Здравствуйте, уважаемая редакция!

Кратко о себе: Я, Куртин Анатолий Иванович. В литературном
деле уже кое-что наработал: в Днепропетровском издательстве
«ПРОМ1НЬ» вышел мой сборник юмористических рассказов под
названием «АНТИМОДНЫЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ» , на протяжении ряда
лет являюсь нештатным автором популярной радиопередачи
« С ДОБРЫМ УТРОМ!» , в ИНТЕРНЕТЕ опубликовал повесть
«АСТРАЛЬНЫЕ СТРАСТИ» и пьесу « ВСЕ ФЕЙСЫ — ВО!».
В периодике опубликовано много юмористических рассказов;
некоторые переводились на украинский и белорусский языки.
Предлагаемая Вам повесть «НЕВЕРОЯТНЫЕ ФИНТЫ СЕДОЙ
БОРОДЫ» нигде не публиковалась — только на днях ее закончил.
По жанру обе повести «полуфантастические», если такой жанр
уместен в этом случае.

С уважением, — Анатолий Куртин.















АНАТОЛИЙ КУРТИН









НЕВЕРОЯТНЫЕ ФИНТЫ

«СЕДОЙ БОРОДЫ»



( Приключенческая повесть )
































Все началось после не очень трагичного, на первый взгляд,
случая; в тот день Антон Иванович разбирал на своей даче старый
деревянный сарай и обнаружил под самой крышей, в углу, большое
осиное гнездо… Понаслышке зная о коварстве этих насекомых, решил
облить гнездо водой — авось, мокрые никуда они не денутся, а потом
спокойно поместить гнездо в ведро с водой и отнести подальше от
дачи. Так и сделал… День был майский, субботний, ясный; в глазах
не двоилось и Антон Иванович смело плюхнул воду на гнездо и…
почти сразу жизнь показалась ему не такой интересной и день не
такой уж ясный, и название месяца почему-то выскочило из памяти…
Оказалось, что не все осы приняли водяную купель и сухих нашлось
достаточно, чтобы отразить нападение агрессора,— а поскольку он был
в одних трусах, то желтобрюхим было где разгуляться своими беспо
щадными жалами…

Когда он очнулся в поселковой больнице, то с удивлением увидел,
что медсестра и ходячие больные передвигаются по палате, как в замед
ленной киносъемке. Он подумал, что такое ему мерещится после тех
лекарств, которые привели его в сознание и потому не очень всполо
шился.
Но, когда все продолжали двигаться, в том же темпе, и в последую
щие дни,— Антон Иванович стал задумываться — с чего бы такая фигня? Много всяких мыслей пропустил он через свою голову, но не
находил разумного объяснения такому самочувствию. Поделился сомне
ниями с лечащим врачом; тот, профессиональным жестом, ухватил
его запястье, несколько секунд считал пульс, а потом приказал медсес
тре — увеличить дозу димедрола! Не помогло,— люди продолжали
двигаться, как космонавты в невесомости. Мало того: в телевизоре,
на всех каналах, — совершенно сонное движение. Это уже совершенно
возмутительно! Мухи и те летали по палате, как перегруженные бомбар
дировщики. Попробовал поймать одну — получилось! Никогда в жизни
Антону Ивановичу не удавалось поймать муху, а тут на тебе!
Снова он ушел в размышления и, в конце концов, пришел к выводу,
что, после нападения ос, он стал обладателем необычайных способ ностей: ускоренной реакции на все происходящее вокруг и наделен
скоростью движения, намного превосходящей скорость нормального
человека.
Понимая, что поселковая медицина вряд ли сможет объяснить
физиологию такого феномена он решил дождаться выписки и уже,
в городе, обратиться к соответствующим специалистам.

А пока надумал — не терять времени и, ради интереса, испытать
себя как можно точнее, определить границы своих новых возможнос
тей: ловил мух левой рукой — так же удачно как и правой, легко
жонглировал самыми разными предметами: тарелкой, ложкой, стаканом,
градусником и тюбиком зубной пасты. Такой трюк не каждому провес
сиональному жонглеру под силу. Еще он брал книгу, в мягкой облож
ке, сгибал ее дугой большим и указательным пальцем и, отпуская
большой палец, следил за быстро летящими страницами, успевая про
честь целые абзацы. Соседи по палате, кто с удивлением, кто с ужасом
наблюдали за ним, шепотом переговариваясь:

— Точно, крыша поехала…
— Еще бы!.. После стольких укусов…
— В нашем подъезде мужика, с четвертого этажа, всего две
штуки грызанули…
— И что?
— Все! Ногами вперед…
— Да-а, осиный яд не каждый перенесет…
— Нашему еще повезло.
— Какое уж тут везение? Гляди, играет как ребенок.
— Жаль старика.
— Наверняка, на дурку отправят…
— Скорей всего.

Антон Иванович слышал обрывки этих разговоров, но не реагировал
на них; всем не объяснишь истинную суть вещей, да и нет в этом
надобности. Скорее наоборот — хранить свое приобретение в тайне
пока, а дальше видно будет…
Вскоре врачи поселковой больницы почувствовали свое бессилие
перед загадочной болезнью пациента и направили Антона Ивановича
в областную больницу, в неврологическое отделение. Здесь им занялись
вплотную и очень заинтересованно,— специалисты психиатрии и невро
логии. Целую неделю они дотошно изучали его, восхищались феноме
ном, изумлялись, разводили руками и, наконец, пришли к выводу, что
способы лечения такого заболевания им неизвестны; надо ждать, может,
само пройдет… А пока остается только наблюдать за течением болезни.
С тем и отпустили Антона Ивановича домой, повелев — раз в месяц
являться для осмотра и вести дневник наблюдений за своим самочув
ствием. Прощаясь, заведующая отделением пошутила:

— С такой болячкой вам полезно ходить по свадьбам…
— По свадьбам? — удивился пациент.
— Именно!
— Почему?
— На свадьбах, по традиции, бросают монеты народу…
— Знаю. А при чем здесь я?
— Так вы, с вашей реакцией, больше всех поймаете!
— Ха-ха-ха! — искренне рассмеялся Антон Иванович.— Буду
иметь в виду такой бизнес! Дотация к пенсии.

Уже не первый день Антон Иванович размышлял над тем, где бы
ему применить свои новые способности? Как-то мелькнула мысль,
что повышенная реакция очень пригодилась бы в боксе. В далекие
годы, в армии, он серьезно занимался этим спортом — даже достиг
первого разряда; сорок лет назад… А какой из него сейчас боксер?
Ради любопытства захотелось испытать свою реакцию на «груше»:
подвесил ее на удлиненном тросе, с таким расчетом чтобы она, уда
ряясь о стену, отскакивала под разными углами, а он должен излов
читься попасть по ней кулаком… Первые же тренировки воодушевили
его — груша не могла ускользнуть от его удара; еще несколько таких
тренировок и он может попробовать себя в любительском боксерском
клубе…
За время, проведенное в больницах, Антон Иванович не брился
и у него отросли вполне приличные усы и борода; правда, совсем
седые, но что поделаешь — годы такие. Он решил не бриться и дальше.
Тем более ворчать на него некому — давно жил один, после развода
с женой; тут бы она его костерила, узнав о намерении заняться
боксом на старости лет.
И вот настало воскресное утро, когда Антон Иванович решил отправиться
на разведку в клуб « БОЕВЫЕ ПЕРЧАТКИ», находящийся в четырех
кварталах от его дома. Перед этим одел спортивный костюм, кроссовки,
бейсболку, присел на дорожку, перекрестился и пошагал в клуб. Там,
в это время занималась детвора,— от десяти до четырнадцати лет.

— Гамов Антон Иванович, — представился он тренеру, мужчине
лет тридцати.
— Вы что, пришли на внука полюбоваться?
— Мой внук уже в армии долг отдает…
— Тогда, слушаю вас?
— Да вот, решил на старости лет побоксировать…
— Шутите, уважаемый?
— Ничуть.
— Ну и как вы себе это представляете? — саркастично
ухмыльнулся тренер.
— Обыкновенно. Как все.
— А вам не кажется, что надо было начинать немного раньше?
— Я начинал. Сорок лет назад у меня был первый разряд.
— Ну это старыми деньгами…— Пытался перевести разговор
на шутку тренер.
— Юмор я, конечно, уважаю…
— Значит, вы серьезно решили вспомнить молодость?
— Не только вспомнить, но и перекрыть прежние достижения!
— И какие они у вас?
— Пятьдесят семь боев!
— А сколько побед?
— Пятьдесят две. Двадцать четыре нокаутом.
— Солидно.
— На первенстве военного округа — второе место!
— Примите запоздавшие поздравления!
— Спасибо. Так возьмете в свой клуб?
— Извините, но никак не могу отделаться от мысли, что вы
меня просто разыгрываете…
— И не думал. У вас же, кроме этих юношей, есть
и взрослая группа?
— Разумеется. Они занимаются с шести вечера.
— Вы руководите?
— Я старший тренер. Есть еще мой заместитель и два рядовых
тренера.
— Так берете меня?
— Смотрю на вас — солидный, трезвый мужчина…
— Совершенно трезвый! Возьмите, не пожалеете.
— Но у нас старше тридцати никто не занимается…
— А вы сделайте исключение.
— Хм, задачка неординарная… А не боитесь, что вас травмируют?
— Ни капельки!
— Тогда, принесите справку о состоянии здоровья.
— Из поликлиники по месту жительства?
— Да. И расписку напишите, чтобы я за вас не отвечал.
— Согласен.
— Признаться, никак не придумаю — чем бы вас остановить…
— Может, вы меня сначала испытаете?
— Как?
— Побоксируйте немного со мной.
— Я? С вами?
— Ну, не с этими же пионерами мне состязаться?

Во время разговора Гамова с тренером, их постепенно окружили
заинтересованные ребята. Один подросток, лет двенадцати, не выдержал
и обратился к тренеру:

— Валерий Павлович, разрешите мне отправить дедулю
в маленький нокдаун?
— Очень хочется?— улыбнулся пареньку Антон Иванович.— Ну,
для начала, попробуй попасть в мою ладонь. Годится?
— Запросто! — без колебаний согласился хлопец.

Гамов отставил чуть в сторону ладонь, приглашая хвастунишку
к действию . Тот немедленно выбросил перчатку в сторону ладони,
но увы…— ладонь каким-то чудом исчезла и перчатка ушла в пустоту.
Паренек на секунду растерялся, но в следующее мгновение рынулся
нанести серию обеими руками по коварной ладони деда; результат
был унизительный — удары пошли в пустоту, да еще Гамов успел
нанести легкие шлепки по тыльной стороне обеих перчаток. Пацан,
недоумевающее заморгал, осматривая перчатки, а его товарищи громко рассмеялись и глядели на деда с нескрываемым восхищением…

Валерий Павлович, озадаченно, почесывал подбородок…

— Так я приду вечером? — обратился к нему Гамов.
— Приходите. Я выставлю более подходящего партнера…



* * *



Гамов пришел в клуб к семи часам вечера. В это время там
уже разминалось около десятка боксеров — разных возрастов и весовых
категорий. При его появлении занятия прекратились и спортсмены,
с нескрываемым любопытством, уставились на Гамова; похоже все
уже были осведомлены о появлении загадочного пенсионера.
Антон Иванович громко поздоровался с присутствующими и подо
шел к Валерию Павловичу:

— Извиняюсь, перчаток не нашел в спорттоварах…
— Вон на вешалке. Подбирайте по вкусу.
— Кстати, вот медицинское заключение о здоровье. А насчет
расписки вы, кажется, пошутили?
— В общем-то не мешало бы… Ну да ладно. После занятий
посмотрим.
— Для первого знакомства я только один раунд побоксирую.
Думаю, за три минуты вы поймете — что к чему…
— Лады.
— Выбрали партнера?
— Какой ваш вес?
— Недавно был девяносто два.
— Ну вон парень, самый большой, видите? Гена — тяж.
— Вижу, подходящая фигура…
— Перворазрядник.
— Годится.
— Гена, подойди к нам!

Подошел улыбчивый, коротко стриженный парень высокого роста,
мощного телосложения.

— Слушаю, Валерий Павлович!
— Побоксируй один раунд с Антоном Ивановичем.
— Может, кого послабее поставить?..
— Всего один раунд, Гена.
— Ну, если вы так настаиваете…
— Только не очень увлекайся. Делай поправку на возраст…
— Э, нет! Я форы не принимаю! — Запротестовал Гамов.—
Никаких скидок! Работаем на полную силу!
— Хорошо, будем на полную,— ухмыльнулся Гена.

Гамов прошел к вешалке и выбрал подходящие по размеру перчатки;
тренер завязал их и пригласил в ринг, пожелав удачи. Там в углу,
разминаясь, поджидал Гена.
Гамов, одетый в легкий спортивный костюм, прошел под канатом,
подпрыгнул на месте несколько раз, сделал пяток приседаний на одной
ноге и на другой, потом совершил десяток кругообразных движений
руками и кивнул тренеру, дав знать о своей готовности, (тот находился
в ринге, как и полагается рефери ).
Ринг, в предвкушении занимательного шоу, окружили все присут
ствующие в зале — еще бы, такое впервые происходило в ихнем клубе:
седобородый пенсионер против Гены, выступающего за сборную области! Многие улыбались, в ожидании невиданной потехи.
Валерий Павлович вызвал бойцов на средину, дал свисток и вклю
чил секундомер. Гена, без разведки, ринулся в атаку и…чуть не упал
на пол, поскольку Гамов так резко ушел в сторону, что Гена, усердно
работая перчатками, пролетел мимо. Присутствующие ахнули, не веря
своим глазам. Гена быстро развернулся и еще более рьяно кинулся на
противника — и снова пустота. Но теперь, когда он вконец обозленный,
стал в стойку, готовясь к новой атаке, Гамов нанес ему молниеносный
удар в грудь. Гена опешил, поскольку не успел даже и подумать о нор
мальной защите. Удар был не столько сильный, как обидный. После
этого эпизода Гена стал осторожнее: глухо защищаясь правой, попытал
ся левым «джебом» зондировать противника, но и такая тактика оказа
лась безуспешной. Гамов играючи уходил от ударов; все действия Гены
он видел в несколько раз быстрее нормального человека и, с такой же
скоростью реагировал на них. Ему не составило бы труда отправить
парня в нокаут, но он боялся своего удара в голову Гены — чтобы не
покалечить того. Гамову еще не приходилось, после перемен в орга
низме, познать силу своего удара; пока он только догадывался, что,
если нанесет удар — с подвластной ему скоростью, то это может
кончиться тяжелой травмой для Гены. Поэтому Гамов решил нанести
более менее сильный удар в конце раунда по корпусу парня и тем
самым отправить его в нокдаун. Так он и поступил, подразнив еще
некоторое время Гену своими увертками, так и не дав бедняге возмож
ности хоть раз попасть в себя.
В конце раунда — сильный молниеносный удар по корпусу
и Гена скорчился на полу.
Публика онемела — не осознав еще до конца такой финал. Первым
пришел в себя Валерий Павлович и дал сигнал об окончании боя,
понимая, что его воспитаннику дальше ничего хорошего не светит…
Аплодисментов среди болельщиков не последовало, только глухой
ропот — посрамлен их товарищ…

— Откуда у вас такая реакция? — чуть погодя, с невольным
восхищением, спросил тренер.
— Все в руках божьих, — отшутился Антон Иванович.
— Продолжим? — неуверенно спросил, поднявшийся с пола Гена.
— Ты что, еще не понял? — с доброжелательной улыбкой
сказал пенсионер.
— Чего не понял? — растерянно спросил Гена, толком еще не
пришедший в норму.
— У меня реакция в несколько раз превышает твою. Ты ни разу
в меня не попадешь, а я в любой момент и куда угодно!

Болельщики вполголоса перебрасывались репликами, комментируя
увиденное:

— Во, дедуля отмочил!..
— У меня растет к нему симпатия.
— Видимо, система тренировок у него необычная.
— Неизвестные упражнения для повышения реакции.
— Похоже.
— А мы все по старинке…
— Вот бы разгадать его секрет! Может, поделится?..
— Ага, так он тебе и выложил!
— Не исключено, что у него врожденные способности.
— Давай спросим?

И посыпались вопросы со стороны боксеров-болельщиков:

— Антон Иванович, почему вы раньше не заявили о себе?
Давно могли стать чемпионом страны.
— Не было такой возможности.
— У вас этот талант с детства?
— Нет, недавно проклюнулся. После того как ужалили осы.
— Шутите?
— Не до шуток было, ребята.
— А как вы тренируетесь? По какой методике?
— Никаких особых методик. Просто, делаю несколько упражнений
для закрепления реакции.
— Каких именно?
— Да очень простые упражнения. Всем доступные.
— Например?
— Ну поймать с первой попытки муху или комара. Или догнать
таракана.

Среди присутствующих прошел недоверчиво-понимающий смешок.

— Все на юмор переводите.
— Отнюдь. Говорю как на духу!
— А вы раньше боксом занимались?
— В армии. Достиг первого разряда.
— И что вы намерены делать дальше?
— Да вот, хочу посоветоваться с вашим тренером. Валерий
Павлович, примете меня в ваш клуб?
— Признаться, вы меня озадачили…
— Так уж получилось.
— Беспрецедентный случай…
— Тренироваться вы, конечно, можете у нас, если у вас такое
желание.
— Мне бы сильных спаррингов…
— Если найдутся желающие — пожалуйста…
— Но я никого не знаю.
— Можно попробовать с легковесами; у них реакция намного
быстрее, чем у тяжей.
— Я не буду бить на поражение.
— Возможно и найдутся желающие.
— Давайте вместе попробуем кого-нибудь сагитировать?
— Ну, а дальше что? Какую цель себе ставите?
— Да кто его знает…
— Небойсь, зудит выступить в соревнованиях?
— Хотелось бы. Если это возможно.
— Вот здесь большая закавыка. Понятия не имею, что скажут
в спорткомитете. Все таки ваш возраст…
— Скорей всего, не допустят.
— Тото и оно.
— А если я сначала проведу в официальных соревнованиях
несколько показательных выступлений? Вне конкурса — так сказать.
В виде боксерского шоу.
— Попробую убедить спорткомитет.
— Пожалуйста.
— Кстати, через две недели у нас областные соревнования
по отбору кандидатов на первенство Украины.
— Хорошо бы показаться…
— Буду вести переговоры. Если клюнут на такую идею, то
вам придется продемонстрировать свои способности перед комитетом.
— Я готов.
— Скорее всего так и будет. Если согласятся.
— Я всегда в форме. По первому зову…
— Для пущего эффекта, надо бы выставить против вас Эдика…
Мастер спорта. Не сдрейфите?
— Только бы он согласился…

Спорткомитет был заинтригован предложением Валерия Павловича
посмотреть феноменального пенсионера, хотя некоторые члены коми
тета отнеслись к такому сообщению с иронией. Но, из любопытства,
все согласились посмотреть на пенсионера в боксерском деле.
Эдика уговаривать на поединок не пришлось — он сам заинтере
совался необычным стариком и потому охотно согласился побокси
ровать.
А вот Гамов, откинув амбиции, прислушался к себе и засомне
вался. Нет, он не струсил! Просто, застряла в голове мысль,—
а если его необыкновенная реакция исчезнет так же неожиданно,
как и появилась; в любой момент на ринге. Позорище ведь будет,
когда его исколошматит мастер спорта. Но и отступать от заявлен
ного поздно. И зачем он только ввязался в эту кутерьму? Ловил бы
мух, в утешение самолюбия, так нет — славы захотелось старому
дураку! Вот и ломай теперь голову!
После таких, вполне естественных, колебаний, он все же убедил
себя, что все будет хорошо и его достоинству не придется страдать!
В назначенное время — к семи часам вечера во вторник, почти
все сотрудники спорткомитета, во главе с начальством, явились
в « БОЕВЫЕ ПЕРЧАТКИ».
Антон Иванович и Эдик сидели в раздевалке и мирно
беседовали:

— Фантастика! — изумлялся Эдик,— может, и мне стоит
подставить свою задницу осам? Сразу стал бы чемпионом
континента!
— Это кому как повезет с осами. Может пойти не в масть…
— И то верно. Можно и ласты откинуть.
— Меня еле откачали.
— А почему вы не хотите боксировать все три раунда?
— Я за один раунд так изматываюсь, что на больше сил
не хватает. Возможно, в дальнейшем,— после длительных трениро
вок, смогу и дольше продержаться. А сейчас, для показухи, хватит
и одного раунда.
— Понятно. А какая у вас конечная цель?
— Дурацкая цель. Захотелось похвастаться своим умением
перед публикой.
— Этим все спортсмены страдают.
— Но мне-то, в моем возрасте, пора бы и поумнеть.
Так нет же,— славы захотелось!
— А чего бы и не потешить фанов? Смотрите, мол, что
вытворяет седая борода!
— Оно то так, но в этом моя заслуга невелика. Просто,
случай, который и медицина не может объснить.
— Не терзайтесь! Пользуйтесь моментом, а дальше видно
будет!

Слух о предстоящем поединке широко распространился,
поэтому в тренировочном зале собрались боксеры всех поколений,
а также фанатичные поклонники этого спорта.
Настал момент и Валерий Павлович пригласил боксеров
на ринг.
Антон Иванович выглядел весьма внушительно: оголенный торс
не соответствовал его возрасту; мощная шея, крепкие бицепсы,
никакой старческой дряблости. Правда, живот можно было иметь
и поменьше.
Эдик явно превосходил своим телосложением соперника: метр
девяносто рост — на пять сантиметров выше Гамова и вес на пять
килограммов меньше, плюс молодое симпатичное лицо и подчерк
нуто рельефные мышцы, без жировых отложений.
Когда они появились в ринге, зал встретил их аплодисментами.
Рефери обратился к присутствующим:

— Бой будет показательный. Всего один раунд.
— Почему не три? — раздался недовольный голос из зала.
— Такое условие уважаемого Антона Ивановича.
— Три слабо?
— Будет все ясно и после одного,— пообещал Валерий
Павлович.

