От спектра цветов,украшений,картин и прочей мишуры мы давно отказались. То есть отказывались,не мы конечно,власти все за нас решили. Что красоты-ненадо,деревьев,трав тоже-все это отвлекает от великой идеи.
Так вот и живем-в черно-белом мире. Вернее,не живем-существуем. В белых,с серебром,фланелевых одеждах щеголяют великие мира сего,и просто свободные(которые,лишь думают,что они свободные) А мы,презренные твари,недочеловеки,враги Великого Нерушимого Союза -носим серые костюмы. Хотя,покрой у всех одежд,и белоснежных с серебром,и у серых-один и тот же-куртка с широкими рукавами и штаны. Правда,и на наших робах свое украшение имеется-красный кружок на левой стороне груди нашит. Он даже в темноте ярко пылает,что твой фонарик-это чтобы охрана даром пули не тратила,промахиваясь. Что бы сразу в цель…
Держат нас в зоне-веренице одинаковых светло-серых бетонных блоков. Каждый блок на тысячу человек рассчитан. У каждого «недочеловека» -свой бокс-комнатушка квадратная,два на два метра. С койкой,покрытой шерстяным,колючим одеялом. Держат раздельно,словно лошадей в денниках-это что бы бунт не подняли…
Если выгоняют наружу,на работы-то видно что зоны у нас не одна общая,а три. В одной мы, в другой женщины,в третьей дети и подростки.
Женскую зону от нас сеточка из прочной стальной проволоки отделяет-и обитательниц хорошо видно. Правда,они от нас мало чем отличаются-те же головы обритые наголо,те же серые штаны и куртки. Только груди вздрагивающие под фланелькой выдают…
Иногда вижу Эмму-она,бедная редко на работы выходит. Должна скоро родить…Ведь могли бы мы с ней радоваться рождению первого ребенка,растить его,наблюдать за первой его улыбкой,первым шагом…
Не будет этого. Да он родиться,да ,вздохнет. Но зачем?Будь трижды проклят тот мир,в котором,отец и мать,разделенные сеткой,оба страстно желают,что бы их первое,единственное дитя никогда не издало свой первый,ликующий крик,где они оба,страстно любившие и любящие друг друга,желают себе,и друг другу скорой и быстрой смерти,как избавления от страданий!
Для этого мира,ни мы ни дети наши не люди. Мы стоим вне всяких законов и прав,мы недостойны жалости. Мы род скота,который вначале используют на работах,которые не могут выполнять дорогостоящие роботы,а затем,ослабевших уничтожают,создавая из наших трупов биоорганическое топливо для автомобилей.
………………………………………………………………………………………………………….
Да…Забыл вам еще самое главное рассказать-мы неприкасаемые. В Индии давным давно была такая каста. Вот и сейчас Большой Совет создал новых неприкасаемых-это либо те кто родился не в то время (не с 1 по 21 число месяца) либо тех,кто нарушил Единый Закон. Тем,в белых одеждах нельзя прикасаться к нам. Это оскверняет их. Горожанам запрещается смотреть в нашу сторону,дабы не нашли на них грязные мысли. Даже нашу охрану Общество презирает-они хоть и не дотрагиваются до нас,а все же созерцают каждый день.
Охрану даже пожалеть можно-они так изощряться должны,что бы с нами не контактировать,и самим в зону не попасть. Все думали,как управлять такой огромной массой людей,и кто то додумался. Вспомнили высокочастотный звук,забытый давным давно, и применили. Люди,когда установку включают,теряют всякое самообладание,начинают метаться как крысы,ища нору. Каждый забивается в свой денник,дверь за ним захлопывается автоматически. Потом гасят свет и наступает ночь. Страшная. Потому,что лежишь на койке,сжавшись и считаешь минуты, до утра. А утром…Или тебя на биотопливо разпотрошат,либо соседа за стенкой. День ни один еще,без жертвоприношения не обходился. Машины,они тоже кушать хотят.
………………………………………………………………………………………………………….
Случайно в кружке кипятка я увидел свое отражение. Вначале даже испугался. Я уже давно не видел всоего лица,и забыл себя…Звучит странно,но здесь теряешь ощущение пространства и времени.
Здесь перестаешь быть человеком…И это и есть главное достижение системы. Когда человек теряет опору-он становиться беспомощным,а значит,годным к эксплуатации. Я первое время пытался этому сопротивляться,но кажется,уже сдаю позиции…
………………………………………………………………………………………………

Сегодня Эмма на работы не вышла. Мучился до вечера,мыслями-а что с ней?
Улучил момент, пробрался к решетке,стал спрашивать других женщин,о ней. Сказали-родила. Девочку.
Боже праведный,за что?
Еще одна жертва системы,младенец…За что?
……………………………………………………………………………………………
Утром мне рассказали,что Эмма попыталась убить нашу дочь. Она осталась на едине с ребенком, и попыталась задушить ее,засунув в рот ребенку кусок одеяла. Эмму остановили. Сторожа. Как же,она хотела обокрасть их на одну душу. Я видел,как они гнали ее,ультразвуком,туда в главный блок. Там у них,как у немцев,газовая камера. И газ используют тот же самый-зарин. Я рад за нее…Теперь ее мучения закончены,и душа свободная от тела,реет над одинаковыми,как зубы лошади бетонными блоками…Она успела туда раньше…
……………………………………………………………………………………………….
«Общество готово придумать сколь угодно жестокого бога,лишь затем,что бы оправдать бесчеловечность своих правителей»

