, - кричало его несуществующее сердце.
Ответа не было.
- Ну, как, Адарчик, побывал во тьме внешней? - послышался вновь голос Сюиты, - это и есть то состояние, которое звучит так: смерти искать будут и не найдут ее. Ощупав себя, Адар обнаружил, что покрыт весь холодным потом. Он хотел было, что-то сказать Сюите, но вспомнив свое недавнее состояние, не стал этого делать.
- Правильно подумал, Адар, - раздался в голове голос Сюиты, - не надо ничего говорить. Скоро прибудем на место назначения. И действительно: через некоторое время посветлело, и Адар увидел всю отправившуюся на небеса компанию.
Семен Астахович, в ком содержалась на данный момент душа вождя пролетариата, подогнув руку под голову, безмятежно спал. Рядом с ним засунув голову между колен, сидел Уваров.
Зэк Алишер, так и не согласился вернуться в свое законное тело, и теперь в образе интеллигента Уварова постоянно находился рядом с вождем. В чем его нельзя было упрекнуть, так это в непреданности и в стремлении любым способом достичь намеченной цели. Глядя на него, Сталин подумал:
- Оградил меня Всевышний от этого Алишера. Вот поменялся бы с ним телами и прощай тогда и революция, и великая война, и индустриализация, и коллективизация. Забавлялся бы он с моей женой и людей постреливал без разбору. А Левку бы кокнул тут же.
Не стал бы с ним церемониться, как я. И Кирова и Ордженикидзу, не говоря уже о маршалах и политруках, всех разом потопил бы в Москве-реке. Он из-за бутылки водки, говорят, всю родню порешил топором, а имея в руках мою власть, разгулялся бы, как Ванька Грозный. Вот злодей, так злодей. Послушай, Иосиф Виссарионович, продолжила стучать мысль:
- Э, откуда у тебя молодого революционера такие соображения, откуда ты знаешь о революции и последующей после нее жизни? Сталин огляделся и увидел: на него, как на придурка смотрят все перемещенные на небо люди. Затем послышался смех.
Это Рубайло, обнявшись с Уваровым неистово маша руками задыхались от безудержного смеха, остальные стоя чуть в сторонке и хлопая в ладоши с интересом наблюдали за этой непонятной нормальному человеку, сценой.
- Рехнулись все, - с ужасом подумал Иосиф Виссарионович.
- Кушать ты не хочешь, вождь народов? – закричал Троцкий, - а не то уже уморил всех своими человеческими измышлениями. Мы тебя третьи сутки наблюдаем, а ты все о революции и о своих злодеяниях думаешь. Сталин кушать не хотел, он вообще, после перемещения чувствовал довольно странно.
Его, как многих других не посетили страхи, при переходе через первое небо, но ощущения переделки организма давали о себе знать.
- Что вы Владимир Ильич вместе с этим убийцей Алишером так веселитесь? Тут он взглянул на себя.
Было от чего, видимо, смеяться. Оглядев себя ему стало не до смеха: вместо ног у него появились ишачьи копыта, но без волос. Голые кости, покрытые нежной полупрозрачной кожей, заканчивались аккуратными копытами. Вместо рук огромного размера голубиные крылья, коими он профессионально хлопал.
- Дайте зеркало на морду посмотреть, крикнул Сталин и тут же упал в обморок.
- Пусть побудет в анабиозе, - приказала Сюита принявшая образ павлина, эти небесные шутники, как бы нарочно забыли провести Сталина через Го.
- Как? - закричали все, - Иоська не прошел через Го? И после этого он не растворился в соде?
- Он и не был в соде, - продолжила Сюита, - эти шутники подготовили одному из нас программу Гы, а та, по-видимому, не требует Го, и значит не надо проходить через соду. Вот ты, - Сюита обратилась к Уварову, кем бы ты хотел быть после Го?
- Сюиточка, только не павлином как ты.
- Это понятно, что бы стать павлином, нужно сто лет, по земным меркам, конечно, послужить удавом. В конечном счете, вас особо то и спрашивать не будут в кого превратить.
- Что, уважаемая Сюиточка, нас всех будут превращать? – Бюльбюлеридзе подплыл к павлину.
