все выглядело курьезным. Небольшой, раскрашенный красным и зеле-
ным локомотивчик, соскочивший на повороте с полотна дороги, буд-
то с пьяну после пикника, улегся поперек полосы отчуждения, зад-
рав зад и ткнувшись носом в блеклую зелень. Его единственный
вагон, между тем, как ни в чем не бывало остался стоять на рель-
сах. Под невысокой, метра в два, насыпью суетливо копошились
крохотные люди-букашки, а у самого вагона надзирательски важными
жуками стояли двое.
Вблизи, однако, продырявленный со всех сторон вагон напоми-
нал решето. Печальные люди - одни на коленях ковыряли сухую се-
рую землю, копали могилу, другие готовили к похоронам погибших,
а у вагона низенький сухопарый сатанел и наседал на высокого,
внешне невозмутимого, называя его Ухалов.
-Да-а... - тянул Ухалов и отмахивался рукой то ли от назой-
ливости коротышки Болдина, то ли от невеселых мыслей. Но Болдин
не отставал:
-Колька-друг... Мы с ним вместе еще в Карабахе были. Афган
прошли! А тут...
Колька лежал под откосом вторым по счету от них - уже отво-
евался, как и остальные четверо рядом. Ухалов тоже мог поохать и
матернуться: было о чем, - хотя Афгана не нюхал.
-Такое могло случиться в любой момент, - наконец жестко
сказал он и подвел под разговором черту:
-И еще будет: не конец...
Светлело, стало почти как днем, хотя солнце еще не подня-
лось. Восход намечался справа, а слева до горизонта тянулись
редкие круглые тучки; край ближней, только что кроваво пузырив-
шейся, уже покрасился нежно палево - красиво, как на журнальной
картинке. Только, видимо, никого из собравшихся у вагона красота
эта не взволновала. Как сами облака, как солнце, как вся эта
холмистая тощая земля, поросшая корявым кустарником с пыльными,
по-осеннему серыми, суховатыми, но еще не ломкими листьями, они
были предоставлены себе и озабочены этим.
Развернув на планшете карту, Ухалов
внимательно осматривал местность. Перевидев рассветов на своем
веку до оскомины, он высматривал совершенно другое - пути отхо-
да. Становилось ясно, что пришла пора уходить. Бой был не корот-
кий, час отстреливались. Да и после боя второй час как минул. А
до города отсюда всей езды было час с небольшим. Не дольше. И
тем не менее, за три часа никого. Ни туда, ни сюда. На одноклей-
ке... Тревожно, как будто никому нет дела. И связи никакой...
-Кирьяков! - позвал Ухалов.
Долговязый Кирьяков, бросив лопатку, которой копал яму для
погибших, мигом подлетел к нему - просто образец армейской ис-
полнительности. Впрочем, Ухалов знал Кирьякова как облупленного,
четыре года вместе.
-Слушай, Саша, ты, когда в разведку ходил, никого не заме-
тил? - спросил Ухалов.
Кирьяков удивленно взглянул на Ухалова:
-Никого.
-Я не про то. Трупы, убитых не замечал?
-Я уже докладывал: никого!
-Черт, как же они их повывозили? - не сдержался Ухалов.
-Так на конях же, Саша, - напомнил Кирьяков.
Панибратство со стороны подчиненного в служебной обстановке
допускать было нельзя, и растерянность свою тоже следовало скры-
вать, - Ухалов поморщился:
-А Садыров тоже ничего не заметил?
-Так точно, - вытянулся Кирьяков - знал толк в службе. - Не
заметил.
-Ладно, - рассудил Ухалов. - Заканчивайте похороны: через
десять минут уходим.
-Разрешите доложить? - Кирьяков, как говорится, лез из кожи
вон. - За десять минут никак не успеем: таблички еще нужно соо-
рудить.
-Какие таблички! - Ухалов обретал все больше уверенности с
каждым видимым выказыванием подобострастия. - Вернемся за ними,
не будут же они тут так лежать!
