Так всегда случается, когда этот дурацкий ключ не хочет влезать в правильный замок, и ключевой момемнт растягивается как время полета пули из фильма Метрикс.
Когда Алиса подняла все-таки трубку, то услышала свой неуверенный голос, предлагающий оставить краткое сообщение и номер телефона. Она стояла на кухне в ожидании этого сообщения, а кошки в это время уже начали покусывать свежую зелень, торчащую из продуктового мешка.
Звонила Асунта из своей колониальной деревни и приглашала ее в гости на недельку. У Алисы радостно забилось сердце, что не нужно будет болтаться в выкипающем и надоевшем городе на 4 июля. Асунта звучала не слишком радостно, но и не печально, сообщая, что питерская корнишка разродилась 4-мя ушастиками-чертенятами, чтобы Алиса захватила черно-смородиновой наливки, но не одну пол-литровую бутылку, а - две, что ей лучше поехать на ночном автобусе, а она ее встретит на автовокзале в Ричмонде на машине.
Дальше сообщение резко обрывалось из-за недостаточной краткости.
Алиса подумала, что деревенская жизнь расслабляет настолько, что человек не в состоянии оставить краткого сообщения и вписаться в отведенное время. Надгрызенный котами сельдерей, свешивался опавшим членом над черной шашечкой давно немытого пола, напоминая картину Дали об опавших членах.
Коты двигали пустую плошку из-под воды и многозначительно молчали в ее напавлении.
Мысли в Алисиной голове текли ровно, как колбаска крем-брюле, укладываясь кольцами плотно друг к другу:"сегодня только понедельник, вечер. завтра напишу заявление и поднесу его Джерому вместе с реестром чеков, чтобы нейтрализовать его радость обогащения моим заслуженным отдыхом. У меня полно переработанных дней, часов и минут Конечно, он ревнует меня вообще ко всему, что двигается, включая безполых курьеров. Он думает, что как только я покидаю контору на дольше, чем выходные дни, так сразу оказываюсь в чьих-то обьятьях, а ведь он, мой босс и имеет самое первое право на мое внимание, несмотря на его жену, секретаршу и двойку-тройку девах-маркетанток с фабрики инвалидных колясок. Мне надо бы поменьше каменеть на нем взором и остроумие свое притупить до уровня зарплаты. Сколько раз говорила себе, что себя надо продавать не всю сразу, а частями: все мои идеи внедряются как поставления партии, но жизнь от этого почему-то не улучшается. Он думает, что я часть его семейного бизнеса.... надо будет получше загореть лицом, чтобы белизна зубов...после работы зайду в винный к Фире за наливкой, и нужно не забыть купить бейгелс и крим чиза с зеленым честноком...
Параллельно с мыслями в голове руки с роботической точностью ловко перекидывали продукты,принесенные из магазина, на открытые полки холодильника: молочные к молочным, мясные к мясным, а разночинные - в многоярусные надверные карманы. А ноги просто пританцовывали в полобората туда-обратно-туда.
Алисина кухня, видимо, была построена с учетом того, что когда-нибудь на ней будут производиться кино с'емки. В ней вседа было светло из-за окон, расположенных на противиположных стенах. По ночам темнело, но не слишком, потому что крыша дома напротив находилась прямо напротив ее кухонного окна через проезд между домами. А на крыше стоял сильный прожектор сродни тем, что светят на тюремные ограды.
Разглядывая себя в зеркало недавно, Алиса пришла к выводу, что новые морщинки в уголках глаз появились от непроизвольного зажмуривания на кухне -так бывало там светло. Можно было, правда, читать допоздна, но зато и сон снимало как рукой, если вдруг ночью случалось зайти на кухню. В ночное время кухня больше походила на театральную сцену, чем на кинопавильон. иногда устраивалось непрозвольное теневое представление, за которын можно было наблюдать из корридора.
Зазвонил телефон. Алиса молчаливо сняла трубку и подержала ее какое-то время около уха, а потом также бессловно водворила ее на место.
Звонил Сергей, предлагал ей ответить "по-хорошему", потому, что кратко ему не сообщить, что его там переполняет. Она подумала, что может быть стоит ему перезвонить и предложить ехать с ней к Асунте в гости на неделю, но сразу отклонила такой неразумный позыв - зачем испытывать судьбу без необходимости. Нам неделю без перерыва на других не прожить. Сергей, на ее взгляд, просто еще не привык быть разведенным, поэтому его все время и переполняет. Не зрелый он еще одиночка, чтобы ехать с ним на неделю в госте к Асунте.
