Monkey business


Глава 1

В шикарной гостиной друг напротив друга, образуя круг неправильной формы, сидели обиженные родственники покойной Костиной Леры Николаевной. Восьмидесятилетняя миллионерша завещала свое шестидесяти миллионное состояние своим любимым питомцам - аквариумным рыбкам, оставив многочисленным близким один обижающий кукиш и кучу непомерных долгов. Ради справедливости стоит заметить, что все, несомненно, любящие родственники, сильно рассчитывали на прибавку к своему жалованию в виде наследства и от подобного разочарования были готовы биться в истерике. Ещё бы, последние два года все семеро присутствующих здесь, отдали каждую минуту своей жизни на уход за обездвиженной тетушкой, и все это время жили мыслью о грядущем капитале.
Самый старший из всех, Алексей Сергеевич, который был солидным владельцем довольно несолидного бизнеса в виде лавки на центральном рынке, просидев в молчании более часа, наконец, решился расставить все точки над «I» и своим хриплым, старческим голосом возмущенно сказал:
- Нет, и все-таки, зачем этим недоразвитым, жаберным созданиям шестьдесят миллионов долларов?
Его морщинистые пухлые руки нервно дрожали и, от злости, левая ноздря его горбатого носа противно вздрагивала. Алексей Сергеевич был двоюродным братом покойной и, несомненно, факт подобного безобразии его сильно заботил.
- Алексей Сергеевич, Вы лучше бы подумали о том, как нам отдавать двадцать миллионов долларов. Они теперь висят на наших плечах.
Писклявым, тоненьким голоском прощебетала пятидесятилетняя дочь покойной миллионерши, которая до сих пор была не замужем и тоже, стоит заметить, была без ума от аквариумных рыб. Видимо, это было единственным сходством между ней и ее усопшей матерью.
- ха! – громко, возмущенно и вульгарно вскричал владелец лавки. – Ваша мамаша, Вам и отдавать. Продавайте аквариум с его наследством.
От столь нервной и нестерпимой для самого себя реакции, шестидесяти двух летний, полный молодой энергии продавец колбасных изделий вдруг вскочил с мягкого кожаного кресла и понесся быстрым шагом по комнате, нервно размахивая короткими ручками. Не стоит даже описывать, как смешно и безобразно выглядело это со стороны.
- мне уже давно не двадцать и бизнес мой расцветает довольно неспешно, о каких миллионах я вообще могу говорить? Ваша мамаша, вам и отдавать!- вновь нервно воскликнул он и беспощадно окинул взглядом бедную Лизу.
Бизнесом он называл средство своего дохода, не осознавая, что данное определение вряд ли подходит к тому, чем ему выпало заниматься волей судьбы.
Писклявая леди возмущенно искривила выражение своего острого лица и, попытавшись что-то из себя выдавить, тут же замолчала.
- Вы зря нервничаете. – Рассудительно сказал сидевший в правом углу Николай Григорьевич и умно посмотрел на окружающих. – В нашей власти этот проклятый аквариум, нам и решать, на что будут потрачены списанные на него миллионы.
- Не так то просто, в этом долбаном завещании сказано, что наследство может быть потрачено только на приобретении всякой всячины для рыб, а все чеки, тобиш доказательство этому должны быть в срочном порядке доставлены ее адвокату. – Очень нервно сказал Алексей Сергеевич, и его верхняя губа вновь раздражающе зашевелилась.
- и что? – вновь пискляво спросила Лиза, и, в ожидании ответа, внимательно посмотрела на Николая Григорьевича, который приходился ей родным дядей.
Бедная, будучи единственной наследницей своей импозантной, но бесстыдно богатой мамаши, она и подумать, не могла, что останется на улице без единой копейки, да еще и с жирным котом, на которого у нее с рождения была аллергия. Но делать было нечего. В завещании покойной было ясно сказано: «…Все свое состояние в размере шестьдесят миллионов долларов США я завещаю своим питомцам – аквариумным рыбкам». Про бедную, незамужнюю и довольно непутевую дочь в завещании было буквально следующее: «…Своего кота оставляю в наследство своей дочери – Лизе Матвиенко, проживающей на Виноградовой 10, квартира 145»
Матвиенко, Лиза была по отцу, которого даже никогда не видела, а по матери она была Костиной, но даже фамилии богатая и влиятельная Лиза не пожелала оставить своей дочери. Это показалось бы многим достаточно странным, но для этой уникальной семьи подобные вещи, как многие уже могли заметить, были обычным делом. И вправду, странностей им было не занимать.
Аквариум был на двести литров и вмещал в себе всего пятнадцать рыб. Казалось бы, пятнадцать маленьких, золотых рыбешек, а на самом деле каждая из них была наследницей капитала ровно в 4 миллиона долларов, и оценивалась на вес золота, а это довольно много не только для жаберных, но и для легочных из класса homo sapiens.
С окладом в пятьсот долларов в месяц, бедная наследница кота жила в крошечной квартирке и на тот момент была поставлена в безвыходную ситуацию, которая объяснялась долгом в двадцать миллионов долларов.
Вся эта до боли неприличная ситуация стала зарождаться в голове покойной Леры Николаевной еще при ее жизни, но достойных оборотов достигла только сейчас. Дело в том, что, будучи еще на ногах, перспективная пожилая бизнес леди построила план по превращению своих шестидесяти миллионов в сто двадцать путем займа в кредит в банке двадцати миллионов долларов, гарантами которой по ее плану выступали все семеро, кинутых в последствии, бедных родственников. В принципе, сама задумка приобретения пакета акций на фондовой бирже была не плохой, но было одно «но», никаких акций не было…
Смерть старушки оказалась для всех непосильно мучительной и уж больно дорогой. Она повлекла за собою серию сердечных приступов, нервных срывов и еще тысячу последствий, о которых, собственно, и рассказывать неприлично.