Проводив Кирьякова взглядом, Болдин негромко заметил:
-На засаду бы не напороться.
-Не каркай, - обрезал его Ухалов.
-На конях же они, в момент нас достанут, - страшно было Бол-
дину отдаляться от дороги, от укрытия, хоть и продырявленного,
но вагона.
-На конях, на конях... Это тебе не гражданская война, не
батька Махно и не Зеленый. Наше преимущество в том, что они не
хотят себя высвечивать. Видишь, всех своих позабирали. Не хотят,
чтобы догадались, кто нападал, - объяснил Ухалов. - Поэтому бу-
дем двигаться так, чтобы нас с высоток не засекли и возле дорог,
чтобы нападать на нас было неудобно. Долго идти не придется, тут
вот райцентр недалеко.
-Да уж, с ними не засекут, - усомнился Болдин. - Посмотри
на этих "бабочек".
Восемь девушек, которых они охраняли, почти все, словно на
прогулку собрались в светлых платьицах, в легких кофточках и в
модельных туфельках. А почему нет? Всех дел сдать дипломат с но-
мерным замком, час работы, и гуляй по городу. Бабье лето! Уже
сейчас, считая, что ночные страхи со стрельбой позади, чуть ли
не расщебетались. Болдин был прав, с ними идти - за версту ви-
дать!
-Ты чего такой злой, - усмехнулся Ухалов. - Не мужик, что
ли? Лялечки все как на подбор. Даже старшая их, Анастасия, и то
еще ничего.
Анастасия Петровна, женщина лет тридцати с небольшим, невы-
сокая, красотой не отличалась, но была стройна, как-то многообе-
щающе гибка, хоть и тихая.
-Не до того, - нахмурился Болдин. - Колька-друг лежит, а
этих хоть бы зацепило. Посмотри, вагон насквозь видать, а этих,
они ж и прятаться-то толком не умеют, а их, как на зло, ни одну
не зацепило. А Кольки нет!.. Из-за кого, из-за этих "бабочек"?..
-Перестань тоску нагонять, - помрачнел Ухалов. - Кому они
нужны! Не из-за них, а из-за их чемоданчиков. Сам понимаешь, от-
куда едем. С приграничной станции, а там пункт обмена валюты, да
и золота, отобранного на таможне, наверно, поднакопилось.
-Это что же, мы вохрами экспедиторов? - сквозь зубы спросил
Болдин. - Я б тому начальнику, у кого мозги набекрень, враз бы
их довыбил...
-А ты не суетись раньше времени, - перебил его Ухалов.
- Дай бог, еще самим ноги унести. Ты лучше помозгуй. Отослали
нас ночью, в спешке. Зачем? Ведь утром поезд должен идти. Прице-
пили бы вагон к составу да и поехали бы. Так нет, подцепили нас
к маневровому тепловозику-тихоходу и потащили, будто у них этих
тепловозов на станции не пересчитать. Вот сейчас должен тот по-
езд идти, а где он? Сдается мне, что его и не будет.
-А теперь скажи, - вел дальше Ухалов, - нас когда куда-то
переводят, было такое, чтоб там заварушка не началась? А тут мы
уже три недели жиры нагуливаем. Понятно, это же Европа, а не
Азия, но и заварушка тут должна быть посерьезнее. Вот мы тут,
пока еще торчим, а доставали нас ночью упрямо. Погляди теплово-
зик грамотно завалили. Что этот вагон поджечь? Тьфу! А не сожг-
ли. Почему? Чемоданчики эти им нужны. Видать, боялись, чтоб не
сгорели... Что-то им помешало докончить нас, но не изза дороги.
Два часа уже прошло, а ни поезда, ни дрезины какой не слышно.
Сматываться нужно отсюда. И поскорей.
-Ну да, с ними смотаешься, - гнул свое Болдин.
-Так что ты предлагаешь?
-Позабирать у них чемоданы. Нас восемь и их восемь - каждо-
му по чемодану и дело с концом.