Мысль про Сергея не осталась бесследной – нужно все равно было кому-то звонить. Не может же она оставить свою живность без присмотра. Можно было бы обратиться к соседскому мальчику, как и в былые времена. Пожалуй не стоит. У него уже наступила пора первых усов. Голос ломается и неизвестно, чем он заниматься будет у нее в квартире.
Алиса уселась на шаткую любимую табуретку и подумала про Асунту: с чего это девушка решила ее в гости пригласить “средь шумного бала, случайно” .
Когда-то они были очень близки …. и бедны так, что делили один микрофон. Когда-то они работали в одной музыкантской команде исполнительницами характерных песен.
Вообще-то Алиса подобрала ее в книжном магазине Петербург, когда Асунта пыталась получить там работу. Алиса поняла, что Асунта ищет не только работу, но и многое другое. Алиса тогда попросила помочь ей донести мешки с покупками до 7 Брайтона за чашку кофе и рулет с маком. Девушка согласилась. так они и познакомились.
Асунта была беглянкой не то от бухарских родителей не то от бухарского мужа из далекого Куинса и мыкалась в Бруклине в поисках пристанища.
За кофе с рулетом она рассказала, что жила всю прошлую неделю у какого-то одинокого дяденьки таксиста за стирку и готовку и что он к ней пристает, но засыпает от усталости, к счастью. Они тогда смеялись….
Провели с Асунтой они несколько лет, меняя музынеров, кабаки и репертуар. Но потом Асунта задружила с Севой и не просто задружила, а зажила. Сева был их музыкальным руководителем и сшибал халтуры помимо основной работы. Он выглядел безвозрастно и был очень энергичен. Никто толком не знал сколько ему лет, но ходили слухи, что он дедушка. Все у них было хорошо, но однажды Сева исчез из состава. Нового лидера у них не было. Они повыступали еще немного, и их вытеснила другая команда, моложе и задорней. Алиса не стала искать новую точку, потому что говорила себе давно, что ей пора менять профессию. Так она и сделала – пошла работать диспетчером в большую радиолимокомпанию.
Асунта тогда сказала, что тоже выступать больше не хочет и что не хочет больше жить в Нью Йрке.
У Алисы начались тяжелые времена на работе и в семье. ее муж, полупрофессиональный спортсмен в прошлом, был котегорически против ее ухода с подмостков. Его жизнь стала еще скучнее – нельзя было приходить в ресторан, есть и пить там оn the house и быть “ причастным”. Он был по иннерции ревнив, и пару раз устраивал из-за Алисы взбучку посторонним мужчинам, но их семейная постель давно была прохладной.
Алисин переход к лимузинщикам показал, как она одинока была на самом деле. Под вывеской "сложности на службе” Алиса не торопилась домой и в самом деле, а сидела там что называется “до последнего”.
Сложностей особенных однако не было- наоборот, было даже интересно: после стольких лет раздолбайской работы, построенной на совершенно других принципах, здесь приходилось размышлять. Алиса не занималась этим процессом с самой институтской скамьи. Надо заметить, что по образованию она была програмистом широкого профиля.
За неделю работы в новом месте Алиса запомнила имена, номера и голоса почти что всего действующего состава своей команды, ловко манипулировала телефоном и языками, а когда начала заниматься лоджистикой перевозок, на нее обратили внимание оба брата-хозяина и никак не могли ее поделить между собой.
Алица ,совершенно непривычная к полукорпоративному полуфеодальному отношению, рассматривала это явление как полевое испытание во враждебной среде. Надо заметить, что оба брата были отличные семьянины, но вот Алиса как-то запала им обоим одновремено.
Вся лимо компания с интересом наблюдала за просходящим на местной комп. сети появлялись новости о последних событиях. Явление превратилось в своего рода многосерийное спортивное состязание с выигранными и проигранными периодами. Женский состав компании не поддерживал с Алисой никаких отношений, но многие завидивали ей.
Когда наступило время выбирать, с кем ехать в Майами на конференцию, Алиса рассказала всю историю мужу и спросила его совета. Муж даже не возмутился для приличия, а выехал из квартыры в неизвестном направлении через пару дней.
Ей тоже пришлось поменять работу.....
Асунта позвонила как-то и сказала, что она уезжает жить на юг, что все сложилось так неожиданно, что она напишет все подробно в письме и пригласит к себе в гости сразу, как устроится.
