За перечеркнутым ледяными стрелами окном,горевала заснеженная яблоня. Одна из ее опушенных инеем веток прижалась к оконному стеклу. На ветке горел сквозь изморозь яркий,розово -красный круглый фонарик…Его можно было принять за ленивого снегиря,качавшегося вместе с веткой,но это был совсем не снегирь. Это было последнее яблоко. Среди седины снега оно казалось еще моложе,сочнее,вкуснее,чем было ,может быть на самом деле…Оно мерно покачивалось,высоко,над головами прохожих,вызывающе дразня среди инея и морозов жарким,летним полднем…
Каждый день,ее черезмерно высокие каблуки, на черезмерно открытых под коротенькой,клечатой юбочкой,ножках стучали по лестнице, и шаг ее,легкий и быстрый,гулко раздавался по всему дому,заполняя его,казалось выливаясь через край тишины.Она взбиралась на пятый этаж, где заранее к ее приходу была приоткрыта дверь,и влетала в темную прихожую,наполняя ее пыльный,тоскливый сумрак, запахом мороза,жареного арахиса,который она обожала грызть,и недорогих,но сильных духов.Александр Петрович выходил к ней на встречу в хорошем пиджаке и галстуке,хотя в обычное время такого официоза не любил,довольствуясь старым,вязаным свитером,перепачканным масляной краской.Она как всегда,небрежно швыряла свой короткий,стеганый ватничек,опушенный песцом на подзеркальник, и шла в «гостиную» (она же мастерская) где забиралась с ногами в большое,старинное кресло. Широкие лучи солнца,протискиваясь в замызганные окна ,проходя мимо ее головы и плечь,приостанавливались,с любопытством разглядывая это дитя ХХ1 века.Ей было 18 (она родилась в 1991 году,в эпоху бурь и в некоторой мере в ее характере тоже была буря),но выглядела моложе,ей можно было дать лет 14-15.Темно-рыжие, не очень густые,и постоянно выбывавшиеся из косички волосы падали ей на лицо,и смешно вытягивая трубочкой свои пухлые,алые и постоянно потрескавшиеся,от привычки облизывать их губы,она сдувала с носа и щек надоедливые,рыжие прядки..Уши ее,большие,и немножко оттопыренные,были настолько тонки,что просвечивали на солнце, и поэтому,казались ярко-розовыми…В общем,это была самая обыкновенная девчонка, ничем особо не увлекавшаяся,обожавшая поп и рок –группы, никогда не читавшая, и не имеющая вредной привычки задумываться глубоко…Но тем не менее,входя в комнату Александра Петровича,она озаряла ее каким то светом молодости,свежести,своей постоянной веселости.Александр Петрович невольно залюбовался ей, когда она сидя в кресле ,равнодушным взглядом окинула стены его мастерской,и подавила невольный зевок.Затем,она обычным жестом вставила в уши наушники, и стала подергиваться в такт какой то очередной попсы.На мольберте стоял,почти законченный портрет,на котором она и сидела вот так,как сейчас,поджав ножки,в клечатой юбочке,дышащая свежестью и подростковой некрасивостью. Портрет был закончен, но отпустить юную натурщицу Александр Петрович был не в состоянии. Да,ему уже 57,хотя выглядит он хорошо,и женщинам нравиться. Еще месяц назад,увидев ее в вагоне метро,он словно опьянел,и пошел за ней,проехав свою станцию. Она вначале очень испугалась,но он объяснил ей,что он –художник, и залатит ей,если она попозирует ему для портрета «Героини нашего времени». И каждый день,набрасывая штрих за штрихом ее худенькое лицо, большой пухлый рот,он все больше и больше проникался ею,ее юностью, свежестью. От острого взгляда художника не ускользали даже самые незначительные детали ее внешности-розоватый прыщик около носа, трещинка на губе, взмах длинных ресниц, блик света,становящегося медным на ее волосах…Теперь ему была невыносима та мысль,что работа над портретом закончена,и теперь она уйдет,и унесет с собой свою неуклюжую,очаровательную юность…Послушай, Вика…-начал Александр Петрович неуверенно. В ответ ему была громкая тишина,так как Вика, витала в облаках,слушая своего кумира Диму Билана.Вика! Вынь наконец эту дрянь из ушей! –голос Александра Петровича прозвучал громче. –Я хочу тебе важное….сказать..Вика неохотно освободила правое ухо,и приготовилась выслушать «важное».-Вика….Я…Послушай,ты когда нибудь любила? Ну…там,мальчиков из твоего класса…Ну..Первая любовь в общем…А?-Не-а…Не было,Алекс Петрович…Предки не позволяют!-Предки?
