Анатолий Куртин
А Л Я М О Х О
(умеренно веселый роман)
« Если бы все пчелы носили мед , то мы бы не ели
капусты…»
( гагаузская пословица)
« Все мы до пояса люди , а ниже скоты …»
( Франсуа Ларошфуко )
— На фига мне ваша академия! — истерично защищала перед
родителями, желанную самостоятельность вчерашняя школьница Аля.
— С моей фактурой я , без всякого кастинга, могу стать топмоделью!
— Алечка, топ модель – скорее увлечение, а не профессия.—
терпеливо увещевала мать. — И карьера моделей очень коротка,
зависит от многих случайностей…
— Вся жизнь – сплошная случайность! — Убежденно парировала
дочь и плюхнулась в кресло , изображая крайнее расстройство.
— Неужели тебе совсем неинтересно стать тележурналисткой? —
недоумевал огорченный отец. — А в перспективе вполне
реальна роль телеведущей. Даже свою программу можешь
запустить. Головка у тебя сообразительная не только на
шалости.
— Боже, какие мне достались наивные родаки!? — картинно
всплеснула руками Аля. — На факультет тележурналистики
бешенный конкурс и предпочтение тем, кто имеет публикации.
Вам это известно?
Долго еще калился разговор о будущем Али. В конце
сошлись на том, что она год поработает моделью, если удаст
ся и параллельно подготовит публикации в прессе; возможно
это будут зарисовки из жизни моделей. Аля пошла на уступки,
нельзя же бесконечно возражать родителям, да и роль телеве
дущей была довольно завидной.
Родители почти поверили в ее благие намерения. Вернее,
им хотелось верить в более счастливую судьбу дочери, пос
кольку их собственная семейная жизнь, в данный момент, ух
нула в область плохих воспоминаний и теперь предстояли
развод, размен, разъезд…
Разумеется, в этой гнусной ситуации надвинулся еще один
колдобистый вопрос: с кем жить дочери? Аля не растерялась
и довольно умело выжала из семейной драмы максимальную
выгоду для себя; ласково заявила, что одинаково любит обоих
родителей и потому не хочет никого из них обидеть,вслед –
ствие, под прессом таких обстоятельств, вынуждена жить одна...
Предки, в ответ, очень натурально посокрушались, повзды—
хали горестно и в результате размена их полнометражной
трехкомнатной квартиры в центре города разъехались: отец
и мать в противоположные спальные микрорайоны, а дочь
недалеко от того места, где семья жила до распада. Теперь
у всех по отдельной однокомнатной квартире. Самая лучшая,
конечно, досталась Але: четвертый этаж в кирпичном доме,
телефон, мусоропровод, большие кухня и коридор, туалет и ван-
ная раздельные. Девушка не могла скрыть ликования по пово-
ду долгожданной свободы. Дальнейшая жизнь представлялась
веселой, как еврейская свадьба!
Ее бюджетный вопрос решался следующим образом: роди-
тели твердо пообещали выдавать ей по шестьсот гривен еже-
месячно, уверенно не надеясь, что она будет достаточно зара-
батывать в качестве модели или еще кем-то. Аля ничуть не
возражала против такой дотации, хотя относилась к ней до-
вольно скептически, считая себя вполне способной поднять
сумму намного выше.
Родители еще раз крепко поднатужились и помогли ей
упаковать новое жилье: приобрели необходимую мебель, холо
дильник, портативный телевизор, стиральную машину и даже
поделились посудой… В общем безмятежная жизнь теперь не
маячила для нее миражом, а стала вполне сносной реальнос-
тью. Осталась только одна забота — заполнить страницы мод-
ных журналов своей красотой.
Следует сказать, что судьба Али сложилась необычно
с самого рождения. Дело в том, что она родилась двуполым
существом! Родители были в ужасе и в полном неведении,
кого им бог или сатана послал — больше мальчика или девоч-
ку? Доктора тоже разводили руками в недоумении и после
затяжного консилиума решили не спешить с операцией, а подо-
ждать до полового созревания; тогда уже наверняка проявится
преобладающий пол. Но какой пол записать при регистрации
в ЗАГСе и с каким именем? Еще такую задачу поставили пе-
ред врачами обескураженные родители. Главврач снова созвал
консилиум и почти единогласно решили, что женские половые
органы более развиты и есть надежда на превосходство жен-
ских гормонов. Таким образом Аля получила свое нынешнее имя.
А в двенадцать лет стало окончательно ясно, что она де-
вушка и притом очень красивая. Ее удачно прооперировали,
навсегда избавив от коварной шутки природы.
А сейчас Аля принялась энергично искать работу. С этой
благовидной целью она и припустила по адресам студий. Но
увы, в их областном городе не оказалось студий достойно оп-
лачивающих работу моделей. Тогда Аля кинулась по газет-
ному объявлению о курсах манекенщиц. Но и там вышел про-
лет — курсы уже две недели вовсю работали; их руководители
посоветовали подождать следующего набора, который заплани-
рован через три месяца. Она только пфекнула в ответ на такой
совет и еще более презрительно пфекнула, когда услыхала, что
после окончания курсов устройство на работу не гарантирует-
ся фирмой.
На следующий шаг ее подвигла телепередача по ТВ-5 ,
ежемесячно проводившей телеконкурс красавиц «МИСС МЕСЯЦА» .
Аля срочно сфотографировалась, как требовали
условия конкурса: анфас и в полный рост; чтобы убедительней
показать все свои достоинства она сфотографировалась в ку-
пальнике «бикини» и ничуть не сомневалась в полном успехе.
Еще бы: высокая натуральная полублондинка, с безупречной
фигурой и мордашкой, которая даже без макияжа смотрелась
весьма и весьма притягательно.
И все сложилось бы для нее отлично, проходи конкурс
в другом регионе. Дело в том, что родной город красавицами
не удивишь; по количеству красивых женщин город, по неизу-
ченным причинам, занимает одно из первых мест на Украине.
Даже славные киевлянки, почти стеная от зависти, вынуждены
были признать такой факт. И как бесспорное доказательство
вышесказанного — всемирно известная красавица Роксолана —
Ольга Сумская, невзирая на свою фамилию, на самом деле их
землячка? А недавно еще имел место настоящий нонсенс: бри-
гада киевских писателей и поэтов, гостившая в их городе, дер-
жала пари с местными литераторами по поводу женской кра-
соты и провели эксперимент: несколько часов ходили по горо-
ду и, увидев женщину непривлекательной внешности, деликат-
но узнавали откуда она родом — и во всех случаях оказыва-
лось, что это приезжие…
Вот и попробуй, среди многих тысяч красавиц, выбрать ту
единственную, которая в этом месяце очаровательнее всех!
Здесь даже у самых непредвзятых телезрителей глаза вылезут
из орбит. Короче, Аля чуток «не долетела» — не добрала до
первого места всего шесть голосов! Хотела запулить в телеви-
зор чем-нибудь тяжелым, но вовремя вспомнила, что он у нее
пока единственный.
Найти бы такой город, где о красавицах только в песнях
поется! Но на какой карте его искать? А если и найдешь, так
там подобный конкурс выглядел бы издевкой над аборигенами.
* * *
После первых неудачных попыток Аля призадумалась
и решила искать работу, не очень уповая на свою неземную
красоту. С этой целью она неспеша прохаживалась по бульва-
рам и проспектам, внимательно изучая вывески многочислен-
ных учреждений.
Устав от зноя она купила возле супермаркета брикет сли-
вочного мороженого. И только сняла обертку и успела лизнуть
пару раз, как тут подвернулся симпатичный парень в бейсболке
и,улыбчиво заглядывая ей глаза спросил:
— Вкусно?
— Ага, — автоматически ответила Аля и еще раз лизнула
мороженое.
— Дай лизнуть! — без всякой наглости, вежливо и даже
ласково попросил парень.
Аля уже давно привыкла, что к ней часто пристают на
улице, с целью познакомиться, а она не переносила банальных
подходов в этом серьезном деле. Фразы, для затравки, типа:
«девушка, который час?» или « подарите номер вашего теле-
фона!» и много подобных перл. Алю коробило от такого ску-
доумия и она, как правило, отшивала подобных соискателей.
Ей нравились зацепки оригинальные , остроумные. Так однажды
она стояла перед витриной универмага и без особой цели рас-
сматривала интерьер; на пандусе витрины стояло несколько раз-
ных детских колясок, на которые она, за ненадобностью, не
обратила внимания. И тут, за ее спиной прозвучал неожидан-
ный вопрос подошедшего парня: « Какая из этих двуместных
колясок понравится нашим с вами будущим близнецам?»
Конечно, с таким уверенным остряком ей было интересно
познакомиться.
И вот сейчас этот «лизун» подкупил ее своей милой непо-
средственностью настолько, что Аля безропотно протянула ему
мороженое. Он охотно лизнул его несколько раз, а потом как
фокусник достал из-за спины точно такой запакованный бри-
кетик и протянул его Але, с благодарной улыбкой :
— А теперь попробуйте моего!
Оба одновременно непринужденно рассмеялись и таким
образом знакомство благополучно состоялось. Вскоре Аля уже
знала, что парня зовут Геной и направляется он в салон
с загадочным названием, расположенный недалеко — на улице
Глиссерной.
— Что еще за салон? — поинтересовалась Аля.
— Пойдем, не пожалеешь.
— Я не знаю здесь никаких загадочных салонов.
— Значит, плохо знаешь город.
— Я плохо знаю !? — возмутилась девушка. — Да я здесь
неподалеку родилась!
— Предельно рад! Кстати, очень много людей прожили
здесь всю жизнь, а город знают только понаслышке.
— А ты, конечно, знаешь лучше?
— Не просто лучше, а почти досконально.
— Ты чего, почтальон?
— Нет. Это мое хобби. все свободное время я посвящаю
изучению города. И все пешком. Я знаю много отдаленных от
центра улиц и переулков. Знаю историю их названий.
— Тю, точно псих!
— Все мы психи, только каждый по-своему. Вот ты
в курсе, почему наш город можно запросто занести в книгу
рекордов Гинесса?
— С какого хрена?
— Мы занимаем первое место по объектам носящим
имя Ленина.
— Да ну!..
— Не согласна?
— Сомневаюсь.
— Тогда загибай пальцы, а я буду перечислять…
— Вот доем мороженое, потом… А то ты насчитаешь,
что не хватит пальцев одной руки…
— Вполне возможно. Тогда просто запоминай. Гидроэлек-
тростанция имени Ленина — раз, рядом озеро имени Ленина, на
нем остров имени Ленина, ближе к шлюзу порт имени Ленина,
в конце порта и чуть выше площадь имени вождя. И заметь,
все эти объекты на одном квадратном километре! Дальше —
самый большой в Европе проспект имени Ленина ; возле пло-
щади Свободы кинотеатр имени Ленина, на правом берегу пос-
троен к столетию со дня рождения самый современный Дворец
культуры имени Ильича, административно принадлежащий
Ленинскому району города; и еще есть улица Ильича в старой
части. Осталось только назвать остров Хортицу именем Ленина
и тогда будет полный комплект!
— Ну ты даешь! — искренне восхитилась Аля, — тебе зап-
росто можно работать экскурсоводом!
— А я и подвизаюсь в экскурсбюро.
— Ха! Тогда все ясно…
— Не все тебе ясно. Думаешь, все экскурсоводы знают
город подобно мне? По работе требуют хорошо знать только
достопримечательности и все, что с ними связано.
— Так туристам больше и не надо.
Во время разговора они успешно расправились с моро-
женым и прошли большую часть улицы Глиссерной. Вскоре
Гена остановил Алю и обратил ее внимание на загадочную
вывеску, над первым этажом торцевой части дома. Она гласила:
«ВАШЕЙ КОЖЕ — ЛЮБУЮ РОЖУ!»
— Что за фигня ? — удивилапсь Аля.
— Кажется, здесь из нормальных людей делают туземцев.
— Не поняла…
— Наносят «тату» на любую часть тела.
— А-а, дошло… И ты тоже хочешь?..
— Вот сейчас решил!
— Что?
— Заказать твой портрет себе на спину!
— Очень мило! Только почему на спину?
— Чтобы встречные прохожие мужчины не пялились.
Я ревнивый.
— Логично. Только мне позировать некогда.
— А ты удружи свою фотку.
— Ищи на обложках журналов!
— Каких?
— Еще сама не знаю. Но думаю — должны когда-то
появиться!
— Верю и надеюсь.
— Я еще больше…
— Слушай, а давай заглянем в это заведение?
— Зачем?
— Для блезиру. Полюбопытствуем. Может я разохочусь
и где-то, что-то запечатлю ?
— Ну раз тебе приспичило…
Интерьер салона, почти весь, был залеплен большими
фотографиями, изображающими различные варианты татуиро-
вок. За двумя столиками, уставленными флаконами с красками,
различными непонятными инструментами, мягкими и щетини-
стыми кистями в пивных бокалах, сидели двое,оголенных по
пояс, мужчин, усердно занятых творческой работой; их тела
представляли собой живую рекламу своей продукции. Сейчас
они сосредоточенно увечили специальными штрихмашинками
терпеливых клиентов — девушку и парня. Девушке наносили
голубую розу на правое предплечье, а парню что-то витиеватое
на безволосой груди. Гена, узрев этого парня, испуганно попя-
тился к двери и быстро покинул салон, оставив Алю в полном
недоумении. Немного поразмыслив она решила не следовать
за ним, поскольку Гена никаким намеком не звал ее на выход.
А раз она уже оказалась в этом заведении, то интересно было
познакомиться с ним более конкретно.
— Что, красотуля, добавим вашей прелестной коже немно-
го экзотики? — обратился к ней усатый, более старший по воз-
расту мастер, обслуживающий сейчас парня.
— Пфе! Тоже мне экзотика…
— Так чего сюда нырнула?
— Поинтересоваться. Или нельзя?
— Ну-ну, давай интересуйся, — он отнял от груди клиен-
та штрихмашинку и теперь, слегка прищурившись, разглядывал
свою работу и Алю одновременно, — за любопытство мы пока
монеты не требуем.
Независимым, проплывающим шагом Аля медленно пошла
по салону, рассматривая образцы татуировок.
— Девушка, я уже заканчиваю и с удовольствием объясню
вам символику рисунков! — предложил свои услуги более моло-
дой мастер.
Аля посмотрела на него и внутренне содрогнулась; он выг-
лядел насколько моложе, настолько же и безобразнее своего
старшего коллеги: худое, несуразно перекошенное, бугристое
лицо, просвечивающая сквозь короткую стрижку кожа дынеоб-
разной головы, да и рост ниже среднего; к тому же, при удру-
чающей улыбке открывалось обилие золотых зубов, что ничуть
не добавляло бедняге обаяния.
— Спасибо. Разберусь как-нибудь сама. — Решительно
отклонила помощь Аля.
— Сомневаюсь. Без гида будет сложно.
« А с гадом еще сложнее», — подумалось ей и, уже нес-
колько раздраженно, поблагодарив назойливого дешифровщика,
прошла дальше по салону, без особого восхищения,поглядывая
на «шедэвры». Когда ей попадались изображения змей быстро
переводила взгляд на другое — органично не переносила реп-
тилий. А в общем здесь имелось достаточное количество ори-
гинальных завыхрений фантазии.
Пока Аля, неторопливо убивая время неизвестно зачем,
изучала экспозицию, мастера закончили «конопатить» своих
клиентов; те довольно мирно расплатились и покинули салон,
а мастера, теперь уже более пристально уставились на Алю.
Наконец, усатый, высокий, начинающий седеть на висках брю-
нет, встал, разгладил щеточкой усы и, с продавцовой вежливос-
тью, спросил:
— На чем-нибудь остановились, девушка?
— Да я просто глазею. От нечего делать. Тем более на
халяву…
— Хотите, я угадаю кем вы работаете? — закинул прими-
тивную удочка знакомства молодой страшилка.
— Никогда не угадаешь! — непроизвольно скривилась,
повернувшись к нему Аля.
— Манекенщицей!
— Пфе!..
— Топмоделью?
— Убожество…
— Неужели артистка?
— Мимо.
— Начинающая эстрадная дрыгалка! — насмешливо
встрял усатый.
— Теплее. Пела и танцевала в школьной самодеятель-
ности.
— Ну, а сейчас?
— Не мучайтесь, не отгадаете.
— Ты уверена ?
— Предельно!
— Сколько попыток даешь?
— Бесполезное занятие.
— Почему ты так уверена?
— Потому. Я нигде не работаю!
— Вот это да! — восхищенно изумился молодой.
— Так может тебе стоит поработать у нас? — после
некоторой паузы предложил старший.
— У вас? — предельно удивилась Аля, — Ха! Кем же?
— Неужели инкассатором ?
— Не совсем.
— Да-да! Она бы нам очень подошла! — загорелся до
заикания молодой.
— Дело в том, красотуля, что нам нужна женщина для
убедительной рекламы женских татуировок. — Продолжал раз-
ввивать свое предложение усатый.
— Вот и я о том ! Лучше тебя прямо грех искать!
— Что требуется от меня?
— Все просто. Мы наносим на твое прелестное тело
различные рисунки, для приманки клиенток.
— Чего!? — не на шутку возмутилась Аля. — Мужики, вы
здесь уже угорели от ваших красок!..
— Ты не поняла…
— И не хочу дальше понимать! Аривидерчи!
— Не уходи, дослушай!..
— Рисунки наносятся смываемой краской, — пояснил
усатый, — это еще не татуировка!
— Только краской? — остановилась у порога Аля.
— Вот именно. Дело интересное и деньги приличные
для безработной. Соглашайся!
— Излагайте дальше.
— Понимаешь,— начал втолковывать усатый,—клиенткам
зудит посмотреть, как они будут выглядеть в натуре, а натуры
нет и поэтому девушки часто колеблются в выборе. Приходит-
всячески уговаривать…
— А тут, как увидят рисунки на такой королеве, так
в очередь к нам записываться будут! — восторженно развивал
уговоры молодой. — Им будет казаться, что с нашими татуш-
ками они тоже станут такими же красивыми!
— Тормозните. Мне надо пережевать такое счастье.
— Жуй на здоровье…
— А в каком виде мне надо демонстрировать ваши
художества?
— Рисунки будут по всему телу.
— Значит, мне в купальнике?..
— Не иначе, — подтвердил усатый, — а лучше бы в одних
символических трусиках.
— И где я буду себя выставлять?
— А вот, видишь, у нас большая оконная витрина.
выходит прямо на многолюдную улицу…
— Нет, вы и правда угорели, мужики! Я пошла. Адью!
— Погоди минуту! — окликнул старшой. — Я не все еще
сказал…
— Куда уж больше?
— Мы тебе оденем парик шиковый, загримируем так,
что любовник не узнает! Поверь!
— Чего, уродину с меня сделаете?
— Нам это ни к чему. Будешь еще красивее, но в другом
обличье. Хочешь рыжей, хочешь брюнеткой или шатенкой.
— А сколько надо торчать в витрине?
— Часов пять. С перекурами. Сторона не солнечная — не
сгоришь.
— И что я буду иметь?
— Постараемся не обидеть…
— Хочу слышать цифру.
— Ну, десять баксов устроит ?
— В час?
— Ого замашки! В день.
— А выходные?
— В понедельник.
— Тогда пятнадцать и ни цента меньше!
— Ладно, грабительница.
— Но мне еще надо кое с кем посоветоваться.
— Не возражаю. Только не тяни.
— Постараюсь.
* * *
Аля вышла из салона всерьез озадаченной; даже несколько
раз оглянулась, как бы желая получше запомнить расположение
соблазна.
В этот момент из подворотни выскочил Гена и стал изви-
няться, скороговоркой объясняя, почему он так спешно покинул
салон. Оказалось, что парень, которому на груди делали тату,
давненько одолжил Гене сто двадцать зеленых, а он все не находил
времени и возможности отдать долг.
После этого признания, у Али как-то стал угасать инте-
рес к парню. У нее было патологическое отвращение к некре-
дитоспособным личностям мужского пола… Гена чутко уловил
ее состояние и потому не удивился, когда они довольно про-
хладно расставались. И, наверное, навсегда.
Придя домой Аля решила первым делом позвонить своей
вечной подруге Юле и посоветоваться насчет заманчивого пред-
ложения салона «тату».
Подруга выдающимся умом не отличалась, но зато была от
природы наделена практической сметкой и осторожной рассу-
дительностью — качествами мало присущими Але и она вполне
четко понимала это.
К телефону подошел отец Юли и, обменявшись с Алей
несколькими стандартными фразами о том как и куда течет
молодая жизнь, передал трубку дочери.
— Юлька, привет! Скажи откровенно, я похожа на живую
рекламу?..
— Чего тебе еще взбрело?
— … или заколбасенную до отказа?
— Ты чего, под дождь попала?..
— Мне сегодня такую работенку подкинули — в самом
диком сне вряд ли увидешь!
— Давай уже, колись!
— Может, и тебя им показать?..
— Кому показать? Ты что несешь!?
— Да одни шустрики агитируют меня рекламировать на
своем теле их продукцию!
— На теле, продукцию? Ни хрена не догоняю!..
— На голом теле, представляешь?!
— Хватит лапшу вешать,а то брошу трубку!
— Ладно, слушай конкретно. Недавно открылась в городе
фирма, на Глиссерной, недалеко от сексшопинга. Там делают
татуировки всем жаждущим дурикам. Дошло?
— А причем здесь ты?
— Предлагают размалевать меня от затылка до пяток
и выставить в витрину,как наживку для малахольных!
— И ты согласилась?
— А чего, фирма процветает и обещают неплохие бабки.
— Сколько?
— Сторговались на пятнадцати зеленых за пять часов
демонстрации. С перекурами.
— Алька, на тебя лето плохо влияет…
— Не замечала.
— Выставиться голой в витрине! На радость онанистам
и маньякам! Если менты не заметут, так родственники и знако-
мые затюкают!
— За дуру держишь? Только никто меня не узнает.
— Это почему же?
— Обещают загримировать брюнеткой и парик соответ-
ствующий напялят!
— Ну, если так…
— А ты думала!
— Тогда, с тебя шампанское!
— Значит, одобряешь свою непутевую подругу?
— Как-то все неожиданно…
— Для меня тем более. Потому и решила провентели-
ровать с тобой это дикое предложение.
— А что я?..
— Не скромничай, ты практичнее меня.
— Ну, на крайняк, могу пойти с тобой. Присмотримся
вдвоем…
— Уже веселее! Давай завтра утречком и отправимся?
— Лады. Звони перед выходом.
* * *
На другой день, поздним солнечным утром, подруги заяви-
лись в салон. Там работа шла довольно споро и даже запа-
ристо,поскольку два человека ожидали своей очереди: подрос-
ток лет пятнадцати и пожилой мужчина. Присутствие, почти
дедушки, удивило подруг — неужели и в таком возрасте люди
маются подобной дурью?
Увидев Алю мастера объявили клиентам небольшую тех-
ническую паузу, пригласив девушку в соседнюю небольшую
комнату кабинет. Юля тоже туда последовала.
Разговор был краткий: если согласна — подписывай контракт
и сегодня же, после грима и небольшой репетиции, приступай
к работе.
Такой темп несколько ошарашил девушек, но не смутил
настолько,чтобы они сразу ему подчинились.
— Контракт подписать всегда успеется, — вступила в раз-
говор Юля. — Сначала нам желательно вчитаться в него,разо-
браться в обязательствах вашей стороны.
— А кто вы будете,девушка? — с подозрением поитересо-
вался усатый.
— Да, кто? — эхом отозвался молодой.
— Это моя подруга Юля. Эксперт по практичным делам!
— И где только такие сексуальные подруги берутся…
— Не хами, юноша, а то и я не задолжаю! — угрожающе
пообещала Юля.
— Прошу извинить. Я думал о комплименте…
— Держите контракт, изучайте! — подал Юле,отпечатанный
на ксероксе, текст усатый. — А мы пока закончим с клиентами.
Соки и другие напитки вон в холодильнике. Не стесняйтесь.
— А может и подруга заинтересуется? — высказал робкое
предположение молодой.
— Это будет перебор. Сначала посмотрим, что получится
с одной.
Мастера ушли салон, а подруги принялись за чтение кон-
тракта. Он изобиловал общими формулировками,которые можно
трактовать как кому вздумается. Подруги не знали таких тон-
костей юриспруденции и потому не нашли в нем ничего кавер-
зного.
Когда, через полчаса, в кабинет вошел старшой, Аля уже
подписывала контракт. Он тоже поставил свою подпись, спря-
тал документ в сейфик и сообщил Але, что наносить рисунки
ей будут в обеденный перерыв, который начнется через пол-
тора часа.
Девушки пошли в ближайшую кулинарию, полакомиться
пирожными. Но это им не сразу удалось. Дело в том, что в этот
момент врезался в бетонный фонарный столб молоковоз, избе-
гавший наезда на слепого пешехода, переходившего дорогу.
Из помятой цистерны струилось молоко, выбеливая черный
асфальт. Как обычно в таких случаях, быстро собралась толпа
любопытных. И Юля с Алей в их числе. Поскольку жертв не
было, то им интересно было наблюдать — все молоко выльется
или немного останется…
Юля решила оставаться в салоне с подругой в этот день
до конца : поглядеть, как ее будут разрисовывать, а потом, как
она поведется в витрине, предоставленная взорам алчущей пуб-
лики…
В обеденный перерыв мастера принялись почти злодейски
колдовать на безупречной, слегка тронутой загаром коже,
девчонки. Велели ей раздеться до «бикини» , лечь на кушетку
животом вверх и работа заспорилась в четыре руки: сначала
смазали какой-то бесцветной жидкостью места, где предстояло
нарисовать «шедевры» будущих татуировок; феном быстро про-
сушили эти места и пошли творить. На каждой груди, над сос-
ками, заалели небольшие розочки, потом на одном плече нари-
совали красивую цветную бабочку, а на другом дракона, запу-
тавшнгося в замысловатом узоре; вокруг пупка раскрыл зубас-
тую пасть мазандаранский тигр, на подъемах каждой ступни
опять бабочки. Просушили рисунки феном и попросили Алю
перевернуться на живот. Снова смазали кожу обезжиривающей
жидкостью, просушили , немного посовещавшись, принялись
расписывать спину и ягодицы. На спине по кругу разместили
все знаки Зодиака; на левой ягодице отчебучили Вини-пуха ,
а на правой — жалкого Чебурашку. Все рисунки выполнили
быстро и довольно профессионально.
Наблюдавшая за экстазно-неистовым творчеством Юля ,
то и дело живоносно восклицала: « Ну прикол, Алька! Туши
в бокале свечи!
Родители узырят — рехнутся на радостях! Прямо
тебе туземочка, хрен знает какого племени .»
Художники, слыша такие восторги, с еще большим рвени-
ем уродовали невинную кожу девушки…
По завершении вдохновенного труда, Але разрешили
встать и полюбоваться на себя в трюмо. Когда она придирчиво
рассмотрела себя со всех сторон, то пришла в , более чем
натуральный, ужас. Немного придя в себя, спросила мастеров:
— И что, такой матрешкой торчать в окне пять часов
— С перекурами после каждого часа, — очень доброжела-
тельно уточнил молодой.
— Кофе и прохладительные напитки за счет фирмы, —
щедро добавил старшой.
— Это еще терпимо.
— Алька, класс! Я потею от зависти!
— И чем в конце смывать ваши творения?
— Зачем смывать? Эти краски так просто не снимешь. —
убедительно, до обморока, заверил усатый и утешающе
добавил, — со временем потускнеют и сойдут на нет…
— Что!? — приняла за розыгрыш такой ответ Аля. — Вы
чего, мужики!?..
— Недельки через три краска слиняет.
— Кончайте глупо шутить!
— Ну, посуди сама, — старался миролюбиво доказать
старшой, — имеет ли нам смысл ежедневно тратить время
и труд на рисунки? Да и не всегда под рукой вдохновение…
— И как же мне такой в обществе показаться? — уразу-
мев, что с ней не шутят, чуть не со слезами в голосе, вопро-
шала жертва искусства. — На пляж не сунешься…
— Можешь постоянно ходить в гриме, чтобы никто не
узнал, — посоветовал молодой.
— Заткнись, советчик! — психанула Аля.
— Кажется, подруга, ты слегка подзалетела, — посочуст-
вовала Юля. — Надо требовать солидной прибавки в зарплате!
Слушайте, хмыри! Хотите, чтобы ваша фирма зашаталась?!
— Я вам устрою рекламу!.. — Подхватила угрозу Аля.
— Не горячитесь, девчонки, — увещевал старшой. — Если
наплыв клиенток заметно увеличится, то будет и вознагражде-
ние и компенсация за неудобства!
Аля наслюнявила палец и попыталась стереть бабочку
с плеча, но все ее усилия были напрасны. Краска пристала
капитально ; пришлось покориться неутешительной действитель-
ности.
Дальше ее довольно быстро и умело загримировали брю
неткой, натянули модный темный парик, аккуратно заправив
под него ее собственные волосы, нацепили красивые темные
очки.
— Ой, Алька, и я бы тебя не узнала! Даже с пяти раз!
— Да пошла ты…
— Брось хандрить! А хочешь, будем по очереди торчать
в этой пошлой витрине? Вдвоем прикольнее будет! Эй ты,
с усами Розенбаума! Такой вариант вас устраивает!?
— Мы уже эту тему обсуждали. Пускай сначала одна
Аля дебютирует. А там видно будет.
— Дождетесь, что я передумаю! — Пригрозила Юля. —
И , вообще , вы не по-человечески себя выставляете.
— Чего ты так думаешь? — заметно встревожился молодой.
— Наши имена пронюхали, а сами так и представились.
Как же с вами работать?
— Пардон! Заработались и забыли про этикет. — Вполне
искренне извинился усатый. — Меня зовут Костей, а это мой
младший брат Паша.
— Вы братья? — очень удивилась Юля. — Не похоже, что
с одного яйца…
— У нас отцы разные.
— Отпущу усы, тогда больше сходства будет, — самоуве-
ренно пообещал Паша.
— Да тебя и борода не спасет! — поддела Юля. — Не
хмурься, шучу по-свойски.
— Ладно, Павел, иди в салон, а то у клиентов терпение
иссякнет.
— А ты еще долго?
— Мы с Алей еще порепетируем ее выход.
Паша, без особого энтузиазма, удалился, а Костя принялся
режиссировать мизансцены с Алей. Юля то и дело пыталась ему
ассистировать,
считая женское чутье более полезным в этом занятии.
Аля, совершенно без настроения, выполняла указания Кости.
Он хорошо видел ее состояние и наконец не выдержал:
— Ну что ты, девонька, скисла? Огорчают несмываемые
рисунки? Понимаю, дискомфортно с непривычки. Ладно, есть
у меня немножко растворителя — будем в конце дня смывать
рисунки с предплечья и плеч, а все остальное не будет видно
под одеждой.
— Ну, хотя бы так…— Немного повеселела девушка.
— Конечно, для нас это лишняя морока, сама понимаешь.
— Ну и вы меня поймите…
— Ладно, куда от тебя денешься.
— Видишь, все утряслось, а ты горевала, подруга!
— Жаль, на пляж не поткнешься…
— Будешь загорать в солярии, а купаться в ванной, —
утешала Юля. — Тем более, что вода в Днепре — сплошная
канализация!
— Ладно, почти уболтали…
Дальше репетиция пошла совсем в другом ключе: Аля
демонстрировала хорошую пластику и актерское мастерство.
Костя остался вполне доволен и , после короткого пере-
рыва благословил девушку на представление в витрине.
* * *
.
На фоне однотонной, во все большое витринное стекло
шторы, — цветом светлого крона, Аля смотрелась довольно
эффектно. Она плавно делала шесть мелких шагов в одну
сторону, потом медленно и грациозно поворачивалась на сто
восемьдесят градусов, давая возможность зрителям хорошо рас-
смотреть рисунки во всех деталях, и снова такой же цикл дви-
жений в обратную сторону. А вот ширина импровизированно-
го подиума не давала разгуляться — всего девяносто сантимет-
ров; того и гляди свалишься.
Все действия Али сопровождались плавной сентименталь-
ной мелодией из репертуара Поля Мариа , льющейся из сте-
реоколонок , спрятанных по бокам витрины.
Юля восхищалась подругой с тротуара и часто подбадрива-
ла ее , то поднятым вверх большим пальцем руки, сжатой
в кулак, то указательным и средним, — растопыренными рогу-
лькой, что символизировало «викторию».
Вскоре перед витриной стали собираться любопытные —
в большинстве мужчины. Стихийно завязался оживленный
обмен впечатлениями:
— Девушка, конечно цимус!
— Прибацанная шлюха и годи!..
— Бедный мой гульфик!...
— Нормалек! Халявный стриптиз!
— И зачем такую совершенную природу портить
татуировкой!?
— Дура да и только! Мало ремнем учили!
— Таких учат поцелуями, а не ремнем…
— Очень даже ей к лицу!
— Тьху на вас, мужчина! Совсем уже!..
— Вах-вах! Интэрэсная штучка! Дам сто баксов, слышь?!
— Фу, какая пошлость дикарская!
— Сплошная безвкусица.
— Не волокете вы, тетя! Отстали от моды на два века!
— Зато вы ее , молодежь, перегнали настолько, что от вас
тошнит!
— Осталось — кольцо в нос и к папуасам!
— «Персинг» называется…
— А я такие бабочки на плечах, ох, и заимел бы!..
Толпа быстро увеличивалась, мешая движению по тротуару.
Здесь были и Костя с Пашей; они внимательно прислушивались
к репликам, а когда толпа разрослась до ненормальных разме-
ров, Костя подал знак Але — оставить подиум. что она и сде-
лала с большим удовольствием.
Собрались в кабинете и недолго посовещавшись пришли
к выводу, что Але нельзя долго находиться в витрине. Как
только толпа начинает достигать критической массы, Але надо
удаляться и ждать, пока зрители рассосутся.
Такая корректировка вполне устраивала Алю. Она с облег-
чением сняла парик — запарилась в нем и плюхнулась отды-
хать в кресло, попивая холодный апельсиновый сок и покури-
вая сигарету.
В этот день ей пришлось дефилировать в витрине еще
шесть раз. Особенно короткими становились выходы в конце,
когда повалил с работы трудовой люд; толпа достигала крити-
ческих размеров и не очень быстро расходилась, тарпеливо
ожидая «цикавого» продолжения.
Выступления Али принесли ожидаемый результат: клиенток
заметно прибавилось и воодушевленные мастера трудились над
телами не разгибаясь.
По концу работы, вспотевший, но довольный Костя, почти
торжественно поздравил, остужающуюся под кондиционером
Алю, с успешным дебютом и вручил ей пятнадцать долларов.
К поздравлениям радо присоединились Юля и Паша.
А когда мастера узнали, что сегодня был фактически
первый рабочий день в жизни Али, то предложили отметить
это немаловажное событие за счет фирмы в ближайшем кафе,
с романтическим названием «МАЛЕНЬКИЙ ПАРИЖ». Дев-
чонки, более чем охотно, согласились и они вчетвером, в при-
поднятом настроении, отправились в популярное заведение…
* * *
Прошло восемь дней демонстрационного труда в салоне.
До некоторых пор все складывалось более менее нормально,
но потом начались непредвиденные осложнения. Опять приш-
лось Але держать совет с подругой, позвав ее вечером к себе
домой.
— Так все было хорошо и тут тебе, гопоньки! — почти
с порога начала она жаловаться Юле.
— Что еще стряслось?
— Да этот, недоделанный, не дает проходу!
— Кто, Пашка?
— Прямо наваждение.
— Ну и братик у Кости!..
— Совсем чокнулся. Десятки раз на день признается
в любви!
— Ха-ха-ха! Вот везуха тебе!
— Меня тошнит, когда он пытается обнять.
Боюсь, не выдержу и пришибу его чем-то тяжелым!
— Пожалуйся Косте, дура!
— Не хочется скандала. Да, по- моему Костя все знает,
но не желает вмешиваться. Брат все таки.
— Может, Костя и сам не против?..
— Нет. Он порядочный семьянин. Любит жену и детей.
— Да, с братиком не повезло…
— Наверное, придется уходить, — вздохнула Аля.
— Жаль, если бросишь такую кормушку…
— Еще бы!.. Вчера только повысили плату до 25…
— А нельзя как-нибудь успокоить страшилку?
— Сомневаюсь. Настырный очень.
— Ха! Влюбленный Квазимодо!
— Он не наглеет, но распускает сопли с каждым днем
все сильнее. Когда рисует мне бабочек на плечах, то потеет,
краснеет и сопит отчаянно!
— Может, он в это время кончает?.. Ха-ха-ха!
— Не исключено… Бр-р-р! Юлька, перестань,а то меня
выворачивает !..
— Ей-богу, не знаю что тебе посоветовать!..
— Наверное, бабочек не буду стирать, чтобы только он
ко мне не прикасался…Легкие кофточки стану одевать,
прикрывая рисунки.
— А попробуй резко внушить ему, что он пролетает
как козел над Днепром!..
— Пыталась, без намеков… Но до него не доходит. Или
притворяется рогом?..
В последние дни Аля попробовала другим способом
отбрыкнуться, но на Пашу не подействовало, даже когда
она сказала, что у неё есть жених. Он не поверил и попросил
показать его. Аля,конечно, могла подговорить кого-нибудь из
знакомых парней сыграть роль жениха, но Паша такой
дотошный, что наверняка обнаружит обман и после этого
отношения обострятся до крайностей. Сказать, что она больна
сифилисом и СПИДом одновременно? Так этот дебил, чего
доброго, доложит брату, а тот. запросто, может потребовать
справку о состоянии её здоровья.
После долгих поисков решениия из пикового положения, ей
пришла в голову шальная мысль: подговорить подругу
наведаться в «сексшоп», чтобы приобрести там мужской
искусственный пенис; задумано — сделано. После консультаций
с продавщицей выбрали — среднего размера, но предельно
натуральный с виду…
С этим мужским органом и связала свои последние
надежды Аля. Когда Паша, в очередной раз, вознамерился
признаться в своих непотушимых чувствах, она незаметно
для него всунула под трусики член и первой завела
решающий разговор:
— Паша, ты в курсе, что есть люди — гермафродиты?
— В смысле, голубые?
— Нет. Двуполые.
— Как это?
— Когда женщина внешне выглядит, как настоящая
фемина, но, на самом деле, она мужчина. И ноборот…
— Что, наоборот? — недоумевал озадаченный Паша.
— Ну, когда мужчина кажется мужчиной, а в натуре
он женщина.
— Никогда не видел таких…
— Поклянись, что никому не проболтаешься!
— Чего, не проболтаюсь?
— Поклянись сначала!
— А чем клянутся правильно?
— Ну, это… Ну, можно здоровьем родителей. Или
своими будущими детьми…
— Ладно, клянусь…
— Да не так! С чувством надо!
— С чувством клянусь!
— Смотри, не вздумай кому ляпнуть!
— Пообещал же…
— Так вот,… Нет, поклянись еще сильнее!
— Да клянусь, клянусь, детьми! И своей любовью
к тебе!
— Еще немного и разлюбишь…
— Никогда!
— Так вот, у меня от женщины только смазливый
фейс и фигура. Словом, сам видишь…
— Еще как вижу!..
— А внизу я мужчина.
— К-к-как, внизу? Не понял…
— Обыкновенно. Смотри! — Аля подняла юбку и,
слегка оттянув трусики, показала ошарашенному парню,
неотличимый от настоящего, член…
— О-о-о! — застонал, после минутного оцепенения,
Паша и, схватившись за голову, выскочил из кабинета…
Аля еле сдержала, одолевающий её смех. Теперь ей надо
постоянно корчить серьезную мину при каждом Пашином
взгляде на неё. И так изо дня в день. Тоже не очень просто,
но гораздо безвреднее, чем терпеть его назойливые признания.
А несчастный Паша глядел на девушку с невероятным
коктейлем чувств: здесь были удивление, жалость, грусть,
крайнее отчаяние и еще черт знает что. Он явно нуждался
в утешении, но ничего не поделаешь — не стоило так сильно
влюбляться в недосягаемую…
По прошествии нескольких дней Паша зашел в кабинет,
когда Аля была одна и, заикаясь от волнения спросил:
— Слушай, а у тебя только это?...
— Что, это? — не сразу поняла вопрос девушка.
— Ну, … только мужской?..
— А-а, вот что тебя волнует! Ясно. Да, есть такие
гермафродиты, у которых есть и то, и это… Но у меня
только мужской.
— Понятно. — Обреченно вздохнул Паша.
— Так что извини. Я чувствую себя настоящим мужиком.
— Постой! — встрепенулся несчастный от догадки
другого толка. — Ты говорила, что у тебя есть жених!..
— Блефовала. Думаешь, мне было приятно оглашать
настоящую мою сущность?! Но ты меня так достал!..
— Извини.
— Смотри же, никому!..
— Поклялся ведь…
— Давно я нашла себе красивую девушку! — закрепляла
достигнутые рубежи Аля.
— Даже так?..
— Ты её знаешь.
— Кто?
— Юлька.
— Юлька?! Ну и дела! — окончательно добитый Паша
покинул кабинет.
Але с каждым днем было все труднее играть роль
гермафродита, сталкиваясь на каждом шагу с потухшими
глазами, еще более подурневшего Паши. Еще две недели
она терпела такую пытку, а потом решительно плюнула на
все достоинства тату-бизнеса и без скандала, хотя Костя
очень уговаривал остаться, ушла белым днем и при ясном рассудке…
Денег, полученных в салоне, хватало, чтобы спокойно
поразмыслить о поисках следующей работы. Родители тоже
недавно подбросили обещанную дотацию, поскольку она не
могла им сказать о своем рекламном доходе и они довольно
жалостливо считали свое славное дитя очень нуждающимся
в денежных иньекциях…
* * *
Как-то вечером Юля позвонила подруге и загадочным
голосом предложила встретиться в летнем кафе, в сквере
напротив Дома прессы, дабы обсудить очень заманчивое
предложение в смысле работы. По ее словам — свежайший
вариант!
Вскоре они сидели в кафе, потягивали через трубочки зеле
ные коктейли с ликером, курили и неторопливо обсасывали
со всех сторон интересное дело, которое «надыбала» Юля.
— Месячный заработок обещает не меньше тысячи гри
вен.
— На паперти больше зарабатывают, — поморщилась Аля.
— Разбаловали тебя «татушники»! Зато эта работа инте
реснее и легче!
— Где же ты откопала этого сенситива?
— В кабаке. Сева Корнилов меня пригласил вчера.
— Наш бывший одноклассник — Корнилов?
— Он давно на меня глаз положил! Но стеснялся прибли
зиться, дурашка…
— Сказал, почему стеснялся?
— Нищета породила застенчивость…
— А что, сейчас разбогател?
— Сейчас он полный драйв! Возит на «вольво» и одновре
менно охраняет этого знаменитого экстрасенса!
— И на кой фиг мы ему понадобились?
— Для затравки.
— Чего, чего? — удивилась, уронив окурок Аля.
— Заводить зрителей во время концерта!
— Каким образом?
— Сейчас расскажу, как я поняла.
— Желательно доходчиво…
— Этот маг, почти ежедневно, дает концерты у нас во
Дворцах культуры и по области.
— Типа Кашпировского?
— Наверно. Я еще сама не видела. Говорю со слов Севки.
— Ладно, разберемся. Дальше.
— И вот, помимо разных фокусов, он еще исцеляет бол
ячки.
— Фи! Обыкновенное шарлатанство!
— Севка говорит, что больные на глазах выздоравливают!
— Простое внушение.
— Пускай и так. Главное — результат!
— С натяжкой — согласна…
— А, большего успеха, ему надо, чтобы рядом с насто
ящим больным кто-то первым сыграл исцелившегося. Затравка
нужна.
— Катализатор, хм-м…
— Он самый.
— Тут я вполне согласна. Не раз приходилось поневоле
зевать, если кто рядом пасть зевками уродует…
— Вот-вот!
— Так мы, значит, для затравки-заправки?
— Вот именно.
