Джек Ларкин, купив, в баре, недалеко от Института Высшей магии с десяток бутылок пива, направился к восточному крылу, к злополучному порталу. Единственное, что ему оставалось делать – это ждать. Девочки рано или поздно должны были появиться. Вот только когда? Вспоминая всех чертей, Джек пил пиво, пинал ногой опавшую листву и сходил с ума от безделья. Так прошла ночь, затем день, и снова ночь. Джек проклинал все на свете: письмо, свои собственные амбиции, а более всего господина директора. Его клонило в сон. И только Ларкин собрался закрыть глаза, и, плотнее укутавшись в дорожный плащ, вздремнуть, как между стволов деревьев, в просыпающемся рассвете, вспыхнул синеватый огонек.
По счастливому стечению обстоятельств Айру Файер и Хэуин Брейкер выкинуло из портала одновременно. Шлепнутся им, пришлось достаточно ощутимо. Пока девушки охая, вставали, Джек принял критическую позу, скрестив руки на груди, и приготовился читать мораль.
-Ну что дамы? Поздравляю вас с удачной посадкой. Ваши мягкие места вам очень пригодились. – Джек надвинулся, на притихших студенток, нехорошо ухмыляясь. – У меня так и чешутся руки надрать ваши хорошие задницы. Но, к сожалению, у меня нет таких полномочий.
Айра гордо вскинула голову и с вызовом посмотрела на незнакомца.
-А на каком основании, сэр?
-О, а вам не понятно основание? Значит то, что вас ловит преподаватель Института возле запретного портала – не основание. То, что господин Мариус Эрвард третьи сутки сходит с ума – не основание. И поползшие по Лабрину слухи об исчезновении студентов – не основание тоже.
-Нас не было, всего одну ночь, – мягко и спокойно заметила Хэуин.
-Три ночи – уточнил Джек. – Вас не было трое суток.
-Ого – Айра зябко повела голыми плечами. Она так и стояла с курткой, снятой в пустыне, в руках. Ноябрьское утро было слишком прохладным для того, чтобы ходить в одной майке.
-Впрочем, это уже не важно. Вас ждет директор. Вот пусть он вас милует или казнит. – Джек поправил слишком съехавшую на глаза шляпу.
-А вы у нас давно преподаете? – Айра с интересом рассматривала стоящего перед ней высокого мужчину. – Вы ничего не ведете у второго потока?
-Нет – коротко ответил Джек. Ему сейчас совершенно не хотелось ни с кем общаться. Хотелось спать.
-А вот мне кажется, что я вас уже где-то видела, – не унималась Айра.
Джек ничего не ответил, только молча, развернулся и пошел в сторону главного корпуса. Девушкам ничего не оставалось, как последовать за ним.
-Послушайте – Айра капризно надула губки – не вежливо игнорировать даму!
-А даме невежливо навязываться – отрезал Джек – Вон твоя подруга идет, молча, и правильно делает.
-Она не моя подруга – Айра думала, стоит ли ей обидеться или нет. Потом все-таки решила, что стоит.
Джек улыбнулся про себя. Несмотря на усталость, он достаточно хорошо разглядел обеих девушек. И у него уже сложилось о них первоначальное мнение. Та, что пониже – бойкая, задиристая, из разряда вечных девочек – подростков, которые сохраняют чисто детские черты характера до самой старости. Другая – высокая из тех людей, которых называют «вещ в себе». Такие люди могут быть на публике совершенно разными: замкнутыми или открытыми, высокомерными или простыми. Все обычно зависит от обстоятельств. Никогда не угадаешь, которая из представляемых личностей истинная. Джек сомневался, что сама девушка это знает. Что удивило Ларкина, так это то, как настолько разные люди оказались в одной дурацкой ситуации.
Приемную господина Мариуса наполняла прохлада. Два больших окна, открытые настежь, впускали порции влажного воздуха. Айра и Хэуин, подталкиваемые сзади Джеком, мелкими шажками вошли в помещение. Лана, секретарша директора, на вошедших даже не взглянула. Она сосредоточено долбила пальцами по клавиатуре.
-Проходите. Садитесь. – Невнятно пробормотала она – Мистер Эрвард сейчас занят. Ждите.
Джек резко склонился над столом Ланы
-Любезная моя. Пусть ваши студентки ждут. А меня еще одно ожидание сейчас приведет в бешенство, и тогда я за себя не ручаюсь.
Лана подняла на Ларкина взгляд выцветших, то ли голубых, то ли серых глаз. Поправила выбившуюся из куцего хвоста белобрысых волос прядь, и твердо отчеканила
-Мистер Эрвард просил подождать!
«Вот мымра!» - подумал Джек.
На его счастье, в эту самую минуту дверь директорского кабинета отворилась, и из-за нее выглянуло аккуратно причесанное аристократическое лицо декана второго потока Карлеуса Дэланиса.
-О, вы уже здесь. Кстати. Директор будет счастлив вас видеть!
От Джека не скрылась ирония, прозвучавшая в его голосе.
«Сморчок прилизанный! Подхалим недоделанный! За пост декана удушиться готов!» - Ларкин достаточно знал Карлеуса. Приходилось сталкиваться в давние времена. Тогда Джек еще служил в частном детективном агентстве, а мистер Дэланис «эким он теперь стал важным» работал Охотником – наемным убийцей. Стоит еще выяснить, каким ветром этого типа занесло в Институт. С каких это пор Охотники занимают посты деканов.
Между тем Карлеус вежливо пропустив гостей в кабинет, тихо удалился. Джек уверенно вошел первым. Айра и Хэуин удручено толпились в тени висящих на входе бардовых портьер.
-Ваше приказание выполнено, сэр. – Джек слегка поклонился – Пропавшие девочки найдены.
-Хорошо – Мариус медленно поднял от кипы бумаг на столе взгляд. – Вы свободны, мистер Ларкин. Пока свободны. А вы, леди, не стесняйтесь, проходите. Нам предстоит серьезная беседа.
Джек, сочувственно посмотрев на Хэуин и Айру, вышел.
-Ну, с, что скажите? – Мариус окинул студенток взглядом, от которого даже видавших виды граждан бросало в дрожь.
Хэуин вздохнула и пожала плечами. Айра вытянулась по стойке смирно и с ничего не выражающим лицом смело смотрела в глаза директора.
-Ага. Сказать, как я понимаю, вам нечего? Ну, тогда скажу я. Сначала о вас, мисс Брейкер. Я долгое время, занятый достаточно важными делами, уделял мало внимания вашему воспитанию. Теперь я вижу, что женщина, которой я вас доверил – вас избаловала. А Школа Рун, видимо, зная, кем вы мне приходитесь, частенько закрывала глаза на ваши шалости. Теперь вашим образованием и манерами я займусь лично!
-Чего, чего? – Хэуин от удивления и возмущения непроизвольно сменила стиль общения. Этот важный господин в черном классическом костюме, он что, и есть тот самый опекун? Ну, ничего себе изменился!
-И вашей речью тоже – невозмутимо продолжал директор. – Теперь о вас, мисс Файер. Лорд Истон – король Алой зари, человек, конечно, весьма мною уважаемый. Однако, я обязательно выясню, почему вам разрешили учиться в моем Институте, да еще на втором потоке, без обучения в Школе Рун. Или в другой известной школе. Я предоставлю табель вашей успеваемости Совету, а так же доложу о непозволительной выходке. И буду требовать вашего исключения.

