«Уже утро… Как хорошо, никуда не нужно бежать… К маме часиков в 11 пойду… Надо не забыть купить ей корм для котов… Хорошо, что я в курах не разбираюсь…еще и зерно тащить…Попрошу Сашку, чтоб взял мешок, только какого зерна не знаю, нужно у мамы спросить… Ой, дай Бог здоровья моим друзьям…»
Примерно так у Наташи начиналось каждое воскресенье. Ей было…, скажем, лет 37, вроде бы и не юная особа, но и до старости еще очень далеко. У нее было три работы, докторская в процессе написания, вечно болеющая мама, взрослые племянники в соседнем городе, несколько любимых друзей и попугай… То есть попугая уже не было: он еще месяц назад заболел от чего-то и издох, а пустая клетка стала частью интерьера, украшая собой холодильник.
«Боже, как хорошо… Сейчас допью кофе, приду в себя… Надо статью подчистить и на рынок сбегать… А потом к маме. Ой, еще ж Сашке позвонить, про зерно сказать…»
У мамы случилась очередная трагедия выходного дня: одна курица заболела, пожилая женщина решила занести ее в коридор дома, но, когда шла в сарай, подвернула ногу, и теперь сидела перед Наташей, утирала слезы, а дочь ей делала холодный компресс на щиколотку. Курица к вечеру издохла.
- Мама, ты меня убиваешь! Ну не могла ты подождать буквально полчаса, я бы пришла и все сделала. И ты бы сейчас не плакала, и птицу бы, может, выходили… Мама, я устала! Мало того, что кроме работы больше ничего не вижу, так еще и ты постоянно надо мной издеваешься… Сделаешь глупость, а потом плачешь! Ну, тебе же уже не 50, и даже не 60 лет, а ты…
А мама Наташи по-прежнему пыталась заниматься садом, огородом, курами, не желая признавать, что она уже не такая сильная женщина, какой была еще лет 10 тому назад. У нее болела спина, опухали руки, но в больницу идти она упорно отказывалась. Только все чаще закатывала истерики Наташе и напоминала ей о том, как важно, чтобы у женщины была семья, дети…
А у 37-летнего кандидата наук с огромным педагогическим стажем была только работа. Так просто получилось. М-да, какая удобная фраза, в нее можно запихнуть любое происшествие, вину за которое никто не хочет на себя брать…
Наташа нарезала овощи для супа и плакала, вероятно, из-за лука. Нужно было приготовить маме на неделю покушать: пожилая сильная женщина давно уже не могла держать опухшими пальцами мелких предметов, даже собаку покормить получалось не всегда.
«Дети… Если бы я тогда не выгнала этого алкоголика, может, и были бы дети. Вопрос только: какие?... Какая наследственность? Да он и сам сказал, что это мне нужна семья, а ему еще пожить надо… Правильно, это ведь мне 37, а ему только 28… И что я от него хотела? Вот дура! Подобрала, приютила… Идиотка… Альтруистка-эгоистка… Воспитательством она решила подарить потерянному человеку новую жизнь! Ненормальная… А ведь были же другие варианты, были… Лет 10 назад… А я все спасала… В науку с горя ударилась!... Пашу на благо, не знаю только чье оно, это благо. Нет, знаю: для мамы, для себя, для друзей…»
- Для кур и попугая работаю! И те дохнут! – С этими словами Наташа зарыдала. Маме сказала, что просто порезалась больно.
К вечеру разболелась голова от дневной истерики, снова рассвирепела язва, напоминая о том, что хотя бы иногда нужно по-человечески кушать, или хотя бы вообще есть… Приняв привычную дозу таблеток, будущий доктор наук засела за статью: прежде, чем отправлять работу на конференцию, нужно было внести правку и составить резюме. «…Позвонить маме и Юльке, я же ей еще в прошлую субботу обещала… Друзья это хорошо, но они не должны напрягать… Ладно, позвоню попозже… Так, теперь резюме…»
Лежа в ванной, Наташа снова думала о своей жизни и неудавшейся любви, которая теперь болью отзывалась во всех уголках покрытой синяками души.
