И зачем она только прочитала этот дурацкий детектив? Нет, сюжет, конечно, захватывающий и жуткий – художник замуровал тело убитой жены в поставку для своей скульптуры, обо всем этом догадался человек, прикованный к постели, который развлекался тем, что в подзорную трубу наблюдал за окнами соседнего дома, и теперь ему грозит опасность… Но все, что отложилось в памяти, было одно единственное предложение о том, что в Америке верят, будто сверчки сверчат к смерти. Потушив лампу и выключив радио, Оксана услышала громкое и отчетливое их пение под окном. Стоял жаркий июль, и ночь принесла долгожданную прохладу. Сначала сверчало только одно насекомое, но вскоре к его монотонному голосу присоединился другой, чуть пронзительней, но дальше. А потом еще и еще, и вот хор сверчков уже заводил свое акапельное пение в саду за окном Оксаниной спальни. К смерти, сверчки поют к смерти, настойчиво вертелось в голове…
Оксана все не могла заснуть. Необоснованный, почти детский страх леденил душу, и вместе с ним в памяти всплывали все страшные рассказы о дурных приметах, покойниках и потусторонней силе. Ох, лучше бы она его не читала! Еще и эти сверчки – прямо под ее окном…
Раз пять за ночь Оксана прокрадывалась в спальню родителей, прислушиваясь к дыханию. Благо, отец храпел так громко, что сразу было ясно – жив, а к матери приходилось наклоняться близко и слушать, а потом на цыпочках уходить, чтобы не разбудить и не удивить своим присутствием.
Заснув под утро, совсем не отдохнувши, Оксана с трудом проснулась под бодрый звон будильника, собралась и абсолютно разбитая отправилась на работу. И, как гласит закон сохранения энергии, вскоре получила отличную компенсацию за ночь, проведенную в необъяснимых муках. Они несколько раз вместе пили кофе на перерывах, обменивались милыми репликами в коридоре – и вот это случилось! Сережа, наконец, пригласил ее на свидание в эту субботу.
Сережа был именно тем мужчиной, о котором Оксана могла бы мечтать. Чем она, собственно, и занималась. До конца короткого пятничного рабочего дня Оксана проходила счастливой – работа делалась легко, коллеги все были милейшими людьми, а лучше всех – уважаемый начальник…
Кто вообще придумал работать в такую испепеляющую жару? Но Оксане и это теперь было по колено. Вернувшись домой, она не утерпела и поделилась новостью с матерью. Та была рада за дочку, советовала не полениться и хорошенько подготовиться к свиданию в салоне красоты. Да, и не мешало бы купить что-нибудь выходное – а то так получалось, что Оксанин гардероб в основном состоял из того, что можно надеть в офис – строгие либо простые наряды.
Едва спустилась благословенная ночная прохлада, завел речитативом соло сверчок за окном. Сердце екнуло – сверчки сверчат к смерти… Вскоре целый хор давал привычный ночной концерт. Но сегодня Оксана хотела быть счастливой – пусть лучше ей будет очень жарко, чем слышать это заунывное трещание! И она решительно закрыла окно, после чего быстро уснула в сладких грезах о предстоящей встрече с Сережей.
С собой по магазинам она пригласила лучшую подругу, которую Оксана очень ценила, больше всего за то, что подруга обычно предпочитала слушать, а не говорить (Оксана, например, даже не догадывалась, что она на грани переезда в другой город). Поэтому по традиции говорила Оксана, говорила много - и только об одном: какой же Сережа приятный, умный мужчина, на хорошем счету в фирме и наверно, скоро пойдет на повышение. Да точно пойдет! Такой высокий, такой сероглазый, с такой очаровательной улыбкой, а какие анекдоты рассказывает… Нет, это платье слишком легкомысленное, в нем она будет выглядеть как девочка…
«С таким обычным лицом, я даже не заподозрила, что он собирался сказать. Такой, Оксана, давно хотел предложить тебе сходить со мной куда-нибудь в свободное от работы время. То есть ты понимаешь, я приглашаю на неделовую встречу… Я, наверно, покраснела. Наверняка, покраснела!! Я даже заговорила не сразу, а он такой стоит, смотрит на меня, улыбается…»
«Кстати, я слышала, он два года жил в Италии, как ты думаешь, это правда? Похоже на то. Начальник перед ним стелется. Не знаю там, специалист хороший или просто крутой мужик, но факт фактом…»
«Как-то мы с ним полушутя разговаривали на курилке, он спросил, почему я не замужем, я ответила, мол, не встретила достойного человека. А он говорит, представляешь, та же проблема! Может, тогда он почувствовал родственность наших душ…»
«Я почему-то уверена, что у нас с ним все получится. Он – такой мужчина! Представляешь, тоже любит детективы. По-моему, «Преступление и наказание» - его любимый. А я не читала… Как ты думаешь, до завтра успею?»