В то время Алисе было не до подружки: новые работы и необычность обстоятельств дома занимали все ее внимание.
Письмо от Асунты пришло через год. Подруга писала, что они купили какой-то заброшенный истэйт в 40 миллях от Ричмонда с дивным озером в полутропическом лесу. Бытовых подробностей, однако, много не описывалось – Асунта даже не написала, с кем она живет. Зато подробно изложила о роде своих занятий. Они перекупили чистокровную линию у местного бридера и с нетерпением ждали своего первого Уестминстерского щенячьего ринга. Алиса тогда мало что поняла из написанного – главное что подруга не пропала и здорова.
Потом приходили открытки на Новый год и 8 Марта..
Тем временем завечерело и захотелось есть, но не хотелось готовить.
Алиса неуверенно открыла холодильник в безотчетной надежде увидеть в нем хоть что-нибудь не опостылевшее. В ее холодильнике все бесконечно надоело, и никакие ухищрения с покупками полуфабрикатов из новых мест или готовка по новым рецептам никак не помогали. Алиса съедала все без аппитита, должно быть из боязни умереть от голода во сне. Так случилось и сейчас: кубики кус-куса с кoричнывыми пастилками тушеного тофу были разогреты в микроволновой духовке и теперь медленно запивались теплым и пахучим, как южная любовь, соком манго. Алиса жалела себя в такие минуты, и только думы про детей и взрослых из стран третьего мира заставлялили ее глотать. Сегодня, правда, было немного легче – она размышляла о предстоящей поездке: кого назначить дежурным по квартире и животным, а кого взять с собой. Мысль про Сергея, как неподходящего кандидата для поездки, не умерла в одночасье а мутировалась пол дюжиной других имен. Так случилось, что расставшись с мужем, она так и не стала одинокой. Слух о ее немедленной вакантности прокатился со скоростью цунами.
Первым вестником был еврей Мотвей из 3 парадной. Mежду ними было собачно-шапочное знакомство и раньше, но дальше весенней чумки и Юканубы классик они не говорили, а тут вот раздался звонок в дверь, и официальное приглашение пойти с собаками к океану. Алиса подумала тогда, что до океана ее собака может просто не дойти, но предложение приняла.
Мотвей жил один с доберманом пинчером, которого завел через несколько месяцев после ухода жены, и сам шутил на эту тему, мол собака ему по характеру очень напоминает ушедшую жену, но она значительно меньше ест, чистоплотна и не говорит часами по телефону. Мотвей линчевал себя подобными шутками в кругу собачников, и все они невесело смеялись.
Алисе он таких шуток не говорил, а завел с ней разговор о ее бывшей среде обитания – об эстрадках русских кабачков. Она слушала его с недоверием – ждала розыгрыша, но он был серьезен. Через пару недель он пригласил ее поплавать в местный спорт клуб и на шашлыки в "Обжору" под новым менеджентом на Кингс Хайуэй.
Они проводили вместе время, но оба понимали, что хотели бы видеть и чувствовать от партнера нечто иное. Алису в определенной степени такие отношения устраивали: Мотвей был рослым, интересным мужчиной с грустной улыбкой на рисованых симитских губах. Одно его присутсвие рядом делало ее жизнь значительно легче.
Иногда после нескольких стаканов вина они миловались, но в голове ее звучал голос популярного поэта ...любимая, да так целуют знамя...
Иногда милования переходили в субботники не Мотвеевой территории. Алиса приносила свою собаку, коробку любимых конфет и носки для сна. Все остальное было Мотвеево.
Он старался быть хорошим хозяином: строгал сыры и колбасы на закуску и готовил одноблюдные экзотические обеды. потом они открывали вторую бутылку вина и усаживались тесно перед плеером смотреть свеженькое кинишко. Их сближало то, что оба были интерактивными зрителями - все обсуждалось по ходу дела и коментировалось довольно ядовито. Алиса поймала однажды себя на мысли, что такой ядовитой сучкой не была с девятого класса. должно быть не перед кем было выпендриваться во весь рост для достойной оценки, а Мотвей случалось звучал записным злодеем. Благодаря коментариям со всех фильмов снималась стружка, и все они превращались в лирические комедии.
