Шавеко Николай
ДЛЯ ЧЕГО МЫ ЖИВЁМ?



Содержание:
Введение
Глава первая. Что мы имеем или мировоззрение как основа жизнедеятельности
Основы познания
Границы познания
Смысл познания
Структура знания
Религия
Глава вторая. Что делать?
Деятельность
Счастье
Смерть
Судьба
Цели в жизни и смысл жизни
Средства



ВВЕДЕНИЕ

Человек – единственное существо, сознающее свою смертность. Этот факт заставляет его искать смысл своего существования, ставит проблему самоопределения. Никому не хочется потратить жизнь впустую, а значит, мы должны понять, для чего живем и чего хотим. Это сложный процесс. Для начала нужно выработать правильные представления об окружающем мире (перепроверив прежние взгляды), а для этого – научиться мыслить и судить осмотрительно и непредубежденно, искать истину. Потом – понять, есть ли нам высшее предназначение и что надо делать, а также определиться с правилами и нормами, которые ставят выше сиюминутных желаний, и которым будем следовать на пути к цели.
Почти все молодые люди, вступая в пору социальной зрелости, задумываются над вечными вопросами, но скоро начинают сомневаться в целесообразности интеллектуальной жизни. И они задаются вопросом: "Что дают такие глубокие размышления, ради которых нужно жертвовать мирскими радостями? Тем более, такая жизнь не гарантирует хорошего материального положения, не избавляет от повседневных забот, от невзгод". Появляется искушение жить полегче, не обременяя себя метафизическими думами. Но легкая жизнь – дорога, ведущая в никуда. Она не позволит выбраться из трясины повседневности, бессмысленного движения, в рамках которого повторяются день ото дня одни и те же чувства и действия. Даже если человек чуточку прозреет и попытается положить конец убогости своего бытия, то, будучи лишенным высоких идеалов, не сможет подняться выше пьянок, любовных похождений и пр. Но рано или поздно он вынужден будет признать, что жизнь прошла напрасно. Ничего существенного не сделано ни для себя, ни для кого бы то ни было. Миллионы людей проходят через жизнь, так и не поняв, зачем жили.
Я же хочу побудить вас к раздумьям, к поиску. Вообще, если бы человек хотя бы иногда не задавался глобальными философскими вопросами, то он был бы кем или чем угодно (минералом, растением, обезьяной и т.п.), но только не человеком. Философия помогает оставаться человеком, она просветляет разум и душу, поднимает из низменного мира слепых инстинктов и примитивных страстей, где действует закон взаимопоедания, в мир подлинно человеческий. На последующих страницах, к тому же, я пытаюсь получить максимальную пользу от мудрых мыслей, все рассуждения будут иметь только одну цель - практическое применение.
Приверженцам религий данная работа не должна стать бесполезной. Во-первых, она учит быть объективным, а это пригодится. Во-вторых, религии не ограничивают человека в выборе целей, которые будут соседствовать с целью праведной жизни. Праведность – скорее способ, и верующие могут выбрать многое другое в качестве одного из главных жизненных стремлений. В-третьих, данная брошюра расширит ваш кругозор и широту мысли. Знания о мире состоят далеко не только из священных книг (они содержат только самое главное, что нужно знать), поэтому глупо руководствоваться только религиозными понятиями о мироздании. В-четвертых, человеческий разум требует системности, которая присутствует здесь. Вы сможете во многом разобраться, придав своим верованиям структуру.
Я, однако, не исключаю, что моя философия совсем не принесет вам прока. Возможно, все нижесказанное лишь хлам, не знаю, ведь пишу в каком-то смысле для того, чтобы системно выложить некоторые мысли, то есть, грубо говоря, чтобы удовлетворить свои потребности в творчестве и самовыражении. Но я преследую и другую, более важную цель: помочь читателю осознать мир и себя в этом мире, быть уверенным в выбранном направлении.
Что касается читательской аудитории, к которой я обращаюсь, - это, по моему замыслу, подростки лет 15-16-и, которым ещё только предстоит выбрать свой путь, но которые уже осознали и жаждут этого выбора, жаждут изменить мир вокруг себя, прожить жизнь достойно и полноценно.



ГЛАВА ПЕРВАЯ

ЧТО МЫ ИМЕЕМ?
ИЛИ
МИРОВОЗЗРЕНИЕ КАК ОСНОВА ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ

ОСНОВЫ ПОЗНАНИЯ
Поиск истины важнее, чем обладание истиной.
Альберт Эйнштейн
Непознанная жизнь не стоит того, чтобы быть прожитой.
Сократ
Итак, первоочередная задача: разобраться в окружающем мире, сформировать целостное знание о нём. Это не так просто, ибо в процессе познания нам приходится сталкиваться с ложью и ошибками, обусловленными несовершенством человеческого мышления и восприятия. Более того, даже избежав всевозможных ошибок, мы сталкиваемся с тем, что наше знание всегда будет ограничено в связи с ограниченностью человеческого опыта. Мы не можем обладать полным, исчерпывающим знанием о мире, знанием более не опровергаемым и недополняемым (абсолютная истина).
Однако при желании мы можем достичь объективной истины, то есть сравнительно адекватного знания, отражающего реальное положение вещей. Объективная истина независима ни от отдельных людей, ни от человечества в целом. Такие знания носят приближенный и незавершенный, несовершенный характер, но они приближены к действительности настолько, что эффективное их применение обеспечено. К тому же знания постоянно углубляются, уточняются, совершенствуются.
Но чтобы достичь объективной истины, нужно преодолеть свою природную субъективность. Слово субъективность предполагает мышление определённого субъекта, то есть предопределенное характерными особенностями этого человека, исходящее из него, посредством его воли и предпочтений. Объективность означает уход от такой ситуации, в некотором смысле от себя. Объективность - это суждение об объекте какой он есть, а субъективность - это то, что кажется познающему субъекту. Объективный человек смотрит на ситуацию с позиции стороннего наблюдателя, а не с позиции себя, вовлеченного в эту ситуацию, иначе говоря, трансцендируется [1]. Значит, чтобы быть достаточно объективным, нужно "смотреть со стороны", независимо от своего прошлого, от чьих-либо личных побуждений (в том числе от своего же Я, эгоцентризма, потребностей), от норм и культуры общества, от чужих мнений и своих личных ценностей, своей слабости/силы, зависимости, других обстоятельств. (Подробнее о том, что мешает нам быть объективным, я пишу в следующей части ("Границы познания") и во второй главе, в части "Судьба".). Если же это условие будет выполнено, человек не станет преувеличивать или преуменьшать, "подменивать понятия", использовать другие логические уловки, а попытается быть рассудительным, мыслить sine ira et studio ("без гнева и пристрастия", лат.).

[1] Трансцендентация, трансцендирование – 1) выход за собственные пределы, за пределы реального; смена форм бытия; 2) переход от субъективного к объективному, выход из сферы сознания в сферу объективного мира, совершаемый в ходе человеческой практики

Нам всем следует к этому стремиться, поскольку истинное знание – залог всего, что у нас есть. Лишь правильно понимая действительность, мы будем действовать рационально, практично и успешно. "Всеми силами души надо стремиться к истине" (Платон). Субъективность же подразумевает пребывание в другом мире - мире ложных образов и нелепых идей. Человек, не желающий объективного знания, находится во тьме. Иллюзии искажают мировосприятие и миропонимание, он больше не может отличить правду ото лжи. Кто он? Человек разумный? Так где же его разум? - затуманен предрассудками! Это уже не великий покоритель природы, а ничтожное создание. Только прозрение сделает разум независимым. "...Истина сделает вас свободными" (Иисус Христос, Ин 8:32).
Все что вы делаете, вы делаете на основе приобретенных знаний. А что если эти знания неверны? Нелегко тогда будет признать, что вы целиком и полностью ошибаетесь! И вот вы понимаете это, понимаете, что идете по неверному пути и что надо поворачивать назад, начинать все сначала. А как избежать таких тотальных заблуждений? Как избежать полнейшего своего падения? Стремиться к истине. Стремиться быть объективным. Не уходить от вопросов самым легким и оттого очевидным путем. Вот и смысл изречения Эйнштейна в эпиграфе: ничего нельзя достичь без стремления к истине, к беспристрастному познанию, и никакого последующего знания без этого мы не получим. Правильным будет только тот выбор и ход, который основан на объективном восприятии реальности.
Знание истины обогащает человека, позволяет ему лучше ориентироваться в окружающей его действительности. Поэтому ложь не просто противна истине. Тот, кто лжет, как бы обкрадывает человека, мешает ему понимать происходящее и находить верные пути, стесняет его свободу, налагает на него оковы искаженного взгляда на мир. Неуважение к истине, безразличие к ней выражает неуважение, безразличие к людям.
Повторюсь, что я имею в виду истину объективную (знание, которое достоверно и независимо от предпочтений познающего отражает действительность, и в то же время является достаточно полным, в получении которого задействованы все доступные познавательские возможности). Некоторые люди считают, что она принципиально недостижима, но они глубоко ошибаются. Их позиция ведет, в конечном счете, к бессовестному цинизму и самообману: за истину принимается любое понравившееся или выгодное суждение, а в качестве аргументации используются хитрые логические уловки или просто психологическое воздействие без всякой логической подоплёки. Только болван может подумать, что такое наплевательство приведёт к чему-то хорошему! Да – истина труднодостижима, но поиск её – наша первейшая обязанность, и не будет преувеличением сказать, что на этом поиске зиждется вся человеческая цивилизация.
Многие философы размышляли о том, как обеспечить истинность полученных в процессе познания выводов. Рене Декарт (1596-1650гг.), например, считал, что познание должно отвечать следующим требованиям:
 Ясность и отчетливость исходных оснований.
 Детализация познания. Расчленение на простые составляющие.
 Последовательность, поэтапность познания. Нужно двигаться от одного к другому, не "перескакивая" отдельные ступени.
 Полнота рассмотрения вопроса.
Соблюдение этих правил, по Декарту, поможет нам приумножить знание и сохранить его изначальную достоверность. А поспешные суждения, доверие к чувственному опыту, аффекты - мешают нам в этом. Ясные, отчетливые, небезосновательные и методически выверенные построения разума подведут нас ближе всего к истине. Декарт провозглашал принцип своей философии: de omnibus dubito, что означает "во всем сомневаюсь". И действительно, сомнение зачастую помогает нам «превзойти самих себя», увидеть ситуацию со стороны. Многие наши убеждения основываются на информации, в которой мы не смогли в своё время усомниться. Но если мы тщательно их рассмотрим, то можем обнаружить, что то, во что мы подсознательно верили годами, основано на ряде ошибочных предположений.
Ф. Бэкон (1561 - 1626) разделил источники человеческих ошибок, стоящих на пути познания, на четыре группы, которые он назвал «призраками». "Призраки рода" связаны с несовершенной природой человека, "призраки пещеры" – с предпочтениями, воспитанием, привычками конкретного познающего субъекта. "Призраки площади" возникают "из плохих и невежественных абстракций" - это неправильное и неточное употребление понятийного аппарата (слов, дефиниций, выражений). "Призраки теорий" обнажают негативное влияние на познание предшествующих концепций, ложных мнений других людей, слепая вера в которые встаёт преградой на пути к новому знанию.
Существует два способа познания: чувственный и рациональный. Чувственно мы постигаем мир с рождения и делаем это посредством четырех "органов чувств", или, точнее, способов чувственного восприятия: зрение, слух, обоняние и осязание (частью последнего является вкус). В результате такого познания мы получаем знания в форме образов посредством цепочки ощущение-восприятие-представление. Рациональный способ познания складывается из понятия, суждения и умозаключения. Извечному спору о превосходстве одного из способов познания над другим я хотел бы уделить особое внимание. Что все-таки лучше: сенсуализм или рационализм [2]?

[2] Рационализм - философское направление, признающее разум основой познания и поведения людей, источником и критерием истинности всех жизненных устремлений человека. Сенсуализм - направление в теории познания, согласно которому ощущения и восприятия - основная и главная форма достоверного познания. Противостоит рационализму.

Древнегреческие философы, например, полностью отвергали чувственный опыт. Демокрит (ок.460-370гг. до н.э.) даже добровольно ослепил себя, чтобы не быть обманутым собственными глазами. Как говорится, видит око далёко, а ум – еще дальше. Греческие философы свято верили, что на органы чувств полагаться нельзя (так как они несовершенны), что все можно познать "всемогущим" разумом. Именно разум проникает в глубины нашего мироздания, видит то, что не видят глаза, проникает вглубь человека, охватывает весь мир, а то и бесконечную Вселенную. Да, именно разум может объять бесконечность. Только разумом можно понять сущность явлений.
Однако в Новое Время в Европе появляются сторонники чувственного познания. Джордж Беркли (1685-1758), например, говорил: "Существовать – значит быть воспринимаемым" и никакие вещи не могут существовать "иначе как в духе, который их воспринимает". Беркли, в отличие от древних греков, отвергал гипотезу о том, что по ту сторону наших восприятий существует нечто непостижимое, совершенно не похожее на видимое и осязаемое. По мнению Беркли, эта мысль противоречит логике и основывается лишь на слепой вере. (Ах, если бы он знал, как устроен мир элементарных частиц! Учёные не просто не могут увидеть эти частицы – некоторые из них не фиксируются даже в экспериментах, а учёные всё равно твёрдо убеждены в их существовании!). Вообще, своей философией Д.Беркли пытался защитить здравый смысл от метафизических умствований. Шотландский философ Дэвид Юм (1711-1776) также утверждал, что понятие об объективной материальной субстанции, независимой от наших восприятий, да и понятие Бога и любой духовной субстанции недоказуемо. Юм, конечно, не считал чувственное познание идеальным – лишь единственно возможным, ибо понять непостижимое мы не можем.
С другой стороны, все, чего добилось человечество, есть результат наличия у него разума. Если бы мы полагались только на чувственный опыт, то продолжали бы, например, думать, что Земля плоская, что Солнце и все звёзды вращаются вокруг Земли. Конечно, такие взгляды нельзя назвать истиной. До истины же человечество смогло докопаться во многом благодаря мыслительной деятельности. А ведь ещё Платон говорил: "...не во впечатлениях заключается знание, а в умозаключениях о них, ибо, видимо, именно здесь можно схватить сущность и истину, там же нет". Точку в споре между сторонниками чувственного и рационального познания поставил, пожалуй, И.Кант (1724-1804). Он опирался на совершенно верное высказывание Джона Локка (1632-1704): "Нет ничего в разуме, чего не было прежде в чувствах". Действительно, все, о чем мы размышляем, все, что лежит в основе наших мыслей, мы получили через органы чувств. Прежде чем размышлять о роли музыки, надо услышать музыку. Прежде чем говорить, что яблоко кислое, надо его попробовать и вообще знать, что такое кислый вкус. Знания эти получены нами опять же органами чувств. Но и чувства без разума - ничто, замечает Кант. Чувства без разума бесполезны и хаотичны. Только сознавая их, мы будем иметь практическую пользу. "Без чувств рассудок пуст, без рассудка чувства слепы", - подытожил Кант.
Из всей этой теории можно сделать вывод: нельзя пренебрегать каким-либо видом познания или признавать лишь один способ единственно верным. Чувственное и рациональное познания равноценны и притом взаимосвязаны и невзаимозаменяемы. Этот факт нужно учитывать, чтобы иметь объективные представления о событиях и явлениях, уметь правильно выбирать средства познания. Упомянутый уже мной Ф. Бэкон, развивая эту мысль, выделил три пути познания. «Путь паука» представляет собой получение знания рационалистическим путем. Данный путь, замечает Бэкон, игнорирует либо значительно принижает роль конкретных фактов, практического опыта; рационалисты оторваны от реальной действительности. «Путь муравья» - это использование исключительно опыта. Таким способом можно получить внешнюю картину знания, увидеть видят проблему «снаружи», но нельзя понять внутреннюю сущность изучаемых вещей и явлений. Наконец, идеальный способ познания, сочетающий достоинства эмпирического и рационального путей и позволяющий изучить явление с разных сторон - «путь пчелы».
Теперь отдельного рассмотрения требует вопрос проверки истинности полученных знаний. Проверить её можно практикой, но не всегда (мы пока не можем проверить опытным путем наличие жизни на планетах, удаленных от нас на миллиарды световых лет). Более того, знания, проверенные практической деятельностью, не абсолютны. Практика совершенствуется, и то, что недоступно сейчас, может стать реальным завтра. Так, долгое время опыты говорили о неделимости атома, но позже атом раскололся в прямом и в переносном смысле. Наконец, практика может быть искажена отдельными исследователями, а основанным на ложных посылках выводам вряд ли можно доверять. Существует и другой способ установить истинность – это логическое обоснование. При использовании данного критерия знание основывается на какой-либо цепочке логических рассуждений, и истинность его зависит от верности каждого «звена» этой цепочки в отдельности. Таким образом, можно выделить два критерия истины: практический («опытный») и формально-логический. Хорошо, когда оба этих критерия применяются одновременно. В науке, как правило, так и бывает: учёные разрабатывают логически непротиворечивую теорию, а потом проверяют её на практике (а если результаты опытов оказались неожиданными – разрабатывают новую теорию). Но не все теории можно проверить экспериментально, потому и не сводятся наши знания и убеждения к наукам. В таких случаях для проверки своих суждений необходимо максимально эффективно использовать формально-логический критерий, а кроме этого – попытаться найти как можно больше подтверждений суждения в наблюдаемых фактах.
Критерием истины не может быть всеобщее признание. Если мнение разделяет большинство, оно еще не становится истинным. В противном случае истинной стали бы предрассудки (например, суеверия) и стереотипы, которых держится большинство людей. Чтобы быть объективным, абсолютно необходимо отбросить необоснованные верования и упрощенные представления (последнее – при подробном, доскональном изучении какого-либо вопроса). Полезность знания тоже не всегда означает истинность (наука веками ошибалась во многих взглядах, но при этом приносила ими пользу), но тут все зависит от того, как сформулировать утверждение. Согласованность знания с предыдущим также не подходит на роль критерия истины. Если к уже существующему знанию непротиворечивым образом присоединяется новое, это еще не признак его верности. Тут дает знать о себе природная склонность нашего разума принимать за правду то, что логично согласуется с уже наличествующим знанием и не противоречит ему. Этой "склонностью", равно как и другими, не преминут воспользоваться те, кто пытается использовать других людей в достижении своих корыстных целей, поэтому нам нужно быть очень внимательными. Так, например, люди неосознанно доверяют тем, кто на них похож (в привычках, манерах, одежде, взглядах, целях), и этот стереотип могут использовать рекламные агенты. Люди легко верят тому, кто выглядит вежливым и привлекательным во всех отношениях, а также тому, кто внушает доверие и авторитет. Все это я говорю для того, чтобы вы могли отличать правду ото лжи, сохранять беспристрастие и объективность в любом вопросе.
Еще одно важное замечание: истинность характерна только для определенного промежутка времени - эпохи, времени года и т.д. Приведем пример: я сижу за столом и вижу, как за окном пролетает птица. Я говорю: "За окном пролетает птица". Обратите внимание, что это утверждение истинно только для определенного времени. Еще одно утверждение: "В нашей стране командная (плановая) экономика" - истинно только для советского периода нашей истории. Истина, таким образом, зависит от времени. И здесь уместно провести параллель с опытом, которым так дорожат взрослые, который они считают высшим своим богатством и всеми силами пытаются передать младшему поколению. Но не тут-то было. Очень вероятно, что поучения взрослых истинны только для прошлого, а в настоящем уже другие законы. Тогда получается, что четырнадцати- шестнадцатилетние подростки, не желающие слушаться своих родителей, гораздо объективнее в своих взглядах, так как познают этот мир заново. Но то конечно, при определенных обстоятельствах [3]. Здесь же можно отметить, что мнение любого авторитетного человека может оказаться ошибочным и тоже не должно быть критерием истины (за исключением тех случаев, когда предметом познания является, например, марксизм, и приводятся высказывания самого Маркса).