- Вы все счастливцы – прошли через Го, смотрите и наблюдайте за Сталиным, ему повезло меньше, у него программа Гы. А это значит, что вскоре вы покинете второе небо и вернетесь на землю, хотя я думаю возвращение туда вас не очень обрадует.
После второго неба, да обратно в эту клоаку под названием земля, точно не обрадует. А тому еще придется вернуться в первое и гораздо на дольше, чем были вы все.
- У, у, у, - пронеслось по сборищу, все помнили, как и Адар, что такое первое небо. Камиля даже видела, как после операции на гениталиях у Бюльбюлеридзе, Ангел оставил ему одно яйцо, и при переходе через Го оно принесло ему такие физические страдания, что у Хвичо никак не могло нормально зарасти анальное отверстие.
Пришлось перетаскивать его через первое небо вторично. А эта процедура, как известно по реакции на нее Адара, не из приятных. Хвичо пройдя два раза через Го, потерял всякий интерес ко всему происходящему вокруг него.
- Кто мог знать, что то состояние, какое я получил, переходя через Го второй раз, может выхолостить мою сущность и убрать всякий интерес к моей будущности, - равнодушно думал Хвичо, глядя на изуродованного спящего Сталина.
– Сатир какой-то, а не вождь народов, интересно осталось у него анальное отверстие и мужские достоинства? К нему подплыла с виноватым лицом Сюита:
- Не расстраивайтесь Хвичо, все восстановится, и вы получите награду.
- Расстраиваться надо вам, разве можно радоваться, имея такое птичье тело, как у вас?
- Ох, Хвичо, в вас еще много человеческого. Вы только короткое время на небесах, и ничего не понимаете. Кушать хочется?
- Нет, ничего я не хочу.
- Вот видите, значит, операция прошла успешно, я замолвлю за вас словечко у сеньора Клавдия, звание обреченного любить вы получите раньше всех.
- А вы, Сюита, тоже имеете это звание?
- Что вы, Хвичо? Я из семейства племени Ангелов, нам никогда не достичь вашей предизбранности, нам любить не дано. Только я прошу вас никому об этом не говорить, или мне придется прямо сейчас стереть наш разговор из вашей памяти.
Вы мне импонируете, я еще при первой встрече с вами поняла, что вам предстоит великая миссия на земле. Какая именно – я вам сказать не могу, эта тема у самого Клавдия на контроле. Так даете слово – молчать?
- Нет, милая Сюита, уж будет лучше, если вы сотрете это из моей памяти. Язык не могу держать за зубами.
- Вот вы и прошли первую проверку. Знайте Хвичо, нам ангелам говорите только правду, ибо мы читаем все мысли и знаем вашу человеческую сущность лучше вас самих. Проверять вас будут многие.
- Благодарю за предупреждение, но ответьте мне на несколько вопросов касающиеся нашего пребывания на небесах. Откровенно говоря, я ожидал не цирка с превращениями, а нечто более совершенного и удивительного.
- О, Хвичо, вы похожи на первоклассника, который на первом же уроке хочет познать теорему Пифагора или даже бином Ньютона.
Так не бывает ни на земле, ни на небесах. Но в чем я вас могу уверить, в областях небесных познаний предела нет. Поговорим об этом через пару тысяч земных лет.
- Как, через пару тысяч земных лет? Столько люди не живут.
- Вот видите, вы уже заинтересовались. А это только азы в познаниях. Время, которое ушло на наш с вами разговор, для нас с вами составило примерно, десять земных минут.
В то же самое время у ваших друзей оно могло растянуться в часы, дни, недели, и даже в тысячелетия. Или, наоборот, в доли секунды. Я не буду сейчас рассказывать о многомерном измерении пространства, параллельных мирах и других более сложных вещах.
Знайте одно, я сама младший ученик второго неба, хотя немного знаю о третьем небе. Туда, по великой милости Агов, пускают учеников в павлиньем обличии. А вы о павлинах нелестного мнения.
- Сколько же всего небес?
- В трехмерном измерении только семь.
- Что, разве количество небес в разных измерениях различно?
- Нет, не различно, но понятие цифры семь в каждом измерении различно.
- Как это понять?
- Вот этого вам, находящимся в трехмерном измерении не понять. Это можно только прочувствовать, то есть необходимо перейти в иное измерение.
- А это возможно?