Глава 2

- Будьте вы все прокляты! – вновь закопошился нервный Алексей Сергеевич и на его лбу показались маленькие капельки пота. Не смотря на свою убежденную веру в господа, он отчего-то, уж слишком часто пользовался эти выражением в обиходе, проклиная всех людей в радиусе вытянутой руки, но не дай господь, что бы при нем вспомнили что-то нечистое….
Так с ним случалось всегда, когда он переживал или нервничал и все уже давно привыкли к его расстроенному состоянию, хотя, на самом деле, выглядело это достаточно неприятно и, привыкнуть к подобному было практически невозможным. В таких случаях, он казался еще менее привлекательным, чем был на самом деле. А был он далеко не красавцем. Светлое, вытянутое лицо его было полностью усыпано рыжими веснушками. Острый, довольно большой нос с горбинкой неприятно делил его лицо на две части, а светлые пухлые губы имели форму сложенного бантика и делали его с виду старым младенцем. Для продавца колбасных изделий он был сравнительно неполным и весил не много ни мало сто килограмм доброго веса, при росте метр семьдесят пять сантиметров в высоту. С далека, Алексей Сергеевич напоминал переваливающегося медвежонка и из-за его нестабильной ходьбы выделить его из серой массы народа было несложно.
На рынке он проработал всю свою жизнь обычным продавцом. Ничем перспективным или выдающимся он не занимался, конечно, если не учитывать его попытку создать еще в девятом классе электрическую машину, которая повлекла за собой замыкание электро-цепи на улице Гагариной 11/3, где он родился и жил по сей день со своей женой и тремя сильно похожими на него ребятишками. Мама его умерла год назад, в возрасте ста четырех лет и на самом деле, не из-за состояния здоровья, а потому, что упала по лестнице. Да, представьте себе, в таком, весьма приличном возрасте, эта живучая дама умудрялась ходить.
- Алексей Сергеевич, – начала воспитанно Александра Вениаминовна – Вы не переживайте, мы точно что-либо придумаем.
Совсем бессмысленно и неуместно сказала она и приятно заулыбалась. Эта дамочка и вправду была несколько глупа, но в кругу подобных себе, ее умственная отсталость замечалась с трудом. Кем именно она являлась для всех этих людей, мне так и не удалось разузнать, так как делом это было бессмысленным. Знала я только, что какими-то недобрыми судьбами ее занесло в родственники к этим людям и, прожив с ними до тридцати лет, она сама не успела опомниться, как вместо обладательницы миллионов стала миллионной должницей. Все это было довольно сложно и, видимо, по ее эмоциональному настрою, не совсем до нее доходило.
На необдуманную и ненужную реплику Вениаминовной, вспыльчивый Алексей Сергеевич Кулаков, отреагировал так, как ему это было свойственно. Он раздвинул руки в разные стороны, а затем с невероятной силой от несносного удивления ударил себя по бокам и тут же схватился за голову.
- о, боже мой! – нервно и напряженно выкрикнул он – мы должны двадцать миллионов долларов какому-то мафиозному банку, а среди нас людей с мозгами вообще нет.
Он выкрикнул что-то вроде взвизга и через секунду вновь продолжил.
- мы погибли!
Вновь всплеснув руками, взволнованный Кулаков широким шагом подошел к большому окну, занавешенному красивыми гардинами, и, скупо взглянул в него.
- ох! – промолвил он расстроено и тихо. – Я буду гореть в аду. Вот попомните мои слова. Сгорю до корки, и один дьявол сможет мне помочь, но он и не подумает. А знаете почему? – он зло посмотрел на каждого из всех присутствующих и возмутительно продолжил – потому, что он будет заниматься каждым из вас.
Он говорил это с таким разочарованием, словно верил в это, и на его ровном морщинистом лбу появились еще более глубокие складки пожилой кожи. Левая ноздря его все еще вздрагивала, а руки нервно дрожали. Все остальные испуганно побледнели.
- ну что Вы, Алексей Сергеевич. – наконец заговорила бледная, худенькая барышня, сидевшая напротив Вениаминовной– Мы постараемся вернуть все до копейки, чего бы нам это не стоило.
Она посмотрела внимательно в сторону окна и жалостным взглядом окинула стоящего возле него, Кулакова. Помолчав некоторое время, она, облокотившись на стул, опустила вниз голову.
- в конце концов, не думаю, что мы умрем должниками.
Алексей Сергеевич резким, пугающим движением обернулся ко всем присутствующим и грозно вскрикнул:
- мы помрем раньше, чем вы все можете предположить. Мы должники какого-то подозрительного банка - он сделал короткую паузу, еще раз окинул всех своим бешеным взглядом, и, поддергивая левой ноздрей, продолжил. - В общем, я говорю о нашей перспективе на ближайший год…
Тут он вновь замолчал, пытаясь объяснить своей паузой всю суть положения и, спустя некоторое время, совсем спокойно и тихо процитировал самого себя:
- я ухожу! Ухожу навек, в пустую мглу,
где меня мучительно сожрет унынье,
и голову свою судьбой сорву
от одиночества и от бессилья.
Эта фраза прозвучала как приговор, и, на лице всех присутствующих появилось недоумевающее выражение лица. Бедная, писклявая Лиза не успела поднять голову вверх, как какой-то тяжелый ком в горле заставил ее почувствовать всю горечь утраты в лице Кулакова и, уже спустя секунду, в комнате послышалось ее хныканье.
- Алексей Сергеевич хнык-хнык – заикаясь, начала бедная Лиза. – хнык… не уходите... хнык – хнык…
По ее бледному лицу стали скатываться тоненькие слезинки, и было видно, как она расстроилась из-за чувственного четверостишья импозантного старика. Алексей Сергеевич, услышав ее хныканье, повернул свою голову и внимательно окинул ее презрительным взглядом, таким, каким обычно смотрят на что-то низменное.
- простите, но некий Каратов Андрей Петрович, просил разрешения встретиться с вами. Что прикажите ответить? – войдя в гостиную, спокойно выдала молоденькая домработница.
- Баратов? – удивилась Лиза - первый раз слышу. Но, так и быть, проси его войти.
Через несколько минут в комнату вошел тот самый Баратов и, окинув всех изучающим взглядом, подошел к Лизоньке и протянул ей руку.
- вы должно быть Лиза Матвиенко? – смешным хриплым голосом сказал он.
В знак согласия Лиза качнула головой и растерянно улыбнулась.
- соболезную. – тут же отозвался он и резко отошел в строну.
Чему именно он соболезновал, так никому и не стало ясно. То ли дело шло, о смерти Леры Николаевны, то ли о самой Лизе никто из присутствующих так и не понял. Присев на свободный стул без приглашения, никому неизвестный джентльмен тут же приступил к делу.
- меня зовут Каратов Андрей Петрович. – уверенно сказал он и сделал довольно продолжительную паузу. – Я представитель частного детективного агентства «Ясное небо»
Здесь он вновь сделал паузу и, уже через несколько секунд, набрав побольше воздуха, громко и уверенно выдал:
- все и всегда раскроем без труда!
С этими звонкими словами Андрей Петрович достал из кармана своего темного френча беленькую визитку и протянул ее Лизе.
- держите. – добавил он своим смешным голосом и вновь внимательно окинул всех присутствующих взглядом.
- Я не пойму! - начал возмущенно далеко не гостеприимный Кулаков. – А что, собственно, Вам от нас нужно.
Грозным взглядом посмотрел на гостя Алексей Сергеевич и тот, казалось, уже был готов защищаться, но не тут-то было.
- нам помощь вашего неба не нужна. И без вас обойдемся! – секунду помолчав, с расстроенным выражением лица он добавил. – Нам и так скоро на небо, и то, это в лучшем случае…
Лиза вновь захныкала и все, с сочувствием, посмотрели на нее.
- зря вы так… - растерянно и обиженно сказал Каратов, и на его смешном лице показалось младенческое выражение. – Мы, кстати, одно из наиболее востребованных агентств Москвы… города героя… «Ясное небо»…
Он не успел договорить, как Алексей Сергеевич перебил его.
- нас это не интересует, будьте добры. – совершенно зло сказал он и его левая ноздря вновь неприятно задрожала.
- но… - вновь попытался защититься Андрей Петрович – мы можем вам помочь…
- помочь? – удивился Кулаков, – каким образом это Вы можете нам помочь? Отдать за нас двадцать миллионов долларов? Или пойти вместо нас на тот свет, в объятия к дьяволу.
Он зло посмотрел на Баратова и подошел к нему поближе.
- меня прислали вам сказать – поспешил вставить Баранов и молящим взглядом посмотрел на стоящего перед ним Кулакова, - что Костину Леру Николаевну убили…