Он позвал боксеров на средину, дал свисток и включил
секундомер.

Перед этим поединком Гена, испытавший на себе способности
Гамова, советовал Эдику не пользоваться прямыми ударами,
а применять «свинги» с обеих сторон.

— По ходу разберусь,— пообещал Эдик.

Начал он с бурной атаки — очертя голову, пытаясь сериями
нанести самые разнообразные удары: прямые, свинги слева и справа,
апперкоты, но увы — он всего лишь молотил перчатками воздух.
Правда, несколько раз попал по перчаткам Гамова, которые были
умышленно, даже любезно подставлены ему.
Вот теперь-то Эдик убедился воочию в способностях пенсионера,
в его настоящей прыти. Поэтому решил сменить тактику — уйти,
на некоторое время, в глухую защиту, в ожидании ответных действий.
Но Антон Иванович только слегка ударил его в левое и правое
плечо и, пробив защиту, нанес несильный удар в грудь. Удивленный
Эдик отскочил к канатам. Его обескуражил тот факт, что он совер
шенно не заметил, как пропустил такие удары.
В зале наступила тишина: все, затаив дыхание, ожидали продол
жения необычного состязания. Но Гамов не торопился — еще не
время было ставить точку. Он предоставил Эдику возможность
показать себя до конца, проявить все свои сильные стороны.
Эдик понимал, что все ждут от него результативной атаки и он
резко попытался сблизиться на короткую дистанцию, даже войти
в клинч. От такого рывка он чуть не улетел на пол, — так шустро
дед ушел в сторону; еще унизительней было, что он успел придер
жать его за туловище от полного приземления…
И все же Эдик старался не терять самообладания — быстро стал
в стойку и решил применить другую тактику: заметив, что при его
атаках старик уклоняется от ударов, почти не сходя с места —
только бросает туловище в стороны, а ноги неподвижны, он решил
напасть снизу, целясь чуть выше пояса. И здесь случилось неверо
ятное — будто дед разгадал его замысел и молниеносно отскочил
в сторону, а Эдик, потеряв равновесие растянулся на полу…Он мед
ленно поднялся и молча направился с ринга в раздевалку, на ходу
развязывая зубами перчатки. Зал безмолвствовал, пека за ним не
закрылась дверь, а потом все встали и стоя аплодировали Антону
Ивановичу, который смущенно раскланивался, покидая ринг…
Но зрители не дали ему уйти из зала. Они окружили его
и наперебой засыпали вопросами:

— Сколько вам лет, борода?
— Без сорока сто!..
— Какие упражнения вы делаете?
— Здоровый сон без сновидений и зарядку по утрам.
— Какие продукты употребляете?
— Все, доступные по цене.
— Вы вегетарианец?
— В зависимости от настроения.
— Как зовут вашу жену?
— Звали, Тамара Сидоровна. Мы давно разбежались.
— Спиртное употребляете?
— По необходимости и только самогон. Соседка хороший
делает. На травках.
— Курите?
— Вчера бросил.
— Женщин любите?
— Местами и моментами…

Наконец, Валерий Павлович протолкался к Гамову и увел его
в свой кабинет, где уже расположилось начальство спорткомитета.
После нескольких наводящих, уточняющих, проясняющих воп
росов комитет разрешил Антону Ивановичу принять участие
в областных соревнованиях на общих основаниях. Случай, конечно,
из ряда вон и начальство несколько рисковало, но надеялось,
что может получиться полезная для развития спорта стимуляция…
Антон Иванович, сгоряча, дал свое согласие на участие в сорев
нованиях, но дома стал более взвешенно рассматривать создавшееся
положение: в своем необычном темпе он три раунда не выдержит —
значит придется все бои заканчивать в первом раунде. В таком
случае надо прибегать к нокауту; ведь судьи не всегда смогут прису
дить победу, за техническое превосходство, после первого раунда.
А как нокаутировать соперника, чтобы его не покалечить? Как рас
читать свой удар?
На следующий день он изложил свои сомнения Валерию Павловичу
и, посоветовавшись, они пришли к выводу: Гамов не может продер
жаться три раунда из-за того, что слишком тратит энергию на уходы
от ударов противника. Значит, надо сократить количество уходов,
зато чаще посылать противника в нокдаун; здесь двойной выигрыш —
на нокдаун расходуется намного меньше сил и противник после нок
дауна не такой прыткий в атаке и, пока он очухается, время раунда
работает в пользу Гамова. Так и порешили: все три раунда выдержи
вать экономный темп и в каждом раунде посылать противника в нок
даун не меньше двух раз, тем самым набирая нужные для победы
очки.
Тренировочные бои Гамова в клубе, (по новой методике), вызвали
большой интерес у всех боксеров. Тренировался Гамов со всеми
весовыми категориями; особенно ему нравилось работать с легкове
сами — они были шустрее всех остальных, но тоже не могли попасть
в, еще более шустрого, деда.
Со временем стало трудно находить спарринг- партнера; боксерам
не хотелось быть посмешищем в глазах присутствующих на трении
ровках и они, под различными предлогами, уклонялись от встреч
с ним на рынге.
Пришлось Гамову заняться изобретательством: он прицепил дома,
на специальных растяжках брезентовый мешок с опилками, который
после удара по нему отлетал в самых непредсказуемых направлениях
с такой скоростью, которой не мог достигнуть ни один нормальный
боксер. И эти хитрые передвижения мешка вполне устраивали Гамова.
После недельных тренировок он почувствовал, что может спокойно
выдержать три раунда. Но он продолжал и дальше воевать с мешком,
пока эти ежедневные упражнения не вошли в привычку, как утрен
няя гимнастика.

На областных соревнованиях Гамову довелось поочередно
«отобрать надежду» у двух кандидатов и одного мастера. С каждым
он сражался три раунда и побеждал по очкам — без нокаутов, но
всех пришлось, по несколько раз, посылать в нокдаун. Смеху в зале
было предостаточно; особенно, когда объявляли, что у этого седого
бородача первый юношеский разряд.
После завершения соревнований Антону Ивановичу вручили солид
ную грамоту, подтверждающую его первое место в тяжелом весе.
А главное — присвоили звание кандидата в мастера спорта, дали
значек и соответствующее удостоверение. И еще сообщили, что будут
рекомендовать его на республиканские соревнования, которые состо
ятся через полотора месяца. В общем, растрогали старика почти до
слез…

Но увы — на республику ему не суждено было попасть; воспро
тивились в республиканском спорткомитете. Выставили областному
такой упрек: дескать, чем вы там думаете, что привлекаете пенсио
неров защищать спортивную честь области? А если он, не дай бог,
выиграет республиканские? Что прикажете — посылать его на между
народные, чтобы весь мир смеялся с Украины? Мол, уже некому
выступать за республику, кроме пенсионеров!
Короче, зарубили кандидатуру Гамова безоговорочно. Об этом
ему и сообщил Валерий Павлович. Старик, конечно, огорчился,но
виду не подал, поскольку считал, что не все еще потеряно в его
боксерской карьере. И для этого появились у него некоторые осно
вания; на днях ему был неожиданный телефонный звонок. Звонил
менеджер профессионального бокса — Беренштейн Семен Борисович.
Сначала он убедительно перечислял свои заслуги, полномочия
и умопомрачительные возможности, а потом начал исподволь обра
батывать Антона Ивановича:

— Антон Иванович, от всей души рад поздравить вас!
— С чем поздравить?
— Восхищен, поражен предельно! Глазам своим не верил!
— Ну, тоже скажете…
— Я видел все ваши триумфальные победы на турнире!
Превосходно! Феноменально и даже гениально!
— Мне, право, неловко…
— Нет- нет! Не скромничайте! Это далеко не все эпитеты
в ваш адрес!
— Куда уж больше…
— Я заснял на видео все ваши бои! Пересмотрел несколько
раз и окончательно убедился в вашей неповторимости! Я прокру
чивал кадры в замедленной проекции и четко видел насколько
отстает реакция ваших противников! Потрясающе! У меня есть
деловое предложение!
— А именно?
— Вам нечего делать в любительском боксе! Поверьте
моему лысому черепу!
— Вы советуете перейти в профессионалы?
— Боже ж ты мой! Ну конечно! Это будет очень мудрое,
резонансное и денежное предприятие!
— Звучит, конечно, заманчиво…
— Еще как заманчиво! Я хочу заманить вас в прекрасную
перспективу!
— А конкретнее можно?
— Нужно только ваше согласие. Все орг и финансовые
вопросы я беру на себя!
— Прямо оторопь берет… Аж не верится в такую радугу
впереди…
— А вы плюньте на всякие там сомнения и поверьте!
Я известный профессиональный менеджер! Я столько спортсменов
поднял на международный пьедестал, как вспомню — сердце
замирает от законной гордости!
— Вполне вам верю. Даже по телефону…
— Хотите покорить Европу?! За какую страну желаете
выступать? На выбор: Англия, Франция, Италия! У меня есть там
прочные связи!
— Мне бы хотелось за нэньку Украину…
— В Украине пока нет приличных спонсоров.
— Жаль.
— Но вам же никто не предлагает менять гражданство!
Всего лишь выступать за профессиональные клубы одной из
названых стран.
— Все это так неожиданно…
— Я посоветовал бы Англию — родину бокса.
— Знаете, такие решения с кондачка не принимаются…
— Вполне вас понимаю! Подумайте, посоветуйтесь с кем
хотите, а потом встретимся и все конкретно обсудим.
— Вы правильно говорите.
— Когда вам позвонить?
— Ну, пожалуй, через пару деньков. В это же время.
— Добро! Надеюсь на ваше согласие! Всего вам хорошего!
— Взаимно.

Предложение Беренштейна породило сумятицу в голове Гамова.
Придя в себя он решил, для начала, узнать,— что собой представ
ляет новоявленный менеджер. Спросил у Валерия Павловича и тот
подтвердил, что это заметная фигура в мире спортивного бизнеса;
в скандальных историях не замешан.
Посоветовался еще со своим сыном Виктором, который жил
отдельно, с его женой Настей и даже с восьмилетним внуком Юрой.
Все они, в один голос, восхищались проклюнувшимся талантом
Антона Ивановича и настоятельно советовали покорить Европу.
Приняв во внимание все советы и пожелания Гамов дал свое
согласие Беренштейну. Посовещавшись они решили остановиться
на английском клубе.
Семен Борисович принялся немедленно оформлять все необхо
димые документы. За десяток дней он со всей этой рутиной упра
вился и они вылетели втроем в Лондон. Третьим был доктор,
он же массажист,— Петр Николаевич.


* * *


В Англии их взял под свое крыло боксерский клуб по версии
МБА. Условия контракта были вполне приемлемы. Правда, англий
ская сторона несколько заартачилась против пункта, в котором
говорилось, что Гамов имеет право уйти с ринга в любую минуту,
если почувствует что-то неладное в своем организме, ( имелась
в виду внезапная потеря реакции ). Сошлись на том — придется,
в таком случае, платить неустойку в размере пятидесяти процентов
от суммы предполагаемого сбора.
Поселились они в загородной гостинице, на тренировочной
базе клуба; там был хороший парк, теннисный корт и другие
спортивные площадки.
От английского тренера Гамов отказался, мотивируя это, перед
руководством клуба, тем что у него своя методика тренировок
и он не желает ее рассекречивать. С английской стороны требовал
ся только секундант на время боя и спарринг – партнеры.
Устроившись в гостинице и хорошо пообедав в ресторане они
втроем вышли прогуляться в парк и заодно поговорить о дальней
ших действиях на лоне природы, будучи уверенными, что их
номера в гостинице прослушиваются.
Был отличный, солнечный июльский день. Воздух довольно
чистый — городской смог сюда не доставал. Ландшафт почти не
отличался от украинского.

— Вы принимаете советы со стороны, Антон Иванович?—
начал издалека Беренштейн, вытирая вспотевшую лысину носовым
платком.
— Смотря чьи советы и какие…
— В данном случае мои.
— Мы же одна команда. Нам советоваться и бог велел.
— Отлично сказано! Так вот, я думаю, вам не следует
сразу показывать максимум своих возможностей, чтобы не отпуг
нуть потенциальных соперников. Сможете вы так вести поединок,
чтобы самому не пострадать, победить и не раскрыть полностью
свою силу?
— Придется учиться хитрить?
— Без этого не обойтись,— подтвердил доктор.
— Вот именно!— продолжал Беренштейн.— А когда мы уже
заманим сильнейших боксеров и ставки подпрыгнут до приличного
уровня, тогда можно и развернуться на всю катушку!
— Попробую. Хотя, чувствую, задача не из легких…
— Никто не спорит.
— В азарте боя можно увлечься и забыть всю оговоренную
тактику.
— Согласен. Но сдерживаться просто необходимо. Попробуйте
выработать такой стиль во время тренировок со спаррингом.
— Постараюсь. А вы, со своей стороны, пожалуйста, достаньте
просторный грузовой трейлер, кожаный мешок, набитый опилками
и резиновые жгуты — метраж я вам скажу. Еще понадобятся некото
рые детали из нержавейки, чертежи у меня есть.
— Зачем вам все это? — полюбопытствовал доктор.
— Надо оборудовать в трейлере мобильный тренировочный
зал, со всеми необходимыми снарядами.
— А трейлер для того, чтобы никто не подглядывал? —
догадался Беренштейн.
— Совершенно верно. Нам лишние глаза и уши не нужны.

Первые тренировки в спарринге Гамов проводил в спортивном
зале клуба на базе. Доступ на тренировки был строго ограничен —
никого из посторонних, кроме руководства клуба. Тем не менее
информация о необычном боксере и его тренировках довольно
скоро появилась в прессе и вызвала живейший интерес всех при
частных к боксу. Еще бы — седобородый пенсионер бросает
вызов сильнейшим боксерам Европы!
В спарринговых тренировках Гамов отрабатывал тактику сдер
живания своих сильных ударов; ни в нокдаун, ни в нокаут он
своих партнеров не повергал. Спокойно позволял им бить себя
по перчаткам, но не допускал до головы и корпуса. Реакция, как
и прежде, его не подводила — он легко, без потерь, уходил от
напористых атак, удивляя партнеров и присутствующих в зале
членов клуба.
Тем временем Беренштейн пригнал трейлер и достал все необ
ходимое для тренажера. Антон Иванович за день собрал его
и теперь мог свободно совершенствовать свою реакцию, находясь
в трейлере. Петр Николаевич проверял его давление и пульс, после
продолжительных серий ударов по мешку. Движения мешка, по
скорости, соответствовали скорости ударов Гамова и это помогало
ему совершенствовать свою реакцию; одновременно он увеличивал
и продолжительность тренировок. Сейчас он уже, без особой уста
лости, лупил по мешку около десяти минут — с небольшими пауза
ми между сериями.
А в это время клуб готовил первое серьезное испытание Гамову—
бой с экс-чемпионом Великобритании по версии МБА, Питом Клиф
фордом. Тот как раз готовился к матчу—реваншу с Ларри Саммерсом,
отобравшим у него титул чемпиона полгода назад. А сейчас клуб
ные боссы уговорили Пита провести промежуточный поединок с не
известным бородатым чудаком-пенсионером; надеялись, что такая
схватка не будет тяжелой и поможет Питу закрепить свою уверен
ность в победе над Ларри Саммерсом, Да и деньги обещали нема
лые за этот необычный бой.
Накануне поединка Беренштейн с Гаммовым разрабатывали
тактику:

— Вы с профи еще не сражались, поэтому будьте готовы
ко всяким каверзам, на которые судьи часто закрывают глаза.
— Буду начеку.
— Особенно избегайте клинча — во время оного и соверша
ются всякие пакости: удары головой, локтями, травмирующий
захват шеи и прочее.
— Видел по телевизору…
— И не укладывайте его в первом раунде. Публика не
любит коротких боев. Постарайтесь отработать хотя бы три раунда.
И чтобы они были напряженными и разнообразными. Устройте им
такое шоу!
— Зависит от того, как он будет наседать…
— Вы же смотрели, в записи, его самые ответственные
бои — вполне имеете представление.
— Признаться, не очень четкое представление.
— Почему?
— Он с каждым соперником применял другую тактику.
— Похоже что так.
— Весьма неглупый боксер.
— Само собой. Глупый не стал бы чемпионом.
— Возможно мне придется менять рисунок уже в процессе
поединка?
— Уверен, вы быстро разберетесь.
— Постараюсь.
— И опять таки, если поймете, что можно победить, рабо
тая не на полную силу, то и не показывайте потолок своих воз
можностей. Они пригодятся в будущем…
— Вот это, я думаю, самое трудное.
— Привыкайте хитрить. И если можно выиграть без нока
ута, то обходитесь одними нокдаунами.
— Что поделаешь, придется учиться хитрости,— вздохнул
Антон Иванович.

Пресса и телевидение, как и следовало ожидать, широко разрек
ламировали предстоящий сенсационный поединок. Публика была
крайне заинтригована и слегка возмущена: как посмел какой-то
неизвестный украинский старикан — всего лишь кандидат в мастера,
не имеющий в активе ни одного выступления на профессиональном
ринге, бросить вызов недавнему чемпиону Великобритании?! Так
думали одни болельщики, а другие подозревали здесь какой-то
сюрприз.
В средствах массовой информации подробно излагалась биогра
Фия Гамова и это еще больше повергало в недоумение привержен
цев бокса. Начать серьезно заниматься боксом в шестьдесят лет?
Это же черт знает на что похоже!..
В общем, в день поединка, восьмитысячный зал был заполнен
« под завязку». Все настроены увидеть нечто сногсшибающее.
И увидели. Матч показался зрителям веселым цирковым представ
лением. Еще бы! Знаменитый Пит Клиффорд ни разу не может
попасть в этого, необыкновенно шустрого бородатого старикана!

Антон Иванович добросовестно – вызывающе подставлял свою
голову Питу, как тореадор мулету, разъяренному быку и. в пос
леднее мгновение, чудом уходил от панчерского удара. Иногда,
ради разнообразия, он подставлял то одну, то другую, то обе
разом перчатки и противнику тогда казалось, что он вот-вот
достанет седую бороду…
Пит, с неослабевающей яростью, раз за разом бросался
в атаку и все напрасно. Так прошел первый раунд.
В перерыве секунданты Пита, оживленно жестикулируя, пыта
лись что-то втолковать своему подопечному…
В углу Гамова царило безмятежное спокойствие; ему только
вынули капу и дали воды прополоскать рот. Секунданты знали,
что в их советах он не нуждается. Только Береннштейн шепотом
уговаривал на ухо — не сорваться.
Во втором раунде Антон Иванович решил еще больше развесе
лить публику. Своими молниеносными уходами от атак Пита он
помог тому несколько раз оказаться на полу. Зал уже ревел от
от восторга! Было видно, что все симпатии зрителей переходят
на сторону этого необъяснимого старика.
В перерыве угол Пита, вместе с экс-чемпионом был в смяте
нии. Даже в легкой панике. Секунданты не знали что советовать
своему подопечному.
Николай Павлович энергично массировал Гамову плечи и ноги.
Беренштейн продолжал умолять — не сорваться.
В третьем раунде Гамов, ударами в грудь и солнечное спле
тение отправил Пита несколько раз в тяжелые нокдауны. Его
удары были настолько стремительны, что Пит не успевал даже
подумать о блоке и было явственно заметно его паническое
состояние. В конце раунда рефери вынужден был остановить
бой — в виду явного технического превосходства. Боковые судьи
тоже согласились с таким решением.
Победа пенсионера ни у кого не вызывала сомнений и рефери
Высоко поднял его руку вверх!
Зал, неистовыми аплодисментами, проводил этого фантастичес
кого и такого симпатичного старика!..


* * *


Вокруг прошедшего боя, как и предполагалось, поднялся газет
ный и телевизионный бум. Высказывались самые невероятные до
гадки — вплоть до того, что Гамов не человек, а биоробот новей
шей конструкции — последнее изобретение вездесущих японцев…
Сюрреалистические домыслы журналистов не знали предела
еще и потому, что ни Гамов, ни Беренштейн, ни руководство
клуба не давали никаких интервью, раскрывающих сущность нео
быкновенных способностей боксера. Тем более хранили в тайне
методику тренировок с мешком. Сам трейлер круглосуточно сто
рожила нанятая охрана.
Антон Иванович заслуженно гордился своим изобретением —
тренажером, с мешком на резиновых растяжках. И хотя, по обра
зованию и по роду трудовой деятельности, казалось, был далек
от изобретательства — всю жизнь проработал в культучреждени
ях: последние двадцать лет директором Дворца культуры. А на
самом деле культработникам, как никому, надо быть изобрета
тельными. При минимуме технических и финансовых средств
приходилось проводить культурно-массовые мероприятия на
высоком современном уровне. Невольно станешь изобретать.
Зачастую сутками находился в кутерьме никому не нужных
мероприятий. Собственно, из-за этого и жена его покинула, пос
кольку на семью оставались только крохи свободного времени.
И вот сейчас его талант изобретателя пригодился очень
кстати. И не только в изобретении тренажера. Он понимал, что
ему придется изобретать много тактических приемов в предсто
ящих боях. И это его не удручало, а скорее наоборот — разжи
гало творческую потенцию в таком, казалось бы, примитивном
деле как мордобой…
Гостиницу бесцеремонно осаждали журналисты, репортеры
всех мастей и рангов. Они пользовались выходом из номера
кого-нибудь из троицы и мгновенно набрасывались со своими
микрофонами, фото и кинокамерами. Но развернутых интервью
им никто не давал — отделывались лаконичными ответами обще
го характера. На телефонные звонки в номер не отвечали. Сами
пользовались только мобильными телефонами, номера которых
никто из посторонних не знал, кроме родственников на Украине.
Сын, внук и невестка уже поздравляли Антона Ивановича с пер
вой победой. Об этом была информация в украинской прессе
и на телевидении. Даже показали самые эффектные моменты
боя, с комментариями специалистов.