-Так они нам их и отдали. Они же за них своей шкурой отве-
чают. Тут, наверно, в каждом чемодане на всю оставшуюся жизнь.
-Понятно. А главное, что страха много, а толку мало, - важ-
но заметил Болдин. - Все равно эти чемоданчики к чьим-то рукам
пристанут. Оттуда убыли, сюда не поступили; сколько чего - описи
отсутствуют или составлены задним числом. А заварушка начнется,
вообще в открытую хапать начнут.
-Вот-вот, - вставил Ухалов. - Убеди их, чтобы они нам чемо-
даны сдали на хранение, а сами спать домой пошли.
-Да ясно, - Болдин, конечно, не был безнадежным тупицей и
прекрасно все понимал сам, - с ближайшего телефона станут зво-
нить, что чемоданы поотбирали.
-А ты потом будешь отмываться, мол, для того брал, чтобы
жизни их не подвергать опасности. Да еще и не отмоешься никак.
-Нашел дурня, - сказал Болдин, - чтобы я с таким чемоданом
в часть вернулся.
-Мг, - поддакнул Ухалов, - и тебя через неделю ляпнули где-
нибудь... - и вдруг, тыча пальцем в карту, добавил:
-Тут до границы километров тридцать будет, а если вилять
- сорок, не больше.
Болдин уперся взглядом в Ухалова, но тот даже бровью не по-
вел.
-За границей, ясное дело, с деньгами лучше, но документы
еще нужны, - осторожно сказал он.
-Тут наш, этот, как его, Хромец, - опустив глаза в карту,
продолжил Ухалов, - где-то из этих мест. Надо узнать, как лучше
- у него какие-то концы должны быть. В крайнем случае, - Ухалов
поднял голову и неожиданно глянул Болдину прямо в глаза, - можно
и не спешить, где-то перебыть, обзавестись документами... Дальше
по ходу решим, снимай посты.
Уходили вереницей попарно: боец с девушкой, боец с девуш-
кой, словно в ручеек собрались играть. Замыкал шествие Кирьяков
с Анастасией.
Шли молча. Кирьяков только все поглядывал на Анастасию, но
лишь поглядывал. Была в юности у них в компании одна девушка -
Галка, о которой Пашка-однокашник сказал как-то, что она даже
сидя дает фору видной статной Ирине. Непонятно это было Кирьяко-
ву, но так задело, что спустя несколько лет, уже в армии, он
рассказал об этом своему дружку. Тоненькая с некрасивым чуть ли
даже не рябым лицом Галка и Ирина, не девка - кобылка со смачным
задом, пунцовыми губами и кокетливыми глазенками, - что сравни-
вать? Ну грудь была у Галки заметная да еще под кофточкой в об-
тяжку, но сидела всегда тихо, как-то даже робко, и хотя была до-
вольно изящной в движениях, танцевать не неслась, тряся юбкой и
щеголяя икрами. Впрочем, щеголять особо было нечем. В общем, не-
понятно было откуда фора да еще сидя. Потому, наверно, Кирьяков
и поглядывал на Анастасию дорогой. Поглядывал с интересом. Вид-
но, Анастасия была получше Галки или воспоминаний о ней, а мо-
жет, с возрастом приобрела больше формы.
Шли долго. Вначале ложбиной, продираясь сквозь кустарник.
Анастасия вела себя достойно, помощи не просила, волоча свой
дипломат. Однако и Кирьяков помощи не предлагал. Затем выбрались
на неубранное кукурузное поле. Здесь уже и Кирьякову довелось
несладко: пришлось шагать пригнувшись. Часа через полтора к нему
пристал Садыров и взглядом показал задержаться.
-Знаешь чего у них в чемоданчиках? - спросил Садыров, когда
они приотстали на достаточное расстояние.
-Нет, а чего? - заинтересовался Кирьяков.
-Говорят, доллары. Тысяч по двести в каждом.
-Да ну, - удивился Кирьяков. - Вообще-то они тяжеловатые с
виду, но двести вряд ли. Тыщ по сто, наверно, - предположил он,
хотя не имел ни малейшего представления, сколько занимают двести
тысяч долларов.