Глава 3

Долго и нервно расхаживал Алексей Сергеевич по шумным и несносным улицам города-героя, которые своими темпами сильно давили на него. Его редкие выгоревшие волосинки на почти лысой голове слегка тормошил ветер, а коротенькие ножки еле передвигали его уставшее от проблем тело. Одетый в короткий, темно-синего цвета френч, приобретенный им еще в прошлом году и в лаковые туфли, Кулаков замучено и расстроено шагал по широкому тротуару. Он практически прожил свою жизнь, воспитал двух достойных детей, имел свое, пусть не большое, дело и все время пытался жить по правилам, так, как установили люди. Никогда не брал в долг, пытался по мере не врать, не считая рыночные «преувеличения» и, вообще, жил по законам божьим. А теперь, дожив до шестидесяти лет, он попал в совершенно безвыходную ситуацию, решения которой не знал никто.
В его голове, то и дело, проносилась одна и та же мысль, которая спрашивала его, почему именно он, и зачем кому-либо нужно было убивать его двоюродную сестру. На тысячи вопросов атакующих его, он находил много ответов, но ни один не показался ему достойным. Безусловно, как и все, уверенные в своих силах личности, Алексей Сергеевич считал себя человеком умным, образованным и, конечно же, не мог не знать себе цену. Часто, эта уверенность его подводила, но все же….
На дворе стоял душный сентябрь, беспорядочность которого особенно не нравилась спокойному Кулакову. Нет, он был не из тех романтиков, которые обожали эту пору года. Он не прислушивался к Пушкину, воспевающему осенние красоты, не ценил хоры осенней прелести, не наслаждался красками осени. Он был проще. Ожидая зиму, он пытался прожить все остальные времена года так, что бы не заметить их. Ведь только зимой он спокойно мог сесть возле камина, включить любимую программу и часами баловать себя крепким кофе. Только зимой он мог, как следует, отдохнуть от собственных детей и знакомых, которые из-за непогоды редко заезжали к нему. И, наверное, из-за того, что на улице не было зимы, сейчас ему было еще сложнее.
«Разве я на это заслуживаю?» - в уме спросил он у самого себя и грустным взглядом тут же себя пожалел. Он думал о том, как несправедливо поступила с ним судьба, и как несносно ему теперь стало жить на белом свете. Ему даже приходило в голову отомстить судьбе самоубийством, и Алексей Сергеевич был полностью уверен, что только так он сможет ее, как следует, проучить. Уверенно подняв голову вверх, он злобно посмотрел на небо и, в ожидании встретить где-то среди серых облаков ту самую судьбу, сделал разочарованное выражение лица и прищурил свой взгляд. Но как ни пытался обиженный Кулаков выразить свое недовольство хозяйке-судьбе, ничего на небе не появлялось. Тогда, опустив голову вниз, он схватился обеими руками за свою куртку и уже был готов громко закричать и если бы ни внутренний голос, остановивший его, он бы точно сделал это. Да, он был смелым человеком и, порою, эта смелость доводила его до самых непредсказуемых и сумасшедших поступков.
Пересилив самого себя, он сжал свои руки в кулаки и расстроено подумал: «теперь, я подозреваемый в убийстве собственной сестры». Эта мысль с такой силой пронеслась и порезала его сердце и разум, что ничего другого кроме паники ему в голову более не пришло.
- вздор! – возмущенно воскликнул он и испуганно посмотрел по сторонам, пытаясь убедиться, что никто его не услышал.
Нет, но ведь это было действительно немыслимо. Два года, целых два года бедный Кулаков отдал на уход за Костиной. Он не отдохнул ни минутки, не получил ни секунды свободного времени и за эти два года все, чем он занимался – был уход за старой, больной и неприятной женщиной. А что теперь? С чем он остался спустя два года? Подозрение в убийстве? И действительно, вздор! Да разве обычный продавец колбасных изделий смог додуматься подкинуть в еду собственной сестре змеиный яд. Нет, это невозможно! Здесь явно поработал профессионал, и этим профессионалом в размышлениях Кулакова явно держал преимущественную позицию сам…, но об этом позже.
С серого неба уже начал моросить давно напрашивающийся дождик, и все пешеходы поспешили спрятаться в помещения, дабы не промокнуть. Алексей Сергеевич последовал примеру окружающих и, забежав в ближайшее кофе, уселся за свободный столик и расстроено взглянул на улицу через большое стекло. Уже в течении нескольких минут на тротуарах не осталось ни одного прохожего и только несносные машины неслись по широким дорогам всегда ведущих в Рим. Череда надоедливых мыслей раздражающе неслась в голове Кулакова, терзая его изнутри. Он то и дело пытался найти логическое объяснения той ситуации, в которую попал, но лишь расстроено и возмущенно размахивал руками. И вскоре, устав от безрезультатных поисков желанного ответа, он уперся на спинку стула и откинул голову назад. Как же сильно он устал, и как тяжело ему было даже думать о чем-либо, тем более, если речь шла о неприятном. Его сильно беспокоило, что его жене еще только предстоит обо всем узнать, и Кулаков сильно боялся возможно ее неординарной, в его понимании, реакции. Осознавая, что день ото дня не легче, Алексею Сергеевичу не оставалось ничего более, как поддаться велению судьбы и следовать ее решению, будь оно даже не приятным.
- простите?! – послышался Кулакову сквозь свои мысли чей-то голос приятный голос и тут же вернулся в реальность..
Открыв глаза, он уткнулся взглядом на молоденькую девушку, стоящую возле него и внимательно окинул ее изучающим взглядом.
- вы будете делать заказ? – добавила она и вопросительно посмотрела на Алексея Сергеевича. Тот слегка подумав, поднялся со стула и вышел на улицу, ничего не сказав, где все еще шел проливной дождь.
Остановив первое такси, он сел в него и сказав свои домашний адрес, уперся на мягкое кресло и закрыл свои глаза. За последний день в его жизни произошло слишком много событий, и сон был тем необходимым, о чем он только мог мечтать. Не прошло и секунды, как перед его глазами раскрылась яркая красочная картинка долгожданного умиротворения. Мелькали знакомые лица, миллионы событий и все это в течение менее получаса.
«Бог ты мой!» - часто, сквозь сон, тяжело повторял бедный Кулаков, заставляя водителя то и дело оборачиваться. Расстроено и непривычно громко он похрапывал в этот раз, а это явно не предвещало ничего доброго.
Спустя пол часа, таксист остановил возле подъезда и сонный Алексей Сергеевич вывалился из машины и медленным, неспешным шагом направился на второй этаж девятиэтажного жилого дома. Добравшись до своей двери, он с нестерпимым страхом открыл ее и с горем по полам переступил порог собственной квартиры. На самом деле эта квартира только считалась его, но вот уже как двадцать семь лет была под господством его супруги, дай бог ей здоровья. Вообще, бедный Алексей Сергеевич был далеко не в завидном положении и как любому человеку, ему было эмоционально трудно все пережить самому. Но выхода другого не было и приняв тяжелый удар судьбы, кулаков уже приготовился к душевному бою.
- ты уже дома? – издался со стороны кухни довольно приятный голос Веры Николаевной.
По телу Кулакова пробежалась мелкая дрожь. Как же сильно ему все это осточертело и как тяжело становилось переносить все это день ото дня. Эти голоса, один и тот же летний супчик и, как по расписанию, ежедневный скандал. Все это было как тяжелая неизлечимая болезнь, которая характеризуется потерей терпения. Диагноз ясен, семейная, долголетняя семейная жизнь.
- Да дорогая. - Выдавил болезненно он, и, повесив свой френч на вешалку, развалистым шагом прошел в гостиную, и, улегся на мягкий диван.
Из-за тяжелого дня, да что там лукавить, из-за тяжелых двух последних лет бедный кулаков никак не мог прийти в себя и перед его уставшими глазами то и дело мелькали несносные картинки его тяжелой судьбы. Знал бы хоть кто-то как трудно было тогда ему делить все это двух миллионное горе одному и переживать все горечь потери сестры.
«ИДИОТЪ» - прочитал Алексей Сергеевич название романа, который уже долгое время пылился на столе и тут же подумал о себе. Честное слово, так тяжело ему еще никогда не было. Он и вправду заслуживал на соболезнование, но почему-то не считал нужным соболезновать сам себе. О, мужественным он был человеком, этот спелый продавец колбасных изделий.
Небольшие апартаменты Кулакова Алексей Сергеевича и его супруги выглядели довольно прилично. Как ни странно, хороший ремонт, явно не выдавал весьма не престижного статуса его хозяина. Шикарные настенные обои, атласные шторы и паркетный пол выглядели очень дорого и именито…