* * *


Поскольку Пит Клиффорд позорно проиграл бой Гамову, то он
естественно находился в психологическом шоке и пока не решал
ся на матч – реванш с Ларри Саммерсом, как планировалось
раньше. Боссы клуба, за который выступал Гамов, воспользова
лись моментом и предложили Саммерсу встретиться с их пенсии
онером…
Саммерс тщательно готовился к бою с Клиффордом и потому
находился сейчас в хорошей форме, но дать свое согласие на
встречу с Гамовым не торопился. Ему надо было хорошо проана
лизировать стиль пенсионера, попытаться найти его слабинку.
А пресса, пронюхав об осторожничаньи Саммерса, подняла
такую шумиху, обвиняя его в трусости, что чемпиону ничего
не оставалось делать, как только принять вызов. Те более что
предложили солидный гонорар — шесть миллионов фунтов
стерлингов!
Гамов, Бронштейн и доктор, прогуливаясь по парку, строили
планы относительно предстоящего боя:
— Надо принять дополнительные меры безопасности, — бес
покоился Семен Борисович.
— Какие именно?
— Очень важно подстраховаться в пище.
— Что, могут отравить?
— В этом мире всего можно ожидать.— Поддакнул доктор.
— Совсем вряд ли отравят, но перед самым боем могут
подсунуть что- нибудь, замедляющее вашу реакцию.
— Это реально?— нахмурился Гамов.
— Вполне. Я много знаю подобных историй. Подсовывали
допинги, антидепрессанты и прочую гадость.
— Мне приходилось слышать о таком. Не думал, что само
му придется столкнуться с подобным…
— Надо завтраки и ужины брать в супермаркете и готовить
самим в номере.— Предложил доктор.
— Годится. Я, по – холостяцки, привык кулинарить сам.
— А обедать будем в разных ресторанах,— развивал тему
Беренштейн,— заказывать буду я, предварительно обсудив с вами
меню.
— Почему вы? Эта функция ближе мне.— Возразил доктор.
— Зато я лысый. Мне будет удобней менять парики, для
изменения внешности.
— Тогда всем троим придется менять внешность, с помощью
накладных усов, бород, очков, одежды.— На полном серьезе
добавил доктор.
— А что мне делать с бородой? Это же мой имидж.
— Придется сбрить,— вздохнул соболезнуя Беренштейн,—
а перед каждым поединком приклеивать такую же седую.
— Прямо настоящий детектив.
— Вынуждают обстоятельства… Значит, договорились. Я зака
зываю обед, а вы заходите только после того как заказ будет
на столе. Ясно?
— Куда яснее…
— Хорошо бы, с помощью такой маскировки, избавиться
от надоедливых папарацци, — размечтался доктор.
— Мне тоже они на печень действуют.
— А что, если нам арендовать яхту? — осенило новой
идеей Беренштейна. — Будем дрейфовать недалеко от берега.
Закупим продуктов, прихватим ваш тренажер. Как, Антон Иванович?
— По – моему, вполне…
— Только бы не заштормило…
— А мы запросим долгосрочный прогноз!
— Ничего из такой затеи не выйдет.— Засомневался доктор.
— Почему?
— Потому что на яхте нам понадобится капитан, лоцман,
матросы, а значит нам не удастся сохранить в тайне вояж.
— Да, море нам не подходит.— Вынужден был согласиться
Семен Борисович. — Ну, а если воспользоваться сушей?
— Так мы и до неба дойдем…
— Нет, я серьезно! Путешествовать по разным городам
в нашем трейлере. На одном месте долго не задерживаться. Каково?
В трейлер погрузим тренажер, кровати, стол, стулья, посуду и даже
холодильник!
— Все будто бы ладно,— вслух размышлял Гамов,— но как
быть с водителем?..
— Ха! Ноу проблем! — бодро воскликнул Беренштейн. — За
рулем буду я! У меня есть советские, английские и французские
права!
— Ну, тогда пожелаем себе счастливой дороги.— Согласился
доктор.

Семен Борисович развил бурную деятельность и через сутки
все было подготовлено к отъезду. Сам он восседал за рулем
трейлера, повязав лоб модной цветастой косынкой. Рядом с ним
удобно расположились, в просторной кабине, Гамов и доктор.
Через несколько километров от гостиницы остановились на
автозаправке и основательно запаслись соляркой и еще заполнили
двухсотлитровый бак водой для портативного душа.

До поединка было достаточно времени и они решили исполь
зовать его для знакомства с Англией.

Начать знакомство решили с Лондона — посетить хотя бы самые
примечательные места. Чтобы не расспрашивать на каждом шагу
прохожих, приобрели атлас города — « От А до Я». Это была кни
га в 270 страниц, помогающая ориентироваться среди 30000 улиц
Лондона и его окрестностей…
Сначала посетили Тауэр — грандиозный исторический памятник,
запечатлевший десять веков английской истории. Осмотрели сокро
вища короны, оружие, комнаты, где находились в заключении высо
копоставленные особы и многое другое.
Нельзя было пройти мимо собора Святого Павла. Особенно
впечатляюще смотрелась из Золотого Шара панорама города, пора
жались изумительным полом собора, находящимся метров на семь
десят ниже Шара. Побывали и в склепе собора, где похоронено
много известных людей.
Разумеется, не могли не посетить музей восковых фигур мадам
Тюссо. Там же, в подвале, ознакомились с камерой ужасов.
Примечательно, что первыми экспонатами музея были головы
жертв французской революции…

В следующие два дня посетили Ковент Гарден, Комнаты
Черчилля, Национальную галерею на Трафальгарской площади,
музей Виктории и Альберта в Южном Кенсингтоне, уголок ора
торов в Гайд – парке, где любой сумасшедший может произнести
самую оригинальную речь…

Пресытившись впечатлениями от Лондона, решили ознакомиться
С Англией более широко. В пятидесяти километрах от столицы
находился Чартуэлл — загородное поместье Уинстона Черчилля.Там
любовались коллекцией картин этого государственного деятеля,
видели кабинет, где он написал большинство своих книг, а также
знаменитую стену, которую он построил собственными руками.

Потом, вдоль побережья, направились на запад в Брайтон —
самый популярный курорт Англии, затем Портсмут, где в сухом
доке пришвартован флагманский корабль адмирала Нельсона
«ВИКТОРИЯ». В Портсмуте также посетили дом – музей Чарльза
Диккенса.

Следующим был Стоунхендж – загадочный круг каменных
колонн, обязанный своим происхождением друидам древней
Британии.

На севере наведались в Нотингем – город, где жил легендар
ный Робин Гуд.

Побывали они и в Ливерпуле – родине знаменитых «БИТЛЗ».

Хотели еще посетить Глазго в Шотландии, но тут позвонили
Беренштейну из клуба и попросили приехать, для решения неот
ложных вопросов. Пришлось прервать путешествие и вернуться
в Лондон.
По пути, в придорожном кафе, куда они зашли перекусить,
высокий, плотно сложенный парень, что-то втолковывал бармену
на русско-английском языке. А тот никак не мог понять, что
у него просят. Беренштейн, услышав русскую речь, заинтересо
вался парнем и решил ему помочь, поскольку сам безупречно
владел английским.

— Привет, земляк! — хлопнул он парня по плечу.
— Здорово! — повернулся к нему удивленный парень. — Не
ждал услыхать радную рэчь!
— Сам откуда?
— Из Гомеля.
— Белорус?
— Натуральный.
— Ну, а мы с товарищами из Украины, — кивнул в сторону
Гамова и доктора Семен Борисович.

Он пригласил парня пообедать с ними, а заодно и поговорить.
Парень охотно согласился. Видно было, что Беренштейн неспроста
пошел на контакт с этим парнем. За столом познакомились. Парня
звали Леней. Во время обеда Семен Борисович ненавязчиво рас
спрашивал Леню о том, что могло его охарактеризовать, дабы
иметь представление,— какой человек перед ними.

— Служил в погранцах, — охотно рассказывал о себе
Леня.— После дембеля пробывал найти в Гомеле приличну работу,
но ничего путняго не попалась. Правда, предлагали в несколь
ких подозрытельных местах охранником, но я мав догадку, чем
это пахнет и ня став связываться.
— И правильно сделал.— Одобрил Гамов.
— Потом пришло письмо из Англии. От двоюрадной
сястры Нади. Она здесь замужем за русским, который давно
прижился в Англии. Хороший мужик — Пятро. Владелец автомас
терской. Вернее, совладелец.
— Я сразу смякнул, что тутачки может, что-то наклюнуца.
Посколь я, еще до армии, окончил курсы в автошколе. Водитель –
профессионал и автослесарь.
— Ходовые специальности, — согласно кивнул Беренштейн.
— Написал Наде о своих мытарствах. Она перетерла этот
вопрос с Пятром и скоро мне пришов вызов сюда и предлага
лась работа в мастерской шурина. Так и оказался здеся. Работа
была в норме, заработок тоже…
— А потом фирма обанкротилась и ты оказался не у дел?—
попытался предугадать события Беренштейн.
— Нет. Случилась другое. Совладелец ряшил влажить
свою долю в производство пигмента для красок.
— Что, прибыльное дело? — поинтересовался доктор.
— Он заверял. Предлажил шурину прадать мастерскую
и войти с ним в пай. Пятро засомневался. Тем более, что
мастерская была прибыльна.
— Все правильно, — вставил Гамов,— от добра, добра не
ищут.
— Вот и шурин не паддался на уговоры. Тогда совладелец
прадал свою часть такому деляге, что, божечки ты мой!
— Аферист оказался? — посочувствовал доктор.
— Мафия. Ему мастерская нужна была для прикрытия.
Он развярнул там торговлю наркотой.
— Ого. Это серьезно,— нахмурился Беренштейн.
— Он устроил сваго слесаря в мастерскую. Тот, якобы,
ремонтировал те машины, на каторые указывал Остин — глава
мафии. На самом же деле слесарь ничего не ремонтировал. Так,
покопается в двигателе, для блезиру, а потом пришпандеривает
в кузове тайники для наркоты. Мы с шурином быстро смякнули,
что к чему. Но как нам против мафии?
— Да, они быстро закопают,— подтвердил Беренштейн.
— Вот мы и ряшили делать ноги. Остин, с удовольствием,
выкупил Пятрову часть, а мы оказались на бобах. У шурина
есть некоторые бабки и он ряшил попробывать открыть другое дело.
Но когда это будет — сам бог ня знает. Он мне отслюнявил нем
ного расчетных и пасаветовав поискать работу. Вот я и ищу.
— Так это у бармена?..
— Да. Хатев узнать, не нужны ль ему помощники. Может,
охранник нужен? Но я английский плохо знаю и он никак не мог
меня панять. Аль не хотев… Вы, не могли бы помочь с ним
пакалякать?
— Я могу,— ответил Беренштейн,— но не торопись. Ты
уверен, что можешь быть надежным охранником?
— Да. Силенкой не обойден. А умение в армии получил.
Нас, погранцов, натаскивали, дай бог!..
— Это хорошо, — думая о чем-то своем, одобрительно
отозвался Беренштейн.— А водительские права у тебя англиские?
— И белорусские тожить…
— Антон Иванович, мне тяжеловато все время за рулем.
Да и в случае какой поломки,— свой автослесарь не помешает.
Как вы думаете?
— Аналогично. Но как Леня на это посмотрит?
— А в чем дело? Вы хотите мне предложить?..
— У нас сейчас, своего рода, отпуск, — начал объяснять
Семен Борисович,— и мы решили прокатиться по Англии. С поз
навательной целью, так сказать. Вот такой попутчик нам очень
необходим. Как ты на это смотришь?
— Соблазнительно, конечно… А какой у вас мотор?
— Пятиосный трейлер.
— Ого! А почему не легковик?
— Есть некоторые обстоятельства. Потом объясним. Ну как,
согласен?
— Скажите напрямик, как земеле, у вас все чисто?
— Абсолютно! Не сомневайся! Подтвердите, коллеги!
— Да, Леня, мы не аферисты.
— Можем побожиться!..
— Нямного непонятно… Туристы на грузовом трейлере…
— Конечно, на первый взгляд — несуразица. Но, когда мы
тебе все объясним, поймешь — так надо,— пообещал Беренштейн.
— А сщас нельзя растолковать?
— Надо сначала получить твое согласие. Пускай даже
устное. Сколько ты получал в мастерской?
— Около двухсот зеленых в месяц. Чистыми.
— Мы будем платить в полтора раза больше. Плюс наше
питание. Идет?
— Хм-м. А на сколь вы меня фрахтуете?
— Недельки на две.
— Ладны, рискну.
— Молодчина! — обрадовался Беренштейн,— кто не рискует,
— Тот грызет сухари! Впрочем, с нами никакого риска не
будет!
На том и порешили. Парень всей троице понравился — откры
тая, бесхитростная душа. Они, не торопясь, плотно пообедали
и направились к грузовику.
Леня завел мотор, внимательно прослушал его на разных обо
ротах, потом обошел трейлер вокруг, осмотрел и простучал ногой
каждый скат и, под конец проверки, улыбнулся, наблюдавшей за
его действиями троице.

— И все же любопытно, зачем вам такая махина?
— Сейчас поймешь, гляди!— Гамов открыл двери фургона.

Леня заглянул внутрь и увидел душевую кабину, стол, стулья,
три кровати, а в глубине собранный тренажер.

— Понял. Это у вас типа дачи на колесах?
— Не совсем дача, Леня. Здесь и спальня и столовая,
и тренажерный зал. — Объяснил Беренштейн. — Видишь, вон
конструкция с мешком?
— Боксерский снаряд.
— Верно. Это для любимых занятий Антона Ивановича.
Он, понимаешь, уйдя на пенсию, решил заняться боксом. Этакая
стариковская причуда!
— Постойте, постойте! — пораженный догадкой вскричал
Леня,— это не вы, случаем, нядавно наказали Пита Клиффорда?
Я по телеку видав. Ну, конечно же вы! Без бороды я вас не
сразу признав! Прабачте!
— Снял бороду, чтобы ко мне репортеры не приставали.
Надоели, как осенние мухи!
— Я глядев и глазам не верив! Думал фокус. Рекламный.
Тем более, газеты потом писали, что вы не вы, а биоробот.
Ха-ха-ха! Посмотрели бы они, как биоробот уплетает за обе
щеки первае, втарое и третье!
— Ты, конечно, понял, что мы тебе доверили то, чего
другие знать не должны? — серьезным голосом спросил
Беренштейн.
— Само собой.
— Никому ни слова о нас и нашем местонахождении!
— А што вам еще гразит, окромя репортеров?
— Да что угодно. Любая пакость. Ты в курсе, что мне
предстоит бой с Ларри Саммерсом?
— Слыхав. Значит, из-за этого?..
— Заверяю тебя, как доктор, в мире спорта всего можно
ожидать.
— Поняв. Я, полный молчок! Поверьте моему чесному
бялорусскому слову!
— Верим, потому и берем в свою команду,— подитожил
Беренштейн, — но ты должен дать еще одно честное слово.
— Какое? Я готов!
— Не интересоваться тренировками Антона Ивановича. Это
секретная методика и наши соперники жаждут е познать. Ясно?
— Куда яснее. Хотя, признаца, мне очень любопытно,
тольки я удержу на привязи свое любопытство!

Они поднялись в кабину: Леня за баранку, Беренштейн на
лежак позади сидений вверху,— он устал в роли водителя; Гамов
и доктор уселись на сиденьях рядом с Леней.
Трейлер уверенно катил по дорогам Англии в сторону Лондона.
Пейзаж за окном не баловал разнообразием: поля, начинающие
желтеть, холмы, изредка леса, небольшие аккуратные деревни,
поселки и фермы.
Ближе к вечеру заморосил дождик и скорость пришлось сбавить.
Леня чувствовал себя за рулем радостно-уверенно и даже как-то
профессионально форсисто.
Заночевали в мотеле, на окраине небольшого городка. Там же
и поужинали в кафе. Потом троица пошла отдыхать в номер,
а Леня решил спать в кабине — так надежнее для сохранности
трейлера.
На следующий день, после полудня, они были уже в предместье
Лондона. Там и решили остановить в кемпинге. Беренштейн взял
такси и отправился в клуб на деловую встречу, где его так
желали увидеть.
Антон Иванович и доктор обустроились в номере, а Леня упор
но не желал покидать кабину.
Вечером Гамов забрался в фургон и, при закрытых дверях,
с полчаса лупил мешок; так он проделывал два раза в день —
утром и вечером, чтобы не потерять форму.
Семен Борисович возвратился из клуба ночью и сообщил, что
договор подписан и бой состоится через одиннадцать дней —
время необходимое для раскрутки рекламы и всесторонней подго
товки мероприятия. Команда единодушно решила продолжить
путешествие по стране, останавливаясь на непродолжительное
время в самых интересных местах.
За это время Леня настолько вошел в доверие, что решено
было принять его в свою команду не только в качестве водителя,
но еще и телохранителя и секунданта во время поединков…
Естественно, зарплату ему подняли в три раза.
Леня был очень доволен. Только одно обстоятельство не дава
ло ему покоя — метод тренировки Антона Ивановича. Он с таким
удрученным видом ходил вокруг закрытого трейлера, когда Гамов
там воевал с мешком, что было жалко на него смотреть.
Антон Иванович, убедившись в честности и преданности парня,
предложил коллегам — раскрыть Лене секреты тренировки; пускай
парень испытает себя, может, у него что-нибудь толковое выйдет.
Конкуренцию он не создаст, зато, окрыленный полным доверием,
будет лучше чувствовать себя в коллективе. Беренштейн, в прин
ципе, не возражал, но предложил подстраховаться: заключить
с Леней письменный контракт, в котором будет пункт — за раз
глашение методики тренировок, применяется крупный денежный
штраф. Когда Лене объявили об этом условии он, не колеблясь,
подписал контракт.
После такой формальности Антон Иванович посвятил парня
в тонкости повышения техники и реакции, с помощью мешка.
При этом он надеялся, что если у Лени хорошо пойдет дело,
то возможно он станет ему спарринг – партнером.

Беренштейн, по сотовому телефону, раз в сутки докладывал
клубному начальству, что у них все нормально и Гамов поддержи
вает хорошую спортивную форму. В очередной сеанс связи ему
сообщили — бой состоится через четыре дня и пора им уже
появиться на базе. На это Беренштейн ответил возражением:
дескать, во избежание всяких неприятностей, они прибудут
утром, в день поединка, чтобы только успеть на медицинское
освидетельствование. Клубу ничего не оставалось как согласиться.
Турпоездка продолжалась, постепенно приближаясь к Лондону…
В городке Сэттерфилд, когда они заходили в кафе поужинать,
Гамова, в дверях, нечаянно толкнул подвыпивший верзила. Леня,
как и подобает телохранителю, мгновенно среагировал — дал под
ножку верзиле и сильно толкнул его в спину. Тот вылетел на
улицу, оглушительно матерясь, но в кафе не вернулся и драка
не состоялась. Беренштейн сделал замечание Лене — им конф
ликты сейчас ни к чему; не хватакло еще попасть в полицию,
где сразу откроется — кто есть кто и тогда публичного сканда
ла не избежать. Леня извинился и пообещал впредь быть осмо
трительнее.
Троица незаметно и, тем не менее внимательно приглядыва
лась к Лене, стараясь полнее узнать этого симпатичного парня,
поскольку он был втянут в их далеко не простую жизнь. Он
подкупал их своим добродушием, немного наивным, но волевым,
надежным характером. Но их слегка тревожила, иногда проры
вающаяся в нем жесткость, как в последнем эпизоде, у входа
в кафе. И еще предстояло поработать над интеллектом и речью Лени,
которые в данный момент не блистали. Но это вполне поправимо:
парень молодой, любознательный, не чурается самообразования.
В первую очередь, Беренштейн взялся поднатаскать его в англий
ском языке; приобрел ему русско – английский и англо – русский
словари, самоучитель на дискете и старался, как можно чаще,
обращаться к нему короткими фразами по – английски .
Эти уроки были полезны и для Антона Ивановича, который,
в свое время, учил английский в школе и в институте культуры,
но толком так его и не освоил, а за отсутствием практики, сов
сем почти забыл.
Изучение чужого языка давалось Лене довольно сносно. Гораз
до больше усилий ему пришлось тратить на освоение необычной
боксерской техники. Антон Иванович безжалостно гонял его вокруг
изворотливого, коварного мешка и радостно отмечал, что парень
успешно справляется с трудными упражнениями. Уже с первых
тренировок стало ясно — у Лени боксерские способности выше
средних. И эти качества, с каждой тренировкой, заметно совер
шенствовались; была вполне обоснованная надежда — сделать из
парня хорошего, а может и отличного боксера.

— Антон Иванович, а можно мне, вместо мешка, попробо
вать попасть в вас? — спросил Леня на очередной тренировке.
— Попробуй. Только не разочаруйся…
— Я понимаю, это глупо, но, ей – богу, не верится, что я
ни разу вас не достану. Я легонько, хорошо?
— Легонько скучно. Приложи максимум силы и умения.
— Ладно, постараюсь.

Леня стал в стойку и по сигналу Гамова начал бурно атако
вать. Но как и ожидалось — ни один удар не достиг цели. В тече
ние двух минут он по-всякому пробовал попасть в Антона Ивано
вича и, убедившись в безнадежности своих усилий, прекратил
попытки. Но результатом Леня не был сильно огорчен и даже
пошутил:

— Может я, до своей пенсии достигну ваших показателей,
но не раньше!
— Не унывай. Ты только начал заниматься и уже
запросто победишь перворазрядника!
— Что, правда?— обрадовался Леня.
— Гарантия! Здесь еще играет немаловажную роль твоя
армейская подготовка.
— В общем-то, да. Нас гоняли — будь здоров! Хотите,
покажу пару приемчиков кунг – фу?
— Лучше Семену Борисовичу покажи. Ему пригодится при
составлении контрактов…
— У меня свои приемы, почище кунг – фу, — похвастал иро
нично Беренштейн.