«Скажи, а что у вас о нем говорят? Он постоянно ваш производственный отдел проверяет. Он кому-нибудь уделял внимание, ну, ты понимаешь. Кто-то ж у него должен был быть, такой мужчина не может долго быть один… Боже, как повезло! Я не очень надеялась, что он – и я…»
«Пожалуйста, вымойте, потом – маску питательную. Полный пиллинг.. короче полная программа, все кроме укладки, укладку я завтра у вас в 13.00. Да, повод особенный. Романтический вечер с мужчиной мечты – достаточный повод. Ой, не говорите, повезло. А если б вы его видели… »
«Что это наша дочка так сияет?» – оторвался от телевизора отец, что случалось с ним крайне редко. Оксана не просто сияла, она ослепляла, даже ему не удалось проморгать это.
«Отчего обычно сияет женщина? – со знанием дела отозвалась мать, - Оттого, что на горизонте появился достойный мужчина».
«Ой, пап, его Сережей зовут, он в нашей конторе работает, притом начальником. Симпатичный, галантный, неженатый…»
«Ох, ему икается, наверно!.. Ты всем подругам уши прожужжала?»
«Папа!»
От знакомого пронзительного звука Оксана внутренне сжалась. Раньше они никогда так не сверчали, я бы заметила. Что-то нехорошее должно случится. Может, с ней? Ну почему не может быть ВСЕ хорошо! Если б не эти дурацкие сверчки, все было бы ИДЕАЛЬНО! Оксана покосилась на открытое окно: что если воры или маньяк? Закрыв окно, она убила двух зайцев – спаслась от потенциального нападения и от сверчков. Сладко растянувшись на жесткой постели, Оксана намеренно вытесняла тревожные мысли и чувство надвигающейся беды мечтами о сладких поцелуях…
Сережа так и не появился в назначенном месте. Оксана прождала час, разбитая в дребезги и униженная до глубины души. Она не понимала, почему он так поступил. Нащупав в вакууме остатки разбитого сердца, Оксана осторожно влила их обратно в тело вместе с небольшим количеством водки и отправилась домой под первыми каплями летнего дождя.
Сегодня маньяк не имел значения, тем более, что сверчки почему-то замолчали, все до единого, и прохладный воздух наполнил комнату. Оксана лежала плашмя на жесткой постели, те несчастные сто грамм водки водили хоровод вокруг нее, и комната тоже ходила ходором. Но все это не имело значения.
Только под утро прагматичная натура напомнила о себе – и Оксана ужаснулась: как теперь она покажется на работе? И как переживет воскресенье в ожидании этого появления? Все ее подруги по работе были в курсе и ожидании подробного отчета. О боже!
Решив, что такого позора она не переживет – а вдруг Сергей будет делать вид, что не знает ее или начнет любезничать с кем-то из подруг?... Оксана знала, что он близко общался с Сашкой, ее бывшим одноклассником, который жил в квартале от ее дома. Нужно сходить к нему, попросить номер телефона и заранее поговорить с Сергеем. Так будет лучше. Пусть лучше она унизиться перед ним, чем перед всей конторой, где планировала работать еще долго и счастливо.