ХХХ
Когда за студентками закрылась тяжелая дверь, Мариус, задернув на окнах портьеры, резким взмахом руки прочертил в воздухе букву Z. Полыхнув желтым пламенем, в пространстве его кабинета развернулся аркообразный портал. Шагнув в него, директор оказался в мрачной долине, окруженной со всех сторон черными и красными скалами. На небольшой каменной площадке, возле входа в скальный грот его ждала фигура с ног до плеч укутанная в матовый черный плащ.
-Ты звал меня Тано? – голос Мариуса гулко отозвался в мертвой пустоте. – Ты хотел со мной говорить?
-Скорее предупредить. Бывшего соратника и компаньона. А еще предателя, – тот, к кому обратился директор, говорил тихо, почти не слышно.
-Ты пришел сюда ворошить прошлое?
-Нет. Это ведь бессмысленно. Я пришел сказать, что больше не намерен сидеть в закрытых зонах Перевернутого мира, в которые ты меня изгнал Великий. Я собираюсь забрать то, что мне принадлежит по праву. И сейчас, я думаю, у меня это получится.
-Вот как? – Мариус зловеще заулыбался – С чего же ты так решил?
-Это неважно – неопределенно ответил Тано. – Лучше ты мне ответь на вопрос. Что ты ищешь в «Книге Мира»? Мне сказали – она находится у тебя!
-О, а тебе и это известно?
-Мне многое известно, Великий. Ну, так что? Чьи следы ты пытаешься там отыскать? Уж не королевы, которую однажды предал? – Тано говорил иронично, но на его лице царила полная безмятежность. Как будто он сообщал о погоде.
-Это тебя не касается Тано.
-Правда? А ты ведь глупец! Сейчас тебе ой как потребуется ее Сила. А ты когда-то добровольно отдал эту Силу мне.
-Все мы совершаем ошибки, – философски заметил Мариус. – Но, насколько я знаю, она и с тобой не осталась.
-Да – Тано безразлично посмотрел на свинцовые, низко нависшие над скалами тучи – Странная девушка. Во все времена изгнание из Иерархии было наивысшим проклятием. Оно являлось наказанием для проигравших сражения Великих бессмертных. А Тиа ушла сама. И теперь ее следы затерялись на дорогах простых смертных людей.
«Затерялись на дорогах простых смертных». То, чего Мариус Эрвард всегда боялся, все-таки начинает происходить. Не в первый раз в Совет поступают сообщения, что на границах закрытых зон собираются войска магов. Значит, Тано решил захватить власть в Перевернутом мире. Надо же пришел предупредить своего бывшего союзника. Как благородно! Но Мариус не верил в благородство. Он вообще ни во что не верил, кроме Силы. Просто теперь его соперник почувствовал. Момент настал. И он победит!
«Книга Мира». Мариус Эрвард искал в «Книге Мира» следы давно утраченного.