* * *


В день поединка Антон Иванович тщательно приклеил седую
бороду — она была подобрана так хорошо, что не отличалась от
его бывшей собственной.
И вот час пробил: когда Гамов появился на ринге трехтысяч
ный зал взревел от восторга. Беренштейн, доктор и Леня нахо
дились на своем месте — в углу ринга. Леня заметно волновался,
впервые пришлось выступать в роли секунданта и телохранителя
на боксерском поединке. Правда, свою роль телохранителя в этой
ситуации он слабо представлял. От кого охранять, если вокруг
все оголтело ревут, кричат, свистят, визжат? Попробуй разберись,
что у кого на уме… Но вскоре он собрался и стал присматри
ваться к ближайшим зрителям. Однако, никого подозрительного
среди них не увидел.
На какое-то время Леня отвлекся от своих функций, когда
появился Саммерс — впервые видел вживую этого знаменитого
боксера и теперь с интересом его рассматривал. Зал бурно при
ветствовал чемпиона, но не так громко и восторженно как Гамо
ва. Наверное, он уже слегка примелькался болельщикам, подума
лось Лене и тут его внимание привлекло постороннее движение
за спиной. Он резко повернулся и увидел, быстро удаляющегося
от ринга, мальчишку лет десяти. В его походке было что-то
неестественное: при ходьбе он размахивал только одной рукой,
а другая была прижата к животу или к груди — со спины не
разглядеть. Такое впечатление, что мальчишка нес какой-то груз.
Леня быстро посмотрел себе под ноги — весь реквизит был на
месте: стульчик, ведерко, полотенца, лед в пакетах, две пласти
ковые фляги с водой. Но, чутьем бывшего пограничника, он
учуял како-то непорядок. Еще раз внимательно присмотрелся к рек
визиту и ему показалось, что фляга с трубочкой и водой, для
полоскания рта боксеру, не совсем такая. Он напряг память
и понял — трубочка короче той, что он принес на ринг. Взял
осторожно флягу за пробку, осмотрел ее со всех сторон, даже
понюхал, но ничего подозрительного не обнаружил; и все же,
трубочка была короче предыдущей. Леня достал из кармана
полиэтиленовый пакет и осторожно, чтобы не стереть отпечат
ки, сунул флягу в пакет и завязав его поставил у своих ног.

— Что ты манипулируешь флягой? — заметив странные
действия Лени спросил Петр Николаевич.
— По-моему эту флягу подменили.
— Каким образом?
— Пацан здесь терся…
— Ты не ошибаешься?
— Экспертиза покажет…
— Ну и дела…
— Надо осмотреть вторую флягу.

Леня потрогал пробку на другой фляге, предназначенной для
освежения лица и головы; пробка была с нетронутой заводской
пломбой.

— Придется пользоваться для полоскания и освежения
одной этой флягой, — сообщил он доктору.
— На три раунда хватит одной. Только следи, чтобы
и эту не подменили.
— Я сожму ее ступнями.
— Да, так надежней.

Через несколько минут рефери позвал боксеров на центр ринга,
кратко объяснил им правила поединка и они отправились по
своим углам. Зал притих. Через мгновение прозвучал гонг и тут
началось!.. Ларри, без разведочных проволочек, ринулся в бурную
атаку, пытаясь сериями мощных ударов достать Гамова. Но тому
не в новинку такая прыть — он ожидал подобное и потому все
серии Ларри ушли в никуда

— Потрясно! — восхищался Леня,— во дает наш борода!
— Это легкая разминка для него,— невозмутимо ответил
Беренштейн.

Надо сказать, что в комментировании боя участвовали
только Леня и Беренштейн, а Петр Николаевич, как всегда, молча
внимательно наблюдал за физическим состоянием Гамова.

— Леня, ты видишь, какую глупость допускает Ларри?
— Завелся после первых промахов.
— Теряет голову в самом начале?
— Похоже, он нас услышал и берет себя в руки.
— Видать, поменяет тактику.
— Не беда, пускай меняет.
— Я вижу, вы ня капельки не волнуетесь за Антона
Ивановича?
— Для него это семечки…
— И все же страшновато смотреть как машет руками Ларри…
— Пускай машет,— быстрее выдохнется.
— Ты гляди, начинает хитрить чемпион!
— Да, это что-то новое…

В это время на ринге творилось нечто необычное. Ларри, не
торопясь, тыкал перчатками в пустое пространство по обе стороны
Гамова, постепенно сужая пространство вокруг соперника и, нара
щивая темп, старался ограничить его маневры в стороны.

— Что же сделает Антон Иванович? — волновался Леня.
— У него есть хороший ответ.
— Вы думаете?
— Уверен.
— Хотя бы не запаняковал…
— Ха! Простая ситуация.
— Дай бог!
— Сейчас посмотришь. Гамов дождется, пока чемпион решит
ся нанести сильный удар, вкладывая в него вес всего тела.
— И что потом?
— Потеха будет. Гамов отпрыгнет назад, в своем реактивном
стиле и смех в зале…
— Тольки бы успев!..

Через несколько секунд так и случилось, как предсказывал
Беренштейн. Саммерс нелепо растянулся на полу вниз животом.
Хотя он и вскочил мгновенно, только от позорного факта никуда
не денешься… Зрители зашлись в криках, воплях и свисте. Было
непонятно: то ли приветствуют Гамова, то ли осуждают чемпи
она. Скорее, и то, и другое, поскольку в зале находились фаны
обеих сторон.
В первом раунде Ларри больше не рисковал, а испытывал
Гамова только финтами, пытаясь угадать — на какой ложный
Выпад противник реагирует слабее; таким образом готовил почву
для следующих атак.
В перерыве Гамов попросил Леню спрятать незаметно капу
в полотенце, а перед началом второго раунда сделать только жест,
будто он вставляет капу в рот. По правилам без капы нельзя
вступать в бой, а с капой Антону Ивановичу очень трудно; ведь
ему приходится двигаться намного энергичнее и значит дышать
чаще и глубже, но этому мешает, искривленная еще в детстве,
перегородка носа и потому одна ноздря практически не пропускает
воздуха. Капа же ему совершенно ни к чему, поскольку он не допу
стит удара в голову.
Следующие два раунда прошли так же безуспешно для Ларри,
как и первый. А в начале четвертого он, предельно озверев, попы
тался в стремительном прыжке достать старика, но опять мимо,
дв еще ударился головой о колено Гамова так сильно, что потерял
сознание и не мог подняться. Рефери вынужден был зафиксиро
вать нокаут, хотя случай оказался — из ряда вон. Таким образом
Антону Ивановичу досталась победа над чемпионом.

Когда же провели экспертизу содержимого подмененной фляги,
то оказалось, что там растворен клофелин и если бы Гамов поло
скал этой водой рот, то наверняка лишился бы своей реакции.
Беренштейн заявил в полицию о попытке отравления и та начала
расследование. Команда сердечно благодарила Леню за бдитель
ность. Пресса и телевидение мгновенно раздула этот инцидент
до невероятных размеров и еще долго смаковала его подробности.

— Семен Борисович, разве это справедливо?..
— В чем дело? Что, несправедливо? Гонорар хороший…
— Дело не в гонораре. Я выиграл бой у чемпиона, а чем
пионского титула не получил.
— Конечно, несправедливо! — горячо поддержал Гамова
Леня.
— Ах, вот оно что! И никогда не получите никакого Титу
ла, даже если победите чемпиона мира.
— Почему так?
— Бои ваши не рейтинговые. Это просто сенсационное
боксерское шоу. Цирковой номер, своего рода.
— Да я пошутил насчет чемпионства. Бог с ними, с титу
лами. Хватит одной славы и гонораров.
— Антон Иванович, давно хотел спросить вас…
— Спрашивай, Леня.
— За рингом у вас такая же реакция?
— Конечно. И даже во сне…
— Как в замедленном кино?
— Да. Все вокруг меня движется очень медленно.
— Ну и как же вы?.. Я не замечал, чтобы вы шустрили,
как на ринге.
— Сдерживаю себя. Вхожу в ритм с окружающим.
— Это трудно?
— Сначала было трудно, а потом втянулся.
— А не боитесь, что от сдерживаний исчезнет ваш талант?
— Боюсь, но ничего не попишешь…
— Уже написали, — отозвался Беренштейн,— в контракте
есть оговорка, что Антон Иванович имеет право прервать выступ
ления, как только почувствует ослабление своих способностей.
— Тогда еще полбеды,— успокоился Леня.— А жить вам
в таком движении как на ринге не катит,— все живое будет
шарахаться!
— И не только эта беда. Организм быстро перегреется
и может свернуться кровь.
— Вон оно что! Теперь я понял, почему между раундам
мы много льда прикладываем к вашей груди и голове.
— Именно потому, Леня.
— Не позавидуешь вам…


* * *

Боссы клуба легко договорились с французами о матче с чемпио
ном континента Жоржем Бартли. Гонорар определили в одиннадцать
миллионов долларов. Поединок — через три недели в Брюсселе. Пред
стоящий бой начали широко и сильно раздувать массмедиа: делались
невероятные прогнозы, заключались пари, брокеры собирали ставки.
Команда Антона Ивановича решила, оставшееся время потратить
с пользой для кругозора: путешествуя в трейлере, познакомиться поб
лиже с Францией. Без приключений перебрались на пароме через
Ламанш.
Трейлер оставили в пригородном мотеле, там же сняли номера
для проживания. Для путешествий арендовали «пежо» , хотя доктор
советовал ездить нак велосипедах.
Чтобы обстоятельно познакомиться с Парижем у них сейчас были
и время, и деньги. А, главное — большое желание. Как все нормальные
туристы, знакомство начали с Эйфелевой башни — дабы увидеть снача
ла весь Париж целиком, а потом уже вникать в отдельные его части.
Подъем на вершину башни стоит 42 франка — мизер, по сравнению
с открывшейся панорамой Парижа и ощущением полета над ним.
Леня ошалел от переполнявших эмоций и порывался на руках выйти
в стойку на перилах смотровой площадки, но команда дружно оттащила
его от исполнения этого сумасшедшего трюка.
Затем прошли на улицу Риволи и, до изнеможения, бродили по бес
конечным залам Лувра. В итоге были вынуждены ограничиться лишь
беглым осмотром, давшим только общее представление. А чтобы полу
чить настоящее эстетическое наслаждение, надо провести в Лувре годы.
Весь следующий день посвятили национальному центру искусства
и культуры имени Жоржа Помпиду. Впечатление было ошарашиваю
щим — столько увидели они здесь всего прекрасного, интересного, поз
навательного. Под конец, еще посмотрели эстрадно – цирковое шоу —
напротив Центра.
А как было не побывать на Монпарнасе — сосредоточие парижской
богемы, о которой можно рассказывать бесконечно долго.
Потом площадь Бастилии и дом Виктора Гюго.
И ужк совершенно нельзя было не посетить могилу Наполеона —
огромный гранитный саркофаг в склепе. Внутри саркофага находится
шесть гробов — один внутри другого, а в самом последнем — импера
тор.
Много еще кое – чего насмотрелись в Париже, но потом им захо
телось вырваться на просторы Франции.
В районе города Байо понежились на пляжах Юта и Омаха. Затем
отправились на Луару, в Орлеан, где многое связано с именем Жанны
де Арк — масса статуй народной героини на улицах города, серия
витражей в соборе, рассказывающих о ее жизни.
Грех было не посетить Шартр – город, где находится знаменитейший
собор Нотр – Дам. ( В ясную погоду это здание, высотой более 100 мет
ров, видно с Монмартра. Собор строили почти 200 лет, а его витражи
занимают площадь 8, 500 квадратных метров.)
Нельзя было обойти своим вниманием Марсель — самый старый
портовый город страны. В заливе стоит замок Иф, откуда совершил
побег легендарный граф Монте – Кристо.
К востоку от Марселя с удовольствием посетили фешенебильную
французскую Ривьеру – Ниццу, насладились вечерней прогулуой по ней.
На полдня заглянули в Канн; жалели, что попали сюда не в мае,
когда здесь проводятся кинофестивали.
Больше путешествовать не позволяло время — надо возвращаться
в Париж.

* * *

Завтра схватка с Жоржем Бартли. Самочувствие Гамова боевое,
физическая форма стабильно хорошая. Вчера провел несколько
спарринговых раундов с Леней — остался доволен парнем, который
заметно прибавил в реакции; сейчас она у него почти вдвое быстрее,
чем у среднего боксера. Теперь они уже несколько разнообразили
тренировки: один раз Леня нападает на Гамова, другой раунд — наобо-
рот. Но Антон Иванович не бьет парня, а только касается перчатками
тех мест, которые Леня — при всем старании не успевает защитить.
Пока, особенно хорошо, он проявляет себя в изобретении различных
приемов нападения. Конечно его удары летят в пустоту, но Гамову
интересны его находки и частенько они вдвоем усовершенствовали
приемы нападения — как бы предваряя тактику будущих соперников.

Первым, как и положено претенденту, на ринг вышел Антон
Иванович. Зал довольно шумно приветствовал его. Выглядел он
несколько экстравагантно: бритая голова, красивая белая борода,
тело приятно загоревшее, без малейших признаков старости. Не ве
рилось, что ему уже за шестьдесят; если сбрить бороду, то смело
можно дать и сорок пять. Он иногда шутил, что на него еще девуш
ки поглядывают, с некоторой надеждой…
Слегка разминаясь в своем углу Гамов поджидал соперника.
Рядом: Беренштейн, Леня, Петр Николаевич. Леня уже не опасается,
что ему подменят воду, или что-нибудь из реквизита; все необходи
мое он уложил в закрывающийся пластиковый ящик. У Лени сей
час немаловажная забота — проделывать манипуляции с каппой, чтобы
никто не заметил отсутствия капы во рту Гамова. За прошедшие
дни они много тренировались в отработке этого фокуса. Даже, знав
шие секрет доктор и Беренштейн не могли заметить ничего подозри
тельного . Было полное впечатление, что Леня вкладывает капу в рот
Антона Ивановича и также убедительно вынимает ее в перерыве.
В проходе появился Бартли. Зал более громко и доброжелатель
ней приветствовал его. Тот, отвечая на приветствие высоко подня
тыми руками, прошел на ринг со своей командой.

Рефери — высокий белокожий американец, совершил обычную
процедуру: повелевающим жестом вызвал бойцов на средину ринга,
напомнил им правила и отравил по своим углам, а через несколько
секунд подал сигнал о начале схватки.
Бартли не ринулся в атаку, сломя голову, как предыдущие сопер
ники Гамова. Он начал, пританцовывая, быстро передвигаться вокруг
претендента.
— Он, что хочет напасть сзади? — недоумевал Леня.— Так это
ни в какие ворота!..
— Нет, здесь что-то хитрее задумано! — вставил доктор.
— Такого приема мы с Иванычем не отрабатывали …
— Ты, смотри! Он норовит ударить сбоку в висок! Хух!
Антон понял этот маевр.
— За такие мансы его надо в нокаут! — возмущался Леня.
— Гамов может это сделать на первых секундах, но нельзя
нарушать контракт,— объяснил Беренштейн Лене.
— Понимаю. Публика будет возмущаться.
— Вот именно.
— Плевать!
— И потом, нельзя пока раскрывать все свои возможности.
— Я бы не удержался от плюхи!..
— Если тебе придется, в будущем, выйти на ринг, то учись
сдерживать вредные эмоции,— посоветовал Петр Николаевич.
— Придется… Во! Молоток Иваныч! Уделал его в солнеч
ное!.. Чемпион согнулся, но не сковырнулси… Жаль.
— Отличная концовка раунда! — прокомментировал Берен
штейн.
— А зал!.. Зал, как вымер! — откровенно злорадствовал Леня.
— Еще бы! Чемпион нюхает пол!
— С трудом разогнулся, бедолага…
— За перерыв отойдет.
По окончании раунда Гамов попросил доктора заморозить ему
колено, о которое в Англии нокаутировался Саммерс. С тех пор
коленный сустав побаливал, хотя доктор делал все возможное, чтобы
ликвидировать последствия ушиба. И до сегодняшнего дня колено не
беспокоило; а тут — на тебе, боль возвратилась! Петр Николаевич
« пшикнул» обезбаливающее на колено и Гамов облегченно вздохнул.
Во втором раунде Бартли старался больше работать короткими,
частыми тычками, левым «джебом», пытаясь таким образом усыпить
бдительность Гамова и, улучив момент, нанести решающий удар пра
вой. Но «борода» легко прочитывал все замыслы чемпиона и в конце
раунда нанес мощный удар в грудь Бартли и тот «затосковал»
в нокдауне…
— Не нравится мне этот Жорж,— посетовал Антон Иванович
в перерыве,— может отправить его досрочно в нокаут?
— Желательно еще протянуть фарс,— попросил Беренштейн,—
но вам виднее. Как нога?
— Терпимо. Меня раздражает его, почти фолевой, джеб левой.
— А вы тюкните его в левое предплечье!— посоветовал Леня—
так, штоб рука плетью повисла!
— Возможно, ты и прав.

В третьем раунде Бертли, будто услышал замыслы противника,
поменял стойку и теперь упорно дразнил Гамова правым джебом.
Но это продолжалось не больше минуты; Гамов уловил момент
и нанес парализующий удар в правый бицепс. Лицо Жоржа смор
щилось в гримасе боли; он попробовал несколько раз поднять правую
руку, но она не поддавалась его усилиям. Тогда он, защищаясь,
выставил вперед левую и, маневрируя по рингу, старался не под
пустить Гамова на ударную дистанцию — сам уже не думая ни о
каком нападении. Антон Иванович тоже не хотел его добивать,
понимая плачевное состояние противника.
В перерыве руку Жоржа внимательно обследовал его доктор
и велел тренеру прекратить бой. Тот послушно выбросил на ринг
полотенце…
После короткого судейского совещания, рефери поднял вверх
руку Гамова. Так был побежден чемпион континента.

За ужином, в ресторане, Беренштейн начал издалека, обращаясь
к Антону Ивановичу:
— Не стал раньше говорить, чтобы не накаркать…
— Вы о чем?
— Вам хочется покорить следующие вершины?
— Какие?
— Сначала, конечно, хорошо отдохнете, подлечите колено…
— А потом? Что вы еще придумали для бедного старика?
— Двинуть на другой континент.
— Какой именно?
— Американский.
— В самую Америку? И это возможно?
— Нанести визит чемпиону мира!
— И правда!— не удержался от восторга Леня,— бить так
бить!
— А кто сейчас чемпион?— поинтересовался Гамов.
— По версии ВБА — Билли Рей.
— Заманчиво, конечно…
— Значит, я могу раскручивать кампанию?
— Давайте попробуем.
— Сколько вам понадобится времени для подготовки?
— Недельки две, думаю, хватит… Как, доктор?
— Должно хватить.
— На заключение контракта тоже не меньше уйдет, если не
больше.
— Только учтите время на акклиматизацию!— напомнил Петр
Николаевыч.
— Разумеется, все учту. Иначе, какой я промоутер?

Вся троица, а особенно Леня, с нескрываемой радостью приняли
известие о предстоящем турне по Америке, сулящее много интерес
ного.
Трейлер пока оставался у них, чтобы Гамов не прерывал трени
ровок. Да и команде было удобнее скрываться в нем от любопытных
глаз.
Беренштейн, не откладывая, начал созваниваться с английским
клубом, зная, что вечером там всегда есть кто-то из руководства.


* * *


После боя с Бартли, на следующее утро, с Гамовым случилось
такое, что сам он никак не мог объяснить. Проснувшись, как обыч
но, раньше всех — в шесть часов, он почувствовал — с ним проис
ходит что-то невероятное. Он четко сознавал, что уже окончательно
проснулся, но с закрытыми глазами отчетливо видел весь интерьер
фургона; ничуть не хуже, чем с открытыми. Это, не на шутку, испу
гало его. Первое, что пришло в голову — это следствие вчерашнего
поединка. Попробовал несколько раз — то открывать глаза, то
закрывать и окончательно убедился — с открытыми он видел все
не намного лучше…
Остальные члены команды еще похрапывали, а он тревожно
размышлял, — как преподнести им такую ошеломляющую новость.
После некоторых раздумий решил пока не тревожить товарищей
своим открытием; сначала надо внимательно понаблюдать за собой,
вдруг, новое качество исчезнет так же внезапно как и появилось.
А если это предвестник того, что он начинает терять свою реак
цию? Попробовал несколько простых упражнений на реакцию —
с облегчением убедился,— пока, все в порядке. Рассудок тоже не
потерял ясности. Организм чувствовал себя как всегда: бодро, све
жо, отдохнувшим. Какая же тогда чертовщина с ним приключилась?
Вышел с трейлера, проделал утреннюю гимнастику, умылся
холодной водой. И все это время испытывал свое новое зрение, но
его дикая способность не исчезала. Странно себя чувствовал: пос
мотрел вдаль — на окружающий пейзаж,— слева были поля, справа
близкий лес. Закрыл глаза; отчетливо видел трейлер под огромной
сосной, каждую трещинку на коре дерева, но дальние деревья про
глядывалсь не совсем четко и облака выглядели слишком расплыв
чато и цвет неба какой-то блеклый.
« И сколько же это будет длиться?— задавал себе безответный
вопрос Гамов.— А если глаза завязать чем-то?»
Он снял с себя темную майку, сложил ее в несколько раз
и прикрыл глаза. Результат прежний — видимость не ухудшается;
четко видел все под ногами и в пределах метров десяти — пятнад
цати. Дальше резкость понемногу слабела.
За подобным странным занятием и застал его Леня, выпрыгнув
ший из фургона.
— Доброе утро, Иваныч!
— А!? — вздрогнул Гамов, быстро снимая майку с глаз. —
Ты уже проснулся? Привет!
— У вас чаго, галава балит?
— По- моему хуже, Леня. А может и лучше…
— Что-то вы загадками гаварыте.
— Поневоле будешь… Сам весь — сплошная загадка природы…
— Так и далжно быть. Кажонный человек — загадка.
— Это само собой. Хочешь, фокус покажу?
— Ну,— перестал делать зарядку Леня,— блясните!
— Только ты нашим не проговорись. Пока.
— Лады. Я молчок.
— Смотри, я закрываю глаза майкой…
— Ну?
— Теперь покажи мне что-нибудь!
— Чаго? — недоумевал парень.
— Какой-нибудь предмет.
— Да, ничаго под рукой нет.— Оглядываясь вокруг озадачился
Леня.
— Тогда показывай мне, поочередно, разное количество своих
пальцев!
— Зачем? — все больше недоумевал Леня.
— Ты делай! Потом поймешь…
— Лады. Делаю.
— Ну вот. Сейчас ты показываешь мне три пальца на правой
руке. Мизинец и безымянный загнул…Теперь, один большой…
А сейчас — все пять, широко растопырены! Верно?
— Во, дает!
— Майка непроницаема. Можешь проверить.
— И как вы это делаете?
— Это еще что! У тебя в кабине книга есть какая?
— Детективчик имеется.
— Неси.
— Зачем?
— Удивляться.