Глава 4

Андрей Петрович прибыл в назначенное место во время, а точнее, в 18.00 по московскому времени и, как ответственный и прогрессивный детектив, уже известной нам фирмы «Ясное небо» он был готов к труду и обороне. В темном выглаженном френче и до блеска натертых туфлях, детектив стоял у входа в закусочную и ждал своих клиентов. В правой руке он сжимал какую-то записную книжечку, а в левой все время крутил связку ключей. Он явно переживал из-за грядущей, жизненно важной для него встречи, и был готов на самые невероятные поступки только бы, наконец, подписать такой необходимый ему договор. Раскрытие убийства Леры Николаевной было для Баратова первым важным делом, которое доверило ему его агентство и, от этого, Андрей Петрович именовал себя истинным счастливчиком, ведь далеко не каждому «талантливому, но скромному» детективу доверяют раскрытие преступления миллионерши.
- ну, здравствуйте, - недоверчиво обратился к Баратову Кулаков, на котором совсем не было лица.
- здравствуйте – тут же протянул руку Андрей Петрович и мило улыбнулся. – Рад встречи - добавил он, что бы лучше расположить к себе строптивого клиента.
- да уж, - пробурчал себе под нос Кулаков и, опустив голову, прошел в закусочную.
Сев за небольшой стеклянный столик оба заказали крепкий чай и, дожидаясь заказа, странно помалкивали. Баратов был уверен, что клиент должен первым начать разговор, а Кулаков, в свою очередь, и не догадывался, что и являлся тем самым клиентом.
- и так, Алексей Сергеевич – начал неуверенно Баратов, осознав, что молчать больше не имеет смысла. – На сколько мне известно дело об убийстве вашей … - тут он замолчал, словно не мог правильно подобрать слово.
- сестры.
Вставил безразлично Алексей Сергеевич, который довольно невнимательно слушал своего собеседника.
- именно, - подтвердил тот и вновь помолчав, продолжил – так, вот. Дело вашей сестры явно не из простых. В конце концов, даже факт ее насильственной смерти заставляет задуматься.
Тут Кулаков посмотрел на Баратова и, фыркнув, отвернулся в сторону.
- нет, я к тому, что, убив вашу сестру, член вашей семьи, он бы явно сглупил.
- еще бы…. – вставил насмешливо Алексей Сергеевич и на его лице появились новые морщинки.
Откуда в этом здоровом человеке было столько отрицательного, даже сам черт не мог понять. Загадка этого таинства была покрыта темной пеленой. Когда Алексей Петрович был дома, он казался весьма добрым человеком, но стоило ему только покинуть рамки своей квартиры, в него словно вселялся бес. На высоком лбу вновь появлялись две глубокие задумчивые морщины, руки нервно сжимались, а глаза раздражительно блестели. В таком состоянии его никогда не видела жена, а окружающим приходилось любоваться подобным выражением изо дня в день.
- я говорю о том, что наверняка вы уже давно знали о завещании. – Спросил с каплей боязни Баратов и неуверенно покосился на Кулакова.
Тот в ответ вновь фыркнул и громко, возмущенно и даже вульгарно попытался ответить.
- о завещании знали все, но о том, что все завещано этим жаберным и не догадывались. Вы думаете, мы бы день в день горбатились над этой старой, прилично поехавшей женщиной?! – он вопросительно и дерзко посмотрел на Баратова и вновь фыркнул. На его грозном лбе вновь появились глубокие морщины и капельки пота.
- я вам более скажу, я рассчитывал на приличную сумму денег, а не на долги, которые, в конце концов, получил. Честно сказать, я и представить себе не мог, что все миллионы уйдут не понятно кому, чему, куда,… в общем, не важно.
Он помолчал буквально секунду и вновь продолжил:
- Многоуважаемый, … как Вас там?!
- Баратов… Андрей Петрович Баратов.
- именно, так вот Андрюша, я говорю о том, что убийцей может оказаться любой. Проблема в том, что неясно кому это было нужно.
- но, почему же?! – перебил Андрей Петрович – это нужно было тому, кто рассчитывал на ее деньги.
Кулаков громко рассмеялся.
- Вы полагаете, Андрей Петрович, что убийство было совершенно целой группой родственников.
Молоденькая официантка, которая принесла на подносе две чашки крепкого чая, услышав об убийстве, тут же испуганно покосилась на Кулакова и быстро отошла от странных клиентов.
- господин Кулаков, не стоит так бурно реагировать, ведь вам бы не хотелось, что после пару дней весь город то и дело гудел об этом - сделал замечание Алексею Сергеевичу воспитанный частный детектив.
Кулаков на замечание рассмеялся еще громче и, выпив залпом чашку горячего чая, тут же встал со стула и направился к выходу.
- но господин Кулаков, куда же вы? – кинулся в след Алексею Сергеевичу Баратов, - мы ведь так ни к чему и не пришли.
- ищите, господин Баратов. Ищите! А когда найдете, тогда и поговорим. – Не оборачиваясь и не замедляя шага, безразлично ответил Кулаков и вскоре скрылся за поворотом.
Вернувшись за столик, Андрей Петрович допил свой чай и спустя некоторое время, полный всяческих мыслей и рассуждений покинул теплое место.
На улице уже моросил дождик. Запрыгнув в остановившийся троллейбус, Баратов сел на свободное сидение и полностью углубился в суету своих беглых рассуждений о том, что все-таки случилось с богатой восьмидесятилетней женщиной. Сам Баратов был довольно умным человеком, конечно же, как и все мы у него были свои недостатки, но, в общем, ничего плохого о нем никогда не было слышно. Андрей Петрович выделялся из толпы частных сыщиков, или детективов, как сейчас модно называть людей это специальности, своим проницательным складом ума и невероятной сосредоточенностью на заказанном деле. Он усердно искал виновного, обращая особое внимание на детали и не уклоняясь от поставленной задачи. Четно следуя девизу «Ясного неба», Баратов точно знал, что готов на раскрытие любой загадки, даже если дело состоит в страшной тайне темного замка. Конечно же, подобными тайнами Баратов считал даже пропажу кота, но, как бы там ни было, дело для него, не важно какое, всегда оставалось делом, а это весьма похвальная черта любого детектива.
- гражданин, оплатите, пожалуйста, проезд! – обратилась к Андрею Петровичу полная кассирша, которая из-за нехватки свободного места в общественном транспорте нависла всем своим не хрупким телом над маленьким Баратовым.
- ах да, простите. – спохватился тот и достав из кармана десять рублей протянул их кассирше.
- будьте добры – протянула она ему билет и стала продвигаться дальше.
Баратов взял маленький билетик и, сложив его в несколько раз, до крошечных размеров, положил в левый карман. Его мысли были несколько попутаны и теперь, приходилось начинать все сначала. Перед его глазами всплыла картина убийства, именно та картина, которую он сам нарисовал и он вновь погрузился в раздумья над этим сложным, невероятно загадочным преступлением.
Сам по себе, Андрей Петрович, был человеком спокойным, тихим не раздражительным. Что бы вывести его из себя иногда приходилось затратить множество сил и энергии, и вообще, честно сказать, делом это было довольно неблагодарным. Начал он работать рано. В 15 лет он устроился на свою первую работу, уборщиком автостанции, а уже в 17 точно знал, что будет заниматься расследованием всяческих загадочных происшествий. Что заставило его остановить свои выбор на этой профессии, наверное, даже он сам не знал, но, как бы там ни было, дело ему это нравилось.
.