На это васильковое поле Король Дарвалау залетел на челноке случайно. Ему вдруг так захотелось отдохнуть от суеты дворцовой жизни. Политических интриг. Захотелось выбраться за стены города, которым он правил. Стены, возведенные смертными для защиты своих земель от набегов кочевых племен. Впрочем, Дарвалау не стремился вникать в дела людей. У представителей Иерархии, правителей планеты своя жизнь, у смертных своя. А Земля действительно оказалась очень красивой. Пусть даже эта красота существовала под искусственным куполом, с искусственной атмосферой под псевдозвездой. Настоящая звезда Неспящее Солнце, еще слишком горяча для органической жизни.
В поле Дарвалау встретил старую женщину. Она скорбно складывала только что сорванные васильки на небольшой неприметный бугорок. Некоторое время она, молча, стояла. Потом тихо, почти неслышно пробормотала: «Прости меня, Адель». Давалау неспешно расхаживающий по синему морю цветов, резко остановился.
-Ты кого-то назвала?
Старушка испуганно посмотрела на высокого богато одетого господина. Потом перевела взгляд на его лоб. И увидела на нем черно-металлический обруч, с большими синим и двумя зелеными камнями по сторонам. Ее охватила паника. Великий бессмертный изволил с ней заговорить, а она его до этого просто не заметила, не оказала достаточного уважения. Старушка запоздало глубоко поклонилась. А когда разогнулась, то встретилась с выжидающим взглядом пронзительных синих глаз.
-Мой господин, я назвала имя одной бедной девочки, похороненной в этой могиле. Ее звали Адель. Она умерла при родах.
-При родах? – Дарвалау иронично ухмыльнулся – Она, что родила ребенка?
-Да, мой господин – старушка удивленно приподняла брови – А вы разве знали Адель?
-Я? Нет.
Дарвалау даже не взглянув на старую женщину, прошел мимо дальше. Но он соврал. Он знал Адель – дочь человека, верховную жрицу Храма Солнца.


Праздник начался почти на закате. Дневная жара, не утратившая своего пыла, упала на травы капельками грозового дождя. Серые клубящиеся облака медленно уплывали в закат. И там, освещенные снизу яркими лучами, приобретали гамму оттенков от оранжевого до алого. Сегодня Храм Солнца был открыт для всех желающих. Любой усталый путник мог войти под его прохладные своды. Испить родниковой воды или вина, вкусить ароматные фрукты, излить боль своей души перед статуями богов.
Адель – верховная жрица Храма, восседала в позе лотоса около курильницы, возле статуи Великого Ра. Хрупкую фигурку девушки поглощал полумрак. Приторный запах жасмина одурманивал, заставляя отрешиться от реальности и погрузиться в себя. Адель не услышала, как на пороге раздались шаги, и в полумрак свечей вошел ее отец.
-Дочка! Пойдем! Я хочу тебя кое с кем познакомить! – его голос эхом отлетел от высоких сводов.
Высокая стройная как тростиночка девушка с каштановыми волосами и веселыми карими глазами подошла к отцу. И когда они оказались на ярком свете, Адель увидела, что отец пришел не один. Рядом с ним – старостой небольшого селения, стоял незнакомец. Молодой, богато одетый, красивый с пронзительным и в тоже время ласковым взглядом.
-Адель – торжественно произнес отец – Это господин Дарвалау, наш гость. Моя дочь – верховная жрица, господин. А ведь совсем еще девочка, – он посмотрел на дочь с едва скрываемой гордостью.
Адель заметила, что на гостя обратили внимание и другие девушки. Еще бы не каждый день в Храме появлялись сами Великие бессмертные!
-Пойдемте, я вам все покажу – смущаясь и краснея, предложила девушка. Она еще никогда не сталкивалась с представителями Иерархии, которых люди по своей наивности называли богами.
-Мне кажется, главное сокровище этого праздника я уже нашел – Дарвалау улыбнулся лишь уголками губ.
Адель скромно опустила глаза.
-Ну что вы. У нас есть много того, на что стоило бы посмотреть.
-Я думаю, небольшой подарок вызовет у столь красивой леди большее расположение ко мне – с этими словами Воин протянул ей роскошную белую розу, на лепестках которой словно слезы сверкали капли дождя.
-О, боги! Какая красота! – девушка посмотрела на высокого гостя с восхищением. И уже не могла оторвать взгляда от этих удивительных глаз цвета вечности.
-Совершенство и красота – нежно прошептал он – То, что я вижу в белой розе, выросшей в Храме богов. Я могу только любоваться.
На щеках Адели проступил румянец. Она уже знала, что любит его, но не хотела в это верить. Она просто не могла любить божество.