[3] Так или иначе, прочтите у Тютчева "Когда дряхлеющие силы..."

В связи с тем, что наши знания относительны, возникло еще одно предубеждение, будто истина у каждого своя, и каждый по-своему прав. Все в мире относительно, это факт, но давайте не будем забывать, что относительность, о которой говорит наука, объективна, обоснована. А в жизни под девизом относительности люди начинают оправдывать субъективизм, действуют по принципу "куда хочу, туда и ворочу". Истина - одна, вот что надо помнить.
Подводя итоги рассуждений о теории познания, хотел бы напомнить знакомую нам всем пословицу: век живи – век учись. Мы, хотим того или нет, учимся всю свою жизнь, постоянно узнаем что-то новое, изменяем наши мнения, учимся на своих и чужих ошибках. В основе всего этого – познание ("познание" это "учеба" в приведенной выше пословице), которое является залогом верных взглядов. Познание всегда сопутствует деятельности людей, а деятельность и жизнь - почти синонимы.
В связи с этим, выбирая жизненный путь, да и вообще – сталкиваясь с серьёзными проблемами, требующими ответственно выбора, нам следует проявлять разумность, уметь посмотреть правде в глаза, как бы страшна она в действительности ни была. Бывает и так, что принятие противоположной точки зрения будет фактически означать признание своего провала, ошибочности всей жизни или нескольких её лет. Но если мы не превзойдём себя в такой ситуации, то продолжим и дальше оставаться в тени обмана, потворствуя самим себе - совершать те же ошибки по кругу. В то же время, если мы сможем измениться – это будет великая победа.

ГРАНИЦЫ ПОЗНАНИЯ

Одна из важнейших составляющих формирования правильного мнения заключается в том, что нужно представлять себе границы познания. Что это значит? Человек не просто не может знать (понять) всего, но и не может в силу своей природы видеть истину, видеть действительное положение дел. Так как существует два вида познания, то и объяснение нашей неспособности кроется в двух компонентах: несовершенство разума и несовершенство чувственного восприятия.
Зенон (около 490-430 гг. до н.э.), древнегреческий философ, разработавший метод доказательства "от противного", пытаясь доказать, что наш мир лишен какого-либо движения, что бытие неподвижно, приводил следующие примеры. Представим себе летящую стрелу и попытаемся определить ее местонахождение. Определить его, считает Зенон, невозможно, так как слово "находиться" само по себе означает "покоиться", или, по-другому, "быть неподвижным, стоять на месте". Если мы укажем место, где находится стрела, мы как бы подчеркнем, что она не движется. Мы можем лишь сказать, что стрела в некий момент времени покоится в определенном месте. Следовательно, она не движется. Рассмотрим другой пример. Тело движется из точки А в точку В и мы видим, как оно проходит весь путь, достигая В. Но ведь для того, чтобы пройти весь путь, тело должно пройти 1/2 пути, до этого - 1/4 и так далее до бесконечно малых долей. Но возможно ли преодолеть бесконечно количество отрезков? Невозможно. Значит, тело не движется.
Все эти примеры были в устах Зенона доказательствами совершенства разума и несовершенства чувств (которые говорят нам о движении тел, обманывают нас). Однако ситуацию можно понять двояко, ибо есть два варианта: либо нас обманывают чувства, либо... разум. Я лично склонен ко второму варианту и рассматриваю приведенные примеры, напротив, как доказательства несовершенства мышления. Зенон просто подменивает понятия. "Находиться" на самом деле не означает "покоиться" (Земля находится в космосе, но она не покоится, а летит со скоростью 30 км/с относительно Солнца и со скоростью порядка 200 км/с относительно центра Галактики и т.д.). А во втором примере бесконечно не количество преодолеваемых отрезков, а возможность их дробления (на сколько бы частей Зенон не разделил путь, отрезков будет определенное (конечное) число). Итак, наш интеллект допускает ошибки. Помните, мы говорили о двух критериях истины: практическом и формально-логическом. Надежнейший критерий истинности – практика – показывает нам, что Зенон неправ, и что нельзя опираться только на логику. Мы еще вернемся к этой теме при разговоре о религии, а пока что запомним: разум не всесилен.
О неспособности познать все разумом говорил и Кант (познать все чувствами невозможно тем более, так как все чувства нуждаются в обработке разумом). Кант ввел понятие "вещей в себе", то есть вещей с точки зрения их творца - Бога, истинную суть вещей. "Явлениями" Кант называл вещи с точки зрения людей. Пытаясь познать "вещи в себе", а не "явления" (иначе говоря, то, что "есть", а не то, что "кажется"), человек неизбежно теряет логический фундамент, возникают противоречия - "антиномии" разума. На один и тот же вопрос в этом случае можно дать два одинаково правильных ответа (например, на вопрос "есть ли Бог?" возможно, опираясь на какие-либо логические цепочки и суждения, ответить как "да", так и "нет"). Вообще, причину ограниченности познания Кант видел в несовершенстве орудий познания и был абсолютно прав.
За более чем 2000 лет до "старика Иммануила" о невозможности узреть истину говорили Пиррон (около 360-270гг. до н.э.), Секст Эмпирик и другие скептики. Раскрывая понятия разума и чувств и конкретизируя их несовершенство, мы, согласно труду Секста Эмпирика "Три книги Пирроновых положений", получаем следующие пункты:
I. Сформировать правильное представление о явлениях и вещах невозможно, так как мы судим о них только четырьмя "органами чувств" (зрение, слух, обоняние, осязание). Слепой, например, не может сказать, что яблоко зеленое: он не видит его. А если человек слеп от рождения, то он и понятия может не иметь, что такое зеленый цвет. Можем ли мы сказать, что человек, глухой или слепой от рождения, верно воспринимает этот мир, пространство? Не можем. А предположим, что есть существо, имеющее кроме основных четырех еще какой-то другой способ чувственного восприятия. Такое создание (возможно, это люди с уникальными способностями) "видит" нечто большее, нежели обычные люди. Но предположить-то мы можем сотни, тысячи органов чувств, так что нет предела совершенству, и мы вообще можем чрезвычайно сильно ошибаться в нашем миропонимании. В общем, все наши эмпирические знания обусловлены и продиктованы количеством способов восприятия, в этом несовершенство.
II. Одинаковые предметы и события воздействуют на людей по-разному, потому что все люди разные: различна наследственность, физиологические особенности. Условия жизни, место жительства, обычаи, привычки, стереотипы - все это тоже делает людей уникальными и мешает одновременно объективному восприятию чего-либо.
III. Как мы уже говорили, наши орудия познания по природе своей несовершенны. Более того, в любой ситуации большую часть информации мы получаем одним из органов, и доверяем по большей части ему. Картина кажется глазу объемной, а для осязания она плоская. И мы знаем, что доверять в данном случае надо осязанию, потому что нам помогает разум. Но что если и разум не сможет определиться? Наше доверие к какому-либо из органов окажется тогда ошибочным.
IV. При разных обстоятельствах, в разных состояниях познающего события приобретают другие оттенки. Под состояниями понимается: настроение (в состоянии грусти и радости вещи действительно кажутся разными, если конечно не обратить внимание на свое настроение и не попытаться взглянуть на происходящее благоразумно), возраст (сравните восприятие мира подростка и пенсионера), здоровье или болезнь, сон или явь, движение или покой (а с этим, кстати говоря, полностью согласуется теория относительности Эйнштейна), голод или сытость, опьянение или трезвость, смелость или боязнь и так далее. Несомненно, все эти состояния оказывают без преувеличения колоссальное влияние как на процесс познания, так и на объективность полученного знания.
V. Место познаваемого объекта (здесь имеется ввиду только материальные вещи) - тоже значимый фактор. Под водой мы видим все преломленным, издалека - уменьшенным и т.д. Немаловажно освещение.
VI. Любую вещь, любое явление нельзя оценить обособленно от других вещей или явлений. Человек так устроен, что воспринимает все в "смесях". Примеси искажают представление об отдельном предмете. Один и тот же звук, например, слышится по-разному в разных помещениях. Тело, окруженное водой, легче окруженного воздухом. Запахи на солнце или в бане более отчетливы и сильны, чем на холодном воздухе.
VII. Мы знаем, что любая вещь может стать полезной, если ее будет в меру. Загар на солнце полезен лишь небольшими порциями, и вреден, если мы будем лежать на солнце целый день, то есть когда загара этого слишком много. Таблетки мы тоже принимаем не пачками, а именно тем количеством, которое написано в инструкции к применению. Итак, в меру - полезно, много - вредно. Это касается всего: любая славная идея, доведенная до абсурда, становится своей противоположностью. Явление это воистину удивительное, ибо если рассматривать вещь как совокупность плохих и хороших качеств, то просто непонятно, как соотношение этих качеств зависит от количества. Почему пропорция нарушается? Так полезна вещь или нет? Можем ли мы дать однозначный ответ? Не можем. Наиболее точным (но не абсолютно точным) будет ответ "в этом количестве, в этот момент времени и лично для меня - да/нет". Во всем есть две стороны медали, все недостатки - это продолжения достоинств.
Здесь мы имеем дело с соотношением целого и части. Это касается не только полезности. Посмотрите на песчинку, обособленную от других, и вы увидите, что ее цвет совсем другой, или же она совсем прозрачная. Вы заметите и то, что она твердая, а миллионы песчинок вместе дают ощущение мягкости. Органы чувств обманывают нас!
VIII. Ну и наконец, влияет частота событий и вещей. Часто встречающееся, пусть оно даже неимоверно грандиозно, производит-таки меньше впечатления, чем безделушка, но редкая.
На основании всех этих факторов у нас складываются искаженные "образы" предметов (у каждого есть свой определенный взгляд на мир и на окружающих людей, и эти взгляды составляют образы чего-либо). Мы все живем, руководствуясь не действительными фактами, а нашими представлениями об этих фактах, и ведем себя так, будто истиной являются именно наши представления о мире, а не сам мир. И если мы не воспринимаем мир правильно, наши образы искажаются и все более не соответствуют действительности. Если вы вдруг пробыли вне круга своих друзей полгода или вроде того (болели, путешествовали, были в армии), то ваши образы друзей изменяются (если обстановка хуже, чем была раньше, представление о друзьях идеализируется, если лучше - наоборот), да и сами друзья меняются тоже. В итоге, вернувшись в их общество, вы можете чувствовать дискомфорт, так как всё не иначе, чем вам казалось. Обычно период адаптации занимает около шести недель. Но иногда дело доходит до психических расстройств. Поэтому важно, чтобы ваши взгляды как можно больше соответствовали реальности. Помните, однако, что истинного образа быть просто не может. Названные восемь пунктов искажают их.
Рассказ об ограниченности познания не был бы полным без разбора внечувственного восприятия. Мы сказали, что у обычного человека есть известный набор органов чувств. Но есть и такие, кто имеет возможность воспринимать мир другими способами и "видеть" больше остальных. Вольф Мессинг, например, обладал умением «читать» мысли. Анализируя эти феномены, приходишь к мысли, что экстрасенсы в определённых условиях действительно обладают информацией большей, чем обычные люди, но в целом все люди примерно равны, все люди субъективны и видят лишь то, что по природе своей могут (или хотят) видеть. Экстрасенсорные способности, конечно, расширяют границы познания, но не принципиально: человек, способный видеть сквозь стены, знает о том, что находится за стеной, не больше, чем тот, кто там побывал. Объективность экстрасенсов проявляется только на бытовом уровне, но так как они знают о смысле и природе своих способностей не больше стороннего наблюдателя, то не могут рассуждать объективнее о судьбе, смысле жизни, жизни после смерти и т.п.
Таким образом, помимо проблемы объективности познания существует тесно связанная с ней проблема ограниченности познания. Это важно иметь в виду, чтобы оперировать точными данными, утверждать на их основе верные жизненные постулаты. Сократ (469-399 гг. до н.э.) говорил: "Я знаю, что я ничего не знаю". Он понял, что каждый из нас видит лишь часть той абсолютной истины, к которой веками стремятся мыслители. Он был мудр, ибо осознал свое незнание.
Сократ утверждал также, что не в споре рождается истина, а в диалоге. В споре люди пытаются доказать друг другу свою правоту, забывая, что они могут ошибаться, и что их знание в любом случае несовершенно и относительно, а в диалоге они вместе проходят тернистый путь к знанию. В диалоге, в отличие от спора, собеседники не защищают свою позицию, а ищут ее, так что их рассуждения гораздо менее зависимы от субъективных пристрастий, объективнее (преодолеваются границы познания, описанные выше в пунктах N2 и N4). Многие ораторы и политики, напротив, используют отсутствие диалогичности как способ продвижения своих идей. Сидя у экрана телевизора или стоя в толпе на площади невозможно перебить беспрерывную речь выступающего, возразить ему, задать уточняющий вопрос. Создаётся обстановка, когда нельзя беспристрастно проанализировать каждый высказанный довод. В этом случае нужно постараться либо создать диалог, либо вообще покинуть сферу информационного воздействия.
Подобные ситуации наводят на мысль о том, что главным препятствием на пути к истине являются не естественные качества человека, а люди, пытающиеся в своих интересах скрыть истину или исказить её. Этот, второй, аспект ограниченности познания заключается в ограниченности возможностей сопротивления таким людям и организациям, а также в ограниченности нашего влияния на общественные институты.
Взять, к примеру, государство – один из многочисленных подобных субъектов. Принципы, которыми руководствуются политики в управлении страной, или открыто пропагандируются властью, или их правильность подсознательно внушается. Пытаясь разобраться в действительной политической ситуации, мы неизбежно натыкаемся на субъективность исходных данных (нарушается п.1 правил Декарта) – чужой интерес ограничивает наши возможности. И мы уже не знаем, как в данный момент действовать правильно. Точно так же реклама мешает нам объективно оценить качество продукта и свою необходимость в этом продукте. Более того, реклама деформирует наши ценности, что коренным образом меняет всё мировосприятие. Невозможно говорить об объективности взглядов, когда происходит постоянная промывка мозгов. Ограниченность познания, таким образом, состоит в возможности манипулирования нашим сознанием, разумом, чувствами и инстинктами.
Однако мы можем значительно снизить опасность, зная, с какой стороны её ожидать и от кого. Для этого нужно понимать, что ничего не происходит просто так, и за всеми суждениями и действиями стоит чей-то интерес. Увидеть чужой этот интерес – значит обезопасить себя. Кроме этого не помешает знать основные уловки, применяемые при манипуляции сознанием и внушении:
1) Нагнетание обстановки:
a. Чрезмерно быстрая или громкая речь,
b. Поток никчёмных сообщений, дезориентирующих внимание,
c. Постоянное повторение,
d. Создание атмосферы сенсационности и срочности,
e. Внушение невозможности выбора.
2) Активизация стереотипов (часто сопровождается попыткой пробудить чувство принадлежности к какой-либо общности, сокрытием неугодной информации, ложными психологическими ассоциациями). К наиболее распространённым стереотипам можно отнести следующие: "дорогое = хорошее", "дефицитное = лучшее", "понижено в цене = дешёвое", "это говорит авторитет = это верно, это правда", "этот человек похож на авторитетного в данной сфере = он авторитет", "он плохой = он неправ", "он похож на меня = ему можно верить", "это что-то знакомое = этому можно доверять", "привлекательный = хороший", "так делает большинство = так правильно" и т.д.
3) Давление на чувства и личностные ценности. Например: запугивание, давление на жалость, на совесть, попытка возбудить тщеславие, внушить доверие, использование стеснительности человека, создание мнимой контрастности (различия).
4) Дамский аргумент ("Соломенное чучело"). Неугодное (либо противоположное выгодному) мнение представляется в чрезвычайно слабой форме и с лёгкостью опровергается, и так доказывается истинность нужного мнения.
5) Подтасовка и сокрытие информации. Часто, чтобы помешать людям объективно посмотреть на явление или событие, политики прибегают к дроблению целостной проблемы на отдельные составляющие, изымают конкретный вопрос из необходимого контекста; после этого очень легко представить всё в выгодном свете. Не менее часто сознательно используется незнание людей для прививания им нужных мнений. При этом используются непонятные термины, заумные графики, некорректные статистические данные или заключения мнимых "специалистов", или же просто формулируется утверждение: "Аргументов против данного мнения нет, значит оно верное". Также нередко используется приёмы: некорректная постановка проблемы, смешение факта и мнения о нём.
6) Логические ошибки. К наиболее применяемым относятся:
a. Изменение/подмена первоначального тезиса (утверждения)
b. Ложная причина, ложное следствие (вывод), то есть несоответствие аргументов и утверждения
c. Ложные аналогии, лишь на первый взгляд выглядящие привлекательно
d. Ложная дихотомия (предлагают выбрать из двух вариантов, мысля их как единственные, как будто не может быть ничего третьего)
e. Неполные сравнения
f. Порочный круг (не приводится никакого обоснования, но используется связка "потому что", вызывающая невольно ощущение, будто был приведён аргумент)
g. Распространение свойств целого на отдельные его части и наоборот.
Итак, мы рассмотрели два формы ограниченности познания: несовершенство разума и чувств и стремление отдельных людей этим воспользоваться. Но бывают случаи, когда никто сознательно не пытается ввести нас в заблуждение, и тем не менее, мы изначально предрасположены смотреть на вещи так, а не иначе. Я имею в виду всю культуру, все ценности и идеалы, свойственные какому-либо обществу, всю действующую на данное время конъюнктуру. Ранее я говорил о том, что мнение большинства отнюдь не всегда является верным, но дело в том, что в большинстве вопросов каждый из нас и есть часть того самого большинства. Каждый день мы подвергаемся влиянию общественности, окружающих нас людей, СМИ. Каждый день мы совершаем одни и те же действия, и в итоге у нас складывается определённый тип мышления (ещё Маркс говорил, что производственная деятельность предопределяет все формы общественного сознания). Все мы являемся частями одной большой системы жизнеустройства, и требуются громадные усилия, чтобы в нужный момент заставить себя взглянуть на эту систему извне, оставаясь её частью.
В частности, если в обществе, в котором вы живёте, массово распространена какая-то религия, если о ней (и ни о какой другой религии) постоянно твердят СМИ, если эта религия получает материальную поддержку от государства, то вам будет сложно уйти от определенной предвзятости. Доминирующая религия оказывает воздействие на формирование общественных ценностей. А эти ценности воздействуют на нас, на каждого в отдельности человека.
Кроме религии на общественное сознание оказывает законодательство, которое может ненароком стать заменителем этики, прописывая "что такое хорошо, а что такое плохо". Это касается не только конкретных норм, но и общих принципов. Разрешение частной собственности, свобода вероисповедания, принципы либерализма... Кто сказал, что это правильно? А между тем большинство граждан принимают все это за единственно правильное положение.
Наконец, характер наших суждений о мире, обществе, государстве предопределяет образование, которое в данный момент обязательно для всех. Школа дает нам первые знания о мире вокруг нас; позже мы ещё вернёмся к вопросу о том, как зависимы мы от первых полученных знаний, первых увиденных примеров. Но кто определяет, какие именно знания давать, а какие - нет? И каким способом их преподносить? Внешкольное образование, Интернет – все это более чем необходимо для того, чтобы иметь перед собой не один шаблон, и расширять свои познавательные возможности.
Таковы мои основные соображения, касающиеся границ познания.