Леня пожал в недоумении плечами и полез в кабину за книгой.
— Держите!— подал он книжку Гамову.
— Нет. Сам открой на любой странице и поднеси к моему
лицу сантиметров на тридцать.
— Открыл. Поднес. И чего далее?
— Покажи пальцем строку, откуда мне читать.
— Чего?! Вот такички, с затуленными бельками?!..
— Именно так!
— Чудите?.. Лады. Тыкнул.
— И сам внимательно следи за текстом!
Леня недоверчиво обследовал — насколько плотно прилегает
к глазам свернутая многократно майка,— нет ли где зазора для
подглядки. Убедившись, что все делается по-честному, он выполнил
все указания Антона Ивановича и теперь ошарашено наблюдал, как
тот, без запинки, читает указанный текст. После того, как Гамов
прочел целый абзац, парень только и нашелся сказать:
— Ну и шпарите!.. Как вам дается?
— Ей-богу, сам не знаю!
— Ну да-а, не знаете…— Не поверил Леня.
— Честное пенсионерское! Только сегодня утром обнаружил
у себя такое наваждение!
— И все-все видете через гєту тряпку?
— Сам же убедился. Книгу читаю.
— Убедился, но все равно чудно… У меня тольки што выс
кочила мысля!..
— У меня тоже кое-что в голове замаячило…
— Боксировать с завязанными глазами?!
— Цикаво спробуваты, по-украински говоря…
— Представляю, какой поднимется хай!..

В этот момент из фургона вышел, зевая и потягиваясь, Берен
штейн. Увидев Леню и Антона Ивановича, с завязанными глазами,
он поинтересовался:
— Вы что, с утра пораньше, в жмурки играете?
Пришлось ему все подробно рассказать. Он несколько мгновений
размышлял, стряхнув остатки сна, а потом взволнованно забегал
вокруг Антона Ивановича.
— Эврика! Ура! — с непривычным для него темпераментом
закричал Беренштейн.— Вот чем надо оглушить Америку! Пенсионер,
с завязанными глазами, побеждает лучших боксеров! А?! Такого
они еще не видели!
— Ох, и плюха будят!— поддержал ликование шефа Леня.

Разбуженный громкими возгласами вышел из фургона Петр
Николаевич. Выслушав о причине столь раннего подъема эмоций,
он довольно убедительно проинформировал сотоварищей, что ниче
го сверхестественного в состоянии Гамова нет. Мало того, это явле
ние, уже вразумительно, растолковано современной наукой. И Петр
Николаевич подробно раскрыл суть, происшедшего с Антоном Ива
новичем. Оказывается, зрение — это не что иное, как восприятие
глазами электромагнитных колебаний, исходящих от всего, что нас
окружает. А разная частота колебаний определяет форму и цвет.
Но есть люди, как в данном случае, обладающие способностью —
непосредственно мозгом, без помощи глаз, воспринимать эти коле
бания.
Дальше, команда дружно взялась строить грандиозные планы,
в связи с открывшейся новой перспективой.

— А может имеет смысл проводить мне первый раунд без
повязки? Чтобы эмоции зала нарастали постепенно…
— Волне разумно! — согласился Беренштейн.

Надо отдать должное Семену Борисовичу: он подключил всех,
кого только было можно, и развернул бешенную деятельность так,
что уже через неделю, команда приземлилась в Нью-Йорке, а еще —
через две должен состояться показательный бой-шоу с участием
экс-чемпиона мира по версии ВБА.

* * *

Для проживания Беренштейн снял пятикомнатную квартиру,
считая что так будет проще избежать докучливых журналистов
и фоторепортеров,— поскольку молва о сенсационном боксерском
поединке уже неделю мусолилась в Америке по телевидению и в
прессе; поэтому предосторожности были не лишними.
Все основные заботы, по подготовке предстоящего шоу, взял
на себя английский клуб и у Беренштейна выкроилось время для
ознакомления своих коллег с Нью-Йорком. Сам он бывал здесь
неоднократно и потому неплохо ориентировался в городе. Остальным
членам команды все здесь было интересно — до этого никто из них
еще не наведывался в Америку.
Для начала решили окинуть взглядом мегаполис, поднявшись
на площадку с круговым обзором стодвухэтажного небоскреба Эмпайр
Стейт Билдинг. После разрушения террористами башен Торгового
Центра, этот небоскреб остался самым высоким, каким он и был
раньше. Когда позволяет погода — отсюда хорошо видны город
и пригороды, в радиусе 60 километров. Четко просматривается
Рокфеллер – Центр, — своеобразный город из 16 – ти небосребов.
Как объяснил Беренштейн, здесь работает около двухсот тысяч
человек.
Потом команде захотелось, для контраста, нырнуть с высоты
под землю — в метро. Беренштейн неохотно исполнил их желание,
поскольку сабвей — американская подземка представляла собою
довольно жалкое зрелище, по сравнению с московским, киевским,
ленинградским метрополитенами. Станции здесь плохо оформленные,
вентиляция никудышняя, грохот, грязь, слабоосвещенные вагоны.
Улицы Нью-Йорка им тоже не понравились: узкие, темные, куда
не достигает дневной свет, да плюс еще постоянный смог от вых
лопных газов многих тысяч автомобилей.
Знакомиться с Гарлемом, Бруклином и Бронксом Семен Борисович
их крайне отговаривал. Да они и не очень рвались туда, поскольку
имели некоторую информацию об этих мрачно – известных районах.
Посетили еще Центральный парк на Манхэттене, а потом всем
захотелось на пляж, так как жара стояла невыносимая.
Интересная особенность Нью – Йорка, находясь на Манхеттене,
в какую улицу не свернешь она обязательно приведет к океану.
Пляжей вокруг города оказалось довольно много и все они неп
лохо оборудованы. Это понравилось нашим покорителям Америки.
Остановились на многолюдном, но не переполненном — нашлось
место и для них. С большим удовольствием дорвались до окенской
воды. И здесь с Гаммовым случился неожиданный казус: дело
в том, что с тех пор, как он стал обладателем необычной реакции,
ему еще не приходилось плавать на открытой воде. Он окунулся
в океан и, не задумываясь, замахал руками на всю катушку, проне
сясь со скоростью торпеды мимо удивленных купальщиков…
За несколько секунд оставил берег далеко позади. Правда, он
тотчас же опомнился — дошло, что сделал промашку в смысле кон
спирации; поэтому, немного поразмыслив, он нырнул и под водой
быстро направился в другую сторону от того места, где входил
в воду. Вынырнул среди массы купающихся, которые кажется не
видели его спурта.
Товарищи потеряли Гамова из виду и теперь обеспокоено ходили
по берегу, вглядываясь в балдеющих на воде пляжников.
Антон Иванович вышел из воды и, виновато понурясь, направился
было к своим, но вовремя опомнился, остановился и помахал им
призывно издали рукой. Они его заметили и неторопливо- угрюмо
подошли.
— Я очень извиняюсь, что так вышло! Просто, не учел…
— Ведь я неоднократно просил не забывать кто вы! — оби
жженным голосом укорил Беренштейн.
— Ну, Иваныч, вы и рванули!— восхищался Леня.— На спор
дельфина можете наказать!
— Еще раз извините! Я вас подозвал сюда, чтобы мне не
попадаться на глаза тем, кто увидел мою прыть…
— Пульс до сих пор бешенный,— пощупал запястье Гамова
доктор. — Как после трех раундов без перерывов.
— Леня, пожалуйста, перенеси мою и вашу одежду подальше
от того места, где я стартовал…
— Да, придется. Тем более, что оттуда уже поглядывают
в нашу сторону…
— Видать, самые наблюдательные скоро начнут гадать,— кто
это так шустро плавает?
— Идите потихоньку по берегу дальше,— предложил Леня,—
а я сейчас захвачу одежду и догоню вас.
Так и сделали; удалились от первого места на добрую сотню
метров, настороженно оглядываясь по сторонам — не покидало
ощущение, что за ними все время наблюдают. По этой причине
долго пляжничать не стали; еще раз остудили тела в океане и от
правились в город.
Но и, придя на квартиру, они не избавились от чувства, что
за ними следят. Беренштейну надоело такое взвинченное состояние
команды и он решил сменить жилье; просмотрел газетные объявле
ния, нашел подходящий вариант и поехал его смотреть. Через пару
чксов он явился и доложил — квартира вполне соответствует, тоже
пятикомнатная: (одна комната нужна была для тренировок ).
Переселяться решили ночью и вразброс — на двух такси. В первую
сели Беренштейн и Гамов, во вторую доктор и Леня, с тренажером
и дорожными сумками; еще им поручено было следить за первой
машиной — нет ли «хвоста».
Все, оставшиеся до поединка дни, команда выходила прогуляться
только вечерами, каждый раз меняя одежды. Один Семен Борисович
отлучался днем, по неотложным боксерским делам.
Еду заказывали каждый день в разных ресторанах, с доставкой
на дом.

И вот зал «МЭДИСОН СКВЕР – ГАРДЕН». Сейчас его заполнили
19500 человек, глухо шумящих в предвкушении интригующего зре
лища: загадочный пенсионер против экс-чемпиона мира Билли Рея!
Гонорар неслыханный — 15 миллионов долларов!
Весть о непобедимом «Седой Бороде» уже успела перелететь из
Европы через Атлантику. Рекламная кампания развернулась вовсю:
поединок будет транслироваться по всем основным каналам телеви
дения. Гамова неотступно сопровождали четыре охранника, нанятых
английским клубом.
Билли начал бой очень осторожно; видимо, он внимательно
изучал видеозаписи предыдущих поединков Гамова и учел ошибки
своих предшественников. Наверное, хотел усыпить бдительность
«бороды», а потом нанести решающий удар. Иногда Билли делал
ложные выпады, проверяя реакцию противника и каждый раз убеж
дался, что у того все в порядке.
Гамов наносил легкие удары по корпусу, по перчаткам, чтобы
только раздразнить, вывести из себя Рея. Тот, конечно, огорчался
но виду не показывал и на рожон не лез. Гамову ничего не оста
валось, как послать Билли в нокдаун, в конце раунда. Чтобы не
нарушать уже сложившейся традиции…
В перерыве, увлеченный поединком, Леня забыл сделать движе
ние, имитирующее вынимание капы из рта Гамова, который не мог
указать на его оплошность, не раскрывая рта. Он только мычал
утробным голосом, пытаясь намекнуть Лене о его обязанности. Но
парень ничего не понимал. Тогда Гамов прикрыл рот перчаткой
и одним крепким словом вывел Леню из транса. Тот спохватился
и быстрым движением проделал нужную манипуляцию. К счастью,
никто не заметил этой накладки.

— Как колено? — спросил Петр Николаевич Гамова..
— Пока норма.
— Воды?
— Немного.
— Рей хитрит что-то.
— Вижу.
— Расслабтесь, плечевые мышцы у вас зажаты. Сейчас я их
промассирую.
— Это пройдет. Тут другое беспокоит…
— Что?
— Живот что-то побаливает.
— Сильно?
— Пока терпимо.

Перед началом раунда, как было условлено заранее, рефери одел
Гамову на глаза темную повязку. По залу пронесся восхищенный
шумок.
Во втором раунде американец сменил тактику: начал часто при
гибаться, стараясь достать Гамова снизу. Но тот все отлично видел
и с повязкой на глазах. Правда, такие маневры Билли принуждали
его тратить больше сил на уклонения в стороны. Вскоре подобная
канитель надоела Гамову и он, в средине раунда, послал Билли
в нокдаун. Только тот стал в стойку — снова получил сногсшиба
ющий удар. И так раз за разом, до конца раунда. Зал неистовство
вал — восемь нокдаунов за один раунд!
После перерыва Билли не вышел на ринг. Победа Гамова была
более чем убедительна. Он снял повязку, когда рефери поднял его
руку вверх. Зрители бурно выражали свое восхищение.

— Что же вы три раунда не протянули? — слегка упрекнул
Беренштейн между поздравлениями.
— Слава богу, что два протянул! — сквозь зубы, морщась
от боли, произнес Гамов.
— Что, опять колено?
— Живот!
— Что, что с вами?! — в один голос встревожились Леня
и Семен Борисович.
— В туалет невмоготу! Ведите меня скорее!..

Команда, почти бегом, отправилась в раздевалку.
После туалета, Петр Николаевич призвал всех хорошенько вспом
нить кто что ел за обедом: первые, вторые блюда и салаты у всех
были одинаковые; потом припомнили — все пили кофе без сахара,
а Гамов с сахаром. Еще вспомнили, что никто не брал фруктов из
вазы на столе, только Гамов прельстился грушей…

— Попытка умышленного отравления маловероятна, — строил
догадки доктор,— поскольку мы трое чувствуем себя нормально,
а заряжать отравой сахар и фрукты — бессмысленно. Ведь Антон
Иванович мог и не употреблять их. Но, на всякий случай придется
ему сделать анализы. Организуйте лабораторию, Семен Борисович.
— Организую, не беспокойтесь! Уже бегу!
— А можат, просто груша подействовала?— вставил свое
мнение Леня.— Гэтот фрукт ня каждому в масть…

* * *

Волна крайнего удивления, ажиотажа, сенсационности хлынула
по всем каналам средств массовой информации Америки, когда
Гамов на пресс-конференции бросил вызов всей боксерской братии
Штатов, предлагая поединки с завязанными глазами. Это он сделал
по настоятельной просьбе Семена Борисовича и английского клуба.

Команда опять арендовала трейлер и оборудовала его так же,
как европейский. Через пару дней, оформив все разрешительные
документы, они — в сопровождении четырех охранников на «джипе»,
отправились путешествовать по Америке.
Пока английским клубом утрясался вопрос,— с кем, когда и где.
состоится очередное шоу, Беренштейн предложил коллегам отдых
подальше от цивилизации. Команда охотно согласилась и они дви
нули на север от Нью – Йорка, вдоль Гудзона, оставив позади
Олбани — столицу штата. Пересекли Аппалачское плато: самые
высокие и живописные места в этом районе — «КЭТСКИЛЛ»,
которые хорошо видны к западу от реки, если подниматься вверх
по Гудзону; они господствуют над всей окрестностью и, в зависи
мости от времени дня, меняются их краски и очертания. Жители
этих мест смотрят на них, как на верный барометр.
Погода стояла ясная и сухая, на небе ни облачка. С вершины
горы, в лучах заходящего солнца, было видно на много миль вокруг.
Переночевав у подножия, они на следующий день въехали в «Амери
каннскую Швейцарию», так часто здесь называют страну Пальцевых
озер, которые по форме напоминают человеческие пальцы. Семен
Борисович рассказал древнюю индейскую легенду о том, что сам
Великий Дух коснулся рукой земли в этом месте. Основных озер
шесть. К западу, южнее Рочестера, есть еще и малые Пальцевые
озера. Этот район изобилует водопадами, один из них выше Ниагар
ского.
По берегу озера Скениэтлес разбросано несколько деревушек,
одна носит название Бородино. Путешественники приобрели там
у фермера, ни слова не знающего по-русски, несколько десятков
яичек и молока. Объяснить название деревни он не смог, но сказал,
что его предки были из России.
Самое маленькое озеро Оваско — 12 миль в длину, очень живо
исное. По всему видать в озере должна водиться рыба. Здесь и ре
шили раскинуть лагерь. Тем более, что Гамов и доктор увлекались
рыбной ловлей и предупрежденные, в самом начале путешествия,
Беренштейном, что рыбалка им будет обеспечена они заранее, про
езжая городок Олбери, приобрели все необходимые снасти. Поэтому,
пока остальные занимались установкой палаток, готовили все для
костра, рыбаки отправились на озеро, пообещав на ужин уху. Но,
просидев с удочками до темноты они так ничего и не выловили —
вернулись в лагерь порожняком и очень огорченные. Но Беренштейн
утешил неудачливых рыбаков, сообщив, что он перекинулся несколь
кими словами с проходившими неподалеку аборигенами те просве
тили — хорошая рыбалка на соседнем озере Кеюка, а здесь давно
рыбы нет. Решено было отправиться завтра на то озеро.
Вдоль побережья озера Кеюка протянулся вино – виноградный
пояс востока страны; также здесь оказалось много яблоневых, виш
невых, персиковых садов.
Само озеро неправильной формы и напоминает букву «У». На
озере местные рыбаки занимались ловлей с лодок, но несколько
человек ловили и с берега. Беренштейн, зная хорошо язык, подошел
к ним и поинтересовался уловом. Рыбаки показали богатую добычу
и поняв, что он приезжий рассказали ему не то легенду, не то быль
которой он потом насмешил потом своих спутников: будто когда-то
шестилетний мальчик поймал в этом озере шестифунтовую форель
своим носом… Он был в лодке с матерью и ему захотелось загля
нуть вглубь озера. Малыш так низко наклонился, что его лицо кос
нулось воды и тут он резко выдернул из воды голову и дико закри
чал. Одновременно что-то шлепнулось на дно лодки. Это оказалась
огромная форель, ухватившаяся за нос мальчишки и таким образом
прославила его на всю округу.
Воодушевленные рассказом Беренштейна доктор и Гамов прих
ватили свои снасти и двинули к озеру искать подходящее место
для рыбалки. Охранники пошли с ними.
Беренштейн предложил Лене прокатиться на «джипе» в ближай
ший поселок — купить фруктов и еще каких сельских продуктов.
В городке они нашли неплохой супермаркет и там увидели резино
вую надувную лодку с двумя веслами. Не раздумывая они взяли
ее, чтобы обрадовать своих рыбаков. Еще купили упаковку морков
ного сока и пятигалонный бочонок пива. По пути еще отоварились
у пожилого фермера вяленой рыбой, виноградом, яблоками, перси
ками и даже жареным гусем…
Антон Иванович и Петр Николаевич несказанно удивились
и обрадовались привезенной лодке. Они, к этому времени, уже
поймали: доктор на спиннинг щуку, а Гамов окуня и форельку.
Теперь же они скоро накачали лодку, погрузили свои снасти
и покинули берег. Беренштейн предупредил их, чтобы далеко не
заплывали, находились в пределах видимости. Охранники вынуждены
были с берега, в бинокли, наблюдать за рыбаками. Семен Борисович
запоздало понял, какую оплошность он допустил, покупая лодку —
ведь теперь практически невозможно охранять Гамова. Но тут же
придумал, как исправить ошибку: велел Лене быстро смотаться
в городок и купить еще две лодки для охранников. Леня сел в ма
шину и укатил выполнять поручение.
А рыбаки, отплыв на сотню метров от берега, забросили в озеро
свои снасти и стали ждать поклевки, которая и началась довольно
скоро; удочные крючки Гамова то и дело заглатывали форели. Спин
нинг доктора был менее удачлив, но так и должно быть — на сто
забросов пять, шесть подсечек и те частенько срываются.
Не прошло и полчаса, как над озером застрекотал мотодельта
план, с поплавками вместо колес. Сделав правый разворот он при
воднился рядом с лодкой наших рыбаков. Охрана на берегу завол
новалась и начала делать предупредительные выстрелы в воздух.
Беренштейн взволнованно кричал рыбакам, чтобы они немедленно
возвращались.
А Гамов и доктор, в это время, удивленно глядели на упавших
с неба нежданных гостей. Их было двое: спереди пилот, в черном
кожаном костюме и шлеме с очками, а сзади великолепная метиска,
в полуспортивной одежде и с кофром в руках. Когда она сняла
шлем рыбаки залюбовались ее прической, состоящей из множества
длинных тонких косичек. Она, белозубо улыбаясь, обратилась к ним
на удивительно чистом русском языке:
— Господин, Гамов! Извините за нахальство, но мне позарез
надо взять у вас интервью!
— Вот это нумер! Как вы нас нашли?
— Техника помогла!...
— Не волнуйтесь! Все нормально! — прокричал на берег док
тор, паникующему Беренштейну.— Это журналисты!
— Где вы научились так владеть русским?— продолжал удив
ляться Гамов.
— Мой отец из России.
— Понятно… Значит, вы журналистка?
— И довольно известная! Работаю в «Таймсе». Слежу за вами
с первого вашего шага по американской земле!
— А поймала на воде!— пошутил доктор.
— Я бы добралась до вас и на Луне!
— Охотно верю…
— Сразу, после матча, не удалось поговорить с вами — слишком
быстро исчезли.
— Уж больно срочное дело было…
— А после объявления, о ваших предстоящих боях вслепую,
я получила жесткое задание редакции — взять у вас интервью любым
способом. Как видите, пришлось прибегнуть к небесно – водному
пути.
— Поразительно! Уважаю изобретательных людей! Сам этим
давно страдаю.
— Спасибо за признание.
— И все же как вы нас надыбали?
— Открою секрет, когда получу продолжительное интервью.
— Ого! Даже продолжительное?
— Меня интересует все, что касается вашей личной жизни,
боксерских успехов и планов на будущее. В общем, все-все!
— Однако, вы разогнались…
— Такой аппетит!
— Вам надо сначала получить разрешение моего промоутера.
— Вон мечется на берегу… Семен Борисович.
— Как вы думаете, какая сумма его устроит?
— Без понятия…
— Ладно, разберемся. Кстати, Антон Иванович, меня зовут
Лили! По – русски Лилия.
— Предельно приятно!
— А вы, насколько я понимаю, доктор? Петр Николаевич?
— Попали в точку,— согласился доктор.
— Но вернемся к интервью. Как я догадываюсь,— вы не воз
ражаете?
— Не могу отказать такой девушке!
— Вот и ладненько! Я не прощаюсь! Иду атаковать вашего
промоутера!
— Лили дала команду пилоту подплысть к берегу. Тот завел
мотор и они медленно направились к взволнованному Беренштейну.
Гамов и доктор еще некоторое время восхищались пронырливо
стью журналистки, а потом, изредка поглядывая на берег продолжали
удить, но уже как-то без прежнего куража. Видно негаданные гости
нарушили рыбацкий азарт и сейчас их больше заботило — чем же
закончится этот визит.
Между тем Лили, с чисто американской хваткой атаковала Берен
штейна:
— Семен Борисович, поверьте, мне было очень непросто вас
отыскать! Но теперь-то я не отстану!
— Ну, допустим, отклеить вакс у меня есть способы…
— И не совестно, сражаться со слабой женщиной?
— Ха! Слабая! Прямо, дочь мумии Тутанхамона!
— Давайте начнем деловой разговор?
— Никаких дел! Я не для того принял все меры конспира
ции, чтобы сейчас посвящать вас в наши планы!
— Ваши меры против меня бессильны…
— Бывайте! Я еще разберусь с охраной. Не иначе вы кого-то
из них подкупили!
— Пробовала, не вышло. Так что не грешите на невинных.
— После матча, пожалуйста! Любое интервью. И я дам,
и Гамов.
— Тогда многие возьмут, а мне надо сейчас. Вам уже известно
с кем и когда будет бой?
— Так все сейчас и выложу!..