-Да ну тебя, прицепился тоже, - горячо зашептал Садыров, -
пусть сто. Хватит тебе вот так, - и он провел рукой по горлу.
-Это точно, - подтвердил Кирьяков.
И тут Садыров сказал:
-Ребята хотят их прибрать. Каждому по чемодану. Ты как?
-Я? - Кирьяков в мыслях ничего такого не держал.
-Сто тысяч, балда, - наседал Садыров, - ты таких денег всю
жизнь видеть не будешь. У тебя что здесь, жена, дети?
-Откуда? Будто ты не знаешь.
-Так ты что, хочешь всю жизнь держаться за свой "калашни-
ков"? Ребята решили, берем по чемодану и уходим все вместе за
границу. Ты как?
-Я?.. Как все, - ответил Кирьяков.
-О'кей, - и Садыров прибавил шагу, как-то даже надменно, по
-суперменски завилял меж кукурузных стеблей. Озадаченный Кирь-
яков невольно выпрямился, чтобы взглянуть, что там делается впе-
реди. А впереди одна девушка рядом с Гоги не сдержалась и громко
пырснула. Наверно, Гоги хотел узнать сколько долларов в ее чемо-
данчике и искал подход. Тут же рядом с ним, как из-под земли,
вырос Болдин и шикнул:
-Разговорчики!..
То есть Кирьяков этого не слышал, но что еще он мог сказать? По-
том Болдин пошептался с Садыровым и заспешил вперед.
Чуть погодя стал накрапывать дождик. Дождик был теплым, а
небо светлым высоким, хоть и в облаках, так что похоже, закапало
не надолго. И в самом деле минут через сорок дождик прекратился.
К тому времени вся группа вышла к крохотной речонке или ручью и
овражцем вдоль русла спустилась к шоссе.
Собрались под мостом. Место было неприветливое: все в бето-
не, темное, местами поросшее мхом. Сверху, хоть дождик был не-
большой, сочилась вода.
Последними подошли Кирьяков с Анастасией и, как только они
вошли под мост, Ухалов скомандовал Кирьякову осмотреться.
Дорога была прямой и пустой. Только с дальнего, второго
взгорка спускалась колонна машин.
-Километра четыре слева колонна военной техники, - сообщил
Кирьяков вниз.
Болдин, стоявший в выхода с другой стороны моста, наметан-
ным чутким ухом прислушался к дальнему невнятному гулу и многоз-
начительно сказал Ухалову:
-БМП.
Выходило, что их прогнозы сбывались, но ситуация становилась
непредсказуемой: а вдруг какую-нибудь из их подопечных черт вы-
несет с радостным криком "Наши!" навстречу машинам.
Когда колонна скрылась из видимости Кирьякова, через взго-
рок начала переваливать новая колонна бронетранспортеров. Но не
успел Кирьяков рта раскрыть, как услышал внизу разнобойные хлоп-
ки одиночных выстрелов через глушитель. Мигом он скатился под
мост. Словно лепестки, брошенные торопливой гадающей рукой: лю-
бит - не любит, к сердцу прижмет - к черту пошлет, - разметались
в самых невероятных позах в темном подмостном провале семь тел в
светлых платьицах. Группа спешно уходила вниз по ручью. Лишь
Болдин задержался.
-Эта твоя, - махнув рукой в сторону Анастасии, хрипло крик-
нул он Кирьякову и, прихватив причитавшийся ему дипломат, побе-
жал за всеми в сторону камышей. Анастасия стояла, будто ее хва-
тил столбняк, намертво, так, что побелели суставы, сжав ручку
дипломата, и расширенными от ужаса глазами смотрела на своих ле-
жавших подруг.
Кирьяков оторопел. Глушитель у него надет не был, да и выд-
рать дипломат из такой судорожно сжатой руки, хоть и мертвой,
было не простым делом. А шум моторов неотвратимо приближался, -
медлить было небезопасно. И тогда он, подхватив Анастасию на ру-
ки, рванул назад, прямо по склону оврага в кукурузу.
