Валентин Кудабеясов долго обхаживал продавщицу из соседнего ларька. Запала она ему в душу своей белозубой улыбкой и веселым нравом. И по возрасту они подходили друг другу, обоим чуть за сорок перевалило. Он приходил к ларьку без всякой надобности по три раза на день, а Тоня на него глядеть не хотела. - Была бы у вас, Валентин, фамилия посимпатичней... А то не звучит!.. Антонина Кудабеясова... Ха-ха-ха! Разузнал Валентин, благо дело городок маленький, что есть у Тони слабинка -любит она в лес ходить и грибы собирать... - Тонь! Ну поехали на электричке, погуляем. Я знаю хорошие грибные места...
Побродив по лесу и закусив нехитрой закуской поллитровку, Тоня распалилась на своего знакомого, нарушив благостную, первозданную тишину природы: - На кой черт ты сюда меня привез?! Одни сыроежки! Сколь лет я ездила на Жужалино и привозила и в обеих руках, и в зубах столько хороших грибов! Возвращаемся обратно! В ожидании электрички, разморенные водкой, они расположились с корзинами, полными грибов, в трех метрах от железнодорожного полотна. Наконец, медленно подтянулся наполненный людьми состав, и они бросились к вагону.
Как нарочно, подножка была как раз над ямкой, и Антонина попыталась все-таки на нее взобраться. Она со всего размаху закинула ногу на подножку, вцепилась руками в поручни. И в это время между ее округлых разгоряченных ног сел шмель, и ему так что-то понравилось в ее телесах, что он впился в очень чувствительное место! - А-а-а-! У-уж-ж-жалил! Разнеслось по лесу! Народ замер, подозревая, что кто-то угодил под колесо.
Валентин понял, что дело швах, и приложил свою крупную ручищу на больное место своей спутнице. Народ начал возмущаться, глядя на дружную парочку, которая пыталась не так, как все, войти в вагон. - Леса им было мало! Вот негодяй! А она-то, гляньте, еще его и за руку держит, видать нравится!..
Валентин не знал, что делать! То ли держать руку у нее между ног, чтоб Тоньке легче стало, то ли грибы хватать, то ли забираться на подножку самому. -Люди! Помогите залезть!.. - закричал Валентин Кудабеясов.
Но народ не спешил. -Ты руку -то из ее п...ы вынь, а потом уж проси! И сердобольные мужики, стоящие в тамбуре, протянули с подножки Антонине руки и с хохотом втащили ее в вагон.
Валентин хотел подать корзины с грибами, но в это время электричка тронулась. Он бросился вдогонку за поездом и, ухватившись за поручни, стал подтягиваться повыше. От натуги ударился и с разбитыми губами кое-как залез в злополучную электричку. Антонина стояла в тамбуре с широко расставленными ногами и стонала. - Тонь! Дай жало выну, легче станет! - А как?! Он меня в самое темечко ужалил! - Ну и чо? Я чо-ли не мужик?! - Ты с ума спятил! Валентин гладил Тоню по спине и поддерживал другой рукой за локоть.
- Какая любовь, а?! С разбитой мордой, и даже не унимается! - возмущались пассажиры. - Чего выставились! У нас горе, а вы?! - шикнул Валентин. Антонина была похожа на вареного рака, еще немного - и она готова была упасть от боли в обморок.
В обнимку они вошли в вагон. - Уступите место моей жене, ей плохо! - Еще бы! А может, наоборот, хорошо? Народ дружно хохотал!
Антонина уткнулась в плечо Валентину и хотела только одного - поскорее избавиться от боли... - Жало бы удалить, Валя?!- слезливо пробормотала она.
Взяв единственную спасенную корзину с грибами, Валентин бережно помог спуститься из вагона своей миловидной спутнице и повел Тоню под руку домой. Сколько времени Антонина не поддавалсь на уговоры и наконец-то... "Спасибо тому командировочному шмелю!- думал Валентин.- А жало я удалю!!!"
|