— И какой дурак поверит, что такие цветущие рожи, как
мы, страдает от болячек?
— Это уже зависит от нас. Надо натурально сыграть.
Никакого макияжа!
— Сплошные страдания и скорбь на морде.
— И одежда инвалидная…
— Диковато получается…
— А мне любопытно. И бабки нормальные.
— Попробовать, конечно, можно. Ради разнообразия…
А как зовут волшебника?
— Да ты видела его афиши Феликс Струев!
— Я чужие афиши не смотрю, подожду своих…
— Дай бог…
— Струев это псевдоним?
— Хрен его знает! Да какая тебе разница?
— И то верно.
— Так согласна?
— Надо познакомиться конкретно
— Корнилов сказал, если ты согласишься, то встреча
сегодня в девять, в кабаке «АУРИКА». У них там какие-то
дела.
— Напомни, где этот кабак?
— В районе «машинки».
— Возле парикмахерской?
— Чуть ниже, по Леппика.
Тогда пошли потихоньку, — посмотрев на часы предложила
Аля, — прогуляемся две с половиной остановки.
— Пойдем, к девяти успеем.
Феликс Янович понравился Але сразу и со всех сторон:
высокий, русоволосый, сероглазый, с притягивающим лицом;
за столом вел себя очень естественно — весело, но не разуха
бисто; невольно приковывал к себе внимание присутствующих,
особенно женщин. От него исходила какая-то необычная,
покоряюще-надежная сила. Иногда он быстро бросал в зал
неожиданный реактивный взгляд — ну точно — два плевка из
темноты!
Аля начинала верить, что такой человек может многое,
чего не умеют остальные смертные.
На первый, не очень придирчивый, взгляд Строеву можно
было дать не больше сорока лет; а, на самом деле, он уже
успел отпраздновать пятидесятилетний юбилей.
Завороженная обаянием Строева Аля, без колебаний, согла
силась быть его ассистенткой.
Под конец вечера Феликс Янович шепнул Але: — Явно
видно, что Сева жаждет остаться с Юлей наедине.
Давай не будем им мешать? Согласна прогуляться по ночно
му городу?
Аля, с удовольствием согласилась. Строев рассчитался за
всех с официантом и, попрощавшись с влюбленными, они
покинули ресторан.
Июльский вечер был теплый, относительно тихий, слегка
засыпающий; небо безоблачное, хотя из-за смоговой дымки,
часто покрывающей город, ни одной звездочки на небе не
вылупилось. Только иногда, в южной стороне просматривалась
обкусанная луна, казавшаяся заброшенной и несчастной…
— Меня нагло интересует, как вы стали экстрасенсом?
— Совершенно нечаянно, ухмыльнулся Строев.
— Шутите?
— Отнюдь. Вполне серьёзен.
— Это профсекрет? И очень большой. Да?
— Не очень большой, но в сегодняшнем моём качестве
лучше оставаться загадочным.
— Почему?
— Для публики полезнее.
— Обидно…
— Вам?
— Да. Находиться рядом с тайной и не познать её!?
Для женской натуры это жестокое испытание.
— Впрочем, я могу рассказать тебе, каким образом
я узнал о своих способностях.
— Пожалуйста, а то я сильно худею от неудовлетворен
ного любопытства!..
— Тогда слушай и поправляйся! пошутил Строев.
Хотя к твоему личику любая фигура подойдет!
— Спасибо, за авансовый комплимент!
— Итак, лет десять назад я отдыхал в Скадовске, на
берегу черноморского лимана. Недалеко от пляжа, в тенечке,
на приличном расстоянии друг от друга, постоянно сидели
две девушки с приборами, определяющими уровень биополя
человека. Я, по пути в шашлычную, много раз проходил
мимо, не обращая на них внимания. А потом как-то, ради
пресловутого любопытства, подошел к одной из этих девчат
и, как того требовала инструкция, положил свои ладони на
две пластины датчиков. Через несколько секунд глаза у деву
шки — оператора стали, как пробки от шампанского. Когда
у нее прошел шок мы разговорились. Оказалось, что моё
биополе намного превышает норму! Мы разговорились на эту
тему:
— А какая норма? в первую очередь поинтересовался я.
— Для вашего возраста пятьдесят пять шестьдесят
единиц.
— И сколько же ваш прибор показал?
— Двести семьдесят!
— Ничего себе! Это плохо?
— Что вы! Радоваться надо! Я уже второй год сижу
здесь и ничего подобного не встречала!
Я, признаться, засомневался и попросил девушку провести
еще несколько замеров. Результат не менялся. Но я на этом
не успокоился и отправился к другой операторше. Но, увы, —
показатели те же. Только эта девушка удивилась еще больше
первой и настойчиво советовала заняться лечением больных.
— И тогда вы занялись… — Пыталась догадаться Аля.
— Нет. Тогда я только задумался. Я не настолько наивен,
чтобы без серьёзной подготовки браться лечить людей.
Медицина — штука очень капризная и с наскоку ее не
возьмешь.
— Но это же нетрадиционная медицина…
— Все равно, — сначала надо хорошо изучить организм
человека, взаимосвязь функций всех органов. Особенно
важно знать психологию!
— Боже, как все сложно…
— Когда я заинтересовался своими способностями по-нас
тоящему, то решил обратиться к соответствующей литературе
по биоэнергетике. Начал дотошно влезать в эту мудрейшую
науку и тут мне открылись такие мощности человеческих
возможностей, что прямо оторопь взяла.
— Я только по телевизору видела некоторые передачи
про экстрасенсов…
— А я решил досконально изучить эту науку и свои
возможности. Все оказалось настолько увлекательным и раз
двигающим горизонты познания мира и себя, что я очень
досадовал: как я смел раньше относиться к подобной науке
скептически!
— Многие и сейчас так относятся…
— Все беды от человеческого невежества.
— И вы никаких курсов не заканчивали?
— Не было необходимости. Литературы нужной много,
а дальше дело за тренировками. Иметь способности мало,
надо еще долго и ежедневно их развивать, тренировать.
— Что, есть специальные упражнения?
— Целая система. Самая, на мой взгляд совершенная:
« ДВАДЦАТЬ СЕМЬ УРОКОВ ПАРАПСИХОЛОГИИ».
Лейпцигское издание. Увесистый том! Вот ты поверишь, что
человек может читать книгу с завязанными глазами?
— Поверь на слово, дабы я не загружал тебя научной
терминологией.
Очень хочется верить!..
— Вот на вере я делаю особое ударение! Без веры
больного в исцеление победить недуг очень трудно, а то
и совсем невозможно.
— Значит, можно слепых вылечить?
— Можно. Только у меня пока не получается…
— Почему?
— Все из-за этой самой веры. Надо слепому так
сильно поверить в исцеление !.. Ну, как религиозный фанат!
А мои пациенты, к сожалению, относятся без должной веры
к моим рекомендациям; не могут перебороть в себе закорене
лый скепсис. Потому и нет положительного результата.
— Конечно, вас это огорчает.
— Даже очень. Кому охота тратить силы впустую?
— Но вы же не только лечением занимаетесь?
— Да. У меня довольно широкий сенситивный диапазон:
свободно нахожу по фотографии исчезнувших людей, пропав
шие вещи, подземные источники воды, залежи полезных
ископаемых…
— И клады можете найти?
— Могу, но пока не находил.
— Очень трудно?
— Нет, просто, не было заказов.
— А без заказов нельзя? Для себя.
— Для себя не получится; не рекомендует оккультная
наука.
В таком неторопливом, занимательным для Али, разговоре
они не заметили, как уже оказались в районе Малого рынка.
Рядом светил огнями круглосуточный павильон летнего кафе;
свободных столиков было достаточно и Строев предложил
занять один из них. Что они незамедлительно и сделали.
Феликс Янович заказал легкие коктейли и виноград. Без
натуги и лишних децибелов звучала медленная приятная
мелодия из низкочастотных динамиков; павильон легонько
продувался свежим ветерком со стороны Днепра — атмосфера
ненавязчиво создавала светлое, лирическое настроение.
Но Алю сейчас больше одолевало её неугомонное любо
пытство и потому она продолжала донимать вопросами
доброжелательно- терпеливого Строева.
— А что вы умеете такое, самое – самое?!..
— Недавно освоил астральную трубу.
— Что это еще за хренотень? Ох, извините!.. Вы остано
вились на трубе…
— Вот представь: я гляжу в стакан с водой и, как в
телевизоре, вижу события, происходящие далеко от меня.
Изображение без звука.
— Вы меня разыгрываете?
— Боже упаси! При случае продемонстрирую.
— Ой, вас надо опасаться,
— Чего вдруг!?
— Вы можете увидеть интимное…
— Зачем тратить энергию по пустякам?
— Можно глупый вопрос?
— Отвечу взаимностью…
— А по воздуху летать вы умеете? Как Коперфильд.
— Он хороший иллюзионист, но левитацией не владеет.
— А как же он тогда летает?
— Это летает его голографическое изображение, отснятое
заранее на голограмму и проецируемое в пространство,
с помощью лазерных проекторов. Понятно?
— Признаться, не совсем…
— Ну, это сугубо технический вопрос и без подготовки
тебе в нем трудно разобраться.
— Да бог с ним! Я доверяю вашим знаниям! — Аля
потянула, через согнутую трубочку коктейль, вынула сигару
из сумочки и прикурила от разовой зажигалки.
— Аля, ты хочешь, в будущем рожать слюнявых,
трехглазых, кривоногих головастиков?
— Вы это к чему? опешила от неожиданного вопроса
девушка, — Я, пока, вообще никого рожать не собираюсь.
— Но когда-то же приспичит?
— Зачем такие страшилки загадывать?..
— Дабы заранее подумать о будущем и не курить.
— Ах, вы про это!.. Так я не глотаю дым! Просто так…
— Тоже вредно. Рак губы, видела?
— Не-а…
— Это, когда губа ниже подбородка! Прельщает?
— Бр-р-р! Такие видики, на ночь глядя!..
— Ничего убедительней будет!
— Лучше еще о себе расскажите. Так интересно!
Ну что, сейчас работаю над устойчивым выделением
астрального тела из физического.
— А какое оно, астральное?
— Его на пальцах не покажешь оно невидимое.
— Как привидения?
— Не совсем так. Оно само невидимое, но все видит
и слышит, оставаясь бесплотным и перемещается в прост
ранстве со скоростью мысли!
— Прямо сказка!
— Поверишь, мое астральное тело уже побывало на
Луне! И не только…
— Ого, куда его занесло! — Уже, с некоторым недоверием,
слушала Строева Аля.
Когда я с Луны увидел Землю, то немного запаниковал —
подумал, что на обратном пути не найду свой дом и даже
город; на какое-то мгновение вышибло, из несуществующей
головы сенситивные знания, но потом вспомнил и тут же
оказался в своей квартире.
Войдя в раж Строев, под воздействием воспоминаний,
стал выразительно-оживленно жестикулировать, а разум Али
противился восприятию такой невероятной информации у нее
даже возникало желание отодвинуться подальше от кудесника.
Но любопытство побеждало и она продолжала расспрашивать:
— А вы туда летали ночью или днем?
— В три часа ночи.
— Всю ночь не спали?
— Почему. Заснул в одиннадцать, но перед тем
настроил себя на выделение астрального тела ровно в три
часа ночи…
Так и случилось — смотрю, мое физическое тело дрыхнет
спокойно на кровати, а я любуюсь им с высоты потолка;
потом подумал, что недурно бы сейчас проведать Луну.
Заставил свое сознание включить сильный волевой импульс
и мгновенно мое астральное тело оказалось на Луне!
— Невероятно! Прямо, мурашки по спине!..
— Это еще что! — разошелся Строев. — Недавно
побывал на Марсе!
— На том самом?!..
— И даже на его спутниках Фобосе и Деймосе!
— Ну-и-ну!..
— Ты в курсе, что эти спутники вращаются вокруг
Марса на противоположных орбитах?
— Кажется, проходили в школе…
— Земные ученые предполагают, что Деймос —
искусственного происхождения. Они только предполагают,
а я убедился в этом воочию! Представляешь, метеориты
бомбят его со всех сторон, а на нем даже царапин не
остается! Зато Фобос весь вспахан метеоритами, как и наша
несчастная Луна!
— Потрясно!.. Вот бы мне побывать!..
— Зудело мне проникнуть внутрь Деймоса, но не
решился.
— Почему?
— Неизвестно какая энергетика внутри этого
искусственного творения разума. Возможно такая, что
способна уничтожить мое астральное тело.
— И что тогда будет?
— Может накрыться и мое физическое тело!
— Совсем?
— В лучшем случае — сильно покалечится…
— Ой, какой ужас!
— А так хотелось заглянуть внутрь! Наверняка, там
устроились марсиане…
— С такими открытиями вам надо по телевизору
выступать!
— Ха! Так мне и поверили. Наверняка, сочтут за
очередного шизика. Чем я докажу свои наблюдения?
— А что, нельзя было хоть маленький булыжник
с Марса захватить?
— Чем захватить? У астрального тела нет рук. Ничего
нет, кроме сознания.
— Простите, я забыла! Вы так убедительно говорили,
что мне показалось, будто вы там побывали со всеми
своими потрохами… Ох, извините!..
— Не исключено, что в будущем люди найдут способ
мгновенного перемещения физических тел в пространстве,
называется телепортацией.
— И это возможно?
— Пока нет. Человек еще мало познал свои
удивительные возможности!
— Еще очень тупорылый человек…
— Ты знаешь, где был Иисус Христос после
пятнадцати до тридцати лет? огорошил девушку
неожиданным вопросом Строев.
— Христос? Откуда мне знать?
— Он постигал науку тибетских лам! И очень
преуспел: научился творить чудеса и терпеть все невзгоды.
— Ты думаешь, когда его распинали на кресте, ему
было больно,
— Еще бы!..
— Дудки! Он, в состоянии медитации, отключил все
болевые центры и ему даже щекотно не было, когда
палачи загоняли гвозди.
— Ну, да-а-а… — Очень сомневаясь протянула Аля.
— Ты же видела по телевизору, как йоги ходят по
битому стеклу, по раскаленным углям, как протыкают себя
острыми предметами, как их закапывают на неделю
в могилу и они потом вылазят живехонькие, даже
радостные
— Видела фильм про этих чудиков.
— Там показана только самая малость их способностей.
— Понятно. Зачем расстраивать остальных людей…
— Йоги веками оттачивают свое умение понимать
природу и себя, потому и поражают умы обывателей!
Феликс Янович, до самого дома Али, продолжал
посвящать ее в тайны изотерики и парапсихологии. Она же
восхищенно слушала и, с большой неохотой, прощалась
возле своего подъезда. И даже набралась смелости
пригласить его на чашку кофе, но Строев вежливо дал
отбой, ссылаясь на поздний час.
На самом же деле, он не хотел давать девушке повод
считать будто их отношения значат для него нечто большее,
чем сугубо деловые, с безобидным легким флиртовым
оттенком.
* * *
Участие в публичных представлениях Строева давались
Юле хорошо и маэстро был вполне доволен ею. А вот
у Али дело никак не ладилось — по очень смехотворной
причине. В полном смысле — смехотворной; когда, во время
сеанса, она притворялась больной, то её начинал разбирать,
почти неудержимый физиологический смех. С большим
усилием приходилось подавлять его. Смех накатывал без
всякой причины, наперекор её желанию, и с каждым разом
все сильнее… Разумеется, Строев был озадачен таким
спонтанным поведением симпатичной ассистентки.
Он попробовал избавить её от этого наваждения гипнозом,
но ничего не вышло. В конце концов он предложил ей
другую работу.
Дело в том, что Строев, помимо массовых представлений,
практиковал еще лечение больных на дому — посредством
«заряженной» воды. Сейчас ему нужна была помощница,
так как за последнее время резко выросло количество
пациентов. Аля, с большой радостью, согласилась на новую
роль, надеясь, что здесь она уже не опозорится.
С первых дней работы на новой должности она убедилась
в эффективности водолечения — многие пациенты, в короткий
срок, избавлялись от своих недугов слава Строева росла.
Аля, с удовольствием, исполняла обязанности ассистента
и кассира одновременно. Поскольку Строев сам денег не
брал у больных, а лечить бесплатно в его планы тоже не
входило, то этой деликатной функцией занялась Аля.
До нее изымал гонорар некий Виктор — знакомый
Строева. Но он оказался нечистым на руку: тайком завышал
стоимость лечебной воды и прикарманывал излишек, сколько
наглости хватало. Пришлось с ним расстаться.
Плата была вполне доступна широким массам — пять
гривен за литр. Еще Але вменялось поддерживать порядок
в очереди и, по одному, заводить пациентов в кабинет, где
священнодействовал Феликс Янович. Он выдал ей халат
фиолетового цвета и такую же шапочку — медицинского кроя.
Сам тоже был одет подобным образом. На её вопрос, почему
экипировка фиолетовая, дал обстоятельный ответ:
— Это не случайно, Алечка. Белый и зеленый цвета,
в которые облачена сегодняшняя медицина, уже примелькались
и не вызывают нужного в нашей работе эффекта. А вот
фиолетовый, своей непривычностью, подсознательно внушает
страждущим большую толику надежды на исцеление. Такой
психологический фактор очень важен. Согласна?
— Я и не догадалась бы, что у вас все так продумано…
— Без этого нельзя в нашем деле.
Работа Але нравилась еще и потому, что она чувствовала
себя здесь некой раздатчицей здоровья, победительницей
болячек.
Знахарствовал Феликс Янович предельно добросовестно;
комната, в которой велся прием, была обставлена с учетом
максимального воздействия на психику больных: в углу
иконы Богоматери, Николая Чудотворца и Георгия
Победоносца — перед ними висят зажженные лампадки; возле
икон небольшой, типа журнального, столик — с тремя
горящими свечами, в массивном бронзовом подсвечнике, над
раскрытой старинной библией, на которой лежало большое
серебряное распятие, возле столика два легких кресла — для
пациента и доктора.
Как только человек входил в эту комнату так сразу
окунался в атмосферу, еще неосознанного, магического
действия.
Действовал же Строев следующим образом: каждого, кого
приводила Аля, он встречал у порога, брал за руку
и неторопливо подводил к столику, на который велел
поставить банку с водой / каждый больной приносил
кипяченую воду, комнатной температуры / и приглашал
сесть в кресло. Сам тоже садился рядом и начинал,
успокаивающим проникновенным голосом расспрашивать
человека, что его тревожит в данный момент.
Чаще всего называлось несколько болезней, но Строев
уверенно выбирал одну — самую главную, попутно объясняя —
против всех болезней сразу заряжать воду нельзя. После
такого тщательного анамнеза он брал в правую руку
Г- образную рамку из медной проволоки и подносил ее
к банке с водой, демонстрируя больному, что длинный
конец рамки никак не реагирует на приближение к банке.
Затем клал рамку на столик и левой рукой брал правую
руку больного, при этом просил его, как можно уверенней,
сосредоточиться на избавлении от болезни. Дальше целитель,
ритуально-загадочно, брал крест и проводил им несколько
раз над банкой, нашептывая что-то неразборчивое.
После таких пассов крест возвращался на библию
и наставал самый ответственный момент — зарядка воды:
Строев поднимался, воздевал руки к потолку, будто
обращаясь к Космосу, продолжал шептать непонятные слова
и медленно приближал руки к банке — как бы обхватывая
ее, но не прикасаясь, — застывал в такой позе на десяток
секунд. Потом неторопливо брал в правую руку рамку
и горизонтально подводил ее к банке. Удивительно, что
теперь длинный конец рамки упорно отталкивался от банки,
с какой стороны его не подноси — вода была заряжена
на отрицание болезни. Пациент убеждался в этом воочию!
Дозировка против всех болезней была одинакова:
полстакана воды, за пятнадцать минут еды, три раза в день.
еще настоятельно рекомендовалось: перед сном убежденно,
мысленно или вголос повторять — как молитву, что болезнь
покидает тело.
Результаты лечения были ошеломляющими: около
восьмидесяти процентов больных, уже в первую неделю
потребления воды, чувствовали заметное улучшение своего
состояния. Поэтому и молва о целителе быстро ширилась
в страждущих массах. Наплыв, желающих поправить здоровье,
стремительно рос. К сожалению, Строев мог принимать только
три часа в день — с десяти утра. Дольше работать было
бесполезно; энергетика ослабевала и вода плохо заряжалась.
Порядок приема был такой: в десять часов Аля
приглашала в квартиру тридцать человек, рассаживала их
на стульях, диване, тахте и табуретках в двух комнатах
и коридоре. В третьей комнате, при закрытых дверях, работал
Строев.
Оставшихся за пределами квартиры, Аля аккуратно
переписывала и обещала пропустить их первыми на другой
день.
Аля вошла во вкус и ей все больше нравилась эта
работа; тем больее, что ежедневно она получала пятьдесят
гривен. Но все хорошее, давно известно, заканчивается
тенденцией — неожиданно обрываться.
Лицензия на нетрадиционное лечение у Строева была,
налоги он тоже платил исправно. Казалось, ни с какой
стороны неприятностей не ожидается и тем не менее…
Однажды, когда Аля выпустила из квартиры последнюю
больную старушку, в помещение ворвались двое рекетиров
и угрожающе потребовали у Строева дань — две тысячи
гривен в месяц. Он спокойно объяснил наглецам свой
финансовый расклад. Они же никаких разумных доводов
слушать не хотели. Деньги «на бочку» и все!
Тогда он заявил им, что сегодня же прекращает свою
врачебную практику и никаких денег они не получат!
Рэкетиры огорчились, но не безутешно; шустро поснимали
иконы, забрали крест и удалились, пообещав
проконтролировать правдивость намерений целителя.
Так печально прекратила существование благородная
фирма Строева.
В квартиру еще долго звонили желающие приобрести
волшебную воду, но никто им не открывал…
Особенно была огорчена такой ситуацией Аля.
грабителей она хорошо запомнила и поклялась, при случае,
жестоко их наказать. Но Строев убеждал ее, что это
бесполезно; на смену этим — придут другие, раз уж рэкет
взял их на прицел.
* * *
— Куда же мне теперь податься, Феликс Янович?
— Не горюй, девочка! Что-нибудь придумаем для тебя.
— Работать с вами на сцене у меня не получается.
Хотя и желаю всей душой!
— А, может, уже прошел твой дурной смех?
— Нет. Чувствую, сидит он в моем характере, зараза!..
— Да, характер — это серьезно…
— Вот именно.
— Слушай, а в цирке не желаешь поработать? — спросил
Строев, осененный какой-то внезапной мыслью.
— В цирке?! — опешила Аля. — Подметать арену? Или
чистить клетки?
— Нет. Работа гораздо интереснее. Пока на все сто не
обещаю, но этот вариант провентилирую.
— Очень заинтригована..
— В нашем городе сейчас гастролирует московский цирк.
У меня там есть знакомый иллюзионист Арсов.
— Видела рекламу..
— Насколько я знаю, в его аттракционе часто недобор
ассистенток. Я с ним свяжусь и уточню.
— Опять ассистенткой?
— Не бойся. Там смеяться можно до икотки!
— А серьезное, что надо делать?
— Пустяки. Ты быстро освоишь.
— Вы так уверены?
— У Арсова большой аттракцион, затеянный на разной
хитрой аппаратуре. Там у него красивые девушки то
исчезают, то появляются…
— Это, когда распиливают в ящике, протыкают
шпагами?..
— Есть и такое. Да ты не волнуйся. Подумаешь,
распилят тебя несколько раз, но потом же склеят! — шутил
Строев.
— Феликс Янович, а нельзя нам продолжить лечение
в других городах? Там, где вы будете давать представления?
На сцене концерт, а в готеле заряжать воду…
— Не получится, девочка.
— Почему?
— Для этого надо иметь мировую известность целителя,
чтобы народ в любом городе знал меня и ждал заранее.
— И опять же рэкет, с которым я не хочу сражаться.
— Жаль.
— Мне тоже. Особенно жалко людей, которым могу
помочь, но не дают.
— И когда уже с этим рэкетом покончат!?
— Будем надеяться, что когда-то такое случится. Ну а твой
вопрос трудоустройства я постараюсь решить. Если не цирк,
то что-нибудь другое поищем.
Через несколько дней Аля была зачислена в труппу
иллюзиониста Арсова. Пока что ее номер был простой:
входила на арене в телефонную, которую Арсов быстро
закрывал шторой и когда открывал ее через несколько
секунд, то вместо девушки сидел в кабине сидел огромный
пятнистый дог!
Зрители бурно аплодировали, а девушка презрительно
cчитала их лохами — до того простой былсекрет
фокуса: дно кабины
открывалось внутрь люка, ведущего
в подземный ход под ареной, в котором ждал своего часа
дрессировщик с догом; таким образом и происходила подмена.
При исполнении номера очень важна скорость. Аля была по
характеру холеричкой и потому легко справлялась со своей
задачей. А вот пес иногда сбивал темп. Особенно в первое
время: настырно задерживался в переходе, добросовестно
обнюхивая девушку — того и гляди, ногу на нее задерет…
Таким образом он привыкал к новой партнерше.
Арсова очень злили подобные задержки и он, после
представления, давал нагоняй дрессировщику, а тот своему
строптивому питомцу…
Действия Али никакой критике не подвергались и вскоре
Арсов ввел ее еще в один номер — более сложный: на глазах
у публики артиста связывали по рукам и ногам,потом
запихивали в мешок, укладывали в большой ящик, который —
для пущего эффекта, обматывали цепями и вешали огромный
замок. В это время, в ящике, происходили следующие
метаморфозы: связанная и упакованная в мешок Аля лежала
в двойном дне ящика и, после условного сигнала, менялась
местами с Арсовым.
Когда же ассистенты открывали ящик, извлекали из мешка
связанную девушку, то зрители реагировали на ее появление
неистовыми аплодисментами, под аккомпанемент которых ее
развязывали и она, грациозно кружась в танце, уходила
с манежа.
В общем, работа была — шаляй-валяй, но и зарплата
соответствующая — шестьсот гривен в месяц. Это ее мало
устраивало. Поэтому Аля решила пока перекантоваться здесь
и одновременно искать что-нибудь более подходящее; тем
более, что труппа работает здесь только месяц, а потом
переезжает в Пензу.
А тут еще случилось одно гандикапистое событие,
ускорившее расставание Али с цирком: четыре акробата —
прыгуны на подкидных досках — молодые, зазнобистые
ребята, пригласили Алю в гостиницу цирка на вечеринку.
Кроме нее в номере были еще две девчонки — гимнастки
на трапециях. Атмосфера за столом установилась раскованная,
все свои, завтра понедельник — законный выходной; можно
повеселиться, оттянуться на славу!
Закуска, правда, состояла в основном из салатов
и бутербродов, но шампанского и водки хватало. Под конец
вечера гимнастки, как-то незаметно ушились и Аля осталась
одна с четырьмя разгоряченными парнями. Она была уже
так навеселе, что жизнь казалась качелями — то вверх, то
вниз, аж дух захватывает: с удовольствием целовалась
с парнями, позволяла себя эротично тискать, танцевала
почти стриптиз… И неизвестно, чем бы такие пещерные
забавы кончились, если бы не дежурная по этажу, грозно
прекратившая буйное веселье отвязавшейся молодежи.
После этого вечера Аля стала замечать как на нее,
иронично-снисходительно косится почти вся труппа…
Оказалось, пошел слух, будто она лихо участвовала
в групповом сексе с акробатами в гостинице! А против
слухов еще не найдено радикальных приемов. Единственный
выход — драпать, пока не выгнали с позором. Так она
и сделала, даже не попрощавшись с коллективом…
Строеву беззастенчиво соврала, будто у нее возникла
аллергия на цирковые запахи… Он, не очень уверенно,
обещал подыскать другую работу.
Але впервые жизнь показалась приплюснутой со всех
сторон…
* * *
Несколько по-иному складывались жизненные зигзаги Юли.
Ей надоело кривляться в представлениях Строева и отец,
по большому знакомству, определил ее в пожарную часть —
дежурной на телефоне. Заработок небольшой, зато валом
свободного времени: сутки отработала — трое гуляй! А вскоре
ей подкатил еще один работодательный соблазн и она
поспешила поделиться им с Алей.
Оказывается, их однокашница Зойка, вот уже несколько
дней успешно подвизалась на фирме, практикующей секс по
телефону. Работенка предельно потешная, со слов Зойки.
Фирма была создана совсем недавно и вакансии еще
имелись. Вот Юля и стала уговаривать подругу — испробовать
вдвоем свои силы на заманчивом поприще.
У Али был период бездействия и она согласилась, не
очень вдаваясь в морально-этические нюансы такой работы.
« Побольше эротического экспромта! Дайте волю своей
фантазии! Будьте внутренне раскрепощенными! Клиент это
смакует, обожает, ценит!» — Напутствовала девушек
руководитель фирмы — женщина, возрастом по далекую
сторону второй молодости.
Первой на новой трудовой ниве пришлось держать экзамен Але. Причем без всяких репетиций, а сразу с живым клиентом:
— Какие у вас волосы, девушка? — последовал первый
телефонный вопрос мужчины с хрипловатым голосом.
— Почти красные. Натуральные.
— А на голове?..
— Я лысая! — сразу завелась от дурацкого вопроса Аля.
— О-о! Как мне повезло!
— Мне еще больше, что у меня такой… красивый партнер!
— А губы, губы какие!?
— Не торопитесь. Туда еще рановато…
— Я имею в виду рот!
— Почти до ушей! При ясной погоде!
— Только при ясной?
— А в темноте еще больше!
— Пожалуйста, улыбнись!
— Я все время улыбаюсь, глядя на тебя! Видишь?
— Ага. Зубы у тебя красивые. Прямо,как у Софи Лорен!
— Намного лучше! У нее протезные, а у меня свои!
пустилась вовсю импровизировать Аля. И грудь восьмой
размер, при талии тридцать два! Представил?
— О-о-о! Говори, говори!...
— Бедро одно шестьдесят, другое восемьдесят!
— Сколько, сколько!?
— Всего сто сорок! все больше входила в роль Аля.
— Сантиметров!?
— Нет, килограмм!
— У-у-х! Шикар-р-рно!
— А ягодицы тебя интересуют?
— Еще бы!..
— Круглые или плоские?
— А у тебя какие?
— У меня одна круглая, другая плоская. Какую показать?
— Стоп, стоп! Как это?.. Дай сообразить…
— Скорее, а то мне уже не терпится снять трусики!
— Хорошо, хорошо! Давай круглую после плоской!
— Держи обе! Я не жадная! Выбирай!
— Ой, ты меня шокируешь! Сейчас, сейчас…
— Можешь ласково погладить… И даже поцеловать…
— Да-да! Ох, как приятно! А чего у тебя одна плоская?
— Я ею сижу на унитазе долго!
— Бедненькая…
— Ты ягодицы ласкай одновременно с грудью. Так будет
кайфовей! — доброжелательно советовала Аля.
— Да-да! Уже делаю!..
— Тогда я медленно снимаю бюстгальтер…
— Скорее!.. Какой он у тебя?
— Французский. Типа символический. Красного цвета,
гипюровый на просвет!
— Вижу! Шик!
— Левую грудь уже оголила. Родинку, в виде звездочки,
видишь?
— А сосок торчит?
— Очень! Как тебя увидел, так и заторчал! Сейчас я его
разминаю пальцами. Разжигала страсти Аля.
— Ни в коем случае!.. Пускай торчит!
— Пускай.. Желание клиента закон!
— Давай вторую!..
— Не гони! Успеешь. Ты штаны снял?
— Только расстегнул…
— Пора снимать. И носки тоже.
— А носки зачем?
— Воняют очень! Извини.
— Ладно, сниму.
— Оголяю правую грудь.
— Погоди, постой! Я носки еще не снял.
— Ну я пока буду целовать левую…
— Сама целовать грудь!?
— А что? У меня же восьмой размер свободно достаю.
— Стоп-стоп! У меня лучше получится!
— Я бросила бюстгальтер на пол!
— О-о-о ! Вижу, вижу! Обе голые, большущие! Соски
темные, торчат в разные стороны! Сейчас целую!..
— Начинай с левой. Она более возбудима.
— Да-да! Целую! Взасос! Видишь? У-у-у!.. Жаль, вся
в рот не влазит!
— Балдеешь?
— Угу-у-у! Очень!
Аля так вошла в роль, что уже почти реально видела
клиента. Этот сеанс транслировался на весь салон по контроль-
динамику. Присутствующие коллеги — во главе с директрисой,
разинув рты от удивления, восхищались профессионализмом
новенькой.
Директриса подошла к Але и, прикрыв микрофон рукой,
посоветовала:
— Клиент уже самозабвенно онанирует. Чувствуешь?
Постарайся довести его до оргазма. Лады?
— Попробую.
— Теперь целуй вторую, а то она скучает!
— Сейчас. А тебе хорошо?
— Потолок! Живот уже вспотел! Ноги сами раздвигаются!
— Целуй ты левую, а я правую!
— Уже начала. А ты сильней целуй! Сильней!
— Понял… Так хорошо? Заводишься?
— Можешь слегка укусить ее.
— Боюсь?
— Чего? удивилась Аля.
— Могу, в экстазе, ее откусить!
— Не вздумай! Посадят!
— Ладно. Я буду только сосать ее…
— Э-э-э! Ты куда полез?!
— Я только пальчиком…
— Все равно, — презерватив одень.
— Понимаю. Сам СПИДа боюсь!
Аля, с блеском, довела клиента до оргазма и он,
в конце сеанса умолял ее назначить ему свидание воочию.
Обещал большие деньги, но Аля объяснила ему, что это
запрещено правилами фирмы: никаких свиданий — полная
анонимность!
Юля менее эффективно справилась со своим первым
партнером, но тоже получила положительную оценку.
После работы подруги делились впечатлениями и от
души посмеялись; очень потешала их такая деятельность.
Но прошло несколько дней и, вполне закономерно, что
чувство новизны угасло, сексуальная фантазия стала потихоньку
иссякать, все чаще проскакивали повторы, а это
навевало досаду и скуку. Элемент творчества исчезал и его
стало заменять банальное ремесло.
И тут, как на грех, глава фирмы допустила какие-то
финансовые нарушения и забавное предприятие вскоре, без
особого скандала и шумихи прикрыли.
У Юли хоть оставалась работа в пожарной части,
Але же оставалось жить призрачными надеждами.
Последнее время она отвыкла существовать только на
подачки родителей и сейчас четко понимала, что без своего
заработка ей не удастся удовлетворять возросшие запросы.
«Протягивать ноги на длину одеяла», — пословица совсем
не для нее.
После долгих раздумий и колебаний она все же решила
попробовать себя в качестве платной путаны. Но самой было
страшновато на такое идти. Поэтому она попробовала
склонить и Юлю к этому шебутному делу:
— Мы ведь с тобой давно не девочки, фактура у нас довольно соблазнительная… Пожалуй, пройдем по первой категории!..
— Это понятно. Только вот так сразу как-то…
— Или тебе хватает пожарных бабок?
— Какой там…
— Значит, надо подрабатывать бюстом и бедрами!..
— Опять же насчет бабок… Тебе хорошо живешь
одна. Что ни купишь, не надо ни перед кем отчитываться.
А у меня каждая копейка на виду…
— Будешь откладывать на сберкнижку.
— Ну, а потом?
— Ты чего, собралась до пенсии жить с родаками?
— Нет, конечно…
— Вот тогда и размахнешься!..
— Это когда еще будет… Сейчас хочется пошиковать!
Фирмовый прикид, рыжьё на руках и шее…
— Согласна. Пока можешь у меня все оставлять
и преображаться, когда понадобится!
— Разве что так…
— Решайся, подруга!
— И как ты конкретно все представляешь?..
— Надо вдвоем перетереть, чтобы не вляпаться.
— Чего я и боюсь.
— Пастись возле «ИНТУРИСТА» отпадает, стала
перебирать варианты Аля.
— Почему?
— Думаю , там своя давняя тусовка. Чужакам могут
запросто накостылять.
— Вполне.
— Вокзалы тоже не камильфо. Там одни дешевки
ошиваются.
— Слыхала. Удовольствие для бомжей.
— Попробовать цеплять клиентов на колесах?..
— Только не дальнобойщиков.
— Разумеется. Хватает мужиков на иномарках.
— Хорошо бы! Но мне боязно все таки.
— Сначала всем боязно.
— А ты не думаешь, что , если мы будем промышлять
вместе, то менты нас быстро засекут?
— Согласна. Но мы же не будем взявшись за руки, а на
некотором расстоянии. Но на виду друг у друга. Цепляет
одна и осторожно зондирует почву насчет второй…
— А если вторая не катит?
— Тогда оставшаяся записывает номер машины. На всякий
случай…
— Ох, Алька, не дай бог залететь!
— Для большей безопасности будем вышивать только
в пределах города. Не светиться на окружной дороге, как
многие дурочки.
— Само собой.
— Нам и в городе хватит забойных мест. Не засвеченных.
Надо только не хило оглядеться.
Еще довольно долго подруги обсуждали детали своей
предстоящей авантюры. Подбадривали одна одну,
приговаривая, что если все делать с умом, то ничего
не случится. В конце концов обоюдно решили приступить
к новой работе в ближайшее время.
* * *
Оказывается, автомобиль не только средство передвижения,
но и показатель степени греховности человека за рулем. Есть
категория людей, наловчившихся определять — честный
человек или мафиози едет в машине. Конечно, существуют
две полярные марки автомобилей, сущность хозяев которых
может даже издали раскусить любой школьник пионерского
возраста. Речь идет о горбатых «запорожцах» и длинных до
неприличия «линкольнах». За рулем первых корчатся
праведники, а в лимузинах, чаще всего, восседают грешники.
А наши новоиспеченные путаны различали авто по другим
признакам: с кем прибыльно будет прокатиться, а с кем —
полный облом. И так уже навострили глаза на этом, что
почти никогда не ошибались.
Сначала промышляли на автостоянке возле КРЫТОГО
РЫНКА. Получалось довольно неплохо — иногда выходило
до сотни «зелени» в день — точнее, в предвечерние часы;
на ночные прогулки у них смелости не хватало.
Вскоре они поняли, что на автостоянке продолжать
«съемки» опасно — примелькались клиентуре. Пришлось
срочно менять диспозицию. В процессе нащупали удачный
вариант: цеплять клиентов, прогуливаясь от площади
ПАССАЖНОЙ, по дамбе до конца и обратно по другой
стороне.
Здесь следует сказать, что к началу путанской работы
у Али уже имелся сексуальный опыт и даже немалый —
с двенадцатилетнего возраста! — еще до операции на
половых органах.
Первый раз это случилось весьма забавно: Аля, после
уроков — училась она тогда в первую смену, — взяла
мороженое, в вафельном стаканчике, и присела на скамейку
в сквере, возле кинотеатра КОМСОМОЛЕЦ , чтобы
спокойно полакомиться.
Вскоре рядом опустился симпатичный брюнет, лет
тридцати или чуть больше. Себе на колени он поставил
большой коричневый портфель, раскрыл его и начал что-то
озабоченно искать там.
Аля мельком взглянула на соседа, на его портфель
и продолжила самозабвенно лизать и жевать лакомство,
стараясь не капать на школьную форму. Довольно скоро
она расправилась с мороженым — осталось только
облизать липкие пальцы…
Мужчина, приветливо улыбаясь, достал из портфеля
апельсин и щедро протянул девочке. Она немного
удивилась, улыбнулась в ответ, и взяла заморский фрукт
без колебаний.
— Спасибо, дядя! — поблагодарила Аля и сразу же
принялась избавлять апельсин от кожуры.
— Кушай на здоровье, детка! Как тебя зовут?
— Аля.
— Красивое имя.
— Ничего, носить можно…
— Закончились уроки?
— Последнего не было.
— Удрала?
— Не-а. Училка на митинг пошла.
— Ох, эти митинги! притворно посочувствовал мужчина.
— Повышения зарплаты будут требовать…
— А в каком классе ты учишься?
— Пятый заканчиваю.
— Неужели? — удивился мужчина. — Хм, на вид ты старше
смотришься. На второй год ни разу не оставалась?
— Еще чего! возмутилась Аля, отправляя в рот сразу
две дольки апельсина.
— Крупная девочка. Акселератка!
— На голову меньше мамы.
— А папа тоже высокий?
— Я его не видела…
— Вкусный цитрус?
— Угу. Очень.
Когда Аля расправилась с апельсином мужчина, воровато
оглядываясь по сторонам,
подвинулся вплотную к девочке и предложил ей заглянуть
к нему в гости:
— Вон, видишь дом, где кулинария?
— Вижу.
— С тыльной стороны второй подъезд, четвертый
этаж. Я там живу. Квартира шестнадцать. Запомнила?
— Ну!
— Я пойду вперед, а ты за мной. Шагов через десять,
чтобы нас вместе не видели. Лады?
— А вы ничего плохого не сделаете? без особой
тревоги, так, на всякий случай, спросила Аля.
— Глупышка, тебе будет только хорошо!..
— Честно-честно?
— Клянусь! Сама увидишь!..
Мужчина, приторно-ласковым голосом, успокоил
и уговорил Алю пойти к нему в гости…
Позже она смеялась над своими страхами. Мужчина
оказался предельно ласков…
Связь с этим сладострастным человеком, звали его
Евгением Семеновичем, продолжалась полгода раз
в неделю, по воскресеньям. Зашло уже до такой близости,
что Аля запросто называла его Жекой и требовала клятвы,
что он женится на ней, когда
она получит паспорт. Он от души смеялся и легко давал
любые клятвы, понимая всю их идиотскую несуразность.
Когда наступили летние каникулы они стали встречаться
чаще — два раза в неделю, соблюдая при этом хитрейшую
конспирацию; Евгений Семенович каждый раз подробно
инструктировал Алю, как себя вести, чтобы их связь не
засекли. Она старалась добросовестно выполнять все советы,
благодаря чему их отношения не могли рассекретить.
Евгений Семенович был холостяком. Казалось — гуляй
безоглядно, да только связь с малолетней несколько
омрачала и тревожила. А преодолеть такие экзотические
страсти все не хватало сил. Немного успокаивало душу,
то обстоятельство, что на Востоке девочек такого возраста,
без всяких угрызений совести, выдают замуж.
А тут еще подкрепила его шатающиеся убеждения
недавняя информация, прошедшая по телевидению
в передаче БЕЗ ТАБУ. Такой вопиющий факт бессовестно
попирал все моральные нормы: в Черновицкой области
семидесятилетний ветеран женился на тринадцатилетней
соседке и она родила ему дочь! И ничего — сошел этот
фортель деду с рук, — не посадили! Власти слегка пожурили,
да, от души посмеялась вся Украина, когда дед с молодой
женой, держащую на руках запеленатую дочь, гордо
выступал на телевидении.
Таким образом Евгений Семенович постоянно убаюкивал
свою совесть, а малолетнюю любовницу давно ничего не
смущало; скорее всего по недомыслию или из-за
распущенности. У нее, с каждой встречей, все сильнее
распалялись желания…
Осложнения дурно начались в сентябре, когда Аля пошла
учиться шестой класс. Теперь занятия у нее были во вторую
смену и после уроков надо было без задержки топать
домой — мать завела такой порядок и строго следила за его
соблюдением. Для встреч оставались только воскресенья.
Собственно, его такой расклад вполне устраивал, но Аля
истерично бунтовала; предлагала, что будет удирать среди
недели с последних двух уроков, дабы использовать это
скудное время для свиданий. Но Евгений Семенович
убеждал ее, что такая регулярная удираловка добром не
кончится. Але же было очень трудно бороться с собой;
перед глазами то и дело всплывали самые привлекательные
моменты прошлых встреч.
Аля стала плохо учиться — мысли назойливо уходили
в соблазнительную сторону секса, а не в учебный процесс,
который становился ей не только безразличен, но даже
предельно ненавистен.
Евгений Семенович, конечно, заметил в ней эти
перемены и не на шутку встревожился: ведь это скоро
увидит ее мать и учителя, а потом начнут доискиваться
причин такого поведения девочки — тут может и всплыть
наружу их преступная связь. Надо было срочно что-то
предпринимать.