Серое небо от горизонта до горизонта заложено мелким моросящим дождиком, поляна с поникшей травой. Молодая женщина в тряпье с большим животом. Бледная с впалыми щеками, с грязными спутанными волосами, похожая на умирающую птицу. В ней почти невозможно узнать красавицу Адель. Только глаза те же: карие, нежные, но уже без веселых искорок. Рядом пожилая женщина, поддерживающая Адель за талию.
-Здесь – горько вздохнула девушка – Именно здесь мы в первый раз встретились. О, Великие, он даже ничего не знает о ребенке. Он даже его никогда не увидит!
-Это и к лучшему – ответила женщина – Правда к лучшему, девочка. На твоем месте я бы его ненавидела!
-Ненавидеть? – Адель усмехнулась – Нет. Я пыталась, старалась забыть, проклясть! Но это невозможно! Разве можно ненавидеть того, у кого такие глаза?! – ее голос наполнился нежностью – Я люблю его. Люблю до безумия. До смерти.
-О, боги! – прошептала женщина
-Я не просто люблю его - продолжала Адель – Я жалею его. Да – он Бог. Великий бессмертный. А я просто человек, который попал ему под ноги. Но знаешь, он никогда не сможет полюбить. Он не умеет. И никогда не узнает, что такое счастье. Его ребенок…
-Это твой ребенок!
-Да – с гордостью сказала девушка, и по ее щеке пробежала слеза –Да, мой! Мой и только мой ребенок! Мой мальчик! Я уже знаю, что это будет мальчик. Он никогда не будет любить отца. И пусть именно это будет ему наказанием.
-Адель. Девочка. Тебе нельзя расстраиваться.
Адель кивнула. Слезы непрерывно текли по щекам.
-Да, вы правы. Пойдемте отсюда. Здесь холодно. И васильков уже нет.


Васильков собрали много. Столько, чтобы хватило выслать дно могилы и укрыть ее сверху, словно одеялом. Хоронили молча, стараясь не смотреть на лицо еще совсем недавно красавицы, юной жрицы, приближенной королевы одного из городов Создателей, дочери знатного человека. Могила из васильков ей была подарена, поскольку у нее не было денег даже на кусок ткани. Проклятая за отступление от статуса жрицы, отвергнутая всеми, даже отцом и королевой Нурвилана за потерю девичьей чести, Адель поплатилась за свою любовь к Великому бессметному. Она слишком любила, чтобы думать о том, в чем будет лежать под землей: в саване или васильковых лепестках.

ХХХ
-Вот зараза! Он, видите ли, будет требовать моего исключения! – Айра возмущенно отодвинула чашку с остывшим кофе – Нет, ты ведь тоже это слышала?! Индюк старый!
-На твоем месте я бы была осторожней в выражениях – спокойно заметила Хэуин – Здесь есть любопытные уши. Вдруг поймут о ком ты и донесут.
-А мне плевать – Айра скрестила под столом ноги. – Меня утвердил Совет. Я получила разрешение на обучение. Чертов интриган.
Хэуин скептически посмотрела на свою собеседницу, а затем огляделась по сторонам. Слава богам, сейчас идут лекции. И в студенческом кафе немноголюдно. Они с Айрой, да еще пара ребят через два столика от них. И почему эта Файер все время лезет на рожен? И это в ее шатком положении! Вместо того чтобы сидеть тихо и, что называется не высовываться, она начинает в людном месте поносить и склонять директора. И никакой мистер Эрвард не старый индюк! Наоборот, весьма импозантный, благородный мужчина в летах. Красивая атлетическая фигура, высокий рост, черные с проседью на висках аккуратно уложенные волосы, пронзительный синий взгляд. Да в такого мужчину любая девушка влюбится и, не задумываясь, отдаст ему свое сердце.
-Послушай – Хэуин наклонилась к самому уху Айры – давай поговорим в другом месте. Например, в парке. А то я боюсь, ты вылетишь из Института намного раньше очередного заседания Совета.
-Ой, кого я вижу?! Девчонки! Прогуливаем занятие! И ето правильно!
С этими возгласами к Хэуин и Айре подскочил длинный белобрысый парень, в красном балахоне. Откуда он взялся черт его знает. Словно из воздуха соткался. Плюхнувшись на деревянное сиденье за их столик, парень выставил вперед свой длинный острый нос и стал внимательно осматривать девушек. Это не понравилось ни Хэуин, ни Айре.
-Молодой человек, - Хэуин едва сдерживала гнев – Вы ошиблись столиком!
-У, а мы я вижу все из себя правильные. С незнакомцами не разговариваем. Сердимся. – Парень подмигнул правым глазом.
-Ты что тупой?! – Айра аж взвизгнула от возмущения – Тебе сказали, отвали!
-И не подумаю, – вальяжно откинувшись, парень задрал ноги на стол, чуть не свалив на пол кофейные чашки. – Я тут это. Познакомиться с вами решил. Меня Локки зовут. А вас.
Девушки недоуменно переглянулись. Ну и что им делать? Хэуин, гордо вскинув голову, сняла со спинки своего сиденья маленькую белую сумочку, и выразительно посмотрела на Айру. Та тоже встала, презрительно отвернувшись от парня.
-Ой, ой. Какие мы гордые! Да ладно уже ухожу!
Локки сбросил ноги на пол и, подскочив, демонстративно раскланялся.
-Рад был знакомству, красавицы. Если вам понадобиться аспирант Локки, звоните, пишите письма! Ариведерчи!
С этими словами парень кинул на столик две визитные карточки и танцующей походкой от бедра направился к выходу.
-Вот урод! – заметила Айра.
-Педик! – поставила диагноз Хэуин.

