В прицепном вагоне почти все люди из одного какого-нибудь небольшого города, можно сказать – свои. Тем более, если этот вагон плацкартный, как наш. В московской вокзальной суете, да ещё тёмным вечером не сразу разглядишь знакомое лицо при посадке, зато когда пассажиры уложат вещи, рассядутся по местам, и уставятся друг на друга, тогда начинаются прикидки, кто кого когда и где однажды видел.

Так было и в то запомнившееся мне возвращение из Москвы. Как обычно, вечером граждане, отягощённые сумками и чемоданами, влезли в вагон, расселись на полках, обнаружили знакомых и знакомых знакомых, достали нехитрую снедь и выпивку. Каждый стал рассказывать о том, что везёт из Москвы. Везли всё: колбасу, сыр, масло, майонез, апельсины, деликатесные консервы, пластиковые лыжи, одежду и обувь, особенно детские вещи. Кто-то даже купил детям несколько бутылок диковинного напитка «Фанта», а соседи уверяли его, что в «Фанте» есть градусы, и давать её детям нельзя.

Только один пассажир ничего не рассказывал – у него не было никаких грузов, кроме небольшого элегантного «дипломата». Этого человека сначала, наверное, приняли за москвича, поэтому, немного подпоив, втянули в разговор, но на поверку он оказался жителем нашего города, работником базы городского Торга. Выпивши и расслабившись, он вдруг спросил всех присутствующих:
− Мужики! А чего это вы столько всего из Москвы тащите?

Окружающие загалдели:
− Так у нас же в магазинах ничего нет!

Странный пассажир, пьяненько улыбаясь, брякнул:
− Не знаю, у нас на базе всё есть…


1984