Глава 5

Алексей Сергеевич Кулаков хоть и был с виду очень серьезным представительным бизнесменом, на самом деле, глубоко в душе все еще оставался наивным подростком. Он верил в то, что на падающую звезду можно загадать желание, которое непременно сбудется, что если бросить монетку в фонтан, то обязательно вернешься на это место и еще в миллионы подобных примет. Конечно же, его долгий жизненный опыт показывал, что все эти поверья сбывались крайне редко, а точнее, не сбывались во все. Но, как и все уверенные, в чем-то личности, он не уступал разуму и все продолжал верить, верить в невероятное. Наверное, именно из-за этого так глубоко в своем сердце, Алексей Сергеевич оставался добрым человеком c мягкой ранимой душой. Его не любили соседи, боялись собственные дети, и остерегались недруги. Никто не мог до конца прочувствовать его, глубоко спрятанную, добрую натуру.
После смерти своей сестры, Алексей Сергеевич изменился еще больше. Он стал более задумчивым, молчаливым, и что было совсем необычным для него, он стал меньше горячиться по каждому поводу. Это и вправду было великим сдвигом в характере вспыльчивого человека и он это прекрасно осознавал. Не смотря на то, что на его шее висел такой тяжелый долг, он все еще пытался держать себя в руках, и стоит отдать ему должное, у него это получалось.
В тот день, после встречи с частным детективом, Кулаков не спешил вернуться домой. Его как-то необычно коробило изнутри, и мысль о том, что его родные узнают о таком провале в его планах была для него смертельной. И вправду, столько надежд о грядущем миллионом счастье разбилось о борт несносного разочарованья. Это и вправду было не самым приятным ощущением в мире. Алексей Сергеевич прекрасно осознавал, что пути назад, пути к стольким деньгам, уже нет, но маленькая, совсем крошечная надежда не давала ему спокойствия. А вдруг и вправду во всем этом есть какая-то изюминка?! А вдруг Лера Николаевна схитрила с завещанием, и история с аквариумными рыбками всего лишь тропинка на пути к получения внушительной суммы. Ах, эти сладкие мгновения улетучивающейся надежды. Как безжалостно пожирают они каждую клеточку обнадеживающегося сердца, как ласково уничтожают они последнюю каплю здравого смысла.
Двадцать миллионов долларов, проскользнула злобная мысль в голове Кулакова. Это были бешеные деньги, не только для обычного продавца, но и для предприимчивого бизнесмена. Нет, далеко не каждый мог похвастаться такой суммой на своем счету, а тот, кто и мог, то чаще умалчивал об этом. Но долг, такой большой долг был практически равен смерти, и Алексей Сергеевич понимал это.
Наконец, вернувшись с долгой прогулки домой, Алексей Сергеевич прилег на собственную кровать и, как это обычно случалось, уснул в тот же момент. Гот странного, несносного чувства в глубине своего сердца, Кулаков еще долго ворочался во сне и никак не мог добиться спокойного, приятного сна. Все время, перед его глазами, мелькала покойная, ушедшее в никуда состояние и огромной, нечеловеческий долг. Только бы вы знали, как тяжело было ему бороться со всем этим, осознавая, что даже проснувшись, ему ничуть не станет легче. И самое обидное было то, что это не страшный сон, а реальность во сне.
Проснувшись рано утром, Кулаков позавтракал со своей женой и, не спеша, собрался на работу, но не тут-то было. В его гениальной голове промелькнул не менее гениальный план и полностью поддавшись мимолетной идее он, ничего не ск4азав жене, помчался на встречу с Баратовым.
Добравшись до ленинской он остановился в парке на скамейке и стал дожидаться прихода Андрея Петровича. Баратов, в силу своей пунктуальности, как это обычно случалось, пришел в точно назначенное время и увидев своего нового знакомого подошел к нему и промешкавшись, присел на рядышком.
- добрый день! – протянув руки и мило улыбнувшись, сказал кулаков.
Это было совсем на него не похожим, и было совершенно ясным, что план созревший вы его голове таил в себе что-то истинно ценное, иначе никогда и ни за что, кулаков бы ни стал вести себя так культурно.
- добрый – в ответ, пожав Кулакову руку, Баратов изучающее посмотрел ему в лицо и подумал о том, что дело это не чистое.
- не правда ли, жарко сегодня – начал приятным голосом Алексей Сергеевич, и, не дождавшись ответа своего собеседника, продолжил – я вот все время думаю, как люди выносят эту жару, тем более, учитывая, что на дворе осень. Нет, нет, это совершенно не справедливо.
Заявил Алексей Сергеевич и раздраженно качнул головой. И в самом деле, неужели глупая природа не понимала, что гражданину Кулакову такое безобразие совершенно было не подушке.
- не порядок! – подумав, сказал Кулаков и, еще более несносно, осмотрелся вокруг.
Ему очень не нравилась жара, от этого, ну, и еще от нескольких причин, Алексей Сергеевич не мог терпеть лето, и то и дело, дожидался прихода прохладной, приятной осени. И вот, наконец, осень настала, а на дворе такая же жара.
- вы правы, Алексей Сергеевич, на улице и вправду довольно жарко. – тут он посмотрел на собеседника и попытавшись что-то прочесть в его глазах отвернувшись, вновь подумал о неладном, но не показав виду, продолжил – но не может быть таково, что мы проехали такой путь навстречу друг другу, только чтобы поговорить о погоде.
Кулаков посмотрел на Баратова и ехидно улыбнулся.
- Вы правы, Андрей Петрович…
Он обратился к нему на «Вы», тем самым, показав ему свое уважение, а Баратов понял, что Кулакову было точно что-то нужно, и все это было не спроста. Он секунду подумав о всей сложности положения и заинтригованный происходящим, то и дело, пытался найти рациональное объяснение этой ситуации.
- ну, тогда, Вы может, объясните мне в чем все-таки дело.- Не выдержал Андрей Петрович.
Кулаков улыбнулся и не спеша, стал объяснять своему другу все то, о чем собственно, и хотел с ним поговорить.
- понимаете, Андрей Петрович, Вам, конечно, это может показаться нелепым, но в моей голове созрел один приличный план, о котором я и хотел с вами посоветоваться.
Тут он выдержал паузу и через мгновение снова продолжил.
- дело в том, что я знаю, как нам найти убийцу.
Баратов содрогнулся.
- я вас слушаю! – с любопытством заявил он, и на его лице показалась жажда разгадки.
- если мою сестру убили ядом, то сперва, нужно найти, где его продают, а затем и искать купца. Выход прост.
Баратов покраснел. Честно сказать, ему и самому эта идея пришла в голову еще тогда, когда он впервые узнал об орудии убийства. Но теперь, выходило так, что инициатором был кулоаков и от этого Баратову стало не по себе.
- прекрасная идея. – сквозь зубы выдавил он и, казалось, что он даже покраснел от злости. То ли это так влияла на него погода, то ли просто, жажда недоразумения съедала его, Баратов сам не разобрался, но вариант ответа был ясен без слов.
- Значит Вам нравиться моя мысль – восторжествовал Кулаков. – теперь, наши последующим действием будет найти магазин, где продается этот змеиный яд.
Баратов ничего не ответил, а лишь одобрительно кивнул головой. И только как так могло случиться, что его мысль озвучит другой человек, да еще и сам Кулаков. Нет, ему и вправду не везло.
- а скажи мне, Андрей Петрович, как называется этот яд, и как вы думаете, Москва может располагать тем местом, где его возможно приобрести?
- Москва располагает всем – сказал совсем не радостно Баратов и непривычно побледнел. – Москва располагает всем. – вновь повторил он и недовольно посмотрел на Кулакова.
- вот и здорово! – ответил тот, и на его полном лице показалась самодовольная улыбка. – Вот и здорово!

