Я лежал неподвижно, боль сковала все тело. Дыхание стало прерывистым, сердце замедлило свой бег, угрожая в любую минуту остановиться. Я понял, что умираю. И вдруг до меня донесся голос, я его не слышал, скорее чувствовал. Голос был внутри меня: «Тебе осталось жить 24 часа. Назови последнее желание. Для этого у тебя есть одна минута, ровно одна минута». Внутри заработал метроном, отсчитывая шестьдесят секунд. Мысли забились, перебивая одна другую... что пожелать? Может быть, попросить бутылку хорошего французского коньяка, выпить его и забыть все на свете? Нет, не то. Но что? Что? Желания менялись с космической скоростью, но все было не то. Я почувствовал себя шахматистом, играющим шахматную партию, а до падения флажка – одна, всего лишь одна минута. На доске много фигур и бесконечный ряд продолжений. А выбрать надо один правильный ход. Вот когда я отчетливо осознал, что флажок – моя жизнь. И нет права на ошибку... Метроном мерно отсчитывал секунды, еще секунда, от силы две и флажок упадет. «Женщину! – вскричал я, и в этот момент метроном замолчал. Сердце, минуту назад грозившее остановиться, работало в бешеном ритме. Пульс явно превышал сто двадцать ударов в минуту. Только что я пережил целую жизнь. Но что это? Боль, сковывавшая мое тело, исчезла. Я осторожно присел на край кровати, никаких ощущений. Встал и медленно прошелся по комнате. Сквозь плотные шторы слабо пробивалось солнце. Откуда-то дул легкий ветерок. Стояла непривычная тишина. И в этой тишине раздался негромкий удар гонга – начались последние отведенные мне сутки. Ни желаний, ни мыслей не было. Из передней донесся пронзительный, неприятный звук. Звонок. Кто бы это мог быть? Я никого не ждал. Идти открывать дверь мне не хотелось. Звонок повторился... «Так некстати, - подумал я. - Не могут дать мне последние двадцать четыре часа побыть одному. Не пойду открывать!» Звонок не умолкал. И я открыл дверь... На пороге стояла она. - Неужели мое желание исполнилось? Значит все это не игра больного воображения, - и я взглянул на нее. - Я думал, Вы будете моложе, - неожиданно вырвалось у меня. Она улыбнулась, не ответила на мою, мягко говоря, невежливую и неуклюжую фразу, не дождавшись приглашения, вошла в дом, закрыла за собой дверь, и прошла в комнату. Я понуро, словно нашкодившая собака, поплелся за ней. Войдя в комнату, почти дошла до кровати, на которой я еще недавно умирал, и остановилась. Подойдя к женщине, я положил руки ей на плечи, повернул к себе, при этом ее немного приблизив. Я почувствовал легкое дыхание и чуть уловимый, непостижимо уловимый аромат женского тела. Ее глаза... В сумраке комнаты они казались огромными. Глаза были такими черными, они так напоминали спелые маслины и манили. Они манили и притягивали к себе как сильный магнит. Я глядел в эти глаза и до меня доходил физический смысл бесконечно далеких черных дыр, царящих во Вселенной. Мне казалось, я понял всю их магнетическую силу. Как черные дыры втягивали в себя скопления звезд и целые галактики, так эти глаза вбирали меня всего без остатка. Ничего другого я уже не видел. Я был там... Левая рука соскользнула с плеча и коснулась прохладной шелковисто-нежной глади. Волны блаженства окутали меня. Пальцы осторожно стали гладить бархатистость и нащупали упругое затвердение. Раздался стон. - Я сделал тебе больно? – спросил я и замер. - Нет. Мне очень хорошо. Прошу тебя – продолжай. Совершенно явственно я почувствовал, что время – мой безжалостный часовой – остановилось. - Значит, я победил смерть? Значит, любовь сильнее смерти? Это открытие все во мне перевернуло. Безумно захотелось жить и любить, любить, любить!.. Мы победили смерть, - произнес я. – Мы будем теперь жить вечно. - Да, - ответила она, - мы будем жить вечно. И наши губы вновь сблизились. Мы сжигали друг друга своим дыханием. Мы плавали в густом тумане и ничто, даже время, не мешало нам. Я стал обладателем секрета вечной жизни, обладателем секрета бессмертия. Это чувство заполнило меня всего и сделало самым счастливым человеком на Земле. Раздался удар гонга...
|