- Что может быть невозможного Творцу? Он бесконечен, а все бесконечное властвует над конечным. Хватит, мне надо посетить сеньора Клавдия. И павлин, отплыв на некоторое расстояние, растворился в пространстве.
Бюльбюлеридзе огляделся:
- Где же все наши большевики? Перед ним возникла салатного цвета гладкая площадка, на которой он увидел своих землян.
- Эй, коммунисты и заключенные, - громко крикнул Хвичо, и хотел было побежать к ним, однако в человеческом понимании побежать ему не удалось. Он с ускорением проплыл расстояние до Рубайло и остановился возле, с интересом глядевшего на него, Семена Астаховича.
- Если тебе хочется рассказать о твоей беседе с Сюитой, то делать этого не надо, - опередил его Ленин. Тоже самое, что она сказала тебе, Сюита говорила каждому.
- А вы Владимир Ильич об этом знаете?
- Ты, хищник социалистической собственности в первый раз на небесах, а я прошел этот путь неоднократно. Правда, после каждого возвращения на землю все события, произошедшие со мной на небесах, автоматически стирались из памяти.
Это тебе может подтвердить товарищ Троцкий. Хвичо вопросительно посмотрел на Льва Давидовича. Тот, от нечего делать, принимал образы Галки, затем молодого длинного человека, а иногда становился самим собой.
- Владимир Ильич не видел того, что я, - бахвалясь, заявил Лев Давидович. Вот здесь я его немного обскакал, хотя, отдавая долг справедливости, надо отметить его первенство в посещении небес.
- Благодарю вас, Лев Давидович, с сарказмом сказал Рубайло, - наконец-то вы стали принципиальным. Адар, Камиля, Эльмар, почему вы все молчите, не выскажете о своих впечатлениях. Обращаюсь ко всем, осмотрите себя внимательно.
Я получил приказ от Агов, вернее от их представителя, известного вам, как сеньор Клавдий, мы должны стать бесполыми, ибо в дальнейшей нашей учебе мы должны походить на Ангелов, то есть не иметь никаких половых признаков, а так же не иметь анальных отверстий.
При переходе через Го, с одним из нас, а именно с Бюльбюлеридзе произошел сбой. Что он испытал при прохождении через Го вторично, он вам расскажет при случае. Все стали себя ощупывать. Отклонений никто не обнаружил.
- Анвар, что мы теперь так навсегда останемся? – спросил Адар.
- Нет, братан не беспокойся, к очередному свиданию с женой ты будешь в полном порядке.
- Вай, так после всех учений нас что, отправят обратно на кичу?
- Откуда я знаю, ты лучше спроси у Троцкого.
- Лев Давидович, как вы думаете, после учебы вернут нам наши мужские достоинства?
- Если других достоинств, кроме мужских нет, то обязательно вернут. Вот Уварову могут не вернуть и Ройзману, тоже, а вам вернут.
- Это почему же такая дискриминация, Лев Давидович – одним вернут, а другим нет? – встав на колени, спросил Ройзман.
- А потому, что они вам в дальнейшей вашей судьбе не понадобятся.
- Как так, не понадобятся? – подплывая к Троцкому, повторил вопрос Уваров. Зуб у него при переходе перестал болеть и он, находясь под впечатлением пережитого ужаса, все же забеспокоился о своем будущем. Да и все присутствующие на поляне люди с интересом подплывали к Троцкому.
- Лев Давидович, - обратилась к нему, до сих пор молчавшая, Дильдора, - если можете, объясните нам всем дальнейшие события.
Тот впервые улыбнувшись, сказал:
- Мало было вам испытания при переходе через Го. Вы все еще думаете о будущем. Вот вы, мадам, обращаясь к Дильдоре, - продолжил Троцкий, - неужели не поняли, что наше будущее находится не в нашей воле?
Мы ничего не можем предполагать или изменить. А можем только, со смирением в сердце, благодарить того, кто определяет наше настоящее и будущее.
- Вы абсолютно правы, Лев Давидович и я с вами согласна, но все-таки интересно, что, же будет дальше.
- Могу всех успокоить: хуже, чем при переходе, через Го не будет. Между прочем, ни я, ни Владимир Ильич, на сей раз при переходе через Го не ощущали того, что испытали вы.