В это время вернулся Леня и стал выгружать из джипа лодки.
Потом, подойдя к Беренштейну, с откровенным любопытством уста
вился на смуглую красавицу.

— Долго же ты лодки вез.
— В гэтом гарадке зосталась одна. Пришлось ехать в сасед
ний, за двадцать миль. А у нас, я гляжу, симпатичные гости!..
Меня завут Алексой, тялохранитель няпобедимого Иваныча!— пред
ставился он журналистке.
— Меня Лили,—душепотрошитель знаменитостей.
— Очэнь дажа мило!..
— Передай лодки стражникам. Пускай быстро их накачают
и гребут к рыбакам. Чтобы никого к ним не подпускали! Никаких
душепотрошителей!..
— Сделаем! — чуть не козырнул рукой Леня и отправился
выполнять приказ.
— Слышали мое распоряжение?— обратился к журналистке
Беренштейн.
— Это меня не касается,— нарочито безмятежно отвечала
Лили,— от меня вам все равно не избавиться.
— Не стройте иллюзий.
— Отнюдь. Я не только возьму интервью, но и буду сопро
вождать вас на протяжении всего турне.
— Ого, замашки!..
— Лучше вам смириться с моим существованием.
— И не подумаю!
— А вы подумайте. Сейчас только я одна знаю ваши коорди
наты, но если вы будете упорствовать, то мое терпение может
лопнуть…
— Ох, как страшно! И что тогда?
— Тогда один звонок по сотовому и завтра здесь будет свора
шакалов со всех редакций!
— Хм-м. Пугаете?
— А что мне остается?
— Вам самой не выгодно разглашать наше местонахождение.
— Согласна. Только это крайняя мера. Пускай я лишусь при
оритета, но и вы покоя знать не будете!
— Ох и зануда же ты!
— Профессия такая…
— Ладно, я посоветуюсь с Гаммовым…
— Я уже посоветовалась. Он всей душой — за!
— Заливаешь…
— Клянусь! Спросите сами у него.
— А ты не блефуешь?
— Насчет чего?
— Что уцепилась в нас до конца.
— Посудите, могу ли я выпустить из рук такой сногсшибатель
ный материал?! Сейчас сотни корреспондентов с ума сходят, в по
исках вас! Вы же своим наглым заявлением всю Америку на уши
поставили!
— Так и было задумано.
— Подобная наглость американцам нравится.
— Знаю.
— Так что извините и за мою наглость. И выходит — мы
с вами два сапога пара, как говорят россияне.
— Кстати, откуда у тебя такой безупречный русский?..
— Отец ваш земляк.
— Понятно…Ну что ж, землякам отказывать как-то неудобно…
— Давно бы так! — обрадовалась Лили.
— Но сильно не обольщайся. Ты будешь знать только то, что
мы посчитаем нужным сказать.
— И на том спасибо! А дальше видно будет…

Ближе к полудню с озера причалили рыбаки; они поймали четыре
форели и одного окуня. Стало ясно — сегодня рыбалка накрылась;
сначала рыбу распугал дельтаплан, а потом охрана, которая на своих
лодках расположилась рядом и нервировала не только рыбаков, но
и рыбу.
Узнав, что Лиля будет сопровождать их в путешествии Антон
Иванович, неожиданно для себя, обрадовался, а доктор не очень —
женщина на корабле, не сулит ничего хорошего. Беренштейн объяс
нил, как Лили своей наглостью загнала команду в угол. Пришлось
выбирать из двух зол меньшее..

— Как же ты ухитрилась нас отыскать?— не мог успокоиться
Семен Борисович.
— Этот секрет открою, когда будем прощаться. А сейчас
я отправлю своего пилота домой.
— А он не проболтается?..— забеспокоился Беренштейн.
— Свой парень.
— Смотри, себя же подведешь.
— Отлично сознаю.

Лили пошла к пилоту, находившемуся возле берега в своем
аппарате.
Семен Борисович отвел Гамова в сторону и предупредил, чтобы
он не проговорился Лили о своем таланте — видеть с закрытыми
глазами. Мол, удар он чувствует по дуновению воздуха от движе
ния рук противника. Надо блефовать, иначе не будет остроты инт
риги. Антон Иванович вполне был согласен с такими доводами
и пообещал хранить тайну.

Мотодельтаплан вскоре дал форсаж, проскользил поплавками
сотни две метров по воде и круто поднялся в небо.
Лили, с кофром в руках, подошла к группе. Беренштейн неза
медлительно стал е инструктировать:
— Значит, так, девушка, не думай, что у тебя будет здесь
райская жизнь!
— Такое мне и не снилось.
— Живем мы кочевниками. Отсюда и все вытекающие
удобства. О цивилизации забудь!
— Да мне такое в радость! До чертиков надоели мегаполисы!
Вся их толчея, смоги, пробки на улицах, вой сирен!..
— За наши харчи будешь расплачиваться своими кулинарными
способностями.
— С удовольствием!
— Неужели можешь стряпать?
— С детства приучена. Последние четырнадцать лет жили
вдвоем с отцом — все хозяйство было на мне.
— А что с матерью?
— Почти не помню… Она певица негритянского джаза.
Укатила с группой на гастроли и до сих пор где-то гастролирует…
— Ну и дела…— Почесал бритую голову Гамов.
— А отец?..
— Около двух лет, как похоронила. Он работал на стройке.
Завалились леса…
— А ты давно газетничаешь?
— Шесть лет скоро. Сразу после Гарварда.
— Значит так,— принял деловой вид Беренштейн.— Сейчас
поедете с Леней в магазин. Купите палатку для тебя, раскладушку,
спальный мешок, подушку. Короче, все причандала. Сама распоря
дишься на месте.
— Хорошо. А вам ничего не надо?
— Пока все есть.

Леня и Лиля отправились на джипе за покупками, а Семен
Борисович продолжал наставлять Гамова:
— Будьте настороже в разговорах с ней.
— Постараюсь.
— Она деваха, кажется, неплохая, но осторожность не пов
редит.
— А как она собирается передавать информацию в газету?
— Наверное, по сотовому.
— Она будет вести подробные репортажи с дороги?
— Похоже на то. Она хорошо заработает на нашей теме.
— И прославится. Интересно, как она выследила нас?
— Сам теряюсь в догадках. Откуда утечка информации?
Кажется, вся конспирация продумана до мелочей и вот на тебе…
— У прессы куча всяких приемов…
— Ничего, время есть. Докопаюсь до ее тайны или я не еврей!

Леня удивительно охотно помогал Лиле во всем: ставить палатку,
разжигать костер, готовить уху из рыбы, добытой доктором и Гамо
вым; короче, не покидал Лилю ни на минуту. Создавалось впечат
ление, что он переметнулся к ней телохранителем…
Наступил вечер. Звезды светились ярче в озере, чем на небе.
После коллективного ужина Гамов и доктор засели за нарды, Берен
штейн отошел в сторонку и куда-то долго названивал по мобилке,
Леня и Лиля пошли к озеру мыть посуду и мыли ее подозрительно
долго; когда же они возвратились, то было видно, что Леня явно
расстроен. Охранники попарно несли дежурство.
Закончив телефонные разговоры Беренштейн подозвал Лилю:
— Каким образом ты будешь держать связь с газетой?
— Через спутник, по сотовому. Текст и фотографии.
— Фотографии!? — всполошился Беренштейн. — Небойсь, на
фоне природы собираешься снимать?
— На таком фоне, чтобы никто не догадался — где этот фон.
— Правильно. Молодец. Как часто планируешь свеансы?
— Не чаще, чем через два дня. Могу сразу дать большой блок
информации и попрошу, чтобы разбили на несколько номеров.
— А где твоя аппаратура?
— В палатке. В сумке, с которой я прилетела.
— И все же, как ты нас надыбала?
— Позже скажу. Потерпите.
— Хитрюга! А твоим способом больше никто не воспользуется?
— Абсолютно исключено!
— Гарантируешь?
— На все сто!
— Смотри мне!..

* * *

Опять Нью – Йорк. И снова «МЕДИСОН СКВЕР – ГАРДЕН».
Не очень хотелось им возвращаться в этот город. Особенно Гамову,
триумф которого был здесь сопряжен с огорчением ( хоть анализы
тогда показали, что никакой отравы ему не подсунули, а скорее
всего подвели груши ), но все равно осадок в душе был довольно
неприятный. За три недели путешествий он уже стал забывать тот
казус и вот снова этот зал. Ничего не поделаешь — так решили
организаторы шоу.
На сей раз его соперником вызвался быть тоже экс-чемпион
Америки Майк Томас. Средства информации захлебывались эмоции
ями, в предвкушении очередной сенсации. Да еще их хорошо подо
грели пространные репортажи Лили, с фотоснимками Гамова в раз
ных ракурсах и с черной повязкой на глазах. Кстати, это была
новая, более красивая и удобная повязка, сшитая самой Лилией. Она
вск время ходила доброй тенью за Гамовым. Он много ей рассказы
вал о своем прошлом, начиная с самого детства. Но вопросы, о мето
дах тренировок и способности видеть с закрытыми глазами, дели
катно обходил.

И вот час поединка настал. В зале аншлаг, хотя цены на биле
ты баснословные. Гонорар — 20 миллионов долларов!
Первым на ринге появился Майк. Публика встретила его доволь
но сдержанно. Зато, когда появился «борода» зал взревел от лико
вания. Боковой судья и рефери внимательно осмотрели его повязку,
убеждаясь в ее полной непроницаемости. Зал гудел, как вулкан
перед извержением.
Когда рефери вызвал боксеров на средину ринга, для исполнения
традиционного ритуала, то Гамов ( уже будучи с повязкой на глазах),
неуверенно пошел на вызов, как настоящий слепой; осторожно сту
пал и не совсем оказался в центре. В общем, сыграл отменно, ( эта
мизансцена была заранее тщательно срежессирована). Рефери и Майк
удивленно смотрели на «бороду». Зал тоже притих, в непонимании
происходящего.
После завершения церемонии пролога началась комедия, которой
на ринге еще никогда не видели. Гамов блефовал очень правдопо
добно: казалось, что в самом деле на ринге слепой боксер, но тем
не менее он ловко уходил от ударов противника и еще более ловко
см наносил несильные удары. Майк начал сатанеть. Зал смеялся
и визжал от восторга.
В перерыве судьи опять осмотрели повязку, подозревая, что ее
могли незаметно подменить секунданты Гамова. Но повязка была
все такая же безпросветная.
Второй раунд отличался от первого только тем, что Гамов награ
дил Майка в конце нокдауном. Лиля, находясь в первом ряду, неис
тово хлопала в ладоши от восторга.
Беренштейн, как всегда, просил Гамова продлить поединок на
околько хватит сил, чтобы дать возможность зрителям насладиться
зрелищем. Антон Иванович обещал постараться, но в средине пятого
раунда почувствовал начало усталости и впервые решил нокаутиро
вать противника, тем более, что он вызывал у него отвращение,
поскольку вел себя не лучше пресловутого Тайсона. Зрители, как
говорится, «стояли на ушах», когда увидели на полу неподвиного
экс – чемпиона. Помещение сотрясалось от чрезмерных децибелов…
Наутро все крупные газеты вышли с портретами Гамова и самыми
Славословными подписями под ними: «СЕДАЯ БОРОДА — ЧУДО»,
«ВОЛШЕБНИК РИНГА», «ФЕНОМЕН С УКРАИНЫ», «НЕПОБЕДИ
МЫЙ ПЕНСИОНЕР!», «КУЛАК БЫСТРЕЕ МЫСЛИ!» и т. д.

Беренштейн остался оформлять финансовые дела, а Гамов, доктор,
Леня и Лиля за рулем своего «БМВ», в сопровождении охраны на
джипе, отправились к трейлеру, припаркованному возле пригородного
мотеля.
Приехавший поздно ночью Беренштейн сообщил, что завтра
Утром они «снимаются с якоря» и двигают в направлении штата
Невада.
— Посмотреть на испытания атомных бомб?— сиронизировал
доктор
— С завязанными глазами ,— отпарировал промоутер — посмот
Реть в Лас – Вегасе на очередную жертву.
— Неблизкий путь, — заметила Лиля.
— Все лучше, чем этот чумовой Нью – Йорк,— обронил Гамов.
— Несладко будет пересекать пустыни, — предупредила Лиля.—
Придется сделать хороший запас воды.
— Я это прусмотрел. Перед пустыней сделаем.
— Интересно, кого же выставят против меня в Лас – Вегасе?
— После сегодняшнего нокаута, только дурак полезет на
рога, — заверил Леня.
— Вспомнила один судебный процесс в Неваде. Потеха да
и только! Две стороны оспаривали в суде право собственности на
воду.., находящуюся еще на небе! Соседний штат Юта подал иск
на Неваду за то что невадцы будто бы перехватывали облака нап
равляющиеся в Юту. Невада обвинялась в том, что она вызывала
искусственный снег, необходимый ей для ускорения начала сезона
на лыжном курорте около Рено. Тем самым Невада, якобы лишала
Юту снега! А невадцы, в свою очередь, отстаивали право собствен
ности на все облака, появлявшиеся над территорией их штата!
Смехота, правда?
— В Америке еще и не такие фортеля откалывают, — подал
голос Петр Николаевич.— Не помню в каком штате, я слышал, суще
ствует закон, запрещающий мужчине ложиться в постель с женой,
если перед этим выпил хоть бутылку пива.
— Самые дикие законы в Техасе,— продолжала информировать
Лиля,— там за вооруженное ограбление карают сильнее, чем за
убийство.

На следующий день Семен Борисович сделал общий подъем
в шесть часов, поторапливая команду выехать пораньше в путь,
пока не так жарко. Наскоро позавтракав они покинули мотель и дви
нулись в дорогу своей небольшой колонной в направлении Дикого
Запада: первыми ехали в «БМВ» Гамов, доктор и Беренштейн — за
рулем Лиля, знающая хорошо маршрут; за ними следовала охрана
на «джипе» и замыкающим Леня трейлером.
На привалах Лиля не теряла времени даром и старалась уедини
ться с Антоном Ивановичем, дотошно расспрашивая его о прошлой
жизни и про планы на будущее. Леня ревниво поглядывал в их
сторону. На одной из остановок, проведя спарринговую тренировку,
Леня, слегка смущаясь, завел с Гамовым разговор:
— Что вы думаете в сторону Лили?
— Ну, что… Умная, самостоятельная женщина...
— Женщина или девушка?
— Ну ты даешь! Откуда мне знать? Ей уже двадцать восемь
лет, так что…
— Двадцать восемь!? Ух ты! А на вид — чуть больше двад
цати…
— Многие метиски молодо выглядят до старости.
— Не тольки молодо, но и прикидна!..
— Это верно. Женщина видная.
— А она не замужем?
— Думаю, что нет.
— Вы с нея так много бяседуете, пора уже знать всю ея
биографию…
— Она неохотно говорит о себе. Больше меня расспрашивает.
— Похоже, что не замужем…
— По крайней мере, она о муже ни разу не заикалась.
— А можа разводная?..
— Чего это она тебя так зацепила? Неужто влюбился? А?
— Скука без женщин…
— Вот и попробуй с ней поинтимничать.
— Пробовал.
— Ну и как?
— Голый вассер…
— Чего так? Ты видный парень…
— Падазрею, что вы ей больше нравитесь…
— Я?! Не хохми, Леня!
— Очань заметно…
— Ты серьезно?
— Яшшо как!..
— Ну и дела! — в некоторой растерянности почесал за ухом
Гамов.— Я как-то не замечал…
— Со стараны харашо видна…
— Да она мне в дочери…
— Ярунда! У них сяйчас мода на стариков!
— У кого, у них? У американок?
— Не тольки. Явление повсяместное.
— Ха! Мне и в голову не приходило…
— Присматритесь.
— Не чуди! Не хватало закохатысь старыгану…
— Да какой вы старик?! Вон как махаяте кулаками!
— Ну это, я думаю, явление временное…
— Вся жизня — не вечнае явление…

В это время к ним подошла Лиля и они мгновенно перевели
разговор на тему бокса; она терпеливо ждала, пока они закончат,
чтобы потом задействовать Гамова в своих целях.
После откровенного диалога с Леней, Антон Иванович невольно
стал смотреть на Лилю под несколько иным углом. Хотелось уз
нать ее как можно лучше, но Лиля неохотно поддавалась его рас
просам. Все же, со временем, ему удалось выведать, что после
окончания Гарварда, она — около года, была замужем за дизайне
ром. Разошлись из-за его неуправляемой ревности, которой способ
ствовала ее непоседливая профессия.
— Антон Иванович, а какого вы мнения о своей команде?
— Лилечка, команда наша — класс! Ты уже и сама могла
приглядеться.
— Я пригляделась, но меня интересует ваша характеристика
коллег.
— Хм, однако… А давай так, ты будешь их описывать, по
своему разумению, а я поправлять или добавлять…
— Хитрый вы хахол! Ну ладно, придется согласиться. С кого
начнем?
— На твой выбор.
— Пожалуй, надо по старшинству. После вас — главный Берен
штейн: довольно упитанный, лысый еврей, среднего роста, с привет
ливой маской на лице; предприимчивость сквозит во всех его дви
жжениях, энергии тоже не занимать. Отсутствием рационального ума
не страдает.
— Все?
— В общих чертах.
— Основное заметила точно. Могу только добавить: он очень
обаятельный мужчина, когда этого требуют обстоятельства, легко
сходится с людьми и может упорно добиваться поставленной цели.
— Вполне согласна с вашим дополнением! Пойдем дальше?
— Давай.
— Петр Николаевич — мужчина аскетичной внешности, что
еще больше подчеркивает его высокий рост; в молодости, наверное,
был красавцем, но сегодняшние морщины, полуседые волосы и хро
ническая немногословность его не очень красят, хотя чувствуется,
что ему есть что сказать. Какой он медик — вам лучше знать.
— Медик отличный, всегда запрограммированный на помощь.
Натура эмоциональная, но несколько скрытная. Еще умен и прони
цателен.
— Да-а, у вас более глубокие наблюдения.
— Так я же дольше тебя с ними в одном котле варюсь…
— Остался Алексей.
— А-ну, любопытно, что ты скажешь о нем? Только не про
махнись. Парень сложнее, чем кажется на первый взгляд.
— По правде, я особой сложности в нем не вижу. Человек
в поцессе поиска своего места в жизни.
— Этим занимается большинство людей.
— Согласна. Только он не очень рьяно это делает.
— Ну почему? Делает неплохие успехи в боксе, изучает англий
ский, классный водитель. Сила воли имеется. В его возрасте такими
качествами обладают немногие.
— А интеллект, эрудиция, речь — все в эмбрионе.
— Придет и это со временем.
— Такое само не приходит. Его надо добывать систематичес
кими занятиями, а не чтением детективчиков.
— Учитывай, в какой среде он был до сих пор.
— Среда, конечно, многое определяет, но если у человека
есть стержень, то чужеродная среда его не искарежит.
— У него есть главное — стремление к совершенству!
— Ну дай бог! Я желаю ему состояться только в лучшем
качестве!

* * *

Большая часть пути была преодолена более менее сносно. Дони
мала только изнурительная жара, да еще на границе штатов Айдахо
и Невады случилось небольшое происшествие: днем, на стоянке,
к ним подкатило, во всем своем экзотическом великолепии, десятка
два байкеров; на остервенело ревущих мотоциклах. Они нагло окру
жили их и стали требовать поделиться «чем бог послал». Охрана
решительно извлекла оружие, байкеры ответили тем же и стали еще
громче перегазовывать моторами. На шум из фургона вышел Гамов.
На сей раз он был при собственной седой бороде, поскольку после
Нью-Йорка ни разу не брился. Когда байкеры узрели Гамова, то на
мгновение опешили и стали непроизвольно глушить своих железных
зверей.