Как ни жаль ему было, но напрашивался единственный
выход — рвать отношения! Тем более, что девчонка уже,
наверное, примелькалась жильцам его дома; того и гляди —
выследят — какого дядю она все время навещает.
Но как порвать без скандала? Она стала очень строптивой
и может наделать глупостей…
После некоторых размышлений на эту тему Евгений
Семенович нащупал выход: вспомнил своего знакомого
психотерапевта Владлена Петровича, успешно лечащего
многие психические отклонения гипнозом. Это вселяло
надежду. Тем более, что Аля, последнее время жаловалась
на бессонницу. И вот, под предлогом лечения от бессонницы,
он уговорил ее посетить психотерапевта. Она, не подозревая
ничего худого — согласилась.
А с Владленом Петровичем он заранее договорился, чтобы
тот внушил девчонке безразличие к сексу — до наступления
совершеннолетия.
К счастью, так все и получилось: после сеанса гипноза
Аля оставила в покое своего возлюбленного и сон у нее
тоже нормализовался…
Только, перед получением аттестата зрелости, у Али
пробудились сексуальные позывы. Она кинулась искать
Евгения Семеновича, но тот уже давно поменял квартиру,
а фамилию его она не знала — чтобы разыскать через
адресное бюро. Так и закончился ее необыкновенный роман.
К своим сверстникам Алю не тянуло — приглядывалась
только к мужчинам зрелого возраста. Попробовала, на
выпускном вечере, сойтись с одноклассником Димой — тот,
с детства носил ее портфель, но с такой попытки вышла
одна потеха. Когда она, прямо в лоб, заявила Диме, что
желает ему отдаться, того — бедолагу, начало так трясти,
что он никак не мог расстегнуть брюки… Пришлось Але
самой раздевать его и себя. Но ее инициатива пропала
даром — у парня, от нежданно привалившего счастья,
ничегошеньки не получалось. Аля, с досады, высмеяла его
и он расстроился окончательно. Больше она не делала
попыток с ним сблизиться; и с его сверстниками тоже.
Дима же, после фиаско, обходил ее как можно дальше.
И вот сейчас Аля, с некоторым внутренним отвраще
нием, промышляет своим соблазнительным телом. Особенно
привлекает алчный взор мужчин ее, стремящийся далеко
вперед, юный бюст…
Действует Аля далеко не безрассудно: не напрашивается
сама, как многие ее сотоварки; даже наоборот — заставляет
долго себя упрашивать, хитро играет полную незаинтересо
ванность, но не настолько, чтобы оттолкнуть нарывающегося
клиента. Ведет себя так, будто начинает слегка колебаться —
тем самым заставляя мужчину все сильнее распаляться, все
глубже заглатывать наживку… И когда она, в конце концов,
отдается, то с таким видом, будто бы ее слегка насилуют…
Такое поведение вдвойне выгодно — мужчина чувствует
себя немного виноватым и, при расплате, становится более
щедрым. А если нарвешься на провокацию переодетых
милиционеров, тоже законная отмазка есть — я, мол, этого
не хотела, даже сопротивлялась — и пошли вы вон!
Со временем, у них с Юлей, уже определился, тщательно
продуманный и хорошо апробированный, упоминавшийся,
маршрут: на пешеходных дорожках дамбы — по ходу
транспорта. Чем был выгоден такой путь? Дело в том, что
здесь тротуар находился впритык с дорогой, по которой
очень часто двигались автомобили. К тому же, тротуар
хорошо и далеко просматривался, поскольку не был огражден
ни деревьями, ни кустарником.
Одевались девушки соответственно своим намерениям:
юбки такие, что их запросто можно было принять за широкие
пояса, — поэтому ноги просматривались почти до истоков, где
взгляд мужчин, невольно упирался, в чисто символические
трусики; кофточки скроены таким образом, что навязчиво
казалось — груди должны вот-вот выпрыгнуть наружу, тем
более, что девушки никаких лифчиков не признавали.
Насчет своего туалета у подруг была железная эстетическая
позиция: если женщине есть что показать, то очень глупо
прятать это под одеждой. Они искренне жалели женщин
в брюках — бедняги, наверняка, прикрывают дефективные
ноги.
Последние детали экипировки подруг: модные туфли
и, не менее модные, сумочки через плечо; из бижутерии
ничего дорогого — еще ненароком клиенты позарятся…
Еще они выработали соблазнительные походки.
И вот, идут подруги, таким образом по тротуару, на
расстоянии тридцати-сорока метров друг от друга — не торо
пясь и не останавливаясь, делая вид, что им все до фени,
кроме пейзажа… Тем не менее, даже самые торопящиеся
водители, невольно притормаживают и поворачивают головы
в их сторону — неукротимый мужской инстинкт срабатывает;
многие восхищенно сигналят, проезжая мимо, некоторые
недвусмысленно окликают. Но подруги, притворно — ноль
внимания, продолжают вилять бедрами, не сбавляя заданного
темпа.
Только самые настойчивые, которые выскакивали из
машин на тротуар и перегораживали путь, удостаивались
некоторого внимания. Вот тогда и начиналась игра: подруги
дают себя долго уговаривать, осыпать комплиментами и под
конец, с видом, что делают большое одолжение, садятся
в авто, называя адрес, куда, якобы, надо ехать по делу. Как
правило, называется Великий Луг или Бабурка — почти
край света, чтобы хватило времени довести клиента до нужной
кондиции…
Ну, а дальше события развиваются очень органично и по
обкатанному сценарию. Подстраховывались тем, что тайком
записывали номер автомобиля, увозившего в страну сексопиль
ных вожделений…
Одно плохо, что чаще им приходилось уезжать поодиночке:
это, когда первой цепляли Юлю, шедшую сзади. Но,если
останавливали Алю, то пока ее «уламывали», подходила Юля.
Подруги начинали, предельно естественно, разыгрывать сцену
неожиданной встречи: радостно обнимались, расспрашивали
о жизни знакомых и пороли всякую женскую чепуху…
Заканчивалась сценка, чаще всего, тем, что обеих пригла
шали в автомобиль…
Обычно, Аля не успевала еще пройти от площади до
средины дамбы, как ее уже цепляли.
Но, в тот раз что-то не ладилось; скорее всего, мешала
пожилая пара, хромавшая в нескольких шагах сзади, и тем
самым не давала возможности водителям вовремя узреть все
достоинства Али.
Поэтому она остановилась и стала озабоченно рыться
в сумочке, будто бы ей приспичило что-то извлечь оттуда.
А, на самом деле она, таким образом, пропустила стариков
вперед шагов на двадцать и теперь уже никто не мешал ей
демонстрировать себя.
А Юля, в тот момент уже была «зафрахтована» и сади
лась в «ауди» бордового цвета. Когда она проезжала мимо,
то подала Але знак, что вторая не нужна, — так как
в машине никого, кроме водителя, не было. Аля записала
номер автомобиля и пошла дальше по дамбе; теперь она
была видна, как неоновая реклама ночью.
Через несколько минут впереди резко затормозил, обог
навший ее «БМВ». Из машины вальяжно вышел на тро
туар парень и, нагло улыбаясь, широко раскинул перед
Алей руки — как бы готовясь принять ее в свои объятия:
— Хелло, фемина!
— Привет! — ответила Аля, смерив оценивающим
взглядом этого верзилу с внешностью секьёрити.
— Куда топаем, одна и без охраны?
— Топаем, куда глаза глядят…
— Это далеко?
— Залезь на телевышку, может и увидишь.
— Могу любезно подкинуть!
— Куда?
— Не на Канары, конечно, а чуть поближе!..
— Согласна в Швейцарию…
— Ладно, хватит мурлыкать. Садись!
В этот момент открылась задняя дверца машины, верзила
бесцеремонно взял Алю за плечи и грубо втолкнул ее
в салон; там ее принял в крепкие объятия другой парень —
за рулем сидел еще один. Верзила уселся рядом с водите
лем и они рванули вперед по дамбе…
Немного придя в себя Аля присмотрелась к парню, кото
рый держал ее в объятиях, и он показался ей знакомым;
стала лихорадочно тормошить свою память и вскоре приятно
вспомнила, что она уже отдавалась ему, только в другой
машине — тогда он был один и за рулем.
— Ну, что глазенки вылупила!? Узнала? Ха-ха-ха! — тор
жествующе засмеялся парень и разомкнул объятия.
— Выпустите меня! чувствуя неладное запаниковала
Аля, — остановите машину!
— Не гони пургу! Помнишь, как нам было сладко?..
— Остановите, а то стекло выбъю!..
— Я тебя хорошо вспоминаю! Тебя Алей зовут, верно?
— Сейчас вылетит стекло!..
— Ага, давай! Потом заткнем дыру твоей красивой
задницей! — убедительно пообещал парень и принялся
уверенно щупать ее под юбкой.
— Прекрати, а то локтем в зубы получишь! разъярилась
Аля.
— Ух, какая тигра! Прошлый раз ты ласковей была…
— Раз на раз не приходится!
— У тебя, что, менстра сегодня?
— Не твое дело!
— Так тампекса что-то не чувствую…
— Прекрати!
— Или я тебе мало заплатил тогда? Так это можно
исправить! Ладушки?..
Парни, не обращая внимания на все более робкие
и безнадежные протесты девушки, уверенные в своей
правоте, а еще больше в своих желаниях, — завезли ее на
Великий Луг, в молодой, но довольно густой соснячок.
Пока ехали — уже, почти, стемнело и они, не мешкая,
принялись втроем утешать с ней свои распаленные
инстинкты: вытворяли, что хотели, пока их молодцы не
ослабли. Потом деликатно сунули ей между ног, свернутые
в трубочку, сто долларов — десятками и укатили восвояси,
прихватив ее юбку и трусики: наверное, в качестве сувуни
ров или трофеев…
Умчались, покинув девушку одну в ночи, — хорошо,
хоть сумочку и кофточку не забрали.
Аля выбралась на дорогу и, завязав кофточку наподобие
юбки, прикрыв руками и сумочкой, грудь, стала беспокойно
ожидать какой –нибудь оказии в сторону города…
По прошествии небольшого времени, вдалеке заколеба
лись, похоже, автомобильные огни. Аля, издали, начала
«голосовать».
Когда машина остановилась, то оказалось, что за рулем
сидит подвыпившая женщина. Она, без лишних расспросов,
вполне уместных данной ситуации, согласилась доставить
девушку домой, — даже не намекая про оплату.
Кажется, женщина не заметила, что девушка без нормаль
ной юбки, — так как Аля скоренько умостилась на заднем
сиденье.
В салоне сильно пахло спиртным и табаком, но женщина
вела автомобиль уверенно, даже с какой-то, непоказной,
легкостью. Аля присмотрелась к ней внимательнее и про
никлась симпатией, — дело не только в том, что женщина
пришла на помощь в трудных обстоятельствах, просто от
нее исходила какая-то благостная энергия, — случаются
такие люди, к которым тянет неизвестно почему. Именно
такой была и хозяйка машины: шатенка, доброе улыбчивое
лицо. «Наверное, возвращается с какого-то веселого меро
приятия», — подумалось Але.
И тут же ее мысли переключились на свою незавидную
участь: « Надо завязывать с этим проклятым бизнесом. Он
похож на затяжной прыжок без парашюта — дух захватывает
и неизвестно куда шлепнешься. И ничего путнего сразу
не придумаешь, — одна ветошь в воспаленной башке…»
— Я, так разумею, что ехать тебе домой в таком виде
не очень светит? — не оборачиваясь спросила женщина. —
Заедем ко мне, пороешься в моем гардеробе…
— Спасибо, но как-то неудобно…
— Ничего. Всякое в жизни случается…Давай без ненуж
ной стеснительности. Принимай мои слова, как приказ!
— Ну, если вы настаиваете…
Рина Осиповна — звали благодетельницу. Когда они
зашли в квартиру она, первым делом, распахнула огромный
шкаф, почти полностью заполненный всевозможными наря
дами.
— Выбирай, что подойдет! щедрым жестом пригласила
хозяйка.
Аля робко стала присматриваться к содержимому шкафа.
— А ты хорошо вылеплена! — прищурясь оценила фигуру
Али Рина Осиповна. — Говорю тебе, как знаток человеческого
тела! Я, скульптор. И довольно известный! Ходырева, —
слыхала такую фамилию?
— Кажется, я вас по телевизору видела…
— Было дело. Анонс моей персональной выставки крутили.
На днях открывается!
— Здорово! Поздравляю!
— Спасибо.
Наконец, Аля, с помощью хозяйки, выбрала подходящее
платье и осталась очень довольна.
— Иди в ванную, а я пока легкий ужин спроворю.
Аля ушла мыться. Рина Осиповна занялась сервировкой
стола, который, в итоге, оказался довольно богатым.
— Ну, что, с легким паром! пожелала хозяйка, вышед
шей из ванной, Але.
— Спасибо! Всех микробов спустила в канализацию!..
— Теперь, скоренько за стол!
— Ого! Как всего много!
— Ничего, управимся! После трудов тяжких…
Они выпили по две рюмки коньяку, закусили бутербродами
с черной икрой и только потом Рина Осиповна поинтересо
валась приключением Али:
— Тебя, что изнасиловали в сосняке?
— Три козла отмороженных!..
— Ого! Не травмировали?
— Обошлось.
— Может, подключить ментов?
— Ха! Чтобы и те поживились моими прелестями? Знаю
их повадки!..
— Пожалуй, ты права…
После ужина Рина Осиповна предложила:
— Время позднее. Оставайся у меня ночевать. Тем более,
что я выпивши за руль не сажусь. Только позвони домой,
чтобы родные не волновались.
— Я живу одна.
— Тогда и подавно вопроса нет!
— Неудобно вас стеснять. Может, я на троллейбусе?..
— Что?! Переться через полгорода в такой час! Тебе,
чего приключений мало?! И не думай!
— Как скажете…
Аля осталась у гостеприимной хозяйки. После настойчивых
предложений Рины, они пропустили еще по несколько рюмок
коньяку, проведя время в непринужденной беседе; при этом
Рина частенько затрагивала начатый разговор об изнасиловании:
— И все таки надо бы наказать козлов!
— Ну их!.. В общем они обращались со мной довольно
сносно.
— Ничего себе, — сносно! Оставить девушку одну, ночью
в лесу! Да еще и без одежды!
— Это, конечно, злая шутка… Но они хорошо заплатили.
— Тебе, хоть немного, приятно было?
— Несколько оргазмов получила…
— И то утешение…
— Правда, диковато показалось, что делали втроем
одновременно.
— Одновременно?! Ну и дела!..
— Никогда такого раньше не было.
— Вот скотство! Противно было? Больно?
— Не очень. Они не грубили. Как бы шутя все делали…
— Тоже мне юмористы!.. Ну, ладно, засиделись мы. Давай
спать.
— Да. Поздно уже.
— Ты не против, если мы завалимся на одной кровати?
Я, накануне, сдала в прачечную белье один комплект
остался.
— Поместимся. Вы не храпите, случайно?
— Да никто не жаловался…
— Читала, что Пугачева очень сильно храпит и никак
не могут вылечить ее.
— Наверное, она потому так часто меняет мужей. Не
могут, бедняги, вынести ее храпа.
— Может быть.
Але было непривычно и несколько дискомфортно спать
с женщиной в одной постели. Поэтому она не сразу могла
уснуть, но притворилась спящей, чтобы не беспокоить Рину,
которая, казалось, сразу уснула.
Постепенно и Аля начала засыпать. В комнате было
довольно жарко, пришлось лечь обнаженной, тем более,
что у нее не было нижнего белья.
Прошло некоторое время и Аля, сквозь дремоту, почувст
вовала, как ее левую грудь нежно целуют. Она, сразу же
очнулась, но виду не подала, пытаясь предуагадать, что же
будет дальше делать Рина…
А дальше, Рина перешла от груди к нежным поцелуям
живота, пупика и ниже… Аля замирала,
замирала от такой, нежданно свалившейся, ласки. Ей было
и стыдно и приятно одновременно. Она не знала как ей
поступать в создавшейся ситуации. Решила притворяться
и дальше спящей…
Утром Аля поднялась раньше Рины. Приготовила кофе,
бутерброды и подносе унесла в комнату.
Рина открыла глаза, когда Аля ставила поднос на прикро
ватную тумбочку.
— Доброе утро! — поздоровалась Аля.
— Привет, родная! — сладко потянулась на постели Рина.
— Завтрак доставлен!
— Напрасно ты утруждалась.
— Почему?
— Я никогда не завтракаю в постели и презираю тех,
кто это делает!
— Вот новость!
— Человек должен, до завтрака, сходить в туалет,
умыться, привести себя в порядок, а потом пойти на кухню
и нормально поесть.
— Впервые такое слышу.
— Ну, что это за еда в постели, когда ешь, а тут
нестерпимо писать хочется? Сплошное свинство!
— И то верно…
* * *
Приехав домой, Аля заново прокрутила в голове вчерашние
приключения и решила немедленно поделиться своими
впечатлениями с Юлькой. Несколько раз набирала номер,
пока подруга откликнулась сонным голосом, недовольно
бормоча:
— Чего тебе, коза?
— Покалякать надо.
— Садистка! Ты знаешь, во сколько я легла?!
— Догадываюсь. Но что поделать, если у меня в душе
черный ворон каркает?..
— Ничего. Пускай покаркает еще пару часиков… Бывай!
Подруга нагло отключилась и Але ничего не оставалось,
как только громко и витиевато заматериться в ее адрес.
Поскольку спать уже не хотелось, — решила заняться
уборкой квартиры; потом искупалась, намакияжилась, сходила
в гастроном за рогаликами и йогуртом.
Без аппетита позавтракав, отправилась к Юльке, жившую
в пяти минутах ходьбы.
Подруга терпеливо уживалась с родителями в двухком
натной квартире старой «хрущевки». После необременитель
ного дежурства в пожарной части, неплохо подрабатывала,
как уже известно, чем… Сегодня у нее второй выходной,
а вчерашняя ночь была довольно насыщенной и пропорци
онально прибыльной… Родители, пока не догадывались, о ее
ночных заработках; они толком не вникали, — когда дочь
дежурит, а когда «работает».
Юля наловчилась выбирать мужчин симпатичных и не
скупых — это ей, почти всегда, удавалось. Да и немудрено
при такой внешности: высокая, стройная брюнетка, с добро-
совестно отращенным бюстом, греческим профилем лица
и взглядом Клеопатры. Примечательно, что в нормальном
состоянии глаза у Юли были зеленые, но во время полового
акта становились серыми, а после оргазма — голубыми, что
приводило в дополнительный восторг мужчин…
Аля долго звонила, пока дверь, наконец, открыла заспан-
ная, непричесанная, вовсю зевавшая подруга.
— Господи, и чего тебе не спится?! Проходи.
— Очнись! Уже два часа дня!
— Ну и что?
— Хотя бы поздоровалась, корова!
— Тебе чего, легче станет?.. Ну, привет!
— Салют!
— Топай на кухню, сооруди кофе, я пока фейс ополосну.
Аля пошла на кухню, а Юля в ванную. Аля давно привык-
ла к грубым выходкам подруги; что поделаешь, если у нее,
с детства, шлакоблочный характер. Тем не менее они не рас-
ставались, как ступня с пяткой. Когда надо выручить — Юля
не оставит в беде, на любые неудобства пойдет ради подруги.
И что, особенно импонирует,— не хитрая и не жадная.
Аля приготовила кофе, налила две чашки и понесла в ком-
нату. Юля уже сидела на диване: умытая, причесанная, но не
накрашенная; полуприкрыв глаза, сосала лимонный леденец.
— Ну, оправдайся, — взяв чашку и, сделав пару глотков,
велела Юля, — какого хрена ты меня скантовала в мой закон-
ный выходной?
— Я вчера капитально залетела!..
— Что, забыла презики ?
— Не язви. Такое и с тобой может случиться…
— Со мной?
— Запросто. В любой момент.
— Цикаво…
Аля неторопливо закурила, немного помолчала, а затем
стала, во всех деталях, излагать подруге вчерашние скитания.
— А я тебя предупреждала. — Подитожила ее рассказ Юля.
— О чем?
— В одиночку такой шальной бизнес не делают!
— Ты тоже часто одна промышляешь.
— У меня другая метода.
— Знаю. — Удрученно вздохнула Аля. — Ты бы в машину
с тремя козлами не села…
— Конечно.
— Так и я упиралась. Меня насильно втолкнули, да еще,
падлы, на бабки кинули!..
— Даже так?
— Когда они уехали, я, в темноте, пересчитала — десять
бумажек — обрадовалась, думала по сотке! А это оказались —
червонцы!.. Я только дома такое западло усекла.
— Да, пролет капитальный… А что, если нам перейти
на работу по вызову?
— Не получится. На этом рынке давно солидные фирмы
работают. И «дикарям» они ходу не дадут.
— И то верно…
— Чувствую, придется лезть под «крышу». Опять
вздохнула Аля.
— А сколько берут сутенеры?
— Думаю, цена разная. Когда они находят клиента
и гарантируют охрану — один расклад, а когда сама
цепляешь — другой.
— Но защита, в любом случае, обеспечена? — все
больше вникала в суть предложения Юля.
— Так я слыхала.
— Надо узнать точнее.
— Вот и узнай.
— Почему я?
— Мне, помнится, у тебя был знакомый Эдик.
— Эдик? Ну, был когда-то. Что с этого?
— Доходили слухи, что он занимается наркотой
и сутенерством.
— Наркотой — да. Потому я с ним и раззнакомилась.
А насчет сутенерства, не знаю…
— Попробуй возобновить отношения и все разведать.
— Ты меня пихаешь на скользкое…
— Сейчас мы тоже скользим… И потом, я думаю,
лучше иметь дело со знакомым, чем с первым встречным.
— Но наркота…
— А мы постараемся к ней не прикасаться. Главное,
узнать, какой он заломит процент за «крышу».
— В любом случае мы можем неплохо иметь. Две такие
секс-бомбы…
— Значит, попробуем?
— Боюсь, что, только попробовать, не выйдет.
— Почему? — недоумевала Аля.
— Если завязнешь, так потом не просто будет соскочить…
— Не паникуй заранее.
— Ох, и рисковая ты, Алька!..
— Кто не рискует, тот грызет сухари!..
— Ну и где я буду искать Эда? У меня нет ни адреса,
ни телефона его.
— Он сам на тебя наткнется. Где он, чаще, ошивается?
— Возле ИНТУРА.
— Вот и пройди поблизости, разок-другой. Там он тебя
и вычислит.
— Попробую, но не уверена. Может, он давно на нарах
«парится»…
* * *
Эдик был, до неприличия, эксцентричной личностью.
Аля и Юля сидели с ним на веранде кафе; пили сухое вино,
закусывая «сникерсами», курили и старались убедительно
вести меркантильный разговор с Эдиком.
Аля, напряженно, пыталась вспомнить, — кого этот тип
ей напоминает. Что-то очень знакомое, совсем недавнее,
а вот, где она его видела, никак не могла выковырять из
своей девичьей памяти. Наконец, вспомнила и вздохнула
с облегчением; он же всеми своими повадками, голосовыми
интонациями и, даже одеждой, копировал сутенера Артура,
из телесериала «День рождения буржуя».
— Учтите, чувишки, опекать вас буду я не один!
— А сколько же вас будет? — поинтересовалась Юля. —
Рота автоматчиков?
— Еще один. Мой кореш — не хилый хлопец!
— И какую же цифру вам надо отстегивать? —
докапывалась до конечной сути Аля.
— Запомните! Не вы нам, а мы вам будем отстегивать!
— Не совсем понятно, потребовала уточнений Юля.
— Популярно объясняю тугодумам! «Зелень» с клиента
будем предоплатой качать мы! Усекли?
— Это, если вы находите клиента, а, если — мы? — Требо-
вала полной ясности Аля.
— Без разницы! Вы охмуряете клиентуру, а потом
на сцене появляемся мы и ведем базар о цене. После достиг-
нутого конценсуса, мы снимаем предоплату, а вы приступаете
к творческой работе… И еще, предупреждаю — никакого
клофелина и чистки карманов!
— Ну, а случится, что некоторые будут настолько
довольны — дальше некуда, и расколятся на премиальные? —
старалась оговорить все условия Аля.
— Награда за усердие — чисто ваш навар!
— Это гуманно.
— А какой процент нам, с основной суммы? хотелось
услышать цифру Юле.
— Да, Эд, сколько нам?
— Как везде в цивилизованной Европе любая половина!
— А не жирно вам будет? нахмурилась Юля.
— Вы совсем без понятия! Мы разводим лоха, решаем
бабкины дела и полностью отвечаем за вашу долбанную
безопасность! Усекли момент?
— Понятно. Только не очень утешительно…
— Добавить бы слегка, Эд?
— Жизнь дороже любых бабок, тетки! Не думал, что мне
придется убеждать вас банальными аксиомами. Огорчаете,
огорчаете, девы. Советую, никогда не экономить на благопо-
лучии!
Подругам ничего не оставалось, как только согласиться,
под натиском таких убедительных доводов.
Договорились, начать работать с завтрашнего вечера, но
тут Юля вспомнила: завтра, с утра она заступает на суточное
дежурство у пожарников.
— Да пошли ты на фик этих пожарников! — решительно
рубанул Эдик. — Со мной не обнищаешь! Икру лопатой
хавать будешь!
— Это еще надо пощупать. А там у меня, хоть и хилые,
но твердые башли. Да, и для предков отмазка надежная.
— Ну, как знаешь. Тогда, во время твоих дежурств,
Алька будет пахать за двоих. Деваха здоровая потянет?
Правда, Алевтина? Или я ошибаюсь?
— Смотря с кем и за сколько…
— Контингент я подгоню солидный, не жмотистый. Но
выдавать таким надо без халтуры! Ладно, кончаем базар на
сегодня и разбежались. Не опаздывай, Алька! Завтра
в девять, возле интура! Но не светись у входа, а присядь
в сторонке на лавочку. Я сам тебя надыбаю.
— Инструктаж усвоила. Буду в девять.
На том и порешили. Эдик побежал по своим делам,
а подруги оставались еще некоторое время за столом,
допивая вино и, более основательно, обсуждая свой новый
статус.
Все таки он гад, еще тот! — вздохнула Аля. — заломил
себе кусок — дальше некуда.
— Наверное, все сутенеры такие. Хотя, если рассудить,
он же и от ментов отмазать обязан, когда придется…
— Будем надеяться.
— У тебя клофелин есть? поинтересовалась Юля.
— Я им никогда не пользовалась. И Эд предупреждал…
— Чепуха, не узнает! Только умненько надо…
— А ты пробовала?
— Жизнь толкает. Попадется такой поц смотреть
противно, не то что ласкать. Как выкрутиться? Вот и прихо-
дится, в подходящий момент, отправлять его баиньки…
— Ох, не сыпь мне соль на рану между ног!..
— Вот ты знаешь, кого тебе завтра Эд подсунет? Может,
пердуна слюнявого. А отказаться нельзя — Эд заранее
у него бабки отклеит.
— Не каркай. Надо с Эдом договориться, чтобы он
всякую шваль не подгонял.
— Ага, договоришься! Ему до фени твои чувства! Он
смотрит не на рожу клиента, а в его сармак.
— Выходит, без клофелина не обойтись?
— Держи флакушу! Здесь еще с десяток колес осталось.
Юля достала из сумочки и протянула подруге небольшой пузырек , продолжая наставлять ее:
— Дозу, по комплекции, уточнишь.
Чем больше вес, тем больше таблеток?
— Да. Но не переборщи.
— Какие страсти!..
— Когда он заснет не уходи, а лежи рядом раздетая.
Жди, пока проснется. Карманы не потроши — разве, что
немного…
— Да, бог с тобой!
— А, когда он очухается, начинай вешать лапшу. Мол, вы
такой сильный мужчина! Было очень хорошо! Еще желаете?
— А если он и правда пожелает?
— Ха! После клофелина он будет такой чумной, что еще
пару суток желать не захочет!
— Все же мне мандражно. Не дай бог — клиент ласты
сложит!..
— Не бзди! Такой случай — большая редкость.
— А если Эд узнает?
— Брось дрожать заранее. Выбрось из головы!
— Ох, как бы не вляпаться!...
— И еще один поворотик надо учесть…
— Какой?
— Эд мне говорил о трех местах случек.
— Каких?
— Ну, в готеле, на квартире клиента и, на крайняк, в хате
Эдда.
— И ты веришь, что он будет светить свою берлогу?
— Я же говорю, — на крайняк!
— Да мне оно без разницы, если на то пошло…
— Не скажи.
— А в чем дело, договаривай?
— На хате Эдда клофелином не побалуешься.
— Почему?
— Ты, что не догоняешь?
— Нет пока.
— Вдруг клиент концы отдаст?.. Как с трупом быть?..
— Да-а, дела…
— В мотеле и на дому клиента — лучше всего.
— Само собой.
— Только надо заходить и выходить, избегая свидетелей.
— Не работа, а сплошной Коломбо…
— Такая наша судьба…
— Эх, судьба! Любишь бабки — выдавай Камасутру! —
с горечью сиронизовала Аля. — И будь не хуже Штирлица…
* * *
Вечером следующего дня, как и договаривались, Аля
сидела на скамейке возле готеля, чувствуя себя не в своей
тарелке — все таки новый шаг в неизведанное. Неприятно
было сознавать, что неизвестно — с кем придется ложиться
в постель.
Немного отвлек ее от таких тревожных мыслей, присевший
на скамейку дряхлый, грязнозаросший, с корявой палкой в руке
классический бомж. От него разительно несло букетом запахов
помойки.
Аля, искося зыркнув на него, отодвинулась подальше…
— Девушка, можете меня проконсультировать? — вежливо
обратился Але бомж. — Я вот нашел в мусорном ящике
ожерелье, но сам, в драгоценностях, ни гу-гу. А, вдруг,
оно алмазное, а? Вот я и подумал, что такая красивая
девушка, как вы, наверняка разбирается в подобных
штучках…
Старик бережно вытащил, из внутреннего кармана
заплатанного пиджака, ожерелье и протянул его Але.
Та, только мельком, не притрагиваясь, взглянула на ожерелье
и презрительно хмыкнула:
— Дед, вон недалеко лежит бесхозная собака, можешь
смело одеть ей эту драгоценность — вместо ошейника.
— Что, такое никчемное?..
— Обычная стекляшка.
— Жаль…
— Дед, чеши, пожалуйста, отсюда. Парень мне здесь
назначил встречу, — боюсь, как бы он не отобрал у тебя клад…
— Извини, внучка. Ухожу…
И, крайне огорченный, бомж похромал дальше в неиз-
вестность…
Эдик уже дергался у входа в готель: одетый в короткую
кожаную куртку, из-под которой, на полметра, выглядывала
пестрая сорочка; на куртке явный перебор блестящей метал-
лической фурнитуры; кожаные брюки — в обтяжку, заправлены
в модные сапоги, на высоком каблуке.
— Молоток! Ценю за пунктуальность! — вскоре подскочил
к Але Эдик, окинул ее туалет придирчивым взглядом
и остался доволен. — Ненавижу, когда шалавы опаздывают! Заруби
на перспективу!
— Хелло, — иронично поздоровалась Аля.
— Привет, привет… Теперь слушай сюда и запоминай!
У тебя как с памятью?
— Не жалуюсь.
— Тогда так: сейчас спускаемся в подвальный бар
там держат столик в углу, на двоих. Ты будешь потихоньку
забавляться легким коктейлем, а я прошвырнусь на второй
этаж, в кабак; потом на одиннадцатый, в кафе. Разведаю
обстановку, поищу клиентуру в этих точках. Усекла?
— Предельно.
— Если кто будет падать тебе на хвост когти
далеко не запускай. Пока я не вернусь. Слегка можешь
покопать, но держи на дистанции. Про запас. Поняла?
— Вполне.
— Ну, я помчался!..
В баре, не успела Аля еще толком распробовать коктейль,
как за столик присел высокий, элегантный финн. На, почти
понятном русском языке, извинился за непрошенное соседство.
Назвался Урхо, оказался довольно общительным.
Дальше, в разговоре, выяснилось, что он представитель
финской фирмы, организовавшей здесь — с нашими бизнес-
менами совместное предприятие по ремонту и продаже немец-
ких автомобилей.
Аля же сегодня быть студенткой университета; первокурс-
ницей филологического факультета — что с нее взять… Как
и наказывал Эд, она особых надежд финну не подавала, но
и не отталкивала. Вела легкую, по возможности
интеллекарманную беседу, исподволь прощупывая финансовые
состояние Урхо и параметры его щедрости. От такого внимания
финн сиял, как ягодица гамадрила…
И тут выскочил, подобно черту из табакерки, и плюхнулся
на стул рядом с Алей. Она не растерялась и, немедленно,
познакомила его с, несколько опешившим финном, Эдик
наморщил свой, не очень высокий, лоб, пытаясь мгновенно
соорудить какую-то комбинацию и вскоре, наверное это ему
удалось. Он отвернулся от Урхо, наклонился к Але и скоро-
говоркой зашептал:
— Нащупал запакованного чайника, но он сейчас на
официальном банкете и освободится только после двенадцати.
А до этого можешь заняться финном. Он как, ведется?
Не пустой?
— Бизнесмен.
— Живет в готеле?
— Да.
— Тогда действуй в темпе! И только до двенадцати!
— Попробую.
— Я буду начеку…
— Надеюсь.
Эдик молча сделал прощальный жест финну и удалился
своей эксцентрической походкой.
— Это ваш друг? — поинтересовался Урхо
— Боже упаси! — вырвалось у девушки предельно
искренне. — Просто, знакомый. Просил занять денег.
— У вас, денег!? — удивился Урхо, тоже искренне.
— Он проигрался в казино, сочиняла на ходу небылицу
Аля, — хочет отыграться.
— Я понял, что вы ему отказали?
— У меня нет таких денег.
— А, если и нам попробовать рулетку?
— Не знаю, — заколебалась Аля, — я ни разу казино не
посещала…
На этот раз она говорила чистую правду — до казино у нее
еще руки не дошли.
— Тогда надо попробовать! — настаивал Урхо — Новичкам
везет! Пойдем? Я беру фишки!
— Только ради интереса…
— Я сам редко бываю в казино. Времени нет.
— Только не долго. Договорились?
— Как пожелаете.
— Договоримся так три раза пролетим уходим!
— Совсем согласен!
Они прошли в казино, расположенное рядом с баром. Здесь
шумело с десяток игровых автоматов, стояло три картежных
стола и одна рулетка. Атмосфера в помещении, через край,
наполнена алчными страстями и табачным дымом.
Урхо взял в кассе фишки и они стали проталкиваться
к рулетке, завораживающей своим непредсказуемым вращением
и еще больше остановкой шарика…
Тесное кольцо играющих, стоявших вокруг стола, было
единодушно и предельно насыщенно жаждой скорого
выигрыша. В ожидании свободного места Аля, от нечего
делать, стала присматриваться к лицам игроков: вот у ближай-
шего мужчины лицо застыло в гримасе, как после несостояв-
шегося чиха; рядом — безвозрастная женщина, накосметившаяся
до корней волос, возле этой женщины мужчина, обличьем
похожий на гавайскую гитару; дальше, нетерпеливо перемина-
ется с ноги на ногу мужчина, натоптанный по макушку непо-
нятной радостью; а вон женщина уставилась на бегающий
шарик, как алкаш на пиво…
Аля продолжала бы свои наблюдения и дальше, но тут
шарик замер в гнезде и следом одновременно раздались
ликующие возгласы и огорченные проклятия…
В этот момент, впереди Урхо освободила место за столом
нахмуренная женщина. Урхо решительно усадил Алю на это
место! Сердце у нее затрепетало, как оторванный xвост ящерицы
Крупье объявил время ставок и Аля отчаянно поставила
пять фишек на семерку, хотя Урхо советовал ставить сначала
по одной фишке.
После того, как все участники определились со своими
номерами, крупье объявил конец ставкам и, привычным
жестом, крутанул чашу рулетки, бросив шарик против
движения.
Через полминуты Аля была приятно ошарашена, увидев
как шарик прочно остановился на ее семерке! Крупье
невозмутимо подвинул скребком ей кучу фишек. В растерян-
ности она даже не стала их считать…
Урхо поздравил ее, похлопав одобрительно по плечу. Аля
отдала ему долг — пять фишек, а остальные поставила на
число четырнадцать; решила — трижды сыграть, добавляя
каждый раз по семерке к предыдущему числу. Что-то ее
подталкивало изнутри — ставить именно так.
И ее интуиция сработала отлично — милый шарик
остановился на четырнадцати!
Аля начала истово верить в провидение; даже мысленно
перекрестилась и прошептала слова какой-то неизвестной
ей молитвы.
Количество придвинутых к ней фишек — слегка пугало.
Урхо поздравил, уже не так радостно, как в первый раз,
но все же поздравил.
Присутствующие, кто с неприкрытой завистью, кто
с любопытством, а некоторые с восхищением глядели на
удачливую красавицу.
Следуя задуманному плану, Аля поставила все фишки на
двадцать первый номер и, стараясь не завалиться в обморок,
следила за судьбоносным шариком; состояние было такое,
будто ее ударили диваном по голове…
И опять фортуна отнеслась к ней по-дружески!
Остальные игроки синхронно ахнули. Гора фишек перед
Алей невольно притягивала взгляды, обреченных на неудачу…
Урхо, в завистливом смятении. даже забыл поздравить
девушку. У него сейчас было выражение лица, как у чело-
века, которого дважды высморкали…
Аля не стала дальше насиловать везенье, сгребла фишки
в сумочку и уступила место Урхо, пожелав ему хорошего
выигрыша на этом счастливом кресле. Он незамедлительно
и несколько лихорадочно вступил в игру. Аля постояла еще
десяток секунд у него за спиной, а потом незаметно подалась
в кассу. Обменяла фишки на деньги и торопливо покинула
казино.
Настороженно оглядываясь, чтобы случайно не наткнуться
на Эда, остановила такси и умчала домой.
Закрывшись на оба замка, с внутренней дрожью, чувствуя
себя нечаянной грабительницей, принялась считать деньги:
оказалось + девять тысяч пятьсот двадцать долларов и еще
одна фишка завалялась в сумочке. « Нафик мне сутенеры,
извращенцы и прочая шваль! — победоносно воскликнула
Аля. — Вау! С этими бабками я закручу такую жизнь!..»
Крайне возбужденная еще некоторое время пританцовывала
в комнате, коридоре и на кухне, сияя обличьем, подобно
глазунье на сковородке… Потом забралась в ванную и стала
упоительно и тщательно смывать с себя прошлое…
Утром, около семи часов, ее разбудил настойчивый до омер
зения телефонный звонок. Она, спросонок, взяла трубку и ус-
лыхала вопиющий голос Эдика:
— Ты чего, шалашовка, творишь?!..
— Не ори, а то телефон треснет.
— Я тебе тресну! Я тебя так тресну!..
— Чего скулишь? Или мошонку дверью прищемил?
— Ну ты гляди!.. Меня фраернула и еще пургу гонит!
— Зимняя лексика сейчас еще не катит…
— Грамотная, да?! Букварь вызубрила! Чего слиняла
вчера, зараза?!
— Зуб мудрости размордовался. Свету белому не рада,
не до секса было.
— Туфту втираешь?!
— До сих пор дергает гад…
— Знаю ваши дергалки-смыкалки!
— Как тебе доказать?
— Ты с финном была вчера?!
— Говорю же, зуб…
— Я вчера с «чайника» столько бы снял!..
— Ой-йой-йой! Не могу! Хочу повеситься! - Громко
стеная продолжала гнуть свою зубную версию Аля.
— Полощи раствором йода, дура!
— Фигня! Не помогает!
— Тогда мочой попробуй! Ха-ха-ха! Могу свою одолжить!
— Дурак!
— Короче, лечись хоть кизяками, но сегодня в девять на
том же месте! И волоки мне четвертак!
— Четвертак?! С какой радости?!
— Малая компенсация за вчерашний убыток!
— И не подумаю!..
— Чего- чего! - зарычал сутенер.
— Я сейчас хиляю к врачу! И, если выдернут зуб, то мне
твой секс до фени будет!
— Ничего!.. Я тебя под наркозом работать научу!
— Да пошел ты!..
— Я конкретно проверю!
— Уже дрожу!..
— После этого как бы мне не пришлось выдергивать
твои зубья! - еще раз пригрозил Эд и отключил телефон.
Аля окончательно проснулась, нахмурилась, мысленно
заматерилась и начала тереть виски пальцами, размышляя —
каким образом ей избавиться навсегда от этого подонка.
Она в полном объеме
сознавала, что это будет непросто. Откупиться? Так
он заломит сумму — до пенсии не рассчитаешься! Да и глупо
даже обмолвиться, что у нее завелись деньги. Избегать встреч?
Тоже долго не протянешь — выловит. Как не крути, а придет-
ся встретить с ним для окончательного разговора. Не убъет
же он ее в конце концов! Тем более, что совместная деятель-
ность — практически еще не началась. Да и никаких контрак-
тов она не подписывала.
Убаюкав свой страх таким образом Аля вечером отправи-
лась к « ИНТУРИСТУ», с твердым намерением — поставить
точку в бизнесе с хамовитым сутенером.
Едва она присела на ближайшую к готелю скамейку, как
тут же к ней подошел парень: среднего роста плотный блон-
дин — короткие волосы обесцвечены перекисью водорода.
— Тебя кличут Алькой? — спросил он бесцеремонно, и даже не удосужившись поздороваться.
— Ну и что? — удивилась Аля, всматриваясь в парня
и пытаясь вспомнить — не была ли она с ним знакома
в «прошлой жизни».
— Я, Клим. Кореш Эдда. Типа — коллега.
— А сам где?..
— Подсекает клиента.
— Ну и пусть подсекает…
— Ты чего, в натуре?! Для тебя подсекает.
— Для меня? — притворно удивилась Аля.
— Нет, для коровы тети Дуси! — начал нервничать Клим.
— Вот и действуйте.
— Кончай базар! Велено тебя срочно доставить!
— Я пас.
— Чего?! Не понял.
— Линяю от вас.
— Понтуешь?
— Ничуть.
— А Эд в курсе?
— Для того и пришла, чтобы обрадовать…
— Боюсь, сегодня не выйдет.
— Ну и бойся на здоровье, а мне по волейболу…
— Я же сказал — Эд зацепил клиента и прокола он не
потерпит! — увещевательно-угрожающе наступал Клим.
— Меня это не колышет.
— Будут крутые меры. Эд — хлопец очень психованный.
— И я не меньше…
— Советую сегодня отработать, а потом будешь решать.
— Не настроена работать…
— Ха! Настроишься в постели!..
— А клиент какой? — будто бы заколебалась в своем
намерении Аля.
— Мужик в соку. И смотрится вполне. Сейчас он созре-
вает в кабаке. Эд накачивает его до кондиции…
— Совершенно нет желания. Но и вас не хочется подво-
дить.
— Вот именно! Эда лучше не злить.
— Ладно, пойдем…— вздохнула Аля, поднявшись,
поправляя юбку.
— Одно плоховато,..— замялся Клим.
— Что еще?
— Он местный и женатый.
— Ну и что?
— К нему домой — отпад! И в мотеле сегодня номеров
свободных нет…
— И что же вы решили? Небойсь, ко мне нацелились?
Да?
— Ты же одна живешь…
— Вариант пролетает навсегда! — решительно возму-
тилась Аля. — Ну и наглость! Видит, что пошла на уступки,
так он уже готов и прописаться у меня! Привет Эдду! А я
потопала своей дорогой!
— Погоди, не кипятись. Извини. — Увидев, что пере-
гнул палку начал мягко уговаривать Клим. — Нельзя так
нельзя. Придумаем что-нибудь другое… Просто, я посчитал,
что тебе удобнее дома принимать…
— Никогда!
— А чего так?
— Сама не хочу! И соседи, со всех сторон,— мои над-
зиратели. Родаки башляют им за подобные услуги.
— Понятно. И что, к тебе никто не ходит?
— Только подруги.