Глава 6

Кулаков, как и все мужчины в его возрасте, тешился двумя жизненно важными для него вещами – газетой, и самолюбием. Он даже сам подумывал о том, что кроме этого в жизни ему более ничего не нужно, но признать это было как-то ниже его достоинства. Но возраст, все же, брал свое. В тот день, когда он сознательно пришел к мысли, что его великое логическое мышление до сих пор его не подвело, Кулаков полностью радовался жизни. Его, казалось, уже не так волновал результат этого мышления, как то самое удовлетворение, которое он испытывал только от одной мысли о том, что он еще на многое способен. И вправду, думал Алексей Сергеевич, я еще на многое способен! И пусть только кто-то попробует убедить меня в обратном. Нет, этому никогда не бывать.
- Андрей Петрович, - так же радостно, с чувством собственного самоудовлетворения начал эгоистичный Кулаков – убедительно предлагаю начать наши поиски немедленно. Как вы говорили, называется этот яд?
Он посмотрел на Баратова выжидающим взглядом, и все ждал, когда же последует ответ. Не спеша, подняв голову Андрей Петрович неохотно ответил:
- я не говорил Вам названия яда.
Коротко и ясно прозвучала эта фраза из уст обиженного детектива. Как это понимать, пронеслась в голове пожилого Кулакова мысль и ненадолго задержалась где-то в мозгу. И вправду, он не ожидал такого двойственного ответа, и его это как-то даже обидело.
- будьте же вы прокляты, Андрей Петрович! – воскликнул он то ли шутливо, то ли угрожающе. – Скажите же наконец название этого проклятого яда! Вы сидите тут на скамейке, поджав голову рукою, и ждете чуда, а я должен за Вас мыслить? Нет мой дорогой, давайте уж исполнять каждый свои обязанности. В конце концов из нас двоих не я сыщик, или как вы там себя теперь называете.
- частный детектив. – пришел на помощь Баратов и на его лице появилось даже ему не свойственное выражение некой раздраженности. Негодяй – пронеслось в его голове и он еще неприятнее искривился.
Не смотря на внешнее взаимоуважение, было совершенно точно ясно, что эти оба не терпели друг друга, и что только толкнуло их на общую затею, казалось, не знали сами.
- Бог с Вами, Андрей Петрович! – сказал недовольно Кулаков – Я ведь ради вас стараюсь, все-таки.
Он посмотрел на недоумевающего собеседника, который поднял голову вверх и странным, удивленным взглядом смотрел на него, и продолжил свою певчую ложь.
- я, Вы ведь сами знаете, могу быть грубым, но разве Вы сами не видите, что я испытываю к Вам явное уважение, и это никак не скрыть.
О т этих слов, самому Кулакову стало не по себе, а Баратов и вовсе смутился. Это было несносная ложь и от нее становилось плохо и неприятно где-то глубоко внутри.
- и, в конце концов, – совершенно бесстыдно продолжил искушенный продавец – теперь мы с вами партнеры. И все что мы делаем, должны делать вместе.
- партнеры? – удивился Баратов, и на его лице появилось вопросительное выражение.
Боже упаси, иметь такого партнера, подумал он.
- именно! – гордо ответил Кулаков и на его лбу вновь показались маленькие капельки пота. – вам не кажется, что здесь несносно жарко? – после некоторой паузы сказал он и развел руки в стороны, так, как это обычно делают, что бы убедиться в дожде.
Баратов махнул в знак согласия, но не сказал ничего.
Партнеры, проносилось в его голове это дерзкое несносное слово и ему становилось все хуже. Какие же мы партнеры, когда терпеть друг друга не в силах больше одной секунды, все думал он.
А Кулаков в свое время, наоборот, был полностью доволен тем, как ловко обхитрил этого мальца, и как из врага, в мгновение ока, получил приличного приятеля. Но, конечно до приятелей им было еще далеко, но все же…
- Алексей Сергеевич, не смотря на то, что я испытываю к Вам глубокое, убежденное уважение, все же, я был бы рад, если бы сумели немного придержать Ваш пыл. – начал спокойно вылаживать Баратов умные речи. В этот момент он точно решил, что будет вести себя так же, как и его новоиспеченный приятель. И это было самым сложным решением, которое он когда либо принимал.
Кулаков, услышав подобное, как-то изменился в лице, но с ответом не медлил.
- Андрей Петрович, конечно же, я последую Вашей просьбе, так как уверен, что Вы разбираетесь больше меня в таких делах, поэтому, все распоряжение отдаю в руки. Если Вы не против, то я, в силу своего возраста, буду не плохим для Вас помощников в логической части нашей роботы.
От этих слов на его серьезном лице вновь появилась самодовольная улыбка и, он почувствовал некоторое удовлетворение. Неужели он когда-либо мог себе представить, что даже с таким грузом, как долг в двадцать миллионов долларов, он спокойно сможет найти силы даже для раскрытия убийства. Нет, он точно мог собою гордиться. А на самом деле, еще на многое способен, думал Кулаков, и мелкая дрожь бежала по его телу только от одной подобной мысли.
Баратов замешкался. Ничего себе, самооценка, думал он. только представить все это себе и точно можно прийти к выводу, что старик, на старости лет, пришел в далеко несдержанное состояние.
- Так что Вы скажите, господин Баратов? – вопросительным тоном вновь обратился кулаков.
Баратов покосился. Он и сам не знал что думает, а говорить о том неудовольствии, которое пока возникло в его голове, ему отчего-то совсем не хотелось. Он испытывал явно огромное раздражение к этому человеку, который так навязывался ему в партнеры. В конце концов, он ведь еще не исключал, что гражданин Кулаков может являться тем самым убийцей. Ведь многие вещи могли спокойно говорить об этом. Кулаков много времени проводил со своей сестрой наедине, ухаживал за ней, имел доступ ко многим лавкам на центральном рынке, так как всю жизнь проработал там, он спокойно мог найти продавцов этого яда, и для него это не предоставило бы особого труда. И вообще, пока он был вторым по счету после родной дочери Елизаветы Николаевной, кто имел право претендовать на ее наследство и, он наверняка имел по этому поводу свои размышления и предположения. В общем, все родственники, в том числе и Кулаков, всё еще шли по тонкой лезвии ножа и иметь пока с кем-либо из них полюбовные отношения для истинного детектива было выгодным, но не до такой степени- Давайте пока не спешить, Алексей Сергеевич. – Начал, набравшись с духом, Баратов. – Вы лезете перед батькой в пекло.
Кулаков закипел. Да как он смеет, нервничал он, такими фразами…
- гражданин Баратов, я глубоко верующий человек, от и поэтому попрошу вас не поминать дьявола в моем присутствии.
Баратов покосился на него, и, казалось, злился еще больше и сильней. Все складывалось не наилучшим образом для него, и он это прекрасно осознавал. Сначала его поставили на место, а теперь и вовсе лишили всех прав и причитали особые нормы поведения. откровенно сказать, Кулакова это изрядно раздражало. Но пока он не желал показывать это. А кто знает, чем может кончиться вся эта история…

Глава 7.

