Вадим проснулся среди ночи от стука дождя в окно. Он встал с кровати, которая при этом скрипнула ржавыми пружинами, и направился в кухню, чтобы взять там ведро. Он уже привык, что в дождливую погоду приходится ставить в центре спальни ведро, так как крыша протекает и их комната становится похожа на большой душ. Он привык к этому. Так было всегда. Дождь шел – с потолка капало. И так уже почти двадцать лет. Именно столько Вадим со Светланой живут в этой двухкомнатной квартире в доме барачного типа.
Через два года после их приезда в эту квартиру, у них появилась дочь Боня, которую назвали так после посещения Москвы группы Бони-М.
Вадим взял на кухне большое эмалированное ведро и, поставив его под начавшийся мини-водопад, снова лег в кровать, жутко заскрипев при этом пружинами. От этого звука проснулась жена.
- Дождь начался. – Пробормотала она. – Поставь ведро.
- Поставил уже. – Ответил Вадим. – Спи.
Светлана повернулась к Вадиму лицом и тут же засопела, как будто и не просыпалась вовсе.
Вадим взглянул на нее. Ее лицо, освещенное бледным светом уличного фонаря, показалось ему чужим, незнакомым. Как будто, и не было двадцати лет совместной жизни. Рядом с ним лежала абсолютно чужая женщина. Ее пухлые губы казались такими отвратительными, что было легче поцеловать тысячу жаб, чем их. Ее маленькие, глубоко посаженные глаза напоминали пустые глазницы черепа с урока биологии.
Огромный нос, вздернутый кверху, настолько, что при желании через ноздри можно было увидеть мозг.
Вадим смотрел на все это, не замечая, как морщится от отвращения его лицо.
Светлана зашевелилась и, пошамкав губами, легла на спину, начав при этом похрапывать.
Вадим скорчился.
«Нет. Это не она. Это не моя Светланка. Ведь мы живем уже двадцать лет, почему я заметил все это только сейчас? Тогда я надевал кольцо на тоненький пальчик девчонки. А сейчас ей и хула-хуп будет мал. То кольцо много лет лежит в хрустальной вазочке в серванте. Оно уже давно ей не налезает даже на верхнюю фалангу мизинца».
Вадим встал и подошел к серванту, поверхность которого была испещрена трещинами и царапинами. Его дверцы едва держались на петлях, закрепленных огромными гвоздями, проходящими насквозь через тонкие стенки некогда очень модного серванта.
Вадим оглядел комнату. Что за убожество? Казалось, что бледный свет уличного фонаря вскрыл все изъяны его жизни. Этот свет, как будто рентген, просветил организм существования Вадима; показал ему все тромбы, язвы, уплотнения и кучу затемнений во всех органах.
Вадим бросился на кухню. Включил свет и уставился на свое отражение в треснутом зеркале. Кто это? Вадим ужаснулся: Мешки под глазами; впалые щеки; брови, сросшиеся на переносице и посреди всего этого ужаса острый, горбатый нос. Впечатление усугубляла почти совсем лысая голова.
А что с руками? Ведь когда-то рельеф мышц угадывался даже через рубаху. А теперь только обвисшая кожа. Казалось, что изнутри просто выпотрошили все содержимое, оставив только одну оболочку.
Что за ночь? Почему он раньше ничего этого не замечал? Он просто жил с женой и дочерью, не загадывал на будущее, не строил никаких планов…
А ведь когда-то он умел мечтать. Давно. Так давно, что теперь ему в это не верилось.
Но все-таки это было. Они со Светланой мечтали об огромной квартире в центре какого-нибудь мегаполиса, о машине, о троих замечательных детишках.
Неужели они мечтали об этом? Но что случилось? Почему их мечты не сбылись? Или, может быть, там наверху что-то напутали?
Вадим взглянул в окно. Дождь уже кончился. Где-то далеко за безобразными трубами ТЭЦ начинался рассвет.
«Где все то, о чем я мечтал? Вместо этого двухкомнатная малогабаритная квартира в доме барачного типа на окраине небольшого провинциального городка. Старый велосипед с погнутой рамой. И все! Нет, еще есть работа грузчика в продуктовом магазине. И все!!! Вот теперь точно все».
Вадим оделся и вышел на улицу. Слякоть, грязь, промозглый сырой воздух. И там, далеко (может быть, именно там остались мечты Вадима) поднималось солнце.
Вадим не заметил, как проходил по пустым улицам несколько часов. Потом он остановился около открывшейся недавно аптеки. Зайдя вовнутрь, он спросил у девушки за прилавком.
- Девушка, а у вас продают яд?
- Кого травить собрались? Жену или тещу? – улыбнулась девушка.
Вадим вернулся домой.
- Ты где был? – спросила с недовольством жена.
- Гулял. – Ответил Вадим и сел в кресло, включив телевизор. Транслировалось какое-то ток-шоу.
«К сорока годам – объясняла женщина-психолог – у мужчин начинается, так называемый, кризис среднего возраста…»
- Ой, поглядите на них! – возмутилась Светлана – Кризис у них! Женщины пашут, весь дом на себе держат, у них значит, нет кризиса. А мужчины, бедненькие, устали. Измучались.
Вадим бросил на супругу безразличный взгляд и вздохнул.
- Свет, может у тебя яд есть?