— Лесбиянки?
— Тю, на тебя!
— Ясно.
— А квартира Эда?..
— Он старается не светить ее.
— Хорошо устроился…
— Ладно. Двинули в кабак. Потолкуем с Эдом…
Клим с Алей поднялись на второй этаж, в ресторан,
и присели за стол, где Эдик усердно втолковывал, хорошо
поддатому клиенту, необходимые ему сейчас мысли…
Мужчина, во время церемонии знакомства, долго слюнявил
Але руку, а затем, хмельно-хвастливо, представился Арнольдом.
Это был довольно симпатичный брюнет, чуть выше среднего
роста, лет сорока. Синие глаза его были сейчас подернуты
романтической пеленой; речь, пока еще, членораздельная
и почти осмысленная. У Али он не вызывал отвращения, хотя
она к нему и не очень присматривалась. Ее больше заботило—
выбрать момент и сообщить Эдику о своем бесповоротном
решении. Но такого момента пока не выпадало — мешал
клиент.
После большой рюмки «за знакомство» Арнольд, слегка
пошатываясь, отправился к оркестру и Аля уже приготовилась
обратиться к Эду , с дезертирской речью, как тут по микро-
фону объявили: « Птица счастья! Песня посвящается Алине—
самой красивой девушке в нашем зале! Так считают многие
ценители красоты!»
Эдик, после такого объявления, почему-то направился
в туалет и Аля, разумеется, не успела сказать ему о своем
решении. Она попросила Клима выполнить за нее эту
миссию, но он только неопределенно пожал плечами…
Пошатываясь подошел, предельно улыбающийся, дурако-
вато-радостный Арнольд и, театрально расшаркавшись, приг-
ласил Алю на танец. Пришлось ей, досадливо морщась, при-
нять приглашение.
Пока они топтались, игнорируя музыкальные такты, возвра-
тился за столик Эдик и Клим сообщил ему об ультиматуме
Али. Эдик нахмурился, негодующе поиграл бровями, губами,
пошмыгал носом и, после паузы, резюмировал, что еще не
вечер…
Арнольд оказался довольно устойчивым в борьбе с алкого-
лем и потому пришлось еще около часа доводить его до
щедрого состояния — когда человеку ничего не жалко и до
слез хочется всех обнять и расцеловать неизвестно за что…
Он еще пару раз платил музыкантам, заказывая песни в честь
Али.
Эду порядком надоели эти массовки и он принялся, в фор-
сированном режиме, накачивать Арнольда. Наконец тот. мил-
лионерским жестом, расплатился с оторопевшим официантом
и, прихватив с собой еще пару бутылок шампанского, отпра-
вился — в сопровождении нетерпеливой троицы, на квартиру
Эдика.
Квартира была однокомнатной и потому компания распо-
ложилась на кухне — «полирнуть» самочувствие шампанским.
Пропустив по одному фужеру, за обреченную красоту
девушки, сутенеры перемигнулись и Эд подал ей знак —
удалиться в комнату и приготовиться к «работе»… Наблюдая
весь вечер удалую щедрость Арнольда Эдик имел все основания
надеяться на солидный куш.
— Ну, что, брат Шварценеггера? — спросил он, когда
за Алей закрылась дверь. — Классная девка?
— Выше всех эпи…эпи..тетов! — пьяно улыбаясь
пытался мимикой скорчить предел восхищения Арнольд.
— Хочешь ее поиметь?
— Еще как!..
— Очень хочешь?
— Очень-очень! А она захочет?
— С детства жаждет…
— Я не подведу, ребята… Будет чики-чики!
— Тогда гони бабло и топай развлекаться.
— Бабло? Какое бабло? — искренне удивился Арнольд.
— Лучше зелень, но можно и гривны по курсу. Мы не
брезгуем.
— Деньги? Хлопцы, за что деньги?
— За красоту и за любовь!
— Этой девушке? Але?
— Пока нам. А мы ее не обидим.
— Ребята, я же вас угощал!..
— Это само собой. Ради знакомства. — Уточнил Клим,
доселе молчавший. — А девушке заведено платить.
— Хм-м, платить,.. — начал постепенно осознавать пикан-
тность положения Арнольд. — И сколько платить?
— Ты же смотрел товар? Сто баксов, за оставшуюся
ночь.
— Ого! Сто баксов, сто баксов…
— Не вздумай торговаться! Мы такое не уважаем…
Арнольд вытащил из пиджака портмоне и, с пьяной стара-
тельностью, вытряхнул содержимое на стол, осторожно отод-
винув бутылки и фужеры.
В итоге этой операции сутенеры увидели на столе: несколь-
ко купюр по пять и по две гривны, с десяток полтинников
и трамвайные талоны… Потом Арнольд, удрученно нетороп-
ливо, начал старательно выворачивать все карманы. В резуль-
тате на столе прибавилось еще несколько мятых мелких гри-
вен… Больше карманов не было и Арнольд виновато развел
руки в стороны…
— И это все?! — угрожающе надвинулся Эдик.
— Ну, я же не знал…
— Чего не знал?! Что не знал, хмырятина?!— взорвался
Клим.
— Думал, полюбовно…
— Что?! Что думал?!
— Вижу, девушка тянется ко мне… Как будто…
— Я тебе потянусь! — приступил с кулаками Эдик.— Ты
у меня ноги вытянешь, козел затруханный!
— Вот падла! Какой облом устроил! — негодовал Клим.—
Ну что?.. Настучать ему по дыне?!
— Ребята, не надо!.. — жалко завопил Арнольд, забившись
в узкий проем между холодильником и стеной.
— Подожди, Клим, накажем по-другому. В туалете стоит
лопата, сними черенок и неси сюда…
— Зачем? — удивился Клим.
— Неси. Увидишь известный фокус…
Клим ушел в туалет, а Эдик достал из настенного шкафа
стограммовый флакон и, отвернувшись от запуганного Арно-
льда, вылил приличную толику содержимого флакона в бокал
с шампанским.
В это время на кухню зашла Аля и недовольно обрати-
лась к Эдику:
— Что здесь за вопли — музыку глушат?
— Да вот упырь потрахаться на халяву решил! Говорит,
что ты в него влюбилась!
— Конечно! — неожиданно развеселилась Аля.— Только
моя любовь дорого стоит!
— Он это поймет чуть позже,..— загадочно-злорадно
ухмыльнулся Эдик.
Вошел озадаченный Клим, с черенком от лопаты, и подал его коллеге.
Эдик разлил по фужерам шампанское и, откровенно паяс-
ничая, предложил тост:
— Давайте выпьем за халявную любовь и ее последствия!
Первому он подал фужер Арнольду. а потом остальным.
У незадачливого кавалера заметно дрожала рука с фужером.
Чокнулись и молча выпили шипучий напиток.
— А теперь, Клим, задери ему сзади пиджак, а я приме-
ряю черенок — должен подойти…
Арнольд, подозревая неладное, все же покорно позволил им
манипулировать собой, путаясь в пьяных догадках относи-
тельно действий недавних почти друзей. Но предчувствия
у него были очень нехорошие…
Аля тоже ничего не понимала и потому с интересом
наблюдала за строящейся мизансценой.
Клим расстегнул пиджак Арнольда, потом зашел со спины
и задрал пиджак до самых плеч. Эдик ловко просунул чере-
нок сквозь рукава — при поставленных горизонтально руках
несостоявшегося клиента; затем одернул пиджак вниз и быстро
застегнул его на все пуговицы. После чего заглянул в испу-
ганные глаза Арнольда и, ехидненько фиглярствуя спросил:
— Удобно ли тебе, чайник? В коленках не жмет? Ха-ха-ха!
Тот, дрожа всем телом и нервно икая, крепко зажмурил
глаза, в ожидании, что его будут сейчас нещадно бить.
— Не бойся, лупить не будем, — успокаивал насмешливо
Эдик. — Наказание твое впереди! Ха-ха-ха! Гони скорее домой!
дружеский совет — чем быстрее добежишь, тем легче будет
твоей заднице! Ха-ха-ха! Давай, дерзай! Клим, помоги человеку стартовать!
Клим охотно распахнул входную дверь и мощным пинком
вытолкнул Арнольда на лестничную площадку…
— Я не поняла, что за наказание такое?
— Зато он поймет очень скоро…
— Сплошные секреты у тебя, Эд.
— Я незаметно налил в его шампанское убойную дозу
слабительного. Минут через пять ему не позавидуешь. Штаны,
ведь снять он может только мысленно! Ха-ха-ха!
— Изверг ты, Эд, — поморщилась Аля.
— Ну, если тебе его жалко, то можешь догнать его
и помочь вытряхивать трусы! Ха-ха-ха!
— И пойду! — закусила удила Аля.— А ты отмороженный
садист и я больше знать тебя не хочу!
Она схватила свою сумочку и, оставив распахнутой
входную дверь, выскочила из квартиры.
— Шалава прибацаная! Ничего, опомнится, приползет
крышевать просить!
— Конечно, приползет, — согласился Клим.
Арнольда Аля не нашла. Куда его, в панике, занесло —
Одному провидению известно. Безуспешно потыкавшись
в разные стороны она раздосадованная тормознула такси
и отправилась домой.
* * *
Твердо решив покончить с платным сексом Аля стала
прикидывать — в какой бизнес ей вложить свой счастливый
зыигрыш. Больно много, в средствах массовой информации
заманчивых предложений. Непосвященному можно запросто
опростоволоситься.
Она потянулась к телефону, с целью позвонить Юльке
и посоветоваться насчет дальнейшей жизни, но тут увидела
мигающий огонек автоответчика, — наверное, ночью был
звонок не разбудивший ее.
Включила воспроизведение и услыхала хриплый и какой-то
запуганный голос Эдика: « Слышь, подруга, нас загребли
в ментовку! Гад Арнольд сдал! Ты ничего не знаешь. Поняла?
Скажи Юльке, пусть найдет Филю. Она знает его. Филя
вытащит нас!»
Аля выключила автоответчик и еще некоторое время
смотрела озадаченно на телефон, пытаясь лучше осмыслить
услышанное. Затем энергично помотала головой, как бы стря-
хивая наваждение, и тут же набрала номер Юли.
Подруга, выслушав рассказ о ачерашнем приключении Али
и про поручение Эдика, заохала, несколько раз изобретательно
матюкнулась, проклиная всех сутенеров и все таки согласи-
л ась искать Филю — популярного в криминальном кругу адво-
ката.
Как позже стало известно — Арнольд, в тот драматический
для него вечер, побежал не домой, а в отделение милиции,
находившееся недалеко от квартиры Эдика. Ему там посочув-
ствовали, быстро освободили от черенка и проводили, по его
истеричной просьбе, в туалет, который показался Арнольду
роднее ближайших родственников… По прошествии необходи-
мого времени он крайне неохотно расстался с унитазом и со-
чинил дежурному капитану обстоятельное заявление, где
изложил — с большой гиперболой, издевательства над собой.
Каптан с трудом прятал улыбку в густых усах, читая напи-
санное, но, по долгу службы, вынужден был вызвать дежур-
ный патруль и отправил его, вместе с пострадавшим, на квар-
тиру Эдика.
Сутенеры оказались на месте и даже в беспечно-веселом
настрое; они допивали шампанское и громко ржали, вспоминая
беднягу клиента. Им и в голову не приходило задуматься
о возможных последствиях недавнего развлечения. Каково же
было их удивление, когда незапертая входная дверь открылась
и на пороге выросли два милиционера — а за их спинами
почти торжествующий Арнольд.
Для начала у коллег потребовали документы и, бегло осмо-
трев жилье, увели в отделение, (правда без наручников ) для
более конкретного разбирательства.
* * *
Юля попросила подругу составить компанию в поисках
Фили — самой это занятие показалось ей крайне тоскливым;
но Аля отказалась, мотивируя тем, что возможно и ее сейчас
ищут менты — как соучастницу. Значит, надо удирать. И как
можно скорее. Опасения были вполне резонные — Юля
с этим вынуждена была согласиться, со вздохами отправляясь
на поиски адвоката.
Аля же лихорадочно искала приемлемый вариант выхода
из неожиданной заварухи. Но куда податься? Немного успо-
коившись и поразмыслив она вспомнила, что у нее имеется
одинокая тетка в Подмосковье — пенсионерка тетя Зоя, стар-
шая сестра отца. Аля гостила у нее несколько раз, но уже
года два они не виделись — не было такой надобности.
« Двину пока тете Зое, а дальше видно будет», — оконча-
тельно решила она и стала собираться в дорогу.
Позвонила в справочное вокзала и узнала время отправле-
ния поезда: оставалось еще без малого четыре часа.
С билетами проблем не предвиделось — в это время года
поезда с юга на Москву идут полупустые.
Сообщила отцу и матери о своем отъезде; соврала, что
друзья позвали ее на Черное море, в Судак — отдохнуть
немного, перед институтскими экзаменами…
Специально дала выдуманный адрес; на тот случай, если
милиция будет расспрашивать родителей — где их дочь. Хоро-
шо, что у тети Зои нет телефона, да и переписывалась она
с родителями очень редко; а после их дурацкого развода —
еще реже; она молча осуждала разрушение, казавшейся, такой
прочной семьи.
Дабы окончательно сбить с толку милицию она и Юльке
соврала — сказала, что едет в Киев на курсы моделей…
Взяла в дорогу только пятьсот долларов — прикинув, что
этого должно вполне хватить на месяц-полтора сносной жизни.
Остальные деньги туго замотала в полиэтиленовый пакет
и опустила, на белой капроновой нитке, в вентиляционный
канал на кухне; конец нитки прочно привязала к гипсовой
декоративной решетке, украшающей отверстие. После этого
громко похвалила себя за находчивость — считая, что такой
тайник не смогут обнаружить даже самые пронырливые воры.
Разморозила холодильник, прихватив беспризорные продукты
в дорогу; выключила везде свет, перекрыла воду и газ, надеж-
но закрыла окна и балкон, на два замка заперла входную
дверь и, перекинув через плечо дорожную сумку, нажала кноп-
ку лифта…
Из подъезда выходила очень осторожно — сначала высунула
только голову и внимательно огляделась — нет ли поблизости
милиции…
* * *
Билет достался в плацкартном вагоне поезда
Симферополь— Москва. В дороге обошлось без особых
происшествий; всего лишь четыре раза к ней приставали,
с намерением конкретно познакомиться, но Аля их бесцере-
монно послала — настроение было далеко не романтическое…
* * *
Тетя Зоя — краснощекая, с гладкой седовласой прической,
невысокая старушка встретила племянницу крайне радушно—
соскучилась порядком, да и жить одной скучновато.
Обитала она в небольшом домике — на две комнаты,
стоявшем на приусадебном участке в шесть соток: небольшой
огородик, пяток вишневых деревьев, два разросшихся куста
крыжовника — вот и все хозяйство. Да еще по всей длине
забора, от улицы, плотно росли кусты сирени — к этому вре-
мени уже давно отцветшей.
Весь вечер ушел на разговоры; вернее, на расспросы тети
Зои о жизни родителей после развода, о собственной жизни
Али.
— Совсем ума лишились на старости лет,— сокрушалась тетя.
— Разве они старые? Матери всего сорок пять — возраст
второй молодости. Отцу — пятьдесят, но тоже видный мужик!
— Господи, какая там вторая молодость, когда семья
рушится?!
— Я пробовала склеить их, так разве к детям прислуша-
ются?!
— И как только мог Андрей такое допустить?
— А я отца не виню. Все натворила мать. Она и на
развод подала.
— И какого рожна ей надо?! Таких, как мой брат,
сегодня — сплошной дефицит.
— Не пьет, не курит, не скандалит. Один только недос-
таток у него…
— Какой?,— встревожилась тетя.
— Нет у него миллиона. Хотя бы гривен. А потому не
может ублажить все запросы Нинель Сергеевны.
— Вот и пускай теперь ищет миллионера!
— Уже нашла. Еще до развода.
— О, господи!..
— Она же у нас красавица! Вот и стал её нагло
соблазнять падлюка – бизнесмен!
— Вон оно что…
— Не устояла мамочка перед целлулитным портмоне!
— Да-а, дела… Но Андрей же неплохо зарабатывает.
Доктор наук. Декан в престижном университете…
— На безбедную жизнь хватает, но кому-то приспичило
пошиковать…
— Значит, ты, бедненькая, теперь сама по себе?
— Не хотелось никого из родителей осиротить сильнее.
Так я двух сразу, чтобы никому обидно не было. Ха! Хохма,
правда!?
— Не очень… Такой красотульке одной жить опасно…
— Чего?
— Соблазнов кругом стало много… Как бы с толку не
сбили…
— Ха! Я сама любого собъю! — непроизвольно вырва-
лось у Али.
— Ой, что ты несешь, Алечка!?
— Шучу, шучу, тетя! Успокойся.
Видимо, что-то насторожило тетю в разговоре и она,
исподволь, стала более конкретно докапываться до личной
жизни любимой племянницы: расспрашивать о планах на
будущее, об увлечениях, о друзьях и подругах. Пришлось
Але поизворачиваться — врать так, чтобы ложь выглядела
намного пригляднее действительности… Свой теперешний
приезд объясняла тем, якобы страшно соскучилась по тете,
да и Москву захотелось узнать получше: походить в театры,
музеи, посетить интересные выставки…
В общем, почти до конца вечера, обильно вешала любимой
тете лапшу на ее увядающие уши, а та, по простоте душев-
ной, хотела верить кажому слову племянницы…
* * *
На второй день, после обеда, Аля села на электричку
и подалась в Москву — надо было разменять доллары, да
потолкаться среди народа, присмотреться чем дышат москвичи,
кроме постоянного смога…
Получив рубли в обменном пункте Аля ощутила первую
радость в столице; пять сотенных купюр долларов как-то не
очень впечатляли, а восемнадцать тысяч рублей тешили нам-
ного сильнее. Даже очень намного. Примерно половину она
спрятала в борсетку на поясе, а остальные в сумочку.
Первым делом, как и многие приезжие,— особенно
женщины, она решила досконально ознакомиться с ассор-
тиментом ГУМа и ЦУМа.
Но только одним знакомством дело не ограничилось;
Аля не заметила как сама загорелась покупательским азар-
том толпы и в течение каких-то полутора часов приобрела:
модные туфли, еще более модную куртку, две пары колго-
ток, портативный зонтик и солнцезащитные очки в шикарной
оправе.
Опомнившись, Аля наощуп определила сумму оставших-
ся в сумочке денег и, с глубоким вздохом огорчения, поня-
ла, что их намного меньше чем хотелось бы… Но потом,
с легким сердцем, свалила вину на то, что не учла разницы
в украинских и российских ценах.
Совершать дальше экскурсиию по Москве, с покупками
в руках, Аля посчитала несуразным пределом провинциального
«рогатизма» и по этой причине она отправилась на вокзал.
Здесь она вспомнила о тете Зое и купила в киоске ей пода-
рок — большую коробку шоколадных конфет « КУРОЧКА
РЯБА», (зная, что тетя конфеты не очень уважает и потому,
в основном, придется самой расправляться с ними).
С этого дня Аля, глубоко искренне, дала себе дала себе
слово экономить деньги со всех сил. Девушке ее возраста,
внешности и необузданных потребностей сдержать такое
жестокое слово, ох, как сложно! Еще несколько «познава-
тельных» поездок в столицу и в борсетке осталось всего
семьсот с небольшим рублей. Надо срочно что-то предпри-
нимать! Идти на панель? Крайне опасно, не зная местных
правил и распределения территорий. Да и тетя Зоя заподоз-
рит неладное, если регулярно исчезать из дому по ночам.
После усиленных размышлений ее красивая головка, абор-
Тировала, не совсем созревшую в деталях, авантюру; около
Года назад она дома смотрела юморную телепередачу
«СКРЫТАЯ КАМЕРА». Так там проскочил оригинальный
сюжетец, как одна смышленая девушка наказывала сострада-
тельных граждан на весьма значительные суммы. Происходило
все следующим образом: девушка, с нарисованным огромным
синяком под глазом, становилась возле открывающейся
наружу непрозрачно двери и терпеливо ждала свою очеред-
ную жертву. Как только дверь открывалась — девушка громко
вскрикивала и падала, ухватившись руками за голову, мастер-
ски играя травмированную. Открывавшие двери — мнимые
виновники происшествия, старались всячески смягчить ситуа-
цию и без проволочек соглашались на компенсацию, дабы
как-то утешить бедную «пострадавшую».
Москвичи, скорее всего, не видели этой передачи. Так что
можно, без опасений, использовать похожий сценарий.
Не мешкая Аля принялась за разработку плана предстоящей
аферы. Синяк, сделанный только с помощью грима, её не
устраивал; не совсем убедительно и придется постоянно пря-
тать его от окружающих — до наступления подходящего мом-
ента. Значит, надо придумать что-то более комфортное; тут
она вспомнила, что недавно — на поселковой дискотеке, позна-
комилась с приятным парнем, Саней. Он работает художником
в местном Доме культуры. Вот и решила податься к нему за
советом. Тем более это уместно, что он тогда настойчиво
приглашал её посетить его мастерскую. Вот и прикатила пора
нанести меркантильный визит — авось он окажется не беспо-
лезным…
Когда Аля, без предупреждения, появилась в мастерской —
расположенной в полуподвале Дома культуры, то Саня так
опешил, что от полноты чувств — не знал куда ее посадить;
что впрочем было довольно мудрено — все на что можно
присесть уже давно занято пакетами, банками с краской, рей-
ками, планшетами, рулонами ватмана и прочей всячиной…
Но Саня, когда немного опомнился, шустро освободил
огромное кожаное кресло, накинул на него плед и пригласил
Алю садиться. Сам же продолжал метаться по мастерской, не
зная — чем еще ублажить гостью. Наконец, его осенило —
достал из холодильника бутылку «ркацители», откупорил ее
сполоснул под краном два тонкостенных стакана, решительно
наполнил их и предложил Але выпить за ее первое посеще-
ние мастерской. Аля, без жеманства, приняла такое предложе-
ние и они дружно выпили…
Второй, комбинированный, тост был за присутствующих
женщин и за женскую красоту в изобразительном искусстве!
После возлияний Саня принялся, не без робости,
«вернисажировать» свои творения: ранние работы были насы-
щены духом номального реализма и отличались тщательной
проработкой деталей, а последние — сплошной авангард. Как
говорится — непонятно но здорово!
Не упуская из виду конечной цели своего прихода Аля
нахваливала все подряд, тем более зная, что творческие лич-
ности от похвалы не краснеют и не потеют…И теперь уже
она предложила тост: « За великолепное мастерство молодого
талантливого, очень скромного и обаятельного художника!»
После тоста Аля, почти без перехода, изложила подробно
свою просьбу:
— Понимаешь, Санек, мне нужно разыграть одного чело-
века, но для этого надо изготовить фонарь!
— Фонарь? — немного удивился художник.— Электричес-
кий или керосиновый?
— Ха! Я совсем не о том. Имеется в виду фингал под
глазом!
— Кому фингал?..
— Мне, конечно!
— Тебе? Под глазом?!..— совсем опешил Саня.
— Вот именно.
— Шутишь…
— Ей-богу, нет!
— Хм, нарисовать что ли?
— Не то… Надо объемный. Чтобы не отличить от настоя-
щего! Сможешь такой забацать?
— Объемный? Во дела…
— Ну, чтобы выпуклость была натуральная! И цвет…
— Постой, постой!...— после небольшого раздумья осенило
Саню. — Кажется это возможно…
— Только кажется или правда возможно?
— Надо попробовать… Я одно время работал с формо-
пластом,.. если его расплавить и придать нужную форму…
— Так он у тебя есть?
— Формопласт? По-моему, оставался… Сейчас поищу!
И Саня тотчас же принялся рыться на полках громадного
стеллажа, где чего только не было: краски, кисти, столярные
и слесарные инструменты, стеклянные и жестяные шрифтовые
таблички, какие-то запчасти от непонятных механизмов. Из
всего этого хлама, смекалистый умелец, мог бы соорудить
нечто самодвижущееся или даже летающее по воздуху…
Вот Сане под руки попал небольшой гипсовый амурчик
с гитарой и художник, с нескрываемой гордостью, показал
его Але:
— Видишь? Это я отливал из гипса таких амурчиков!
Под заказ. Одно время на них был большой спрос!
— Милая штучка…
— Вот, для таких отливок, я использовал формопласт.
Хорошо помню, что форму я не выбрасывал и никому не
отдавал. Где-то здесь должна быть… Она сделана с запасом
и оттуда можно будет отрезать кусок для твоего фингала…
— Ищи, Санечка, ищи!
— …Потом расплавлю, добавлю красителя, немного
глицерина — для больщей пластичности…
— Тебе виднее, чего добавить, чего убавить,— с неко-
торым нетерпением поддакивала Аля.
— Если друзья не увели, то обязательно найду…
— Надеюсь.
— Но ты не беспокойся. Не найду так замантулю
новый формопласт! Кембрик есть, дибутил тоже.
— Я тебе верю, Саня, даже без закуски…
Аля поднялась, достала из сумочки сигареты, пошарила
по столу глазами в поисках спичек.
— Где у тебя сирныкы?
— Что?
— Спички.
— А-а. Вон зажигалка, за жестяной банкой. Она вместо
пепельницы.
— Усекла.
Аля прикурила от зажигалки и опять расположилась в кресле,
поставив рядом банку, для стряхивания пепла.
Саня настойчиво продолжал поиски формы, то и дело
поглядывая на гостью и явно любуясь ею. Аля тоже изредка
бросала взгляды на художника — иногда их взгляды встреча-
лись, но её это не смущало. Ей нравился этот высокий, каре-
глазый брюнет, совсем не похожий на художника своей скром-
ностью; не было в его взгляде раздевающей дерзости типич-
ного художника.
Наконец, к обоюдной радости, Саня нашел форму.
Отрезал небольшой кусок, поставил на электропечку
эмалированную кружку, поклал в нее формопласт, налил
немного дибутилфталата, розового красителя и, медленно
перемешивая, стал доводить смесь до нужной консистенции.
Аля с интересом следила за его действиями, стараясь
не отвлекать разговором.
Минут через десять он закончил колдовать над кружкой
и, выключив печку, поставил кружку на холодный цементный
пол — чтобы раствор скорее остывал.
Затем Саня достал из холодильника еще бутылку вина,
разлил его по стаканам и с улыбкой произнес:
— Ну, давай за натуральный будущий фингал!
— Ха! Признаюсь, еще никогда за такое не пила!
— Я тоже. Ты меня очень заинтриговала.
— Синяком?
— И синяком тоже… Не представляю, как и кого ты
надумала разыграть.
— Когда номер получится, тогда я все подробно тебе расскажу.
— А сейчас нельзя? Я никому…
— Боюсь сглазить задуманное. Потерпи.
Они выпили и Саня пошел проверять содержимое кружки;
потрогал пальцем остывший формопласт и, приняв творческое
выражение лица, велел Але поставить в нужном ракурсе свою
красивую мордашку и показать, где должен расположиться
фингал. Она показала место — под правым глазом и пригла-
сила смелее себя уродовать…
Саня обрезал ножницами желеобразный формопласт, придав
ему нужную конфигурацию, затем протер бумажной салфеткой
участок кожи под глазом, который показала Аля, и плотно
прилепил туда фингал.
— Можно глянуть в зеркало?
— Нет еще. Последние штрихи надо нанести…
— Ладно, твори дальше.
— Прямо, боязно…
— Чего вдруг?
— Портить такую красоту.
— В этом и заключается весь фокус. Давай, действуй!
— Ох, на грех меня толкаешь!
— Беру твой грех на себя! Не боись!
Саня взял поролоновый тампон, макнул его в синюю нитро-
краску и начал должным образом растушевывать розовый фин-
гал; поролон частично растворился в нитрокраске и его кру-
пинки сплавились с формопластом, образовав жутко-натураль-
ное подобие кровавой раны и синяка…
Саню всего передернуло от омерзения, когда он окинул
придирчивым взглядом свое творение.
— Вот, любуйся! — подал он, слегка дрожащими руками,
большой осколок зеркала девушке.
— Ух ты! — огорошено воскликнула Аля, посмотрев
на себя в зеркало. — Ну ты выдал! Жуть! Самой страшно
глядеть!
Бр-р-р!
— А мне каково? Чувствую себя злодеем…
— Ничего, Санек! Ты волшебник! Такое сотворить!..
— Неужели так покажешься людям?
— Покажусь! Еще и как покажусь!...
— Отчаянная ты девушка!
— Он не отпадет? — уже более спокойно изучала
в зеркале творение Аля. — Чем его приклеивать?
— Никакого клея. Только надо обезжирить участок,
где будешь лепить.
— Чем обезжирить?
— Можно духами или одеколоном.
— И надежно пристанет?
— Абсолютно! Только надо хорошо прижать. Особенно
по краям.
— А на лоб можно прилепить?
— Куда хочешь…
— Отлеплять не больно?
— Попробуй сейчас. Потренируйся — отлеплять, прилеп-
лять. Только медленно отделяй, чтобы не деформировать.
— А как его хранить?
— В полеэтиленовом пакетике.
Аля попробовала отделить фингал таким способом, как
советовал Саня. Получилось. Прилепить тоже удалось нормаль-
но. Повторила действия несколько раз и осталась крайне дово-
льна.
В благодарном порыве горячо поцеловала художника —
не то в щеку, не то в ухо и, пообещав прийти на днях
в гости, с бутылкой коньяку, покинула мастерскую и обал-
девшего от неожиданного счастья Саню…
* * *
Проворачивать задуманную аферу надо было не просто
в Москве и не где попало, а возле входной двери солидной
коммерческой фирмы. Но выбрать нужный объект оказалось
не так-то просто. Двери должны быть непрозрачными и откры-
вающимися наружу, но никак не раздвижными. Задумка Али,
по ее мнению, беспромаховая: на фирме работают люди сос-
тоятельные и клиенты у них тоже должны быть не бедные,
следовательно, можно надеяться на солидную компенсацию за
мнимую травму…
После морочливых поисков она вышла к подходящей фирме
на проспекте Вернадского. ОРТЕКС — так перевела она назва-
ние с английского в русской транскрипции. Впрочем, скрытый
смысл названия ее мало интересовал. Главное — вывеска доро-
гая, дверь глухая и открывается, как и требуется, наружу.
Она, с некоторыми колебаниями, стала в исходную позицию:
правая рука придерживает железную дверь, чтобы и в самом
деле по лбу не досталось; ноги расставлены широко и перпен-
дикулярно двери — для большей устойчивости, глаза насторо-
женно зырят по сторонам, на тот случай, если придется уйти
от двери — уступая дорогу входящим с улицы.
По телу пробегает легкий мандраж, но Аля старается
заглушить его приятными мыслями о предстоящем вознаграждении.
Наконец, заветная дверь открывается, но подозрительно мед-
ленно… И вот из нее выходит мальчик, лет пяти, а за ним
расфуфыренная мама. Золота на ней!.. Больно смотреть завист-
ливым глазам. Аля быстро отвернулась в сторону, пряча свой
шикарный фингал.
Мамаша с ребенком направились, к припаркованному непо-
лалеку « Фольксваген - Пассату»…
Подпружиненная дверь фирмы мягко закрылась.
Аля приня-ла прежнюю стойку.
На этот раз долго ждать не пришлось; она еле успела
подстраховаться рукой, как дверь резко распахнулась — из
помещения энергично вышел бородатый мужчина с кейсом
в руке; но чуть раньше громко раздался жалобный вопль
и мужчина, недоумевая, увидел как по стене медленно спол-
зает, держась руками за голову, стонущая девушка…
Мужчина успел подхватить её, со словами осуждения.
и утешения одновременно:
— Что ж, вы, в самом деле!?.. Больно, да? Как же это?..
— Ой-йой-ой! — безостановочно вопила Аля.— Помогите!
— Господи, какой ужас! — побледнел испуганно мужчина, ,
— Ой-йой-ой! Не могу-у-у!
— Боже, какая рана!
— Голова-а-а! Ой-йой! Гла-а-з!
— Потерпите, сейчас я скорую вызову! — виновато уго-
варивал мужчина, извлекая из бокового кармана мобильный
телефон.
— Не надо скорую! — простонала Аля, поскольку такой
поворот ее совершенно не устраивал.
— Но у вас может сотрясение! Такая гематома!..
— Отвезите меня домой.
— Ох, девушка! Я бы вам не советовал...
— Отвезите. У меня мама врач. — Выдавала Аля
придуманную заранее легенду.
— Ну, как скажете. Пойдемте. Моя машина недалеко.
Мужчина осторожно взял под руку, не выходящую из
трагической роли Алю и медленно повел к «ауди». С такой
же осторожностью он посадил ее на заднее сиденье, а сам
быстро сел за руль и завел мотор.
— Где вы живете?
— На Воровского.
— Не припомню…
— Наискосок от Цэ Дэ эЛ. — Уверенно ответила Аля,
заранее выбравшая этот адрес.
— Понял. Я вас скоренько домчу!
— Пожалуйста.
— А вы уверены, что мама дома сейчас? — продолжал
беспокоиться мужчина, уже выезжая на дорогу.
— Дома. Ей в ночь на работу, — без задоринки сочиняла Аля,
не отрывая платочка от правого глаза.
А левым глазом она сбоку изучала мужчину, стараясь
заранее определить — сколько с него можно содрать…
— И как это вас угораздило подвернуться, — досадовал мужчина.
— Осторожней двери открывать надо!..
— Да я же не думал…
— Летят, как перцем натертые!..
— Работа сумасшедшая.
— А мне теперь как на работу?
— Вот беда…
— …Неделю, а то и больше показываться нельзя…
— А где вы работаете?
— …И больничный не дадут…
— Пожалуй, не дадут,— вздохнул сочувственно мужчина.
— У меня зарплата и так почти виртуальная. Еле на
харчи дешевые хватает…
— Я, конечно, виноват в какой-то мере… Можно,
я компенсирую деньгами или продуктами?
— Лучше деньгами…
Когда подъехали к дому на Воровского, где показала
Аля, мужчина — без особого энтузиазма извлек из желтого
портмоне пять десятидолларовых купюр и протянул Але.
Предложил довести ее до квартиры, но она отмахнулась,
имея на то веские причины, о которых предпочла умолчать.
Она плоховато знала Москву, но этот дом на Воровского
запомнила хорошо; когда-то с тетей Зоей гостила здесь у ее
подруги— поэтессы, читавшей им почти полдня свои стихи.
После такого длинного сеанса Аля стала относиться к стихам
несколько настороженно…
Зайдя в подъезд и убедившись, что ее никто не видит,
она очень аккуратно сняла фингал и спрятала его в полиэти
леновый
пакетик.
Высунула голову на улицу — «ауди» не было
и Аля, облег-ченно вздохнув, отправилась на станцию метро.
Решила, сегодня больше никуда не рыпаться в поисках
«травмаического» заработка; надо пережевать провернутую
аферу, тщательно проанализировать свои действия, учесть
возникшие шероховатости. Короче, поставить этот бизнес на
более продуманную основу.
В киосках подземного перехода купила карту Москвы
и телефонный справочник фирм, банков и разных солидных
предприятий. Все это ей надо было для того, чтобы самосто-
ятельно ориентироваться в пространстве Москвы и не спра-
шивать адреса у прохожих. И еще, чтобы не повторять прой-
денные маршруты.
Пока ожидала свою электричку влипла в довольно мерзкую
ситуацию: к ней пристал пьяный бомж и стал нахваливать ее
красоту и одновременно просить денег на похмелку. Аля дала
ему десять рублей и постаралась уйти подальше, но не тут то
было; бомж настолько расчувствовался, что еще долго пресле-
довал ее, осыпая благодарностями, вперемежку с матерщиной,
и требуя добавить на приобретения чекушки. Еле отвязалась.
* * *
Украинский борщ, которым накормила тетя любимую пле-
мянницу, показался ей верхом поварского мастерства! Самый
совершенный, прославленный в веках и многих странах укра-
инский борщ, в котором ложка вертикально стоит! Готовила
его тетя из восемнадцати компонентов! Чего там только не
было! В общем не борщ, а сплошное объедение! После него
и второго блюда не хочется. Надо отметить,— Аля ела, что
захочется и сколько захочется — никаких диет и, тем не
менее, на ее фигуре это никак не отражалось — повезло де-
вушке.
После обеда она немного отдохнула на диване, положив
под голову «думку», а потом принялась старательно плани-
ровать предстоящие аферы, с помощью справочника и карты
Москвы.
Отлично понимая, что солидные коммерсанты не будут
ютиться на окраинах она все внимание уделила центру местам,
находящимся не очень далеко от него.
Тетя Зоя, с большой долей любопытства наблюдала увле-
чение племянницы. Ей так хотелось поговорить с ней о насущ-
ных, волнующих вещах, но не решалась отвлечь Алю от изу-
чения карты. Выбрав момент, когда Аля только взяла в руки
справочник — спросила:
— Изучаешь столицу?
— Приходится. Надоело тыкаться вслепую и надоедать
москвичам расспросами.
— Ты права, Алечка. Что приготовить на ужин?
— Ой, тетя Зоя, еще обед придется дня два перевари-
вать!
— Ничего. До ужина далеко — переваришь. Чего сготовить?
— Что хотите, я всеядная!
— Хотелось чего-нибудь вкусненького для тебя…
— Не морочьте себе голову. Мне вкусна любая ваша
стряпня!
— Ох, и хитрулька! Льстишь тете.
— Ничуть! Я к лести не приучена. Говорю всегда
в лоб все что думаю!
— Вот и скажи. Тебе Саня очень нравится? — ни с того,
ни с сего вдруг спросила тетя.
— Какой еще Саня? — не сразу поняла о ком речь Аля.
— Художник Дома культуры.
— А-а. Хороший парень.
— Очень хороший! И талантливый! Я его давно знаю.
Тетя Зоя, и правда, хорошо знала Саню, поскольку до
пенсии сама работала в том же Доме культуры библиоте-
карем. И еще на полставки руководила кружком машинного
вязания; зарплата у библиотекарей мизерная, поэтому прихо-
дилось подрабатывать вязанием: других учила и сама вязала
на продажу.
— В такого и влюбиться не грех, — продолжала
нахваливать художника тетя.
— О любви у меня с ним разговора не было.
— Это, конечно, твое дело. Одно скажу — парень не
избалован. Армию отслужил. Никто худого слова о не скажет.
— Вы, похоже, сватаете меня?
— Прости старуху, если что не так. Болтаю, чего на
ум придет.
— Почему же. Парнишка симпатичный. И не
наглый, как большинство сейчас.
— Что и говорить. Отличный муж кому-то достанется.
— Вполне возможно. Жаль, что я замуж еще не скоро
соберусь.
— Да. Современные девушки не торопятся с этим.
— Тетя, извините за вопрос, а почему вы с мужем
расстались?
— Горько вспоминать… Красивый он был. Слишком.
Женщины так и вешались. А он не мог устоять…
— Понятно. Вы его любили?
— До безумия. Но простить измены не могла.
— И после замуж не выходили?
— Боялась новых ожогов…
— Вы такая красивая! Ну прямо — вся в меня! Вам
и сейчас не поздно подумать насчет замужества.
— Да бог с тобой, деточка! — покраснев от неловкости
отмахнулась тетя. — Улетели нужные года…
Тетя Зоя отвернулась к окну, посмотрела на улицу
задумчиво-рассеяным взглядом, где, после недавнего короткого
дождя, резвились, весело чирикая, в мелких лужах воробьи.
поправила штору, непроизвольно провела морщинистой рукой
по своей седой голове и, вздохнув, молча удалилась на кухню.
* * *
Проштудировав справочник и карту Аля почувствовала себя
намного уверенней в своем лихом предприятии. С этой уве-
ренностью она и шастала по Москве, с фингалом под глазом,
целую неделю. Дважды нарывалась на женщин, открывавших
двери, которые охали и ахали вместе с ней, громко сожалея
о случившемся, рвались вызвать скорую помощь, а навара
никакого…
Мужчин она развела, за эту неделю, всего на сто восемь-
десят долларов. Правда, один вручил ей перстенек с рубином
и настойчиво пытался затащить ее к себе в гости, невзирая
на фингал. Еле откараскалась. А рубин оказался обыкновен-
ным стразом…
Еще один свирепый мужчина, вместо сочувствия, дал ей
пинка под зад возле двери — попала под его дурной настрой,
он даже не заметил ее страшный синяк…
В конце недели Аля пришла к выводу, что москвичи не
отличаются большой щедростью и состраданием. Капитала на
их чувствах не заработаешь. Решила срочно менять город.
Она как-то слыхала, что питерцы — народ более отзывчивый,
лояльный. Надумала испытать свою удачу там.
Тете Зое сказала, что желает получше узнать Питер, позна-
комиться с его культурными ценностями и всякими достопри-
мечательностями. Тетя не возражала, только настойчиво пред-
лагала ей деньги на дорогу, но Аля добросовестно отказалась
их взять. Поклялась, что деньги у нее имеются в достатке.
Она бы не против сама помочь тете деньгами, но как объяс-
ниш их происхождение…
* * *
Петербург встретил Алю чистым, умытым небом
и ярким утренним солнцем — вопреки расхожему мнению,
будто здесь
триста сорок дней в году хмуро и дождливо.
В сегодняшней погоде она увидела хорошее предзнамено-вание
для себя.
Еще больше уверовала в благосклонность фортуны,
когда приобрела, здесь же — на вокзале, карту города
и справочник
с координатами питерских фирм.
В отношение жилья тоже не возникло проблем; купила
несколько газет, с рекламными объявлениями, и там нашла
адрес частной гостиницы на улице Казанской; созвонилась,
по указанному телефону, с хозяевами и ей любезно ответили,
что на данный момент имеются свободные одноместные номе-
ра. Такой вариант ее вполне устраивал — прямо сплошное
везение!
Таксист, не только благополучно доставил ее к гостинице, Но
и охотно рассказывал Але о достопримечательностях,
встречавшихся на пути.
Номер оказался небольшим, но все необходимое в нем
было. Правда, вместо ванной только душ, но это ее не огор-
Чило. Окно выходило во двор — тоже хороший плюс — мень-
Ше уличного шума; да еще второй этаж в доме без лифта
Было довольно удобно.
Аля развесила свои наряды в шкафу и, поскольку в поезде
хорошо выспалась, решила не откладывать свое знакомство
с городом.
Когда она сдавала ключ портье — сыну хозяина гостиницы,
( об этом факте он доложил ей при вселении ), то узнав, что
она приехала с целью знакомства с городом, этот шустрый
молодой человек улыбчиво предложил ей свои услуги:
— Я рад быть вашим гидом! Отец или мать подменят меня
на это время.
— Ну, что вы! Я не хочу вас загружать. Спасибо.
— Поверьте, мне самому приятно пройтись лишний
раз по родному городу! Да еще с такой девушкой!..
— Благодарю, но…
— И потом, вам это ничего не будет стоить!
В другое время Аля радо приняла бы такое предложение,
но сейчас у нее была цель не экскурсионного, а разведыва-
тельного характера и посторонний человек был совершенно
лишним.
— Понимаете, дело в том…— на ходу сочиняла Аля,
как безобидней отказаться от бесплатной услуги, — дело
в том, что я решила открывать для себя такой легендарный
город самостоятельно. Ничье мнение не должно мешать
моему восприятию. А вы, сами того не замечая, будете навя-
зывать свое видение.
— Что ж, вполне резонно, — кисло улыбнулся портье.
— Вы не обижайтесь. Я вам благодарна за предложение,
но увы…
— Ну, что поделать. Вполне одобряю ваше решение!
Просто, я как-то не подумал о таком варианте…
— Возможно позже мне понадобится ваша
помощь,—смягчила отказ Аля.
— Всегда готов быть на подхвате!
— Спасибо. Буду иметь в виду.
* * *
« Фингальный» бизнес Али пошел в Питере отлично:
проворачивала по три-четыре аферы в день. Появилась
реальная опасность нарваться на кого-то, из охмуренных ею
раньше — поскольку она промышляла уже девятый день.
Твердо решила сделать его последним — обуздать разыграв-
шийся аппетит.