Гражданин Баратов был истинным джентльменом. В свои двадцать семь лет он где-то глубоко внутри себя все еще оставался страстным подростком, но эту страстную натуру он всячески скрывал под серыми невзрачными одеяниями. То ли он боялся еще раз пасть жертвой безответной любви, то ли, просто более не желал привлекать внимание жестоких женщин. И то и второе казалось весьма мрачными желаниями и оставляли неприятный след в судьбе самого Андрея Петровича. И вправду, разве мог столь привлекательный, умный и галантный мужчина оставаться столь длительный промежуток времени без женского внимания. Подумать только, а ведь когда-то его желали многие. Но, по прошествии некоторого времени сам Баратов перестал обращать внимание на женский пол и уже давно смерился со своей нелегкой судьбой вечного холостяка. Признаться, эта роль его весьма устраивала, ведь будь обратное, он бы никогда не согласился играть ее.
Что касается натуры Баратова, можно с легкостью утверждать, что человеком он был романтическим. Ведь далеко не каждый реалист и уж тем более не всякий скептик выбрал бы своей профессией частный сыск. Согласитесь, по всем параметрам выбранная им судьба была до боли похожа на выбор самого уверенного романтика и уж точно говорила о типе характера Андрея Петровича. уверенно можно утверждать, что и сам Баратов знал о своей натуре, ведь еще в юношестве он так был влюблен в одну молодую особу, что до сих пор, по прошествии уже десяти лет, он все еще вспоминает белокурую Аллу.
Но ни один романтик жил внутри Баратова. На ровне с этой чертой место делила несносная самоуверенность, и вечное стремление доказать свое профессиональное превосходство. И честно сказать, именно все эти три составляющие его натуры и мешали его спокойной жизни. Но может быть, это было к лучшему.
В тот день, после проигрыша в войне на лучшую идею на раскрытие убийства Леры Николаевной, которую придумал он сам, Баратов потерпел поражение. И этот, никому неизвестный проигрыш мучил его долгое время, не давая покоя. Ведь подумать только, как прекрасно мог выглядеть он, выскажи эту идею сам. Как светился бы он в славе первых, еще несмелых лучей на пути к яркому солнечного свету, которое непременно будет сверкать, когда сам Андрей Петрович, собственными силами, раскроет это преступление.
Нет, ему, и вправду, мало везло в тот день, и вообще, с самого начала, это дело принесло ему много неприятностей, особенно, после знакомства с родственниками умершей. Тогда Баратову было сразу ясно, что все не так уж просто. Но, не всегда рационально мыслящий детектив до сих пор не сумел сделать точных выводов той ситуации в которую попали все ждущие наследства люди, и наверное из-за этого Андрею Петровичу было совсем не легко осознать причину столь кардинального изменения самого главного строптивого этой семейки, самого Кулакова Алексея Сергеевича. И на пути к раскрытию этой тайны, Баратову оставалось совсем ничего. - Здорово! – механически повторил Баратов и уперся головой об собственную руку.
Кулаков рассмеялся.
- Андрей Петрович, Вы хоть осознаете, что на пути к раскрытию этой тайны нам остается всего один шаг.
Кулаков от собственных слов засеял еще больше и на его лбу вновь показались капельки пота, но на сей раз они были от сладостного пленения.
- не торопитесь с выводами. – Вставил Андрей Петрович. – Все не так просто как кажется.
- вы пессимист. – Поспешил расставить все точки над «I» Кулаков и, полностью увлеченный собственной гениальностью, казалось, уже был готов бежать по всем магазинам шумной столицы. И что его только остановило в ту минуту?
- нет, я не пессимист, скорее наоборот. Просто Вы и сами должны осознавать, насколько все это не просто. Ведь подумайте сами, что далеко не в каждом супермаркете продается змеиный яд, и уж точно не каждый готов продавать его без прикрытия.
Кулаков не обратил никакого внимания на слова своего собеседника, и полностью увлеченный какой-то необъяснимой радостью, пылал от самоудовлетворения. По нему было видно, что он был готов вот-вот воскликнуть эврика и подпрыгнуть до самых небес. Все это выглядело так, словно ничего более радостного в жизни этого человека больше не происходило. И, честно сказать, в это верилось без труда.
- Эх, господин Баратов. Мы стали на золотую тропу и впереди нас ждут великие свершения! Великие! – тут он поднял голову вверх, мечтательным взглядом окинул голубые небеса и поднял правую руку так, словно обращается к Всевышнему: - Мы будем такими как, Великий Шерлок Холмс и доктор Ватсон, и пусть что-то станет перед нами.
Он говорил с таким чувством уверенности в собственных силах, что любой скептик, возможно, поверил бы в силу этого человека. Но, конечно же, так как мы достаточно хорошо знаем Кулакова Алексея Сергеевича, то с полной уверенностью можем обойти все это стороной.
- эх, Алексей Сергеевич, бог бы с вас говорил – скептически ответил бедный Баратов и вновь присел на скамейку. – честное слово, Алексей Сергеевич, хочется мне раскрыть это странное убийство, но не все так просто, не все…
Баратов опустил глаза и что-то еще долго бубнил себе под нос, но Алексей Сергеевич уже давно его не слышал. Он был глубоко в своих мечтах и один черт знал, что же на самом деле он замышлял. В его голове наверняка уже созрел какой-то план, но какой именно мне, к сожалею, еще не удалось понять.
В отличии от Кулакова, Андрей Петрович изрядно беспокоился и все никак не мог принять ту несправедливость, которую сыграла с ним судьба. И вправду, как только могло так случиться, что вдруг его главный враг на данный момент, стал приходиться ему сотрудником. Нет, это было возмутительным. Он, не двигаясь, сидел скромно на скамейке, подпирая рукой уставшую голову, и мучительно прокручивал все в своей голове. Нет, вы только посмотрите на этого старого обормота, и этот человек сравнивает себя с великим Холмсом. Нет, это совершенно бестактно. Совершенно бестактно! Уверенно подумал он и презрительным взглядом окинул стоящего напротив него Кулакова с все еще поднятой правой рукой. Негодяй – снова подумал он и резко отвернулся.
- господин Баратов, – спустя некоторое время, вновь заговорил обычным тоном, но с непривычным ему уважением, Кулаков – не делайте такую кислую мину. Радуйтесь. Мой гениальный ум сделал свое дело.
В эту самую минуту Баратов был готов наброситься на него со зверской силой и разодрать его на части. Но, пересилив свой пыл, он опустил голову вниз и взялся за нее обеими руками.
- гениальный ум! – фыркнул он тихо, и его лицо поморщилось от неудовольствия. Если бы только кто-то знал, как ему было трудно в ту минуту, а ведь впереди еще месяц подобного изнурения рядом с этим несносным продавцом.
Кулаков пропустил это мимо ушей. Ведь ему было нужно не это, а совсем другое…
Надеюсь, колбасы этого продавца не визжат. – С горечью, пронеслась в его голове душащая мысль, и Баратов вдруг осознал, что дело плохо. Он был уверен, что только с ним судьба так несправедлива и это его сильно раздражало. Его в последнее время многое выводило из себя и, он уже понимал, что дело пахнет чем-то недобрым, но чем именно так и не понял. Скорее всего, этот сладковатый запах его раздраженности уже давно принадлежал нервному срыву, который стоял в двух шагах от пропасти волнения, в которую упал Баратов.