По старой памяти она нашла дом одноклассника быстро. Вот только Оксана почти ничего не знала о его жизни – живы ли его родители, женился ли он и где, собственно, находится звонок? Она обследовала калитку и прилегающий забор, но заветной кнопки не обнаружила. Заглянуть внутрь не представлялось возможным – высокий сплошной каменный забор надежно скрывал двор от посторонних глаз. Что оставалось делать? Оксанина жизнь и так летела к чертям, поэтому терять было нечего. Она набрала побольше воздуха в грудь и, как в давние школьный годы, во весь голос позвала:
«Са-ша!»
Немного подождала, никто не вышел. Повторила процедуру дважды и услышала стук двери. Сердце екнуло.
К ней вышла Сашина мать, и Оксана сразу же вспомнила ее имя:
«Здравствуйте, теть Оля. Я Оксана, мы с Сашей вместе школе учились…»
Тетя Оля немного удивленно улыбалась:
«Я помню тебя, Оксаночка. Ты к Саше? – тут ее лицо омрачилось. – Ой, деточка, его нет. У него беда приключилась. Близкий друг вчера умер, они работали вместе. Да ты ж тоже там работаешь, должна его знать. Сережа, его звали, Сережа Коваленко…»
Не видя дороги за пеленою слез, Оксана брела домой с подозрительным чувством облегчения. В этом состоянии своеобразного катарсиса она благополучно провела остаток дня, утешаемая родителями и подругой.
В понедельник выяснилось, что в конторе за ней закреплен статус неофициальной вдовы. Ей соболезновали, сочувствовали, утешали. Начальник сам себе сделал кофе, а потом еще одну чашку – для Оксаны. Только Саша ходил темнее тучи, рассеяно отвечал на шаблонные соболезнования, не замечал пристальных взглядов со всех сторон. Во время обеденного перерыва Оксана пошла за ним. Саша с бутербродом, завернутым в коричневую бумагу, и кофе в пластиковом стакане, сел на отдаленную лавочку в тени. Оксана осторожно подошла и присела на самый край лавки. Через пару минут Саша ее заметил.
«Дурацкая история, - наконец, заговорил он. – Я был с ним, когда все случилось».
Оксана не перебивала, только холодок пробежал по коже – не зря все же сверчки…
«Мы с ним с самого утра встретились – я помогал ему с подвесными потолками, он ремонт у матери делал. И на Серегу с утра икота напала, просто напасть! Ни на минуту не проходила. Не вода не помогала, не шокотерапия, - он грустно улыбнулся на секунду, через которую улыбка погасла, а грусть удвоилась. – Я никогда не видел, чтобы человек так долго икал! А потом…»
У Оксаны на глаза навернулись первые слезы.
«А потом его мать позвала нас перекусить. Вкусного наготовила… И Серега, он… Он все еще икал, уже реже, но… И он поперхнулся».
Оксана тихо плакала.
«Я не умею этого делать – ну, спасать от удушья. Я пытался, но не вышло… Я не смог», - и он беззвучно зарыдал.
Абсурдная смерть… Такая глупая! Икал и подавился! Недостойно такого замечательного человека, каким был Сергей! И от вселенской несправедливости Оксана тоже зарыдала, не замечая, что повторяет: «Сверчки, проклятые сверчки…»
Саша пришел в себя от ее истерики и пребывал в замешательстве.
«Чертовы сверчки, чертовы насекомые…»
Саша осторожно отнял ее руки от заплаканного лица:
«Что ты такое говоришь?»
«Сверчки, - всхлипнула Оксана, и заикаясь объяснила, - сверчки сверчат к смерти. П-примет-та такая, в Ам-мерике…»
Саша почесал затылок, с беспокойством поглядел на Оксану.
«Да ладно тебе, - мягко сказал он, - нужно жить дальше. Не убивайся так, нервные клетки не восстанавливаются, а Сереге уже не поможешь. Пойдем…»
«Сверчки…»
«Сверчки на жару сверчат. Когда запели, значит, настоящее лето наступает. Слышишь, даже сейчас один сверчит где-то рядом. Вечера не дождался. Американцы все-таки тупые! Ты представь, если б их примета работала! Весь город вымер бы еще к концу июня…»