Захотелось поставить жирную точку возле дверей
солидного банка на улице Марата. Заняла обычную позицию
и замерла, в ожидании своей последней жертвы в этом
славном городе…
Вскоре дверь, со страшной силой распахнулась
( даже ничуть не помогла подстраховка правой рукой ) и Алю,
настолько сильно врезало по лбу, что она отлетела на пару мет-
ров и непритворно отключилась. Уже падая успела все таки
увидеть выскакивающих из банка мужчин, в черных масках
и с сумками в руках. Кажется, их было четверо или даже
больше…
Как стало позже известно — именно в этот злополучный
час банк удачно «облегчали» грабители. От их слишком энер-
гичных действий Аля и пострадала. Очнулась уже в ревущей
машине скорой помощи. Голова казалась ненужным, болезне-
нным, ничего не соображающим, приложением.
В больнице ей налепили какие-то примочки, забинтовали
и, в суматохе не разобравшись, обработали искусственный
фингал антисептиком — настолько рана показалась врачам
натуральной…
Когда Аля обрела способность мыслить адекватно дейст-
вительности, то с ужасом поняла — надо поскорее сматыва-
ться отсюда, пока медики не разоблачили природу фингала.
тогда сразу возникнут справедливые подозрения, лишние воп-
росы, а такм и до милиции недалеко…
Благо, она была еще в своей одежде и сумочка лежала
рядом, на тумбочке. Выглянула осторожно в коридор—
почти пусто,
только вдалеке маячили две фигуры с каталкой.
Быстро размотала бинт, сняла фингал, шустро выскочила
из палаты и по лестнице спустилаксь на первый этаж.
В вестибюле сидело только несколько проведывающх,
со скорбными лицами. Они не обратили на девушку внимания,
занятые своими бедами.
Аля взглянула на себя в большое зеркало и ужаснулась —
на ее красивом лбу синела натуральная гематома, размером
с Францию на политической карте мира… Аля, на скорую руку,
прикрыла ее волосами, взбодрила прическу и выскочила на улицу.
Присмотрелась — место абсолютно незнакомое. Прошла дальше
по аллее, к более оживленному перекрестку, остановила такси
и минут через двадцать была в гостинице. Благо, портье отсут-
ствовал и она незамеченной проскочила в свой номер — посколь-
ку ключ у нее был с собой, утром забыла отдать его портье.
Четко понимала — надо скорее покидать Питер, пока ее не
привлекли, как свидетельницу ограбления, а то еще и соучастие
навесят…
Не очень надеясь на авиацию, во многом зависящую от бога
и от погоды, решила ехать Симферопольским поездом, прохо-
дящим через родной город.
Хоть и не было полной уверенности в безопасном возвраще-
нии домой — все же отчаялась на такой шаг; все таки прошло
уже три недели и вполне возможно, что никто ее уже не ищет,
а может и не искали. Возвращаться же к тете Зое не очень све-
тило. Опять пойдут вопросы-допросы, советы, пожелания, завуали-
рованные нравоучения. Тоска!
Без особых осложнений взяла в воинской кассе, с помощью
молодого старлея, билет в купейный вагон.
До отхода поезда оставалось еще более двух часов — времени
достаточно для закупки продуктов на дорогу.
В ближайшем супермаркете Аля отоварилась на всю катушку:
взяла копченую курицу, килограмм сервилата, две банки шпрот,
банку маринованных грибов, полкило голландского сыра, батон
белого хлеба, четыре «пепси» и две большие плитки шоколада.
Оставила себе только сто российских рублей — на всякий слу-
чай, а остальные обменяла на доллары в валютном пункте вок-
зала. Пересчитала в кабинке туалета все деньги — вышло тысяча
триста пятьдесят «зеленых» — заработок в двух столицах за
восемнадцать дней, не считая накладных расходов. Сумма пока-
залась ей вполне пристойной; тем более, что Аля не страдала
патологической жадностью.
* * *
Когда Аля зашла в купе, то убедилась, что ее опередила
пожилая пара: худощавый, высокий мужчина, простоватый с виду
и его супруга — маленькая, худенькая и очень шустрая; сейчас
она скороговорным шепотом отдавала мужу какие-то сердитые
приказы, которые тот воспринимал довольно флегматично; слушая
вполуха жену он достал из дерматиновой сумки две бутылки, зуба-
ми открыл одну и начал задумчиво потягивать пивко из горлышка.
Аля поздоровалась со стариками и лихо закинула свою большую
сумку на антресоль. Ее место было на верхней левой полке, но
взбираться туда было еще рано и она присела нижнюю — напро-
тив стариков, расположившихся на правой нижней.
Только Аля начала прикидывать — на какую тему завести
с попутчиками разговор, как в купе ворвался модно небритый,
среднего роста и возраста брюнет кавказского типа. Он гортанно
представился, но Аля толком не разобрала его имя и, в ответ,
слегка кивнула головой.
Кавказец небрежно бросил вместительную кожаную сумку на
правую верхнюю полку, рывком опустил окно и высунул голову;
На перроне — напротив окна ихнего вагона появилось двое муж-
чин, похоже, одной национальности с четвертым пассажиром. Они
втроем громко зачирвыгыркали на своем языке, наверное, про-
должили прерванный посадкой разговор; похоже пытались, тем-
пераментно жестикулируя, в чем-то убедить отъезжающнго и от-
стали от окна только, когда поезд уже начал бойко набирать
ход.
— Мэншие братья! — радостно пояснил кавказец, закрывая
окно. — Живот в Питэрэ! Зовут суда! А чиго минэ здэс делат?
Нэмного был и домой. В Аджари мина всэ знают! Уважают!
А здэсь одна мафиоза. Прикончат по ашибке и братья не спасут!
Он говорил, обращаясь сразу ко всем троим, но чаще обора-
чивался в сторону Али. Старики пока молча слушали, соображая,
как им реагировать на такого шумного попутчика.
— А где это Аджария? — поинтересовалась Аля.
— Вах, дэвучка! Батум не бил?!
— Только слыхала.
— Зачэм слихал?! Ти ехал пасматры! Горы, вах! Море, вах!
Нэбо! Виноград! Мандарын свинам дают! Нэ жирут, скаты!
А мой Лорд, дог, хаваить, как милый душа! Прихады, а?!
— Может когда и придется…
— Зачэм кагда?! Паедым сичас! Отэц маего отца был князь!
Паркулия! Знаиш?
— Не пришлось,— все более увлекалась разговором Аля.
— Многа тыряла! Мой дом, дэсят комнат! Два этаж! Гараж!
Басэйн! Сад, во ! Едэм сматрэть, а ?
Аджарец уже сидел возле Али — ближе некуда и свойски
похлопывал ее высокооголенную ногу, назойливо заглядывая
в глаза…
Супружеская пара посматривала на хватко попутчика неоди-
наково: старик с мечтательным одобрением, а старуха с ужа-
сом хмуро-осуждающе. Но свои мнения они словами пока не
выражали.
— А если мне понравится твой Батум? — потешалась Аля
не убирая колена от горячей руки аджарца.
— Панравица! Канэшно панравица! Палавина Батум будэт
рад тыбе!
— Почему только половина?
— Жэншины и дэти нэ шитаица. Клянусь токо за джиги-
тов!
— Ладно, я подумаю-погадаю,..— продолжала забавляться
разговором Аля.
— Зачэм думаю!? Зачэм гадаю?! Паслушай свой сэрцэ!
У тыбя есть сэрцэ?
Скорый на действия джигит попытался нащупать сердце
девушки, но Аля деликатно отстранила жаждущую руку
и немного отодвинулась от распалившегося кавказца. Но его
ничуть не смутило и он пригласил Алю в коридор на пере-
кур. Она согласилась и вышла за ним из купе.
— Что деется, что деется! — укоризненно качая головой
заохала старуха, глядя на закрывшуюся дверь купе.— Куда ж
это мы катимся ?!
— Домой катимся, — невозмутимо отвечал старик, продол-
жая безмятежно развлекать себя пивком.
— Кругом болячка на болячке, а сверху еще и волдырь!..
— Завидуешь старая?
— Тьху на тебя, малахольный! Небось, любуешься этим
вертепом?
— А чего? Не так скушно ехать…
— У-у, бесстыжий!
— Главное, штоб пиво не кончалось,..— явно полкалывал
свою супругу старик.
— Залил сливы!
— Только пивом. Говорят, оно помогает почкам и моче-
вому пузырю…
— А-а, с тобой толковать!..— старуха пренебрежительно
махнула рукой в сторону захмелевшего супруга, достала из
сумки недовязанный шерстяной носок и замелькала спицами.
Между тем, в коридоре, отношения развивались по плану
Хитромудрого внука аджарского князя.
— Как тыбе наши койки в купе?
— Что поделаешь,..— обреченно вздохнула девушка.
— Падэлаиш, падэлаиш! Я падэлаю! Сичас, фить-фить
и дамка!
И сразу, после этих обещаний-восклицаний, шандарахну-
тый ухажер холерично рванул в другой вагон. Оставив Алю
в легком недоумении. Она, пожав плечами, выбросила оку-
рок в открытое окно и зашла в купе.
Старики, молча – мельком, взглянули на нее и продолжи-
ли заниматься каждый своим.
Аля достала из сумки бутылку «пепси», сделала пару
глотков, пополоскала во рту и поставила бутылку на стол.
потом взяла детектив и уже хотела погрузиться в сюжет,
как тут услыхала, обращенный к ней, вопрос старика:
— А где же твой джигит?
— Он такой мой, как и ваш.
— Ну, не скажи. Я с ним курить не ходил…
— Отвяжись от девушки, сатана! — толкнула локтем
в бок своего любопытного супруга старуха.
— Да я чего… Главное, штоб пиво не кончалось,..—
и старик, в пику супруге, сделал несколько затяжных
глотков.
— Во-во! У тебя не кончится! Девушка, не обращай-
те на него внимания! У него, от пива, язык боталом ста-
новится! Несет, што ни попадя!
— Мне без разницы. Пускай говорит.
— Видишь, девушка с понятием! Не то, что ты,
старая бурчалка!
Аля открыла книгу и попыталась, в который раз, сос-
Редоточиться на содержании, а старики, еще некоторое
Время, продолжали шепотом перепаливаться.
Не прошло и полчаса, как в купе ворвался ликующий
аджарец.
— Сабырай манаткы! — тоном, не оставляющим наде-
жды на результативное сопротивление, приказал он Але.—
Жива! Скора!
— Где горит? — иронично усмехнулась она.
— Какой гарыт?! Нам гарыт! Айда
— Куда?
— Супрыз! Пасмотрыш, ахнэш! Чэсно!
— Да не хочу я ахать.
— Ты нэ хочэш?!..
— Объясни без восклицательных знаков.
— Ты боиси супрыз? Бэдный дэвочка! Чэсно!
— Сюрпризы бывают разные,..— не в силах сдержать свое
мнение вмешалась старуха.
— Чуешь, что мудрые люди говорят? — улыбаясь продол-
жала в своем регистре Аля.
— Ето ошэе харош супрыз! Чэсно!
— Хм, забавно…
— Ошень забавно! Чэсно! Идем скарэй!
— Куда идти? Намекни, хотя бы в двух словах.
— Намэкаю! Мы болшэ не будэм мэшать уважаемым
сосэдям!..
— А вы нам по барабану! — с искренним чувством встрял
в разговор старик. — Я ишшо бутылочку пика употреблю и на
боковую…
— Молчал бы уж, боковой! — одернула старуха.
— …И спат будэт, вах как! — продолжал упорно развивать
свое приглашение сын гор и Черного моря.
— Это еще более интересно,— не покидала иронической
тональности Аля.
— Чэсно гавару!
— Никак на полу придется спать…
— Вай-вах! Ныкарашо смееца! Сабырайса!
Темпераментному потомку князя уже поднадоели насмешки
Али; он ухватил ее и свою сумки и, почти силком потащил
девушку в другой вагон.
Оказалось, он успел снять двуместное купе в спальном
вагоне. Против такого расклада обстоятельств Аля не нашла
в себе сил возразить…
Почти двое суток — до Харькова, в купе спального вагона
царил маленький рай: выпивка и закуски, еле помещались на
столе, безудержные нежности и ласки периодически захлес-
тывали случайную парочку. Джигит очень старательно дока-
зывал свою любвеобильность! Но, в конце вторых суток и он
подустал; уже не приглашал Алю в Батуми, больше не сулил
ей радужных перспектив и даже не соблазнял мандаринами…
Короче, железнодорожный роман пошел стремительно на
убыль; тем более, что в Харькове аджарцу надо было делать
пересадку на другой поезд.
Распрощались с обоюдным облегчением и даже не подумав
обменяться адресами.
До своего города Аля ехала в купе одна и, с удовольст-
вием проспала все шесть часов.
* * *
Родной город показался Але еще милее, после оставшихся
позади приключений. Удивило, что осенью снова зацвели каш-
таны — такая теплынь стояла на дворе. Красивый у нее город!
И люди красивые! Не нужны ей ни Москва, ни Питер. Даже
Киев не очень прельщает.
Все вокруг блестело и сияло под утренним солнцем — ас-
фальт и деревья были хорошо умыты ночным дождем.
Дышалось легко и радостно!
— Доброе утро, девушка! С приездом!
Аля вздрогнула от неожиданного приветствия. Повернулась
и увидела, уже знакомого ей, деда – бомжа. Но даже его
появление не омрачило ее настроения. Скорее наоборот —
непонятно почему — обрадовало.
— Привет, дедуля! Ну, как ожерелье? Небось обрадо-
вал свою старуху?
— Нет у меня старухи. А ожерелье, что…Кому ни пока-
жу, на смех поднимают.
— Да выбрось ты его, не мучайся! Кто поверит, что
у бомжа брюлики завелись?!
— Это верно. Да только надежда греет душу. А вдруг…
— Ладно, дед, чуди дальше! Я побежала — вон такси
подвернуло!
На привокзальной площади Аля села в такси и помчалась
домой.
В почтовом ящике успокаивающая пустота — никаких
повесток из милиции! В квартире все так, как она и оста-
вила; только пыль слегка покрыла шкаф, стол и телевизор.
Тайник с деньгами не тронут. Включила холодильник
и выгрузила в него оставшиеся питерские продукты. Потом
забралась в ванную и, в течение часа, старательно и с боль-
шим блаженством смывала с себя дорожные грехи…
После купания выпила кофе, выкурила сигарету, а затем
позвонила Юле — узнать, как развивались события после
ее бегства. Юля очень обрадовалась приезду подруги сразу
же успокоила; сутенеров вызволил адвокат Филя и Алю
они не выдали. В общем, дело добросовестно замяли, но
Эдик настырно пытался ее найти; все докапывался. куда
она подевалась.
— Все, кранты! Я, с этими массовками, завязала
навек! — решительно заверила Аля подругу.
— Так и сказать Эду?
— Именно так! И передай, если будет меня доставать,
то я найду чем его прижучить!
— Ну, ты раздухарилась, подруга! Мне бы твою нату-
ру, а то никак с этими сутенерами не расквитаюсь.
— Скажи, что я из кошки превратилась в тигрицу!
И тебе того желаю.
— Хорошо бы, — вздохнула Юля.— И чем теперь займешься?
— Сначала осмотрюсь как следует. Может какой легальный
бизнес надыбаю.
— А меня пристроишь?
— Я только сегодня с поезда. Еще не опомнилась. Отдохну
немного и возьмусь за поиски. Но и ты загрузи свою макитру
мыслями.
— Думаешь, я не ломала голову?
— Ничего, Юлька! Что-нибудь надыбаем!
Аля не дала себе долго расхолаживаться. На второй же день
стала внимательно — до одури, смотреть по телевизору реклам-
ные объявления, соблазняющие совместными проектами. Хоте-
лось, как можно прибыльнее, вложить имеющиеся деньги в ка-
кое-нибудь надежное дело. Но, как назло, предлагались проекты
слишком крупные для ее суммы. Тогда она купила с десяток
газет с подобными объявлениями, но и там ничего подходящего
не выловила: в основном предлагали посредническую работу по
закупке перепродаже, за наличный расчет, всевозможных това-
ров. Разумеется, минуя налоговую. Лезть в такую крамолу у нее
не было желания.
Наконец, пришло решение — потолкаться среди удачливых
людей на различных презентациях. Рассудила довольно здраво:
на презентациях собираются делаши и, с ее притягательной вне-
шностью, нетрудно будет завести полезные знакомства, чтобы
поднабраться бизнесменской хватки и нужных связей.
Для предстоящей акции Аля тщательно продумала свой туа-
лет и макияж; то, что годилось для путаны, никак не могло
способствовать знакомству с деловыми людьми.
Не поскупилась — приобрела все необходимое в лучших бути-
ках и теперь, придирчиво, осмативала себя в трельяже. Пришла
к выводу, что сейчас ее красота не такая вопиющая, но хорошо
заметная опытному глазу: одежда, обувь, бижутерия, макияж не
выпадают из моды, но лишены вызывающе – агрессивного налета.
Понимала — теперь надо соответственно подгонять и свое по-
ведение: походку, жесты, речь, образ мыслей. В общем, ломать
придется многое и важно не появляться в тех местах, где шата-
ются сутенеры типа Эдика.
Свой первый выход Аля решила сделать на презентации
фотофирмы «КАПРИ». Прикинула, что на этом мероприятии
наверняка должны быть фотографы и, может, найдется чудак,
с переменным фокусным расстоянием, согласный основать с ней
фотомодельный бизнес. Она возьмет на себя финансовую сторо-
ну, а все технические вопросы — плюс изнасилованное вдохно-
вение — достанется компаньону.
Если такой замысел выгорит, то, в перспективе, Аля не про-
тив попробовать себя в качестве фотомодели; гляди, и замель-
кают ее портреты в печатных изданиях…
А чего — вполне реальный ход! Все таки лучше, чем спеку-
лировать полушалочками на полустаночках…
Такими и подобными мыслями она тешила свое самолюбие
и нагнетала необходимую уверенность.
Президент «КАПРИ» — стройный, элегантный парень, не
старше тридцати лет, в своем коротком выступлении обрисо-
вал такие перспективные возможности фирмы, что казалось —
он способен оторвать тень от оригинала…А потом пошло длин-
ное перечисление, предоставляемых уже сегодня услуг: проявка
любых фотопленок и печать снимков, продажа фотоматериалов
в большом ассортименте, съемка в салоне и на выезде, а также
видеосъемка разных торжеств и ритуалов, да еще куча разных
функций.
Президент, вдохновенно сверкая глазами, наметил ближайшие
планы: создание филиалов фирмы во всех районных центрах
области и яростно убеждал присутствующих денежных мешков—
инвестировать запланированные мероприятия его фирмы. Ему
жидко похлопали и, после неназойливого приглашения, все рыну-
лись к фуршету…
Слегка завороженная выступлением обаятельного президента
Аля мельком подумала — не вложить ли ей свои деньги в эту
фирму? Но быстро отмела такую мысль, как совершенно несоз-
ревшую и необоснованную.
Во время фуршета она внимательно присматривалась к окру-
жающим, прислушивалась к их разговорам, стараясь выудить
себе что-то радикальное. Но тут ее предвосхитили: рядом бес-
церемонно пристроился симпатичный жиропчик средних лет
и представился Павлом Нажоховым. Это имя было на слуху —
довольно известный фотохудожник. Аля напрягла память и вспо-
мнила, что видела некоторые его работы в местных газетах.
Он, без лишних увертюр, обратился с предложением:
.— Вы желаете красоваться на выставке?
— На выставке животных? — пошутила Аля.
— Я, на полном серьезе, приглашаю вас к себе в салон!
— И что я там потеряла?
— Пока ничего. Но, если не придете, то потеряете воз-
можность подарить массам восхищаться вашей красотой!
— Господи, как патетично!..
— Я уже четко вижу, какой шикарный будет сюжет
с вашим портретом! Вы, когда глядитесь в зеркало, ничего не
замечаете?
— Кроме своего отражения — ничего. А что?
— По – моему, зеркало должно волноваться! Как я сейчас!
— Юморист вы.
— Отнюдь. Дело в том, что я сейчас готовлю персональ-
ную фотовыставку художественного портрета.
— Поздравляю.
— И в экспозиции будет явно не хватать вашего милого
Облика. Именно так! Вы будете изюминкой выставки!
— Изюминкой меня еще не обзывали…
— Согласен, слабовато звучит.
— Почему? Мне нравится.
— Нет! Вы орхидея, лилия, настурция! Все вместе!
— Ого! Так можно и зазнаться.
— Вот моя визитка, со всеми координатами! Завтра в де-
сять утра жду тебя в салоне!
— А если я не приду?
— Тогда тебе лучше заранее сделать заказ в ритульной
фирме!
— При условии, что вы оплатите их услуги…
— Девушка, не подкалывай бедного фотохудожника!
— Неужели такой бедный?
— Настоящие творцы редко бывают состоятельными…
— А вам хотелось бы разбогатеть?
— Смотря каким образом…
— Вполне пристойным.
— У вас имеется подходящая идея?
— Имеется. И не только идея.
— Не уголовщина случайно?
— Ничуть. Я хочу открыть фотомодельное предприятие!
— Вы, предприятие?.. — с удивлением отошел на пару
шагов фотограф и посмотрел на девушку так, будто увидел
побирушку с пачкой долларов в руке…
— Да, я! И нужен компаньон! Похожий на вас.
— Ха! Ну и дела!.. Боюсь, это непосильно для такой
изюминки.
— Не возражаю. Потому ищу опытного, знающего парт-
нера. Мои деньги — его умение и талант!
— И какую сумму вы отвалите на это дело?
— Примерно, тысяч десять американских.
— Смеетесь?
— Вполне серьезно.
— Уважаемая бизнес – леди? Такой суммы хватит
только на один комплект одежды двум моделям и нем-
ного на фотоматериалы.
— Вы не шутите?
— … А еще аренда помещения, зарплата моделям,
визажистам, стилистам, ассистентам! А еще бижутерия,
парфюмерия и чертова уйма всяких причандалов!
— Признаться, я конкретно не вникала…
— … И, для нормальной раскрутки, надо подмазать
издателям рекламы!
— Ну, и сколько, по – вашему, необходимо? — уны-
ло спросила Аля.
— Как самый ничтожный минимум — раз в десять
больше!
— Ничего себе цифирька!..
— В том-то и дело. И еще нет гарантии, что пред-
приятие будет процветать. Риск большой. Конкуренты
запросто могут растерзать!
— Пожалуй, вы правы.
— Так что — оставьте свой замысел до лучших
времен.
— Придется…
— Еще раз предлагаю, окунуться в творчество! Жду
тебя завтра в десять.
— Попробую,..— без всякого настроения пообещала
Аля.
— А теперь, извиняюсь, я оставлю тебя. Надо здесь
покалякать еще с некоторыми товарищами.
— Да-да, пожалуйста.
Еще раз, внимательно оглядев присутствующих,— доб-
росовестно пьющих вино и жующих бутерброды, Аля
поняла, что здесь собрались, в основном, лица заинтере-
сованные в процветании «КАПРИ». По их разговорам
было ясно — одни уже работали на эту фирму, а другие
только собирались — зондировали почву. Ее же эта тема
не интересовала. А, после беседы с Нажоховым, вообще
пропала охота здесь находиться.
* * *
Уже знакомый нам старик – бомж заявился в централь-
ную городскую баню, с огромным пластиковым пакетом
в руке; пакет был совершенно новый и подозрительно
пузатый. По пути в парную старик просунул голову в от-
крытую дверь парикмахерской и весело поздоровался с дву-
мя знакомыми мастерицами, которые, из-за отсутствия кли-
ентов, развлекали себя сплетнями и городскими новостями.
— Приветствую создателей красоты! — по – свойски
поздоровался бомж.
— Здоров будь, Касьяныч!
— Ты смотри, месяца еще не прошло, а он уже
в парную намылился! Неужели праздник какой намечается?
— Уже наметился. Расскажу после парной…
— Ну-ну, парься! Ждем с ножницами!
Касьяныч парился основательно — около двух часов на
Это ушло. Остыл немного, тщательно обтерся простыней,
Потом достал из шкафчика пузатый пакет и, с явным
Удовольствием начал извлекать из него и поочередно
Одевать: трусы, майку, сорочку, носки, костюм, туфли.
И все новейшее — только из магазина! И вещи все не
Дешевые! А старье, в котором пришел, сложил в пакет
И запихнул в мусорную урну. Потом неторопливо, перед
Зеркалом, расчесал свои лохмы и, почти торжественно,
Направился в парикмахерскую…
— Касьяныч, ты ли это?! — в один голос восклик-
нули мастерицы, увидев преобразившегося бомжа.
— Могу поклясться, что это я! А, с вашей помо-
щью, надеюсь стать еще более неузнаваемым! — И Кась-
яныч комфортно уселся в кресло.
— И как тебя прихорашивать, господин новорож-
денный?
— Так, чтобы меня полюбила женщина не старше
тридцати лет!
— Ого, запросики!..
— А сколько тебе лет, Касьяныч?
— Больше, чем хотелось бы…
— Ну, а точнее?
— Без сорока двух будет сто.
— Ну, даешь! Без калькулятора и высчитать…
— Разбаловали народ. Без калькулятора ни шагу!
Таблицу умножения забыли.
— Такое время. Электронное.
— Тогда считайте на пальцах…
— Выходит, тебе пятьдесят восемь?
— Это по паспорту. А так я намного моложе! Правда,
Олечка?
— Правда. Старость — это, когда душа рвется на диско-
теку, а тело упорно лезет на печку. Это сказал один мрачный
клиент. — Ответила Оля.
— Меня печка не прельщает!
— Говори, как тебя обновить?
— Очень просто. Двенадцатым номером машинки, по
всей голове. А бороду и усы сбрить начисто!
— Ты, что, в рэкет решил податься?
— И не собираюсь.
— А прическу рэкетирскую заказываешь.
— Это практично и модно сейчас.
— Еще модно — старикам жениться на девочках…
— А старухам — выходить замуж за юношей!— отпари-
ровал Касьяныч.
Мастерицы, около часа, усердно колдовали над внешностью
Касьяныча. В итоге, он стал выглядеть лет на двадцать моложе
и чуть не прослезился, глядя на себя, в зеркале, преображен-
ного. Расчувствовашись окончательно он пригласил обеих
мастериц на ужин в ресторане.
* * *
Вторую презентацию Аля выбирала более вдумчиво
и осмотрительно. Да только, пока ничего подходящего не
вытыкалось. А чтобы не терять понапрасну время она испол-
нила просьбу Нажохова и посетила его студию в назначен-
ный час; потянуло пресловутое тщеславие — портрет будет
маячить на выставке, а там, гляди, в какой-нибудь журналь-
чик тиснут. Мало ли что может проклюнуться из этого
в дальнейшем…
Нажохов основательно мордовал ее в течение нескольких
часов : то нервно ворожил с освещением, то бесконечно варь-
невообразимые ракурсы, за всевозможные позы и жесты —
уже и говорить нечего; с помощью ветродуя взлохматил ее
длинные волосы до бесподобного хаоса. Соответствующий
замыслу фотохудожника макияж — делала профессиональная
визажистка из САЛОНА КРАСОТЫ.
В итоге Нажохов сотворил не один, а два портрета —
совершенно разные, будто снимались две модели. Тот, где
ветродуй бесцеремонно раздувал ее волосы, на выставке был
представлен под названием «ВЕТЕР НАДЕЖДЫ». Освещение
и ракурс были выбраны такие, что Алю невозможно узнать.—
но, в общем, портрет впечатлял. А второй, где Аля, в глубо-
кой задумчивости, опустила щекой голову на руки, вытяну-
тые поперек стола; глаза полуприкрытые. прическа гладкая,
был назван «ОЖИДАНИЕ». Здесь она вполне узнаваема
и, завораживающе красива.
Через неделю Аля побывала на открытии выставки и не-
вольно возгордилась, увидев, что ее портреты не обойдены
вниманием посетителей. Особенно часто возле них останав-
ливались девушки и женщины…
Отзывы критики, в местной прессе, о выставке были хо-
рошие, вполне доброжелательные. Отмечалась, как одна из
самых удачных работ,— Алин портрет. Нажохов, в экзаль-
тированном порыве, пытался расцеловать девушку, но она
безобидно избежала такой любезности.
Юля, пришедшая на выставку вместе с Алей, от души
поздравляла подругу с началом популярности, откровенно
завидуя ей.
В ожидании последствий от выставки Аля не теряла вре-
мени впустую — продолжала изучать газетные объявления.
Вскоре ей попала на глаза, попахивающая романтикой, ин-
формация: какой-то неординарный бизнесмен оборудовал
речной теплоход под ресторан. дискотеку и ночной готель…
Днем теплоход совершал трехчасовую экскурсию по Днепру,
вокруг Хортицы, а ночью превращался в злачное место.
цены билетов были, конечно, олигарховые. Но именно цены
и натолкнули Алю на мысль, что на теплоходе можно поз-
накомиться с крупной фигурой.
Она заявилась на теплоход около десяти вечера; подга-
дала час, когда веселье уже было в полном разгаре. Вход-
ных пришлось заплатить — двести гривен.
Аля неторопливо, предоставляя присутствующим возмож-
ность хорошо ее обозреть, взобралась на высокое сиденье
и заказала седому бармену коктейль с апельсиновым лике-
ром.
Неспешно потягивая через соломинку напиток она испод-
воль вникала в обстановку, пытаясь определить контингент.
Половина зала, перед инструментальным квартетом, была
освобождена под танцы — на второй половине разместилось
десятка два четырехместных столика.
На эстраде сейчас выпендривалась полувульгарная певич-
ка, исполнявшая голосом Высоцкого дворовые песни…
Народ в зале был, в основном молодой,— до тридцати,
но пребывали и солидные мужчины; некоторые из них гру-
стили без женщин и, по незамаскированным повадкам, явно
относились к разряду «охотников». Вот на таких и делала
ставку Аля.
— Хелло, красотулечка! — бесцеремонно обратился
к ней высокий, короткостриженный, улыбчивый парень. —
Потопчемся под музычку?
— Это обязательно? — без особого восторга окинула
взглядом парня Аля.
— Очень желательно!
— Кому?
— Созвездию Тельца, под которым я родился!
— А я Водолей. И, кажется, наши созвездия несов-
местимы…
— При желании можно совместить…
— Ты правильно оценил свои возможности?..
— Надеюсь, ты лучше это сделаешь.
— Слишком ты самоуаерен.
— Ничуть. Не откажи в милости, красавица!..
— В таких случаях отвечают — бог подаст!
— Я врожденный атеист!
— Гонишь?
— Клянусь знаменитым запорожским дубом, кото-
рому почти семьсот лет!
— Придется уважить безбожника…
Аля, сохраняя взятое напрокат достоинство, медленно
допила коктейль, слезла с сиденья, оголив при этом
Ноги выше приличия, и пошла с парнем в беснующу-
Юся под музыку толпу.
Парень не поддался общему конвульсивному азарту,
Предпочитая спокойно пошатываться, обхватив двумя
Руками партнершу за талию.
.— Меня зовут Алик, — представился парень после
первых тактов,— а тебя как?
— Тоже так.
— Хохмишь?
— И не думала.
— Ну, а серьезно?
— Паспорт на тусовки не ношу!
— А ты юморная девчонка. Уважаю. Ладно, зажала
имя, временно обойдусь. Буду звать тебя симпатюлечкой!
Годится?
— Долго будешь?
— Что?
— Звать меня тюлечкой.
— Ха-ха-ха! Ну, ты даешь!
— Сколько тебе лет, юноша?
— Юноша? Да я старше тебя лет на пять, а то
и больше!
— Понтуешь, хлопец.
— Уже третий год, как дембильнулся!
— Хм-м, — недоверчиво посмотрела на парня Аля.
— Не веришь? Но я тоже не ношу на танцы паспорт
или военный билет. И доказать свой возраст и то, что я
холостяк и не алиментщик, тоже сейчас не могу.
— Ладно, нее распинайся…
Танец закончился и они направились к стойке бара.
Алик заказал себе сто грамм водки, Аля же повторила
предыдущий коктейль и все пристальней посматривала
на этого, не лишенного привлекательности, парня. Он заме-
тил ее небезразличные взгляды и отвечал такими же…
— Может, наконец, скажешь, как тебя зовут?
— Я не вру. Почти, как тебя.
— Что за, почти?
— Зовут Алей. Алисой, Алевтиной по документам.
— Ну, дела! И. правда.— почти тезки! Я думаю,
наше знакомство попахивает судьбой! А?
— В этом подлом мире все возможно,— философски
ответила Аля.
— Надо же!..
— Где бабки зашибаешь? — без обиняков стала зонди-
ровать почву Аля.
— На рынке, в основном.
— Рэкет?
— Не мой удел. Товарищ имеет «таврию» с прицепом.
Вот мы с ним и закупаем в селах овощи, фрукты. а здесь
реализуем.
— Ну, и сколько заколачиваете?
— Дышать можно. Иногда полной грудью…
— Вы от фирмы пашете?
— От себя. Фирмам налоги удавку накинули.
— Рискуете.
— Кто не рискует, у того карманы по бабкам тоскуют!
— А зимой, как перебиваетесь?
— Ну, некоторый запас овощей делаем, в погребе, под
гаражом. Опять же соленья всякие: огурцы, помидоры, капуста,
баклажаны. До февраля хватает, а потом каникулы до весны.
— И, все таки, мандражный у вас бизнес.
— Не очень. Мы, кому следует, закрошили и живем
без оглядки. А ты чем занимаешься?
— Учусь на подготовишке, — без малейшей запинки
соврала Аля.
— И кто содержит тебя?
— Предки.
— Я позже двину в университет. Сначала надо сколо-
тить капитал. Учиться накладно сейчас.
— Да. Без бакинских диплома не видать!
— У меня еще одна прибыль маячит.
— Только маячит?
— Вполне реально. Занялся вплотную шикарным изоб-
ретением.
— Каким?
— Вот сейчас все ищут альтернативные источники
электроэнергии. Слыхала?
— И не раз.
— Вопиющая проблема! А я придумал, экологически
абсолютно чистую, электростанцию! Работающую, знаешь на
чем?
— Без понятия…
— На сквозняках!
— На обыкновенных сквозняках?
— Оригинально, правда? Намного проще, дешевле
и надежнее, чем существующие ветроэлектростанции!
— Ты не загибаешь?..
— Смотри сама. Строится дешевое помещение, опре-
деленной конфигурации: без окон, балконов и комнат— одни
коридоры. По ним гуляют сквозняки, а на их пути ставятся
вертикальные турбины, соединенные с генераторами тока.
Вот упрощенное изложение схемы.
— И говоришь, что это очень выгодно?
— Еще как! Существующие ветряки дают ток, если
есть ветер. Ветра нет — простой. А сквозняки дуют беспре-
рывно круглый год!
— Ну, и какая твоя выгода в этих сквозняках?
— Получу патент, а после внедрения процент отчис-
лений за экономический эффект.
— Долгая канитель получается…
— Но есть более скорый вариант сорвать бабки.
— Так за чем остановка?
— Надо изготовить технический проект электростан-
ции, а потом продавать его всем желающим.
— Так действуй!
— Нужны инвесторы.
— А при чем здесь инвесторы?
В эту минуту, на всю мощь динамиков, лихо врезал
заштопоренный квартет, заглушая все остальные звуки
вокруг и лишая возможности нормально разговаривать.
Спиртное уже было выпито и Алик, почувствовав, что
девушка начинает увлекаться его планами, предложил ей
прогуляться на палубе и там продолжить разговор, в более
благоприятной обстановке. Аля согласилась и они поднялись
наверх.
Ночь была удивительно теплая, для осенней поры.
Молодой месяц, казалось, пытается нанизать на свои острые
рожки, щедро рассыпанные по небу звезды. На палубе мало-
людно; лишь кое-где маячили обнявшиеся парочки, тускло
освещенные гирляндами разноцветных лампочек. Из дина-
миков сурдинно звучали записи человеческой музыки. При
желании можно было, под эти мелодии, спокойно танцевать,
но пока желающих не наблюдалось.
Почти тезки прошли на корму и присели на деревянную,
Реечную скамейку. Закурили, чтобы разбавить слишком чистый
Ночной воздух.
— Не очень поняла, зачем тебе инвесторы?
— А ты знаешь, сколько стоит создание подобного
проекта?
— Откуда мне знать?
— Не меньше двух тысяч долларов.
— Всего?!
— Обидно, что я пока не располагаю такой суммой.
— И давно ты ищешь спонсора?
— Спонсоры не грибы — после дождя не вытыкаются…
— И на свалках не валяются…
— Тем более.
— Но ты уверен, что получишь хорошую прибыль?
— Абсолютно!
— Это похвально. Надо прикинуть, возможно я смогу
тебе помочь…
— Ты, помочь? — недоверчиво посмотрел на нее Алик.
— Ну, не совсем я… Надо поговорить с отцом. — не
раскрывала до конца свои козыри Аля. — У него деньги
есть. Может, что и получится, если он заинтересуется…
— Я могу, хоть сейчас, предоставить все расчеты! —
загорелся проклюнувшейся надеждой Алик. — Весь замысел
в деталях! Только бы его заинтересовать.
— Конечно, надо все расчеты…
— Господи, не верю такой удаче! Хотел только полю-
безничать с девушкой, а тут назревает деловой контакт!
— Рано ликовать. Какие твои условия для составления
договора? Конкретно. Чтобы я могла передать отцу…
— Для спонсора условия очень выгодные!
— Можно точнее?
— Спонсор только финансирует проект, а я его кури-
рую до последнего винтика! Деньги от продажи проекта —
пополам!
— Попробую уговорить отца…
— Пожалуйста, постарайся! Тебе тоже будет хорошее
вознаграждение!
— Посмотрим…
Возвращаться в прибацанный зал не хотелось и они
решили прогуляться по ночному городу. Алик распахнулся
откровенностью и рассказал все о себе. Без утайки отве-
чал на все вопросы девушки, которые она задавала, как бы
без всякого умысла, но на самом деле — старалась соста-
вить полный портрет предполагаемого партнера по бизнесу.
О себе же говорила скупо, односложно, многое умалчи-
вала, частенько вставляла ложь. О своих сексуальных
похождениях и «фингальных» заработках, разумеется не
обмолвилась ни единым звуком.
Расстались в этот вечер деловыми друзьями и с хоро-
шими впечатлениями друг о друге.
* * *
Аля еще два дня тянула с ответом — не торопилась
доверить деньги Алику; у нее не было полной уверен-
ности в успехе предприятия. И посоветоваться, не разгла-
шая сути изобретения, было не с кем.
Но поскольку ничего более соблазнительного не подво-
рачивалось, отважилась довериться интуиции. Тем более,
что Алик ей нравился не только, как деловой партнер, но
и как просто симпатичный парень.
Со вздохом, маложелательной разлуки, она достала из
тайника деньги, отсчитала две тысячи и отнесла Алику,
оговорив, что отец доверил ей эту сделку — под ее пол-
ную ответственность, якобы проверив все расчеты, пре-
доставленные Аликом.
Алик вдохновенно взялся за дело; сначала они офор-
мили у нотариуса двусторонний договор, с жесткими
взаимными обязательствами. Затем Алик нашел, не загру-
женную работой, проектную группу, согласившуюся за
тысячу восемьсот долларов сделать проект в течение ме-
сяца. В общем, дело прытко завертелось в нужную сто-
рону.
Вскоре Але подвалил приличный кусок популярности—
оба ее портрета, с фотовыставки, опубликовали в четырех
местных газетах. И еще Нажохов сообщил ей, что пор-
трет «ОЖИДАНИЕ» он отправил в республиканский жур-
нал фотохудожников. Но это ее мало радовало — журнал
выходит раз в квартал, небольшим тиражом и у широкой
публики популярностью не пользуется. Разве, что помес-
тят ее портрет на обложке; но это из области миражных
надежд.
А Юля, на днях, огорошила подругу нелепой новостью.
Она,— ни с того, ни с сего,— выскакивает замуж!
— Очередные прибамбасы? — не хотела так просто
верить в серьезность заявления Аля.
— Нет, дорогая подруженька! Все настолько реально,
что самой становится не по себе!
— А кто жених? И откуда его занесло?
— Приходи, познакомлю. Кстати, я и звоню тебе по
этому поводу. У нас сегодня помолвка. В присутствии
родаков — его и моих. Меня, как бы, сватать будут! Пред-
ставляешь!?
— И во сколько эта лажа?
— В семь часов. Будешь?
— Разве можно пропустить гибель подруги?..
— Только не вздумай ему глазки строить! Скальп
сниму одним махом!
— Очень надо…
— Знаю твои повадки! Нет, лучше не приходи! Ох,
и дура я, что тебя пригласила. Забыла о твоем магне-
тизме.
— Юлька, ты чего, серьезно?!
— Еще как!..
— Наперекор приду. Но отбивать не буду, не бойся.
Просто, любопытство распирает!
— Лучше, пришла бы уже на свадьбу. А еще лучше,
после свадьбы.
— Кончай бузить! Я приду со своим парнем!
— Правда?! Симпатичный? Где подцепила?
— Симпатичный. И очень самостоятельный. Без вред-
ных привычек.
— Расхвалила, хоть орден вешай.
— Может и орден получит скоро!.. Кстати, он мой
тезка!
— Как это? Чудишь?
— Аликом зовут. Во, совпаденьице!
— Не дай бог — роковое…
— Зараза, сплюнь три раза! Короче, жди вечером!
* * *
Алик, с удовольствием, принял приглашение Али —
присутствовать на помолвке ее лучшей подруги. Работа
над проектом двигалась довольно успешно; теперь Алик
ежедневно торчал у проектантов, скрупулезно курируя свое
детище.
Жених Юли, Вольдемар, значился артистом филармонии,—
конферансье. Он был на восемь лет старше невесты, но
жениться еще ни разу не пробовал. Отличался очень компа-
нейским характером; весь вечер балагурил, не давая скучать
присутствующим ни минуты. Особенно лихо рассказывал
анекдоты, изображая в лицах персонажей, заставлял всех
смеяться до икотки. Временами казалось, что совершается
не помолвка а эстрадное шоу…
— А такой слыхали? — предлагал Вольдемар очеред-
ной анекдот: «Подходит молодой папаша к роддому. Увидел
свою супругу в окне и кричит:
— Ну, что, родила?!
— Родила!
— Мальчик?
— Мальчик!
— Хорошенький?
— Хорошенький!
— На кого похож?
— Да ты его не знаешь!..»
Рассказав анекдот Вольдемар первым начинал аппетитно
смеяться и его, как инфецированные смехом, заразительно
поддерживали остальные. На веселый лад настраивала
и его внешность: рыжий густой волос, слегка веснущатое,
добродушное лицо, светлосерые глаза и зубы — так и под-
мывало спросить, какой пастой он их драит… Ростом
Вольдемар не совсем вышел: может только на дюйм воз-
вышался над Юлей. Тем не менее она смотрела на него
сейчас, с нескрываемым восхищением, гордостью и обожа-
нием. Заметно было, что и невзыскательным родителям
Юли Вольдемар пришелся по душе.
А Юля, то и дело, посматривала в сторону Али, с по-
бедным выражением лица: знай, мол, наших — какого же-
ниха отхватила! На такое мажорное настроение ее вдох-
новляло то обстоятельство, что Вольдемар будто совсем
не замечал красоты Али. — никаких комплиментов в ее
адрес. Зато периодически и, кажется, вполне чистосердечно
нахваливал свою невесту.
Убедившись, что присутствующие восхищены его бала-
гурством Вольдемар продолжал загружать их анекдотами:
— Послушате на семейную тему! Сегодня это
очень актуально! Юленька, надеюсь, нас такая ситуация
никогда не коснется! Так вот, молодая женщина жалуется
подруге:
— «Мой муж стал невыносим — приходит поздно,
навеселе, не отдает зарплату. Я похудела на десять кило!
— Бедняжка, зачем так мучаешься? Почему не бро-
сишь его?
— Понимаешь,.. я хочу похудеть еще на четыре кило!»