СМЫСЛ ПОЗНАНИЯ
Верно сформированное мировоззрение позволит человеку
в любых условиях максимально реализоваться
и иметь счастливую жизнь.
Анатолий Некрасов, "Материнская любовь"
"Человек без веры вообще не может жить; ибо вера есть не что иное,
как главное и ведущее тяготение человека, определяющее его жизнь,
его воззрения, его стремления и поступки"
И.А. Ильин, "Путь духовного обновления"
На основе познания складывается мировоззрение, состоящее из собственной интегрированной картины мира и прочих единичных убеждений, мнений и ценностей. Мировоззрение - это концептуально выраженная система взглядов человека на мир, на себя и на свое место в мире. Оно является основой для утверждения жизненных целей и выбора способов их достижения.
"Картина мира" состоит из научных знаний (естественных и гуманитарных наук) и из каких-либо других представлений (религия, околонаучные знания, эзотерика, метафизика и т.п.). Убеждения и картина мира основываются на познании, причем второе - на познании уже и открытых, и систематизированных в науки и учения истин (это познание является, по сути, образованием, обучением) и их обобществлении посредством философско-мыслительной деятельности. Таким образом, суть познания заключается в формировании мировоззрения.
В этом и есть смысл моих вышеизложенных мыслей относительно познания: помочь читателю сформировать мировоззрение, причем правильное и объективное; а все изложенные мысли относительно мировоззрения - логическое обоснование данной главы. Концепция взаимосвязи познания, мировоззрения, жизненных целей и средств их достижения находит подтверждение в Философской энциклопедии В. Кемерова: "Мировоззрение зависит от обыденного наличного опыта человека... представляет собой систему, которой присущи своя внутренняя структура и устойчивые элементы. Элементы – это, прежде всего, идеи, концептуальные образы, создающие определенную картину мира и человека. На основе этого концептуального миропонимания возникает оценка человеком себя, своего окружения, своей жизни в мире. Выявляется система смыслов и ценностей, вырабатываются идеалы, то есть всеобщие принципы представления о благе, истине, красоте, пользе и тому подобное. Ориентируясь на идеалы, человек определяет цели и задачи жизни, познания, практического преобразования мира и себя... Мировоззрение предполагает выработку жизненной позиции человека – результата жизненного и духовного опыта человека, его проживания и переживания. Позиция человека выливается в систему личностных убеждений, образует внутреннее духовное ядро личности".
Важным звеном в структуре мировоззрения являются ценности. По сути, цели и средства их достижения основываются на ценностях (добра, мира, взаимопомощи, любви, семьи, детей и пр.), которые исходят из картины мира. Ценность - это то, что важно. Если мы не представляем нашу жизнь без чего-либо, если не хотим жить без этого (и когда представляем жизнь без этого, то очень сильно радуемся, что это все-таки есть), то это что-то - ценно для нас. "Мало кто задумывается о системе жизненных ценностей, а ведь это вопрос вопросов. Зачастую мы даже не представляем, насколько человеку важно понять, что является для него главным. Именно система ценностей определяет: куда направить усилия, что поставить во главу угла в каждый момент времени, какой путь выбрать на жизненном перекрестке и т. д." (А.Некрасов, психолог).
Ценности являются предметом веры человека. А так как именно вера во что-либо определяет все поступки человека, ясно, что верить можно только в то, за что стоит бороться и умереть. Ибо если мы уверуем в торжество и всесильность зла и цинизма, в свою беспомощность и никчёмность, от веры такой будет только вред: человек сам уподобляется тому, во что верит.
Здесь я хочу немного сказать о том, что почти все люди время от времени разочаровываются в жизни, и тогда они склонны утверждать, что в жизни нет ничего хорошего, что в будущем нас не ждёт успех, и что мы вообще вряд ли что-то можем изменить. Жизнь теряет для них ценность, и вера отсутствие этой ценности рождает пессимизм и скептицизм. Это, может быть, иногда и полезно, дабы проверить свои реальные возможности (вместо того, чтобы витать в облаке иллюзий), но я хочу задать таким людям вопрос: что даёт им такая вера? неужели что-то изменится к лучшему, если они будут повторять себе каждый день, что всё плохо? Бесспорно, что убеждения обладают созидающей или разрушительной силой: мысли материализуются. Так не правильнее ли верить в лучшее, в добро, ведь эта вера даст нам сил продолжать деятельность, стремиться к своим идеалам, и в итоге приведёт уже к реальному, «осязаемому» результату? Таким образом, у человека вроде бы и нет выбора: верить можно только в то, что заслуживает веры.
Второе условие веры – её разумность. Это означает, что провозглашённый мной только что оптимизм не должен быть слеп, иначе мы уйдём от принципа объективности, и совершим ошибки, которые приведут к плачевным результатам. Экономисты говорят, что кризисы случаются лишь потому, что люди не хотят верить плохим прогнозам. Так что во всём нужна мера (всякая истина имеет собственную меру, как ясно из 7 пункта «границ познания» по Сексту Эмпирику), и разумная вера означает уверенность в преодолении трудностей, а не в «закрытии глаз» на них.
Выражение «разумная вера» может ввести в заблуждение, ведь сегодня принято различать веру и разум: широко распространено мнение, что верить можно только в то, что еще не проверено экспериментально. Однако на самом деле вера и разум вовсе не противоположны, потому что вера основывается на мировоззрении, а оно – на познании. Другое дело, что правильное мировоззрение предполагает объективное познание. Так, можно выделить семь причин, которые заставляют нас поверить в некоторое утверждение:
1. В его поддержку были выдвинуты аргументы.
2. Оно встретилось в книге, газете и т.п. и против него ничего не было высказано.
3. В его пользу говорят различные факторы.
4. Оно согласуется с нашими прежними убеждениями.
5. За непринятие может возникнуть наказание.
6. За принятие может последовать вознаграждение.
7. Убеждение отвечает нашим психологическим нуждам.
Замечают, что из этого списка только первый пункт делает убеждение прочным и рациональным (доказанным). Убеждения, которые сформировались по остальным шести причинам, не являются рациональными и продиктованы предубеждением, корыстным интересом, влиянием авторитета, нежеланием анализировать и т.п.
Но если вера рациональна, она не противопоставляется знанию, а дополняет его, претворяет его в жизнь; возможна ситуация, когда одновременно знаешь и веришь в одно и то же в одном и том же смысле. Возьмём, например, силлогизм: человек смертен, мой друг Вася человек, следовательно Вася умрёт. Мы все не сомневаемся в смертности человека. Но позвольте, а где стопроцентная гарантия, что Вася умрёт? Я не могу утверждать это, пока не увижу его труп. Но я почему-то верю, что он смертен. Это доказывают миллиарды примеров и научные данные. Поэтому хоть и есть вероятность, что Вася назло всем будет жить вечно, вера в это покажется нам абсурдной, в то время как вера в смерть одновременно будет являться знанием. Таким образом, вера – это форма знания, и неотделима от него. Мы одновременно и знаем, что утром Солнце взойдет, и верим в это.
Почему же так важна вера? Во-первых, она является гарантом независимости и самостоятельности человека, сохранности его индивидуальности. Мало сформировать объективное миропонимание, и нужно еще и сохранить его, не поддаваясь дальнейшим воздействиям на жизненные позиции. И здесь помогает вера, но вера не беспочвенная, основанная на догадках и ненадежной интуиции, и не то чувство, которое было бы уместнее назвать надеждой, а вера осмысленная и зрячая. Рациональная вера – это определенность и стойкость, свойственные нашим убеждениям (которую не следует путать с невозможностью их изменения), и основывается она на могуществе мысли, то есть на способности индивида думать. К.С. Льюис ("Просто христианство") характеризует веру как способность держаться убеждений, с которыми мы однажды согласились на основе достоверных фактов и веских доводов, независимо от изменчивого настроения, желаний и чувств. В качестве примера он приводит ребенка, который учится плавать. Этот ребенок знает, что человеческое тело может держаться на воде без поддержки, ведь он видел множество плавающих людей. Но сможет ли он верить в это, когда инструктор уберет руку и оставит без поддержки именно его? "Пока вы не научитесь управлять настроениями, - пишет Льюис, - пока вы не укажете им на их место, вы... будете вечно мятущимся существом, чьи убеждения зависят от погоды или от пищеварения. Следовательно, человек должен развивать в себе привычку веры".
Второй смысл веры в том, что она включает в себя не только "верование", но и еще два понятия с тем же корнем: "доверие" и "верность". То есть, если мы говорим, например, о вере в какое-то убеждение, то непосредственным проявлением этой веры должно быть волевое действие; если этого действия нет – то вряд ли можно говорить о том, что человек верит. В отличие от простого убеждения вера это не просто согласие с чем-то, но и желание действовать на основе этого. Она сочетает в себе два элемента – убеждение и волю, предполагает соответствующие поступки. Для христианина, например, вера это не только убеждение в существовании Бога, но и преданность Богу, доверие и послушание (для исправления своей грешной сущности), полное предоставление себя Ему. Таким образом, "вера есть волевое обязательство осведомленного интеллекта" (Д. Штанио), и значение её в том, что она является непосредственным стимулом для претворения личностных ценностей в жизнь, реализации своих целей. Вера порождает отвагу, способность идти на риск и жертвовать всем ради определенных ценностей, вера помогает не бояться разочарования и краха. Несомненно поэтому, что вера как одно из основных духовных качеств (не особая вера во что-либо, а черта характера, пронизывающая всю личность) должна быть присуща каждому здравомыслящему человеку.
Итак, познание образует мировоззрение, на основе которого, через веру в ценности, человек находит свой смысл жизни. Но теперь, изучая то, что уже открыто и известно человечеству в целом, нам нужны не столько навыки познания, сколько представление о том, что нам надо изучить, то есть об объеме работы. Поэтому в следующей части моя задача просто указать на знания, из которых уже читатель (разумом и опытом) сформирует целостное представление об окружающем мире.

СТРУКТУРА ЗНАНИЯ

Наши знания о мире можно разделить на научные и вненаучные.
Научное знание всегда основывается на множестве опытов, экспериментальной проверке. Ни одно утверждение в науке не может считаться верным, если не подтверждено неоспоримыми доказательствами. Научные знания характеризуются объективностью и универсальностью. Именно поэтому наука заслуживает наибольшего доверия из всей системы знаний. Это своеобразная вершина айсберга человеческих знаний.
Хотя и научные знания не абсолютно точны. Мы уже говорили, что абсолютной истины нет, есть только относительная. Наука эволюционирует, ранее выведенные постулаты уточняются, теории отвергаются. Возможности исследования растут, появляются новые данные, вносящие исправления в общую картину. Наука всегда только приближена (по возможности) к истине. И не таким уж глупым кажется высказывание немецкого философа-идеалиста Г.В.Гегеля (1770-1831): "Если факты противоречат моему учению, то тем хуже для фактов". Фактами можно считать только результаты опытов, а не обобщенный вывод.
"Поскольку законы физики выполняются только статистически, то, например, проникновение карандаша через лист бумаги при полном отсутствии следа (дыры) в высшей степени невероятно, но не абсолютно невозможно. Другое дело, что вероятность такого события, то есть проявления квантовотуннельного эффекта в макроскопическом масштабе, неслыханно мала. Космос должен был бы существовать в миллиард раз дольше, чем в действительности, для того чтобы один такой случай мог произойти...", - так писал Станислав Лем.
Но все же научный закон достаточно верен. Хуже обстоит дело с научными теориями. Всем нам известны теория эволюции Дарвина, теория относительности Эйнштейна, теория вероятности, теория Большого Взрыва. Многим знакомы теория расширения вселенной, теория пульсирующей вселенной и др. Более частные случаи: различные теории происхождения дольменов; теории, объясняющие паранормальные явления и т.д. Научная теория – это всего лишь попытка объяснить действительность. Чем больше фактов подтверждают теорию, чем больше фактов она объясняет, тем больше к ней доверие. Но все эти теории, что важно, как недоказуемы (неопровержимы только опыты, на основе которых делаются обобщения), так и неопровергаемы (их можно защищать сколь угодно долго, постоянно уточняя новыми данными или гипотезами)! Множество теорий постоянно соревнуются между собой и в свете разных событий та или иная кажется ученым наиболее правдоподобной. В биологии, например, до Ч.Дарвина верными считались взгляды Ламарка, в физике до Эйнштейна - теория Ньютона. Но и сейчас предположения Эйнштейна и Дарвина признаются не всеми. Вообще, между теорией и гипотезой разница лишь в том, как к ним относится научное сообщество.
Все это – вступление, должное помочь правильно воспринимать науку. Теперь непосредственно к структуре. Все наши знания о мире, подтвержденные научными исследованиями, "умещаются" в нескольких науках. Условно эти науки можно разделить на естественные и гуманитарные (общественные).
К естественным относятся химия, биология, физика, астрономия, зоопсихология, физическая география. Все они рассматривают природную организацию с разных сторон. Но, фактически, нынешнее устройство мира [4] изучают только астрофизика, физика, химия, биология (не включая изучение истории живой природы) и зоопсихология (под ней я здесь понимаю психологию всех животных, включая человека), и другие науки, которые входят в названные, например оптика или антропология. К ним не относятся география и аналогичная ей часть астрономии (назовем ее астрографией), которые изучают распределение законов в пространстве, и история природы (историю живой природы изучает биология, неживой – география и уже третья часть астрономии, специализирующаяся на развитии вселенной), изучающая то же распределение во времени. География отличается от остальных естественных наук тем, что она не изучает законы, она выявляет закономерности. Она выявляет особенности регионов земного шара, а не рассматривает бытие в целом.

[4] Для составления цельной естественнонаучной картины мира советую прочитать один из учебников по концепциям современного естествознания (например, А.П. Садохина), а также книгу С. Хокинга «Краткая история времени». Подойдут и школьные учебники по физике, химии, биологии.

Большинство общественных наук охватываются понятием обществознание (обществоведение), которое суть школьный предмет, охватывающий основы этих наук (социология, политология, правоведение, соц. психология, экономика, культурология). Но есть еще такая наука, как лингвистика (языковедение). Язык присущ только людям и связывает их в общности, в большие социальные группы, поэтому вполне логично отнести лингвистику к общественным наукам (тем более что уж точно не к естественным). История изучает развитие всех упомянутых наук, и включает филологию, изучающую письменные памятники древности. История как наука есть отображение всех остальных общественных наук во времени. Экономическая, политическая, социальная и культурная география отображает эти науки в пространстве, то есть на карте.
Перечисленные науки не единственные. Я не назвал, например, математику или валеологию, так как они не призваны изучать мир. Я именую такие науки практическими (существуют исключительно для практического применения), их можно назвать также прикладными. И это даже не совсем науки, скорее "области знаний". Вот, например, спорт. Сам по себе является культурой, и изучает его как явление культурология. Но когда речь заходит о спортсменах, медалях, турнирах, допинге и тактике команд, мы имеем дело со спортом как с "областью знаний". Музыка – тоже культура. Но композиторы – это история музыки, а сольфеджио – это теория музыки, то есть опять прикладная сфера. Еще: военное дело, ОБЖ, тема внеземного разума... Можно приводить примеры бесконечно. Но моя задача – показать, из каких наук "состоит" бытие. Научное знание о мире это естественные и гуманитарные науки.
Как мы видим, человек разбил все свои сведения о вселенной на отдельные науки, чтобы лучше ее понять. В этом главная особенность (а может и недостаток) человеческого разума: потребность в детерминизации. Чтобы составить единую картину мира, нужно теперь изучить основы всех этих наук и объединить их в своем сознании (это задача положительной философии (О.Конт, основоположник социологии, 18-19 вв.)). Разум требует вычленения областей знания для их изучения. Мы можем познать целое лишь через единичные вещи.
Но и они при этом не могут быть поняты иначе как в рамках целого. Без понимания принципа всеобщей связи этих единичных вещей не может быть истинного знания. Неоспоримо, что все науки тесно связаны между собой, например биология с психологией (через изучение человека), физика с химией (через изучение элементарных частиц); география и психология вообще не принадлежат ни к естественным, ни к гуманитарным наукам полностью, как бы связывая эти два полюса. Из социологии вы можете узнать, что общество представляет собой сложную систему, в которой все взаимосвязано и взаимообусловлено. К примеру, социальная сфера общества не может существовать без экономической не только ввиду нынешнего устройства общества, но и по определению вообще. Социум всегда характеризуется какой-либо экономической деятельностью, изучаемой уже не социологией, а экономикой. Так связаны все науки. Они все взаимосвязаны, взаимообусловлены и составляют вместе единое, целостное знание.
Вненаучное знание – это непроверенные опытом или необъяснимые существующими законами (но подтвержденные) сведения, носят эзотерический характер. Вненаучное знание появилось раньше, чем наука; все научные знания появились в результате верификации вненаучных фактов. Вненаучное знание может быть не изученным наукой только из-за своей невостребованности, но со временем оно будет исследовано подробнее и перейдет в разряд научного факта с прилагающимися объяснениями в виде сформулированной закономерности. Граница между научным и вненаучным, таким образом, исторически изменчива и очень условна. Это говорит о том, что вненаучным знанием пренебрегать ни в коем случае нельзя. Но чем больше авторитет науки в обществе, тем меньше обращают внимание на неподтвержденные данные. Наука, однако, может не все, поэтому в общей картине мира должны соседствовать и дополнять друг друга научные и вненаучные данные, пусть даже авторитет первых в различной степени выше. В конце концов, мы выяснили, что и в науке полная обоснованность и достоверность недостижимы.
Конечно, квазинаучные (насильственно навязываемое), лженаучные (сенсационные домыслы, не объединенные в систему знаний), антинаучное (отрицающее научные достижения) и псевдонаучные (популярные выдумки или маскирующиеся под научные теории, искажающие факты и отказывающиеся от полноценного исследования при наличии такой возможности) знания вредны и даже опасны. Я не призываю вас сейчас к ним. Я не буду говорить и о различных приметах, рецептах, традициях, которые также получены опытным путем, но не входят в систему науки. Эти знания (обыденно-практические) приобретаются вами неосознанно и помогают проще достигать результатов в повседневной жизни, не изучая соответствующий раздел научного знания.
Но есть еще одна отрасль вненаучного знания: паранаучное. Оно включает в себя феномены, объяснение которых не является убедительным с точки зрения научности. Это и экстасенсорика, о которой я рассуждал ранее, и различные способности магов и целителей (народная медицина), и многие другие способности некоторых людей, неподтвержденные или необъясненные наукой. Оккультизм и теологию я также причисляю к паранауке.
Отношение к паранаучному знанию может сильно повлиять на мировосприятие человека. Именно его я считаю главным среди вненаучного. Религии также основаны на паранаучном знании - теологии. Для верующего религия - главный источник вненаучного знания, да и главное в системе знаний вообще.