- Почему же тогда Бюльбюлеридзе испытал это удовольствие дважды? – ехидно спросил Юлай. Он тоже ни с кем не разговаривал, сидя на поляне. Он, пережив кошмары перехода, и выслушав наставления Сюиты и Троцкого, внимательно осмотрел свое тело и, убедившись, что никаких гениталий и анального отверстия у него нет, несколько успокоился.
В это время он заметил, как Камиля ощупывает своего мужа. То весь дрожал и с ненавистью смотрел на жену:
- Что рада, женушка? Дождалась, наконец, сбылись твои желанья и проклятья? Та, не обращая внимания на Женькину истерику, равнодушно, словно выбирая помидоры на базаре, обследовала его и, убедившись, что его мужского достоинства нет, как нет и заднепроходного отверстия, произнесла:
- Так то, гораздо лучше, во-первых, чище и, во-вторых - не воняет. Душа Юлая, не терпящая несправедливости, продолжала возмущаться несправедливостью по отношению к Хвичо:
- Одного раза было достаточно, чтобы заработать вечный понос, - кричал он, а тут человека дважды пропустили через это Го.
- То, что Хвичо получил испытания дважды, его вины нет, - прогремел чей-то голос, - видимо произошел какой-то сбой в работе Ангелов? Недаром же Сюиту вызвал на ковер сеньор Клавдий. А может быть сам Бюльбюлеридзе, что-то натворил? Сейчас на этот вопрос никто не ответит.
Вон посмотрите на товарища Сталина, проревел Ройзман, – лежит и спит, в анабиозе каком-то находится.
Его говорят, вообще не через Го, а через какое-то Гы протащили. Что это за гадость тоже никто не знает.
Вы заметили, господа, что наши тела стали легкими, и нам не надо для перемещения в пространстве шевелить конечностями?
- Да, - радостно вскрикнула Камиля, - и еще кушать и пить не хочется и в туалет ходить не надо. Мы, наверное, стали как Ангелы? Плаваем в воздухе и все. Плотских желаний нет. Тогда зачем нам зубы и кишки?
- Да, вы меньше языками треплите, - проворчал Ройзман, - не то нам и языки отрежут, будем тогда, как немые пальцами разговаривать.
Попали невесть куда, яиц лишились и всего прочего и радуемся, как дураки. Вот вернут нас на землю такими уродами, тогда и возрадуемся.
- Ох, ох, ох – наш товарищ разволновался, - Троцкий подлетел к Ройзману, - ни разу не был на небесах, а тут такую осторожную активность проявил революционер.
Чего тебе-то бояться, Валериан Силыч, ты же у нас неустрашимый борец за счастье всего человечества. Или без тебя революцию не совершат и социализм не построят?
- Вы подеритесь здесь на радость Ангелам, морды расквасьте друг другу, или может быть диспут откроем или дух Каутского призовем. Вот кого здесь для полного счастья не хватает так это только его, Каутского.
- Почему только его? – с энтузиазмом проговорил Троцкий, - неплохо было бы и Энгельса к нему в придачу. Вот уж наговорили бы гору ереси, а уж если еще и Плеханова добавить, то никаких Го не надо было бы.
От их пустословия головы взорвались бы, и кишки сами растворились, и все лишнее отпало бы само с собой.
После этих слов Троцкого перед глазами людей появилось облако тумана. Оно превратилось в простыню и застыло, как экран. На нем появились лица людей, в коих можно было различить Фридриха Энгельса, Каутского и Плеханова. Те, глядя на Троцкого, улыбались и, показав ему кукиши, исчезли вместе с экраном. Публика остолбенела.
- Что это еще за наваждение такое? – оглядываясь по сторонам, вскричал Троцкий.
- Это вам, Лев Давидович, предупреждение, как у вас у русских говорится:
- Помяни черта, он тут, как тут, ко Льву Давидовичу подплывал Бюльбюлеридзе. Затем он похлопал его по плечу и спросил:
- Вот вы сказали, чтобы мы лишились гениталий и заднепроходного отверстия. Надо понимать так, что мы всегда будем сыты, и не будем испытывать жажды? Из этого следует, что ни завтрака, обеда и ужина ожидать не придется. Хорошо.
