ОБЩЕЛИТ.COM - ПРОЗА
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение. Проза.
Поиск по сайту прозы: 
Авторы Произведения Отзывы ЛитФорум Конкурсы Моя страница Книжная лавка Помощь О сайте прозы
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль

 

Анонсы
    StihoPhone.ru



Кампания 1941 года. Глава 264

Автор:
Глава ССLXIV


8 сентября, на 79-й день войны, немецкая авиация сбросила зажигательные бомбы на ленинградские продовольственные склады имени Бадаева. На складах начался сильный пожар. Попытки локализовать огонь успехом не увенчались, и к вечеру южную часть города заволокло густое облако дыма.
В 6 часов утра 9 сентября в кабинет секретаря Ленинградского горкома Басова вошёл заместитель председателя Ленинградского горисполкома Шеховцов. Чиновник только что вернулся с пожара, его лицо и руки были черны от копоти.
- Горят? – спросил Басов, имея в виду запасы муки и сахара, хранившиеся на складах.
- Горят, - устало ответил Шеховцов.
- Может, что-нибудь удастся спасти? – задумчиво спросил Басов, постукивая по столу карандашом.
- Вряд ли. Сгорит, наверное, всё. Пламя поднимается метров на двадцать. Море пламени. Сахар течёт расплавленной лавой.
Шеховцов потянулся к графину с водой.
Басов бросил карандаш на стол.
- Что народ говорит?
- Ничего не говорит, - угрюмо ответил Шеховцов. – Люди бросаются в огонь, спасают, что можно, и сами горят. Держали всё в деревянных помещениях, притулившихся друг к другу, вот и расплачиваемся за нашу беспечность.
Когда прошёл дождь и пламя удалось потушить, выяснилось, что пожар уничтожил 3 000 тонн муки и 2 500 тонн сахара. В масштабах города это было не так много: перед войной в городе выпекали 2 000 тонн хлеба в день. В июле выпекали уже 2 112 тонн. В августе – 2 305 тонн. Обладая развитой пищевой промышленностью, Ленинград продолжал снабжать хлебом и другими продуктами не только жителей города, но и ряд других городов, краёв и областей, и с началом войны пищевое производство только выросло, что привело к сокращению запасов сырья. О создании в городе стратегических запасов продовольствия, превышающих месячную норму мирного времени, за два с половиной месяца никто не позаботился, несмотря на неуклонное приближение к Ленинграду линии фронта. Карточная система распределения продуктов, введённая в действие с 18 июля, не привела к сколько-нибудь заметной экономии.
Наконец в сентябре вопросами учёта и распределения продовольствия занялся Военный совет Ленинградского фронта. Прежде всего сразу после пожара запасы сырья и продуктов рассредоточили по городу. Произведя ревизию продовольственных запасов, установили, что зерна, муки и сухарей городу хватит на 35 дней, крупы и макаронов – на 30 дней, мяса – на месяц с небольшим, сахара – на два месяца, а запасы овощей и фруктов отсутствуют – сезон завоза овощей на овощехранилища города только начинался: на 12 сентября в город завезли 6960 тонн картофеля (в 1940 году было завезено 245 032 тонны), других овощей – 30 376 тонн (в 1940 году – 154 682 тонны), фруктов – 508 тонн вместо 15 234 тонн в 1940 году. В связи с нарушением графика продовольственных перевозок и быстрым приближением линии фронта к Ленинграду рассчитывать на то, что запасы эти удастся существенно пополнить, не приходилось. Более того, запасы неуклонно таяли, и с этим нужно было срочно что-то делать. Произвели учёт всего, что можно было примешивать к муке при выпечке хлеба, чтобы улучшить показатели. Пивзаводы прекратили производство пива и передали все запасы солода на хлебозаводы. Городская парторганизация провела кампанию по массовому выбиванию из пустых мешков пшеничной пыли. Её тоже отправили на хлебозаводы. Туда же отправили весь семенной картофель, соевую муку и жмыхи. Перед научно-исследовательскими институтами города, имеющими отношение к пищевой промышленности, поставили задачу экстренно изыскать новые способы получения заменителей, позволяющих увеличить выпечку хлеба в граммах. Учёные, подумав, предложили использовать целлюлозу, известную прежде исключительно как сырьё для бумажных фабрик. К концу ноября работа научных коллективов, брошенных на разработку технологий изготовления пищевой целлюлозы, была успешно завершена. Опытные установки по переработке целлюлозы заработали, и «пищевая целлюлоза» стала поступать на комбинаты. А запасы продовольствия всё равно быстро таяли. Единственным путём доставки продовольствия в город была теперь южная часть Ладожского озера – так называемая Шлиссельбургская губа. До 1 сентября на берегах Ладоги не было портовых сооружений и причалов, приспособленных для обеспечения большого грузооборота. Их начали строить ударными темпами. С 1 сентября ежедневно на пристанях Волховстрой и Лодейное Поле грузили все 16 барж, имевшихся на Ладоге, после чего буксирные суда доставляли их в гавань Осиновец, бухту Гольсмана и бухту Морье. Однако только для восполнения ежедневного сокращения запасов требовалось 20 барж. Осенью 1941 года Ладожское озеро было особенно бурным, на нём поднимались штормы, часть барж и буксиров затонула, часть была выброшена на камни, немецкая авиация многократно бомбила караваны судов и портовые базы.
Не лучше обстояли дела и с запасами топлива в Ленинграде. В мирное время в Ленинград ежедневно ввозились железнодорожным и водным транспортом тысячи тонн твёрдого и жидкого топлива. Теперь ленинградцам предстояло пережить холодную зиму. Нефтепродуктов и дров в Ленэнерго на 1 сентября оставалось на 18 дней, угля – на 75 дней. Партия поручила шефство над топливной проблемой комсомолу. На лесозаготовки во Всеволжский и Парголовский районы по путёвкам горкома ВЛКСМ отправились 2000 девушек. Они явились на сборные пункты без тёплых вещей, многие – в туфельках на каблуках. В этой одежде им пришлось не только освоить профессию лесорубов, но и своими руками построить бараки для проживания, а также проложить гати через болота, чтобы ежедневно, в любую погоду, доставлять по ним к ближайшей станции железной дороги заготовленные дрова.
С помощью комсомолок положение с дровами в хлебопекарнях несколько улучшилось, но обеспечить отопление города в холодную зиму девушкам было уже не под силу.
13 ноября в связи с угрозой прорыва немцев через Тихвин к Лодейному полю нормы дневного отпуска фальсифицированного хлеба по карточкам в одни руки были сокращены до 300 граммов для рабочих и инженеров, занятых на производстве, и до 150 граммов – для всех остальных. Эти нормы продержались всего неделю. 20 ноября в связи с полным исчерпанием запасов нормы были понижены соответственно до 250 и 125 граммов.
«Большевики никогда и ничего не скрывают от народа. Они всегда говорят правду, какой бы жестокой она ни была», - писала «Ленинградская правда». «Мы вынуждены уменьшать нормы выдачи продуктов, чтобы продержаться до конца блокады. Трудно это? Да, трудно. Но другого выхода нет. И это должен понять каждый».
С ноября на улицах Ленинграда стали подбирать трупы замёрзших и умерших от голода людей. Ослабевших от голода ленинградцев на улицу выгоняла жажда. Подача воды в дома уже не действовала. Не работала и канализация. Израсходовав последние силы, люди падали и уже не вставали. Сначала трупы убирали с улиц патрули и наблюдатели ПВО, потом к ним присоединились отряды дружинниц Красного Креста. Дружинницы догадались отправиться по квартирам. Здесь трупов нашли гораздо больше. В декабре в Ленинграде умерло 53 000 человек, столько же, сколько за весь 1940 год. К исходу декабря смертность выросла до 4 000 человек в сутки. Завёрнутые в простыни трупы родственники умерших свозили на санках к Пискарёвскому кладбищу. На кладбище давно не было свободных мест. Вскоре по обе стороны дороги, ведущей к кладбищу, выросли бесформенные кучи брошенных окоченевших тел. Кучи быстро росли в высоту и ширину, и когда на дороге, ведущей к кладбищу, не смогли разъехаться две чиновничьи машины, исполком Ленгорсовета потребовал навести порядок под страхом военного трибунала. Однако это не помогло.
Вину за гибель сотен тысяч ленинградцев в дни блокады от голода и холода партийные чиновники не замедлили после войны полностью списать на Германию, назвав блокаду Ленинграда «гнуснейшим преступлением человеконенавистнического фашизма». «Безграничное доверие масс к Коммунистической партии, направляющей волю сотен тысяч людей к единой цели, сделало город на Неве неприступной крепостью!» - с пафосом выкрикивали они со всех трибун. С ними никто не спорил.









Читатели (320) Добавить отзыв
 

Проза: романы, повести, рассказы