«ПИЯВКИ ДАРЬЯЛА»

Работа на Земле не так чтобы очень тяготила Дарьяла, но его всегда манили неисследованные пространства, внутри которых, вполне вероятно, могла зародиться жизнь.
С Ганимедом он точно не прогадал. Первая же экспедиция на поверхность планеты познакомила ученых с зеленококсами. Эти мелкие, пучеглазые и восьминогие создания, покрытые гладко-плюшевой зеленой шерсткой при малейшей опасности сворачивались наподобие броненосцев и превращались в мохнатые изумрудные шарики.
Особое обаяние зеленококсовой мордочке придавал раздвоенный хоботок цвета индиго, находящийся в неустанном движении. Жили зеленококсы исключительно семьями, а их повадки напоминали профессору повадки земных луговых собачек. Если зверьков отлавливали по одиночке, то несчастный одинокий зеленококс начинал тосковать и вскоре умирал.
Биохимик Тамара Демина очень привязалась к первой пушистой семейке, пойманной в полном составе и выпущенной из карантинной зоны после тщательного обследования. Тамара соорудила специальный вольер, выяснив у биологов, что зеленококсы обожают прятаться во льду и принимать аммиачные ванны.
По ходу обустройства новых обитателей станции выяснилось, что зеленококсы едят все подряд, а их шкурка способна фотосинтезировать. В вольере зеленококсам было жарковато – всего -15°С, но более низкую температуру кондиционер-холодильник отказывался выдавать, начиная натужно дребезжать и выть, словно обиженное Кентервильское привидение. Но трудолюбивые зверьки на новом месте осваивались не долго.
Через некоторое время все гости биохимической лаборатории могли наблюдать сквозь стеклянную стенку вольера целый ледяной городок, состоящий из гор, горок и горушечек, внутри которого прохлаждались, лениво почесывая друг другу спинки, разнежившиеся зеленококсы.
К несчастью, добрейшая Тамара избаловала своих питомцев, и теперь они, завидев подходящего к вольеру человека, принимались вставать на толстые задние лапки и радостно верещать в ультразвуковом диапазоне. И вопили все громче и громче, пока оглушенная жертва, сжалившись над собственными ушами, не угощала их чем-нибудь вкусненьким.
Дольше всего они возились над непочатыми жестяными консервными банками. Сначала все семейство жадно вгрызалось в банку, а напоследок, c удовлетворенным урчанием смаковало вкусное содержимое.
Еще из местной фауны в виварии жили ужасно скучные существа, прозванные обитателями станции розовыми червями. Яйца червей притащил из экспедиции в кратер Мечты сам профессор Дарьял. В толще прозрачного льда ему показались какие-то розоватые «ягоды».
Кусок льда вместе с этими «ягодами» аккуратно выпилили из скалы и доставили в «карантин». За месяц, проведенный в карантине, из «ягод» успели вылупиться крошечные грязно-розовые червячки. Своими мелкими ротиками, оснащенными кучей острых треугольных зубов, червячки прогрызли ледяной камень и, беззаботно резвились в растаявшей жидкости.
К концу четвертой карантинной недели, червячки достигли двадцатисантиметровой длины и перестали расти. В виварии черви обитали в пятидесятилитровом круглом аквариуме, доверху заполненном кубиками «сухого льда», как холодильник с мороженым. Червяки свешивались веселой розовой бахромой то с одного, то с другого куска льда, неспешно покусывая свое любимое лакомство.
По примеру зеленококсов, Тамара пыталась соблазнить червей более «земной» пищей. Но те равнодушно отнеслись к фруктам, проигнорировали консервированный суп и паштет, не прикоснулись даже к замороженному творогу. И лишь один раз червяки оживились не на шутку.
В тот день Светочка, любившая первой узнавать разные новости, зашла поболтать с Тамарой о том, о сем. За разговором Светочка не заметила, как облокотилась об аквариум с червями.
В эмоциональном порыве девушка резко взмахнула рукой, и у нее с запястья слетел витиеватый пластиковый браслет со встроенной в него микросхемой коммуникатора. Браслет упал точно в аквариум.
Черви среагировали мгновенно. От вялой флегматичности не осталось и следа. Они бросили грызть свои ледышки и налетели на браслет, повиснув на пластмасске извивающимися веревками. Светочка, брезгливо поджав губки, произнесла решающую фразу:
- Фе-е, Тамар, смотри-ка, а Дарьяловские червяки просто натуральные пиявки – вон как к моему браслету присосались. Не кормите вы их, что ли…
Тамара пожала плечами и сверкающим никелированным пинцетом подцепила браслет. Другим пинцетом ей пришлось с трудом отрывать настырных «пиявок» от пластиковой безделушки.
Протягивая изгрызенный браслет негодующей хозяйке, Тамара задумчиво сморщила лоб, невпопад отвечая на Светочкины возмущенные вопли. Светочка обиделась, демонстративно бросила ненужный браслет в мусорку и ушла к себе, в надежде зазвать техника Володю, чтоб поделиться с ним своими переживаниями.
А Тамара, так и не заметив, что Светочка ушла, все бормотала себе под нос: «Пиявки, пиявки»…Она опустила в аквариум пластиковую линейку…И «пиявки» вцепились в нее бульдожьей хваткой. Наевшиеся пластика черви немедленно приступили к размножению.
Но на этот раз кладки яиц были совсем не похожи на те розовые кладки, что нашел Дарьял. Тамара даже сначала не поняла, что пытается оторвать от стенки аквариума будущих пиявочьих детей. Одна кладка походила на кучку свитых в тугой жгут разноцветных проводов, другая – на набор цветных шариковых ручек, а третья – на связку магнитных ключей от подсобных помещений станции.
Тамара недоумевала – почему «пиявки» так стараются замаскировать свое потомство под окружающие предметы? Биохимик была на пути важнейшего открытия, о чем незамедлительно сообщила профессору.
А название «пиявки Дарьяла» намертво прилипло к этим странным ганимедским червякам.