РЕЛИГИЯ

Это очень важный шаг – принятие какой-либо религии. Вера в Бога предопределяет ваши взгляды, ценности, деятельность, поведение. А значит надо обязательно определиться в отношении религии. Но во всех самоопределениях есть одно "но": нельзя раз и навсегда решить для себя что-либо. Это означало бы дальнейшую субъективность. Нельзя себя программировать убеждениями, что "этот выбор на всю жизнь".
Большинство религий являются в первую очередь нравоучениями, а не повествованиями о мире, о его структуре и законах. Поэтому не каждая религия может предоставить нам свой взгляд на мирозданье именно с точки зрения науки. Однако именно в этом одна из причин того, что религия может гармонично соседствовать в сознании человека с научными знаниями. "Что мы видим в природе, тому же учит Писание. И природа и Писание, если правильно будем вникать, показывают одно и то же" (Ефрем Сирин). Конфликт между наукой и религией может возникнуть только по "недоразумению, если религиозные деятели станут диктовать, каким должен быть опыт, или ученые попытаются делать утверждения о сверхъестественных сущностях на основании своих теорий физического мира. Обе эти ситуации говорят о философской некомпетентности сторон" (журнал "Вокруг Света", март 2008, статья "Почему мы доверяем науке?").
В последнем высказывании говориться об опыте как о научном методе доказательства. С этой точки зрения мы не можем доказать ни существование Бога, ни то, что Бог создал Вселенную, ибо не можем поставить опыт. С другой стороны, опровергнуть сверхъестественное мы также в принципе не можем (по той же причине). Это положение дает невиданную свободу религиозным воззрениям и вообще различным эзотерическим верованиям.
Но есть одно "но": если что-либо нельзя доказать опытом, это еще не значит, что это что-либо недоказуемо вообще. "Научные методы доказательства при всем разнообразии их определений сводятся к измерению явлений и поставленного опыта, или же к повторным наблюдениям" (Энциклопедия "Британника"). А как мы тогда научно докажем, например, что Наполеон действительно существовал? Или то, что Отечественная война 1812 года была? Мы же не ставим эксперименты, не проводим наблюдения! Научные методы здесь бессильны (неприменимы), и нам нужно обратиться к историко-юридическому методу доказательства. Здесь учитываются улики, свидетели и достоверность свидетельств. Опять вспоминаем два критерия истины (практика и логика). Историко-юридический метод призван логически доказать или опровергнуть сверхъестественное. Такой метод, конечно, менее надежен (вероятность ошибки больше), что и показал пример с Зеноном. Кроме того, безусловного, стопроцентного ответа он тоже не предполагает. Здесь можно говорить только о вероятности (научные данные тоже часто носят вероятностный характер, но все же, степень их достоверности очень высока). И это вероятностное соотношение меняется с каждым новым полученным фактом, имеющим отношение к вопросу.
Отсюда вывод: и атеистические, и религиозные взгляды могут оказаться как верными, так и ошибочными. Верующий скажет: "Часы доказывают существование часовщика. Вселенная доказывает существование Бога. Ни один ученый не сможет объяснить, как из ничего образовалось все бытие, все теории на этот счет несостоятельны, появляется все больше ученых, убежденных в существовании Высшего Разума". Атеист ответит: "Это не чудо! Просто наука не может это пока объяснить, но придет время, и нам откроется истина". Далее атеист продолжит: "Животные не верят в богов, только люди. Неужели не ясно, что бог и все сверхъестественное - это порождение человеческого разума, стремящегося объяснить действительность и обрести ясность?!". Но верующий парирует: "Как же ты тогда объяснишь существование Христа? Большинство ученых считают, что такой человек был, а путем анализа Нового Завета и логических рассуждений доказывается его божественная сущность"[5]. Так, каковы бы ни были доказательства, точно утверждать нельзя ничего. Только время все узнает.

[5] Например: Джош Макдауэл – "Неоспоримые свидетельства" в трех частях (и публицистическое сокращение - "Не просто плотник")

Умберто Эко (20 в.) - итальянский ученый, философ, историк-медиевист, специалист по семиотике, писатель - человек неверующий, но при этом не отличающийся узколобым скептицизмом в вопросе религии. Он не противник религии, к любой вере Эко относится с уважением. Его позицию я считаю рассудительной и обоснованной и хочу поставить ее в пример всем "убежденным" атеистам. Эко считает, что Бога нет, но он всегда стремится к истине и не отстаивает "с пеной у рта" отсутствие сверхъестественной силы. Вот его слова из письма к кардиналу католической церкви К.М.Мартини: "...психология атеиста для меня загадочна: подобно Канту, не могу взять в толк, как возможно не верить в Бога, утверждать, что Его существование доказать нельзя, но при этом свято верить в Его отсутствие, полагая, что уж это-то доказать можно!".
Религия демонстрирует, насколько важно вненаучное знание в вопросе самоопределения. Религиозные взгляды у верующего доминируют даже над научными. Учитывая, что знание всегда относительно, некоторые противоречия религии и науки можно объяснить (во-первых) неточностью науки. Вообще, знание и вера находятся в причудливом сочетании как в науке, так и в религии.
Во-вторых, книги, входящие в Библию, писались обычными людьми, с их субъективными взглядами и личными желаниями. И пусть часто при этом присутствовало некое "божье озарение", сути это не меняет. Человек понял посланную Богом информацию так, как смог понять, и изложил так, как смог изложить. Так мы имеем фактические неточности. В конце концов, авторы были людьми разных профессий, возрастов, разного социального положения. Как не взяться ошибкам? Их настолько много, что все верующие вынуждены признать, что в Библии действительно попадаются исторические неточности и ошибки, сделанные или евангелистами и апостолами, или позднейшими переписчиками. Умберто Эко писал кардиналу Мартини: "Даже верующий согласится, что библейские авторы очень зависели от распространенных в их культуре обычаев, традиций и способа мышления", и Мартини не возразил.
Другой вопрос, почему Бог допустил такую ситуацию. Рассмотрим, например, общую для иудаизма и христианства Книгу Бытия, в которой рассказывается о сотворении мира. Начнем с того, что изложить историю мироздания в доступной форме в принципе довольно сложно. Человек не имеет ничего кроме своих умозрительных образов, и вдруг его постигает Божественное откровение. Как автору книги передать то, что он видел в своем сознании? Язык человека в то время был слишком беден для того, чтобы точно изобразить величайшие картины космических явлений. Сейчас мы пользуемся специальной терминологией, но это сейчас. Для того чтобы точно поведать о сотворении мира, Богу пришлось бы доступно объяснить всем людям (а не только автору, ведь в таком случае книга оказалась бы бесполезной для остальных) все естественнонаучные законы (то есть всю физику, химию, биологию, астрономию и многое другое), теории, даже те, которые до сих пор не открыты, а также отдельные элементы эзотерики. Человеку по природе невозможно понять всю глубину замысла Творца. А нужно ли это? Мы имеем небольшой рассказ о создании мира и жизни на Земле (не более страницы) вместо тысяч томов научной литературы! Это и надо было! Именно эту цель, пожалуй, и преследовал Бог. А менять сознание человека означает противиться собственному же творческому замыслу.
Так, при чтении "Бытия" нужно учитывать невозможность точного описания событий. Библия - это текст, вдохновленный Богом. Не случайно, пытаясь выразить непостижимое, авторы противоречат друг другу; не передают информацию точно, четко и ясно (как следствие - противоречие науке). Авторы, пытаясь донести до нас информацию, прибегают к различным литературным приемам, употребляют слова в несколько ином смысле. Дословное понимание написанного в таком случае только исказит картину! Иносказание необходимо для выражения мысли Бога. Поэтому если понимать текст буквально, можно подумать о нем как о низкопробном фантазировании. Но вот парадокс. Это фантазирование - вынужденно завуалированная истина, и настоящее сокровище! Богословы утверждают, что Библия содержит ответы на все вечные вопросы, решение всех злободневных проблем. Психиатр Д.Т.Фишер отмечет: "Уже две тысячи лет... мир держит в руках текст, в котором есть все без исключения ответы на смятенные и бесплодные вопросы человечества". Многие психиатры читают Библию своим пациентам. Это лучшая терапия, утверждают они.
Но чтобы понять Библию (да и то хотя бы отчасти), требуется подготовка и концентрация мысли. Философ-теолог Ориген (185-254гг. н.э.) вообще говорил об эзотерическом, т.е. скрытом христианском учении, способствующем сохранению веры "от болтовни и насмешек не понимающих христианских таинств". Мысли Писания нужно понимать не буквально, а аллегорически, утверждал Ориген. Он, правда, говорил и об основополагающих догматах, которые нельзя никак интерпретировать. Я с этим не соглашусь, так как в любом языке одно слово может иметь несколько значений, поэтому как первоначальный текст, так и его последующие переводы утрачивают много смысла при дословном разборе. Переводы Библии – отдельная тема. Не случайно существуют католики, православные, протестанты и прочие ветви христианской религии. Каждый язык имеет свои особенности, и это мешает понять Писание абсолютно точно. Наконец, еще один любопытный факт. К.Ф. Берни в своей книге "Поэзия нашего Господа" (1925) высказывает теорию, будто слова Христа передавались в виде стихов на арамейском языке - так их было легче заучивать наизусть. Не секрет, что в еврейской религии принято, чтобы ученик запоминал слова учителя наизусть, поэтому теория вполне обоснована. Из этого два вывода. Первый - стихотворная форма способствовала устной передаче данных, что говорит о достоверности книг Нового Завета (что в Евангелиях нет никакой исторической выдумки). Второй вывод - стихами нельзя точно передать события, значит обращать внимание нужно только на общий смысл. Это другая причина не постигать Библию буквально. Ориген говорил о трех уровнях понимания Библии. Так же как человек состоит из материи, души и духа, так и Библия понимается дословно, морально-назидательно и философско-мистически.
В конце концов, если понимать все дословно, любое учение превратится в чушь. Вот пример. Христиане никогда не должны отвечать на насилие, ибо сказано: ударили по одной щеке - подставь другую. Но получается, что христиане обязаны терпеть только удары по щекам (да еще просить о втором ударе)! А если их ударят в живот или в глаз, то они имеют полное право "взять бейсбольную биту и надавать обидчику так, чтобы мало не показалось". Так? Да нет, просто не надо извращать мысли и слова.
Итак, Библия понимается аллегорически. Это третий пункт, позволяющий нам объяснить противоречия Священного Писания. И вы не поверите, но любые неточности можно обосновать с помощью такого толкования! "Бытие" говорит, что женщина появилась из ребра мужчины? Достаточно вспомнить, что на древнееврейском "цела" - это не только "ребро", но и "грань", "сторона". Простая логика указывает нам, что никакой биологии в рассказе нет вовсе! Другой пример: если заняться подробным разбором, то выяснится, что библейское повествование о сотворении мира совершенно точно не противоречит науке. Даже наоборот, чудесным образом за тысячелетия до того, как этот факт подтвердила наука, Библия заявила, что свет появился раньше Солнца и других звёзд. И так далее.
Подведем итоги. Невозможность отвергнуть религию опытом (1), отказ от буквального понимания Библии (2), учет "человеческого фактора" (3) и относительность даже научных данных (4) ведут к полному оправданию существования религии; историко-юридический метод подтверждает обоснованность (но не истинность!) христианства.



ГЛАВА ВТОРАЯ

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Высшая задача таланта - своим произведением
дать людям понять смысл и цену жизни.
В.О. Ключевский


В предыдущей главе я попытался привить вам стремление к истине, которое должно лежать в основе познания, ведь познание очень важно: оно формирует мировоззрение и личные ценности, от которых зависит, какие мы цели себе поставим, чему посвятим жизнь, насколько правильно проживем свой век. В этой главе я сначала хочу поразмышлять на некоторые вечные темы, чтобы помочь вам осознать этот мир, а потом перейти к главной теме – выбор главной жизненной цели, способы и средства её достижения.

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Наполни смыслом каждое мгновение
Часов и дней неумолимый бег
Тогда весь мир ты примешь во владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь человек.
Киплинг
Психологи, повествуя о деятельности человека, отмечают, что причина ей - мотивы, формирующиеся на основе потребностей. Деятельность, таким образом, это попытка индивида удовлетворить потребность. То же самое утверждает и психоанализ. Человек, согласно этому подходу, есть энергетическая система, стремящаяся к равновесию при воздействии извне. Если на человека что-то оказывает влияние, появляется напряжение (люди называют эти напряжения "желаниями"), которое необходимо снять, не создав при этом еще большего напряжения. (Желание убить кого-нибудь надо удовлетворять так, чтобы потом не возникло еще большее желание сбежать из тюрьмы на свободу, ведь получится только хуже; для такой регуляции инстинктов Ид существует специальная система - Эго.) Опять получается, что в основе деятельности – желания. Кроме этого можно сделать вывод, что все наши желания вытекают из-за влияния на нас окружающих людей, событий, явлений.
Иногда, правда, бывает, что мы желаем сделать чего-то, что не принесёт нам никакой пользы (по крайней мере это желание не продиктовано Ид). Более того, об исполнении этого никто нас не просил, этого не нужно близким нам людям... Например, если у машины спустило колесо - для водителя это настоящее происшествие, а для проходящих мимо зевак - развлечение. Но почему кто-то из этих зевак все-таки подумает: "Ах, какое у человека горе! Ему надо помочь"? Дело в так называемом Суперэго. Условно говоря (психологи меня поправят), Суперэго состоит из привычек и принципов. Привычки - это автоматизированная деятельность, бессознательное принятие решений. Под принципами понимаются представления о хорошем и плохом, возникающие под воздействием близких людей, родителей и воспитателей. Принципы - это "осознанные привычки". И привычки и принципы это нечто, заложенное в нас и управляющее нашими действиями наравне с Ид (потребностями) и Эго, регулирующим Ид. "Желание" действовать в соответствии с принципами (ценностями) вопреки потребностям (даже если это будет хуже для себя самого) называется совестью. Говоря в будущем о Суперэго, мы будем иметь в виду только его следствие – совесть [6].

[6] Суперэго (Сверх-Я) - в психоанализе так обычно называют моральные установки человека. Представление человека о том, что в этом обществе он должен делать, а что - нет, совесть, стыд - все это проявления Суперэго. Эго (Я) - согласно психоаналитической теории, та часть человеческой личности, которая осознается как Я и находится в контакте с окружающим миром посредством восприятия. Я осуществляет планирование, оценки, запоминание и иными путями реагирует на воздействие физического и социального окружения. Эго является наряду с Ид и Суперэго одной из трех психологических субстанций, предложенных Зигмундом Фрейдом для описания динамики человеческой психики. Эго, по Фрейду, осуществляет исполнительные функции, являясь посредником между внешним и внутренним миром, как и между Ид и Суперэго. Оно обеспечивает последовательность поведения, реализуя личную точку отсчета, благодаря чему события прошлого (сохраняемые в памяти) соотносятся с событиями настоящего и будущего (представленными предвидением и воображением). Я не совпадает ни с психикой, ни с телом, хотя телесные ощущения формируют ядро раннего опыта индивида. Я, достигнув развития, способно меняться на протяжении всей жизни, особенно под воздействием угрозы, болезни и изменений условий существования. Ид (Оно) - в психоанализе являет собой бессознательную часть психики, совокупность врожденных инстинктивных влечений.

Значит, мы не всегда действуем сообразно нашим врождённым потребностям. Кое-что закладывается внутри человека и также управляет им. Стремясь сделать хороший поступок, человек инстинктивно "вспоминает" образ авторитетных людей, их мнения, свои мнения, формирующиеся благодаря отдельным событиям, "вспоминает" образ Бога и поступает в соответствии с этими интуитивными "воспоминаниями". Отбираются эти принципы разумом (который включает и ранее усвоенные принципы). Так наши воззрения ограничивают действия. Если стремление соблюсти долг явно противоречит собственным потребностям, возникает конфликт - "антиномия практического разума" (термин И.Канта). Кант метко выделил эти два вида человеческих стремлений, и уже после гласил об этом психоанализ. К слову, начало вся эта теория берет еще от Платона (5-4 вв. до н.э.). Тот выделял три начала в человеке: разумное (=Эго и Суперэго), вожделеющее (=созидающие инстинкты Ид) и яростное (=разрушающие инстинкты Ид).
Такова вкратце схема внутренней мотивации деятельности человека, предложенная Фрейдом. Однако его концепция в настоящий момент подвергается резкой критике, в частности вот в чём. Фрейд считал, что все страсти и тревоги людей коренятся в их биологической природе, а социальные нормы либо сдерживают их, либо направляют в нужное русло (тем самым удовлетворяют потребность с одновременной пользой для остальных людей). На самом деле общество тоже формирует личность, и человек, безусловно, это продукт всей человеческой культуры; его потребности определяются не только биологической природой, но и социализацией. Исследователь Д. Фридман доказал это экспериментально. Из всего набора детских игрушек он выбрал самую популярную (робота), и убедил детей, что играть с ней – это плохо. Авторитет взрослого сыграл свою роль – даже в отсутствие контроля и угрозы наказания дети не играли с роботом, так как их потребность была изменена.
Таким образом, следует признать, что в человеке не так много "природного", что определяло бы его жизненный путь. Мы сами формируем свои потребности и желания, мы способны следовать самым, казалось бы, противоестественным идеалам, как то христианское "непротивление злу" или "любовь к ближнему", аскетизм – и в этом нет ничего ненормального. Значимо не то, какой человек по природе, а то, какую позицию он примет за правильную. И это важно понимать, чтобы выбрать верную дорогу в жизни.
А жизнь – это бесконечная деятельность, и мы не можем ничего не делать. Человек так устроен, что всегда должен созидать, создавать смысл своего существования, ибо прежде всего прочего он пытается избавиться от скуки (или, точнее, однообразия). Вообще, полноценная жизнь - это жизнь, наполненная множеством ощущений, а по настоящему доволен своей жизнью тот, кто не скучал, а жил, вкушая много радости и много страданий; и не тот, кто непрерывно получает удовольствие, а тот, кто терпит еще и неудовольствия, потому что это – хотя бы что-то, а скука – это полная пустота. Таким образом, скука, жажда разнообразия является первопричиной наших действий. Нас не долго устраивает имеющееся, и мы вновь хотим чего-то, вновь чем-то недовольны. Человек всегда требует всё новых развлечений и страстей. По меткому выражению А. Шопенгауэра, «каждая человеческая жизнь — это путь от боли к скуке и обратно».
В поиске ощущений (которые необходимы, чтобы избежать скуки, пресыщенности, сенсорного голода) мы порой тратим время, скажем прямо, откровенную чушь, на бесполезные занятия. Так появилась мода (не случайно среди привилегированных сословий), этикет, так появились неписанные порядки и авторитеты "на зоне", амулеты древних людей (придают значение обычным камушкам!), так приобрели популярность сериалы... А ведь страдаешь вместе с главными героями, переживаешь! Нужны нам ощущения и все тут. Компьютерные игры – то же: на грани жизни и смерти плутает герой, столько передряг проходит, причем без риска для жизни (того, кто управляет этим героем). Ощущения без последствий – притягивают.
Впрочем, чем более развита в духовном плане личность, тем меньше она подвержена скуке. Умный человек, как правило, вполне довольствуется одиночеством, тогда как даже беспрерывная смена собеседников, спектаклей, поездок и увеселений не оградит глупца от терзающей его скуки.
Но не только скука, банальная жажда ощущений, склоняет людей к такому образу жизни. Дело в том, что человек, как существо сознающее, понимает бренность и ненадёжность своего существования, бесконечную малость своей личности и чрезвычайную краткость жизни, которая суть лишь миг между двумя вечностями в безграничном пространстве. В связи с этим он чувствует опасность своего положения, и это заставляет его обратиться к вечным вопросам: задуматься о мире, о своей жизни и её смысле. Так человек пытается найти хоть какую-то опору в этой чудовищной реальности и обрести уверенность, в том числе позаботившись о грядущем после смерти. Но на то эти вопросы и вечные, что ответов на них не существует. Как я скажу позднее (при разборе вопроса о смысле жизни), мир не предоставляет нам никакого объективного смысла и системы ценностей. Их можно найти только в религиях (для этого они и существуют) или во всякого рода малоумных идеологиях, которые люди, остро нуждаясь в ответах и определённости, склонны принимать всё на веру, совершенно не думая.
Если человек всё же не находит желаемого, страх возвращается вновь. Страх всегда возникает, когда есть неопределённость или неизвестность. Это естественное ощущение, необходимое как способ остаться в живых. Вспомните, как вы кричали в детстве, увидев незнакомого, страшного жука. Это было что-то вроде инстинкта самосохранения ("вдруг это существо опасно?").
Так вот чтобы преодолеть этот страх и уйти от назойливых вечных вопросов, люди также, как и при скуке, прибегают к развлечениям, или, по выражению великого ученого Б.Паскаля (1623-1662), к "забавам"[7] (то есть к той самой бессмысленной деятельности). Паскаль, в духе своего времени, приводит такие примеры: охота, флирт, войны, интриги и пр. В наше время "забав", разумеется, намного больше, и далеко не все из них безопасны и безвредны. Большинство, наоборот, ведут к подрыву здоровья, моральному и духовному разложению личности. "Нет для человека задачи неразрешимее его самого", говорит Паскаль. Именно этот факт заставляет нас "уйти в будни", увязнуть в повседневности, насытить жизнь "забавами" и жить ради удовольствия. В. Франкл был близок к этому соображению. Он полагал, что утрата смысла жизни приводит к попыткам заполнения "экзистенциального вакуума" с помощью псевдосмыслов - потребления, стремления к власти и т.д.