Небо,широкое,огромное,лишенное неизменной стальной сетки оглушало меня. Видимо,временная глухота помогла мне избежать ультразвука,вырваться наружу.
Впервые в жизни я поднял руку на подобного себе,но раскаяния не чувствовал. Теперь у меня было оружие и временная свобода. В городе меня не остановили,только по тому, что серый костюм вызывал гадливый ужас-и это их парализовывало. Поистине,иногда наша система бывает полезной…Когда выхода уже нет…
Я выбрался из города,и за пределами его увидел то,чего город страшно боялся,и всеми силами отгораживался-поля и лес. А вдалеке горы. Невысокие-сопочки.
Я уходил все дальше и дальше,к горам этим. Никогда в жизни я не видел лес,охваченный пожаром осени,никогда не чувствовал под ногами разухабистой земли-я спотыкался,падал,даже полз. Я был пьян от этого воздуха,от необъятного мира-порой теряя силы я падал в траву и лежал навзничь,глядя в небо,и время шло куда то,мимо меня…
От всего этого необычного,непохожего,начинало рябить в глазах, кружилась и болела голова. Первые дни я даже голода не чувствовал-только хотелось пить-я пил воду из промоин и ручьев,потом ложился у воды и впадал в полудрему…Время от времени в голове вспыхивала мысль-ведь раньше жили все-вот так,а потом,когда государства исчезли,и появился один-единственный Белый Город, людей просто-напросто обокрали,обезличили,лишив этого леса и неба,накрепко перекрыли все дороги к нему.
……………………………………………………………………………………………………….
На виноградник я забрел случайно. Просто шел,шатаясь от усталости и голода,и наткнулся на его плетеную ограду. Я перелез,а точнее перевалился через нее, и оказался внутри. Лозы местами зеленые,а местами золотые,алые и даже фиолетово-лиловые, гасли под догорающим октябрьским солнцем,покачивая разбухшими кистями ягод.
Я отлежался некоторое время в зарослях, потом встал,и неожиданно для себя понял,что не хочу идти дальше. Оружие-пистолет было при мне,пищи теперь хватало.
Виноградник находился недалеко от гор. Потом я обследовал всю территорию-здесь когда-то давно жили люди,видимо фермеры-оставив после себя много трехэтажных домиков из белого и желтого камня,с плоскими крышами. На этих плоских крышах-терассах лет триста назад вялили рыбу и сушили белье.
Теперь все это хозяйство было покинутым,никому не нужным,виноград одичал и в его зарослях возились и тявкали обнаглевшие выводки лисиц.
Дни потекли медленно. Я избрал местом жительства один из домиков, из окошка которого была видна заросшая осокой асфальтовая трасса.
………………………………………………………………………………………………………………

Когда я расчищал глубокий снег у порога,я почувствовал легкий удар под лопатку. По инерции я пошатнулся, но удержался на ногах,и повернулся назад. В метрах 40 были люди. В белых костюмах… Только сейчас я заметил,на снегу кровь. Вначале,я не понял, откуда она взялась. Я вытащил пистолет, выстрелил в их сторону. Конечно,не попал,но звук выстрела заставил их остановиться. Время у меня было. По лестнице я взобрался на крышу и залег там. В доме,еще месяц назад,я откопал старое,охотничье ружье,и патроны. Они были отсыревшими,но я просушил их-что бы жить,нужно было охотиться.
Ружье я приволок на крышу.
Они подобрались ближе. Одна пуля взрыла фонтан снега возле моей щеки. Я прицелился и выстрелил. По крику и отчаянной ругани понял что пуля моя цели достигла. Мои «смельчаки» шарахнулись,и предпочли занять более выгодные позиции-чуть дальше зоны досягаемости выстрела. И потянулись часы взаимного выжидания…
Вторая атака была вечером-в потемках. Я лежал на животе ,целясь в темноту,а пули резво щелкали над моей головой,с омерзительным лязгом царапая кровельное железо.
Утром взошло ослепительное солнце. Снег сиял нестерпимо. На мое счастье мороза не было-зима была мягкой,снег подтаивал. Но утром пришла боль. Весь вчерашний день я не думал о ране,я даже сомневался что она есть. А теперь,днем она проснулась. Было больно дышать, тело онемело. Все время страшно хотелось пить и ,что бы заглушить жажду я жевал снег. Потом рот наполнялся металлическим,мерзким привкусом,и предательски слипались глаза.
Устав я перекатился на спину. Враги были достаточно напуганы,что бы подойти ближе. В глаза мне сияло чистое,огромное небо,над горизонтом висел лохматый,серебряный лев-солнце,и летели стаи птиц. Они были так же свободны,как и я…
Да,это были последние минуты, но они были счастливее,лучше,богаче чем вся моя жизнь! Здесь небо было не скованным,не запертым в клетку. И я был свободен.
Только осталось немного…Враги,осмелели. Я слышал их голоса,они ползли,словно грязные гиены,чуя запах спекшейся крови. Только они были бессильны перед мной. Жизнь моя,более не принадлежала никому. Никто,кроме меня самого,не мог поставить в ней точку.
Над моей запрокинутой головой синела бездонная,ясная пропасть. И смеялось над врагами львиногривое солнце. И я чувствовал себя равным им,находящимся на середине мира, свободным,а значит способным на вечную жизнь.