Судя по отсутствию кроватей и диванов, спать мы тоже не будем. И это хорошо. Если не хочется спать, зачем спать? Сексуально-половые взаимоотношения исключены, в силу отсутствия инструментов этих отношений и желания. Это тоже прекрасно. Тогда ответьте нам на один только вопрос:
- И что мы будем делать? Сущность человеческая в нас-то осталась, мы хотим и того, и другого, и третьего.
- Это не наша забота, вот вернется Сюита, она приставлена к нам, и вы с полным основанием, можете задавать ей свои вопросы.
В это время показалась летящая точка, которая при приближении превратилась в Ганса.
- Какие вы все-таки неугомонные люди, Сюита велела мне показать вам окрестности, а у меня, между прочем, сейчас должна была состояться встреча с Агами. Давайте за мной все полетели. Группа людей взмыла за Гансом, только спящий Сталин остался на площадке.
Во время полета Эльмар подлетел к Гансу и сказал:
- Ты должен нас мужиков понять, может быть, сможешь организовать нам по бутылочке пива, пока мы будем осматривать окрестности?
- Ну, во-первых, ты и все остальные не мужики, нет у вас ничего мужицкого, и те не женщины. А пива, пожалуйста. У всех в руках появились бутылки с пивом. Вскоре группа остановилась на краю фруктового сада.
Дильдора вместе с Камилей и Женькой сорвали плоды с первого же дерева и с наслаждением стали есть. Эльмар с Троцким, Уваровым и Ройзманом отошли в сторону, к ним тут же присоединились Анвар и Юлай.
- Ну, что братцы, вдарим по пивку? – произнес Лев Давидович. Не успел он закончить фразу, как с бутылок слетели пробки и, не успев коснуться поверхности, растворились. Компания, чокнувшись бутылками, припала к ним.
- Что нам делать с бутылками? - спросил наблюдавшего, за распитием Ганса, Эльмар.
- Бросайте вниз, они растворятся. Действительно, не долетая до поверхности, бутылки растворились.
- И еще вопрос, - продолжил Эльмар, - а что будет с жидкостью, выходных отверстий у нас нет?
- Попав в ваш обновленный организм и доставив вам некоторое удовольствие, пиво растворится в нем. Таким, как вы сейчас, был создан и первый человек, которого, вы так нежно называете Адамом.
Кстати говоря, Ева, его спутница, тоже не имела ничего общего с земной современной женщиной. Весь этот примитив в виде гениталий и желудочно-кишечного тракта человечество наследовало от своих пращуров после грехопадения.
Надо же, иметь прямое общение с Создателем и польститься на красивый плод, могли только в трехмерном, самом примитивном измерении. И что интересно – были ведь предупреждены Творцом, мало того имели, прямой запрет на это деяние.
Вот теперь и находится вся земля и живущие на ней твари под проклятием Бога. Поедают друг друга почем зря. О человечестве вообще говорить нечего. Лично мне оно противно своей кичливостью и тупоумием. Муху, обыкновенную муху создать не могут, а возомнили о себе невообразимое.
И, ученые у них, и кандидаты наук, и профессора, и члены-корреспонденты, и академики, не говоря уже о священнослужителях различных рангов и чинов.
Называют друг друга и умными и святыми, а простой вещи никак не поймут – Бог один, Он сущий, единственный создающий все. Но, кажется, подходит время, которое Он запустил после грехопадения, и начнет Творец суд. Вот тогда никому мало не покажется. Нашли с Кем шутки шутить. Он самый великий шутник, так пошутит – взвоют все.
Правда, милости Его, тоже предела, нет. Вот и посылает нас к вам на землю, то слово Создателя до разума донести, то знамения показывать, то предупреждать об опасностях открытий и познания.
Но кто прислушивается к Нему? Получат какую-нибудь новую предупредительную болезнь, и вместо того, чтобы встать на колени, каяться и просить прощения, бегут к пробиркам, микроскопам, химичить начинают, растворы сочиняют, облучают друг друга.
А толку – нет. И затем премии вручают, вот, мол, какие мы умные. И снова грешат, блудят, аж за ушами трещит. Что Творцу остается делать? Он им еще пару задач сложнее посылает. Те опять за пробирки. Вы пройдете подготовку, вас, видимо, как последнее предупреждение тоже на землю пошлет. А пока смотрите на вашу родную землю со второго неба. Тут Ганс подвел группу к образовавшемуся пропастному краю. Не бойтесь, не упадете, - сказал он, увидев, как Камиля с Дильдорой схватились за Владимира Ильича.