ХХХ
-Какого черта ты так надрался – Карлеус Дэланис презрительно взирал на сильно пьяного Джека Ларкина.
Тот в ответ расслабленно улыбался, радостно показывая свои тридцать два белых зуба. В кафе возле центральной площади Лабрина почти никого не было кроме Джека и компании трех молодых людей. Они чинно пили пиво и совершенно не обращали внимания на сонного гражданина в широкополой шляпе.
-Я что не могу тут посидеть, выпить? Я тебе вроде не мешаю. – Джек мучительно икнул.
-Тебя срочно ищет мистер Мариус Эрвард. – декана второго потока явно раздражала его миссия вечного посланника.
-А знаешь что дружок. – Джек помотал головой – А не пошел бы твой мистер Эрвард в одно хорошо ему знакомое место!
-Ты что белены объелся. Ты кого это только что послал?! – Карлеус явно не ожидал такого разговора.
-Директора. А что? Он вполне заслужил. А если ты сию минуту отсюда не уберешься, то пошлю и тебя тоже.
-Ты же на него работаешь, – решил напомнить Джеку декан.
-Сегодня работаю, завтра нет. Я не мальчик, чтобы выполнять его капризы. Я – Полицейский.
-Ты не можешь разорвать контракт до окончания срока его действия. И потом, ты сам был согласен на его условия. – Карлеус выжидающе смотрел на собеседника.
И тут Джек резко приподнялся, схватил Карлеуса за ворот его отутюженного костюма и резко усадил рядом с собой. Его пьяный взгляд мгновенно стал острее бритвы.
-Ты такой умный? Да? Нашел себе теплое местечко. А как же Гед? Ты на него уже не работаешь?
Гед был предводителем клана Охотников. Наемников, совершающих политические убийства на заказ.
-Твои руки по локоть в крови, а ты мне читаешь лекции из области этики? - Джек пристально вглядывался в фиалковые глаза декана. В них не было страха. Только издевка и ирония.
-А ты докажи! Твои слова всего лишь очередное сотрясение воздуха. Насколько я знаю, Охотники не выдают членских билетов. Чем ты подтвердишь свои слова? - красивые губы Карлеуса искривила улыбка сожаления. – Джек, я не желаю тебе зла. Мы с тобой оба знаем. Многие вещи совсем не такие, какими кажутся. А жизнь – она игра. Роли меняются. Тебе же самому есть что скрывать
Джек разжал пальцы и с силой отпихнул декана.
-Я все равно прижму тебя к стенке, подхалим. И я надеюсь, у тебя не будет больше повода для сарказма!
Карлеус посмеиваясь, оправлял пиджак.
-Джек. Ты хороший Полицейский. Хороший преподаватель. Но политик из тебя никакой. Ты уж не обижайся и поспеши. Мариус ждет.
У директора Джека Ларкина ждала «приятная» новость. Его назначили деканом первого потока и поручили участвовать в подготовке предстоящей новогодней олимпиады. «Что такое не везет, и как с ним бороться?» Джек чувствовал, что попусту теряет в этом Институте время. О Мариусе Эрварде он не узнал ничего нового. Хотя в свободное от работы время перешерстил весь здешний архив. Карлеуса и в самом деле невозможно ни в чем уличить. Документального подтверждения его работы на Охотников нет. А слов Джека в Высшем суде явно будет недостаточно. С ним вели игру. Тонкую. Деликатную.

