Луна ещё не успела обрезать солнечные лучи у горизонта, но Иван, включив паяльник, с занавешенными шторами, пытался ремонтировать старый патефон, оставшийся от деда, погибшего на войне. Услышав шарканье ног на веранде, он понял – опять эта старуха-лиса притащилась со своими просьбами. Старуха-лиса, так он звал её, жила поблизости, через дом. Лиса – потому как даже возраст не смог забрать её огненно-рыжие волосы. Дверь открылась. Не успев услышать : «Здравствуй, Ваня», он опередил: «Проходите, баба Вера».
На улице было довольно прохладно, и старушку чуть подтрясывало. Ивану было не до этого и хотелось, чтобы она ушла, ему хотелось тишины и одиночества, и спокойно завершить свою работу. Ко всеобщему удивлению баба Вера была без всяких электроприборов.
«Что-то худо мне стало, боюсь, до дома не дойду», - пролепетала она. Иван не хотя, скрипя сердцем и зубами, пошёл ставить чайник. Она, не раздеваясь, присела за стол и долго смотрела в его пропитанные дымом и канифолью глаза, потом взяла чашку и молча, чуть дрожащей рукой, начала пить горячий чай. Она пила и согревалась, как печка-буржуйка полная углей после морозов. Он знал её давно, но только сегодня заметил выколотый номер на уже старой худощавой руке. Она поняла его интерес и проговорила: «Освенцим». Вслушиваясь в её рассказы, Ваня даже забыл про паяльник, и патефон канул в небытие. Какие-то рассказанные картины бежали перед ним, отчего дрожь покрыла теперь уже его тело. Солнце вытрусило с небес звёзды, когда баба Вера уходила. Иван ещё долго не спал, пытался понять, для чего существует добро и зло. И каждый раз, встретив на улице старуху-лису, говорил : «Добрый день, Вера Николаевна». А рука лезла к волосам на голове, пытаясь снять шляпу, которую он никогда не носил. Сердце начинало стучать, кровь неслась по телу с астрономической скоростью. «Наверное, добро, - думал он, - в нас все-таки живёт!»

12.03.2010г.


© Copyright: Геннадий Симаньков, 2010
Свидетельство о публикации №21003121608