Дело подходило к вечеру. Вернувшись в свою маленькую двухкомнатную квартирку, доставшуюся ему по наследству от матери, Андрей Петрович свалился на старую, рваную кушетку. Он уже давно хотел купить порядочный диван, но ему все никак не хватало денег и каждый раз, возвращаясь домой, он жалостным взглядом смотрел на свои скромные апартаменты и его сердце сжималось от тоски. И вправду, у бедного Баратова уже не хватало сил терпеть один и тот же серый вид своей квартиры, и он давно точно решил, что после первого удачно раскрытого преступления поправит свои жилищные условия. Правда, пока такой возможности ему не представилось. Если даже и были выгодные дела, то деньги обычно уходили на погашение долгов за коммунальные услуги и на уплату аренды своего гаража. Нет, машины у Баратова не было. Спросите, зачем уму тогда нужен был гараж?! Да он и сам не понимал зачем, просто так, на всякий пожарный. И так у него было все, на всякий пожарный. Иногда казалось, что жил он тоже просто так, на всякий случай, и, осознавая это, он изредка удивлялся себе, но чаще, делал вид, что все так, как и полагается. Да и вправду, мы все живем между прочим. Для чего и зачем – это вопросы именно те, которые некому, да и незачем задавать. Мы просто живет. Так считал и Баратов.

Глава 8

Узнав о том, что Лера Николаевна скончалась именно от укуса ядовитой змеи, а не от введенного ей в организм яда, как ранее предполагалось, Кулаков Алексей Сергеевич и Баратов Андрей Петрович некоторое, довольно продолжительное время, находились в замешательстве. Баратов спешил на встречу со своим новым помощником сломя голову. это известие буквально потрясло его. Ведь еще до этого он был полностью уверен, что яд точно был приобретен на территории Росси, а теперь все предположения покатились в пропасть.
- Но как это возможно? – размахивая руками, в полном разочаровании, повторял одну и ту же фразу расстроенный Кулаков.
Баратов лишь устало кивал головой.
- значит ли это, что теперь поиски продавца могут раздвинуться до самой Африки?
- господин Кулаков, и не только до Африки.
- нет, это несносно! – воскликнул Алексей Сергеевич, и левая ноздря его горбатого носа вновь зашевелилась. – а хоть звать эту гадюку?
Баратов задумался. Название этого вида ядовитых змей было таким сложным, что он боялся выговорить его не правильно. Но, набравшись сил, Андрей Петрович наконец сказал.
- Найя Нигриколис. Что значит, черношейная кобра.
Кулаков со страхом посмотрел на Баратова, и через минуту промолвив.
- а как так вышло, что не сразу определили, что яд попал именно через укус?
- потому что не было укуса. Эта гадина выплевывает свой яд в глаза.
На лице Кулакова показался страх. Он терпеть не мог змей, и уж тем более, ядовитых. Он считал этих созданий зарождением ада и всю свою жизнь при виде этих ползающих страданий испытывал дикий, неописуемый страх. И вот сейчас, только с лове о них. По его телу пронеслась мелкая раздражающая дрожь.
- и как нам теперь быть?
- придется искать человека, кто выезжал в Африку в недавнее время. – рассудительно начал Баратов.
- и вы думаете это будет простой задачей.
- думаю, нет. Но все же, это лучше чем ничего. Ведь вы не собираетесь лететь в Африку в поисках продавца этой гадюки?
Кулаков вновь занервничал, но взяв себя в руки, вновь произнес:
- все зависит от вас. Ведь это вы частный детектив.
Баратов недовольно искривился, но, попытавшись не показать виду, быстро пришел в себя.
- Алексей Сергеевич, я считаю, что в сложившейся ситуации нам не зачем становиться врагами. Вы ведь не считаете нужным винить друг друга в укусе змеи.
Если бы хоть кто-то знал, с каким трудом далась Баратову эта фраза. С какой болью он произносил все, в чем хотя бы был намек на дружеские отношения с этим человеком. Как нестерпимо щемило у него в душе и как бездушно рвало его сердце. Порою, ему даже казалось, что еще одно слово о дружбе, и он будет готов выть на луну.
Наступивший день не сулил никаких существенных изменений, и уж тем более, каких-либо продвижений по делу.
С самого утра Кулаков отправился на работу, а Андрей Петрович, не медля ни секунды, принялся, наконец, искать рычаги, за которые можно было бы дергать в сложившейся ситуации. Конечно же, любому, хоть немного разбирающемуся детективу первым делом придет в голову побеседовать с близкими, с самыми близкими людьми умершего. И Баратов, осознавая это, решил не медля, заглянуть в гости к самой Лизе.
Приведя себя в порядок, он надушился, надел свой единственный деловой костюм и направился в гости к единственной дочке умершей миллионерши.
Добравшись до нужного места на переполненной маршрутке, Андрей Петрович вывалился наружу и, поправив свой костюм, направился к тому самому подъезду, где и жила одинокая Лизавета Матвиенко.
Набравшись смелости, довольно скромный по натуре сыщик позвонил в дверь.
- иду. – послышался женский голос и частые шаги приближающегося человека раздавались все громче. Наконец дверь открылась.
- ах, господин сыщик. – проговорила то ли довольно, то ли не очень Лиза.
Баратов стоял некоторое время в полном расстройстве чувств. Перед ним предстала уже знакомая ему женщина, но он никак не мог узнать ее. Она была завернута в зеленоватый домашний халат, на голове кое-как причесаны редкие, седоватые волосы, а лицо блестело так, словно было измазано жиром. Она была точно не готова к приему гостей, подумал скептически Баратов, и в его голове пронеслась незамысловатая идея побега.
Лиза была довольно не дурной наружности. Худая фигура с приятными формами, еще молодая кожа лица, светлые волосы и длинные ноги. Все это могло привлечь любого мужчину, но не привлекала и виной этому было пагубное неумение следить за собою. Для того, чтобы быть привлекательной и желанной, не обязательно быть красивой, главное быть уверенной в том, что ты привлекательна, и даже если это не так, то кто об этом узнает?!
- здравствуйте Лизавета, простите как вас по отчеству?
- Леонидовна.
- да, Лизавета Леонидовна.
Наконец набрался храбрости Баратов и, взяв свои пыл в руки, начал уверенно и совершенно сдержанно выдавать то, что требовалось.
- здравствуйте, Андрей Петрович, я ждала Вас. – сказала без особого выражения лица, Лизавета Леонидовна и от этих слов Баратову захотелось рыдать.
Ждала? Она меня ждала, думал растерянно он, но, не подавая своего растерянного виду, приятно улыбнулся и по ее приглашению прошел в квартиру. Ожидая увидеть шикарные апартаменты дочери миллионерши, Баратов был поражен до кончиков своих ушей, когда перед ним предстала до боли угнетающая обстановка неприбранного, удручающего места.
- боже мой! – не сумев сдержать в себе того несносного удивления, выкликнул Баратов...