ХХХ
Зимнюю магическую олимпиаду традиционно проводили каждый раз за неделю до Нового года. В Институт Высшей магии съезжались высокопоставленные гости со всех краев Перевернутого мира. Персонал Института буквально сбивался с ног, стараясь угодить прибывшим. Главный корпус и крыло магов на некоторое время становились подобием музея, по которому целыми днями бродят туристы. Студенческая жизнь на время замирала. Школяры с надеждой ожидали решения деканов потоков и директора Института об участниках состязаний. На этот раз было отобрано семь человек. В их числе оказались и Айра Файер с Хэуин Брейкер. Первой помог попасть в фавориты, как это не странно Карлеус Дэланис, декан второго потока. Айра даже внутренне расцвела, когда узнала о его решении. Она подумала, что декан в нее влюбился. Однако, выводы девушки, как и в большинстве таких случаев, были ошибочны. Никакой симпатии Карлеус к Айре не испытывал. Более того, такой тип девушек вообще был не в его вкусе. Мистер Дэланис предпочитал высоких длинноволосых блондинок, благородных кровей. А смахивающая на подростка Айра вызывала у него разве что добродушную усмешку. Его выбор одной из участниц от второго потока объяснялся желанием не допустить исключения Айры. Декану это было попросту не выгодно. Страдала репутация потока и его собственная. Чем выше успеваемость студентов, тем больше заработная плата. А Карлеус привык жить на широкую ногу.
На Хэуин Брейкер в свою очередь пал выбор самого директора. Пообещав вплотную заняться воспитанием девушки, Мариус Эрвард не шутил. И начать он решил именно с подготовки своей подопечной к Олимпиаде. Кстати. Хэуин училась достаточно хорошо. Более того, была одной из лучших на своем потоке.
То, что девушки первокурсницы, никого не смущало. Они входили в группу с самым несложным уровнем заданий. Самих же уровней было три. Для начинающих, старшекурсников и аспирантов. Каждый раз для состязания с Институтом Высшей магии выбиралось четыре университета. На этот раз ими стали: восточный Онь Шунь, западный Окрендж, Академия Дали и Военный университет. Знатоки поговаривали, что такого колоритного набора они давненько не видели.
Восточный институт Онь Шунь совсем недавно прославился тем, что его выпускник вошел в состав обновленного Совета Двенадцати. А поскольку последнее обновление состоялось ровно тысячу лет назад, можно себе представить насколько вырос статус Онь Шунь. Счастливому выпускнику очень скоро даже придумали кличку «Тибетец» - поскольку обучение в Онь Шунь велось по технологии подготовки тибетских лам.
Западано – европейский университет Окрендж, изначально существовавший как филиал Института Высшей магии, выпустил на свет целую плеяду известных магов. В том числе самих Мариуса Эрварда и Карлеуса Дэланиса.
Академия Дали, названая так же как остров, на котором находится, в прошлом столетии выиграла игры знаменитого мага Бени. Этот самый Бени достаточно забавный тип. Маленького росточка, лысенький, немного сморщенный старичок. Давным-давно он придумал одну игру. Забавную на его взгляд. В игре побежденные погибали. Бени ни разу не проигрывал. И жил в полной уверенности своей непобедимости. Но только до тех пор, пока добры молодцы с острова Дали не решили с ним сразиться. В итоге Бени расстался не только с игрой, но и с жизнью.
Военный университет и вовсе находился на особом статусе. Он не только входил в тройку главных институтов Перевернутого мира, но в случае любого конфликта его студенты в обязательном порядке принимали участие в военных действиях. Джек Ларкин по документам являлся выпускником именно этого университета.