— Клянусь святым Патриком! Это же Седая Борода! — изум
ленно воскликнул передний громила, в кожаной безрукавке.— Хелло,
старина! Как поживаешь?
Громила спешился, а за ним и остальные байкеры. Они окружили
Гамова и забросали бесцеремонными вопросами и восклицаниями:
— Ты свой чувак, борода!
— Ува-ж-ж-жаем!
— Любовались, как ты надрал задницу Майку.
— Вслепую завалил!
— Теперь очередь за Дипли!
— Мы тоже, ради этого, в Лас – Вегас двигаем!
— Болеть будем за тебя!
— Еще наших в Неваде прихватим!
— Устроим хиппиш, потолочный!
— Мы твои фаны, борода!
— Спасибо, ребята! Тронут вашим вниманием, ей-богу!
— Качать бороду! — подал клич ватажок.

Оказалось, что это были ребята из российской диаспоры в Америке.
Гамов, не на шутку, расчувствовался. Байкеры дружно подхватили
Его на руки и, с громкими криками, стали подбрасывать в воздух.
Охрана топталась в нерешительности — не зная, что им предпринять.
Гамов истерично смеялся, кричал что его укачивает и молил опус
тить на землю. А Лиля заразилась действиями байкеров и подзужи
вала их выкриками: « Выше его! Выше!»
Наконец байкеры успокоились и осторожно опустили Гамова на
землю. Но на этом их уважение не кончилось — стали требовать
автографы. Вручили ему черный маркер и подставляли для автогра
фов кто грудь, кто предплечье, кто загривок, а некоторые и спины.
Гамову ничего не оставалось как только выполнять эти дикие прось
бы. Они обещали закрепить автографы татуировками. И еще, главарь
безоговорочно заявил, что они будут сопровождать Гамова до само
го Лас-Вегаса. Дескать, штат Невада непредсказуем, как весь Дикий
Запад и они будут защищать «Бороду» от всяких неожиданностей…
Конечно, ни Гамову, ни его команде такой шумный эскорт не
очень подходил, но и воспротивиться ему было невозможно. Это
все четко понимали, только поставили байкерам одно условие:
ехать позади, чтобы не пылить команде.

— Кстати, в Айдахо самый лучший картофель во всей Амери
ке,— сообщила Лиля, когда они уже покидали этот штат,— а в Не
ваде много странных законов: по всей Америке запрещены азартные
легальные игры, а в Неваде — пожалуйста! Еще, заметьте, в Неваде
на дорогах никаких ограничений скорости.
— А еще, в семидесяти милях от Лас – Вегаса, находится
полигон для испытания атомных бомб! — встрял с иформацией
Беренштейн.— Когда там проводили наземные испытания, то в
Лас – Вегасе вылетали стекла.
— И это единственный город в Америке,— добавила Лиля,—
где можно в течение нескольких часов оформить супружеский брак
и так же быстро получить развод!
— Если в этом городишке такое беззаконие то зачем там наз
начают боксерский поединок? — недоумевал Антон Иванович..
— Затем, что туда, со всей Америки, съезжается масса азарт
ных людей, делающих ставки на боксеров,— объяснила Лиля,—
и они не считаются с ценами на билеты.
— Примитивная кухня.— резюмировал доктор.

Вскоре они пересекли границу штата, хотя окружающий пейзаж,
еще несколько миль, не отличался от айдаховского. Но вскоре нача
лась настоящая пустыня. На дороге редко попадались автомобили,
еще реже — населенные пункты.
Уже поздно ночью показался на горизонте, ярко сияющий огнями
Лас – Вегас. На ночевку остановились, не доезжая несколько миль
до города — все во имя конспирации. Тут же к ним шумно подка
тил, заметно увеличившийся отряд байкеров. Они разбили свой
лагерь неподалеку; почти всю ночь у них гремела музыка, дикие
крики и не менее дикие танцы.
Утром, на машине Лили, Беренштейн уехал в город утрясать
организационные вопросы. Байкеры тоже вскоре затарахтели по сво
им делам.
Гамов и Леня, пока еще не наступила дневная жара, провели
обычную тренировку; доктор следил за ними и временами что-то записывал в тетрадь. Лиля готовила дорожный репортаж.

Через два дня команда заявилась в город, за пять часов до
начала поединка; умышленно так рассчитали, чтобы не поднимать
лишнего ажиотажа. Вечером, того же дня в зале отеля «ЦЕЗАР
ПАЛАС» собралось 16 тысяч беспрерывно орущих зрителей в конце
первого раунда.
Дипли Конуэй — на двадцать сантиметров выше и на двадцать
восемь килограммов тяжелее Гамова, который пока еще ни разу не
послал противника в нокдаун, из тактических соображений. Дипли
пытался зацепить шустрого пенсионера, с раздражающей повязкой на глазах, но увы — его перчатки уходили в пустоту…Зрители оскорби
тельно кричали и свистели в его адрес, но Дипли не обращал на это
внмания и не бросался безрассудно в атаку.

— Серьезный парень,— говорит в перерыве своей команде
Гамов.
— В солнечное бить бесполезно,— констатирует Леня,— у него
железный пресс.
— Я понял это, Похоже, что он весь железный…
— Где-то слабинка должна быть,— предполагал Беренштейн,—
жаль, что мы не просмотрели записей его предыдущих боев. Это
мое упущение.
— Вы видели, я пару раз въехал ему апперкотом? Правда, не
со всей силы, но другой бфы уже нюхал пол, а этому хоть бы хны…
— Он провел сорок один бой,— напомнил статистику доктор,—
тридцать четыре выиграл нокаутом. Но и сам дважды был повергнут.
— Немного легкомысленно мы подготовились. Наверное, у меня
начинается звездная болезнь.

Второй раунд несколько отличался от первого. Дипли , почти
незаметно, сокращал дистанцию, а потом резко и довольно быстро
пытался ударить левым джебом. Но Гамов легко уходил от таких
наскоков и встречными сбивал темп противника. В такой тактике
и прошел второй раунд.

— Не подпускай его близко!— советовал в перерыве Берен
штейн.— Он хочет связать тебя клинчем!
— Я это уже раскусил. Клинчевать не позволю.
— А попробуй уже испытанный прием,— намекнул доктор.
— Какой?
— Методичног и сильно бей его в предплечье левой руки,
пока его мышцы не забастуют.
— Прием не совсем честный…
— Он, кабы мог, укатал бы вас без всякой чести!— принял
сторону доктора Леня.

Без особого желания пришлось последовать единодушному совету
Своей команды. Гамов начал жестко обрабатывать левое предплечье
Дипли. Весь раунд он занимался этим неблаговидным делом. Дипли
никак не успевал увернуться от таких назойливых и болезненных
ударов, но вскоре он нашел контрприем — расслабил мышцы пред
плечья и теперь удары Гамова не могли их травмировать. Мышцы
стали эластичными и в момент удара ускользали из-под перчатки.

— Поняли, что вытворяет? — спрашивал Гамов у своей коман
ды после раунда.
— А ты обрабатывай поочередно предплечья то левой, то
правой руки,— посоветовал доктор.— Он не будет успевать расслаб
лять мышцы.
— Собъется с ритма!— поддакнул Леня.
— По-моему, дело советуют.— согласился Беренштейн.
— Ладно. Другого способа пока не вижу.

В четвертом раунде Гамов стал молниеносно обрабатывать пред
плечыья обеих рук Дипли. И в конце раунда стало понятно, что
подобные действия приносят результаты — Дипли морщился от
боли и довольно вяло работал руками.

— Продолжай в том же духе!—уговаривал Гамова в перерыве
докторэ
— Позорное дело…
— Такой жестокий спрорт,— вздохнул Леня.

В пятом раунде Дипли уже еле двигал руками и вскоре просто
ушел в глухую защиту. Гамов ударял его только по корпусу, хотя
мог и нокаутировать. Он изредка наносил ему удары в голову, но
умышленно легкие — только, чтобы набрать очки. В конце пятого
раунда рефери остановил бой и присудил победу Гамову, из-за
явного технического преимущества.
Зал бесновался, осуждая рефери за прекращение поединка.
Публика жаждала крови или хотя бы «дохленького» нокаута.
Конечно, Гамовым восхищались, но все ждали большего зрелища.
Дружными голосами выделялись в толпе байкеры — громче всех
освистали судью.

В раздевалке Гамов решительно объявил Беренштейну, что
больше на ринг не выйдет.
— Баста! Надо соблюдать приличия и меру! А то мы зарва
лись так далеко, что назад будет трудно вернуться…
— Вам виднее, — пожал плечами Семен Борисович.
— Заработали мы вполне достаточно и денег и славы. Да и на
доел мне этот мордобой. Он не в моем характере. Потешил самолю
бие и хватит!
— Да разве я против?
— Как ваше колено?
— Вполне сносно.

На том и порешили — надо возвращаться на родину. А, под
конец Лиля огорошила команду заявлением:
— Пользуясь моментом, что находимся в Лас-Вегасе, мы,
с Антоном Ивановичем решили вступить в брак!
— Ого! — Опешил Леша.
— Считайте, я в нокауте! — отозвался Беренштейн.
— Вот к чему приводит интервью!— иронично резюмировал
доктор.
— Нет же! Вы не туда загнули!— рассмеялась Лиля.— Дело
в том, что мне давно хотелось побывать на родине отца. А чтобы
для ваших придирчивых чиновников аргументировать свой приезд,
я уговорила Антона Ивановича на фиктивный брак.
— Так гэта же другое дело!— обрадовался Леня.
— А твой отец жил в России или на Украине?— поинтересо
вался Беренштейн.
— В Крыму, в Алуште. Уехал в Германию, когда начались
гонения на диссидентов. Потом в Америку.
— Ну и дела! Дочь диссидента!—удивился доктор.— Когда-то
и я в таких числился! Кровь закипала, при виде несправедливости!
— А сейчас остыла?..
— Стынет в жилах от окружающего ужаса…
— Неужели у вас так плохо?
— Тебе это будет не очень заметно…
— Почему?
— Ну ты же нищетой не страдаешь?
— Прошло то время.
— Значит, едешь как на экскурсию. А туристам наши беды
не разглядеть…
— Не забывайте, что я журналистка!..
— Тогда разберешься. При желании.
— Доктор, не запугивайте девушку, а то она еще раздумает
жениться со мной! — шутливо погрозил пальцем Гамов.

Назавтра Лиля и Гамов оформили брак, приняли полусерьезные
поздравления от членов команды, сдали автомобили, упаковали
багаж. Беренштейн рассчитался с охраной и на чартерном самолете
все отправились в Лондон — завершить официальные дела с клубом.

* * *

После довольно утомительного перелета, команда разместилась,
в заранее забронированных номерах лондонской гостиницы и пре
далась пассивному отдыху — кто во что горазд. Беренштейн же
вскоре отправился в спонсорский клуб утрясать оставшиеся вопросы.
Возвратился он оттуда нескоро и с хмурым выражением лица.
Оказалось, что клубное начальство предъявило большие претензии,
об окончании гастролей. И сколько Семен Борисович не доказывал
им о невозможности дальнейших выступлений, поскольку ни в каких
странах не находилось больше знаменитых боксеров, жаждущих сра
зиться с Гамовым — кому охота выставляться на потеху, роняя свой
имидж; надо сказать, что Беренштейн еще в Америке досконально
убедился в создавшейся ситуации, подыскивая очередного боксера
для их шоу. Но лондонский клуб не принимал эти аргументы,
угрожая большими неустойками за нарушение контракта, поскольку
в нем был пункт, что контракт может быть прекращен, только в том
случае, когда Гамов потеряет свои способности, а он их еще не
потерял. Поэтому пускай попробует показать себя в других видах
спорта. И клуб предложил альтернативу — футбол, пользующий огром
ной популярностью во всем мире. И, дескать, начать можно с Англии —
мудро посоветовало клубное начальство, даже пообещав помощь
в организации такого дела. Команда, и в первую очередь Гамов, были
ошарашены подобным предожением…

— Вы играли когда-нибудь в футбол? — обратился Беренштейн
к Гамову, когда они остались наедине.
— Футбол? Приходилось пацаном.
— В каком амплуа? Форвард, защитник?..
— Всяко случалось. Где дырка была…
— А кем вам больше нравилось?
— Пожалуй, нападающим.
— Ну, а если вам сейчас попробовать?
— Сейчас, буцать мяч!?
— Фигурально выражаясь, с вашей реакцией можно чудеса
творить на поле!
— Хм-м… Кто его знает…
— И никого бить не надо… Совесть будет чиста…
— Но я же, со своей скоростью и полтайма не протяну!
— Так вам и не надо долго бегать по полю. Заранее дого
вориться с тренером, что он выпустит вас в игру, только в реша
ющий момент — мнут на десять. Вы забъете два – три гола и гуляй
те себе на здоровье!
— Хм-м… Вообще-то заманчиво попробовать…
— Очень советую! — разжигал страсти Беренштейн. — На
этом можно хорошо заработать! Англичане — первейшие фанаты
футбола.
— Еще бы! Родина популярнейшей игры.
— К тому же, у вас мировая известность! Фурор наделаете
не меньше, чем на ринге!
— Нет у меня большой уверенности…
— Получится! Поверьте моему чутью!
— Да, наверное, и не каждый тренер согласится…
— Это пускай вас не волнует. Для начала можно предложить
свои услуге команде, которой терять уже нечего. Из второго диви
зиона, что мечтает выйти в первый, но никак не получается.
— Ну, разве что так…
— Поищем такую команду, чтобы спонсор у нее был довольно
амбициозный и с деньгами. Клуб, наверняка, поможет в поисках!
— Не совсем вяжется..
— Что именно?
— Спонсор сильный, а команда слабая.
— Ну, может, и не совсем слабая. Просто терпит временные
неудачи. В спорте это бывает часто.
— Бывает.
— Они же вам обрадуются, как манне небесной!
— Может, сначала попробовать с дублем команде? На их
тренировке?
— Вполне резонно!
— Может получиться пшик…
— Больше уверенности, Антон Иванович!
— Одно дело руками махать и совершенно другое финтить
ногами…
— Согласен. Но у вас получится!
— Посмотрим.
— Сегодня же займусь поисками!
— Но играть без повязки на глазах!
— Конечно-конечно! Сначала надо приучить ноги к мячу
на вашей бешенной скорости…
— Ох, непросто будет!..
— Ничего, одолеете! Для начала потренируйтесь с Леней.
Он как-то говорил, что играл в армейский футбол.

Леня любил футбол и в армии неплохо играл за полковую
команду в качестве полузащитника. Он с удовольствием согласился
погонять мяч с Гаммовым. Тренироваться они начали на полянке
в лесу, возле спортивной базы боксерского клуба, за который выс
тупали.
Как и предполагалось, поначалу мяч не хотел слушаться быст
рыцх ног Гакмова. Но через пару дней он уже легко обводил
Леню: даже слишком легко. Тогда на помощь Лене подключились
доктор и Беренштейн — они тоже когда-то баловались мячом.
Но через день и эту троицу Гамов легко обводил.
Лиля оставалась только болельщицей, но тут и ее захватила
увлекательая борьба на поляне и она рванула в подкрепление.
Да только и вчетвером они не смогли препятствовать реактивным
действиям Гамова.
После такого результата тренировок Беренштейн начал вести
предметные переговоры, с уже наметившейся командой…

* * *

Когда Гамова представили дублирующему составу команды
второго двизиона «ЕКЗИТ» ( в переводе ВЫХОД ), то футболисты
подумали, что их разыгрывают. Конечно, они были в курсе о сен
сационных победах этого старикана над знаменитыми боксерами,
но при чем здесь футбол? На такой вопрос они очень скоро полу
чили убедительный ответ…
После разминки дублерам сегодня предстояло сыграть трениро
вочный матч с основным составом. Гамов сидел на скамейке запа
сных, в ожидании, когда тренер выпустит его в игру; одет он был
в спортивный костюм, из футбольной экипировки — только бутсы.
В первом ряду ближайшей трибуны, заметно волнуясь, ждали
его выхода: Беренштейн, Лиля, Леня, доктор — небольшая дружная
группа поддержки.
В ложе центральной трибуны находились представители спонсор
ских клубов: боксерского и футбольного — их, в одинаковой мере,
интересовал задуманный эксперимент и они терпеливо ждали выхода
на поле «бороды».
Гамов очень внимательно наблюдал за игрой и вслушивался
в громкие выкрики тренера, дающего указания игрокам по ходу игры,
( суть указаний он понимал, поскольку уроки английского, которые
постоянно преподавал Беренштейн, не прошли впустую). Тренер, Рэй
Гилтон, изредка бросал на Гамова заинтересованный взгляд.
Первый тридцатиминутный тайм закончился со счетом —1 : 0,
В пользу основного состава. В перерыве команды остались на поле
и тренер давал указания обеим составам. Гамова, почему-то, Гилтон
не пригласил на эту акцию.
Второй тайм начался более оживленно: команды уже хорошо
разогрелись, передачи стали более точными и быстрыми. Минут через
десять основной состав забил еще один гол. Дублеры поднажали
и минут через пять отквитали один гол. Но вскоре, основные, еще
раз добиваются успеха. И здесь Гилтон дает указание Гамову заменить
правого форварда дублеров. Тренер дал указания дублерам — играть
на «бороду».
Гамов начал игру, неторопливо прохаживаясь, метрах в 10 – 15 от
штрафной площадки соперника, внимательно следя за тем, чтобы
не попасть в офсайд. И вот пас ему прямо в ноги, а дальше слу
чилось такое, что защита не успела и с места двинуться, как Гамов
лихо обошел их, потом голкипера, выскочившего из ворот на пере
хват, и мяч успокоился в сетке… Еще через несколько минут ситу
ация повторилась, хотя к этому времени, на помощь защитникам,
подтянулась к штрафной площадке и полузащита.

— Во, дает Иваныч!— ликовал Леня,— как болид!
— Что м требовалось доказать! — довольно потирал руки
Беренштейн.
— Хотя бы его не покалечили, — волновалась Лиля.
— Не догонят! — успокаивал Петр Николаевич.

Несмотря на все защитные усилия основного состава, Гамов
ухитрился, до финального свистка, закатить еще один мяч. Именно,
закатить, поскольку его техника прицельного удара по воротам еще
не была хорошо отработана, то он предпочитал всех обвести на
своей необычной скорости и вместе с мячом ворваться в ворота.
По окончании матча обе команды восхищенно аплодировали
Гамову, взяв его в кружок. Особенно усердствовали в этом дублеры,
которые впервые выиграли у основного состава.
В этот же день руководство футбольного клуба «ЕКЗИТ» подпи
сало контракт с Гамовым. Условия простые: если команда, с его
помощью, выиграет чемпионат дивизиона, то он получает три мил
лиона фунтов стерлингов; за второе место — два миллиона, за третье —
один миллион.
До конца чемпионата оставалось четыре тура, а «ЕКЗИТ» отстава
ла от лидера на восемь очков и была на пятом месте.
Через три дня состоялась встреча с командой «ГАНДИКАП». Она
закончилась со счетом — 3 : 1 в пользу «ЕКЗИТ». Все три мяча
забил Гамов, за пятнадцать минут до окончания матча.
После игры, в гостинице, Антон Иванович удрученно сообщил
товарищам:
— Дела неважные…
— Что такое?— забеспокоился первым Беренштейн.
— Опять колено барахлит.
— Обострение артрита,— нахмурился доктор, обследовав
злосчастное колено.
— На ринге я не делал столько резких движений, а тут…
— Петр Николаевич, как быть?— волновался Беренштейн.
— Нужен стационар. На пару недель, чтобы с гарантией.
— Но у нас пока нет возможности!..
— Можно только заморозить на время игры. Но потом
будет все хуже и хуже.
— Как же быть?..Ведь в контракте такой случай не оговорен.
— Нельзя давать большую нагрузку на ногу.
— У Гарринчи вообще одна нога всю жизнь короче была,—
невесело пошутил Гамов.
— На футболе ставим крест! — жестко резюмировал доктор.
— Выходит так, — вздохнул Леня.
— А если вам попробовать голкипером?— лихорадочно пере
бирал варианты Беренштейн. — Ведь в контракте не указано ваше
амплуа.
— Забодали вы своими предложениями!— возмутилась
Лиля.— Человек может остаться без ноги, а вас беспокоят только
контракты!
— Голкипер? Интересно, интересно…— вслух размышлял
Гамов. — Может попробовать? А?
— Конечно, надо попробовать! — обрадовался Беренштейн.
— Не подведет меня реакция в воротах? Доктор, такие
нагрузки устроят мою ногу?
— Учтите, играть придется два тайма!
— А я постараюсь экономно двигаться. Если придется
прыгать за мячом, то буду отталкиваться здоровой ногой…
— Ох, мужики, мужики! — осуждающе покачала головой
Лиля.— На здоровье вам наплевать!
— Давайте не забегать далеко в мечтах. — Предложил
Беренштейн.— Надо сначала попробовать, как вы будете чувствовать
себя в воротах.
— Само собой, — вставил Леня, — Как будете брать мячи.
Я магу замастырить серию знатных плюх!
— Согласен, Леня. Мне самому не терпится испытать…
— Сначала я проведу краткий курс лечения.