Если вино в бутылке кончалось раньше фильма, то они, не сговариваясь, начинали раздеваться и выключали звук. Мотвеева собака признала в Алисе достойную женщину с самого начала, но все равно с подозрением следила, когда та выкидывала из постели хозяина предметы своего туалета, должно быть волновалась за хозяина. Поскольку между ними не было всесокрушающей страсти, любовный процесс скорее выглядел ритуалом, начинавшимся с массажа ладоней. Ах как Алисе бывало хорошо! Мотвей сопроваждал массаж рассказами. Иногда он мурлыкал что-нибудь из оперетты и никогда не останавливался сам. Когда Алиса случалась быть готовой к следующей сцене, она ловко затягивала его под одеяло и выбирала подходящий по настроению приемчик или позицию.
После близости случалось, что им не спалось, тогда они откручивали киношку назад и включали звук.
Субботнее утро начниналось для Алисы раньше, чем дома – большая собака не могла терпеть и тяжело вздыхала, напоминая о своих физиологических нуждах. Мотвей поднимался на автопилоте и шел раздетым каким был к стенной вешалке, на которой одиноко болтался комбинезон с рукавами. Алиса мерила его однажды, и внутри его чувствовалось совсем но-сиротски как выглядело снаружи. Она подозревала, что когда-то в нем даже путешествовали в холодных точках планеты.
Ее собака была поздней пташкой и никуда не хотела вылезать из своего корытца. Пока Мотвей ходил с собакой Алиса вставала и делала кофе. Она обычно загадывала о наличии необходимых продуктов для завтарака в холодильнике - там всегда все было. Совсем не как у нее дома. Они завтракали и болтали о чем.-нибудь неважном. Потом наступал момент, предвещающий расстование. Каждый из них его тревожно ждал, но они не притворялись, что хотели бы провести весь день вместе. Они любили друг друга за такую прямоту.
Через пару дней вечером он приглашал ее на прогулку к океану, а потом напоминал, что пришли билеты на бродвейское шоу на такое-то число – чтобы она держала тот вечер открытым.
Иногда они вместе обедают японским такеаутом на неделе, иногда они не общаются дольше 10 дней.
Алиса запретила себе анализировать свои отношения с мужчинами после истории с лимо-братьями и уходом мужа. Она понимала, что не сможет найти для себя однозначного ответа, чего именно она бы хотела, но знала наверняка только одно, что не хочет одноличного постоянного партнерства.
Алисе было хорошо не только с Мотвеем и интересно настолько, что она не устанавливала себе никаких барьеров. Она чувствовала себя свободной и не видела эту свободу как форму разврата или похоти, как это делала общественная мораль. Ведь действительного секса ей хотелось всего 3-4 дня в месяц, а в остальные дни секс был побочным явлением, иногда приятным, но тут, правда, многое зависило от партнеров. Ей хотелось большего - соития.
У нее был приятель, с которым она иногда обсуждала свою жизнь. Они познакомились в очереди за соком, срок безопасного употребления которого был просрочен, и магазины продавали его за треть цены желающим. На русском Брайтоне желающих всегда было достаточно. Люди в очереди демонстративно заявляют, что берут этот сок для устройства маринадов или замочки, ну в крайнем случае, для производства самогона.
Тогда Денис, так звали приятеля, спросил Алису довольно безцеремонно… что она будет с этим соком делать. На что она ему с серьезным лицом ответила, что сок этот - прекрасное натуральное слабительное средство, а у нее последнее время “крутой желудок". какой-то дядька из очереди заржал от такого заявления..
Алиса спросила в свой черед незнакомца о цели его покупки. Он сказал, что устраивает коктейль парти в стане врагов….
Денис был необычным человеком даже и по Алисиным понятиям. Прямо с момента их знакомства она почувствовала к нему звериный магнетизм примерно как у зайца к питону. Он, впрочем, не был агрессивным или явно настреоенным сближаться в отношениях с ней дальше определенной черты. Алису-зайца это вполне устраивало: он рассказывал ей о своей жизни и работе и с интересом слушал ее истории. В том числе про ее отношения с мужчинами. А однажды предложил написать сценарий к софт порно под рабочим названием "5 любовей Алисы Семипаловой"
Она рассказывала про четырех своих больше-чем-приятелей. Пятым бы он назначил самого себя.
Про Дениса она старалась не думать Это однако не помешало им провести неделю в Испании. Вот как это случилось. Одним жарким днем в конце августа прошлого года, когда в воздухе витает силуэт приходящей осени и становится грустно, Денис позвонил ей так рано, как если бы они собирались на рыбалку, и спросил ее, может ли она выручить его, не зная условий задачи. Алиса, возможно что и с просонья, а возможно, что и нет, ответила, что выручила бы.