Анастасия была невесома. Но то ли в спешке, то ли по другой
причине Кирьяков все оскальзывался, пока не упал, навалившись
грудью на Анастасию. А она все плотней прижималась к нему, обх-
ватив его шею рукой и чуть ли не прильнув щекой к щеке. Глаза
Кирьякова туманились, он, как с пьяну, все никак не мог поднять-
ся - может, и прав был Пашка, говоря, что такие форы дают Ири-
нам?
В конце концов Кирьяков, как медведь, вломился в кукурузу и
лишь треск подминаемых стеблей отрезвил его. Засев, он начал
следить за дорогой. Колонна только въехала на мост и нескончаемо
потянулась мимо.
-Похоже, тут у вас заварушка начинается, - сказал Кирьяков
Анастасии, но она ничего не ответила: ее начала бить дрожь да
так, что слышно стало, как стучат зубы.
-Не хватало еще, чтоб началась истерика с воплями, - про-
ворчал Кирьяков и, положив руку на дипломат вкрадчиво, но глядя
Анастасии прямо в глаза, произнес:
-Чемоданчик-то дай.
Но она продолжала трястись, не реагируя.
-Отдай чемоданчик, - раздельно, твердо повторил Кирьяков.
И тут Анастасия вздрогнула, просто дернулась всем телом и, с
мукой глянув на Кирьякова, разжала руку.
Колонна благополучно минула их, но Кирьяков с места не дви-
гался, поджидая вторую. Наобум покрутив колесики замка, он пох-
лопал чемодан по боку и доверительно, по-свойски, спросил:
-Что здесь, Настя?
Но она молчала. Он еще раз спросил, уставившись ей прямо в
глаза. И опять никакой реакции.
-Ты чего, онемела, что ль? - рассердился Кирьяков.
И тут Анастасия как-то неловко дернула головой, вроде давая
согласие. Может, и в самом деле язык отнялся?
-Тут документы, деньги? - спросил Кирьяков.
Она кивнула.
-Так документы или деньги?
Она опять кивнула утвердительно. Так что черт возьми! Но
постепенно сквозь раздражение на лице Кирьякова проступила сос-
редоточенность.
-Документы? - наконец переспросил он.
И получив согласие, вновь спросил:
-Деньги?
И это Анастасия подтвердила. Ее ответы можно было объяснить
тем, что Анастасия в дипломате кроме прочего держала опись всех
ценностей из других чемоданов. Во всяком случае, Кирьяков на
этот раз удовлетворился и, развязав свой вещмешок, стал запихи-
вать туда дипломат. Тот еле влез. И все же это было удобнее, чем
таскать чемоданчик в руке.
Тем временем на дороге появилась вторая колонна. Первые ма-
шины прошли мимо, но вдруг последних три бронетранспортера стали
перед мостом. Прошло минут пять. Не раскрываясь, молча они про-
должали стоять на дороге. От нетерпения Кирьяков повел плечами.
Жесткий дипломат мешал таки на спине, хотя с другой стороны сво-
его рода щит. А БТРы стояли. Может быть, этот мостик как страте-
гический пункт подлежал охране, а может, они ждали других указа-
ний. Но что если кому-то захочется выскочить из БТРа по нужде и
спуститься под мост? Стоило ли испытывать судьбу? И Кирьяков,
обхватив Анастасию, как раненую, стал потихоньку отползать прочь
от дороги.
Анастасия не противилась, и Кирьяков спокойно протащил ее
за собой метров десять. Но едва лишь опасность отдалилась, он
заметил, как у него под рукой мягкой и упругой волной ходят гру-
ди Анастасии. Может быть, он ей делал больно, но может быть, и
приятно. Лежа на боку Кирьяков скользнул взглядом вниз. Одна но-
га Анастасии была согнута в колене - она отталкивалась так от
земли - и платье, задравшись, обнажило бедро. Кирьяков прерывис-
то засопел и стал подтягивать ее ближе к своему лицу. Неторопли-
во начала распрямляться нога ничего не подозревавшей Анастасии,
и также неторопливо сгибаться другая нога, сбивая подол платья в
жгут. Кирьяков аж побагровел, но в последний момент - что его
побудило, было совершенно не ясно - он резко толкнувшись локтем
и коленом бросил свое тело вперед и оказался чуть ли не нос к
носу с мальчонкой лет девяти.