[7] Шопенгауэр (1788-1860) называл это иллюзиями, придумыванием занятий, и относил к ним также религиозные и философские течения, направленные на то, чтобы сделать жизнь выносимой, придать ей мнимый смысл. Он писал: "Основное свойство мировой воли состоит в том, что она ни к чему не направлена... нет никакой конечной цели, то есть, нет никакого смысла". И чем более совершенный уровень выражения мировой воли достигается (самый совершенный уровень - человек), тем более он трагичен, соответственно "чем умнее и глубже человек, тем труднее и трагичней его жизнь".

Но человек не может изменить свою природу, и окончательно уйти от Вечности или Скуки с помощью развлечений, поэтому со временем всё отчетливее проявляется чувство тоски по трансцендентному – страстное желание вырваться за пределы себя, за границы обыденного, и обратиться к чему-то высшему. Человек переживает разрыв с миром, чувствует своё несовершенство, в то же время сам мир представляется ему тленным и таким же ничтожным. Возникает ощущение одиночества и душевной пустоты, что в конечном итоге может привести к полному отчаянию. И хотя лучшим выходом из этой ситуации является развитие высших, подлинных человеческих качеств (достоинство личности, любовь и добродетель), большинство людей предпочитает продолжать устранять скуку посредством «забытья» и ложных ценностей.
Но необходимо помнить, что любая цель в жизни должна основываться на понимании смысла своего существования, а не на «забытьи». Если же человек не хочет искать смысл, то вся его деятельность направлена на получение удовольствия посредством удовлетворения низменных инстинктов (тот самый – нежелательный – путь большинства, путь нисхождения). У таких людей (их довольно много) есть какие-то цели, но в итоге они понимают, что прожили жизнь зря. Есть увлечения, но хобби – это лишь занятие, удовлетворяющее сильнейшую из жажд индивидуума или удовлетворяющее наибольшую сумму вожделений. Получается, что такие люди живут просто-напросто в удовольствие. С другой стороны, а почему нельзя просто получать от жизни наслаждение, не задаваясь разнообразными целями? Конечно можно, но я отвергаю такую позицию как необдуманную. Жизнь одна, ее нужно потратить разумно. Думаю, те, кто рассудительно и небезосновательно избрал для себя удовольствие главной ценностью и целью, поступают куда подобающе. Но, как будет ясно после прочтения следующей темы, они, скорее всего, ошибаются.

СЧАСТЬЕ
Жизнь есть рай, и все мы в раю, да не хотим знать того,
а если бы захотели узнать, завтра же
и стал бы на всем свете рай.
Ф.М. Достоевский, "Братья Карамазовы".
Вопрос "в чём счастье?", как позже станет видно, вытекает из предыдущей темы, где я сказал, что человек всегда гонится за чем-то новым. Я также сказал, что это заставляет его постоянно чувствовать неудовлетворение, и заниматься глупыми вещами, тогда как эту жажду познания, преобразований, творческой деятельности можно и нужно обратить в разумное русло – к этой мысли я вернусь в теме "Цели в жизни и смысл жизни".
Толковый словарь С.И.Ожегова определяет счастье как "чувство и состояние полного, высшего удовлетворения". Если счастье – это высшее удовольствие, то отчаяние, или горесть – высшее недовольство. Оба этих понятия, счастье и отчаяние, подразумевают осмысление действительности; это не просто удовольствие или недовольство, это их осознание человеком. Отсюда следует, 1) что животные счастья испытывать не могут (и им доступно только удовольствие), что это чисто человеческий феномен, и 2) что счастье – это не только положительные эмоции, но и некая гармония с самим собой и окружающим миром. Счастье – это не физическое, а моральное и даже духовное удовлетворение.
Неправильно понимать счастье как полное отсутствие всех желаний. Человек может испытывать состояния счастья и оттого, что есть перспективы и возможности для достижения каких либо целей (но не путать с удовольствием, которое в таких случаях чаще). Я думаю, счастливый человек вполне может иметь некоторые неудовлетворённые желания, но – что важно – они не причиняют ему неудобств, он или уверен в их будущем удовлетворении, или не будет огорчаться невозможности их удовлетворить.
Чаще всего, однако, люди понимают счастье именно как удовлетворение всех желаний, когда «всё есть и всё получается». Но из такой позиции следует, что быть счастливым – это чуть ли не утопия. Во-первых, мы осознаем далеко не все свои "напряжения", многие из которых скрыты в "бессознательном". И если человек ставит в жизни цель стать счастливым, он вряд ли понимает, как этого добиться. Во-вторых, эта цель предполагает умение удовлетворять свои желания при минимальных затратах и не создавая еще больших проблем. При этом со временем под воздействием внешнего мира у нас появляются всё новые напряжения, и если мы не сможем их вовремя снять, то они разрастутся как минимум до разочарования. В-третьих, многие из желаний в принципе невыполнимы.
Да и вообще надо сказать, что понимание счастья как главной цели приводит к тому, что все явления начинают оцениваться по принципу: "А ведь могло быть лучше!". И снова повод к недовольству: более критичное восприятие реальности становится катализатором для новых целей и желаний. Больше того, в стремлении к счастью мы подразумеваем, что оно будет постоянным явлением (вроде рая), но счастье всегда кратковременно! Это лишь миг, случай. И мы снова и снова вынуждены "догонять", достигать уходящий идеал. Так мы приходим к недовольству. Короче говоря, мы не только неправильно понимаем счастье, но и неправильно идем к нему. Действительно, чем больше мы стремимся к счастью, тем более неудовлетворенными становимся.
Из этого видно, что с понятием счастья неразрывно связано понятие недовольства. Люди постоянно чем-то недовольны: низкой зарплатой, высокими ценами, соседями и т.д. В чем же здесь суть? Всё просто. Недовольство и удовольствие - единое целое! Недовольство побуждает нас действовать, а удовольствие – награда за успех. Удовольствие и недовольство постоянно заставляют нас делать что-либо. Потому жизнь – это деятельность. Удовольствие и недовольство являются условием прогресса, движущей силой бесконечного движения, развития. Если бы мы всегда были такими довольными как после хорошего обеда или секса, то нас бы ничего не подняло с дивана. Уже поэтому нашей целью не должно быть переполнение мозга гормонами счастья. А если бы человекоподобные обезьяны были всем довольны, стали бы они выпрямляться во весь рост? Но и до сих пор ни в одной стране мира с сильной экономикой и высоким уровнем жизни количество недовольных не уменьшается. Потому, что нет предела движению (динамике, прогрессу). Ни оно достижение не сделает нас окончательно счастливыми, не избавит навсегда от недовольства. Ни один успех не перевесит от недовольства к полному счастью (вечному удовольствию).
Всё потому, что мы привыкаем ко всему хорошему и желаем жить еще лучше (не замечаем того, к чему привыкли -> забываем, насколько дорого и ценно то, что у нас есть -> хотим еще большего). Мы сравниваем себя с более успешными людьми и становимся неудовлетворенными своим положением, уровнем жизни. Мы смотрим на звезд эстрады и хотим жить так, как они. Но мы и подумать не можем, что эти звезды только об одном мечтают: сесть и нормально поесть, не торопясь, не отвлекаясь на камеры и журналистов. Среди знаменитостей очень распространена депрессия. Почему? Да потому, что чем больше ты имеешь, тем больше ты можешь потерять, тем больше у тебя забот. И вот какой-нибудь состоятельный человек, привыкший есть за завтраком экзотические фрукты, не находит их у себя на столе, вместо этого в утреннем рационе "только" яблоко. Кажется, мелочь, ан нет. Это есть ухудшение уровня жизни, и таких мелочей может быть несколько за день, что и приводит к недовольству, а там и к депрессии. Еще раз повторю: чем больше благ есть, тем большие требования у человека к своему уровню жизни, тем больше благ можно потерять.
Так люди и ходят по кругу, вечно неудовлетворённые, и в этом прогресс. Прогресс –
это результат взаимосвязи удовольствия и недовольства, и он не является движением к совершенству. Прогресс, лучше сказать, является просто движением. Вот почему вся жизнь состоит из "черных" и "белых" "полос". Но счастье не есть противостояние прогрессу, хотя оно и противостоит недовольству. Ведь если люди будут довольны существующим, это ещё отнюдь не означает, что они прекратят всякую деятельность, ибо природа человека пронизана духом творчества. Просто развитие человечества пойдёт по другому пути, но уж точно не по худшему, раз мы признаём, что прогресс имеет как положительные, так и отрицательные стороны. Наоборот, роль счастья в том и состоит, что оно является стимулом к жизни, и существует оно, чтобы человек как существо духовное мог искренне осознать ценность и полноту жизни.
В то же время важным является положение, что счастье – это не смысл жизни. Оно не может быть смыслом хотя бы потому, что это просто ощущение, а ощущение – это скорее результат (следствие) реализации истинной цели, иными словами то, что мы получим, достигнув того самого смысла, но не сам смысл. В жизни есть гораздо более важные вещи, чем хорошо себя чувствовать.
К тому же, как мы выяснили, стремление к счастью как к цели не принесёт ничего, кроме разочарования. В философской среде "установка на счастье" (то есть счастье как главная цель жизни) была неоднократно раскритикована, в том числе "основателем" гедонизма (!) Эпикуром (4-3 вв. до н.э.). По мысли создателя Третьей (Венской) Школы психотерапии Виктора Эмиля Франкла (1905-1997), "человек, который отчаянно рвется к ощущению счастья, таким образом отрезает себе дорогу к нему".
Таким образом, нам 1) не следует желать счастья и мечтать о нём; 2) следует поменять отношение к новым желаниям, чтобы недовольство существующим перестало переходить в ощущение «дискомфорта», «раздражения». Для этого нужно понять, что недовольство – наше нормальное состояние. У нас всегда много неудовлетворённых потребностей. Считать их чем-то плохим – абсурдно! Счастье и несчастье – взаимосвязаны. Это двигатель, из которого нельзя выкинуть деталь. Народная мысль давно выявила эту мудрость:
Несчастья бояться - счастья не видать.
Нет худа без добра.
Не было бы счастья, да несчастье помогло.
Не отведав горького, не узнаешь сладкого.
В горе - счастье ищи.
С учётом вышесказанного стремиться к счастью все-таки нужно. Действительно, мы же стремимся к хорошему самочувствию или к банальной сытости, но они являются побочными стремлениями. Они нужны, чтобы сохранялась возможность реализовывать более важные цели. И было бы неплохо также быть счастливым при осуществлении амбиций. Как именно надо "стремиться", чтобы не водить себя же за нос? В этом вопросе преуспели Будда (7-6 вв. до н.э.) и Эпикур.
Центральным положением учения Будды является тезис, что мы всегда стремимся к лучшему, к большему. Жажда гонит нас вперед. Неудивительно, что возможности не совпадают с желаниями. Мы увеличиваем свои возможности, совершенствуем себя, чтобы достичь желаемого, но как только достигаем этого, появляются новые потребности. Получается, что наши желания – стремительно убегающий вдаль образ. Поэтому жизнь – это страдание. Мы страдаем, так как не можем иметь того, чего хотим.
Но вы, наверное, согласитесь, что новые цели и желания, а, следовательно, и новые страдания, появляются не совсем сразу после осуществления предыдущих целей. Небольшой промежуток и есть состояние счастья. Будда предлагал решение проблем именно в этом ключе: если мы сузим круг желаний до круга возможностей, наступит гармония и счастье. Отказаться от невыполнимых желаний – путь к благополучию (и нирване). Счастье – в аскетизме.
Эпикур помогал решить проблему ограничения желаний (ведь не просто сказать своему Я, чего надо хотеть). Во-первых, говорил Эпикур, удовлетворение базовых потребностей в еде и одежде уже есть счастье. А вообще, одно и то же событие может быть воспринято по-разному разными людьми. Один расстроится событию, другой – обрадуется. Значит, счастье не в событиях и вещах, а в том, как мы к ним отнесемся! Ведь во всём есть положительные и отрицательные стороны, плюсы и минусы; но мудрость заключается в том, что надо радоваться всему хорошему, уметь замечать его в происходящем, и максимально пользоваться этим. А что до плохого, стоит ли так переживать из-за своих бед? Да и беды ли это? Зачем, спрашивает Эпикур, нам богатый стол и роскошные кушанья, если и черствый хлеб может принести не меньше удовольствия, если ты действительно голоден? Не случайно говорят, что голод - лучшая приправа. На этот счет существует такой афоризм: счастье - это не иметь все, что хочешь, а хотеть все то, что имеешь. Зачем нам мягкие подушки и простыни, если и твердая постель принесет не меньше блаженства, если ты действительно хочешь спать?
Выходит, часто мы попросту обманываем себя, когда говорим, что у нас всё плохо, и в то же время не замечаем многих позитивных сторон. А часто обвиняемые в безосновательном идеализме оптимисты, на самом деле, наоборот – проявляют трезвость мыслей и благоразумие, и потому могут заметить очевидное: счастье зависит не от внешних вещей, а от того, как мы на них смотрим; «хорошо» и «плохо» - зачастую лишь навешиваемые на объективную реальность ярлыки, зависящие от субъективного усмотрения. Скажем, известно ведь: то, что нас не убивает, делает нас сильнее. То есть со временем оказывается, что это «что-то», грозящее смертью и оцениваемое нами как «плохое», принесло большую пользу. Но мы не только не увидели плюсов в данном событии, но и осмелились судить о нём как о плохом, даже не зная, к чему это событие может привести! Возьмем другой пример. Можно, конечно, огорчиться тому, что вы не успели на уходящий автобус, но кто знает, может он попадёт в аварию через минуту? А может кто-то, находившийся в том автобусе, чудом успел на важную встречу, потому что водитель не мешкал на остановках? Блаженный Августин, о котором мы ещё скажем далее, верно заметил: «человек испытывает страдания ровно настолько, насколько поддаётся им».
Впервые похожие мысли прозвучали из уст скептика Пиррона. Он говорил, что раз мы не можем познать истинную сущность вещей (нам может только «казаться» что-то), то как позитивные, так и негативные эмоции в принципе имеют под собой мало оснований. В связи с этим Пиррон призывал стремиться к невозмутимости души и освобождению от страстей, я же в отличие от него говорю: раз положительные и отрицательные эмоции одинаково беспочвенны, почему бы не сделать выбор в пользу положительных? Впрочем, тут необходима умеренность. Так, в своём поведении (основанном на эмоциональном состоянии) мы не должны сознательно пренебрегать объективной истиной, за исключением ситуации, когда она вовсе недостижима и не прогнозируема (из-за недостаточности сведений или в ситуации, когда «поезд уже ушёл»). Да и мысль Пиррона о подконтрольности страстей рассудку тоже верная.
Поэтому замечу особо, что предложенной оптимистичной трактовкой реальности я никоим образом не призываю к самообману. Если я говорю, что стакан наполовину полон, то это действительно так (никакой лжи). Более того, я не отрицаю, что он наполовину пуст, то есть не закрываю глаза на имеющиеся негативные обстоятельства (этого делать никак нельзя!). Но «здравый оптимизм», обращая внимание на проблемы, говорит, что они не должны нас угнетать, даже наоборот – должны заставлять предпринимать какие-то действия, планировать, чтобы достичь лучшего.
В согласии с Эпикуром мыслил Шопенгауэр. В частности, он писал, что неправильно искать счастье в имуществе, чине, жене и детях, друзьях, в обществе – на самом деле счастье кроется в нашей способности к восприятию действительности, ибо всё происходящее существует непосредственно лишь в сознании человека. Главным фактором счастья посему является наша личность: «Как счастливейшая страна та, которая нуждается лишь в малом ввозе, или совсем в нем не нуждается, – так и из людей счастлив будет тот, в ком много внутренних сокровищ, и кто для развлечения требует извне лишь немного или ничего». Соответственно Шопенгауэр отмечал, что человеку алчному, завистливому и злому, как бы богат он ни был, достичь счастья чрезвычайно сложно.
Таким образом, источник счастья в нас самих, а не во внешних деталях. Дело не в деньгах, благополучной семье, хорошей работе (счастье у каждого свое, общие стандарты счастливой жизни ошибочны), а в том, сможем ли мы испытывать от этого счастье, и этому надо научиться. Богатство, власть и уважение сами по себе не приносят счастье. Их могут отнять, их можно лишиться. Сложнее отнять наши чувства или отношение к чему-либо. Счастье есть чувство и ощущение; это отношение к богатству, власти и уважению. Отсюда вывод: счастливым может быть даже самый бедный, опущенный и несвободный человек, а богатый – оказаться несчастным (как я уже сказал, привыкшему к праздной жизни богачу требуется больше благ для удовольствия, ведь ко всему хорошему быстро привыкаешь и перестаешь его замечать). Счастье можно сделать совершенно независимым от своего материального благополучия и возможностей. Такой случай в поэме "Кому на Руси жить хорошо" описывал Н.А.Некрасов ("...счастие мужицкое! дырявое с заплатами, горбатое с мозолями..."). Неплохой пример приводит современный писатель М.И. Веллер в книге "Все о жизни" (1998): даже в тюрьме, в камере-одиночке, человек может быть счастливее многих успешных людей. В тюрьме есть: жилплощадь, бесплатное питание, спокойствие ("жена не пилит, дети не теребят"), возможность письменного творчества. И, если условия совпадают с потребностями, вот оно - счастье!
Из всего вышесказанного виден вред сравнения. Не надо сравнивать себя с более преуспевающими, счастливыми и богатыми людьми. Сравнение порождает зависть, а зависть - это источник всех бедствий. Казалось бы, чего плохого в обычной, белой зависти? Разве нельзя завидовать близким, не желая им зла? Нельзя, отвечу я. Так ответили бы многие мыслители и философы. Вдумайтесь в учения Эпикура и Будды – они полностью отвергают зависть как таковую. Счастье доступно только при отсутствии зависти и сравнения благополучности! Становится ясным, почему сказано в десятой христианской заповеди: не желай ничего, что есть у ближнего твоего. "Что плохого в обычном желании?" – спросите вы. Но эта заповедь – не запрет. Это наставление на будущее для вашего же блага.
Изложенная концепция счастья, на мой взгляд, является залогом верного миропонимания. Она также заставляет сделать переоценку ценностей и планов, ибо возникает вопрос: стоит ли вообще добиваться чего-то во внешнем мире, если достаточно изменить кое-что внутри самого себя? Я думаю, что раз уж люди всегда жили не по книжкам (пусть даже иная книжка называется Евангелие), раз уж они всегда стремились к чему-то, мечась от скуки к боли, то вряд ли откажутся от своих замыслов и желаний. Но изложенная концепция поможет им усмирить, преодолеть боль сопутствующих неудач. Она обратит взоры потерпевших крах людей вновь внутрь себя, и, может быть, они поймут, что всё, что они хотят, уже лежит у их ног.
Кроме того, используя метод положительного закрепления [8], можно заставить себя (свою психику) чувствовать удовольствие в нужных вам случаях, тем самым мотивируя себя на достижение той или иной цели. Мы можем сколь угодно отрицать это, но факт остаётся фактом: наше поведение обусловлено не столько разумным расчётом, сколько инстинктивной реакцией на страдание и удовольствие. Но в том и суть, что мы разумным расчётом с помощью психологических тренингов и упражнений можем выработать реакцию удовольствия от совершения необходимого действия. И это другая польза от изложенных выше теоретических положений.
В конце концов, «теория счастья» хоть и говорит нам, что всё хорошо, но вовсе не утверждает, что больше не к чему стремиться, так что она совсем не противоречит замыслу данной книжки. И я скажу больше – убеждение в том, что счастье в наших руках, наоборот ещё сильнее мотивирует людей, пробуждает их творческую активность, ведь теперь нет никаких оснований усомниться в вере в добродетель, в лучшее, в торжество мира над войной. В первой главе я говорил о том, что мы не имеем права верить в дурное, а теперь я могу сказать больше: вера в него необоснованна, в отличие от разумной веры в благоденствие.