-Ну папа с мамой…Они ругаются,чуть что….А знаете,Алекс Петрович,о чем я мечтаю?-О чем?
Вика немного подумала,и сказала,с трудом выбирая слова из за жвачки, склеивающей ее челюсти-Я ,Алекс Петрович, мечтаю пирсинг иметь,ну как у девченок других!-Что ….иметь?
-Ну пирсинг! Колечко такое! Очь дажа прикольно!У Александра Петровича возникла неприятная ассоциация-как то на улице он видел девчушек и парней,с кольцами в губах и в носу, экстравагантностью перехлестывавших папуасов,и невольно поморщился….-Послушай….Вика…Я не о пирсинге сейчас…Я просто хотел сказать…..Тьфу! Не знаю даже как объяснить тебе,то что я сейчас чувствую…Вика заметно оживилась,и даже кажется забыла о своей мечте.-Понимаешь…Пока я писал портрет,я..как это ни смешно звучит,влюбился в тебя…Да,да,я знаю,я старик,но…-Алекс Петрович! Да какой же вы старик! Вы круче наших пацанов! Они все тупые,им только секс подавай,а вы…интересный…Вы-такой мужчина красивый….Александр Петрович поперхнулся от неожиденности…-Кто? Я?
-Конечно вы. Вы…замечательный! Да о таком как Вы ,любая девчонка мечтает! Я..знаете я Вас полюбила….Правда…-Ты? Вика,девочка,ты мне серьезно это говоришь?-На глазах Александра Петровича выступили слезы. –Ты -меня тоже…любишь?-Ну вот! Опять вы мне не верите! -Вика обиженно встала,и стала натягивать свой стеганый ватничек. –Врете вы все…Когда любят-человеку доверяют..А вы..-Ее глаза покраснели,губы капризно надулись…Вид у нее был ужасно несчастный,казалось сейчас она разрыдается..Александр Петрович,брсился перед ней на колени. -Вика…деточка…Я действительно люблю тебя….Но…Могу ли я рассчитывать на взаимность….Будь я моложе…Я..Я…мечтал бы жениться на тебе… Вика обиженно фыркнула. –Вот видите! Ведь не женитесь никогда…Я не нужна вам…Прощайте,Александр Петрович…И она решительно шагнула к порогу.-Нет! Нет! Не уходи! Неужели ты действительно согласна?
В глазах у Вики проскользнуло некоторое удовлетворение…-Ой…Алекс Петрович….Вы мне предложение как бы делаете?-Вика…Не «как бы» ,а делаю….-Я согласна!! Вика неожиданно встала на цыпочки,обхватила шею Александра Петровича, и впилась ему в губы долгим,очень взрослым поцелуем. Затем хихикнула и выбежала на лестницу. Александр Петрович стоял у двери ошарашенный,и глядел ей в след с блаженной и глупой улыбкой…………………………………………………………………………………………………………………….. Вика счастливая и улыбающаяся бежала домой,прыгая через глубокие сугробы. В голове ее звучало словно песня-« Вот. Отлично. Старый пень втюрился. Хорошо,что первый месяц пока, не видно ничего… Здорово же я его надула…О лох,он о любви размечтался….Да,но и я то тоже маху дала…Тогда с Костиком…Ну ничего,теперь все шито крыто….Жаль только,говорят,тошнить потом будет….Ну да ничего,пусть старый осел своей удали радуется….А потом ..не вечно же с родителями в одной комнате….А у него квартирка ничего..Живем!» И как отражение ее мыслей, ярко краснело последнее яблоко,выделяясь всоей показной чистотой и юностью среди седины января.