«Странно, ведь знаю, куда выстлана благими намерениями дорога, а все равно лезу со своей помощью. Нельзя, Наташка, нельзя так… И Юлька говорит, что нельзя, хотя что она знает об этом? У нее вполне счастливая семья, сын взрослый… А я выкинула из своей жизни 10 лет, и теперь, как нищенка, ищу приюта в работе, забиваю все свободное время… Какая глупость! Хотя что я могла сделать? Так меня воспитали… Если уже муж, то на всю жизнь. И точка. А люди не так живут: хорошо сегодня, и ладно, а завтра разберемся. Сперва пожалела, был ведь он никому не нужным: ни вечно пьяной матери, ни отцу, который не выдержал женских пьянок и обзавелся новой семьей, ни друзьям-прихлебателям… Пожалела на свою голову, отнеслась по-человечески, а может, по-матерински, и приютила несчастного студента, а он… Он стал считать себя полноправной частью моей жизни, а я и сама не заметила, как поверила в то, что у меня есть настоящая семья… А ведь это было пародией на семью. Да, только самые близкие ранят до красного тумана в глазах, но они не уничтожают, не втаптывают в грязь… А он…Ты просто идиотка, Наташа, просто дура! А ведь я и правда надеялась, что работа с людьми будет удерживать от бутылки…Потом этот дорогой мобильник, купленный как условие отказа от пьянки… И все без толку, все повторялось вновь и вновь. Он себя убивает, и его это устраивает. Знаю ведь, что нельзя спасти желающего утонуть… Господи, что это такое? Не понимаю, почему так? Я ведь всего лишь хотела быть женой и матерью… Господи! За что?»
Как следствие подобных умозаключений – очередная истерика, прослушанная терпеливой подушкой. А ночью снова приходила под балкон неудавшаяся любовь по имени Юра. Раньше эти визиты были почти что ежедневными, а теперь он в основном приходил по праздникам, когда выпитое измерялось литрами.
Пустые бутылки полетели в окна после отказа Наташи открыть дверь в подъезд. «Ну да, сегодня же выходной, и он опять напился… Что же он делает со своей жизнью?»
- Юра, я тебе сказала, иди домой! Не позорь меня на весь двор! Иди и проспись! Нет, я не против поговорить с тобой, но не в 2 часа ночи. И тогда, когда ты будешь в трезвом виде, а не так. Хватит, я сказала! Иди домой, к своей маме! Все!
Пьяная любовь продолжала буйствовать под балконом, пока соседи с верхнего этажа не пригрозили вызвать милицию. Повозмущавшись еще минут 15 и сообщив Наташе по телефону, что она последняя проститутка, Юра все-таки ушел. До утра оставалось каких-нибудь пару часов. Впереди была рабочая неделя.

«…Добрый день, уважаемые коллеги! Позвольте сообщить тему моего доклада… Нет, как-то глупо, профессора все-таки будут сидеть, нужно другое начало выступления…»
Наташе тоже должны были в этом году присвоить звание профессора. Ей было 47 лет, уже зрелая женщина. Мама ее умерла, не дожив до профессорства собственной дочери всего лишь двух лет.
«…Нужно не забыть завтра купить корм для кошки. Ох уж эта мне Люська… Ой, вспомнила! Это ж у Юльки через неделю юбилей. Нужно присмотреть что-нибудь в подарок…»
После смерти матери будущая профессор продала старый родительский домик, кур, а любимую мамину кошку забрала к себе в квартиру. Юра спился, стал бомжевать, и последние 5 лет она о нем ничего не слышала. Клетка для попугая была давно подарена соседскому малышу.
- Алло, Саша? Привет! Саш, а ты будешь сегодня на рынке? Слушай, а ты мог бы купить корм Люське? А то мне еще одну рецензию нужно написать… Спасибо тебе большое, Сашуль.