Перемазанный с головы до ног, особенно на локтях и коленях,
с ранцем за плечами мальчуган сидел на корточках в кукурузе.
Молча они смотрели друг на друга - один насмерть перепуганный, а
другой с непомерным удивлением. Наконец Кирьяков сиплым полуше-
потом выдавил из себя:
-Ты чего здесь делаешь?
-???
-Чего делаешь? - переспросил Кирьяков.
-Я... Я в школу иду, - ответил мальчик.
-Какая школа? - раздосадованный, буркнул Кирьяков.
-Я, дяденька, испугался. Тут какие-то бандиты с автоматами
были, я и спрятался здесь. А потом вы тетеньку спасли. Я все ви-
дел, Вы такой храбрый, - и уже осмелев, затараторил, - Дяденька,
а она раненая, да?
-Какой черт раненая! - зачем-то сказал Кирьяков.
-А как же, она же идти не может!
-Тихо! Не кричи, - строго сказал Кирьяков.
Малец притих, но все же спросил:
-А что это, дяденька, за машины? Это война началась?
-Да, война. Замолкни, - приказал Кирьяков.
Еще один свидетель нежданно-негаданно свалился на его голо-
ву. До недавна ситуация складывалась относительно благополучно.
Искать, надо полагать, должны были вовсе не их, а нападавших на
поезд, так что какое-то время оставалось в запасе. Но из-за сви-
детелей все могло пойти по-другому. Вечером мальца могли хва-
титься и пойти на поиски, а это было ни к чему. А так, что он за
свидетель! Припугнуть хорошенько, до заикания, так сто лет
молчать будет.
Кирьяков сел, подтянув Анастасию к себе на колени. Прихва-
тил свободной рукой мальца и, приблизив его вплотную к своему
лицу, спросил:
-В школу, говоришь, идешь? А где ж тут школа?
-В Томашове, - боязливо ответил мальчик.
-И что это? Село?
-Райцентр наш.
-А ты ж тогда где живешь?
-В Липованах, тут близко.
-И далеко ваше село от райцентра?
-По дороге семь километров будет, а так просто - три.
-И в какую сторону этот ваш Томашов?
-А туда, - и мальчик показал в сторону противоположную до-
роге.
Между тем, с шоссе никаких шумов не доносилось. Очевидно
было, что надо двигаться подальше от этого места.
-Ну что ж, пошли. Тебе ведь в школу, говоришь, нужно?
И они тронулись. Впереди мальчик, а за ним, согнувшись,
Кирьяков, ведя за руку Анастасию. Малыш был доверчив: дорогой
Кирьяков расспросил и где его дом и как его зовут, периодически
с видимым удовольствием встряхивая чемоданом на спине. Нужно бы-
ло бы вытрясти его и одежду сменить, а не болтаться в х/б с ав-
томатом на виду. И с Анастасией решить. Эх, Анастасия... До кон-
ца жизни она, что ли, онемела! Хотя, понятно, шок. А что она
вспомнит потом? Бросить ее, что ли, и раствориться? Или не бро-
сать?.. Наверняка, она одинокая: мужики на таких не бросаются,
- а Кирьякову бы подошла. Ну, на время хотя бы. Впрочем, чего
загадывать: от судьбы не уйдешь, а что толку за нее решать?
Вскоре они вышли на убранное поле. Слева вдалеке работал
трактор, справа тянулась посадка, за которой тоже просматривалось
голое поле.