Вольдемар еще долго развлекал общество байками
и анекдотами. Со временем, после нескольких душевных
тостов, раскачались и остальные: начали вспоминать смеш-
ные случаи из жизни своей и знакомых.
В общем, помолвка удалась вполне! Хотя и не обош-
лось без традиционных, в таких случаях, занудистых
советов – напутствий, со стороны родителей жениха и неве-
сты.
Алик, на этом обручальном мероприятии, вел себя
весьма сдержанно; возможно потому, как находился
в незнакомом обществе. Но тем не менее, было заметно,
что он понравился собранию, а Юля даже, тайком, пока-
зала подруге вертикально большой палец — знак одобре-
ния ее выбора…
* * *
Эдик свалился, как дефектный кирпич, на голову, хотя
Аля и предчувствовала неизбежность встречи с ним. Но
рассчитывала, что он будет искать ее вечерами и в тех
местах, где она бывала раньше. Потому эти места обхо-
дила стороной и днем, и вечером. Старалась одна не
выходить вечером из дому — только с Аликом.
Но Эдик — хитрый бес, наколол ее: подловил возле
Подъезда утром, когда она беспечно шла в булочную.
Предварительно он позвонил по телефону и сказал, что
через сорок минут он будет у нее. При этом нагло при-
грозил,— если она не откроет дверь, то он кинет ей в
окно дымовую шашку…
Аля посчитала нужным — смыться заранее от наглого
сутенера; спрятаться в телефонной кабине, возле булочной
и оттуда наблюдать за своим подъездом и за действиями
Эда. Как только он начнет бесчинствовать, сразу вызвать
милицию.
Но все получилось иначе: только она вышла из подъе-
зда, как перед нею возник, ехидно ухмыляющийся, Эд…
Оказывается, он звонил ей по мобильному, уже нахо-
дясь возле ее дома, предвосхищая Алин побег из квартиры.
Она, довольно быстро, пришла в себя и сунула руку в
сумочку, проверив наличие игрушечного пистолета, приобре-
тенного ею в Москве — на всякий случай. Он, конечно,
подстрелить не мог, но испугать — вполне, поскольку
очень громко стрелял петардами. Такие пистолеты выбро-
сили на продажу в ЦУМе, небольшую партию и вскоре
власти запретили их реализацию, настолько внешне они
выглядели настоящими.
Приехав домой Аля постоянно держала пистолет при
себе, в сумочке, дабы использовать в критической ситу-
ации. И вот такой момент, кажется, настал…
— Ну, что, козуля, лохануть меня решила?! Да?
— Чего Надо?
— Пошептаться.
— Не о чем.
— Тема есть. Насущная!
— С тобой у меня никаких тем быть не может!
— Ты в натуре прибацанная или притворяешься?
— Побазлай, может полегчает…
— Я тебе конкретно побазлаю!— угрожающе
надвинулся на нее Эдик.
— Давай отойдем за угол, чтобы без свидетелей,..—
бесстрашно предложила Аля.
Эдик несколько удивился такому поведению девушки,
но пошел, куда она показала.
— Лады, пойдем…
— Так вот, хмырь занюханный,— пошла в атаку Аля,
как только за угол дома,— по твоей милости я чуть в
ментовку не залетела! Помнишь тот вечер?!..
— Я тебя отмазал, крыса!
— Потому, что за свою шкуру дрожал! Боялся, чтобы
я тебя не засветила с твоими сутенерскими делишками!
— Не гони пургу, цыпа!
— Больше ты меня не знаешь! Усек?!
— Посмотрим-поглядим, шалашовочка…
— А будешь мозолить глаза — я тебе вот этим
отобью охоту! — Аля отступив на пару шагов, быстро
вынула из сумочки пистолет и направила его на Эда.
— Ха-ха-ха! Спрячь детскую пукалку, киса!
— Пукалку?! Ну, так смотри!
После этих слов, дрожащая от возбуждения Аля,
выстрелила несколько раз в землю, под ноги сутенеру.
Тот аж подпрыгнул от неожиданности — настолько гром-
кими были выстрелы!
— Для начала могу прострелить ногу или твой тощий
зад! — все более распалялась Аля. — Сразу поймешь, что
я не шучу!
— Ну, примандюренная! — испуганно пятясь матерился Эдик.
— Сейчас, на выстрелы, менты привалят, курва!
— Вот и рви когти, а я ментов не боюсь! — продол-
жала заводить себя Аля.— Скажу, что ты грабитель! Напал
на меня! Я защищалась! А пистолет зарегистрирован, понял!?—
врала она, не снижая голоса.
Эдик, молча, дал тягу — мимо гаражей, в переулок…
Аля, спрятав пистолет в сумочку, быстро направилась
домой. По пути, на нее удивленно несколько раз тявкнула
бесхозная собачонка, прибежавшая на выстрелы.
Только успела открыть дверь, как улышала телефонную
трель. Она не стала снимать трубку — пускай отдувается
автоответчик. И правильно сделала, поскольку из динамика
автоответчика понесся разгневанный, до заикания, голос Эда:
« Ты, коцнутая курица бройлерная! Я тебя еще достану!
Я тебе матку так выверну, что она всю жизнь кашлять будет!
Ты теперь все время с оглядкой ходить будешь!»
Аля сняла трубку и, с нарочитым спокойствием, сказала
в микрофон:
— Ты все отгундосил, придурок?
— Ага, появилась?! — взорвался Эд.— Тебе мой голос
долго сниться будет, телка затраханная!
— Дурко, хочешь узнать, что услышат менты. если ты
не перестанешь на меня наезжать? Вот послушай, как ты
себе на голову накакал!
Аля включила автоответчик на воспроизведение и прис-
лонила микрофон трубки к динамику, откуда вскоре поне-
лись все записанные угрозы. Когда динамик замолчал,
торжествующе, спросила:
— Усек, козлина вонючая, какие улики ты мне
оставил, по своей дремучей глупости?!
И на этой мажорной ноте Аля отключила телефон.
Можна только предполагать, какое выражение лица стало
у Эда, после прослушанной записи…
Забегая наперед, следует сказать, что он больше не тре-
вожил Алю звонками. Видимо боялся автоответчика…
* * *
Прошло уже две недели, как они сошлись с Аликом;
Встречались ежедневно, вернее,— ежевечерне, а чувства их
Не очень пылали — остановились на постельном уровне.
Аля не могла понять в чем тут дело; парень он симпатич-
Ный, трудоболик, умница и в половых делах на высоте. А вот
По ночам он ей не снится и сама она по нему не тоскует
И к другим не ревнует. Он, видать по всему, то же самое
Испытывает к ней. Почему так происходит? « А может оно
И лучше,— спокойней, без взлетов и падений?» — трезво раз-
Мышляла девушка.
С проектом, по словам Алика, все двигалось нормально:
Еще две – три недели и можно искать покупателей.
— А если нам не ждать, пока закончат проект, а уже
сейчас напрягать желающих его приобрести? — предложила
как-то Аля.
— Не получится.
— Почему?
— Надо показать товар не на пальцах, а предметно,
с техническим обоснованием, сметной стоимостью и заклю-
чением экспертизы.
— Ну, и канитель!..
— Так принято. Деловые люди воздушными замками
не интересуются.
— Ты прав. Это я ляпнула от нетерпения.
— Не будем суетиться. Все надо делать последова-
тельно.
— А, как ты думаешь, кого больше заинтересует наш
проект — отечественных делашей или иностранных?
— Лучше бы иностранцев… Но должны клюнуть
и те, и другие.
— Знать бы поточнее, куда направить поиск.
— Когда запустим рекламу, сразу видно станет.
— А нельзя сейчас поинтересоваться, кто в таких
станциях больше нуждается? Не в наших, а, вообще,
в электроэнергии?
— Маркетингом заняться? Такое можно. Надо поднять
интернетовскую информацию.
— Жаль, я плохо освоила компьютер, а то бы заня-
лась этим делом…
— Ничего. Я сам прозондирую Интернет.
— Да ведь ты загружен курированием и торговлей…
— Придется укоротить сон.
— Может, тебе пора бросить торговлю?
— Нельзя. Сейчас горячий овощной сезон. Надо
делать заначку на зиму.
— Ты что, на проект не надеешься?
— Надеюсь, даже больше чем ты, Но пока неизве-
стно, как скоро удастся его продать. А торговля обеспе-
чит, хоть какое-то существование…
— Бедняжка, замуздыкала тебя жизнь. Чем бы тебе
помочь?
— На свете нет печальней повести, чем жизнь прожи-
тая по совести… Говоришь, чем помочь? Куда уж больше.
Ты и так дала мне крылья!..
— Скажи, я красивая? — совершенно ни к месту
спросила Аля.
— Очень красивая! — немного растерялся от неожи-
данного вопроса Алик.
— Ты мог бы меня любить по – настоящему?
— Боюсь.
— Чего?
— Влюблюсь, а тебя возьмут и уведут. Страдать буду.
— Шутник. Без меня не уведут меня.
— А вдруг ты сама захочешь быть уведенной?
— Ладно, оставим эту интермедию на потом…
— Мне обещали два билета на Таисию Повалий. Будет
петь у нас на той неделе.
— Слыхала.
— Пойдем? Для разнообразия.
— Ты у меня молодчина! Пойду, с удовольствием!
Поскольку свободного времени у Али было выше завяз-
ки, то она решила не тратить его попусту; записалась на
курсы автомобилистов, надеясь в скором будущем сесть за
руль собственной иномарки.
И еще она стала часто наведываться на рынки города,
изучая цены, ассортимент и конкуренцию. Рассудила, что
проект электростанции само собой, но для подстраховки
не помешает еще какой – нибудь бизнес закрутить. Помо-
гать Алику в торговле овощами, не было смысла; с ним
давно сотрудничали проверенные продавцы. Да и такая
торговля не очень прельщала Алю. Скорее — наоборот.
Ей хотелось заняться чем-то более престижным.
Вот она сейчас и присматривалась на рынках — кто
и как жоховатит. На днях поразил ее беспредельный
нахалюга: торговал саженцами хлебных деревьев!.. На пол-
ном серьезе! Саженец — червонец! На прилавке он разло-
нил фотографии этих деревьев, уже с плодами — в виде
готовых к употреблению рогаликов! Хохма, да и только!
Но продавец так убедительно доказывал, что деревья пло-
доносят — четыре раза в год и даже давал на пробу бато-
ны, якобы, вызревшие на этих деревьях. И, что удивитель-
но — находились идиоты, покупавшие саженцы. А еще
,более удивительно, что чаще это были селяне — предельно
наивный народ. Сколько лет их уже всяко обманывают,
а они продолжают верить небылицам…
* * *
Как-то вечером позвонила Юля и, очень расстроено,
стала жаловаться подруге:
— Представляешь, чего этот недоносок требует?!
— Кто? Чего?
— Кто – кто! Падла сутенерская!
— Заставляет на него работать? — догадалась Аля.
— Вот мудозвон пидорный!
— А ты не можешь послать?..
— Я ему четко толкую, что завязала, выхожу замуж,
а он свое талдычит! Говорит, до свадьбы поработай и бу-
дем квиты. Не то, будущему супругу, всю твою биографию
нарисую!
— Вот гад!
— Ты его отшила, так он меня решил тормознуть.
Убить скотину мало!
— Не паникуй! Как он докажет Вольдемару твое
прошлое?
— Уверяет, что у него порнуха есть . С моим уча-
стием!
— Ты чего, разрешала себя снимать?
— Ничего я не разрешала! Но он такой зараза, что
всего можно ожидать!
— А где бы он ухитрился тебя заснять?
— Была у него возможность скрытую камеру приме-
нить… Я была у него на квартире. С клиентами.
— Когда это было?
— Во время твоего путешествия по России.
— Да, дела…
— Я прикидываю, что там целый порнофильм можно
было снять.
— И ты ничего не знала?
— Нет, конечно. Один раз даже с двумя мужиками
одновременно трахалась…
— При полном освещении?
— Заставил.
— Понятно, так можно все заснять.
— Но заплатили хорошо. Неужели он, падла, снял
этот случай.
— Ох, залетела ты капитально!
— И что теперь посоветуешь?
— Главное, не паникуй заранее. Что – нибудь приду-
маем!
— Выручай, Аля! Надеюсь на твою соображалку!
— Можно бы прижучить… Сказать, мол, сдадим его
ментам за сутенерство. Будто бы он насильно заставлял
на него работать! А это уже ему статья клеится!
— Так и нам тогда достанется.
— А что нам сделают? Статьи за проституцию нет!
Нас ни разу не накрывали. В ментовке на учете не состоим.
Ну. похлопают по попе, прочитают мораль и адью!
— Мысля, будто ничего…Но. Вдруг, дойдут до Воль-
демара все эти разборки?
— А мы потребуем у Эда весь фотокомпромат, за
наше молчание! Чем он тогда будет козырять?
— Может, он просто блефует? — засомневалась Юля.
— Черт его знает!..
— Тогда надо придумать способ, как узнать.
— А если ты скажешь, что согласна поработать, но
сначала пусть покажет снимки. Когда они есть у него, то
он запросто похвастает. А если нет — начнет вилять и тогда
можно запросто его послать!
— Страшновато мне… Давай вместе пойдем?
— Запросто! Прихвачу пистолет и айда!
— Ну, а если у него и правда фотки есть?
— Заставим продемонстрировать, а потом силой
отберем!
— У тебя все так просто…А мне неудобно…
— Неудобно наказать подонка?! Ну ты даешь!
— Перед тобой неудобно. За эту порнуху.
— Передо мной? Ха! Удивляешь, Юлька! Мало мы
видели порнухи?
— Так то чужая…
— Во дает! Застеснялась девочка!
— Тебе весело, а мне тошно…
— Ладно, я отвернусь при показе. Чтобы ты не крас-
нела, бедняжка!
— Хотя бы у него ничего не оказалось…
— Узнаем непременно! Только делай, как я сказала.
Соглашайся работать только после демонстрации компро-
мата. И непременно у него на квартире!
— Почему у него?
— Не догоняешь?
— Пока нет…
— Если он имеет порно, то хранит его в своей
хате. Может еще, в свободное время, и мастурбирует на
твой светлый образ. Ха-ха!
— Опять смешки,..— с тоскливым недовольством
промямлила Юля.
— Извини. Просто, представила такой кадр…
— Обижусь, Алька.
— И еще нюанс: у себя дома он расслабится и нам
легче будет ошарашить его своим ультиматумом.
— Ладно, убедила.
— Не вижу другого варианта.
— Я тоже не вижу,— уныло согласилась Юля.
— Когда будешь договариваться о встрече, не взду-
май проболтаться, что мы заявимся вдвоем.
— Я еще не совсем затурканная…
— Меня он боится больше СПИДа!
— Конечно, так нажахать пистолетом…
— Ну, бывай! Звони, как только он клюнет.
* * *
Вояжи Али, по городским рынкам, пока не принесли
искомого результата. Продавцы часто удивляли и смеши-
ли своей изобретательностью: одни торговали обыкновен-
ными серыми камешками, якобы обладающими сильной
космической энергетикой, исцеляющими от многих бо-
лезней; другие продавали оккультную литературу, сулив-
шую безграничные возможности рядовому человеку —
вплоть до бессмертия!
Однажды наткнулась на продавца огромных тараканов;
их владелец уверял, что это суперсорт с острова Борнео
натасканный на пожирание своих собратьев. Аля
издавна тянулась к юмору и потому, с большим удо-
вольствием слушала, как продавец этих тварей охмурял
потенциальных покупателей.
— А чем его кормить? — любопытствовала старуш-
ка, с пакетом в левой руке и корявой палочкой в правой.
— Ни кормить, ни поить его не надо, бабуля! Он
прокормится вашими тараканами! Всего пять гривен и у
вас никогда не будет тараканов, комашек, клопов и про-
чей нечисти!
— А если он обожрется и подохнет?
— Не бойтесь, он меру знает. А, ежели у вас раз-
велась большая орда насекомых, то советую купить нес-
колько штук этих безотказных терминаторов! Сообща
они быстрее справятся со своей задачей! Покупайте, бу-
дете благодарить меня всю сознательную жизнь!
— Ну, а потом? — докапывалась до последней
сути старушка.
— Что, потом?
— Когда он всех сожрет, что с ним делать?
— Продайте соседям! Или посадите в спичечный
коробок и пускай спочивает, после трудов праведных!
Он будет спать, как медведь зимой! А когда снова пона-
добится, пощекочите ему живот и он проснется!
Находилось немало простаков, покупавших это замор-
ское чудо. Наверное, это были те, что уже отчаялись
бороться с вредными насекомыми традиционными спосо-
бамии…
Насмотрелась Аля, на рынке, чудаков и мошенников
разных мастей, но, кроме веселого настроения, ничего
полезного для себя не углядела.
* * *
— Да вы что, чувырлы, опупели совсем?!— негодо-
вал Эдик, с пеной по краям рта, нервно бегая по ком-
нате и дергаясь так, будто ему сунули за пазуху живую
щуку.— Мне приказывать?! И какого хрена ты притащи-
ла сюда эту бандитку?! — Напустился он на Юлю, зыр-
кая на Алю. — Мы так не договаривались!
— А шантажировать договаривались? — резко пере-
била сутенера Аля.— И не брызгай слюной! Может. она
у тебя сифилисная…
— Чего?! Чего ты тявкнула?! — Прытко выбросил
вперед. растопыренную правую руку, Эдик, как бы гото-
вясь пальцами обхватить лицо Али.
— Убери клешню, а то я тебя утешу! — выразительно
помахала пистолетом Аля.
— На понт берешь!
— Хватит базлать! Гони свою подлую продукцию!
— А не отдашь добровольно, вот этим парализую
и всю хату перетрясем! — зловеще пообещала Юля, помахи-
ваяя баллончиком дезодоранта перед носом ошарашенного
Эда. Рука ее полностью закрывала все надписи на дезодо-
ранте, поэтому оставалось только гадать о его содержимом,
подозревая самое худшее.
— Слушайте, платные давалки! — неуправляемо взор-
вался Эд, — Чешите быстро отсюда, пока я не отправил вас
на триппердачу! У меня там своя рука!
— Не хами, ублюдок! Юля, скажи, куда мы его отпра-
вим?!
— Ментам на раскрутку.
— Вы чего, от спермы очумели?!
— Там разберутся, кто очумел. Три статьи, как минимум,
тебе корячатся!
— Енто уже цикаво! — фиглярствуя, с наигранным спо-
койствием, улегся на диван Эд. — А ну-ка, просветите насчет
статей!
— Ты их сам напамять знаешь. Не паясничай!
— А ты мне перечисли! Может, я забыл.
— Хорошо, напоминаю: за понуждение к проституции
за шантаж, за распространение наркотиков и еще за издева-
тельство!
— Чего?! Какое издевательство?!
— Забыл мужика, которого слабительным накачал?
— Это шутка была…
— Ну, как перспективочка? — злорадствовала Аля.
— Для вас неважная. Даже очень! — с недобрым спо-
койствием процедил Эд. — Я вас, по – дружески, убеждал,
предупреждал…
В это время, незаметно для девушек, из кухни, краду-
чись, вышел Клим. Он слышал весь скандал и понял, что
пришла его пора действовать. В руках он держал моток
бельевого шнура. Пользуясь тем, что девушки его не видят,
сн тихо приблизился к Але сзади и резко выбил у не пис-
толет. Следующим движением, сноровисто, связал ей руки
шнуром.
Эд тоже не зевал и действовал, почти синхронно с това-
рищем: заломил Юле руку с баллончиком, за спину; она
закричала от боли и выронила дезодорант.
А Клим уже соединил шнуром Алю со стулом. Надежно
соединил. То же самое, через минуту, он проделал с Юлей.
— Гады! Подлюги! Дерьмо козлиное! — вопила
неистово Юля.
— Не волнуйсь, подруга. Мы ведь подобное просчита-
ли наперед. — Успокаивала Аля.
— Так больно же руку завернул, скотина!
— Ну, что, шавки продажные?! — торжествовал Эд.—
Досучились?
— Рано празднуешь победу,— подозрительно безмятеж-
но проигнорировала злорадство сутенера Аля.— Посмотри
лучше в окно и ты узришь возле своих дверей бордовую
« ауди». А в ней сидит четверка плечистых мальчиков. У нас
надежный договор с ними: если мы не выйдем через двад-
цать минут, они вышибают твою дверь, а потом ваши моз-
ги! Кстати, прошло уже пятнадцать минут…
— Развязывайте, скоты! Шевелитесь! — истерично,
ликующе кричала Юля.
Пока, несколько обескураженный от такого поворота, Эд
пытался осмыслить новую ситуацию, Клим успел выглянуть
в окно и сообщил товарищу:
— Торчит какая-то бордовая иномарка…
— А если лапшу вешают? — вскочил с дивана и подо-
шел к окну Эд.
— Разберись тут…
— От этих шлюх затруханных всего можно ожидать.
Особенно от бандитки. Ух!.. — Мимоходом замахнулся на
Алю Эд.
— А вы пойдите, проверьте! — не моргнув глазом,
презрительно ухмылялась Аля. — Спросите, кого, ребята,
прикрываете?
— Запросто! Пойди, проверь,— предложил Климу Эд.
— Ну, знаешь!.. Завертел эту хреновину, вот и про-
вверяй! А я лучше этих постерегу. Такое мне больше по
кайфу!
— Ну. И проверю! — взорвался Эд.— Забздел?! Тоже
мне коллега называется!
Эд, нервно, хлопнул входной дверью и помчался вниз.
— Очко не железное, да? — поддела Клима Юля.
— Заткнись, давалка!
— Я считала тебя человечней…
— Хиляй ты от этого психа подльше! — посоветовала
Климу Аля. — А то загремишь с ним на далекие нары…
— Вы лучше в себе разберитесь…
Вскоре возвратился, заметно приунывший, Эд.
— Ну, что там? — поинтересовался Клим.
— Да сидят какие-то амбалы в тачке… Четверо.
— Поинтересовался бы, чего сидят. Для убедительности
пощупал бы у них бицепсы, а потом у себя!— Безбоязненно
насмешничала Аля.
— Ну, ты, козлятина! Скорее развязывай! — неистов-
ствовала Юля. — Осталось пять минут!
— Отвязать? — спросил Клим Эда.
— Ладно, отпусти. Так поговорим.
— Время базара ушло! Гони материал! — громко пот-
ребовала Юля.
Клим проворно развязал подруг и они стали энергично
Растирать следы от шнура, при этом неистово чертыхаясь.
— Нет у меня твоей порнухи, поняла!? Хиляй отсюда
и моли бога, что легко соскакиваешь!
— Ну, нет! Так не выйдет, мудило! Сейчас кликну
ребят, пускай все распотрошат! — Не унималась Юля.—
Врешь, найдем!..
— На понт я брал тебя, поняла? На понт!— кажется,
вполне искренне визжал Эд.
— По – моему, он первый раз, в своей подлой жизни,
старается сказать правду,— предположила Аля.
— Клянусь богом, не ничего!
— Да все твои клятвы до фени! — никак не хотела
верить Юля.
— Погоди, Юлька. Он, конечно, гад отмороженный, но
верующий — бывают такие парадоксы. Вон в углу икона,
с зажженной лампадкой и крестик нормальный на шее…
— Показуха! Дань моде!
— А мы сейчас убедимся.
— Как?
— Клянись, что ты ее не фотографировал и поцелуй
свой крест! — потребовала Аля.
— Отвяжись! Не снимал я ее!
— Целуй говорю! Клянись! И перекрестись три раза
на икону!
— Вот пристала… Говорю же — ничего нет!
— Что тебе сказано?! Клянись, гад! — Юля выхватила
у Али пистолет, который та уже подобрала с полу и держала
начеку. — Клянись, а то начну делать с тебя инвалида!..
— Евангелие не советует клясться по пустякам,..—пытал-
отвертеться Эд.
— А паскудить Евангелие разрешает?! Клянись, скотина!
— Ну, раз вам так приспичило…— Эд, нехотя, извлек
крестик и, что-то шепча, прикоснулся к нему губами…
— Теперь перекрестись три раза на Николая – угодника!—
дожимала Юля.
— Да чего вы, в самом деле! — не выдержал Клим.—
Подобные съемки, если хотите знать, выполнял я. И, клянусь
всеми святыми, ангелами и архангелами, что Юльку никогда
не снимал!
— Ну, смотри, Клим!.. Если что всплывет,— за нами
не заржавеет!..
— Ладно, подруга, поверим пока. Пошли, время исте-
кает.— Напомнила Аля.— А вам, мужики, не стыдно жить
за счет женских писек?! Позорники! Уж лучше бы работали,
в кооперативном туалете, вышибалами!.. Намного почетнее!
Алью, бизнесмены хреновые!
Девушки, преисполненные достоинства и гордой уверен-
ности, покинули квартиру, оставив удрученных сутенеров
в глубокой досаде настолько, что им было неловко смотреть
друг на друга…
* * *
Создание проекта сквознячной электростанции уже подхо-
дило к завершению. Алик, в этот горячий период, совсем
мало времени уделял Але и она тяготилась таким положе-
нием. Вечерами тоска и скука заедали; поэтому решила заг-
лушить свою ипохондрию полезными занятиями: продолжая
посещать автошколу она еще и на курсы английского языка
определилась. Рассудила, что и то, и другое, в будущем,
окажутся не лишним.
Алик одобрил ее решение; как-никак девчонка будет
занята, шесть дней в неделю, полезным делом и не остане-
тся времени для дурных мыслей…
Освоение английского продвигалось довольно успешно,
так, как Аля, слегка, изучала его еще в школе. Сейчас же
ей не хватало, в основном, разговорной практики, что на
курсах вполне компенсировалось.
А вот, с автошколой, началась пробуксовка, в период
освоения вождения. Дело в том, что инструктор по вожде-
нию — молодой, слишком симпатичный и не менее наглый,
парень — методично и самоуверенно учил Алю не только
вождению, но и настырно пытался саму объездить… Он час-
то путал рычаг переключения передач с оголенными колен-
ками девушки, отвлекая ее от движения; несколько раз они,
по его милости, чуть не залетали в аварии. В конце, Аля
могла заслуженно похвастаться, что прошла курс вождения
в экстремальных условиях!..
Но, слава богу, автокурсы закончились благополучно —
права на руках и теперь можно, с полным основанием,
подумать о личном авто.
Недавно к Але наведалась мать — четвертый раз, за три
с половиной месяца. И затеяла она, совершенно неожидан-
ный разговор:
— Доченька, ты не будешь меня осуждать, если я
по – настоящему выйду замуж?
— И кто же этот самоубийца? — прикинулась Аля
незнайкой, хотя давно все проведала о материном сожителе.
— Потом увидишь,— продолжала мать, не приняв
во внимание подначивание дочери. — Мне всего сорок лет
и еще совсем не поздно построить новую семью. Нормальную.
— Чтобы потом нормально разрушить…
— Доча, не насмешничай.
— Да нет, ма, я почти рада за тебя. Ты что, втюри-
лась?
— Это скорее, взаимная, прочная привязанность.
Основанная на полном взаимопонимании.
— Ну, тогда конечно…
— Такие отношения могут оказаться сильнее прес-
ловутой любви!
— Тебе виднее… А что он собой представляет?
— Довольно крупный бизнесмен…
— Теперь понятны мотивы твоей прочной привязан-
ности…
— …Всего на шесть лет старше меня. Образован.
— А, случаем, нет у него подобного друга? Для меня.
— Не юродствуй. Я пришла серьезно посоветоваться,
узнать твое мнение.
— Мое мнение? Ха! Зачем?
— Ну, ты же не чужая…
— Пожалуйста! Лови мои поздравления!
— Алевтина, не ехидничай, прошу.
— Хочешь знать мое мнение? Добро! На новой семей-
ной ниве тебя ждет хороший урожай, в виде нового гардероба!
Надеюсь. Когда свадьба?
— С датой еще не совсем определились. К тому же,
мы не собираемся очень афишировать…
Але никак не удавалось покинуть саркастическую тональ-
ность, привязавшуюся еще в начале разговора.
— Он, случайно, не алиментщик?
— Это второй брак у него…
— Когда же, все таки, ваш взаимопонимающий союз
узаконят?
— Недели через две.
— В церкви?
— Второй брак не полагается в церкви.
— Надеюсь, я не выпала из числа приглашенных?
— Если сама не выпадешь…
— А отца пригласишь?
— И когда ты станешь серьезной…
— Сейчас модно, чтобы прежний муж, торжественно,
передавал в эксплуатацию свою бывшую жену новому
супругу!..
— Перестань молоть чушь! — начала злиться мать.
— Извини, не буду.
— Кстати, а отец не думает жениться? — старалась
перевести разговор в другую сторону мать.
— Вряд ли. Он еще от прежнего семейного рая не
отдохнул…
— Ох, и язва ты!
— А может с тебя пример возьмет и женится на
какой – нибудь супермодели миллиардерше!
— Дай бог.
— И тебя жаба давить не будет?
— Между нами все давно решено…
— Хорошо, хоть без мордобоя разбежались…
— Мы культурные люди.
— Так где лихая свадьба состоится? Или место тоже
законспирировано?
— Я тебе позже сообщу.
— Вы будете в ЗАГСе или во Дворце меняться
кольцами?
— Нодар хотел во Дворце, но я отговорила.
— О-о! Так твой суженый, грузин?
— Осетин. Давно обрусевший.
— Хрен перца не слаще!..
Мать, молча поднялась со стула, бесцельно прошлась по
комнате, поправила перед зеркалом высоковзбитую причес-
ку и, понимая, что пора заканчивать этот неудобоваримый
разговор, могущий, в любую минуту перейти в ссору. Пыта-
лась придумать достойный финал.
— Дочура, не стоит оскорблять человека, совершенно
его не зная.
— А ты уверена, что он, однажды, не двиганет на
войну с этой, как ее,.. Абхазией, кажется?
— Глупости несешь.
— Или не загремит в тюрьму? — никак не могла пре-
кратить свои инквизиторские вопросы Аля.
— Сплюнь три раза!
— Ладно, ма, я просто дурачусь! От восторга. А так,
я уверена — ты не вляпаешься, куда тебе не выгодно…
— Вот именно. Ну, пока, Алечка! Я позвоню позже
или забегу!
— Надеюсь предельно!
Мать покинула квартиру с некоторым облегчением.
Вздохнула, как человек, выполнивший — почти ералашное,
но необходимое дело.
Аля же пока не могла толком разобраться в своих чув-
ствах: рада она за мать или так себе?.. Раньше, на задвор-
ках ее сознания, иногда еще возникала миражная мысль,
что родители, достаточно пошебуршив, опомнятся и заново
сойдутся. Но теперь четко прояснилось — пути назад не
будет: семье пришла окончательная хана.
« А мне, чего остается делать? — не очень напрягаясь
размышляла Аля. — В жизнь родителей никогда влезать
не собираюсь, но и в свою не позволю! Разве, что малень-
кими порциями, дабы не потерять спонсорских отношений…»
* * *
На курсах английского языка Аля познакомилась с трид-
Цателетней бедрастой, тонконогой брюнеткой, обладавшей
Предельно общительным характером. Звали ее Роза Михай-
Ловна и замужем она была за удачливым бизнесменом, зара-
Ботавшем, на перепродаже бакалеи, кое-что на черный день
И даже на белый, по словам Розы. По ее прозрачным наме-
Кам Аля поняла, что Роза штудирует английский «не для
Блезиру».
Але пришло в голову — закинуть Розе идею, насчет реа-
Лизации проекта сквознячной электростанции и та, кажется,
Клюнула; обещала поговорить с мужем по этому делу.
Ефим Соломонович — супруг Розы, вскоре пожелал встре-
Титься с Аликом, чтобы вплотную ознакомиться с его скво-
Знячной задумкой, так как, в изложении Розы, она показа-
Лась ему довольно оригинальной.
Он, с наигранным радушием, принял в своем офисе Алю
И Алика с его эскизами и выкладками.
Секретарь незамедлительно подала первоклассный кофе
И они, расположившись втроем за столом, неторопливо пове-
Ли околичную беседу, затеянную хозяином кабинета. Говори-
Ли о сложной ситуации в мире, об экономических труднос-
Тях страны, о последних заказных убийствах и даже о фут-
Боле вообще и об украинском в частности…
Всю эту говорильню Ефим Соломонович затеял для полу-
Чения более четкого представления об этих молодых людях.
Ему хотелось прощупать степень их деловитости и серьез-
Ности намерений.
Надо сказать, Ефим Соломонович никогда не хватался за
Работу с наскоку— предпочитая глубокую разведку, ясность
И обстоятельность. Это был, уверенный в себе, сорокалет-
Ний мужчина среднего роста, импозантной внешности, с жи-
Вым, острым взглядом и постоянной японской улыбочкой.
Своим поведением он быстро располагал к себе собеседни-
Ков, незаметно вызывая их на откровенность.
После кофе и отвлеченных разговоров он стал, наконец,
Вникать в суть эскизов, разложенных Аликом на приставном
Столе. Автор изобретения старался, как можно убедительнее
И захватывающе представить перспективу своего детища.
Аля тоже принимала посильное участие в этом творчес-
Ком процессе: старательно строилка умное выражение лица.
Пытаясь показать, не абы какую, степень обознанности
В замысле изобретателя.
В результате дотошной и продолжительной беседы стало
Подписание двустороннего договора о сотрудничыестве.
Ефим Соломонович обещал добросовестно искать покупа-
Телей на проект и за такие труды, непререкаемо, оговорил
Себе тридцать процентов от продажной стоимости.
Молодые люди, озабоченно прикинули все за и против
Такого, заведомо обдирального варианта, но в итоге вынуж-
Дены были согласиться, поскольку лучшего под рукой не было. К тому же, им не запрещалось и самим искать покупа-
телей.
На том и распрощались с любезным Ефимом Соломонови-
чем, черт бы его взял…
* * *
Когда проектная группа закончила все работы и выдала
готовый проект пришлось Але с Аликом навестить несколь-
ко преуспевающих фирм, со своим предложением, всячески
стараясь заинтересовать бизнесменов заманчивой перспекти-
вой. Некоторым даже предлагали построить опытную, демон-
страционную электростанцию — для предметного убеждения
потенциальных покупателей проекта.
Но, то ли изобретатели выглядели не внушительно, то ли
сам замысел станции казался сомнительным и авантюрным
до такой степени, что никто из толстосумов не пожелал
с ними связываться.
Поневоле напрашивался вывод — их тактика обречена.
И в самом деле, если вдуматься, что они собой представляют
на данный момент? Просто — частных изобретателей с неап-
робированной затеей, не имеющей никаких гарантий на успех.
какой денежный мешок захочет связываться с такими дель-
цами — без роду, без племени?..
В итоге подобных размышлений пришли к обоюдному
мнению: пускай начало положит Ефим Соломоновыч; с его
опытом и связями поиск будет намного успешней. Ну, а ког-
да все наладится и он проникнут в непростую среду бизнеса,
тогда можно и самостоятельно взяться за торговлю проектом.
На том и порешили: отдали один экземпляр проекта Соломо-
новичу и запаслись терпением в ожидании результата.
В этот розовый период им хорошо мечталось и, не менее
хорошо казалось, что мечты, вот-вот сбудутся. Но, увы!
Проходили дни, недели, никакой ощутимой подвижки не
наблюдалось.
Они периодически звонили Соломоновичу он так же пери-
одически, оптимистично советовал набраться терпения.
Стоически ждали до тех пор, пока Аля не услышала по
телевизору, что в Казахстане строится сквознячная электро-
станция!
Она, чуть не обомлела от неожиданности. Это же их
130 130
проект! А Ефим Соломонович, ни гу-гу!
Она тут же позвонила Алику и он, еще больше, ошалел от
такой новости. Его распирали радость и гордость одновременно.
И непонятно, что больше. Еще бы! Его задумка получила ре-
альное признание и внедряется в жизнь!
Но Аля быстро остудила его ликование, предполагая наглое
воровство проекта, поскольку никаких денег в их адрес не
поступало. Алик вынужден был признать такой факт и его
охватило — сначала недоумение, а потом печальная растерян-
ность…
Аля же, невзирая на поздний час, рынулась звонить Соло-
моновичу домой.:
— Что же это получается, Ефим Соломонович?!— забыв
поздороваться, срывающимся голосом, прокричала она.
— На какое происшествие вы так темпераментно наме-
каете, уважаемая?
— Да здесь совсем не до намеков! Хоть бери гранатомет!..
— И в кого вы собираетесь пулять?
— Вы продавали проект казахам?!
— Ваш проект?.. Да еще казахам?! Такой абстрактный
юмор, да еще среди ночи, я плохо воспринимаю…
— Я не собираюсь никого смешить. Речь о нашем, род-
ном проекте!
— Пожалуйста, успокойтесь. Ни казахам, ни узбекам,
ни чукчам я, к сожалению, проект не продавал.
— Вы в этом совсем уверены?
— Блее чем. А что, собственно, стряслось?
— По телевизору только что передали! По нашему про-
екту уже строят электростанцию в Казахстане!
— Ого! Нет, вы не ослышались?
— Хотелось бы, да не выходит… Четко было сказано!
Впрочем, проверьте сами.
— Как проверить?
— Думаю, в выпусках новостей, еще не раз скажут…
— Теперь понятно…
— Что?
— Вы, в самом деле, подозреваете меня в сокрытии
факта продажи проекта?
— Ну, не то, чтобы подозреваю… Просто, спрашиваю.
— Сколько человек работало над проектом? — прокурор-
ским голосом задал вопрос Соломонович.
— Сколько? Точно не скажу… Конструкторский отдел.
Человек десять, наверное… Надо спросить у Алика.
— Десять человек!? Боже ж мой! Даже, если их было 131
вдвое меньше, представляете какая утечка информации?!
Кто-то сделал копии, а дальше все банально просто!...
— Не может быть! Мы докопаемся!..
— Вряд ли… Кто этим занялся, наверняка, действовал
через посредников.
— Через посредников?.. — озадачилась Аля.
— И нельзя найти концов?
— Практически, невозможно. Особенно, если посред-
ников целая цепочка…
— Цепочка?..
— Чтобы надежней замести следы.
— Скорей всего, так оно и есть…
— Вы не совсем уверены в этом?
— Кто его знает…
— Значит, вы еще продолжаете меня подозревать.
Тогда забирайте свою документацию и мы с вами незнакомы!
— Ну. Что вы! Извините, если вам так показалось.
Это может сгоряча у меня вырвалось… Извините.
— Ладно, я подумаю о дальнейших шагах…
После такого, несколько сумбурного, ночного разговора
Аля была в смятении. Сразу навалилась куча вопросов: кого
подозревать, что предпринять, как разгадать ситуацию?
На другой день, они с Аликом, попытались проанализи-
ровать случившееся:
Посвященных было шесть человек: старший конструктор,
рядовой конструктор, экономистка и трое чертежниц.— Пере-
числил Алик, даже не загибая пальцев.
— И больше никого?
— Это те, которых я знаю, с кем составлен договор.
А кто еще соприкасался с чертежами и расчетами — понятия
не имею! Но я, сегодня же, получу полный список у руко-
водителя проекта. Я досконально распотрошу эту шарагу!
— Не кипятись. Надо спокойно все обсудить и наме-
тить план действий.
— Вот влипли! — сокрушался Алик.— И как я это не
предвидел? Проклятая доверчивосвть! А теперь, хоть детек-
тива нанимай!
— Не исключено.
— Что, опять тратить твои бабки?! Те еще не возвра-
тили! Поверь, мне очень стыдно!..
— Не казнись. Ты не виновен. А может и виновен,
веришь всем подряд…
— Конечно, виноват!
132 — Ладно, давай начнем капитальное расследование.
— Сами?
— Нет, позовем барабашку!..
— Как бы не напортачить. Нет, Алик, лучше заплатить
профи, зато больше надежды на успех.
— Ох, болван я, болван! Ведь можно было вычислить
такой поворот!
— Ну, и что с того?
— Составить контракт, где указать о судебной ответст-
венности в случае розглащения…
— Ха! Чепуха все акты-контракты! Не такие секреты
воруют и с концами!..
— Но связываться с детективами тоже не очень…Такой
гонорар могут заломить!..
— Чего здесь гадать? Поехали в частное сыскное агент-
свтво и там все узнаем!
— Где-то я видел вывеску агентства…
— По Горького, за площадью Свободы.
— Рядом с театром?
— Да. В сторону детской поликлиники.
— Ну, когда ты так настаиваешь… Мне страшно неловко
перед тобой…
* * *
В агентстве их внимательно выслушал частный детектив —
парень, лет двадцати пяти. совершенно не похожий ни на
Мэгре, ни на Шерлока Холмса, ни даже на Эркюля Пуаро.
Просто, симпатичный блондин, атлетического телосложения,
о серьезным выражением лица. Не совсем верилось, что это
и есть настоящий сыщик. Прямо, хоть документ у него
спрашивай!
Но сомнения развеялись после того, как он, законспекти-
ровав изложение их беды, стал задавать уточняющие вопросы.
Они были толковые и предельно конкретные. Молодым людям
ничего не оставалось, как только принять его услуги. Тем
более, что запросил он за них по – божески , всего пятьсот дол-
ларов. Но, при этом, предупредил — воров он найдет обяза-
тельно, только, для восстановления истины с ними придется
судиться. И потому им стоит заранее найти сильного адвока-
та, поскольку процесс выйдет очень непростой и судебное
разбирательство может затянуться на неопределенный срок.
Пострадавшие, понимающе переглянулись, и сказали детек-
тиву, чтобы он пока не начинал поиск. Им надо все взвесить. 133
— Представляешь, сколько может заломить первоклас-
адвокат?! — ужаснулся Алик, когда они покинули агентство
— Нетрудно догадаться…
— Могут оголить, как Адама и Еву…
— И еще неизвестно, будет ли выигран процесс.
— В том-то и дело.
— Противная сторона может нанять еще лучшего юриста.
— И, поди знай,— кто кого переплюнет.
— Куда же нам теперь податься, Алик?
— Я думаю, сначала надо бы запатентовать проект, если
ворюги еще не запантетовали…
— Разве и такое может быть?
— Запросто.
— Чего же ты телился?! Не мог раньше запатентовать?
— Патентоведу тоже надо отстегивать бабки. И немалые.
А я такими не располагаю.
— Сказал бы мне.
— Наглости не хватило. Рассчитывал — продадим один
экземпляр, тогда и патентоведа можно задействовать.
— Эх, тютя ты моя!
— Пойми, неудобно… Как альфонс какой-то…
— Ну, а теперь, из-за твоей стеснительности, все может
запросто накрыться!
— Будем надеяться на лучшее…
— Надеяться, надеяться! — осерчав передразнила Аля.—
Короче, в темпе ищи патентоведа! Иного выхода не вижу!
— Ты не сердишься?
— А что толку на тебя сердиться?! Закомплексованный
придурок – изобретатель!..
* * *
Патентовед ЦНТИ — центра научно-технической информа-
ции, Ирина Борисовна, добросовестно насчитала за свою
услугу столько, что вполне хватило бы и сыщику и класс-
ному адвокату…
При этом она убедительно ссылалась на трудный патент-
поиск аналогов в мировом масштабе, на совершенно необ-
ходимое «подмазывание» чиновников из патентного бюро
Республики, чтобы они долго не мурыжили проект.
В общем, все выглядело крайне правдоподобно. Да. Оно
так и было на самом деле. Ничего не поделаешь — надо 134
раскошеливаться…
После этой валютной инъекции капитал Али заболел
скоропостижной чахоткой; и такой диагноз ее очень расс-
траивал и навевал грустные мысли…
Ничего не оставалось, как только, с удвоенной энерги-
ей, заняться поисками покупателей проекта.
Шло время, но ни Ефим Соломонович, ни они вдвоем
не могли похвастаться успехами в поисках. От таких удру-
чающих результатов поневоле опускались руки, в голову
настырно лезла неуверенность и хандра…
В какой-то момент Аля абстрагировалась от надоевших
поисков и ее посветила шальная мысль, которой она неза-
медлительно поделилась со своим неудачливым партнером:
— Слушай, а если меня украсть?