[8] Когда ребёнку дают конфету за хорошее поведение, у него закрепляется ассоциация данного поведения с получением удовольствия. Это самый простой пример данного метода.

СМЕРТЬ

Другая наиболее актуальная тема: тема смерти. Как видите, я пытаюсь взглянуть на жизнь глобально, развеять некоторые сомнения, и только потом определяться с целями и высшим смыслом. Важно расставить все точки над "и" в таких злободневных, острых вопросах.
Особенно важна данная тема потому, что смерть и есть тот самый двигатель, побуждающий нас искать жизненный путь. Ведь "только перед лицом смерти по-настоящему рождается человек" (Св. Августин). Не осознавай человек своей смертности, предпосылок для написания этой книжки было бы гораздо меньше. Так что смерть отнюдь не убивает жизнь, а наоборот, обогащает её! Многие философы, задумываясь над смертью, приходили к такому выводу. Физически смерть разрушает человека, - говорили они, - но мысль о смерти спасает его. Смерть побуждает нас к полезной и продуктивной жизни. По мнению немецкого философа М.Хайдеггера (1889-1976), осознание смерти побуждает нас к переходу на более высокий уровень существования. Из состояния забвения бытия, из мира вещей и жизненной рутины, мы переходим к сознанию бытия. Фрейд в своём духе писал, что "ограничение возможности наслаждаться повышает ценность наслаждения", то есть жизнь ценна лишь потому, что есть смерть.
В некоторых знаменитых литературных произведениях отмечается положительное влияние смерти на личность. Особенно преуспел в этом Л.Н. Толстой: в своём романе "Война и мир" он подвергает многих своих героев "испытанию смертью", показывая, таким образом, что осознание смерти способствует духовному рождению, что человек, поняв смерть, понимает кое-что в жизни и чему-то учится. Андрей Болконский, например, лёжа при смерти под небом Аустерлица, понимает, что "все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба". Этим "всем" были его мелочные устремления и честолюбивые мечты. Герой переживает "просветление", обретает себя. Уже второе ранение пробуждает в нём страстное желание жить; князь задумывается над глобальными вопросами, о своём месте в мире. Другой яркий пример – Пьер Безухов, который после дуэли с Долоховым понимает, как глупо и бессмысленно из прихоти убивать человека. А после того, как Пьера чуть не расстреляли во французском плену, он понимает, что можно наслаждаться жизнью самой по себе, такой, какая она есть в данный момент (по сути, постигает раскрытую уже мною философию счастья). И так далее: Наташе Ростовой смерть Пети помогает опять полюбить жизнь и начать жить ради близких; смерть жены князя Андрея заставляет его увидеть собственный эгоизм и равнодушие…
И странно, видя такие примеры, что многие люди боятся смерти. Как же не видят они стольких положительных сторон в ней? К тому же, как замечал Эпикур, «когда мы есть, то смерти ещё нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет». То есть мы не можем встретиться со смертью лицом к лицу: когда приходит смерть, мы уже уходим. Мы не увидим смерти, не испытаем ее и не познаем. Так зачем ее боятся?
Конечно, многие хотели бы завершить все свои начинания до того, как умрут. Воспитать сына, дописать роман, поехать, наконец, на чемпионат Европы по футболу... И, если человек не успеет это сделать, получится, что довольно большой промежуток времени он прожил зря. Он умрет, а дети не успеют впитать в себя весь его опыт, воспитаются наполовину! Он умрет, и грандиозное произведение окажется ничтожным, ведь оно не завершено, замысел не выражен! Умрет, и получится, что зря несколько лет стремился попасть на какое-то соревнование... Это тоже пугает, пугает не меньше самой смерти. Но опять же: человек не может разочароваться, ведь он мертв. Так стоит ли забивать голову пустыми страхами? Что измениться в жизни, если мы будем бояться?
Многие жалеют, что их близкие умерли. Но зачем жалеть умерших, если им самим все безразлично? (Предположим, что душа существует и она бессмертна. Но и в этом случае скорбь по умершим имеет смысл лишь если душа на том свете получает с этого некий энергетический заряд, пользу.) Поверьте, они не считают себя неудачниками, не считают смерть горем! Не жалеете ли вы при этом себя, что потеряли кого-то?
Сам процесс умирания может оказаться мучительным, что тоже становится поводом для страха. Но сколько раз вы уже чувствовали мучения? Сколько раз вы переживали физическую боль или отчаяние? Мучение при смерти – обычный "бытовой" эпизод. Представьте себе футбольного вратаря, который перед каждым своим броском боится боли, которая, возможно, будет при падении. Настолько же глупо боятся боли при умирании (в обоих случаях процесс неминуем и в обоих случаях редко бывает болезненным).
Еще один распространенный страх – что зависящие от нас люди не смогут позаботиться о себе после нашей смерти. Пожалуй, наиболее существенный аргумент. Однако и он не может оправдать страх перед смертью, который в любом случае не приведёт ни к чему хорошему. В жизни часто бывают случаи, когда просто необходима некоторая осторожность, предусмотрительность – в основе они имеют чувство опасности. Но голый или чрезмерный страх никогда не послужит на пользу. Не нужно ничего бояться. И уж тем более смерти, которую, как явление сугубо человеческое (раз только он может её осознать), правильнее было бы просто принять с достоинством (тоже свойственным лишь человеку).
Это есть путь внутреннего превосхождения – когда человек становится выше смерти, примиряется с ней без всякой потери, перестает страдать. Точно так же человек может возвыситься над болью (физической и душевной), болезнью, злом и т.д. Такое отношение к смерти является частным проявлением ухода от собственных желаний, поэтому полезно сопоставить его с темой счастья; а также с темой объективности, так как преодоление таких обстоятельств, как боль и страх, ведет к более объективному познанию.
Что касается религий, о страхе умереть здесь обычно речи не идет. Смерть для большинства вероисповеданий не является концом бытия, смерть – это перевоплощение, переход в другой мир или в другое тело в этом же мире. Проблемы смерти как таковой для религиозных людей нет, есть проблема перехода. Ибо какие бы стремления ни были при жизни, другой мир принесет с собой столько величия и откровения, что все земные страсти окажутся ничтожными.

СУДЬБА
Судьба заключена в характере.
Пословица
Яблоко от яблони недалеко падает.
Пословица
Тема предопределения также является одной из самых важных при выборе жизненного пути. Для начала я попробую рассмотреть точку зрения приверженцев той или иной религии. И для этого нужно ответить на вопрос: какие у нас есть основания полагать, что кто-то "сверху" управляет нами и решает, куда мы пойдем и что мы сделаем? Основание одно: Бог всемогущ, и он может делать все, что хочет. Но обратите внимание, что в большинстве религий нет речи о тотальном, полнейшем предопределении, есть только ограниченное вмешательство Бога. К тому же это вмешательство вовсе не непременно, да и не мешает кардинально нашей свободе выбирать. Если же речь заходит о предопределении базовой линии жизни, основополагающих сторон, важнейших поступков, то делается ссылка на обычные обстоятельства, условия, события, но этим естественным вещам придается (в силу религиозной субъективности) сверхъестественный характер, но на самом-то деле все это обыкновенно. Так, я считаю, что религия не убеждает нас в нашей несамостоятельности.
Однако я сказал об "обычных обстоятельствах", которые наводят нас на мысль о существовании предопределения. Эти обстоятельства на то и обычные, что поддаются разумному объяснению. В большинстве случаев все сводится к тому, что разум ограничен в предвидении. Мы не можем предвидеть все последствия наших действий и искренне удивляемся, почему "так получилось". "Вот ведь как судьба сложилась", - говорим мы. Но это же не судьба, это простое следствие! Те самые обычные обстоятельства.
Зенон и другие философы-стоики пламенно защищали мысль, что ни один человек, будучи лишь крошечной частичкой мироздания, не может подчинить себе весь мир, напротив, мировое целое постоянно диктует нам свою волю, определяет нашу жизнь. Оно и является, в сущности, судьбой. Бенедикт Спиноза (1632-1677) писал: "В душе нет никакой абсолютной или свободной воли, но к тому или другому хотению душа определяется причиной, которая в свою очередь определена другой причиной, эта - третьей и так до бесконечности".
Попробуем в связи с этим взглянуть на судьбу с точки зрения науки. Как ни странно, именно ограниченная в сфере познания наука представляется нам наиболее общий, и в то же время четкий подход к проблеме.
Один из принципов механистической картины мира – принцип механического детерминизма. Суть его состоит в исключении случайности из природы. Все в мире подчиняется строгим законам, все явления определяются предшествующими явлениями, событиями, состояниями. Нетрудно догадаться, что такая позиция неизбежно приводит к фатализму, признанию предопределенности судьбы человека. Случайность с этой точки зрения равнозначна незнанию, а мир представляется грандиозной машиной. Такую идею высказывал, в частности, Пьер Симон Лаплас (1749-1827). В современной науке от подобных воззрений пытаются отойти (и все чаще употребляют термин индетерминизм). Уточняется, что наряду с детерминистическими законами есть законы стохастические, то есть вероятные, статистические. Они не являются полностью достоверными и однозначными, а указывают лишь на ту или иную степень вероятности события. Существование статистических законов объясняется чрезвычайной сложностью и многоаспектностью протекающих в природе процессов. Чтобы лучше понять суть этих законов, вспомните высказывание С. Лема, которую я приводил в первой главе, говоря о научном знании. Таким образом, необходимость и случайность соседствуют в науке. Однако заблуждением будет утверждать, что некоторая "свобода действий" в природе все же существует. Ученые, говоря о случайности, ссылаются на то, что измерительные приборы являются макротелами, и потому при изучении микротел (атомов, элементарных частиц) неизбежно воздействуют на последних. Отсюда и невозможность точно предсказать поведение мельчайших частиц. Невозможность предсказания следует и из множества факторов, влияющих на рассматриваемую систему. Только поэтому существуют статистические законы – только из-за ограниченности познавательных возможностей человека. Значит, предопределенность все-таки есть, и притом полная, о которой и в религиях-то порой умалчивается. В христианстве вообще центральным положением является дарование Богом свободы человеку.
С другой стороны, у нас нет никаких стопроцентных гарантий того, что в мире нет какой-то случайности, не подчиняющейся никаким законам, уже известным или еще не обнаруженным – все равно. Тем не менее, общепринятым в науке считается мнение, что наш мир полностью детерминистичен, и тогда возникает вопрос: что делать? Оригинально. И правда, какой смысл стремиться что-то сделать, искать высшее предназначение, истину, если всё предрешено?
Ну, во-первых, существование судьбы еще не значит, что единственно правильное решение – бездействие и апатия. Это обстоятельство почти никак не мешает нам ставить цели и к чему-то стремиться. С научной точки зрения, судьба – это, прежде всего, то, что мы не можем пренебрегать законами природы. Тоже мне, новость! Человек не всесилен – отсюда судьба, логичное следствие обычных явлений. Согласитесь, переживем. ("Свобода – это осознанная необходимость" – знаменитое изречение Спинозы).
Во-вторых, был такой очень умный человек - Аврелий Августин (354-430), после смерти причисленный к лику святых. Он признавал, что все изначально предопределено, но придавал значение очень важной мысли о том, что мы этого предопределения не знаем и будущей участи своей не ведаем, и это незнание и открывает пространство для свободы воли. И действительно, если все тотально предуготовлено, но я об этом ровным счетом ничего не знаю, то это предначертание никак не влияет на мою повседневную жизнь! Если я ничего не знаю о будущем, волей-неволей должен сам строить его и сам принимать решения. Таким образом, наличие изначальной предопределенности (сложившейся, по-видимому, в момент образования Вселенной) нисколько не умаляет свободы воли. Просто раз уж свобода является субъективным ощущением, то и понимать её надо не как фактическую детерминированность процессов, а как наличие или отсутствия чувства свободы.
Так я разрешаю проблему судьбы в самом общем виде, но замысел моего рассказа диктует мне не только такой подход, но и более специфический анализ судьбы, связанный с самоопределением и выбором жизненных целей.
В этой связи я хотел бы начать с концепции фатализма Лао-Цзы, основателя даосизма (6-5 вв. до н.э.), которая раскрывает суть пословиц из эпиграфа. Суть её в следующем. В детстве нам заложили первые представления о мире. Понятно, многие из этих представлений не отличались объективностью, это были предрассудки и стереотипы. Тогда же сформировался характер, предопределивший наши взгляды и жизненные позиции, установки. Так вот это и есть настоящая судьба: любой человек является продуктом воспитания и прочих внешних условий (в первую очередь образования и общения). В отличие от обычного детерминизма подобное предопределение не является естественным, а потому сильнее уязвляет "ощущение свободы". Кроме этого оно и более значимо, ибо жизненный путь больше определяется именно такими (социальными, а не природными) факторами, а мы, в свою очередь, имеем потенциальные возможности этим факторам противодействовать (мы не можем уйти от физических законов, но можем уйти от социальных).
"От Бога и природы устроено так, что люди "влияют" друг на друга не только преднамеренно, но и непреднамеренно; и избежать этого нельзя" (И.А.Ильин, 1882-1954). Наши ценности, убеждения, взгляды, желания, воля, действия диктуются окружающим обществом и событиями. Предопределение, вызванное не законам природы, таким образом, сильнейшим образом сказывается на самоопределении, на поиске истины и т.д. И тут мы действительно несвободны.
Сам факт нашего рождения уже демонстрирует нашу несвободу. Кто меня спрашивал, хочу ли я рождаться? Выбираем ли мы свой пол, наследственность, изначальные способности, родителей, социальную среду и эпоху существования? Выбирали ли мы воспитание, которое нас сформировало? Нет. Так принадлежим ли мы сами себе? Особенность натуры. Склад ума. Чье это? Ведь получается, что мы только наблюдаем свою жизнь со стороны и не в силах повлиять на нее! А вот пол, наследственность, среда и воспитание и еще множество других обстоятельств – все это влияет на наши поступки, предуготовляет жизненный путь. Мы наивно полагаем, что решение, которое мы приняли, исключительно наше, но ошибаемся. Это решение –следствие нашего характера, а тот – независящих от нас факторов. И нам лишь кажется, что мы поступаем свободно, но на самом деле это не так. Мы не выбираем себя, стало быть не выбираем и свою судьбу. Мы вынуждены пройти свой путь – Дао, так же как и стрела вынуждена пролететь установленное расстояние в определенную сторону. Полет зависит от того, куда направила лук рука, от сопротивления воздуха, от степени натяжения тетивы, от препятствий, встречающихся на пути. Но сама стрела не может изменить направление, скорость, или решить не лететь вовсе. Так и человек, утверждает даосизм.
Но оставим следующие из этого учения выводы даосизма и пойдем дальше. С другой стороны, так ли мы несвободны? Представим себе человека, которому вдруг случайно в голову пришла мысль (а может и под воздействием внешних раздражителей, что не меняет сути): "Я - субъективен! Все мои представления о мире – умозрительны, неточны или неправильны. Мой характер содержит определённые недостатки, мешающие мне на жизненном пути. На меня особенно сильно воздействуют такие особенности моих родителей, как жажда внимания к себе и стремление к денежной прибыли. Мои поступки часто продиктованы волей моих знакомых". И тогда этот человек захочет измениться. Он встанет на путь объективного познания и преодолеет "заложенную" судьбу. Моё произведение (NB!) и есть внешний раздражитель, который призван сотворить эту мысль.
Настоящую свободу, иными словами, следует определять не как противопоставление причинности (что уже было сказано), а как противопоставление иррациональности, или неразумности. Разумность и независимость от антропогенных, социальных факторов – это второе условие свободы, помимо собственно «ощущения свободы». "Если человек одержим страстями – он раб, если он подвластен разуму – он свободен" (Э. Фромм). Но по-настоящему рационально и разумно действует только тот, кто, во-первых, осознаёт не просто свои желания, но и лежащие в их основе силы, а во-вторых, полностью отдает себе отчет в последствиях своих действий.
Жан Поль Сартр (1905-1980) говорил: "Важно не то, что сделали из человека, а то, что он сделал из того, что сделали с ним". Этой фразой он подчеркивал, что человек всё-таки свободен (в вышеназванном смысле). Более того, он обречен быть свободным, и отвечает за все свои поступки, потому что способен многое изменить в себе, если действительно захочет. Можно, конечно, посетовать на "друзей", которые привили вам жизненные взгляды, но не вам ли решать, принимать эти взгляды или нет? Это ваш выбор, кого слушать, а кого - нет. Да и не вам ли решать, кто будет вашим другом? Ведь выбор не ограничивается одноклассниками, однокурсниками или коллегами по работе! То же и с государственной идеологией, рекламой, необъективностью средств массовой информации – все это можно преодолеть, окружив себя другим информационным полем. Есть, однако, факторы, которые человек изменить не может. Но у него же есть рассудок, чтобы осознать их влияние на свою личность? Так что многое еще в ваших руках. При этом надо помнить о влиянии на личность информационного пространства (хотя, конечно, не только оно на нее воздействует). Интернет, телевидение, радио: объективны ли они? говорят ли они правду? чьи интересы выражают? Призываю вас задуматься над этими вопросами.
Но в раннем детстве, скажете вы, очень сложно, и даже невозможно быть непредвзятым. Такова наша природа! Я соглашусь с этим. Хуже того, в детстве мы имеем очень мало свободы выбора, мало (почти ноль) возможностей изменить что-то вокруг себя. И поэтому я говорю: родителям стоит задуматься над тем, как дать детям максимально приближенное к истине знание, чтобы период рефлексии был психологически не столь мучительным, чтобы ребенку не пришлось менять себя в корне, и, главное, как не предопределить его судьбу воспитанием. Судьба должна быть в руках самого человека, а не его родителей и других агентов социализации (то есть всего, что влияет на формирование личности). Ребенку надо только помогать расти и развиваться, а не управлять им.
Родитель, помни, ты предопределяешь всю жизнь ребенка! Всех людей, собирающихся заводить семью, заклинаю отнестись к этому шагу более чем ответственно! Семья – это чрезвычайно важный социальный институт. На своем личном опыте я почувствовал не только влияние воспитания на мою судьбу, но и познал влияние на моих отца и мать (и на то, как они меня воспитывали) их родительских семей. Вы думаете, почему Обломов постоянно лежал на диване? Все детство - тихая и размеренная жизнь, мягкая природа, материнская любовь и ласка - сделало его таким недееспособным. Почему Катерина (у Островского) покончила жизнь самоубийством? Потому что из мира детства, которое сделало ее беззаботным "ангелом", она попала в безжалостную будничность, в новый, жестокий мир. Помните, я писал о важности мировоззрения? Оно есть все. А родители очень часто закладывают детям искаженное мировоззрение прямо с рождения. Но если мудрость родителей хоть немного прирастет, у детей судьба измениться коренным образом.
Периодом рефлексии выше я назвал время, когда мы волей-неволей начинаем переосмыслять этот мир (чаще это подростковый возраст, 14-17 лет), вырываемся из психологической опеки своих родителей, становимся личностями - самостоятельными и самодостаточными. Это важнейший период. Можно отвергнуть и пересмотреть все. Это природная возможность пересмотреть свои принципы. И тут-то необходимо отказаться от своей естественной субъективности, ибо только знание истины позволит вам верно самоопределиться. Вот для этого я и пишу данную философскую брошюру о самоопределении и о жизненном выборе. А теперь вспомните цитату, которую я привел в "Основах познания": "...и познаете истину, и истина сделает вас свободными". Теперь, в контексте темы судьбы, вы имеете возможность лучше понять эту мысль.
Не только семья предопределяет наше мировоззрение. Есть и другие важные социальные институты: государство, право (законодательство), образование, религия и др. Социальный институт – это способ организации совместной деятельности людей, представляющий собой совокупность норм и правил, и направленный на удовлетворение фундаментальных потребностей человека. Все институты в той или иной степени оказывают влияние на людей, предрешая их судьбы. Об их влиянии на личность уже было сказано в первой главе ("Границы познания"). Тогда я не затронул только института семьи, решив оставить главное на потом.
Недаром говорят, что личность – продукт общественных отношений. Важно понимать, что "человек есть существо общественно зависимое и общественно приспособляющееся" (И.А.Ильин). Зачастую влияние общества становится причиной субъективных мнений и неправильного мышления. Поэтому нужно сознавать это влияние и учитывать его. Но конечно я не призываю вас бороться против воздействия всего внешнего (кроме преднамеренного и непреднамеренного воздействия других людей это климат, свет, звуки, цвета и краски, вызванные не человеком). Это было бы глупо и неправильно. Проблема в том, что многие люди просто не осознают свою зависимость, например, от политической организации, от таких явлений как власть, деньги, разделение труда, от культуры общества. Часто мы даже воспринимаем эти раздражители как свободу воли и поведения! Это большое заблуждение. Но хотя бы просто верное понимание действительности уже убережет вас от ошибок.
Помочь человеку осознать воздействие внешней среды и в нужный момент освободиться от него; пересмотреть свои взгляды после первичного воспитания, изменить себя в соответствии с этими взглядами - в этом задача данной книжки. Самоопределение, а не автоматичность бытия. Я предлагаю вам полностью переосмыслить свои воззрения, чтобы вы могли удостовериться в своей свободе, в отсутствии всевластия судьбы. Мы можем выстроить из себя свой идеал, стать такими, какими хотим себя видеть.