Дальше шли тропкой рядом с посадкой. Небо совсем очистилось
от облаков, и солнце припекало почти по-летнему. Кирьяков все
вертел головой, присматриваясь где же тут начинается поселок,
чтобы вовремя отвязаться от пацана, как вдруг тот резко свернул
в посадку. Кирьяков заспешил за ним, дернув за руку Анастасию
так, что она едва не упала, и как-то неожиданно выскочил на
грунтовую дорогу почти у самого поселка. Мальчик, к счастью,
никуда не сбежал, а ждал их у дороги.
-Вот, дяденька, Томашов.
-Сам вижу, - буркнул Кирьяков.
У крайнего домика какая-то женщина со своего участка наблю-
дала за ними. В остальном все выглядело мирно. В конце концов
ничего страшного не было, даже если он зайдет в этот Томашов:
милиция ему не указ. Да и одежду где-то доставать нужно.
У въезда в поселок чуть ли не на первом дощатом домике кра-
совалась вывеска "Чайная" с потерянной буквой. На дверях замка
не было, а в горле у Кирьякова сразу как-то пересохло.
-Пить тут что-то продают? - приостановившись, спросил Кирь-
яков.
-Да, дяденька, квас.
-Квас, - удивился Кирьяков. - Тут и квас?
Не долго думая он повернулся к безучастной Анастасии и ска-
зал:
-Возьми его за руку.
И когда она послушно взяла мальчика за руку, они вошли
внутрь.
Чайная была пуста. Даже за стойкой никого не было, но на
подносе стоял здоровенный самодельный бачок с краном, алюминие-
вые кружки, а разлитая по подносу жидкость по запаху и цвету
весьма отдаленно напоминала квас.
Кирьяков постучал по стойке. Минуты через три еще раз. По-
том еще. Наконец из подсобки вышел высокий моложавый мужчина с
небольшим брюшком и помятой физиономией.
-Квасом торгуете? - спросил Кирьяков.
-Продаем, - уклончиво ответил мужчина.
-Налейте мне... кружку.
-Пятнадцать, - не двигаясь с места, сказал продавец.
-Что пятнадцать? - не понял Кирьяков.
-Кружка пятнадцать, - невозмутимо повторил продавец.
-Вы что тут, подурели? За что пятнадцать? - возмутился
Кирьяков.
-За квас. Выносить посуду на улицу не разрешается.
Кирьяков только мотнул головой - пятнадцать, сдуреть можно!
Продавец беззастенчиво рассматривал Кирьякова, потом перевел
взгляд на Анастасию и мальчика и ухмыльнулся уголком рта. Кирь-
яков в свою очередь скосил глаза. Потухшая Анастасия выглядела,
конечно, сильно - вся измятая, перемазанная землей, в продранных
чулках, а с пацана, как ни странно, вся грязь будто слетела. Он
любопытными глазками засматривал на Кирьякова.
-Ладно, налей кружку, - процедил Кирьяков и вытащив из кар-
мана измятую двадцатипятирублевку бросил на стойку. Продавец,
взявший было кружку в руку, поставил ее назад на поднос.
-Сдачи не будет.
-Что значит не будет? - чуть не скрипнул зубами Кирьяков.
-Нет мелких.
-Ну... Налей еще. На две кружки.
Нацедив в две кружки кваса, продавец не стал испытывать
терпение Кирьякова и исчез в подсобке. Взяв кружки в руки, Кирь-
яков, поколебавшись, протянул менее полную Анастасии. Однако она
лишь отрицательно качнула головой в ответ. Тогда Кирьяков сунул
кружку мальцу и приказал:
-На, пей.
Но как только он пригубил свою, накопившаяся злость его
прямо перекосила.
-С-сволочи, кооператоры поганые, - не сдержался Кирьяков и,
перескочив через стойку, ворвался в подсобку - когда бог хочет
наказать человека, он отнимает у него разум.
-Это что, квас?! - заорал Кирьяков и стукнул кружкой о
единственный письменный стол так, что половина жидкости оказа-
лась на бумагах.