— Тебя украсть?! — опешил Алик. — Чего тебе
взбрело?..
— Будто бы украсть, понимаешь?
— Зачем? Кому это надо?
— Тебе надо! Нам надо!
— Ни фига поворотик! А-а, дошло… Потом требо-
вать выкуп?
— Солидный выкуп!
— И кто тебя станет выкупать?
— Не ценишь ты меня,— с наигранным огорчением
вздохнула Аля.— Примелькалась тебе моя красота…
— Нет, что ты! Наоборот! Но выкуп… Разве, что
отец… Так мы и так у него много заняли на проект. Надо
и совесть иметь! Нет, я не согласен!
— Правильно, отца вмешивать не будем.
— Ну, а кто тогда так сильно тобой дорожит?
— Есть подходящий кандидат.
— Неужели у тебя имеется любовник – миллионер?!
Теперь ясно, откуда у тебя такие деньги…
— Глупенький. Никого у меня нет, кроме тебя.
— Правда?
— Клянусь святой Гваделупой!
— Тогда, кто же тебя станет выкупать?
— Мать выскочила замуж за денежного туза
Нодара.
— Ты говорила.
— Вот я думаю, его запросто можно расколоть штук на
десять, а то и больше.
— Заложники, выкупы… Докатились… Я знаю, сейчас
модно такое — и в жизни, и в литературе, да и в кино, через 135
раз, практикуется. Но, извини, такая акция не по моей части.
— А похоронить твой пресловутый сквозняк, по чьей
части?!
— Ты же видишь, я стараюсь…
— Хреново стараешься!
— … Изо всех сил.
— Другая бы давно похерила тебя, за такое старание!
— Но позволь…
— Уже позволила! Себе. Слишком надеялась на тебя!
— Ну, знаешь…
— Не знаю! Но четко догадываюсь!..
— О чем?
— Вот запатентуешь ты изобретение, а дальше? Опять
напрасные поиски покупателей?
— Будем думать…
— Уже много думали! Пора действовать!
— Каким образом?
— Надо построить, как ты раньше предлагал, небольшую
твою электростанцию, для показа скептикам.
— Я давно за это! Но, где взять деньги для строите-
льства?
— А что я тебе талдычу — выкуп за меня.
— Может, проще и безопаснее убедить твоего Нодара
сотрудничать с нами?
— Во-первых он не мой, а во-вторых, что подумает
о таком сотрудничестве мой родной отец? Догоняешь?
— Да, неудобная ситуация… Но и выкуп…
— Ты не мямли, а предложи другой способ найти
деньги! Можешь?
— Я плохой добытчик,— уныло вздохнул Алик.— Мне
проще изобрести вечный двигатель…
— Тогда согласись, без моей авантюры, нам не обой-
тись! Сегодня не вижу ничего иного.
— Как-то стыдно грабить человека, хоть он и Нодар…
— Ну, и наивняк же ты! Думаешь, он своим горбом
нажил капитал? Ха! И еще раз, ха! Тоже грабит! Но более
хитро и в больших масштабах.
— Ладно. Допустим, я согласен. Только пока не пред-
ставляю своей роли.
— Она эпизодическая и очень легкая. Поверь.
— Разжуй.
Аля, на короткое время, задумалась. Видимо, она сама
еще не представляла свой план, во всех деталях. Пауза дли-
лась всего несколько секунд, а потом она уже излагала 136
с такой уверенностью, будто план давно был утвержден
Генштабом…
— Тебе придется, всего лишь, позвонить пару раз по
телефону, а потом взять деньги и все!
— Если все так легко и просто, так почему тогда
заложников часто выручают омоновцы,
без всякого выкупа?
— Это, когда дурачье берется за такое дело!
— Нет ничего хуже — считать себя умнее всех…
— Ты, сначала, оцени мою мыслю!
— Постараюсь. Выкладывай.
— Значит так, я даю тебе номер телефона моей маман.
— Домашний?
— Да. Она домохозяйка – иждивенка.
— Понятно.
— Ты звонишь и сообщаешь…
— А если трубку возьмет Нодар?
— Он, в это время на работе. А она любит поспать.
— И все таки, вдруг, у телефона окажется Нодар?
— А ты, сначала, позвони ему в офис и секретарша
скажет, где он и когда будет.
— Согласен, дальше.
— когда маман возьмет трубу ты, простуженным голо-
сом называешь ее по имени – отчеству. Как бы для уточне-
ния личности. Нинель Сергеевна. Запоминай!
— Уже, навеки!..
— Потом, очень убедительно, сообщаешь ей, что твоя
банда похитила ее, почти любимую, доченьку. И ты просишь,
весьма скромный выкуп за такую красавицу, всего пятнадцать
штук зеленых. Нет, лучше — двадцать пять!
— Конечно, я стою намного больше. Но не будем
сильно наглеть для первого раза.
— Ничего себе — не сильно!..
— И, грозным голосом добавь, что, когда не приво-
локут нужную сумму, то ты продашь меня. Хотя бы ту же
Турцию, в публичный дом!
— Ну, и фантазия у тебя!
— А потом я возьму трубу и плаксиво сыграю роль
похищенной.
— Ох и жестокая ты, доченька!..
— Ничего! Ей полезно иногда адреналинчику под-
кинуть!
— Допустим, они согласятся. А как я возьму деньги,
чтобы маеня не взяли за шкирку?
— У меня замаячила оригинальная технология изъятия 137
денег, но надо ее проработать в деталях до последних
мелочей.
— Совершенно верно. Часто мелочи срывают крупные
замыслы…
— Вот и давай дружно загрузим наши извилины!
— Ничего больше не остается.
— Сначала придется поискать подходящую дождевую
трубу на доме.
— Трубу? — удивился Алик.
— … С такой, горизонтальной загогулиной внизу, — пыта-
лась показать конструкцию руками Аля.
— Ну, и чего потом?
— Насколько я помню, чаще всего такие трубы висят на
старых домах.
— Да, в девятиэтажках их нет.
— Район выбирать немноголюдный. Дом, желательно во
дворе. Запишем координаты. А на самой трубе оставим замет-
ный знак.
— Зачем?
— Для ориентации тому, кто притащит бабки.
— Начало интригующее.
— Вот в эту загогулину и положат пакет.
— Разогнались…
— Положат, если крепко напугать!
— И мне потом забирать пакет оттуда?
— Догадливый мальчик.
— Там и будет мне труба, возле трубы…
— Надо забрать незаметно.
— Каким образом? Подключить шапку-невидимку?
— Давай думать серьезно. Я чувствую — способ есть.
Только надо постараться его нащупать.
— Ага. Самая малость осталась…
— Ты же изобретатель! Вот и прояви способности!
— Хорошенькое дельце! Задачка — со всеми неизвестными!
— Не прибедняйся. Это намного проще твоих сквозняков!
— Ладно. Пойдем к тебе. Заваришь кофе покрепче и будем
тормошить наше скудоумие…
— Не унывай! Найдем способ!
Ломали головы они полдня и даже вечер прихватили. Упот-
ребили несчетное количество чашек кофе и сигарет. Отмели
множество вариантов и все таки нашли, будто бы приемле-
мый со всех сторон. По крайней мере, сами он к нему прид-
аться не могли.
138
Суть намеченных действий была такова: Алик, за день
до операции, разведает проход на крышу выбранного дома,
изучит путь к намеченной водосточной трубе, в которую, на
веревке ( во время изъятия денег), опустится свинцовая
плашка — килограмма три весом. Плашка, в нижней части,
утыкана рыболовными крючками, с таким расчетом, чтобы
они — под тяжестью плашки, вонзились в пакет с деньгами,
ждущий этого часа в горизонтальном отводе водосточной
трубы — в метре от земли.
Акция экспроприаторов планировалась на одиннадцать
вечера. Алик должен заблаговременно, незаметно устроить-
ся на крыше — возле трубы и тихо ждать короткого сигна-
ла мобильника от Али, которая будет находиться внизу,
в таком месте, откуда хорошо просматривается подход
к трубе. Как только Нодар сунет пакет и уйдет Аля, не
мешкая, дает по мобильнику сигнал Алику и тот заверша-
ет операцию…
В основном, план им понравился и они занялись прора-
боткой нюансов, прикидывая возможные накладки:
— Груз изготовишь такой, чтобы он свободно двигал-
ся по трубе. Зазор с хорошим запасом.
— Я еще обмотаю плашку с боков тряпкой и смажу
ее солидолом. Будет скользить, как по люду!
— И опускать плашку не очень быстро.
— Менты, наверняка, будут где-то поблизости,.. —
непроизвольно вздохнул Алик.
— Вполне возможно. Только они будут ждать курьра
внизу, а он высоко на крыше! Ха-ха-ха! Менты век до
такого не допрут!
— Будем надеяться…
— Поднимать пакет будешь бесшумно и не очень
быстро.
— Само собой.
— И еще надо быть предельно внимательным, когда
будешь уходить с крыши и покидать дом.
— Лифта в таких домах нет. Придется мне пеши
топать на выход.
— … И спокойным шагом.
— Еще надо такой дом найти…
— Это не проблема. Их полно, в старой части города.
На любой вкус.
— Главное, чтобы имелся чердак и свободный выход
139
на крышу.
— Не исключено, что и замок на чердачной двери
будет висеть.
— Я наберу, у метизников на рынке, побольше
разных ключей…
— Мы далеко зашли в предположениях. Найдем
дом, станет яснее, как действовать.
— И то верно,— согласился Алик.— Искать лучше
в районе — от площади Советской до цветочного магазина.
* * *
За два дня упорных поисков он нашли подходящий
пятиэтажный кирпичный дом, с водосточной трубой, нужной
конфигурации, и удобным выходом на шиферную крышу,
через чердак. Дом стоял во дворах улицы Анголенко, за
медучилищем. Расположение очень удачное: возле дома много
старых, разложистых ясеней, дающих густую тень, в которой
будет хорошо прятаться, стоящей на стреме Але.
Алик изготовил дома свинцовую плашку, густо утыкан-
ную обрезками рыболовных крючков, по рабочей поверх-
ности; достал двадцать метров капронового шнура, фонарик,
перчатки. В общем, экипировался основательно.
В назначенный день Аля позвонила в офис и убедилась —
Нодар на месте.
Теперь начал действовать Алик: позвонил Нинель Сергеевне
и проинес по бумажке, хорошо отрепетированный заранее
текст. Не слушая причитаний огорошенной женщины он
передал трубку Але и она мастерски зарядила матери свою
плаксивую мольбу об освобождении. После чего Алик, вну-
шительно повторил условия и четко продиктовал адрес
и координаты водосточной трубы, куда следует положить
завтра, в одиннадцать вечера, деньги. И приказал записать
и повторить всю информацию.
Вечер получения выкупа был безлунный, что было весьма
на руку вымогателям.
Исходные позиции они заняли за полчаса до назначен-
ного времени. Аля следила за обстановкой из подъезда
дома напротив. Алик же притаился, лежа на крыше плас-
том, возле водосточной трубы, в которую уже наполовину
опустил шнур с плашкой и волнительно ждал посылку…
Около одиннадцати во двор вкатил «БМВ». Из машины
вышел высокий мужчина. Неторопливо, внимательно осмо-
трелся по сторонам, увидел нужную водосточную трубу
и пошел к ней.
Но еще раньше появились во дворе и притаились за де-
ревьми две тени. Аля их сразу же засекла и поняла — это
засада; менты или люди Нодара. Она ничуть не удивилась,
поскольку такие действия предвиделись.
Мужчина, вышедший из авто, быстро сунул пакет
в «загогулину» трубы, не оглядываясь сел в машину и укатил
со двора.
Фигуры за деревьями остались терпеливо ждать…
« Эх, лохи вы лохи! — злорадно ликуя подумала о фи-
гурах Аля. — Придется вам торчать здесь до утра!»
Она позвонила Алику и шепотом сообщила о прибыв-
шем на место пакете. Потом подождала минут пять
и, выйдя из подъезда, направилась за угол соседнего дома.
Там она вскоре увидела, идущего прогулочным шагом по
тротуару, Алика. Догнала его и, не останавливаясь, тихо
спросила:
— Норма?
— Ажур. — Отрешенно-устало отозвался Алик, без
особой радости в голосе.
— Пойдем к дальней скамейке, под фонарем…
— Где? Зачем?
— Вон, метров тридцать отсюда…
— Дома посчитаем.— Возразил Алик, желая скорее
удалиться от опасного места.
— Считать не будем. Только глянем.
— Ну, пошли,— нехотя согласился он.
На скамейке никого не было, поблизости тоже. Алик
извлек из сумки пакет и передал его Але. Та быстро
развернула пластик и застыла, в немом огорчении, подобно
кошке, упустившей мышь… Алик тоже явственно увидел
пресловутую «куклу».
— Дешевый финт, который мы предвидели,— вздохнув
отреагировала Аля.
— Предвидели… Не любит Нодар ни тебя, ни твою
мать…
— Ну, и хрен с ним и с его любовью! — взбеленилась
Аля. — Действуем по второму, жесткому варианту!
— Когда начнем?
141
— Прямо сейчас! Поехали к офису! Пока ты будешь
звонить ему, я подожгу его буржуйскую дверь!
— А бензин…
— Предусмотрела. Вот флакуша в сумке! Поехали!
— Догадываюсь, как скарежится его крупнопанельная
харя после моего звонка…
— Еще бы! Ведь он дебильно убежден, что нас
обязательно сцапают!
Они удачно поймали такси и уже через пяток минут
высадились в полсотне метров от офиса Нодара, чтобы
замести следы и внимательно осмотреть подходы.
— Послушай, дядя, ты чего?! За лохов нас имеешь?!—
грозно прорычал в трубку Алик, сам не ожидая от себя
такого устрашающего тона.— Учти, мы запросто отучим
тебя играть с нами в «куклы»!
— Кто, кто это?! — только и нашелся спросить,
растерявшийся от неожиданного звонка Нодар.— Чего
надо?!
— Завтра сообщим, куда и когда положить уже трид-
цать штук! — продолжал наседать Алик прежним, беспо-
щадным голосом.
— Да я вам так положу!.. — начал приходить в себя
бизнесмен.
— Пять штук за моральный ущерб!
— Да я вас!..
— Иначе, взорвем автомобиль, а потом твою парши-
вую хату! — все больше входил в бандитскую роль Алик.
— Чего?! Взорвете меня?!!
— А, чтобы ты не принимал нас за шутников, то
лучше позвони в пожарку,— наращивал страшилки Алик.—
Твой офис уже горит!
На этом, полуубийственном сообщении Алик прервал
связь и несколько секунд, заворожено, смотрел на огонь
возле офиса. Горела, пока, только входная дубовая дверь.
Из темноты вынырнула Аля, а за нею, радостно визжащая,
бородатая дворняжка — видимо, она была в восторге от
поджигателей. Никем, кажется, не замеченные они скорень-
ко удалились в сторону вагоноремонтного завода…
Следующим утром Нодар, люто негодуя, распекал своих
подчиненных:
142
— Вахлаки! Балбесы! Не только пакет прозевали, но
еще и офис чуть не сгорел!
— Шеф, член отдам на обрезание! — оправдывался
бритоголовый, более разговорчивый из двух охранников,
стоявших сейчас перед негодующим начальством.— Здесь,
точно, нечистая сила замешана!
— Сами вы, нечистая сила!..
— Да смотрели же в четыре глаза! За все время,
только одна старушка присела пописать возле трубы! И то,
под утро уже…
— Вот и просцали вы пакет! Старушка! Может, это
и был переодетый шантажист!
— Переодетый?.. Ну, дела-а…
— Думайте, каким макаром вас накололи! Думайте,
шевелитесь! А то вышвырну, без выходного пособия!..
— Если и сегодня ночью прозеваете!..
— Что, снова?..
— Надо же выловить гада!
— На том же месте?..
— Возможно. Если даже и не там, то почерк, уверен,
будет такой же! Вот его и надо заранее вычислить!
Озадаченные телохранители ушли, ломая головы над тем,
как мог незаметно исчезнуть пакет из трубы…
Алик и Аля тоже размышляли, но несколько в ином
направлении:
— Я, почти уверен, что Нодар догадается, как мы
его провели с пакетом.
— Ты, просто, не хочешь лежать в темноте на крыше.
Жутковато, конечно…
— Ничего кайфового там нет.
— Я всей душой сочувствую тебе
— Поверь, сегодня там будет засада! На чердаке или
крыше. Возможно — там и там. А если будет лунная ночь?
Меня же сразу засекут!
— Возможно ты и прав…
— Как не крути, а надо придумать другой трюк.
— Можешь что-то предложить?
— Не так сразу. Давай вместе мозговать. Вдвоем
у нас лучше получается.
— А давай, для разрядки, посмотрим козацкое шоу
на Хортице? — неожиданно предложила Аля.
— Удивляюсь твоим скачкам в сторону от проблем.
— Неожиданно пришло в голову. Сколько лет уже
143
это шоу существует, а я его ни разу не видела. Люди при-
езжают из других стран посмотреть… А ты видел?
— Не до того было.
— Так сходим?
— Может там какая-то мысля свежая накатит…
* * *
Театрализованное козацкое шоу на лошадях создано было
энтузиастами несколько лет назад и быстро приобрело зас-
луженную популярность. Представления давались по выход-
ным и по большим праздникам.
Алик достал билеты на завтрашнюю субботу.
К десяти часам утра они дружно отправились на Хортицу.
Без осложнений заняли свои места на трибуне и посколь-
ку, до начала шоу оставалось еще достаточно времени.
Алик отправился в буфет за пивом.
А перед Алей вскоре остановился высокий, с витиеватой
тростью в руке, модно одетый, в очках, с позолоченной
оправой, мужчина: седая короткая стрижка, приятное выра-
жение лица и лет не очень много…
Мужчина, молча улыбаясь, уставился на Алю.
— Мужчина, вы мне обозрение загораживаете!— Не
выдержала Аля такой бесцеремонности.
— Вот, уже есть прогресс — мужчиной называешь!—
обрадовался незнакомец. — А то все дед, да дед!..
Аля более внимательно присмотрелась к мужчине, но
так и не узнав его, недоуменно пожала плечами.
— Мы, что с вами, до реанкарнации, были знакомы?
— Гораздо позже, красавица. Можно сказать, совсем
недавно виделись в последний раз.
— Разве, что по глубокой пьянке? Так я, почти, не
пьющая.
— Неужто и правда, не узнаешь?
— Не морочьте мне макитру!
— Вспомни, привокзальная площадь, раннее утро.
Ты только что прибыла московским поездом…
— Ну, было дело.
— И первый, кто тебя встретил тогда?
— Встретил? Кажется, старый бомж … Прибацанный
какой-то. Все носился с фальшивым ожерельем…
— Тут ты не права, деточка. Ожерелье оказалось настоящим.
А старый бомж — это я!
— Иди ты! — опешила Аля, присматриваясь более внима-
тельно к мужчине. — Неужели?... И, правда, что-то смахивает…
но так помолодеть!.. Мистика!
— Никакой мистики. Волшебство денег! Они такое могут
с человека сделать!...
— Так ты, что загнал ожерелье и…
— Не все загнал. По камешку спроваживаю. Надолго
хватит, ежели с умом подойти…
— Ну, ты даешь! Чудеса! И на хрена тебе такие бабки?
— Жениться думаю… Домишко уже приобрел. Пятиком-
натный. Теперь потихоньку обставляю.
— Вот это дед! Жениться приспичило! А старушку,
надыбал?
— Пфе! Старушку!.. Хожу, присматриваюсь…Надо не стар-
ше тридцати годов.
— Ну-и-ну! И что ты будешь с ней делать? Или запасся
«виагрой» на всю оставшуюся жизнь? Ха-ха-ха!
— Думаю, обойдусь без аптеки еще годиков двадцать!
— Во, дает дед! Ладно, хорошо слушать твои байки,
Только, вон идет мой парень и тебе лучше исчезнуть — он
страшно ревнивый!
— Понимаю и подчиняюсь! Скажи, напоследок, свое имя?
— Алевтина, по паспорту. Двигай скорее!
— А меня, Арсений Касъянович!
— Совсем приятно! Бывай!
Касьянович, не торопясь — с видимым чувством удовлетво-
ренности, покинул Алю.
Вскоре подошедший Алик подозрительно спросил:
— Что это за типаж возле тебя расшаркивался?
— Забавный дедуля! Предоставляешь, ему почти семьде-
сят, а он ищет себе невесту — не старше тридцати!
— Нормальный ход! Тебя, случайно, не закадрил?
— Меня?! Хм. Ты подал радикальную мысль. Надо
подумать… Дед запакован основательно.
— Так догони, предложи свою кандидатуру! — продолжал
иронизировать Алик.
— Я совсем в другом ключе подумала. Может, дед
станет нашим спонсором?
— А что?.. Неплохой ходик!
— Как вариант, прокрутить не мешает. Но чувствую —
с ним это будет сложно. Дед довольно осторожный.
Козацкое представление, в основном понравилось обоим;
вольтижировка была высшего класса, да и театральная сторо-
на продумана сюжетно хорошо; костюмы и реквизит очень
впечатляющие. Немного омрачало все шоу то, что из под
копыт прекрасных лошадей поднималось слишком много пыли,
из-за плохого травяного покрытия. А так — все прошло безуп-
речно.
* * *
И опять продолжалось вымучивание вариантов. Вприкуску
с многочисленными чашками кофе и сигаретами. Обоими,
Поочередно, предлагались самые парадоксальные и фантасти-
Ческие идеи. Но вскоре отклонялись, в поисках лучших.
Тем временем, подручные Нодара, не хуже ищеек обсле-
довали дом — со злосчастной трубой. По следам, на пыльном
полу чердака, вышли на крышу и добрались до трубы; воочию
убедились, что прошедшей ночью здесь кто-то «ворожил», но
дальше такой догадки дело не пошло; они никак не могли
уразуметь — каким образом уволокли пакет. О своих предпо-
ложениях доложили шефу; тот приказал взять под наблюдение
трубу, чердак и все подходы к ним…
Обгоревшую дверь офиса заменили за пару часов.
Призывать на помощь органы Нодар не стал, чтобы не
предавать случившееся огласке — далеко не способствующей
престижу фирмы.
После упорных творческих поисков, Алику с подругой,
удалось нащупать новый трюк и сейчас они увлеченно отра-
батывали детали, стараясь предвидеть возможные его ухабины.
— Лучше всего использовать лифт в твоем подъезде,—
уверенно предложила Аля.
— С одой стороны, конечно, удобно… А с другой —
будет легко меня вычислить…
— Ну, давай еще раз пройдемся по всей операции?
Более придирчиво поищем слабые места.
— Да, будто, и так уже все учли…
— А мы немного по-другому сделаем!
— Как
— Я буду подробно излагать наш план, а ты занудно
возражай в сомнительных местах!
— Ладно, начинай.
— Значит, назначаем Нодару время на одиннадцать
вечера, когда лифт уже мало занят.
— Лучше бы на двенадцать. Тогда еще меньше ездят,—
тут же предложил Алик.
— А в двенадцать, у вас лифт не отключают?
— Вот и первый прокол. Точно не знаю, насчет
отключения.
— Узнай. Если не отключают, то перенесем на двенад-
цать. Так даже мистичнее…
— Позвоню диспетчеру лифтов.
— Идем дальше. Мы договорились сообщить Нодару
время и место за полчаса до начала операции.
— Так и оставим. В цейтноте он не успеет ничего
предпринять против нас.
— Согласна. И вот он приезжает с бабками…
— Будем надеяться, что с настоящими.
— …Оставляет пакет в пустом лифте на первом этаже,
отправляет его на девятый, а сам остается внизу.
— Так и должно быть.
— Вот только, я не совсем уверена, что тебе удастся
остановить лифт на своем пятом этаже.
— Ты еще сомневаешься в моих технарских способностях?
— Извини, я без подначки.
— Верю.
— Двигаем вперед. Остановил лифт на пятом, скоренько
ухватил пакет…
— … и отправил лифт на девятый, а сам шустро закры-
ваюсь в своей квартире!
— Проверяешь пакет и звонишь мне на мобилку.
— Ты радуешься нашей победе. Только не кричи об этом
на весь двор.
— Это мы все расписали, как нам хочется. А теперь
давай представим, что он не совсем идиот и не такой щедрый,
как мы уже убедились. Возьмет, да и расставит своих придур-
ков на всех этажах?
— Такое он не сможет.
— Почему?
— Мы не позволим.
— Каким образом?
— Он не будет знать наш следующий шаг.
— Поняла. Ты ему звонишь и говоришь, чтобы он приго-
товил всю сумму и радостно ждал вечернего звонка!
— Именно так. Больше ничего ему не говорю. Ни место,
ни время встречи.
— Он не будет знать заранее, когда и куда нести бабки.
— Вечером, за полчаса до нужного нам времени, я звоню
ему.
— И сообщаешь время и адрес, куда ему ехать. Только
улицу и номер дома. И предупреждаешь, чтобы он захватил
мобильник и ждал дальнейших указаний.
— Я понял твою мыслю. Номер подъезда, пока не
появится возле дома, не говорить.
— И про лифт тоже молчок. А еще предупредишь,
чтобы он явился без своих опричников!
— Это само собой.
— Я же буду снаружи вести наблюдения и сообщу
тебе, по мобилке, как он выполняет наши условия.
— И, если все нормально, я звоню Нодару, называю
номер подъезда и все остальное про лифт.
— Совершенно даже верно!
— Да, здесь, пожалуй, засаду он не устроит.
— Можешь к чему-нибудь придраться?!— хорохорилась
Аля. — Давай!
— Хотелось бы, но не получается…
— Тогда, так и действуем!
* * *
Алик позвонил в четыре часа Нодару в офис, но секретарь
ответила, что начальник в отъезде. Тогда он набрал номер
мобильного и Нодар откликнулся. Алик, рычащим голосом,
сообщил ему новые условия передачи денег; тот пытался
что-то сказать в ответ, но Алик выключил телефон и занялся
изготовлением приспособления для остановки лифта снаружи
кабины. Перед этим узнал у диспетчера, что в их доме лифт
работает круглосуточно.
После нескольких часов изобретательства Алик убедился
в безотказном действии конструкции. Потом позвонил Але
и пригласил ее к себе: вдвоем будет веселее ожидать назна-
ченного часа — двенадцати ночи.
Жил Алик вдвоем со своей семидесятилетней бабкой
в двухкомнатной квартире. У бабки была отдельная комната,
она рано ложилась спать и не могла быть помехой операции.
Аля приехала в начале одиннадцатого. Они, не торопясь,
поужинали жареной камбалой, чуток скоротали время перед
телевизором и ровно в половине двенадцатого Алик позвонил
Нодару:
— Выезжайте по адресу: Чаривная, тридцать девять.
Остановитесь напротив первого подъезда. Дальше я скажу,
что делать.
— Послушай! — завопил Нодар.— Где гарантии, что
она уже не в Турции?! Мать с ума сходит!
— Моя гарантия на месте и жива-здорова. Можешь
убедиться!
Алик передал трубку подруге.
— Нодар, миленький, избавь меня от этих уродов! —
очень естественно стала канючить плаксивым голосом Аля.—
Я буду работать и постепенно отдам тебе эти проклятые
деньги! Пускай бандиты ими подавятся! Ты видел бы их
страшные рожи! У-у-ух! Ой-йой-йой! Ру-у-ки-и-и!..
Алик забрал у подруги мобильник, опасаясь, что она может
переиграть, слишком войдя в роль умыкнутой.
Аля неохотно вернула телефон — ей показалось, будто она
еще не совсем жалобно звала на помощь, не очень убедитель-
но достоверно.
Но Алик заверял ее в обратном:
— Ну, ты даешь! Раскрутила актерский талант на всю
катушку! Нодар, наверняка, сейчас вытирает рукавом сочувст-
венные слезы!
— Ладно, тебе издеваться…
Вскоре Аля пошла на улицу и заняла, предварительно
облюбованный пост наблюдения — в густых кустах жасмина,
возле соседнего дома. Слегка жутковато было торчать здесь
в такой поздний час, но что поделаешь — деньги так просто
не выманишь из чужого кармана…
Минут через пятнадцать подкатил «бмв» Нодара и оста-
новился не возле подъезда, а между домами.
Она тут же позвонила Алику, чтобы тот передал
дальнейшие указания бинесмену.
Через пару минут Аля увидела, как автомобиль развер-
нулся и уехал со двора. Такой маневр был совершенно непо-
нятен. Снова позвонила Алику, но тот не отвечал. Решила
подождать и перезвонить позже — может, он что-то пере-
играл?
У Алика события развивались следующим образом: после
разговора с Нодаром, когда он сообщил ему последние,
настоящие координаты своего подъезда, вышел на лестнич-
ную площадку и стал прислушиваться к лифту; прошло
несколько минут и тот заскрипел вверх. Алик четко оста-
новил его на своем пятом этаже и лихорадочно настроился
быстро взять из лифта пакет с деньгами.
Дверь раздвинулась и Алик просто оцепенел, когда из
лифта выпал к его ногам толстый, пьяный вдрызг мужчина…
Алик только на миг растерялся, а потом скоренько
втащил пьяного в кабину и нажал кнопку девятого этажа.
Сам притаился в коридорной нише, в ожидании развития
дальнейших действий. Он хорошо слышал, как лифт остано-
вился на девятом этаже и вскоре оттуда раздалась ругань,
возня. Потом все стихло и лифт пошел вниз; когда он опус-
кался мимо пятого этажа из него громко-доходчиво разно-
сился пьяный мат. Значит, мужика отправили транзитом
вниз. И вскоре донеслась матерщина с первого этажа.
Минут через пять лифт пошел вверх и Алик остановил
его на своем этаже; дверь раздвинулась, но на полу была
только мерзкая мочевая лужа… Раздраженный Алик нажал
кнопку первого этажа и опять стал ждать, хотя чувствовал —
происходит что-то, нарушающее сценарий. Подождал еще
несколько минут — лифт не нарушал тишину. Ничего не
оставалось, как убираться в квартиру.
Позвонил Але и пригласил ее к себе — обсудить создав-
шееся положение.
Лицо появившейся Али выражало недоумение и расте-
рянность, да еще неприкрытый гнев.
Настроение Алика было не лучше, но ему пришлось
мобилизоваться и позвонить Нодару; для пущего устраше-
ния он использовал большую порожнюю кастрюлю, говоря
в которую голос приобретал жуткий тембр.
— Слушай, бычара! Даю тебе еще полчаса на доставку
баксов!
— Что такое?! Чего еще надо?! — истерично закричал
Нодар.
— Не притворяйся дебилом! Быстро гони тридцать штук!
— Как?! Еще тридцать?!
— Почему, еще? — не понял Алик.
— Я положил пакет! Минут двадцать назад! А где Аля?!
— Куда положил?.. — подозревая неладное продолжал
недоумевать Алик.
— Куда ты сказал! В пустой лифт на первом этаже!
А похищенной не вижу и не слышу!
— Ты, что гонишь?! — отшвырнув кастрюлю отчаянно
закричал Алик. — Где деньги?!
— Ага, скотина!!..Решил кинуть меня еще на тридцатку!!!
— Стоп, не ори! Давай разберемся…
— Не надо!! Гони девку!!!
— Прошу, давай спокойно поговорим.
— Чего еще говорить?!
— Расскажи по порядку. Как ты все делал?
— Не делай из меня дурика!
— Прошу, поверь! Вышла какая-то накладка…
— Я все сделал честно! Положил пакет в пустой лифт!
Нажал девятый этаж!
— Ты не блефуешь, дядя? — унылым голосом спросил
Алик, понимая необоснованность своего вопроса.
— Не притворяйся, бандюга! Я тебя насквозь вижу!
— Я тебя не вижу, но и денег тоже.
— Больше ни цента не получишь!
— Ну, не кипятись. Я честно хочу разобраться, куда
пропали деньги?
— Кончай финтить! Выдавай девку!
— Никуда она не денется. Давай спокойно все уточним.—
миролюбиво увещевал Алик, все отчетливее понимая, что
Нодар не блефует.
— Чего уточнять? Более сдержанно произнес Нодар,
начиная верить, что произошла неразбериха.
— Ты правильно запомнил все координаты?
— У меня все четко записано: Чаривная тридцать
девять, четвертый подъезд, лифт на первом этаже! Нажать
девятый.
— Чаривная, тридцать девять?! — ужаснулся от догадки
Алик.— Я же диктовал тебе – тридцать девять «А» !!
Алик, в отчаянии, опустил мобильник и на какое-то время
Оторопело онемел. Потом снова прижал телефон к уху.
— Чего ты гонишь?! — гневно кричал Нодар.— У меня
звписано тридцать девять!! Без всяких «А»!!
— Тебе было сказано — тридцать девять «А»! Я хорошо
помню!
— Наверно, только хотел сказать, скотина! Что баксы,
тю-тю?!
— Разберемся. Сейчас некогда базарить! Мои люди помча-
лись проверять тридцать девятый дом! Возможно, не все так
плохо. А потом ты послушаешь запись нашего разговора на
моем мобильном!
Алик швырнул на диван телефон и жестом позвав Алю
Следовать за ним. Почти бегом преодолел лестничные марши
И устремился в, стоящий напротив, тридцать девятый дом…
Сильно запыхавшись, они забежали в четвертый подъезд;
Лифт был где-то наверху, Алик вызвал его вниз. Вскоре двери
Плавно раздвинулись и кабина продемонстрировала им наглую,
До обморока, пустоту…
Аля первой вышла из шока и взорвалась предельным
Негодованием:
— Что же ты, хрен голландский, не мог четко назвать дом?!!
— Да назвал я! Назвал!
— Почему же такой дикий прокол?!
— Может он не обратил внимания на букву А? Чего зря
спорить? Прослушаем запись на мобильном и все прояснится.
Удрученные результатом они молча возвратились в квартиру
И сразу же стали прослушивать запись на мобильном; убедились,
Что букву дома Алик произнес не совсем внятно, не акцентируя.
Он выключил телефон и угрюмо уставился в угол.
— Ну, что тебе сказать после этого?! — тряслась от злости
Аля. — Угробить такую Акцию!!
— Скажу Нодару, что деньги нашлись. Можешь меня
казнить, но тебе придется объявиться. — Горестно вздохнул
Алик. — Одно немного утешает, что мы его все таки раскру
Тили. Как ты думаешь, он нас не развел?
— Сам же слышал как он натурально возмущался.
— Предельно. Так даже ты не сыграла бы.
— Да-а, положеньице… Как перед абортом или после…
— Извини, пожалуйста…
— Конечно! Еще бы! Ухондокать человека, а потом
вежливо извиниться — мол, я нечаянно!..
— Мне что теперь, повеситься?
— Толку с того. Как ты думаешь, приятно мне будет
благодарить Нодара за выкуп? За его благородство! Ха! Вот
сценка! Представляешь?!
— А ты по телефону…
— Может еще по телевизору?! Да-а, разбогатеешь
с тобой…
— Не все еще потеряно…
— Ага! Штаны осталось потерять!
— Я расшибусь, но найду покупателя на проект!
— Скорее льды на полюсе растанут…
— Найду.
— Пофантазируй, на ночь глядя! А мне придется реально
сейчас звонить маман. Успокаивать ее и слезно благодарить
за выкуп! Ха-ха-ха! — на грани истерики хохотала Аля.—
Украла себя называется!..
* * *
Алик фанатично потратил несколько дней на активные
поиски покупателей — и впустую.
Аля в поисках не участвовала; она заметно охладела к этому
проекту. Замыслы любовника начали казаться ей маниловщиной,
а сам он нерасторопным тютей.
Алик остро чувствовал такое отношение к себе и сильно
переживал. Его самолюбие страдало и он старался не мозолить
подруге глаза, пока не докажет свою самодостаточность.
Когда он уже совсем приуныл, в процессе бесплодных поис-
ков, судьба сжалилась над ним и бросила спасательный круг
в лице Ефима Соломоновича, сообщившего, что нашелся один
покупатель проекта и приглашал Алика в офис, для завершения
сделки.
Обрадованный Алик незамедлительно позвонил Але. С лихора-
дочной дрожью в голосе поделился с ней приятной новостью.
договорились, не откладывая, отправиться к Соломоновичу.
Покупателем проекта оказался россиянин, но его не удалось
встретить — улетел по срочному делу. Так объяснил Соломонович
и поэтому ему пришлось самому завершить сделку. А владельцев
проекта он позвал лишь затем, чтобы поделить полученные
деньги. Он радушно встретил их дежурной улыбкой, предложил
напитки на выбор.
Но компаньонам, в такой момент, не до напитков — скорее
хотелось узнать вырученную сумму. А Соломонович не спешил
им это сообщать. Начал разговор с оправдательной преамбулы:
— Ох. И задали вы мне мороку! Пришлось много тере-
бить знакомых, друзей, друзей моих друзей! Даже нескольких
президентов крупных коммерческих фирм! В общем, о вашем
проекте добросовестно оповещен весь деловой мир Украины
и славянских соседей!
— Это же здорово! — не удержался от нахлынувшего
восторга Алик.
— Здорово, да только покупатели в очередь не становятся.
Еле одного в России откопал. Да и то пришлось долго убеж-
дать, что не туфту ему предлагаю. Только мой имидж в дело-
вых кругах сыграл свою положительную роль!
— Сколько он заплатил? — нетерпеливо заерзала в кресле
Аля.— На ужин в ресторане хватит?
— Не так много, как хотелось бы, но зато пойдет
резонанс!.. — Продолжал в прежнем тоне бизнесмен, проигно-
ривовав иронию Али. — И такой момент очень важен в дело-
вой практике!
— Не интригуйте, Ефим Соломонович! — взмолился
Алик. — Сколько?
— Разве я похож на интригана? Так, пожалуйста, вот
читайте документ! За ваш проект, гражданин России, Корпачев
Геннадий Николаевич, заплатил наличными… Подчеркиваю —
наличными! Девятьсот условных единиц.
— Всего лишь? — разочарованно протянула Аля.
— Я понимаю, вам хотелось бы на полтонны больше.
Представьте, мне тоже! Но не сбрасывайте с весов немало-
важный фактор — вы продаете кота в мешке!
— Ну, почему кота? — подал голос в защиту своего
детища Алик. — Все четко обоснованно и доказано.
— К сожалению, на бумаге доказано. Вот если бы пока-
зать работающую станцию!..
— Понятное дело. — уныло согласился Алик. — Только
где взять денег на строительство электростанции? Может, вы
нам подскажете?
— Хм, а сколько надо?
— Самое малое, на небольшую, показательную. Тысяч
сорок долларов.
— Весьма внушительная сумма.
— А почему бы вам не инвестировать? — с ухмылкой
спросила Аля.
— Шутите, ненаглядная! У меня все средства в работе.
Изъять их, значит, понести убыток.
— Ясно. Инвестора с вас не получится
— Возможно, кто-то из ваших коллег спонсировал бы?
Или на выгодных паях взяться за это дело? — Продолжал
развивать инвестиционную тему Алик.
— Могу, конечно, поинтересоваться, но ничего не обещаю!
Всем, как правило, нужны гарантии.
Из девятисот долларов Ефим Соломонович, не поднимая
головы и без дрожи в руках, забрал свои тридцать процентов
и пообещал продолжать поиски покупателей проекта.
Алик отдал подруге пятьсот долларов, оставив себе только
шестьдесят. Она не возражала против такой дележки, памятуя
сколько Алик еще должен. Их отношения начали вступать
в фазу остужания. Алик старался не подавать виду, что удручен
таким обстоятельством, но такое поведение не всегда получалось…
* * *
Когда накатывала депрессия или гнусное состояние неопреде-
лености, Аля старалась избавиться от такого наваждения, тол-
каясь в разноликой рыночной атмосфере. Неторопливо продви-
гаясь по рынку, она прислушивалась к разговорам вокруг,
наблюдала интересные торгово-покупательские сценки, мелкие
конфликты, а то и настоящие потасовки. Все это отвлекало
от своих проблем, вносило свежую, подчас неожиданную, струю
в обыденную действительность.
В очередном походе на рынок Аля, традиционно, первым
делом навестила собачатников. Ее здесь уже давно принимали
как свою, хотя она никогда собаки не держала. Тем не менее,
Аля настолько хорошо разбиралась в породах, характерах, повад-
ках, болезнях собак, что часто, даже опытные владельцы спра-
шивали у нее совета по вопросам ухода, рациона, дрессуры,
вязки. В общем, считали девушку большим знатоком собакчьей
жизни. Ее уже издали узнавали и приветливо лаяли или повиз-
гивали многочисленные пикинессы, фокстерьеры, пудели, таксы
и даже необщительные бульдоги и бультерьеры.
— Тетя, где моя мама?
Ни с того, ни с сего потеребила ее за руку девчушка лет
четырех, и видать, готовая расплакаться. Аля содрогнулась от
того, что ее впервые назвали тетей.
— Малявка, не хныкать! — наклонилась к девчушке Аля.—
Найдем твою маму, если ее собаки не съели!
— Не сели… Они холосые, — убежденно стала на защиту
животных девочка.
— Конечно, хорошие! А вот мама твоя неизвестно какая,
если потеряла такое прелестное дитя. У тебя платочек есть?
— Вот, в калмашке.
— Давай в него твои сопельки спрячем, а то вон такса
смеется с тебя.
— Давай.
— Как зовут твою маму?
— Мама Оля.
— А тебя?
— Умная девочка Соня.
— Царское имя! Это кто тебя так называет?
— Мама. Где моя мама?
— Спокойно, подруга, не хнычь. Сейчас пойдем в радио-
узел и дядя громко объявит на весь рынок, что ты ищешь
свою растереху маму. Пошли!
После нескольких объявлений по рыночному радио Аля,
с девочкой, подождала в радиоузле минут пятнадцать результата,
но мама Оля не откликнулась на многократные призывы.
— Ваше радио бормочет, как пьяный вурдалак,— критик-
нула радиста Аля.— Что, в динамиках вороны гнезда свили?
— Последнее время часто идут дожди, — вяло оправды-
вался радист.— диффузоры отсырели.
— Так просушите их феном!
— Приносите фен, просушим…
— Ничего же не понять. Да еще это дурацкое эхо от
ближних домов!..
— За эхо я не отвечаю…
— Пойдем, умная Соня! Будем искать маму другим
способом! Простым и надежным!
Аля посадила девочку себе на плечи и приказала ей осмат-
ривать внимательно рыночный муравейник, в поисках матери.
Сама шла медленно между рядов. Погодя немного времени на
нее ошалело налетела молодая толстушка, с растормошенной
фиолетовой прической.
— Ага, попалась! Не повезло уворовать! — неистово
кричала женщина, крепко ухватив Алю за локоть.
— Тю на тебя, вольтонутая! — выдернула свою руку
Аля. — Чего тебе, припадочная?!
— Мама, я тебя исцу! — обрадовалась Соня. — Не клици
на тетю Алю.
— Какая еще тетя!? — уже не так нервно спросила
толстушка.
Аля, неторопливо, сняла девчушку с плеч, поставила на
землю, одернула на ней платьице.
— Мы по ладио тебя искали, искали!..
— Спроси лучше маму, где ее черти носили.
— Ма. Где тебя целти носили?
— Извините, я сразу не разобралась. Спасибо за бес-
покойство!
— Ладно, чего там…
— Представляете, пока я примеряла перчатки, она заве-
ялась куда-то!
— Я собацек ходила гладить…
— Ну вот, она гладила собачек! А я весь рынок дважды
ошастала! Не ребенок, а сплошное привидение! Как мыло из
рук выскальзывает! Ух, Сонька, я тебя на веревке водить буду!
— Соня умницка, понятно, мама?
— Ага! Кому только дурь досталась! Извините, Аля, что
я так налетела на вас!
— Ничего страшного. Не ругайте ее, она хорошо себя
вела. Все волновалась — как бы маму не украли. Соня, ты
больше не оставляй маму, а то, и правда, украдут. Обещаешь?
— Обесяю…
На том они и расстались. Аля вспомнила, что она еще не
была в рядах аквариумистов. Она всегда посещала их в пос-
леднюю очередь, чтобы уйти с рынка в хорошем настроении.