- Ничего же не видно, темень сплошная, - послышался голос Уварова.
- Все правильно, ибо вы сейчас смотрите духовными глазами, а земля покрыта огромным слоем грехов, не пропускающий свет небесный.
- Вон какие-то проблески, мерцающие словно звезды, - крикнул Адар.
- Да, действительно звезды, - поддержал Ройзман, что это такое, Ганс?
- Сами могли бы догадаться – это молитвы праведников. Только они могут пробиться сквозь греховную завесу.
Мы вот, плоды съели, - сказала вдруг Дильдора, - очень вкусные, таких плодов на земле нет. Может быть, мы тоже согрешили, как Ева?
- На небесах грехов нет, ешьте без сомнения.
- А как же мы, что на нас грехов нет? Ганс поморщился:
- На эти вопросы вам даст ответ Сюита, она младший консультант сеньора Клавдия, а мне сии тайны неизвестны.
Я, вы сами знаете, только шофер и начинающий Ангел, мне самому многое интересно. Скоро Сюита вернется к вам, вот ей и задавайте свои вопросы.
- Когда же она вернется? – спросила Камиля.
- Я здесь, уж очень вы нетерпеливы. Могу вас обрадовать: ваше обучение будет скоростным по земным меркам, а на небесах как вы, наверное, догадались, времени в вашем понимании нет.
Поэтому Камиля не беспокойтесь – с момента вашего отсутствия из дома прошло всего полчаса и дети ваши не почувствуют вашего отсутствия, так как они сейчас в школе. Смею заверить, что отсутствие каждого из присутствующих здесь не заметит никто. Сеньор Клавдий передал вам свое восхищение вашей стойкостью при переходе через Го.
Особое признание Хвичо Бюльбюлеридзе за его двойной переход. Награда за это он очень скоро получит. Недельное общение с его отцом. Услышав сообщение, Хвичо лишился сознания. Ройзман и Адар бросились к нему:
- Дайте ему воды, - крикнул Адар. В это время на лицо Хвичо пролился теплый дождь. Тот пришел в себя и, подлетев к Сюите, хотел было обнять ее.
- Бюльбюлеридзе, это лишнее, отстраняясь от Хвичо, - строго заявила Сюита. Предупреждаю всех – никаких фамильярностей, объятий и поцелуев.
Нам, в отличие от людей, не дано такое чувство как – любовь.
Сама отмечу, к великому моему сожалению, мы знаем про нее много и, проходя школу, на уроках практических применений наших знаний по Высшему волеизлиянию, нам на короткое время давали почувствовать любовь.
Однако затем это стиралось из нашей сути. Впечатления были потрясающие. Некоторые Ангелы, посланные на землю для выполнения миссий, находившиеся под впечатлением любви, полученных на уроках чувств, отказывались возвращаться на небеса.
Они перемещались в тела людей, принимали на себя все их грехи и оставались на земле. Правда, с приобретением греховных тел, они лишались бессмертия и умирали затем в страшных муках.
Этим, естественно, пользовался князь мира и специально подсылал к Ангелам красивых женщин. Всевышний привлек для исправления этих ошибок Агов. И только после этого, как Аги взяли под свой контроль управление добром и злом, перебежки прекратились.
- Получается сеньор Клавдий – Аг? – спросил Ленин.
- Конечно же, Владимир Ильич, - Сюита довольно улыбнулась.
- Тогда, кто такие Аги? И куда делся ваш павлиний наряд? - продолжал задавать вопросы Ленин.
- А вот этого вам знать не полагается, пока. Кто такие Аги, могут сказать только они сами. А на счет павлина не беспокойтесь, в него я превращаюсь только когда мне нужно посетить Агов.
- Когда же начнется наша ускоренная учеба? – Эльмар решил тоже задать пару вопросов Сюите.
- Мсье Эльмар, а не кажется ли вам, что она началась для вас, еще в Афганистане?
- Тогда великодушно простите, милая Сюита.
- Мы же договорились – без фамильярности и панибратства.
- Еще раз прошу прощения, Сюита.
- Вот так-то, лучше. Есть еще вопросы?