Трое мужчин: продавец, пожилой с усами и крепыш спортивного
вида ошарашенно уставились на него.
-Молодой человек, - нашелся первым усатый, - чего вы буяни-
те?
-Что это вы продаете? Это разве можно назвать квасом?! Это
же помои!! - вопил разъяренный Кирьяков.
-А чем вы прикажете торговать? - притворно удивился усатый.
- Если ничего - абсолютно ничего! - нет, кроме "Концентрат "Квас
московский".
-Но разве это, - ткнул пальцем в кружку Кирьяков, - можно
продавать по такой цене!
-А по какой вы хотите? - в свою очередь заелся усатый. -
Мне говорят: плати. За свет плати, за газ плати, за дом плати,
за воду плати, за слив плати. Налоги плати! А где я деньги возь-
му, если у меня один квас? В конце концов цена договорная: не
хотите - не пейте!
-Что значит не пейте? - побелел Кирьяков. - Ты делай, гад,
по-человечески! Налил сцаки, слупил сиреневую, а теперь не пейте!!
Тут Кирьяков взревел, рванул с плеча автомат:
-Тебя, гада, пристрелить мало. Наживаешься на людях, ишь,
ряшку отъел!..
В это время, разряжая обстановку, во двор "Чайной" вкатился
микроавтобус. Сквозь окно Кирьякову было отлично видно, как он
по-хозяйски развернулся во дворе и какие-то люди в штатском, во-
оруженные кто чем: карабином, пистолетом, а то и охотничьим
ружьем, - деловито высыпали из него. Его взгляд за окно просле-
дил сидевший у стола продавец и ехидная улыбка, не сходившая во
время перебранки, мгновенно слетела с его губ. В тот же миг кре-
пыш начал постепенно перемещаться вдоль левой стены, норовя зай-
ти за спину Кирьякову.
-Назад, - рявкнул Кирьяков и повел стволом в его сторону.
-Так вот вы как! Ладно.
И он, пятясь, выскочил из подсобки.
-Ладно, - повторил Кирьяков, хватая за руку Анастасию и вы-
волакивая ее на улицу. - Я на них найду управу!
На улице он повернулся к мальчугану и спросил:
-Где тут у вас сельсовет? Ну, то есть райсовет? Райисполком
где? Милиция?.. Мэрия?!
-Там, дяденька, - прижавшись к Анастасии, кивнул головой
мальчик.
-Где там?
-Там центральная улица так идет, - и он показал рукой пере-
сечение улиц.
-За мной! Не отставать, - и круто развернувшись, Кирьяков
зашагал вперед бормоча:
-Ну я их достану, сволочей, они у меня получат...
Анастасия с мальчуганом заспешили за ним.
-Тетенька, что это? Куда он? - семеня за Анастасией, спро-
сил мальчик.
-Молчи, мальчик, - шепотом ответила Анастасия. - Может
быть, это наш единственный шанс спастись.
Через два квартала они вышли на центральную улицу. Это сра-
зу стало заметно по домам: вместо частных домиков вправо пошли
трехэтажные здания - универмаг, кафе, похоже, и административные
постройки. Кирьяков обернулся, глянул на торопящихся Анастасию и
малыша, сказал:
-Я на них найду управу, - и заспешил дальше.
Тут Анастасия приостановилась, взяла притихшего мальчика за
плечи, встряхнула его и, глядя прямо в глаза, сказала:
-Беги, мальчик. Беги и ничего не спрашивай.
Потом повернула его и подтолкнула за угол:
-Беги.
А сама пошла следом за Кирьяковым. На ее счастье на первом
же, еще до универмага здании красовалась красная доска с над-
писью "Томашовский районный совет народных депутатов". Именно
туда и свернул Кирьяков. Но в тот момент, когда он уже потянул
дверную ручку на себя, Анастасия услышала знакомый треск
и Кирьяков судорожно хлопнув дверью, завалился на бок. Голова
его глухо стукнулась о бетонное крыльцо и Анастасия увидела как
из-под Кирьякова начало быстро расползаться красное пятно.