ЦЕЛИ В ЖИЗНИ И СМЫСЛ ЖИЗНИ
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?
А.С. Пушкин
Если человек установил для себя какой-то смысл бытия и прожил в соответствии с ним и действовал в соответствии с ним, то он будет счастлив. А так как смысл жизни у всех нас разный, то и представления о счастье различны. Но, раскрывая проблему счастья, я обобщил наши представления о нем и нашел одно для всех определение. На самом деле разнятся не наши понятия счастья, а способы его достижения и убеждения. Ранее мы говорили о том, что цели исходят из личностных ценностей, но это почти одно и то же: иметь или достигнуть того, что ценно, это все равно, что обрести счастье или достигнуть его. Поэтому мы перейдем к вопросам о целях и средствах их достижения.
Бизнесмен, например, видит счастье в том, чтобы стать преуспевающим в своем деле, жить в достатке (и во многом, что отсюда вытекает); христианин – в помощи другим людям и вообще в праведной жизни. Но все это – не счастье (как чувство), а способы его достижения, предопределённые мировоззрением и ценностями. Это – вопрос выбора главной цели. В то же время это вопрос достойного (то есть не посредством забытья в развлечениях, не идеологией гедонизма, которые не могут сделать нас счастливыми, а способами, основанными на рациональном мышлении) преодоления знакомой нам сущностной человеческой черты – скуки. Некоторые философы видели выход в обращении к Богу, другие указывают на важнейшее место подлинной и жизнетворной любви в нашей жизни. Далее мы подробнее рассмотрим некоторые версии.
Но нужно различать версии смысла жизни и версии главных жизненных целей. Первые предполагают оценку жизни с точки зрения некоего Абсолюта, или по отношению к Первоидее мира, ко всей Вселенной ("Что моя жизнь означает как явление, а не для меня лично?"). Вторые означают оценку жизни человека с точки зрения самого человека, то есть это не версии предначертанного свыше, а версии сознательного выбора. Соответственно может показаться, что различие между людьми верующими в Бога и атеистами в том, что первые стремятся выполнить предназначение, а вторые – субъективно осознаваемую цель. Но эта мысль верна только на первый взгляд: помимо задач, предписанных религиозной доктриной, верующие могут иметь и другие, не менее важные стремления ("создать счастливую семью", "защищать окружающую среду" др.). На самом деле версии истинного смысла жизни есть как религиозные, так и светские. К светским, в частности, относится мнение, что человек, как и все живое на нашей планете, был создан инопланетным разумом и служит либо "аквариумной рыбкой", либо колоссальным источником энергии для другого, более совершенного разума.
В то же время вопрос смысла жизни нас интересует постольку, поскольку он отвечает на вопрос «что делать?». Но светские версии обычно трактуют человеческую жизнь просто чтобы познать, почему она именно такая. Иными словами, они не понуждают нас чему-то следовать. Ибо если смысл жизни и есть, то мы или следуем ему сами того не сознавая – автоматически, или мы должны иметь перед собой неоднозначный способ узнать этот смысл. А способ этот дают нам только религии. Хотя и в отношении них возникает закономерный вопрос: «Почему Бог (боги) допустил такое множество религий, и соответственно – версий смыслов?». Быть может, есть смысл в самом поиске смысла? Или отсутствие всякого смысла жизни и есть её смысл? В итоге вопрос «в чём смысл жизни?» сводится к попытке метафизического познания мира, то есть этот вопрос является всего-навсего методом познания (и, говоря цинично, порождением «больного» человеческого сознания), и на него может быть сразу несколько ответов, не умаляющих друг друга.
А. Камю (1913-1960) и Сартр в своих философских трудах развили учение об отсутствии смыла жизни: ситуация, по их мнению, такова, что человек есть существо в каком-то смысле чуждое миру, ведь мирозданье не имеет никакого смысла, а человек по своей природе к смыслу стремится. Камю утверждал, что мы – нравственные существа, требующие от мира основы для нравственного суждения, то есть некой смысловой системы, в которой есть ценности. Но мир ее не предоставляет, он безразличен к нам. Противоречие между стремлением человека и безразличием мира Камю называл "абсурдной" человеческой ситуацией. Сартр схоже высказывался на эту тему: "Все сущее рождено без причины, продолжается в слабости и умирает случайно. ...Бессмысленно то, что мы рождаемся, бессмысленно, что умираем". Подобные взгляды, безусловно, имеют полное право на существование.
Возразить изложенной позиции можно следующим примером. Предположим, над обезьяной проводят научные опыты. В ходе них она испытывает физическую боль, но понять её смысл не может, так как не обладает способностью осознания. В то же время этот смысл есть, и заключается он в получении нового знания, которое, быть может, будет использовано во благо остальных обезьян. Так и неспособность человека познать смысл своего существования ещё не означает отсутствие этого смысла.
Практически более важным, чем вопрос о смысле жизни, на мой взгляд является вопрос: «В чём цель моей жизни?». Ибо даже если вопрос о смысле жизни является только методологическим, и не существует никакого высшего предназначения человека, то из этого вовсе не следует, что последний должен сидеть и ничего не делать. Впрочем, при анализе обоих вопросов – не могу этого не признать – я неизбежно наталкиваюсь на вопрос вопросов: как нужно прожить, как хочется, или как полагается? Тут я хочу повторить то, что мы уже выяснили: "забавы" приводят к бедам, например алкогольная, наркотическая и игровая зависимость, излишний вес, моральное разложение, опустошённость, повсеместный обман и предательство, бесконечная неудовлетворённость и т.д. Примеры можно приводить бесконечно. Так что я выступаю за иной путь – путь для тех людей, кто не хочет быть аморфным бесполезным созданием, а хочет что-то сделать, реализовать в этой жизни. Потому я и пишу сейчас о целях, которые мы должны иметь в жизни. Аристотель говорил: человек может быть выше животного, ниже него, но он не может стать животным. Иначе говоря, существует только два пути. И если мы хотим быть «выше» животных, то должны сделать выбор в пользу осмысленного существования.
Теперь я хотел бы высказать несколько практических соображений относительно целей, которые мы себе ставим. Избирая эти цели, всегда надо помнить субъективность разума. В глобальном вопросе вероятность ошибки много выше, так как он представляет собой систему более мелких пунктов, в каждом из которых есть риск ошибиться. Нужно разбирать каждый тезис и вывод.
Цель может предполагать изменение окружающего мира. Но один человек редко может эффективно воздействовать на объективные для него структуры. Большие системы устойчивы к малым возмущениям (организм устойчив к болезням, общество – к преступникам и антиобщественному поведению отдельных личностей), стало быть поступки должны быть максимально эффективны, воздействие – чрезвычайно сильным (поможет поиск временных союзников), и направленным в нужное место в нужное время.
Данные размышления наталкивают на другую мысль: если мы решили чего-то добиться, мы обязаны совершенно чётко представлять себе, как это сделать. Основная причина, по которой люди при реализации своих амбиций терпят крах, заключается в том, что они просто не понимают, как именно достигнуть того, чего хотят. И если мы говорим не о планах на ближайший уикенд, а о планах на всю жизнь, проблема эта встаёт ещё более остро.
Мы уже выяснили, что стремясь к счастью, люди обычно достигают противоположного результата. И мы выяснили, что это происходит во многом потому, что люди не знают, как достигнуть счастья и что это вообще такое. Всё это – только частный случай. Я могу предсказать результат почти всех действий наобум: будет только хуже. Любые ответственные действия должны основываться на нашей компетентности! Высказывают ещё такую мысль: чего ты больше всего боишься – то и придёт. Что ж, в этом большая доля правды. И суть данного явления та же самая: боятся люди обычно то, что не знают как предотвратить; в страхе они совершают необдуманные действия, и это приводит к известному результату.
Здесь же возникает другой вопрос: а все ли цели достижимы? Любят говорить, что человек может всё – так ли это? Думаю да, но на всё нужно время. Это элементарно: человек может летать, но ему нужно время, чтобы сконструировать летательный аппарат или заработать деньги на его покупку. А в более глубоком аспекте нужно заметить, что для реализации некоторых целей не нужно вообще ничего, кроме времени. Это касается и тех названных случаев, когда стремление к цели само по себе порождает неудачу из-за незнания (чрезвычайной психологической или практической глубины проблемы). Просто для осознания некоторых вещей нужно время, жизненный опыт, соответствующее миропонимание, и без этого никак. В каждом возрасте свои плюсы и минусы, и есть вещи, которые можно понять только в определённом возрасте. Эту неутешительную истину надо покорно принять. И вот тогда остаётся только ждать, и постараться за это время не наделать глупостей, которые лишь отдалят нас от цели. Наконец, бывает и так, что всей человеческой жизни не хватает, чтобы дождаться нужного времени, получить нужный опыт, и опыта всего человечества также недостаточно. В таких случаях тем более опасно прослыть несведущим идеалистом, и через «розовые очки» не увидеть очевидного, а именно невозможности достижения поставленной цели. Бывает так, что единственный путь к победе – сдаться. Это как раз тот случай.
С темой возможностей человека связано понятие воли. Чтобы добиться своих целей, человек должен обладать достаточной силой воли. Однако, к сожалению, многие люди являются слабовольными. Но я хочу сказать, что любой человек, пусть даже самый слабовольный, обладает хоть какой-то волей, и этого, безусловно, достаточно, чтобы начать развивать её и дальше. В сети Интернет можно найти массу рекомендаций по укреплению силы воли. И я думаю, каждый человек способен развить в себе такие качества, как энергичность, настойчивость (терпение, выдержка), са¬мообладание, решительность, уверенность в себе. Главное здесь – постепенность, и вера в успех.
В целом при реализации каких-либо задач рекомендуется последовательно совершать следующие шаги:
1. Сформулировать результат. Опишите его наиболее полно и конкретно: что, где, как и когда. Он должен быть магнитом, притягивающим к себе, манящим, и в то же время направляющим и упорядочивающим ваш разум так же, как магнитное поле намагничивает железные опилки и направляет их строго по линиям магнитной индукции (этот опыт распространен на школьных уроках физики). Ориентируйтесь на результат, а не на проблемы, иными словами - формулируйте цель позитивно.
2. Соотнести результат с личными ценностями, внушив себе, таким образом, необходимость его достижения. Неплохо найти людей, которые будут подталкивать и заставлять вас время от времени.
3. Составить план поэтапного движения к цели и двигаться к ней согласно этому плану, возможно каждый день, ни в коем случае не отклоняясь от графика (должно быть временное ограничение). Составьте, если нужно, иерархию долгосрочных и подчиненных им краткосрочных целей.
4. Хвалить и поощрять себя за каждый сделанный шаг к осуществлению цели, радовать себя. Замечательно, если вашим успехам будут радоваться и другие, это также сильный стимулятор.
5. Установить качественную обратную связь, иными словами анализировать все промежуточные результаты и последствия своих действий и корректировать на их основании дальнейший курс, быть гибким. Любое препятствие нужно уметь превращать в трамплин для дальнейшего прыжка (учится на ошибках), во всём видеть пользу. Не бойтесь потратить время на преодоления возникших трудностей, но ни в коем случае не забрасывайте цель, не опускайте руки. Не ошибается только тот, кто ничего не делает.
6. Быть настроенным на успех и уверенным в собственных силах. Устраивайте, если нужно, маленькие психологические тренинги, придумайте способы самовнушения. Поверьте, от вашего настроя, надежды, настойчивости и веры в себя очень зависит результат (вспомните вышеизложенные мысли о внушении, "здоровом оптимизме", вере). Попытайтесь вспомнить ваши предыдущие успехи и достижения, как находили силы добиваться этого, и как им радовались. Главное - преодолеть себя, свою внутреннюю неуверенность, лень и робость; поговорите со своей нерешительной сущностью, подумайте над обоснованностью аргументов, которые она приводит. Помните: никто не побежден, пока не признал своего поражения, а в каждом из нас заложены колоссальные внутренние ресурсы.
Психологи дают ещё много разных рекомендаций: советуют одеваться как человек, уже достигший успеха (этот образ изменит отношение к вам окружающих, да и самооценку повысит), советуют «сжигать мосты», то есть совершать такие действия, которые лишат вас возможности отступить от начатого дела (решил найти новую работу – уволься со старой), советуют больше действовать и не бояться ошибиться и т.д.
Теперь я хотел бы перечислить наиболее распространённые версии "главных целей", то есть наиболее популярные ответы обычных людей на следующие вопросы: для чего вы живёте? чего вы хотите добиться в этой жизни? чему вы посвятили или хотите посвятить жизнь?
Некоторые люди отвечают, что главное в жизни – актуализация заложенных в человеке способностей, саморазвитие и самореализация. Однако какова причина стремиться к этому, я не понимаю. В каждом из нас заложено множество потенциальных способностей, и мы просто не в состоянии реализовать их все. Мы не можем даже определить все свои способности! Да и потом, если я обладаю способностью профессионально убивать или воровать, неужели я должен это делать? К тому же самоактуализация есть реализация всех своих действительных и потенциальных возможностей, но такое стремление противоречит правильному стремлению к счастью. Наконец, такая версия, кроме прочего, предполагает стремление к большим достижениям, желание занять высокое место в обществе и в памяти людей. Но тогда это не более чем способ преодолеть смерть.
Виктор Франкл решительно возражал против такой цели, как самоактуализация. По его представлению, чрезмерная озабоченность самовыражением противоречит подлинному жизненному смыслу. В качестве иллюстрации он использует метафору человеческого глаза, который видит что-то в себе (какой-то объект в хрусталике) только тогда, когда неспособен видеть вовне себя, и метафору бумеранга, который возвращается к метнувшему его охотнику только если не попадет в цель (так же люди возвращаются к занятости собой, когда упускают свой смысл).
Творчество – еще один распространенный ответ. Создание чего-то нового – сильное противоядие ощущению бессмысленности. Однако творчество оправдывает лишь само себя, но игнорирует вопрос "зачем?". Оно не является оправданием человеческой жизни, разве что преодолением смерти. По крайней мере, без религиозного подтекста.
К наиболее популярным версиям относится и "польза". Как писал Гете, "без пользы жить – безвременная смерть". Главное в жизни – принести максимум полезного близким и/или обществу. В первом случае чаще всего идет речь о семье ("жить ради семьи"), во втором – о любимой работе, о преданности какому-либо делу ("моя работа - мой смысл жизни, добиваясь в своей области успехов, я принесу пользу окружающим, семье, а может и всему человечеству"). Интересно, что по одной из версий смысл в жизни - в понимании смысла жизни. Такой выбор делают философы, мыслители, пытающиеся познать тайны пространства и времени. Чаще всего они делятся своими результатами с окружением, а значит приносят остальным "пользу" своей "работой". Оттого объединяю вышесказанное в одном пункте (абзаце). Высшая форма "полезной жизни" – альтруизм.
Иногда в своих стремлениях человек полностью отождествляет себя с близкими ему людьми. Он расценивает интересы друзей, семьи и др. не ниже, чем свои. Получается, что его Эго не принадлежит одному телу, а распространяется на несколько людей. Такой случай я склонен относить к проявлению цели "польза" как основной. Это не значит, что человек ощущает полное единство с другими людьми. Просто одна из частей психики выходит за рамки индивидуума и начинает работать на несколько людей сразу (в сущности, нарушение психики). Но такая ситуация встречается очень-очень редко. Гораздо чаще человек не считает нужным спросить другого, что ему нужно, а сам решает это. Он действует на свое усмотрение, что значит, по сути: "в своих личных интересах". Внешне - чуть ли не альтруизм, но на самом деле - насилие. Я решительно против такой "пользы". Особенно важно разобрать этот вопрос в контексте проблемы родители-дети. Если родитель сам домысливает, что нужно ребенку, а не спрашивает его (особенно если ребенок уже подросток), то это уже далеко не альтруизм, а ребенок превращается в раба. Вообще, в основе альтруизма в подавляющем большинстве случаев лежит эгоизм. Иногда человек внешне альтруистическим поведением просто пытается отгородиться от своих личных проблем и неудач, пытаясь решить подобные проблемы других людей; иногда человек сам не осознает, что в основе его поведения – ожидание взаимной услуги, стремление заслужить одобрение и пр.
Закончить разговор о смысле и целях в жизни я хотел бы той мыслью, что целеустремлённость вовсе не означает осуществление какой-то глобальной акции, призванной изменить мир к лучшему. Жизнь – это не фильм про супермена. Прав писатель Сэлинджер, что пишет: «Признак незрелости человека – то, что он хочет благородно умереть за правое дело, а признак зрелости – то, что он хочет смиренно жить ради правого дела».