- Есть, - крикнул Ройзман, - что будет с товарищем Сталиным, он остался спать на том месте, куда мы приземлились.
- Не беспокойтесь - его уже там нет, он пройдет подготовку по индивидуальной программе. Сейчас мы все полетим к морю, искупаемся и позагораем.
- Они еще не отошли от своей человеческой сущности и сеньор Клавдий, старый мой учитель настоятельно рекомендовал - первое время применить к ним человеческие удовольствия, вплоть до алкогольного опьянения, - думала Сюита, разыгрывая полет к морю.
Перед глазами пришельцев раскрывалась невероятной красоты картина: невысокие холмы покрытые деревьями, окружали небольшие озера с великолепными пляжами, на которых отдыхали люди.
Белые яхты бороздили распоротую бурунами гладь озер. Цвета были настолько яркими, что казалось небесные художники, потратили немало времени для создания этой незабываемой картины.
- Может быть, здесь искупаемся? – с заискивающей улыбкой подплыл к Сюите Уваров, - такой красоты пляжи я не видел на земле.
- На море еще красивей, - заверила его Сюита, - а как вам ощущение полета, господин Уваров?
- Бесподобно, разве можно на земле ощутить такое блаженство?
- Это только начало ваших небесных ощущений, - Сюита прокричала громко, чтобы слышали все. После часа полета группа, вслед за Сюитой, опустилась у песчаной отмели. Легкий бриз омыл свежестью всю группу.
Море источало неиспытанный ранее людьми аромат блаженства, смесь любви, нежности, детского беспричинного восторга, легкой родительской тревоги и бесконечного счастья.
Одежда людей приобрела вид воздушной белой полупрозрачной материи, совершенно не мешавшей принятию морских и воздушных ванн.
- Сюита, можно мне полетать над морем? – с просительным выражением лица спросил Владимир Ильич.
- Никаких запретов, вы вольны делать все, что вам заблагоросудиться. И толпа людей, как дети с визгом и криками бросилась в рассыпную.
Одни ныряли со скалы в море, другие взлетали ввысь и оттуда ныряли в воду.
Камиля с Дильдорой, как две чайки над морем гонялись друг за другом. Анвар с Адаром и заядлым рыбаком Эльмаром стали руками ловить рыбу, и бросать ее на берег Юлаю с Файзуллаичем.
Пока рыба долетала до берега, она автоматически очищалась и те на, непонятно откуда-то взятой сковороде и плитке, стали ее жарить. Владимир Ильич улетел, и его не было видно. Остальные путешественники искупавшись, нежились на пляже.
- Слушай, Валериан Силыч, - лежа на песке и потягиваясь от удовольствия, сказал Уваров, - а мне понравились небеса и возвращаться в революцию не хочется. Как-нибудь без нас закончат, все эти меньшевики, эсеры, кадеты и прочие болтуны.
Ройзман, недоуменно посмотрел на Дмитрия Аркадьевича:
- Я с тобой согласен, что здесь прекрасно, но ты, дорогой, забыл о людях, которые нуждаются в нас. Мы здесь наслаждаемся, летаем, купаемся, а кто-то в это время кровь проливает за счастье человечества.
- О каком счастье ты говоришь? – Уваров вспарил над Ройзманом, - какую бы революцию мы не совершили, какое бы справедливое, с нашей точки зрения, государство не построили, разве все люди достигнут счастья?
И потом, понятие счастья у всех различное: одному для него необходимы дом, корова, лошадь и миллион кур с гусями.
Другому, вообще ничего не надо, лишь бы оставили его в покое. Так и простого покоя ему никто не дает, все что-то требуют. Вот и мучается человек, пока не достигнет небес. Но кто даст гарантию, что он не застрянет в этом проклятом Го? Слушай Валериан Силыч, давай подкатим к Сюите, она многое, что знает, расспросим ее о будущем нашей страны и всего человечества.
- А она не пошлет нас куда подальше?
- Пошлет, полетим, - смеясь, проговорил Валериан.
- Не надо ко мне подлетать, я слышала ваш разговор, - Сюита моментально оказалась рядом со спорщиками, - будущее вы можете узнать у Агов.
- Когда же мы полетим к ним?
- После того, как они разберутся со Сталиным.
- Как? Товарищ Сталин сейчас у Агов? Что же он там делает? – Валериан Силыч, даже схватил Сюиту за руку.
