ФЕЯ


В комнате, окутанной поздними сумерками, с чуть зеленоватым свечением
от крошечного ночника, лежал мальчик. Глаза его были широко открыты, а губы
изредка шевелились, когда он, поднеся пальчик к губам, тихонечко произносил:
«Тсс…», потом так же тихо вздыхал и, глядя на «кошачий» глаз ночника, ещё
крепче прижимал к груди своё сокровище: лопоухое, с удивлённо-добрым взглядом
и мякеньким, бархатным тельцем, звавшееся просто – «Пушок»…
Дверь приоткрылась. В комнату заглянула молодая женщина и, помедлив,
вошла. Подойдя к кроватке села и, погладив мальчика по голове, прошептала:
«Мой малыш – опять не спишь» и улыбнулась…
– Мам, расскажи сказку…
– Расскажу, ты только спи, ладно… В некотором царстве, в тридевятом государстве,
жил-был…
Мальчик перебил, – «Пушок», – и рассмеялся, а потом вдруг спросил:
«А волшебники только в сказках, да мам?».
– Да нет, сынок, не только, – Женщина взяла мальчика за руку и добавила, – Мы все
и волшебники, и феи…
– И я волшебник?
– И ты.
– А ты, мам, фея?
– Я твоя мама и ни одна фея не сравнится с моим «волшебством» сынок: тсс –
всё – спать! – И она приложила палец к губам, – Тсс, спи…
То ли слишком громко она произнесла, то ли мальчик что-то вспомнил, но
только вздрогнув, он вдруг приподнялся и повторил за ней: «Тсс», а потом шепнул:
«Ты как девочка из моего сна, хочешь мам, я расскажу?».
– Расскажи, только так, что бы самому незаметно уснуть, ладно?
Мальчик рассказывал, а женщина всё с большим интересом смотрела на сына и
когда он произнёс «Тсс» и поднёс пальчик к губам, она вдруг перебила и спросила:
«А как она была одета, помнишь?».
– Да мам. На ней было длинное платье и такая острая, высокая шляпа с лентой.
В руке она держала прутик и когда им махала, говорила мне: «Тсс», ну как ты
и появлялись игрушки вместе с человечками и мой «Пушок», и все, все, все, и я,
мам, шли и разговаривали. Потом мы подходили к большой ёлке, девочка
оборачивалась и, взмахнув прутиком, говорила: «Всем сейчас же крепко спать,
отдавать – не занимать, открывать – не закрывать, забывать – не вспоминать, а
забыв – вставать, вставать!» – Сынок, просыпайся!.. Утро было ярким, солнечным.
Мальчик, открыв глаза, удивлённо смотрел на мать. В одной руке она
держала шкатулку, а другой подала фотографию сыну: «Взгляни, на кого похожа?».
На фотографии стояла девочка, лет пяти, в длинном платье, остроконечной
шляпе и с прутиком в руке, на фоне большой ёлки, в странном обличии
от множества диковинных зверюшек и маленьких человечков, которые, казалось,
только на мгновение замерли в движении и ждали этого изумительно-ласкового:
«Тсс…», чтобы забегать и запрыгать по ветвям этого удивительного мира.
– Мама, ты… так похожа, а я так быстро заснул и не сказал тебе главное.
Эта девочка…
– Эта девочка – твоя прабабушка, это я с ней похожа. И добавила, – Это и есть
главное, но не в твоём сне, сынок, а наяву.