Леня и Семен Борисович занялись сооружением футбольных
ворот на поляне в лесу. Собственно, сооружать ничего особенного
и не пришлось; поляну окружали сосны, выбрали две — расстояние
между которыми соответствовало расстоянию между стойками фут
больных ворот. А в качестве перекладины натянули канат на стан
дартной высоте.
После двух дней интенсивного лечения Петр Николаевич разре
шил Гамову попробовать себя в воротах. За испытаниями наблюю
дали: Беренштейн, доктор и Лиля, а Леня добросовестно лупил по
мячу с одиннадцатиметровой отметки. Лупил коварно: то влево, то
вправо, а потом низом и довольно часто в девятку.
Сначала Гамов действовал неуверенно и большинство ударов
пропускал, к огорчению доктора и Лили, которым приходилось бегать
в лес за мячами. В одну из таких пробежек Лиля наткнулась на
семейство грибов. Плохо разбираясь в грибах она позвала остальных
на экспертизу. После короткого совещания команда решила, что они
съедобные и потому разбрелись по ближайшим кустам, в поисках
похожих, на время забыв о футболе.
В конце получасовой тренировки Гамов уже уверенно брал почти
все мячи. Колено не беспокоило, поскольку он защищал ворота без
головокружительных прыжков и падений. Просил Леню бить сильнее
и коварнее. До обеда еще дважды, с перерывами, Гамов становился
в ворота, пока Леня не зароптал от усталости. А новоиспеченный
голкипер был доволен собой: в последней серии, из тридцати ударов,
он не пропустил ни одного мяча.
На следующий день они позвали Гилтона и сообщили ему об из
менении условий участия Гамова в команде, объяснив с чем это
связано. Сначала Гилтон заартачился, но перечитав контракт приза
думался.
— Но у нас Фредди хороший голкипер и запасной Вуртэн
тоже на уровне!
— У вас хорошие голкиперы, а у нас — непробиваемый.
— Так уж и непробиваемый…
— Хорошо, зовите ваших самых лучших пеналистов!
И если они, из двадцати попыток забъют хоть один гол, тогда
мы прекращаем сотрудничать и платим компенсацию за разрыв
контракта! — горячился Беренштейн.
Гилтону ничего не оставалось как только согласиться на такое
предложение. Он назначил испытание на завтрашнее утро, после
тренировки команд.
В назначенный час Гамов с товарищами явился на стадион и занял
место в воротах. Ради эпатажа он одел черную маску на глаза и со
общил о своей готовности. На это небывалое зрелище собрались все
игроки и начальство команды.
Гилтон назначил четырех самых надежных «снайперов» и поединок
начался: били по-разному, хитро и со знанием дела; понизу и поверху,
с подкрутками и без, с обманными движениями ног и корпуса…
Каждый пойманный мяч — все больше омрачал чело Гилтона. Итог
был ошарашивающий — из двадцати ударов, ни один не достиг цели!
Но Гилтон на этом не успокоился. Он решил еще испытать Гамова
в игровых ситуациях. Были назначены два десятиминутных тайма
между основным составом и дублерами.
Большинство присутствующих, наблюдавших пенальтовые удары,
Смотрели на «бороду» в состоянии полумистического восхищения.
Гилтон проинструктировал защитников обеих команд, чтобы они
Не очень противодействовали форвардам соперников, открывая им
Возможнось эффективнее атаковать ворота, которые защищал Гамов.
Ему, конечно, пришлось здорово попотеть эти два тайма; он даже
Маску снял, чтобы лучше видеть дальние начала комбинаций против
Ника. Еще пошел на маленькую хитрость — швырял рукой мяч, как
Можно дальше в поле и в «аут» — тем самым имел возможность
Немного передохнуть, пока мяч введут в игру. Часто удачно играл
На выходах, а при подаче угловых виртуозно снимал мяч с голов,
Целивших в его ворота, которые так ни разу и не «распечатали»…
Гилтон вынужден был признать, что такого вратаря он еще не
Встречал. После игры он пригласил Гамова, с товарищами, в свой
Кабинет — для делового разговора.
— Я согласен, что вы феноменальный голкипер. Но, если вы
будете защищать ворота, то мне придется менять всю тактическую
схему.
— Искренне вам сочувствую!
— Для этого мне надо время, а его у нас нет — через два
дня нас встречает «ИМПАКТ».
— Вполне успеем освоить новую тактику!
— Каким образом?
— Надо оставить только двух защитников возле меня, а ост
альных игроков бросить в массированное нападение, не опасаясь
контратак соперников.
— Очень авантюрно…— сомневался Гилтон.
— Игра покажет. В крайнем случае — всегда можно оттянуть
полузащитников.
— Не так просто перестроить всех на атаку. Рассыпятся
наработанные связки…
— Тогда давайте, хоть сейчас, проведем тридцатиминутные
экспериментальные таймы! Дубля с основным составом. И вы прове
Рите новую тактику.
— Завтра проверим.

Команда Гамова, не вмешиваясь, слушала эту профессиональную
Беседу. Только в конце Беренштейн спросил Гилтона:
— Так что решим с контрактом?
— Решать будем после игры с «ИМПАКТ».
— Ладно, подождем.
В гостинице доктор внимательно осмотрел колено Гамова.
— Как оно себя чувствует?
— Слегка тревожит… Но, я думаю, такой нагрузки при
настояшей игре не будет.
— Конечно, не будет. Гилтон сегодня специально подстрол
многократную.
— Его можно понять. Захотел испытать на пределе возмож
ного.
— Признаться, я уже хотел прервать такое издевательство.
— Ничего страшного не случилось, Петр Николаевич. Мне
даже полезно было испытать свои возможности в экстриме. Теперь
я чувствую себя намного увереннее.
— Ну и слава богу.

Назавтра, проведя два тайма с новой тактикой, Гилтон вполне
Убедился в ее состоятельности. Игрокам тоже она понравилась. Еди
Нодушно решили играть в таком ключе с «ИМПАКТ».
Игра была на выезде, в Ливерпуле, и прошла как планировалось.
«ЕКЗИТ» беспрерывно атаковал соперников и настолько измотал их,
что у тех почти не оставалось сил на успешные контратаки. А те
редкие, которые им удавалось организовать, легко прерывались двумя
защитниками и Гамовым. Ему, в этом матче, было совсем мало рабо
ты. Встреч закончилась со счетом 2 : 0 в пользу «ЕКЗИТ». Гилтон
был заметно доволен результатом и сообщил игрокам, что следую
щий матч, на своем поле, с «ОРИОН» будет проводиться по такой же
схеме.
И тут Гамов обратился к тренеру с предложением:
— Разрешите, я буду в маске играть?
— Захотелось эксцентрики?
— Не в этом дело.
— А в чем?
— Матчи второго дивизиона посещают не полные трибуны…
— Понимаю. Вы хотите таким образом поднять интерес
к нашей команде?
— Вот именно. Только надо заранее проинформировать публику,
что вратарь будет играть в черной маске на глазах.
— Это не трудно. А вы гарантируете безопасность наших
ворот?
— Вполне!

Футбольная команда с воодушевлением встретила предложение
«бороды», поскольку уже давно соскучилась по аншлагу на своем
стадионе.
Начальство футбольного клуба оперативно подключили все сред
ства массовой информации, оповещая о невиданном зрелище: «Знаме
нитый боксер «седая борода» будет защищать ворота, с черной повяз
кой на глазах!»

Реклама сделала свое дело и в день матча стадион был заполнен
сверх своей вместимости; такого нашествия здесь еще ни разу не
видели. Пришли даже те, кто никогда не числился в футбольных
болельщиках.
Игру повели по договоренной тактике: два защитника охраняют
штрафную площадку, Гамов — в черной маске на глазах, спокойно
стоит по центру ворот, остальные игроки в беспрерывных атаках.
Футбольные фанаты безумствовали до изнеможения; были задей
ствованы все атрибуты: сирены, петарды, дымовые шашки, размахи
вание флагами и верхней одеждой. И все это на фоне беспрерывного
рева трибун.
Нападающие «ОРИОНа», даже пройдя защиту «ЕКЗИТа», терялись
перед голкипером – пенсионером, да еще с черной маской на глазах.
И эта их растерянность ни к чему хорошему не приводила и, как
правило, мяч оказывался в руках Гамова…
В итоге, «ЕКЗИТ» выиграл с разгромным счетом — 5 : 0.
Через шестнадцать дней «ЕКЗИТ» закончил чемпионат лидером
и таким образом перешел в первый дивизион. В последнем матче,
уже в конце второго тайма, случился казус — Гамов расслабился
и пропустил гол. Свой первый гол! Он взбеленился, взыграло маль
чишество и он, со своей штрафной, сделал стремительный рывок
и с невиданной скоростью — пройдя всех игроков соперника, забил
ответный гол. Хотя в этом и не было необходимости; «ЕКЗИТ» уже
выигрывал с большим отрывом. Трибуны, после такого спурта шуст
рого «бороды» совсем осатанели. Казалось, что от их рева расколет
ся небо…
После матча Гамов направился в раздевалку, сильно хромая на
левую ногу. Здесь на него разгневанно набросились с упреками все
четверо членов команды; особенно усердствовала Лиля, она даже
махала кулачками перед его лицом. Бранили долго и от души. Петр
Николаевич наложил на колено тугую повязку. Гамов молча, винова
то улыбался, как бы прося быть снисходительными к его глупой
шалости…
Спонсорский боксерский клуб, за который выступал Гамов,
подал на него в суд — за нарушение условий контракта, в котором
поворилось, что бои на ринге прекращаются, если он почувствует
себя плохо. Но, как показали его подвиги на футбольном поприще,
он находится в отличной физической форме.
Адвокаты, нанятые Беренштейном, без особого труда доказали
в суде, что Гамов не мог продолжать бокс, поскольку не было жела
ющих с ним сражаться.
Таким образом, иск боксерского клуба остался неудовлетворенным.
Футбольный клуб очень сожалел, расставаясь с Гаммовым, но
понимали, что травма не позволит ему выступать. Да и все условия
контракта он выполнил честно и никаких претензий к нему не было,
поэтому клуб тоже рассчитался с ним сполна.
Пройдя через необходимые формальности, команда стала собираться
на родину.

* * *

Леня решил остаться пока в Англии — хотелось попробовать свои
силы в профессиональном боксе. А если не получится, то заняться,
вместе с шурином, новым бизнесом; благо, стартовый капитал теперь
у него появился — Беренштейн и Гамов щедро наградили парня за
безупречный труд. Тепло попрощавшись с Леней и пожелав ему вся
ческих благ на чужбине, дружная четверка отправилась на Украину.

В аэропорту родного города их встречала довольно многочислен
ная толпа земляков, с цветами и радушными приветствиями.
Горожане, насколько позволяли средства массовой информации,
пристально и с гордостью следили за триумфальными победами фено
менального Антона Ивановича.
Лиля тоже всем понравилась и люди, без предубеждения, смотрели
на состоявшийся брак, не зная истинной его подоплеки. Даже сын
не осуждал такого фортеля отца, но и видимого одобрения не пока
зывал. В общем, всве близкие и окружающие считали их экзотичес
кий брак настоящим. Да Гамов с Лилей и сами уже толком не знали
насколько фиктивны их отношения… Правда, последнего, решитель
ного шага еще не было сделано, но жить решили пока под одной
крышей.
Вскоре Антон Иванович приобрел двухэтажный особняк на окраи
не города и доверил Лиле заняться оформлением его интерьера
и экстерьера — всецело полагаясь на ее эстетический вкус. Лиля,
с большой охотой, занялась этим интересным делом: по объявле
ниям в прессе нашла хороших дизайнеров и с ними подобрала всю
обстановку для дома — от мебели до штор и обоев.

На приусадебном участке был небольшой сад и захудалый бассейн.
Лиля решила, с помощью нанятого садовника, по-своему облагородить
все это. И ей доставляло истинное удовольствие видеть — как преоб
ражается дом по ее задумке.
Лиля с Антоном Ивановичем выбрали время и съездили на родину
ее отца в Алушту. Природа Крыма очаровала Лилю сразу и беспово
ротно. Они побывали не только в Алуште, но и посетили Никитский
ботанический сад близ Ялты. А в самой Ялте поднялись по «канатке»
на вершину Ай-Петри и долго любовались панорамой неповторимо
притягательной Ялты, спокойной синевой моря, белыми лайнерами на
горизонте; приникали к окулярам платных подзорных труб, укреплен
ных на мощных станинах и разглядывали пассажиров на палубах ко
раблей.
Лиля так увлеклась Крымом, что возжелала заиметь в этом благо
датном краю собственное жилье. Антон Иванович не возражал и пе
ребрав варианты они остановились на Алуште; там и подыскали небо
льшой уютный особняк из четырех комнат и веранды на две стены.
Решили проводить здесь летние месяцы.
Полные приятных впечатлений от поездки вернулись в свой город
и занялись неотложными делами: Лиля продолжала доводить до со
вершенства интерьер дома, а Гамов принялся оборудовать, в цоколь
ном этаже, слесарно – столярную мастерскую — давнюю свою мечту.

Прошел, без малого, год, в конце которого Лиля родила дочурку,
очень похожую на Антона Ивановича и в которой он, с первого дня,
души не чаял. Теперь он непоколебимо убедился, что жизнь сполна
удалась. Дочь назвали Дианой; через полгода Гамов заметил в ней
шустрый хватательный рефлекс. Это обрадовало его и убедило,
что у дочери реакция перешедшей от него по наследству. Родители,
не колеблясь и единодушно, предрекли дочери судьбу теннисистки
мирового масштаба…


Э П И Л О Г

Антон Иванович и в мыслях никогда раньше не предполагал,
что желание выступать перед массой зрителей заявит о себе так
Н6оюще-требовательно. Его феноменальная реакция никуда не делась
и очень хотелось найти ей какое-то применение. Конечно, возвраща
ться к боксу или футболу не тянуло. Душа желала попробовать себя
в чем-то новом, интересном и безобидном. Такие мысли теребили
его последнее время, пока он не нащупал достойное применение
своим сегодняшним способностям. Выбор Гамов остановил на цирке.
Вот такой зигзаг!..
Итак, решение было принято. Теперь надо тщательно продумать
номера аттракциона, с которым он хочет показаться публике. Слава
богу, воображением и творческой фантазией был наделен сполна;
здесь очень кстати пригодилась многолетняя практика культработни
ка. Но, при всем при этом, довелось почти неделю корпеть над раз
работкой программы будущего действа. На бумаге вышло довольно
неплохо и он занялся изготовлением и приобретением необходимого
реквизита. Параллельно нашел ассистентов и занялся репетициями
с ними. Репетировали в спортивном зале цокольного этажа его особ
няка.
Ассистенты — Валера и Юра: двадцатитрехлетние, атлетически
сложенные парни очень удивились, когда Гамов объяснил их функ
ции — освоить стрельбу из лука и бутафорского пистолета. С десяти
метров (смехотворное расстояние ) надо было попасть в мишень,
диаметром пятьдесят сантиметров. Это они наловчились делать наи
лучшим образом за пару дней. Даже проявили инициативу и услож
нили упражнения — освоили стрельбу из разных положений: сидя,
лежа, вполоборота, в движении, стоя на голове. Гамов похвалил их
за такое прилежание и творческий подход. Ну, а остальная их рабо
та в аттракционе вообще пустяковая: принеси, подай, отнеси различ
ные предметы реквизита.
Хлопцы были понятливые и репетиции проходили весьма успешно;
не прошло и месяца, как номера были отработаны до безукоризнен
ного автоматизма.

Директор цирка с интересом выслушал предложение Антона Ива
новича, но отнесся к нему с некоторым недоверием: слишком Фан
тастичным оно ему показалось. Тогда Гамов повез его в свой особ
няк и, вместе ассистентами, продемонстрировал все номера. Директор
онемел от изумления — ничего подобного он раньше не видел.
Придя в себя он выразил Гамову и ребятам свое восхищение,
твердо пообещав активное содействие в переговорах с гастролирую
щей труппой московского цирка, приезд которой ожидался на днях.
В качестве залога доброжелательного отношения директор выделил
им лучшую гримуборную, на втором этаже.
Теперь предстояло срочно готовить собственную афишу. К этому
замысловатому делу Гамов подключил знакомого художника Стаса —
рныжебородого талантливого прохиндея от искусства, заломившего, по
старой дружбе, гонорар соответствующий статусу миллионера. Гамов
согласился, но потребовал срочность и качество. Стас не подвел;
афиша была сработана в срок и достойна похвалы. Выглядела она
так: на глубоком фиолетовом фоне — в центре условного круга,
Гамов, без бороды ( он давно ее сбрил ), одетый в стилизованный
парчовый костюм, с черной маской на глазах. А вокруг него в ха
отичном полете все предметы реквизита. Оранжевая надпись. выпол
ненная, на грани приличия большими буквами, гласила — АМОВ,такой псевдоним взял себе Гамов, скромно убрав от своей фамилии первую
букву. Ниже — шрифт поменьше вопиял: « единственное в мире жонг
лирование вслепую!»
Типография быстро выполнила пятитысячный тираж афиши и вскоре
она уже расклеивалась в городе, поскольку руководство московского
цирка, просмотрев аттракцион Гамова, было настолько очаровано зре
лищем, что сразу пожелало заключить контракт на пять лет! Но Гамов
отказался от такого контракта, мотивируя отказ тем, что сам не знает
на сколько времени у него хватит сил выступать — ведь, возраст
уже заапенсионный. Руководству пришлось принять его доводы, а тут
еще он сразил их отказом от гонорара, в пользу нуждающихся арти
стов цирка и таким благородным жестом сразу заслужил симпатии
самоотверженных тружеников арены.

Аттракциону было отведено в программе двадцать пять минут
и поставлен он был в конце программы; режиссер посчитал это хоро
шей точкой всего представления, точкой с восклицательным знаком!
И вот настал час премьеры. Начинался аттракцион внешне просто,
без особой помпы: на фоне оркестровой мажорной музыки выходил
Гамов, приветствуя зрителей поднятыми руками; одет он был точно
в такой костюм как на афише; шагах в трех сзади и по бокам оста
новились Валера и Юра, экипированные в шорты и майки блестящего
серебристого цвета. Они тоже, синхронно с шефом, поворачивались
к трибунам, приветствуя зрителей руками.
После такой увертюрной церемонии начиналось основное действо:
ассистенты быстро, по очереди, бросали Гамову три табуретки и он
ловко начинал ими жонглировать, потом добавляли еще две, услож
няя номер, но жонглер так же легко управлялся и пятью неудобными
предметами. Номер, конечно, подкупал неожиданной новизной и зас
лужил первые аплодисменты. Дальше, к табуреткам присоединялись
еще два небольших мяча ( профессиональные жонглеры знают, как
непросто работать с разновеликими предметами одновременно).
А номер все больше усложнялся: добавились еще два кольца и два
кольца и два красных кирпича! Здесь уже публика взорвалась, по-нас
тоящему, восхищенными аплодисментами! Но это был еще не конец
номера. Гамов продолжал жонглировать, а Юра — подойдя со спины,
одел ему на глаза черную маску и он, не сбавляя темпа, продолжал
работать со всеми предметами! Зрители сначала затаили дыхание, а по
том наградили долгими аплодисментами невиданное искусство артиста.
Даже оркестр перестал играть и музыканты увлеченно следили за но
мером; только барабанщик продолжал отбивать соответствующий
ритм.
В директорской ложе находилась Лиля, с Дианой на коленях. Для
Лили это выступление мужа было сюрпризом. Конечно, она знала
о готовящемся аттракционе, но в детали Гамов ее нарочно не пос
вящал, дабы после она смогла поделиться с ним впечатлением, как
рядовой зритель. И теперь Лиля аплодировала так же восхищенно,
как и все вокруг. Дочурка тоже пыталась аплодировать и выходило
это у нее довольно потешно.
Следующий номер был еще сложнее: униформисты выносили на
арену деревянный щит — метровый квадрат, в центре которого нари
сован флуоресцентной краской оранжевый круг, сантиметров пятьде
сят в диаметре. Метрах в десяти от щита расположились Валера
и Юра, с луками в руках и колчанами за плечами. Гамов, пока без
черной маски на глазах, стал возле щита — левым боком к нему,
лицом к зрителям. По ходу номера он менял свое положение отно
сительно щита, повораяиваясь лицом то к одним трибунам, то к
противопожным. Ассистенты, на фоне тревожной музыки, поочередно
и довольно энергично-сильно натягивали тетивы и запускали стрелы
в щит–мишень.Гамов, неуловымими движениями перехватывал стрелы,
в сантиметрах от щита и бросал их к ногам. Так было перехвачено
с десяток стрел.
Пока зрители выражали свой восторг аплодисментами, инспектор
манежа предложил черную маску Гамова для осмотра, сидящим в пер
вуых рядах, чтобы они убедились в ее непроницаемости. Желающие
дотошно осматривали и подтверждали в микрофон, что маска без
подвоха. После этого инспектор одел маску на глаза артисту и уда
лился. Номер со стрелами — уже вслепую, повторился, под несмол
каемые аплодисменты публики. Потом Юра с Валерой поменяли
оружие: теперь у них в руках были большие специальные револь
веры, заряженные резиновыми пулями большого размера; пороховые
заряды были рассчитаны так, чтобы пули вылетали со скоростью
вдвое превышающей скорость летящей стрелы. Гамов одел белые
перчатки. Снова будоражащая музыка и следом поочередная стрельба
ассистентов из револьверов. Гамов без промаха ловил пули и даже
успевал жонглировать ими.
Затем включались ультрафиолетовые прожетора и теперь только
они освещали действие на арене. Зрелище было предельно впечат
ляющим: ослепительно сияло все имеющее белый цвет. Снова стре
лы, как белые молнии, полетели в щит, перехватываемые белыми
перчатками; Гамова не было видно — сверкали только его зубы
в улыбке и белки глаз. Создавалось жуткое впечатление, будто при
видение ловит молнии…
Затем пошли в ход револьверы, на сей раз заряженные белыми
пулями; они тоже сверкали как молнии, которые задерживались
белыми перчатками. И снова, доходящий до визга, восторг публики.
После этого включился яркий свет, Гамов стал перед щитом, в ка
честве мишени — все так же с маской на глазах, лицом к ассистен
там. Они начали стрелять в него стрелами, а он виртуозно уклонял
ся и стрелы застревали в щите. Это и была финальная точка выс
тупления. Зрители, стоя, долго награждали Гамова овациями!

Молва о необыкновенном жонглере быстро разнеслась по городу
и московской труппе был обеспечен постоянный аншлаг на все время
гастролей.
Еще Гамова уговорили выступать, когда труппа перебралась в со
седний город — за сто двадцать километров. А дальше гакстролиро
вать с москвичами он отказался, не желая надолго покидать семью.

Ему посыпалось много соблазнительных приглашений со стороны
разных цирков, в том числе и зарубежных. Но Гамов всем отказал
и занялся разработкой нового аттракциона, который уже вертелся
у него в голове. А еще надо было больше посвятить времени вос
питанию дочери, хватательный рефлекс которой набирал силу…
Лиля, тем временем, начала писать книгу о Гамове, о себе и до
чери, о их такой необычной судьбе.