ХХХ

-Господа, все успели записать тему доклада, который вам необходимо приготовить к нашей следующей встрече? – Дэнитрес Ларенс, преподаватель истории Перевернутого мира поправил съехавшие на кончик носа очки. – Если все, то можете быть свободны.
Мистер Ларенс – щуплый интеллигент, с внешностью типичного «отличника» - тем не менее, слыл одним из самых любимых преподавателей. Потому, что не был занудой. Потому, что интересно вел свой предмет. Потому, что не ставил себя выше студентов. Однако не позволял им лишнего.
Хэуин с облегчением захлопнула толстую тетрадь, но с неохотой поплелась к выходу. Через пару минут ее ожидала первая встреча с господином директором. Девушка уже знала об участии в олимпиаде. Только понятия не имела, как уважаемый мистер Эрвард его себе представляет! «А вы не ждали нас, а мы приперлися»! Что от нее потребуется? Размахивать магическим мечом, который она еще в глаза не видела? Объездить бешенного дракона? Дать по кумполу дебилу великану? Какие еще чудеса высшей магии ей придется демонстрировать?
Что еще невероятно смущало Хэуин – директор назначил ей встречу не в своем рабочем кабинете, а в личных апартаментах. И что подумают ее однокашники, когда об этом узнают? А они наверняка обо всем узнают. Стоит кому-то чихнуть в одном конце Института, как на другом слышно: «Будь здоров»!
На входе в западное крыло Института девушку встретил лакей в бардовой ливрее. Почтительно поклонился. Вызвав своими манерами немалое удивление Хэуин. Кто она такая, чтобы ей кланялись? Или здесь принято кланяться всякому входящему?
-Мистер Эрвард с нетерпением вас ожидает.
Резные, похожие на створки ракушки деревянные двери плотно закрылись за спиной Хэуин. Она оказалась в самом начале коридора. Под ногами мягкая ковровая дорожка. Стены задрапированы красной шелковой тканью. По всему коридору, изогнувшись в причудливых позах, замерли белые мраморные статуи в человеческий рост. Дверей или намеков на какие-либо входы нет и в помине. Длину коридора зрительно невозможно определить. Его окончание просто теряется в алом шелке.
-Подойди к первой статуе справа и поверни. – Глухо прозвучал бархатистый баритон.
Хэуин подошла и повернула. Перед ней развернулся еще один коридор, на этот раз вполне обычный. Со стенами, обклеенными серебристыми обоями. Возникало ощущение налипших и не растаявших снежинок. Картинами в массивных коричневых рамах. И дверями. Заканчивался этот коридор небольшим оазисом с маленьким фонтаном и экзотическими растениями. Возле фонтана стоял накрытый столик, за которым сидел в джинсах и рубашке мистер Эрвард. Приветливо улыбнувшись, он сделал рукой приглашающий жест. Хэуин смутилась окончательно. Она привыкла видеть господина директора в официальных костюмах, подобранных с безупречным вкусом. А сейчас. Понятно у себя дома он может ходить как угодно.
-Не стесняйся, проходи.
Какой же все-таки у него красивый голос. Нежный, словно обволакивающий.
-Я долго откладывал нашу встречу. Но теперь вижу – время настало. – Мариус внимательно с ног до головы осмотрел девушку. – Ты так выросла. Стала настоящей красавицей! Наверное, у тебя много поклонников?
-Нет, сэр. – Хэуин совершенно не понимала, зачем директор задает такие странные вопросы.
-Хорошо. Скромность украшает девушку, особенно такую как ты. Однако я немного увлекся. Поговорим о том, что тебе предстоит делать на Олимпиаде. Скажи мне, какие ты умеешь вызывать порталы?
-Огненный, Брешь в пространстве и восьмерку.
-Неплохо. Но недостаточно. Тебе будут нужны Арка и Знак перевернутого времени. Предстоит попасть в место, отличное от всего того, что ты видела и знаешь. Все что от тебя потребуется в этом месте – найти карту и вернуться домой. Заниматься мы начнем с завтрашнего дня. Я научу тебя кое-каким секретам быстрых переходов. – Мариус взял с широкого блюда на столе сочный персик и надкусил его. – Ты голодна? Угощайся.
-Спасибо, но мне не хочется. – Хэуин встала из-за стола. – Я могу идти?
-Можешь. Завтра после занятий придешь сюда же, и мы начнем.
Мариус насмешливо смотрел в след уходящей девушке. Какая она еще наивная. И какой длинный путь ее ожидает.

ХХХ

Этой ночью Хэуин снились сны. Сны, в которых Мила оставалась живой. Будто бы они приехали на каникулы в маленький домик ее детства. Приехали почему-то ночью. Вязкой как патока и безлунной. Пронизывающим холодным ветром с Милы сдуло и унесло в сторону леса платок. Войдя в темный дом, няня долго искала в чемодане свечки. А когда, наконец, вспыхнул медленно разгорающийся огонек, со всех углов на них стали надвигаться тени. Тени принимали причудливые и страшные формы. Вон из-под деревянного стола выполз гигантский паук и протягивает к Хэуин свои мохнатые лапы. А за диваном вырастает дикий медведь.
-Няня, мне страшно, - шепчет Хэуин.
-Живым всегда страшно в царстве мертвых, - отвечает Мила, и девушка видит, как зловещим красным светом горят ее глаза.
Она пытается проснуться. Но когда вроде бы открывает глаза – видит тот же дом, ту же ночь. Только няня куда-то исчезла. Исчезли и причудливые тени. Остались только тьма и жуткая тишина. Как в могиле.
Хэуин снова просыпается. На этот раз по-настоящему. На часах шесть пятнадцать. Пора собираться на занятия.
В пустом еще студенческом кафе Хэуин достала листок бумаги, позолоченную ручку и, закурив, задумчиво стала писать

На краю обрыва в бесконечность
Разметались кудри в горизонт.
В голубых глазах застыла Вечность,
А вдали звучат удары – Гонг.
Все ее давно забыли имя.
Только в кудрях, кудрях золотых,
Нити памяти травинками седыми
Сохранили облики живых.
Каждый раз она приходит тайно,
Проводя сквозь город всех Теней.
Детские глаза полны отчаянья,
Памятью разлученных людей.
Навсегда застывшая ребенком.
Люди видят в ней то Смерть, то Страх.
А она во мне горит осколком
Девочка с Вселенною в глазах.
Ее руки тихо обнимают
Мною распростертую ладонь.
Люди ее Смертью называют.
Люди доверяют Смерти боль.
А она, скользя тропою луной
Над рекой забвения и снов,
Говорит как ей безумно трудно
Быть ребенком Вечности оков.