Денис, не ожидая иного ответа, просто сказал, что он на 101% был уверен в ней, и что она награждается поездкой в Испанию. однако сразу предупредил, что ехать надо через 4 дня, за которые ей надо найти, с кем ехать. Алиса отвечала сразу, что поехать сможет только с ним - это было ее единственное условие. После этого было напряженное молчание, а потом нервный смех на обеих концах телефона.
Они едва не опоздали на рейс: Денис заехал за ней по дороге в Аэропорт чуть раньше, чем надо бы. Алиса как раз, то это время наводила последний марафет, стоя в легкомысленном халатике пред запотевшим зеркалом. Они помнили про время и поэтому бросились во взаимные обьятия, чтобы его сэкономить....
Про Испанию Алиса вспоминала в основном через небо: как увидит высокое небо с перистыми облаками, сразу подумает: как в Кардобе, если темные тучи - как в Малаге, а если голубое как отмывка - то Коста дель Сол. в Испании они любились часто под открытым небом и вспоминали об этом потом, вернувшись в город. и любились в городе от воспоминаний.
Итак Алиса сидела на кухне и ничего не хотела есть из своего холодильника. Размышления об отъезде немного притупили обычное чувство послеработнего голода, но не надолго. Она встала во весь рост перед зеркальной дверью и посмотрела скептически на свое отражение, поджала живот, но настроение не изменилось в лучшую сторону. Однако себе она сказала, что вместо ужина сегодня будет заплыв, но не просто, а после забега.
Алиса любила плавать в различных акваториях, предпочитала, конечно, открытые с берюзовым оттенком, но не брезговала и бассейнами. Она понимала, что медленное плавание от стенки к стенке - своего рода самообман, что если и появится от этого стройность линий фигуры, то скорее как у кита или в лучшем случае морского котика, но все равно плавала свои 36 лапов. А потом немилосердно парилась. Парилка в клубе была не настоящая, а так себе –сауна. Там все сидели вместе, но не компанейски по-банному, когда разговор никогда не прекращается между приятелями, а скорее, как в вытрезвителе или больнице, куда люди попадают из разных мест поневоле.
Во понедельник лучше всего плавалось в малиновом с черными полосками купальнике. Он хорошо подчеркивал траурное настроение начала недели и придерживал на разворотах чуть тесноватыми лямками в плечах. А для забега Алиса быврала очередную застиранную футболку с надписью “no pain-no gain”, двойные черные с желтым тайтс и шорты.
Есть уже совсем не хотелось. Алиса решила никого не оповещать, что идет в зал, чтобы иметь возможность не просто бездумно болтать не весть о чем, а подумать при равномерном прямолинейном движении о предстоящей поездке.
Вообще-то Алиса не любила никаких физических упражнений с самого детства потому что считала, что гармонически живущий человек, просто обязан заниматься физическим трудом, который поможет держать в необходимом тонусе все его группы мышц.
Так было когда-то. Совсем недавно она видела черно-белые кадры из хроники, где мужичек с окладистой бородкой и рубахе на выпуск залихватски колол дрова. Похож он был на дворника, но оказался русским царем Николаем 11. Еще Алиса помнила про полотерство – была когда-то такая бросовая подработка : натирать паркет до блеска. Она знала одного мальчика в далеком прошлом, который через такое натирательство стал конькобежцем международной велечины.
Профессиональный спорт – это другое дело. Когда альпийские стрелки неслись на лыжах с крутых гор в чей-то тыл, все было профессионально оправдано. Тоже самое и с велосипедными подразделениями. Просто современная жизнь загнала большинство людей в тупик, лишив их возможности натурально убегать от разъяренных диких зверей, перепрлывать реки и озера или перепрыгивать расщелины. Теперь все было иначе: большинство животных, представляющих опасность человеку, было просто записано в красную книгу, физическую работу исполняли бытовые механизмы или прислуга из стран третьего мира, а простым людям приходилось проводить долгие часы на разного рода мезанизмах, которые эммитировали сопротивление различным группам мышц.
Чтобы люди не так скучали, когда занимались этим, им разрешили одевать различного рода одежды, которые подчеркивали, кому и что надо, смотреть по ходу дела телевизор или просто заниматься флиртом, независимо от сексуальной ориентации.