СРЕДСТВА

Последний важный вопрос: какими способами можно добиваться своих целей? По каким моральным принципам мы должны жить? Конечно, далеко не каждый человек осознанно выбирает собственную, четкую и весьма определенную позицию в вопросе нравственности (далеко не всем это вообще нужно). Но я пишу для людей думающих, а потому подвергаю его анализу.
И.Кант на этот вопрос отвечал примерно так ("категорический императив"): поступай так, как хочешь, ты свободен и разумен, но только подумай, хотел ли бы ты, чтобы все другие люди в аналогичной ситуации поступали сходным образом. Изречение это, казалось бы, гениально: никто и никогда боле так точно и метко не формулировал всю нравственность, всю этику. Но с подробным анализом возникают недоразумения. Есть другая схожая фраза: поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой ("золотое правило" морали).
Отмечу сначала, что существуют противники естественности такого принципа взаимоотношений, которые опираются на утверждение, что каждый человек по природе своей эгоистичен. И это утверждение в принципе правильно. Мы чуть ли каждый день сталкиваемся с ситуацией, когда один человек удовлетворяет свои потребности за счет других людей, ущемляя их интересы. И никого не удивляет такая ситуация, ведь вполне естественно для человека думать о личной выгоде, улучшать свою жизнь, следовать инстинкту (а значит чему-то природному, естественному) самосохранения, проявлять эгоизм. Такова вся природа: одно растение устремляется к солнцу и заслоняет свет другому, хищник (чтобы выжить!) убивает других животных. Все это понятно и само собой разумеющееся. Вся природа эгоистична. Но ведь ранее, рассуждая о мотивах человеческой деятельности, мы пришли к выводу, что человек – существо биосоциальное, и на него оказывают влияние как биологические, так и культурные факторы! И не удивительно поэтому, что иногда человек все-таки поступает вопреки природе: бросится в ледяную воду, чтобы спасти утопающего, хотя понимает, что сам может погибнуть (и при этом очень не хочет умирать), отдаст последний кусок хлеба нуждающемуся, хотя знает, что сам завтра будет голодать. Как возможно такое желание? Причина в Суперэго. Определенные принципы заставляют нас поступать вопреки своей пользе, хотя мы всё же испытываем желание их исполнить. Невыполнение принципов карается угрызениями совести. Совестью мы отличаемся от природы. Кто же станет отрицать совесть? А если она существует, значит есть в нас что-то неприродное – то, что заставляет нас отойти от эгоистических начал во имя чего-либо, что мы считаем важным.
Это "важное" косвенно может приносить пользу тому, кто действует во имя него, но далеко не всегда. Желание помочь, например, может иметь в глубине самовыгоду, ведь есть основания рассчитывать на ответное расположение, доброту, снисхождение – но не менее часто бывает так, что человек, совершая нравственный поступок, не задумывается о том, какую пользу в будущем это ему принесёт. Я бы даже сказал, что такое бывает чаще, чем "продуманный эгоизм", когда лицо намеренно жертвует чем-либо для того, чтобы в будущем обрести выгоду. И дело тут вот в чём. Правила морали складывались веками и преследуют цель создать условия, при которых люди могли бы ужиться в обществе, не опуститься до состояния "войны всех против всех", анархии. Око за око, зуб за зуб – это природный принцип поведения, особенность человеческой психики (это я знаю по собственному опыту), а мораль потому и нужна, что если ты с другими хорошо поступаешь, то и они с тобой так же. Налаживая отношения по принципу "золотого правила", мы приходим к выгоде для себя самих. И хоть так происходит не всегда, но тем не менее – если все будут действовать согласно этому принципу, в обществе просто исчезнут конфликты и восторжествует добро и порядок; и всем хотелось бы жить в таком мире. Так вот эти оптимальные правила складывались и передавались из поколения в поколение, и сегодня люди уже не нуждаются в подтверждении целесообразности этих правил: они доверяют многовековому опыту предков, доверяют и своим родителям, которые привили им привычку соблюдения сих норм. Таким образом, личная выгода заменилась в сознании конкретного индивида личностной ценностью. Так, переплетаясь, сочетаются природный эгоизм и мораль. Естественными оказываются поступки, не заложенные самой природой.
Нравственное воспитание можно считать и насилием над личностью, но: во-первых, воспитывая детей в духе добра, мы, напротив, подразумеваем, что их личность ещё только предстоит сформировать; во-вторых, мы выяснили, что все люди воздействуют друг на друга (желая того или нет), так не правильнее ли тогда будет воздействовать целенаправленно – ради самого человека и ради общего блага одновременно? Учитывайте и то, что без нравственных основ не может существовать ни человек, ни общество в целом.
Теперь попробуем разобраться, как именно нам нужно вести себя. "Золотое правило", на первый взгляд, не понуждает идти всем на уступки, ведь важно как ты бы поступил на месте человека, а не то, как он сам хочет поступить: возможно, в определенной ситуации вы хотели бы, чтобы кто-то остановил вас от злого, безнравственного деяния, значит и вы вправе остановить своего обидчика. В этом противоречие: желания у людей разные, значит и поступки по принципу "как хочешь, чтобы с тобой поступали" тоже разнятся. Вас, например, бьют за плохой поступок, и не хотят, чтобы вы дали сдачи. Но и вы тоже не хотели бы получить удар в ответ на их месте! Значит, сопротивляться наказываемому вас - безнравственно. Так сопротивляться или нет обидчику? Правило весьма неконкретно. Но если вы подробно разберете эти два примера, то, скорее всего, найдете суть. Это - Суперэго. Надо ли учитывать свои желания "поступать по совести", ведь совесть у всех разная? По-моему, Суперэго нужно отбросить. Почему?
Предположим, я убежденный вегетарианец. Я вижу голодного, нищего человека, которому наконец-то удалось раздобыть еду и он сидит теперь с отлично приготовленным куском свинины, но... Я не должен есть мясо, это безнравственно и жестоко (на мой взгляд)! Если следовать "золотому правилу", то я должен отобрать еду у голодающего, ведь на его месте я бы предпочел умереть с голоду! Разумеется, вегетарианец не станет отбирать еду, он просто будет порицать действия других, но не подгонять их под свои нормы. В противном случае его поведение в соответствии с "золотым правилом" нравственным, несомненно, назвать нельзя (отбирать неугодную мне еду у каждого встречного). Конечно, совсем не такое поведение имел в виду Кант [9], совсем о другом говориться и в "золотом правиле". Возникнет полная неразбериха. Итак, о личных убеждениях при осуществлении "золотого правила" надо забыть. А так как само правило теперь - тоже убеждение и часть Суперэго, то все противоречащие ему уже имеющиеся в сознании правила должны быть отменены. Подчеркнутое ранее предложение говорит, что мы вправе помешать агрессору, так как этого требует долг (индивидуальные принципы поведения). Оно неверно, если следовать "золотому правилу", которое понуждает нас не сопротивляться чужому эгоизму во вред собственному ("Я разрешаю этому человеку поступить со мной жестоко, потому что, потакая своим естественным желаниям, сам на его месте хотел бы так поступить"). И это полностью идентично христианскому непротивлению злу, о котором писал в частности граф Л.Н. Толстой [10].

[9] Доказательством того, что Кант мыслил совершенно иначе, служит следующее его высказывание: "Никто не может принудить меня быть счастливым так, как он хочет (как он представляет себе благополучие других людей); каждый вправе искать своего счастья на том пути, который ему самому представляется хорошим, если только он этим не наносит ущерб свободе другого стремиться к подобной цели".
[10] Основной его довод: борьба со злом производиться его же методами, следовательно, сама станет злом. Так уж устроено: благими намерениями дорога вымощена в ад. Вспомним опять же: любая идея, доведенная до абсурда, становится своей противоположностью. Но ведь и полнейшее непротивление злу (как и сопротивление методами зла) – такое же доведение до абсурда! Нужно искать "золотую середину", что и делает И.Ильин в книге "О сопротивлении злу силою", утверждая, что непротивление злу есть принятие зла, а значит надо бороться с ним, а также что методы зла перестают быть злом, если используются во благо. В то же время он отмечал, что только искренняя любовь может двигать человеком, использующим насилие во имя добра – это и есть условие для того, чтобы добро само не превратилось в зло. Философия Ильина религиозна, но она противоречит христианскому учению о замысле Творца: создать свободное существо, способное выбирать между добром и злом. Достоевский в "Братьях Карамазовых" утверждает следующее: Господь создал нас свободными, и заставлять кого-либо следовать добру нельзя; принудительное счастье невозможно. В итоге опять получается, что при принуждении под маской добра в мир входит зло. В общем, вопрос этот очень сложен. В светской морали как таковых понятий добра и зла нет. Вероятно, это чисто религиозный вопрос. P.S. Аристотель говорил, что добродетель – это умение найти середину между двумя крайностями. Добродетель щедрости лежит между крайностей скупости и расточительства и т.д. Все та же мысль.

Получается, что при применении "золотого правила" надо отбросить все свои убеждения, привычки и принципы, и руководствоваться только естественными для любого человека в силу его природы желаниями. Эти желания практически одинаковы у всех людей – полному тождеству мешают только наследственность и влияние ранее неудовлетворённых желаний (кои у всех разные). Эта поправка позволяет оставить в силе тезис: мысленно "перемещаясь" на место другого человека надо учитывать, какая реакция была бы у вас.
Как видно, мы неизбежно тонем в дебрях умозрительных заключений. Доходит до того, что прежде чем оказать сопротивление преступнику, который пытается отобрать у вас мобильный телефон, вам придётся выяснить некоторые факты из его прошлого, в том числе характер его родителей… Поэтому "золотое правило" эффективно только в самых элементарных повседневных ситуациях и означает практически самопожертвование, альтруизм.
А теперь вспомним, что у нас существовало два практически одинаковых утверждения: "золотое правило" морали и "категорический императив". До сих пор мы разбирали "золотое правило", но посмотрите еще раз на "императив" и убедитесь, что разница огромна. Хотели бы вы, чтобы каждый человек давал отпор преступнику, чтобы все преступники сидели в тюрьме? Хотели бы вы, чтобы все люди жили, не препятствуя своей эгоистической природе? Хотели бы вы, чтобы все люди не ограничивали себя целомудрием? Обратите внимание, что, действуя по одному принципу, человек может дать ответ, действуя по другому - иной. Я, например, хочу, чтобы все преступники сидели в тюрьме, хотя бы потому, что это отвечает моей потребности в безопасности. Но если бы я сам был преступником, то я хотел бы быть прощенным. Значит, действуя по "золотому правилу", я бы не сдал преступника правоохранительным органам. Итак, результаты действий различны. Два правила отличаются друг от друга. В "категорическом императиве" Канта, к тому же, есть хоть какой-то смысл только при учете собственных взглядов. Если задается вопрос, подобный приведенным выше, то подразумевается, что будут задействованы личные убеждения, на основе которых и дается ответ. В этом главное различие.
Кроме того, существует и другая формулировка "категорического императива": "Поступай так, чтобы всегда относиться и к себе, и ко всякому другому, хотя бы отчасти как к цели, а не только как к средству". Это значит, что нужно стремиться не только удовлетворить свои потребности и желания, но и к добру, к взаимопомощи. Общаясь с приятным вам человеком, вы всего лишь удовлетворяете желание поговорить с "хорошим человеком", расслабиться и т.п. Вы относитесь к собеседнику как к средству. Но если вы отвечаете на заданный вопрос, который вам неприятен или на который не хотите отвечать, то вы относитесь к собеседнику как к цели. Ваша цель теперь - дать человеку нужную ему информацию, пожертвовав собственным желанием общения, желанием опустить вопрос и т.п.
Так какой из предложенных тезисов верный?! Стремление следовать хотя бы одному уже приводит к противоречиям, а их несколько!
Путаница не случайна. Попытка человека дать одно универсальное правило на все случаи жизни не удалась. Вообще, доказать, что поступать надо именно так а не иначе, очень сложно. Все правила - лишь приблизительные, указывающие направление, но не дающие точного ответа. Существует и такой популярный тезис: "Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого". Близко ко всему вышесказанному и библейское: "Возлюби ближнего своего как себя самого" (интересно, что человек может себя ненавидеть, но тогда он имеет право ненавидеть других (!), что приведет к злым деяниям; наблюдается полное расхождение с "золотым правилом", и, особенно, с "категорическим императивом" обоих формулировок). Но помимо приведенных утверждений существует еще множество других, и все они, кажется, говорят об одном, но ни одно из них нельзя взять за эталон или аксиому. Все они хоть немного, но все-таки противоречат друг другу. Какое из них наиболее верное? Да никакое! (Евангельская цитата, хоть и является изречением Самого Бога в Иисусе, полностью суть нравственного поведения не раскрывает; возможно, это связано с тем, что не все можно четко выразить человеческим языком). Уместнее выразить сущность всех этих высказываний, их ключевую идею и смысл, что я и попытался сделать: чтобы успешно сосуществовать вместе, нужно (корме своих собственных) учитывать интересы других лиц, мысленно ставить себя на их место и относиться к другим людям не хуже, чем к себе.
Главная идея, лежащая в основе всей нравственности – это идея всеобщего блага.[11] Если какая-нибудь нравственная норма не служит ей, то есть не приводит к добру, надежности существования и благополучию, то мы можем утверждать, что в этой норме нарушена мера, и не соблюдать её, ибо она представляет собой вредоносный стереотип. Подам я, допустим, милостыню нищему, а он её пропьёт, да ещё и привыкнет к халяве. Хорошо ли я сделал? Принято считать, что хорошо. А вот алкогольные вечеринки, пьянки на праздниках, наоборот, считаются нормой, и лишь малая часть населения осознаёт их вред. Таким образом, не всегда стоит ориентироваться на общественные стандарты поведения. Мы ответственны за свои поступки, и потому обязаны задумываться, какие из них ведут к общему благу, а какие его умаляют.

[11] Даже если какая-то норма нравственности не регулирует общественные отношения, и касается только одного человека, то цель этой нормы, как правило, в том, чтобы гарантировать независимость, целостность личности, обеспечить её развитие и не допустить её разложения. Таким образом, и здесь прослеживается идея блага.

Другое дело, что мы не всегда можем предвидеть результаты своих действий, и сказать наверняка, хорош или плох тот или иной поступок (и в этом очень большая проблема всего человечества, в этом – главная причина алчности, черствости и жестокости людей). Но безусловно то, что мы изо всех сил должны пытаться быть добрее; мы не должны ни на миг забывать о той колоссальной ответственности за то, что будет с нами и с нашими близкими завтра.
Разобравшись, наконец, с нравственными ориентирами, я хотел бы поговорить в заключение об их природе. Само существование сознательной совести уже говорит о том, что мы в результате эволюции получили некое свойство, которое позволяет нам уживаться вместе, примирять крайние интересы для общего блага. Возможно, поэтому человечество встало выше других животных. Тогда совесть является компонентом разума, а нравственность – его порождением, и призвана регулировать отношения индивидов и групп в обществе и вообще делать возможным объединение в общества. Для этого существуют социальные нормы, частью которых и являются нормы моральные. Не случайно светская мораль изменяется во времени. Это доказывает, что ничего "высшего" в ней нет. Она – только регулятор. В разное время – разные нормы, причем для каждого общества нормы свои. К.С.Льюис так писал на эту тему: "Девушка с Тихоокеанских островов, которая едва-едва прикрыта одеждой, и викторианская леди, облаченная в длинное платье, закрытое до самого подбородка, могут быть в равной степени приличными, скромными или благопристойными, согласно стандартам общества, в котором они живут; и обе... могут быть одинаково... нескромными... Отдельные слова и выражения, которыми целомудренные женщины пользовались во времена Шекспира, можно было бы услышать в девятнадцатом веке только от женщины, потерявшей себя". Вывод: в морали нет высшего предназначения, но она - важное достижение эволюции живой природы. Все просто: птице - крылья, человеку - разум.
Другой интересный вопрос: как развитие головного мозга стало причиной появления совести? Скорее всего, сыграл роль тот факт, что у человека слабее, чем у животных развиты инстинкты. Животное не задумывается о тех своих поступках, которые управляются инстинктами. Человек же, будучи свободным от многих инстинктов, задумывается. Но что будет, если люди станут рассуждать над каждой мелочью? Они лишаться возможности нормальной деятельности! Поэтому и нужны привычки, "осознанные" (если вы помните, так я условно назвал личные принципы и правила поведения) или нет. У животных "неосознанные" привычки (то есть обычные) развиты не хуже людских. А вот принципов и норм поведения у них совсем нет. Человек "жертвует" инстинктами ради разума, поэтому появляется помощник – та часть Суперэго, где закладываются принципы, ослушание которой ведет к угрызениям сознательной совести (подобно спутнику разума). Человек, следовательно, имеем острую потребность в нравственности, и без неё существовать не может.
С христианской точки зрения, Бог наделил человека разумом и свободой (почти одно и то же, ведь разум, в отличие от инстинктов, это свобода выбора). Но так как у нас нет инстинкта следовать добру (таков замысел Творца), Бог указал нам верный путь через сознательное Суперэго. Суть в том, что инстинктов ослушаться почти нельзя (если нет разума, то и совсем нельзя), а совесть можно не только "не послушать" но и изменить по своему усмотрению (изменив свои взгляды, круг общения и т.п.). Нормы нравственности, который каждый для себя избирает, есть для христианина моральный выбор, который делает человек, пользуясь своей свободой. Для него нравственность имеет высший смысл.
Религиозная мораль отличается от светской. Она не изменяется во времени и едина для всех людей, независимо от их национальности, места жительства и других критериев. Это объясняется тем, что религиозная мораль не ставит цель регулирования общественных отношений. Она является Божественным словом, праведным путем, который ставится выше, чем идея «всеобщего блага» светской морали. Так что для верующего и для атеиста мораль имеет совершенно разный смысл. Два разных понятия скрываются за одним словом. Общая только природа (описано выше). Наглядно показывают это различие слова Христа о том, что не нужно сопротивляться ударившему вас по щеке. Люди светского мышления найдут справедливым воздать в подобных ситуациях обидчику по заслугам. Но в том-то и дело, что христианство вообще не претендует называться справедливой религией (так бы не прощались закоренелые грешники, и не страдали невинные дети). Христос призывает поступиться принципом справедливого возмездия ради принципа нравственного самопожертвования, нарушить «золотую середину» между ними, которой пытается придерживаться практичная светская этика.
У религиозной морали существует ещё одна особенность, на которую я хотел бы обратить внимание. Анализируя её, К. С. Льюис сравнивает человеческое общество с кораблями, плывущими в определённом порядке, и говорит, что плавание будет успешным, если корабли не сталкиваются и не преграждают пути друг другу, и кроме того каждый из кораблей годен к плаванию. Светская мораль обычно обращает внимание только на первое условие, второму же (техническому состоянию кораблей) отводит посредственную роль, и в этом её недостаток. Религиозная мораль более продумана, поэтому требует от человека не совершать дурных поступков даже тогда, когда он находится наедине с собой, и его поведение никому не может навредить. Ведь поведение входит в привычку, а потому мы не должны давать себе никаких поблажек, если, конечно, беспокоимся о своём нравственном развитии (двойные стандарты нравственного воспитания не дадут). Льюис приводит и другой пример: слаженная игра оркестра зависит не только от того, насколько хорошо каждый музыкант знает свою партию, но и от того, настроен ли каждый инструмент. Поэтому не стоит понимать мораль только как общественное явление: она чрезвычайно значима для личности даже в отсутствие всякого общества.
В любом случае мораль ограничивает не только выбор средств, но и выбор самих целей. Каждый человек, выбирая что-либо целью или смыслом своего существования, руководствуется в немалой степени своими моральными принципами.