- Легче, товарищ Ройзман, - она освободила руку и дала Валериану пощечину. Мы не на земле, и вы не имеете права прикасаться ко мне. А за такое действо по отношению к Агу, вы можете лишиться спасения и жизни. Так что будьте осторожны и внимательны.

- Сталин Иосиф Виссарионович? - услышал он, придя в себя. Оглядевшись вокруг, он никого кроме облака, парившего над ним, не увидел.
- Да, я Сталин, член партии большевиков, - произнес он пересохшими губами, я хочу пить, и у меня болит голова.
- Сейчас все пройдет, - послышался голос из облака. Действительно, чувство жажды и головная боль моментально исчезли.
- Полегчало? Как прошел переход через Гы?
- Что такое Гы? – Сталин посмотрел на облако.
- Значит нормально. Прошедшие через Го, похвалиться нормальностью не могут. Вам повезло.
- А где сейчас мои друзья?
- Об этом и многом другом вы узнаете несколько позже. А теперь приготовьтесь к превращению вас в облако. Ибо находиться среди Агов в плоти нельзя.
Не успело облако проговорить, как Сталин почувствовал покалывание по всему телу. Затем он резко потерял в весе, а потом и вовсе его тело растворилось в пространстве. Он прекрасно видел, как тает на глазах. Сущность его осталась не тронутой, он просто лишился телесной оболочки. Зрение, слух, способность мыслить и перемещаться под воздействием желания, привели его в неописуемый восторг.
- И это все? – мысленно спросил он у облака. Тогда, может быть, познакомимся? Меня вы прекрасно знаете, а вот кто вы, для меня полная загадка.
- Тогда поплыли. И два облака переместились в пространстве. Перемещение сопровождалось под музыку, какую Сталин никогда не слышал. Она напоминала ему игру свирели, мелодия была такой красоты, что у Сталина перед глазами поплыли дни его детства, когда мама, сажая его младенца на колени, указывая на зеленую долину, мягко проводила по голове и пела колыбельную песню, немного грустную и до восторга нежную.
Вскоре музыка прекратилась, появились контуры кабинета, на одном из кресел восседал человек с большими волосатыми ушами, на другом оказался Сталин. Он в человеческом обличии во френче и с погонами.
- Я решил говорить с вами, Иосиф Виссарионович, в привычной для вас атмосфере. Меня зовут сеньор Клавдий, я ваш непосредственный руководитель и экскурсовод. Вы понимаете, о чем я говорю или перевести вам на грузинский язык?
- Нет, нет, продолжайте, пожалуйста, на русском. Простите меня, сеньор Клавдий, я в некотором замешательстве, и честно говоря, растерялся.
- Вот если бы вы прошли через Го, тогда ваша растерянность и замешательство были понятны и простительны. А тут, вы не претерпели никаких страхов, да и, в конце концов, вы вождь народов и вам не к лицу ваша слабость.
- Еще раз простите меня, но я пока не вождь народов.
- Будете, непременно будете. Но пока я обязан показать вам небеса и кое- что приоткрыть. Буду с вами откровенен: моя миссия мне не по душе, но как вы сами понимаете, речь идет не о моем хотении. Я получил задание свыше и обязан выполнить это поручение.
- Почему же, если это не секрет, вам не нравится ваше задание? Что-то связанное с моей личностью?
- В принципе с вашей личностью я могу сделать все что хочу. Однако есть общий план действий, который может нарушиться, измени я по своему усмотрению вашу личность. Кстати говоря, и Шикльгрубера тоже поручили мне.
- Кто это такой? Никогда не слышал о таком человеке.
- Услышите еще, и не только услышите, но и столкнетесь. Теперь слушайте меня – вас отделили от вашей группы для того, чтобы я провел серию испытаний с вами индивидуально.
Хочу предупредить – все, что вы увидите и узнаете, при возвращении на землю сотрется из вашей памяти. Все знания перенесутся в ваше подсознание, которое вы называете наитием и совестью.
Включение наития и совести будет зависеть только от вас. Как вы, наверное, уже догадались, я главный Ангел на третьем уровне небес. Всего уровней семь.



Читатели (1288) Добавить отзыв
 

Проза: романы, повести, рассказы