В детстве у Али был свой аквариум. Она часами могла
любоваться грациозной плавностью движений вуалехвосток,
стремительным свечением «неонов», обрубленностью форм
«скалярий», потешными карликовыми «сомиками», непрерывно
роющими песок аквариума, будто в поисках клада.
У Али был полукруглый аквариум — очень увеличивающий
его обитателей и потому они казались еще более прекрасными,
фантастически невероятными.
Однажды, в феврале, она забыла выключить подогреватель
воды и ушла в школу. А когда возвратилась после уроков, то
с ужасом увидела всплывших, неподвижных рыбок, погибших
в горячей воде…
С тех пор она боялась опять связываться с аквариумом. Так,
раз в неделю, полюбуется рыбками на рынке, отведет душу
и домой.
В этот раз Аля, дольше обычного, задержалась возле аква-
риума с «данио-рерио». Потом вскользь посмотрела на продавца
и обомлела — за прилавком стоял Евгений Семенович! Внешне
он мало изменился: виски немного поседели, да бородку клиныш-
ком отпустил. Но эти перемены придавали его внешности непло-
хой шарм.
Алю он, конечно, не узнал и она некоторое время, не таясь,
откровенно рассматривала его. Ее первая любовь! Кусок прош-
лого ударил в голову, как четыре бокала шампанского залпом…
придя в себя, после некоторых размышлений, Аля решила под-
кузьмить бывшего любовника и обратилась к нему в своем
беспардонном стиле:
— Мужчина, угадайте, как меня зовут и я подарю вам
свои французские трусики! Которые сейчас на мне!
Огорошенный таким неожиданным предложением Евгений
Семенович уставился на девушку, как кот на сало, и некото-
рое время не мог вымолвить ни слова. Он безоружно, расте-
рянно улыбался и одновременно усиленно напрягал свою
память, пытаясь вспомнить имя этой бойкой красавицы, чувст-
вуя что она неспроста обратилась именно к нему, а не к со-
седу по прилавку. Наверное, они были знакомы накоротке.
Но когда!?
— Трусики, вместе с сегодняшним тампексом!— чуть
тише поддала она эмоционального жару, насмешливо взирая
на сильное замешательство Евгения Семеновича.
— Неужели мы знакомы? — наконец выдавил он из
себя слова, как засохшую пасту из тюбика.
— Даже очень знакомы!
— Что-то не верится…
— Придется поверить.
— Амнезией пока не страдаю…
— Страдаете, но кое-чем другим…
— Чем же? Теряюсь в догадках…
— Не знаю как сейчас, а когда-то сильно страдали!
— Когда? Чем? Не томите!
— Восемь, нет — семь лет назад. Вспомните!
— Семь лет? Да мало ли что…
— Напрягитесь, иначе приз не получите! А он вполне
в вашем вкусе…
— Стараюсь вспомнить. Хм-м, такой заманчивый приз…
Семь лет… Боюсь, так сразу, не вспомню. Надо время.
— Ладно, даю подсказку.
— Давай, иначе никак…
— Семь лет назад вы страдали роковой любовью
к двенадцатилетней девочке!
— Я? К девочке? — покраснел Евгений Семенович.
— Вижу, вспомнил. Ну, смелее!
— Неужели?.. Аля!
— Что, так изменилась?
— Господи! Век не узнать! Дай я тебя обниму!
Евгений Семенович, не очень уверенно, потянулся через
прилавок с распростертыми руками. Аля не возражала и даже
расцеловалась с ним, чем окончательно смутила и растрогала
его так, что у него навернулось на глаза некое подобие слез…
— Поскольку ты угадал только с подсказкой, то мои
модные трусики не получишь,— продолжала подначивать Аля.
— Ну и шут с ними! Я согласен на один тампекс! —
приходя в себя стал подыгрывать Евгений Семенович.
— Этого добра не жалко!
— Ты все такая же шалунишка! Только намного красивее
и выше ростом!
— И несколько умнее.
— Да, конечно.
— На рыбках бизнес делаешь?— перевела разговор в более
пристойное русло Аля.
— Какой с них бизнес… Скорее, увлечение.
— Выгоднее на русалках деньгу зашибать. Не пробовал?
— Хе-хе! Насмешница!
— А если конкретно, куда твоя жизнь катит? Женат?
— Был. Развелся два года назад.
— Дети есть?
— Может, где-то и есть…
— Значит, опять свободный охотник?
— Вроде того.
— И не надоело так жить?
— Да что мы стоим, как на сцене? Сосед присмотрит за
товаром, а мы пошли присядем. Вон кафешка недалеко. Идем?
— С удовольствием!
— Погомоним за чашкой кофе. Ведь столько лет ухнуло!
— Аж целых семь с гаком.
— Бог ты мой! До сих пор не верится, что передо мной
моя Алечка!
Вскоре они уселись за столик маленького частного кафе
под открытым небом, расположенного на территории рынка.
Евгений Семенович расщедрился на триста граммов коньяку
и, в дальнейшем, разговор принял самый непринужденный
характер, с некоторым налетом искренности…
— Ты так и не ответил, чем серьезно занимаешься?
— Ты тоже умолчала…
— Так ты по-настоящему и не спрашивал.
— А если спрошу?
— Пфе! Пожалуйста! Спонсирую проект электростанции!
Так называемое, ноу-хау!
— Ого! Круто!
— Не очень. Сейчас наблюдается пробуксовка.
— Что так?
— Нюансы изобретательства… Тошно рассказывать.
— Сочувствую.
— Ладно, хватит обо мне. Ты как?
— Особо нечем похвалиться. Налоги душат. Не хочется,
но придется уходить в тень. Криминал, конечно, а где его
сейчас нет?
— Да-а, на солнышке сейчас неуютно. А чем в тени
заняться думаешь, если не секрет?
— Крутится в голове одна шальная идейка. Но еще не
совсем до конца просчитана.
— Шальная? Это интересно.
— Интереса, хоть отбавляй, но как с прибылью будет,
не очень ясно.
— Колись конкретнее.
— Очень любопытно?
— Женская натура…
— Могу даже в долю взять!
— Ничего себе! Так сразу?
— Если тебе понравится, кончно.
— Смотря что.
— А смеяться не будешь?
— Буду, когда насмешишь.
— Хочу запустить нелегальную киностудию видеопорно.
— Тю! Ну и бизнес!.. Грустно, а хотел насмешить.
— Да рынок завален подобной фигней!
— Не продавать, а сдавать кассеты напрокат.
— И такая услуга давно практикуется.
— А если что-нибудь очень экзотическое?
— Ничего ты нового не придумаешь.
— Ты уверена?
— Ну, сам посуди: порно с голубыми, лесбиянками, герма-
фродитами есть; с детьми всех возрастов — навалом; со всеми
животными, покойниками, вампирами, инопланетянами, приви-
дениями и прочей нечистью есть! Что ты можешь придумать
еще, со своими скромными возможностями. Голливуд уже
давно исчерпал до дна эту тему!
— Да-а, дела…— озадаченно нахмурился Евгений, доставая
из патрона сигару. — Пожалуй, ты права.
— Еще и как права! Я хорошо знаю коньюктуру рынка!
— Да и я, будто, знаю.
— Надо отчетливо видеть сегодняшний день! Еще лучше—
завтрашний! Сегодня другие ценности в ходу, а порно — забава
для шизиков и серьезному бизнесу она не к лицу.
— Ладно, забудем порно. У меня еще есть фруктовая
идея.
— Фруктовая? Ну и как она звучит?
— Правда, этот бизнес несколько рисковый…
— Перекупать фрукты оптом и продавать в розницу?
Давно практикуется и конкурентов — не протолкаешься!
— Не перекупать, а почти даром получать!
— Договориться со сторожами сада?
— Не угадала! В нашей области много лесопосадок из
вишен, абрикос, орехов и прочих даров природы.
— Знаю.
— Это бесхозные деревья. Надо только приобрести тару,
нанять грузовик и бригаду бомжей.
— Ну, а дальше? — слегка заинтересовалась Аля.
— За день можно десять тонн загрузить и на Россию!
В те области, где с фруктами туго!
— А таможня, а документы?
— Документы можно состряпать фиктивные. А таможню
и погранцов запросто объезжают по проселочным дорогам
знающие водители. Есть такие на примете.
— Многовато на авось рассчитано…
— Не без того. Но если загрузить рефрижератор, то можно
сорвать приличный куш.
— И какую же роль ты отводишь мне?
— Самую приятную!
— Даже так? Заманчиво.
— Будешь принимать деньги у покупателей!
— Это мне по кайфу!
— И отпускать им товар.
— Что?! Значит, я вот этим стильным маникюром должна
перелопатить десять тонн фруктов?! Мерси тебе за такое селяви!
— Ты не так поняла. Продавцов мы наймем, а ты только
с деньгами будешь иметь дело.
— Ну, если так…
— Так ты согласна?
— Не так сразу. Дай опомниться.
— Вдвоем еще все, до мелочей, просчитаем…
— Знаю я эти считалки…
— Вот посуди сама! Продавать будем не с фуры, чтобы
не светить все наличие. Сбросим несколько ящиков на торговой
точке, а фуру отгоним в сторонку. И, по мере надобности,
мы с водителем будем подносить товар.
— А рэкет учел? Или надеешься, что я буду натурой
с ними расплачиваться?
— Боже упаси! Продавать будем не на рынке, а во дворах
многоэтажек. Я буду зазывать мгафоном: «Покупайте фрукты
с Украины! Сочные, вкусные, полезные! По цене доступные!»
— Прямо из Чернобыля! — не удержалась от сатиры Аля.
— Я вижу, ты не настроена делово…
— Так предложение смехотворное!
— Пойми, ты ничем не рискуешь! Если какие осложнения,
ты просто нанятый кассир и все! Ничего и никого не знаешь!
За все отвечать буду я!
— Да я смеюсь не потому. Скажи, какие фрукты сейчас
в посадках растут?
— Фрукты? Ну, эти…— замялся Евгений.
— Октябрь на дворе! Остался один шиповник и рябина!
— Ну почему? Зимние яблоки еще имеются.
— Где?
— В бывших колхозных садах некому собирать урожай.
Гниет на корню, как говорится.
— Это было при советской власти! А сейчас туда двинула
беднота, как саранча. Все поклевали!
— А, может, и не все…— заметно приунывшим голосом
пытался возражать Евгений.
— Гниль осталась на земле, да и ту на самогон перегоняют.
Короче, твои планы — сплошной бред! В твои годы пора бы
мыслить более реально!
— Алечка, я обязательно что-нибудь придумаю! Аховское
придумаю! Чувствую!
— Постучи по дереву. Или по голове — это одинаково.
Шучу, шучу! Не обижайся. Позвони, как только тебя осенит.
Держи мою визитку и возвращайся к рыбкам. Они уже заску-
чали без хозяина! Пока!
— Может, вечером еще встретимся? — без особой надежды
спросил Евгений.
— Потом как-нибудь… Сейчас загружена до упора!
— Чем? — ревниво прозвучал вопрос.
— На курсах английского мучаюсь и автомобиль приручаю!
— Какая ты молодчина! Трижды восхищен!
Они расстались, каждый с противоположными мыслями друг о друге:
Аля, на все проценты уверенная, что Евгений ничего путнего
не придумает; а он, окрыленный вновь вспыхнувшим чувством,
готов был разбиться вдрызг, но доказать ей свою деловую
хватку.
* * *
Самолюбие Алика было задето тем, как последнее время Аля
относилась к его возможностям и способностям. Да это и не
удивительно, ведь долларовый кредит еще далек от погашения
и в перспективе пока ничего утешительного не маячит. Правда,
патентовед сработала оперативно и уже отправила в Киев доку-
менты, необходимые для получения патента. Но еще неизвестно,
сколько времени будут мурыжить это дело в республиканском
Бюро. Да и сам патент не очень обрадует, если нет покупате-
лей проекта. Нет — хоть тресни, хотя Алик сейчас прилагал
максимум усилий в поисках. И Ефим Соломонович тоже не
торопился ничем порадовать. Инвесторов для строительства
опытной станции тоже не находилось. Взять кредит в банке —
не получается: под один бизнесплан, без страховочного залога,
никакой банкир кредит не дает.
Но Алик не сдавался; с упорством фаната он продолжал
искать выход из финансового пата. В своих поисках он уже
не чурался и криминальных идей. Одна из таких была настоль-
ко оригинальна по своей сути, что у него мороз по коже про-
шел несколько раз — от затылка до копчика и обратно…Решил
поделиться этим замыслом с Алей и, не откладывая, поехал
к ней.
Уже с порога начал торопливо, как бы опасаясь, что ему не
дадут высказаться, стал делиться накатившими шальными мыс-
лями. Аля, почти насильно, усадила его в кресло, дала выпить
минералки и приказала излагать спокойно и вразумительно свою
очередную «эврику».
— Представляешь, затраты минимальные, а доходы
астрономические!
— Ну-ну! Воскреси и мой оптимизм. — Иронизировала
Аля, прикуривая сигарету.
— Один минус, надо ждать до весны.
— Всего лишь?..
— Но это, может, и к лучшему. Будет время хорошо
подготовиться.
— К чему подготовиться? Говори суть.
— К весенней кампании подготовиться. Потрудиться
несколько дней, конечно, придется, но потом!.. А сейчас надо
позаботиться о семенах.
— О семенах разумного, вечного?..
— Сейчас они должны быть не очень дорогие,— продол-
жал вдохновенно Алик, не обращая внимания на скептический
настрой подруги. — Я куплю сам. Ты только поможешь сеять…
— Какие еще семена? Касторки? Это актуально.
— При чем здесь касторка?
— При том, что из касторки делают технические масла.
И они сейчас в дефиците. Рынок пустой. Все кинулись сеять
подсолнухи, а про касторку забыли. По телеку передавали.
— Я имею в виду другие семена.
— Какие?
— Семена мака!
— Все, можешь не продолжать! Я по тюрьме не тоскую!
— Да ты выслушай! Ничего страшного.
— Я четко сказала!? Мне свобода как-то больше к лицу.
— Но ты же не даешь сказать до конца!..
— И так все понятно. Парниша надумал заняться фермер-
ством. По выращиванию наркоты!
— Вот чудачка! Никакого фермерства.
— Хочешь засеять бесхозный подвал? Так в подвале
только шампиньоны хорошо растут. Кстати — мысля! Чего бы
тебе не заняться грибами? На них неплохой спрос, если по
божеской цене пустить…
— Да подожди ты с грибами! Послушай дальше. Закупаю
семян, чтобы хватило гектар мака засеять.
— А урожай будут косить менты…
— Не перебывай. Когда колхозы засеют поля кукурузой
или подсолнечником.
— Опомнись! Колхозы уже давно загнулись!
— Еще остались, только называются иначе.
— Они мне до фени! Пускай себе называются.
— И вот, когда зазеленеют всходы, когда поля уже
прокультивируют…
— Что сделают?
— Ну, прополют сорняки. После этого на поле никто не
будет заглядывать до самой уборки урожая. Вот, после пропол-
Ки начинаем действовать мы!
— Где действовать?
— На полях, засеянных кукурузой и подсолнухами.
— Слово действовать— хорошее, а вот местоимение «мы»
меня коробит…
— Погоди, я все продумал до мелочей! Поля надо заранее
присмотреть днем и пометить подходящие участки вешками,
чтобы потом ночью легко их отыскать.
— При чем здесь ночь?
— Сеять мак придется ночью. Остерегаясь посторонних
глаз и ушей.
Начав разговор с откровенных насмешек Аля постепенно,
как бы играючись, втянулась в, милую ее сердцу, авантюр-
ную романтику и стала подыгрывать Алику:
— Ночью не пойдет!
— Почему?
— Я сов боюсь.
— Сов? — опешил Алик.— При чем здесь совы?
— Я слыхала, они ночью за мышами на полях охотятся.
— Ну и что? Пускай себе охотятся.
— Ага! Еще долбанет какая по ошибке.
— Ладно, достану тебе каску.
— Так я и мышей боюсь…
— Не трусь. Я буду рядом. Так слушай план дальше:
после того как мы поля пометили, приезжаем подходящей
ночью и засеваем свое будущее богатство! И засеваем не по
краям поля, а в средине — подальше от любопытных.
— Ну, а как в темноте сеять?
— Полной темноты не бывает. Для нашего дела хватит
света звезд и твоих кошачьих глаз!
— Вау! Звездная работа! Полный кайф!
— Пожалуйста, будь серьезней. Дальше — я буду тяпкой
тянуть борозду в междурядье, а ты будешь сеять и присыпать
борозду ногой.
— Хитрожопенький! А на суде потом скажешь, что просто
тянул по полю тяпку, от нечего делать. И что там позади тебя
творили — ты не в курсе дела…
— Аля, настройся на деловой лад.
— Да какой в хрена, деловой! — вспылила Аля.— Ты еще
в киллеры меня сагитируй!
— Аля, наберись терпения выслушать до конца!
— Конец я четко вижу!
— Да ни фига ты не видишь!
— Это ты ослеп! Зелень фары затуманила!
— Знаешь, почему многие семьи разрушаются?
— Знаю, насмотрелась!..
— Из-за того, что супруги не умеют и не желают слушать
друг друга. А не выслушав — нельзя понять!
— Я хорошо понимаю тебя! Без длинных речей.
— Не уверен.
— Ладно, раз ты уперся рогом в эту крамольную тему,
ломай свою худую шею до конца! А моя мне еще пригодится
для другого ярма!
— Зачем так драматизировать?
— Ты хочешь моей помощи?
— Равноправного партнерства.
— И без меня не обойтись?
— Не желательно.
— Партнерства не будет. Могу только помочь засеять
эту беду. И только! Дальше расхлебывайся сам!
— Договорились!
— И учти, канавку я буду рыть!
— Это тяжелее.
— Ничего! Зато не буду страдать бессонницей!..
— Как хочешь…
— И убирать урожай будешь сам!
— А вот и не буду!
— Не поняла.
— Не буду я с урожаем возиться! — хитровато примру-
жился Алик.— Веришь?
— Как не верить. Добрые дяди из ментовки займутся им!
— И ментам не достанется. Все продумано до конца!
— Что, вороны склюют?
— Я продам его на корню! Тем, кто занимается пере-
работкой!
— Неужели ты с такими связался?
— Пока нет, но времени впереди много. Отыщу каналы…
Аля не хотела окончательно рвать отношения с Аликом.
По крайней мере до тех пор, пока не вернет долг. Наркобиз-
нес никогда ее не прельщал, А парень пусть потешится.
до весны далеко — можно сто раз передумать и увлечься
другой темой…
* * *
Евгений Семенович не терял времени зря и довольно скоро
предложил Але, по телефону, сотрудничество на более соблаз-
нительной, весьма радикальной почве. Он назначил ей встречу
на своей квартире, чтобы детально обсудить свои новые сооб-
ражения. Правда, сначала он пытался напроситься к ней в гос-
ти, но встретил вежливый отказ — Аля не хотела светить свое
жилище — мало ли как сложатся в дальнейшем их отношения.
Поэтому согласилась посетить его холостяцкую квартиру, уже
не ту, что была знакома ей с детства…
Евгений встретил Алю с неподдельной радостью и даже
сам обул ее в совершенно новые, красивые тапочки, с боль-
шимми помпонами на передках.
Квартира была выдержана в японском стиле — предельно
лаконично, ничего лишнего: палас на весь пол, телевизор
с плоским экраном, видеомагнитофон, торшер, небольшая мод-
ная люстра из цветного стекла, на стене эстамп с изображени-
ем цветущей сакуры на переднем плане и Фудзиямой на
заднем. Посреди комнаты низенький столик, с икебаной в цен-
тре, а вокруг нее фрукты, фужеры, коньяк, шоколадные кон-
феты. Вместо кресел и стульев, вокруг столика, разбросаны
яркие подушечки; хочешь садись на них, хочешь ложись,
а можно и на голове постоять…
Евгений, не дав толком оглядеться, пригласил Алю за сто-
лик, разлил по рюмкам коньяк и, несколько напыщенно про-
изнес тост:
— Давай опрокинем за более тесное партнерство!
И не только деловое!..
— Намек поняла, буду пережевывать…— иронично
ухмыльнулась Аля.
Выпили. Аля не стала закусывать ни фруктами, ни конфе-
тами, а достала из сумочки сигареты, зажигалку и прикурила.
Предложила сигареты Евгению, но он гордо заявил, что уже
неделю не курит!
Выпили еще по рюмке, за удачу в делах и Евгений, почти
сразу же, начал деловой разговор:
— Аля, какие у тебя есть свободные сбережения?
— Так я тебе и выложила! — не очень удивилась такому
вопросу Аля, поскольку предполагала нечто подобное.
— Добро. Скажу по-другому. Какую сумму ты можешь
вложить в наше общее дело?
— Опять фрукты? Я пас. Овощи тоже не подходят!
— Нет-нет! Совершенно другое. Я вышел на КСП, где,
за взятку председателю, можно купить недорого вагон гороха.
Пока только вагон. Я лично могу отстегнуть пару тысяч бак-
сов, еще одну штуку займу. Но этого мало.
— Ну и что с этим горохом делать? Стрелять из рогатки
по недоумкам?
— Не смейся. Я нащупал контакт с норвежской фирмой
«КАРГИЛ». Точнее, с ее филиалом здесь. Они закупают, по
хорошей цене, горох, пшеницу, семечки…
— А без тебя они не могут сработать — напрямую с этим
КСП.
— У них нет выхода на этого председателя. И он, с нез-
накомыми такие сделки проводить не будет; взятка налом —
это не шутка…
— И что мы с такой сделки будем иметь?
— Разницу, между ценой продавца и покупателя. Ее будем
устанавливать мы.
— А какой эта разница может быть?
— Хорошей для нас. Но не забегай наперед с цифрами.
Я немного суеверный.
— Так сколько еще надо для закупки вагона?
— Пару штук, не меньше.
— Допустим, я наскребу. А что, в итоге, буду иметь?
— Не меньше штуки чистого навара.
— Пфе! И это все?
— Только начало. На вырученные деньги мы закупим уже
два вагона. Продаем — покупаем четыре! И так до тех пор,
пока горох не кончится!
— Хм-м, складно поешь… Но я не вижу гарантии в этих
сделках.
— Ты ее увидишь после знакомства с продавцом и покупа-
телем. Тогда ты своим модным маникюром сможешь пощупать
и товар и бабки!
— Хочется верить, даже без закуски…
— Я темнить с тобой не собираюсь.
— Время все проявит…
— Так ты согласна?
— Возьму тайм-аут для раздумий. Хочу знающих людей
спросить.
— Только не затягивай свое спрашивание. Горох может
укатить в другие руки.
— А ты заключи договор.
— Договор, всего лишь бумажка. Я, наверное, сегодня же
поеду в село и дам председателю задаток под расписку. Это
надежней повяжет сделку. Хочешь, поедем вместе?
— После. Как решу окончательно.
— Смотри, не прозевай, а то я могу взять в долю и других.
Кандидаты есть.
— Блефуешь?
— Боже упаси! Просто, не хочется упускать такой выгодный
шанс. И, если откровенно, так и тебя не хочется потерять!
— Звучит правдоподобно…
— Пожалуйста, решай скорее! И в нашу пользу!
Они еще несколько раз выпили, под аккомпанемент забубен-
ных магнитофонных песен. Потом Евгений запустил по видео
порносюжет, дабы создать соответствующую атмосферу. Но Аля
на это не клюнула и отклонила его сексуальные порыви, Моти-
вируя отказ начавшимся месячным циклом…
* * *
Через два дня Аля ехала в село Каменское, находящееся
в шестидесяти километрах от города.
За рулем, далеко не новой «таврии», гордо восседал Евгений.
Баранку он держал одной левой рукой, а правой, то переключал
передачи, то пытался слегка обнять Алю; она не очень отстра-
нялась, но и восторга не испытывала.
По сторонам шоссе тянулись две широкие, но не фруктовые
посадки, изредка прерывающиеся перекрестными дорогами.
— Фруктовые будут дальше,— знающе объяснял Евгений,—
и располагаются они перпендикулярно шоссе, вдоль проселоч-
ных дорог.
— Я вижу, ты еще не избавился от фруктовой идеи.
— Так добро же пропадает!
— Не пропадет без тебя. Найдутся охотники…
— А знаешь, чем занимаются многие жители этого
района?
— Самогоноваркой.
— Это само собой. Но дело в другом. Здесь вокруг
много шелковичных посадок. Так жители приспособились
разводить тутового шелкопряда.
— Что это за хреновина?
— Тоже бизнес, но очень тяжелый. Личинки шелкопряда
такие прожорливые! Представляешь, их надо беспрерывно кор-
мить листьями шелковицы! Замучаешься таскать!
— Откуда такие знания?
— Да как-то помогал товарищу. Жуткое занятие! Мало
того, что с листьями приходится горбатиться, так под конец
надо неусыпно дежурить. Не прозевать момент, когда личинки
захотят прогрызть кокон. Тогда пиши — вся работа насмарку!
Надо вовремя личинку убить.
— Убить? Дубинкой что-ли?
— Ха-ха! Дубинкой! В кипяток надо бросить!
— Бр-р-р! Варвары.
— Недалеко за Камышевахой, в километре от шоссе,
есть большой фруктовый сад. Наведаемся?
— Никак не успокоишься насчет халявы?
— Хочу убедиться в твоей правоте…— дипломатничал
Евгений.
— А в КСП не опоздаем?
— Председатель назначил на одиннадцать. Еще уйма
времени в запасе.
— Ну смотри сам.
Проехали длиннющую Камышеваху и вскоре свернули
Влево — к саду. Остановились где-то посредине. Евгений нетер-
пеливо направился вглубь сада. Аля, чуть поотстав, пошла за
ним экскурсионной походкой, изредка поглядывая на голые, до
жалости, деревья. Лишь кое-где, на верхушках, сиротливо кача-
лись под ветром одинокие яблоки. Еще оставалась вокруг кор-
ней безнадежно гнилая падалица…
Аля далеко не пошла. Остановилась, закурила и стала
поджидать Евгения.
— Полный голяк,— огорченно сообщил, вернувшийся
минут через пятнадцать Евгений.— Населенных пунктов вокруг
полно, вот и обчистили…
— Не унывай! Горох тебя утешит!
— Будем надеяться.
В конторе КСП их уже ожидал председатель — высокий,
спортивного сложения, краснощекий шатен, лет тридцати.
Поскольку, днем раньше, с ним все уладил Евгений и даже
вручил задаток, то теперь оставалось передать остальные деньги
и получить документы на сорок тонн гороха.
— Я хочу посмотреть в натуре, соответствует ли горох
вашему сертификату, — тоном большого знатока высказала
желание Аля.
— Уже все досконально проверено!— Попытался заверить
ее Евгений.
— А мне что, запрещено?— нахмурилась Аля.
— Пускай девушка убедится! — Вышел из-за стола пред-
седатель и улыбаясь протянул Але руку. — Меня зовут
Вадимом Николаевичем! А вас, неотразимая?..
— Зовите Алевтиной,— тоже подала руку Аля.
— Прекрасно звучит! А как вы собираетесь проверять
горох? У вас что, минилаборатория с собой?
— На зуб попробую.
— Оригинальный экспресс-анализ!
— Древний, но надежный! — снисходительно поясняла
Аля. — Позволяет сразу определить процент белка, углеводов,
возраст, влажность, сорность и прочее.
— Похвальная осведомленность! — искренне восхитился
председатель.— Признаться, я сначала подумал, что передо
мной только красавица, но оказалось еще и умница!
Во время этого разговора Евгений поглядывал на Алю
с удивлением, будто увидел ее впервые.
Поехали на склад в джипе председателя, которым он управ-
лял небрежно-ловко и одновременно красочно рассказывал
о сельской жизни.
Ехать пришлось почти через все село; оно имело довольно
ухоженный вид, много новых домов, построенных по современ-
ным проектам. Газ, водопровод и асфальт — не только на цен-
тральной улице.
Зернохранилище было расположено на краю села, на неболь-
шой возвышенности, поросшей уже сухим бурьяном; крыша
шлакоблочного склада из оцинкованного железа — никакой
дождь не страшен.
Председатель посигналил и вскоре подбежала бабка-сторожиха
с ключами. Она довольно сноровисто справилась с замком
и распахнула перед ними дверь хранилища.
Вадим Николаевич повел Алю внутрь, а Евгений остался
на улице, разговаривая о чем-то со сторожихой.
Просторное помещение все было заполнено кагатами: гороха,
семечек, пшеницы, кукурузы.
Аля начала старательно проводить методику своего анализа
в жизнь: брала в разных местах и на разной глубине горох,
энергично терла его в ладонях, пробовала раздавить пальцами,
потом задумчиво жевала, задействовав вкусовые рецепторы.
В общем, вела себя так, будто уже несколько лет работала на
приемном пункте элеватора лаборантом.
На самом же деле, она ловко импровизировала, изображая
специалиста не последней категории…
Председатель, глядя на манипуляции девушки, добродушно
улыбался. Но потом не удержался от комментария:
— Вы сейчас похожи на человека, ищущего луковицу
со вкусом банана.
— Что, так потешно?
— Примерно, как пытаться почесать нос через затылок…
— Ой, не смешите!
— Может и семечки заодно проверите?
— Всему свое время…
— И то верно.
Когда Аля закончила шаманить над горохом, председатель
подошел к ней поближе и, вручая свою визитку, попросил
позвонить ему вечером домой.
— С какой радости? — удивилась Аля.
— Есть деловой разговор. Не касается Евгения Семеновича.
— Даже так?! Хм, однако…
— Думаю, вам будет интересно. А еще больше полезно…
— Загадками говорите.
— Могу и пословицами: « Нельзя стоять в двух лодках сразу…»
— Почему бы не поговорить сейчас? Я же до вечера буду
маяться заинтригованная.
— Может у нас получиться продолжительный разговор,
что вызовет подозрения у вашего партнера.
— Значит, это наша тайна?
— Можно и так думать.
— Во сколько позвонить?
— После девяти я буду дома.
— Договорились.
Они пошли на улицу, где Евгений все еще продолжал разговаривать
со сторожихой; он тут же оставил ее и подошел к председателю и Але.
— Ну, как анализ, Аленька?
— Сорт не высший, но за первый сойдет…
— Я же говорил!
— Тогда, поехали в контору. Завершать сделку.—
Предложил Вадим Николаевич.
* * *
Всю дорогу из села в город, Евгений радовался состоявшейся
операции; мурлыкал веселые мелодии, старался воодушевить Алю
открывающимися перспективами. Он слегка поддакивала, но
в основном молчала, больше размышляя о неожиданном разго-
воре с председателем…
В девять часов вечера Аля позвонила Вадиму Николаевичу:
— Добрый вечер, господин председатель!
— Рад тебя слышать, Алевтина!
— И я слегка… Так что вы хотели сообщить?
— Конечно, такой разговор лучше было бы организовать
в кабаке, но с временем туговато. Горячая пора сейчас.
Но, я думаю, кабак от нас не уйдет. Верно?
— Посмотрим.
— Ладно, переходим к делу. Ты хочешь открыть свою
фирму?
— На фик мне такие пироги?! — не задумываясь отпуль-
нула предложение Аля.
— Чтобы заработать нормальные деньги.
— Финансовыми вопросами занимается Евгений Семенович
— Без него ты будешь иметь намного больше.
— Вы предлагаете его кидануть?
— Отстранить, цивилизованно говоря.
— А не боитесь, что я ему скажу о вашем предложении?
— Чего мне бояться? Я от него не завишу. Детей с ним
не крестил, пуд соли не лопал. К тому же — меня не устра-
ивают те мелкие гроши, которые он предлагает.
— Но я не могу одна купить у вас целый вагон гороха.
— Тогда как?..
— Будем работать с покупателями по безналичному
расчету. Через банк — все по правилам, с вычетом обязательных
налогов.
— Не нарушая закона?
— Именно так! И покупатель у меня оптовый есть. На
весь горох. И не только на горох, но и на семечки и на пше-
ницу тоже.
— Так зачем тогда вам я?
— Мне надо, чтобы ты возглавила фирму. Точнее —
частное предприятие.
— Не догоняю… Зачем мне нужна эта халэпа?
— Нам с тобой нужна. Для обналичивания разницы
между отпускной ценой и покупной.
— Проще сказать, можете?
— Хорошо. Разжую: я продаю твоей фирме зерновые,
по безналу, за низкую цену; без предоплаты — по факту поста-
вки. А ты продаешь товар покупателю, реквизиты которого
я тебе дам, по более высокой цене. Ясно?
— Дальше.
— Разница между этими двумя ценами остается на твоем
счету. Ты ее потом обналичиваешь и мы с тобой делим нал
пополам. Конфиденциально. Ферштейн?
— Пережевать мозгами надо…
— Соглашайся, пока я в тебя влюбленный!
— Неловко как-то перед Евгением…
— Ха-ха! А ему ловко тебя надувать?
— Меня? Каким образом?
— Очень примитивным.
— Нет, вы серьезно?
— Вполне. Сколько, по-твоему, он заплатил мне за горо-
ховую сделку?
— Штуку баксов.
— Я так и знал! Хочешь услышать правду?
— Конечно.
— Мне он дал только пятьсот. Остальную половину —
себе в карман! За твой счет, между прочим.
— Вы отвечаете?
— Как на духу!
— Ах, жмотина!..
— И дальше он будет надувать тебя! А со мной ничего
подобного быть не может.
— Где гарантии?..
— Они, с моей стороны, и не нужны.
— Почему?
— Все документы по сделкам будут у тебя. И с покупа-
телем ты лично будешь общаться. Это тебя убеждает?
— Заманчиво, конечно. Соплячка и вдруг — директор
фирмы! Так будет называться моя должность?
— Разумеется. А. при желании, можешь президентом
корпорации стать!
— Ну это вы загнули!..
— Ничуть. Все может случиться.
— А частное предприятие открывать сложно?
— Элементарно! Найди только бухгалтера на полставки,
а остальное сделают специалисты.
— Какие специалисты?
— У вас в городе полно контор, официально занимающих-
ся такими делами. В газетах они постоянно предлагают свои
услуги.
— А бухгалтера где взять? Да еще на полставки…
— В тех же газетах. В рубрике «ищу работу». Только
бери молодую девушку.
— Почему?
— Легче будет найти общий язык.
— А пожилых, опытных, почему нельзя?
— Им трудно адаптироваться в современном бизнесе.
— Понятно.
— Ну, что, по рукам?!
— Соблазнитель вы отпетый…
— Решайся! После только благодарить будешь!
— Да вы способны заставить и ногами аплодировать
вашим предложениям!
— Ты явно завышаешь мои таланты.
— Значит, вы уверяете, что никакой уголовщины в этом
деле не будет?
— Абсолютно никакой! Сама и прикинь: все операции
проводишь через банк, от налогов не скрываешься, основная
сумма перечисляется на счет КСП — производителям.
— А как обналичивать разницу в ценах?
— Довольно просто и безболезненно. Я потом подробно
все тебе расскажу. Соглашайся!
— Почти уговорили. Но я завтра еще посоветуюсь с юристом.
На всякий случай.
— Лучше меня никто тебе совета не даст! Поверь!
— Позвоню завтра, в это же время. Спокойной ночи!
— Жду и надеюсь!
* * *
После удачной продажи вагона гороха и раздела чистой
прибыли Аля, не откладывая неприятный разговор, заявила
Евгению:
— Дальше продолжай свой бизнес без меня!
— Что?! Ты недовольна сделкой?
— Причина не в этом. Да и сделка не ахти…
— Но следующая будет в два раза больше! Значит, и доход
наш удвоится!
— Ага! Удвоится! А кому-то и утроится… И опять все
деньги на закупку следующей партии.
— Ну, а как же? Все свободные деньги должны рабо-
тать! Только так и наживается капитал!
— Доработаются, что останутся одни нули! Да приятные
воспоминания, в ожидании срока освобождения…
— Ну, что ты несешь!
— Заметут нас, аж загудит!
— Чепуху городишь!
— В любой момент могут прихватить! А за что, ты сам
отлично знаешь.
— Алечка, ну что ты паникуешь ?
— Не надо делать из меня современную дурочку! Лады?
— Да бог с тобой!..
— Слушай, кончай притворяться! Надоело! Я в бизнесе
не большая дока, но такой примитив увидеть способна.
— Какой еще примитив? — упорно продолжал держаться
своей тактики Евгений.
— Такими бизнесменами, как мы, уже давно тюрьмы
переполнены!
— Зачем так усугублять?
— Две статьи, как две петли висят над нами.
— Какие статьи?! Какие петли?!
— Статьи хорошо известные, — за дачу взятки и за неуп-
лату налогов!
Евгений слегка растерялся и не мог сразу найти убедитель-
ных аргументов, опровергающих доказательства Али. Слишком
они были очевидны. Но и расставаться с девушкой очень не
хотелось. Поэтому он старался всеми доводами сохранить их
отношения.
— Насчет статей ты заметила верно, но не совсем.
Статьи касаются только лично меня. Ты здесь совершенно
ни при чем.
— Разве я не соучастница?
— Никакой суд твоего участия не докажет! Ты взятку
давала? Нет. Видела, как я давал? Тоже нет! И уплатил ли я
налоги, тебе совершенно неизвестно! Так где твоя вина? Ты
только одолжила мне деньги, не спрашивая для чего. А это
закон не запрещает! И никто твою вину не докажет!
— Докажут, если копнут поглубже. А они это умеют.
Короче, не убаюкивай меня, не уговаривай. Я выхожу из
игры.
— И чем ты будешь заниматься?
— Продавать проект электростанции. Пускай денег
меньше, зато не буду шарахаться от каждого встречного
милиционера.
— Очень жаль…
— Мне тоже,— подыгрывала Аля,— но что поделаешь,
если я такая перестраховщица…
На том они и расстались, обоюдно пообещав сохранять
приятельские отношения.
Объяснение с Аликом было намного щадяще и откровен-
нее.
— Нет, я не потеряла надежду и веру в твой проект!
Но деньги, на строительство электростанции, надо искать
в других краях.— Убеждала Аля парня у себя на квартире,
лежа с ним в постели…
— В каких еще краях? — Потянулся к тумбочке, за
сигаретами Алик.
— Есть одна наметка…
И Аля рассказала, без лишних подробностей, о своих планах
обогащения, с помощью Вадима Николаевича.
— Надо понимать, что ты ставишь на мне крест? —
хмуро отреагировал на сообщение подруги Алик.
— Глупенький! Разве не видно, как я привязалась
к тебе?!
— Эта привязанность может здорово пошатнуться…
Под натиском золотого тельца…
— Не каркай заранее и понапрасну.
— Твой председатель женат?
— Не знаю. Не интересовалась. Нет, честно!
— Он молодой?
— Лет тридцать. Да никак ты ревнуешь?!
— Поневоле, разные мысли напрягают…
— Успокойся. Моя голова заморочена совсем другим.
* * *
Фирма «СЯЙВО» , предоставляющая услуги по регистрации
частных предприятий, выполнила свои обязательства безукориз-
ненно: через неделю Аля, уже вполне официально значилась
директором частного предприятия, с загадочным названием
«АЛЯМАФО», которое толковалось следующим образом:
АЛЯ МАФию Оставила.
Бухгалтера Татьяну нашла по объявлению в газете, как и советовал
Вадим Николаевич. Татьяна, два года назад окончила экономии-
ческий факультет индустриальной академии. После распавшегося
кратковременного брака, жила у матери и сейчас находилась
в отпуске по уходу за годовалым сыном. В такой ситуации,
работа на полставки ее вполне устраивала. Аля, посовещавшись
с Вадимом Николаевичем, пообещала Татьяне платить тысячу
гривен в месяц.
Следует сказать что Аля, с первых дней своего директорства,
не принимала ни одного решения, не посоветовавшись с пред-
седателем. И это ему очень льстило, а с нее снимало большую
часть ответственности за свои действия.
За шесть недель плодотворного сотрудничества они успели
выгодно продать весь горох, сто двадцать тонн семечек, сорок
тонн гречки, сто пятьдесят тонн ячменя и двести тонн пшеницы.
Разница, между ценой продавца и ценой покупателя, была
весьма скромной за тонну продукции, но тонн было много
и эта, обналиченная, разница, твердо убеждала председателя
и Алю, что жизнь довольно приятная штука…
Через полтора месяца сплошного везения в совместной
коммерческой деятельности, ни разу не женатый Вадим
Николаевич, предложил Але вступить с ним в гражданский
брак, поскольку их отношения уже давненько вступили в стадию
тесного интима…
Аля сначала откровенно обиделась; почему, дескать, граж-
данский, а не настоящий брак? Но Вадим Николаевич убеди-
тельно разьяснил, что пока они занимаются совместным биз-
несом, им вредно афишировать свои близкие отношения.
— Алюня, поверь, не за горами тот час, когда мы
громогласно заявим о своем супружестве!
— Не за горами, так за морями…— вздохнула Аля.
— Подожди, пока сколотим средства, для сильно
безбедной и безоблачной жизни!
— Приходится надеяться…
— Вот и умничка! Отлично видишь, я тебя ни разу
еще не подвел! Верно?
— Не отрицаю.
— Ну же, не хмурься! Давай лучше долго-долго
поцелуемся!..
* * *
В м е с т о п о с т с к р и п т у м а :
————————————————
Через полгода Вадим Николаевич и Аля поженились не
понарошку. К тому времени он благополучно уволился с КСП,
купил в пригороде просторный дом, с тридцатью сотками
приусадебного участка; нанял специалистов, отчебушивших
в доме, так называемый «евроремонт». Затем перевез к себе
мать — пенсионерку и они дружно справили громкое новоселье.
Юля с Вольдемаром, не теряли времени зря и произвели
на свет сына. Они уговорили Алю и Вадима Николаевича быть
крестными родителями. Крестника назвали Олегом, в честь
дедушки Вольдемара. Вадим Николаевич подарил Олежке
золотой крестик, с не менее золотой цепочкой. Аля подарила
импортную коляску, мелодично звучащую, во время движения.
Алик тоже не был обойден вниманием. Он не очень сильно
огорчался замужеством Али, поскольку заранее предвидел
такой исход. Аля же, чтобы, хоть в какой-то степени, загладить
вину перед ним, доказала мужу необходимость помочь Алику
в строительстве опытной электростанции. Вадим Николаевич
подумал и нашел вариант, не требующий слишком больших
затрат; предложил Алику строить свою станцию в заброшенном
коровнике КСП, где он раньше председательствовал. Все орг-
вопросы Вадим Николаевич обещал утрясти, пользуясь оставши-
мися связями в КСП. Алику понравилось такое предложение
и он энергично принялся за дело.
Не прошло и года, как Аля обрадовала супруга, свекровь
и своих разведенных родителей, двойняшками — девочкой
и мальчиком! После такого подвига она решительно заявила,
что больше не намерена увеличивать население Украины! С ней
никто не спорил. Внуков часто навещали, по очереди, Нинель
Сергеевна и отец Али, так и ходивший в холостяках.
Нодар, несколько разочаровался в Алиной матери и обзавел-
ся молодой женой; но Нинель Сергеевна не очень горевала по
этому поводу, поскольку получила хорошую компенсацию за
моральный ущерб. Теперь она не теряет надежды еще разок
выйти замуж…
Евгений Семенович оставил всякие попытки обрести распо-
ложение Али и завербовался в Нижневартовск добывать
«черное золото». Может ему и повезет…
Вадим Николаевич занялся вплотную приусадебным
участком, и соорудил на нем несколько застекленных теплиц,
где круглый год росли овощи и цветы, которыми успешно
торговали на рынке, нанятые продавцы…
Казалось, судьба Али определилась, — как нельзя лучше.
Но увы! У жизни часто имеется в запасе ложка дегтя для
бочки меда… Дело в том, что областная прокуратура, задним
числом, стала пристально интересоваться деятельностью Вадима
Николаевича на посту председателя КСП. А что из такого
интереса получится — покажет будущее…
———————— * ————————
|