Плачь ангела, упавшего с высот.
Слезы застывшей тяжесть на граните.
Уходит на закат Искариот
И след его заглаживает ветер.
Пред ним раскрыты кладбища врата,
Где в черный камень превратились люди.
Где ненавистью дышит пустота,
Где нет любви, и где ее не будет.
Где скорбь застыла россыпью могил,
Где грусть нисходит на землю туманом.
Неведомый где кто-то окропил
Поля и небо воздухом – дурманом.
Пришедший в город скорби и стыда.
Ты не покинешь траурные стены.
Здесь черные деревья навсегда
Здесь кровь бежит по полумертвым венам.
Сжирает землю злоба всех веков
Здесь шаг за грань страшнее смерти лютой,
Сюда пришел. Здесь ждет Искариот
Отсчитывая вечности минуты.

-Красивые стихи. А я не знала, что ты умеешь сочинять.
Высокий голос Айры Файер заставил Хэуин резко вздрогнуть. Она подняла голову и увидела над собой взлохмаченные волосы и сонные сине-зеленые глаза.
-Ты хотя бы научилась причесываться по утрам – с облегчением заметила Хэуин. – А то ходишь, как чучело и одета черте во что!
-У тебя забыла спросить! А ты чего это тут с утра пораньше поэзией решила заняться? Да еще такой мрачной!
-Помнишь, как нас с тобой забросило в тот портал? Я тогда попала в очень странное место и встретила там Смерть – Хэуин затушила в пепельнице окурок.
-Как смерть? Ты что умерла, а потом воскресла? – Айра смотрела на Брейкер как на сумасшедшую.
-Да нет! Я встретила Смерть в виде пятилетней девочки. – Хэуин стала задумчиво наматывать на палец прядь длинных волос. – Она говорила со мной. А потом я вернулась.
-Ничего себе приключение! Я тоже тогда попала непонятно куда. Пустыня, черная пирамида, а в ней зал с огроменными статуями. Ничего подобного никогда не видела. Мне даже спросить некого о том, что со мной произошло. Я хотела пройти в Алую зарю – королевство, в котором воспитывалась – но не смогла. У врат меня встретил страж и сказал, что в это место я уже никогда не смогу попасть. Потому, что нельзя попасть к себе в прошлое! А ты знаешь – голос Айры стал походить на тонкую трель колокольчика. Он звучал вдохновенно и нежно. – Мои лучшие и самые светлые воспоминания связаны с Алой зарей. У меня там осталось много друзей. И самый прекрасный конь на все белом свете. Его звали Камерин – крылатый. В детстве, когда мне становилось особенно грустно, он всегда приходил. И мы летали. Внизу проносились реки, поля, леса, горы – королевство казалось таким необъятным! А время – бесконечным. Я думала, никогда не сокроются в бездонности прошлого пышные балы с благородными и мужественными рыцарями, походы в глухие чащи, поединки на мечах, соревнования по стрельбе из лука. Никогда меня не покинут друзья, за которых я готова была отдать жизнь. Где они теперь: сладкоголосая Пери, завораживавшая придворных игрой на лютне, веселый Лейд, которому не было равных в бою, восторженный Эрл, знавший все сказки и легенды Перевернутого мира, мой учитель Лорд Истон – справедливейший из королей. Тот страж сказал, что королевство Алой зари совсем не такое, каким я его знала. Что то было королевство ребенка. Вот почему я не прошла. Я шла не туда.
Айра посмотрела на Хэуин глазами, в которых крупными каплями застыли слезы. А потом неожиданно обняла.
-А здесь, здесь я никого не знаю. Все чужие. Непонятные. А я хочу, чтобы у меня был друг. Или подруга. Давай ты будешь моей подругой?
Хэуин молчала. Затем кивнула.
-Хорошо. Я, конечно, привыкла к почти полному одиночеству. Однако после смерти няни оно стало невыносимым. Я чувствую себя пленницей больших залов и высоких потолков Института.
-Давай поклянемся, друг другу всегда, чтобы не случилось, оставаться вместе. - Айра протянула руку с оттопыренным мизинцем.
Девушки скрепили свой союз жестом более известным как «мирись, мирись, мирись и больше не дерись». Но Айре он, почему-то, показался наиболее всего подходящим.