К Алисе тоже не однажды подкатывались накаченные красавчики, но кроме бесполезного поедания ее взглядами, дело не двигалось потому что за их внешней привлекательностью стояла явная умственная недостаточность. Алиса поделилась как-то этим ценным наблюдением с Денисом. Он сразу перевел все это в янь/инь координаты и заключил, что рожденный ползать - летать не может.
Иногда внешне привлекательным людям противоположных полов везло. Во всяком случае им так казалось какое-то время, но связь между ними бывала недолгой. Подобного характера мысли посещали Алису каждый раз, когда она заходила в здание клуба. Среди прихожан было много и таких как она, нелюбящих спорт, но тем не менее посвещающих свое свободное время нелюбимым занятиям добровольно ради великой кардио-васкьюлар цели. И стройности.
Для понедельника место было довольно занято. Несмотря на печатные запрещения крепких парфюмерных запахов, ругательств и выделения нечленораздельных звуков, сопровождающих поднятия весов, в зале пахло букетом из дорогих духов и пота.
Алиса полюбила этот запах со второго раза. Он напоминал ей работу в ресторанах и поднимал настроение.
Пока ее любимый тренажер в углу у зеркальной стены был занят молодым парнем, бегущим со скоростью курьерского поезда, она решила позаниматься своими руками. Мысль о том, что ей придется быть в купальном костюме в компании с мужчинами через несколько дней подтолкнула ее к пирамидке с гантелями. Алиса выбрала парочку ярко голубых, но не слишком легких, прочитала в зеркальном отражении своей футболки мудрость бодибилдеров и приступила к упражнению. Она расположилась таким образом, что даже если кто-нибудь из знакомых и будет в зале - ее не заметит.
Наконец-то ее тренажер осводился – парень- локомотив, не снижая скорости пересел на гребную машину и задвигал рычагами как профессиональный загребной. “на суше и на море” -подумала про него Алиса с завистью и поспешила занять тренажер.
Все было готово к восхождению: циферблаты непройденных расстояний и еще непотерянных калорий подмигивали зеленым и красным. Контрольный ноль пульсировал в ожиданиии нажатия на кнопку ‘старт’.
Маленький дерижер в Алисиной голове постукал своей палочкой по пюпитру, и ненавидимая увертюра к опере “Руслан и Людмила” сорвалась как с цепи свора гончих собак. Алиса не любила увертюру, но какие-то скрытные силы внутри ее сознания запараллелили нелюбимую музыку с нелюбимыми ходьбой и бегом. Она видела прямую связь в противоборсте этих двух ее бытию: аккорды гремели в висках, и лента тренажера быстро скользила под ногами, стремясь вывести ее из равновесия и уронить, заставить сдаться и не потерять обещаных калорий. Через пару минут, когда аккорды поутихли и засвучал лейтмотив Людмилы, Алиса поймала дыхание. по телевизору показывали видео с Гуен Стефани. Алиса подумала:" как хорошо, что я не блондинка и уже не пою. Интерсно было бы ее послушать без сопровождения. С такой внешностью голос совсем не важен. с такими ногами..." она поймала себя на мысли, что думает не о том, о чем хотела. Поездка к Асунте была на повестке дня. Мотвей и Денис проплыли в Алисином сознании как пока неутвержденные кандидаты в попутчики, но мысль стремилась дальше - "а что если взять Самца" - вспыхнуло аварийной лампочкой в ее заглазьи. кровь прихлынула к вискам, несмотря на плавность мелодии.
Они видели друг друга несколько раз на протяжение пары лет, но были незнакомы и даже не улыбались друг другу при последующих встречах. Алиса и не обратила бы на него внимания в первый раз, если бы не особые обстоятельства. Она тогда еще пела в кабаке.
Как-то раз, когда они собирались выходит на сцену после второго перерыва, а музыканты уже сидели на местах, на сцену с площадки запрыгнул парень, достал из кармана червонец и протянул его гитаристу...
Боковым зрением Алиса отметила: 10 минут - 90 калорий и улыбнулась себе вовнутрь. рубеж был пересечен, следующие 10 минут будут легче. знакомых в зале не было видно, и мысль вернулась к первой встрече с Самцом....
Гитарист не привык чтобы ему просто так кидали червонцы и дал гитару парню. Тот подошел к краю сцены и запел песню, обращаясь взглядом к девушке с фужером. Алиса не слыхала той песни раньше, но запомнила несколько слов из припева .... ты моя эрогенная зона