Глава ССXXV

- Это хорошо, что положение на Северо-Западном фронте стабилизировалось,- сказал Сталин Мерецкову, выслушав его отчёт о поездке в район севернее Селигера, где генералу и сопровождавшим его представителям Ставки удалось предотвратить развитие сентябрьского кризиса, возникшего в результате танковых рейдов Манштейна и Гота на Старую Руссу и Демянск.
- Вы уже были в Ленинграде в первые дни войны, а теперь хорошо знаете обстановку на Валдае и в районах Ильменя и Ладоги. Отправляйтесь немедленно на Карельский перешеек в 7-ю армию генерала Гореленко и предотвратите прорыв финнов через Свирь к Волхову на соединение с немцами. Помогите командарму Гореленко советом, а если этого будет мало, смените его во главе армии.
Перегруппировка и отвод войск 7-й армии из-под Петрозаводска к реке Свирь проходили в сложной оперативной обстановке. Застав 7-ю армию расчленённой на три части и прижатой к берегу Онежского озера, Мерецков взял командование в свои руки. Северную группировку, отрезанную от Петрозаводска, он с разрешения Ставки передал генерал-лейтенанту Фролову, командующему Карельским фронтом. Окружённую под Петрозаводском 272-ю стрелковую дивизию помогла эвакуировать Онежская военная флотилия. Она же препятствовала расширению финского плацдарма на Свири, ведя огонь с позиций у истоков Свири в районе Вознесенья.
Три недели продолжались упорные бои на плацдарме, захваченном Маннергеймом на реке Свирь от Буслаевской до Подпорожья. Однако у Маннергейма не было далеко идущих оперативных планов южнее Свири: он лишь хотел воспользоваться отзывом части советских дивизий Жуковым с Карельского перешейка на Ленинградский фронт, чтобы максимально упрочить своё положение севернее Свири и как следует подготовиться к зиме. А поскольку делать это было ему тем легче, чем напряжённее оставалась оперативная обстановка под Ленинградом, в намерения финского фельдмаршала вовсе не входило облегчать фон Леебу задачу и ликвидировать театр боевых действий, оттягивающих максимум советских войск с Карельского перешейка. Плацдарм на Свири Маннергейм использовал лишь как предмостное укрепление, страхующее его от возможных попыток противника вернуть Петрозаводск, воспользовавшись ослаблением немецкой группировки на Волхове, вызванной как передачей части войск из группы армий «Север» в группу армий «Центр», так и отъездом с этого театра наиболее талантливых и энергичных командиров корпусов – генералов фон Рейнхардта, Гёпнера и Манштейна.
Закрепившись на плацдарме глубиной 8-15 километров, Маннергейм перешёл к обороне и простоял здесь до лета 1944 года, сохраняя все выгоды своей позиции.
Консолидировав фронт на Свири и продолжая бои против финского плацдарма, генерал Мерецков внимательно следил за тем, что происходило у него в тылу за левым флангом, где в районе Грузино 39-й мотокорпус немцев форсировал Волхов и развернул наступление на Тихвин. Связи с 4-й армией генерала Яковлева, оборонявшей город, у Мерецкова не было. Информацию о положении на Волхове и под Тихвином он получал через представителя штаба 7-й армии в штабе Ленинградского фронта. Получив первое известие о форсировании немцами Волхова, Мерецков немедленно создал резерв для прикрытия своего тыла. Для этого он вывел из боя танковую бригаду, сформировал из маршевых батальонов и дивизионных резервов сводный стрелковый полк, придал этой группе артполк 76-миллиметровых орудий и усилил пятью батальонами 82-миллиметровых миномётов, двумя сапёрными батальонами и несколькими походными кухнями.
5 ноября, когда сообщения о положении под Тихвином стали особенно тревожными, Мерецков отправил в штаб 4-й армии своего начальника штаба генерал-майора Крутикова. Крутиков вернулся на другой день, едва не попав в плен. По его словам, штаб генерала Яковлева был разгромлен, войска 4-й армии в беспорядке покидали город. Мерецков доложил о положении в районе Тихвина в Ставку.
В ответ он получил приказ возглавить помимо 7-й армии также и 4-ю армию, восстановить управление её войсками и, продолжая удерживать оборону против финнов на Свири, остановить немцев под Тихвином и разгромить их. Ни на какую помощь извне его попросили не рассчитывать: все вновь формируемые в тылу соединения шли в резервные армии для Западного и Калининского фронтов.
7 ноября, двинув вперёд резервную мобильную группу, генерал Мерецков выехал следом в сторону Тихвина. Уже наступили сумерки, когда Мерецков с опергруппой штабистов прибыли в Сарожу, расположенную в 22 километрах севернее Тихвина. Никто их не встречал. Вообще людей не было видно. «Туда ли мы прибыли?» - озадаченно спросил кто-то из свиты, озирающейся по сторонам за спиной генерала. «Туда, туда!» - ответил Мерецков и зашагал по недавно выпавшему снегу навстречу показавшемуся в конце улицы человеку в советской шинели. Это был командир стрелкового батальона. Он доложил, что в Тихвин только что ворвались немцы на плечах в беспорядке отступающих войск 4-й армии; захватив город, противник не остановился и продолжает преследование в двух направлениях – на восток, вдоль шоссе и железной дороги на Вологду, и на север, в направлении реки Свирь. Батальон оторвался от преследования и теперь, после короткого привала, готовится продолжить отступление.
- Отступление отставить. Батальону занять круговую оборону. Столовая у вас тоже готовится к отходу? Сможете накормить нас ужином?
- Попытаемся, товарищ генерал армии.
В столовую, где ужинали Мерецков и его спутники, стали подходить офицеры из продолжающих прибывать по дороге из Тихвина отрядов. Вид у них был подавленный. Никто не мог объяснить толком, как именно был взят город. Было ясно лишь, что город был захвачен внезапно. С улицы донёсся гул танковых моторов. По звуку Мерецков определил: танки были свои. Объявив, что утро вечера мудренее, генерал отправился спать, поручив дежурным офицерам штаба собирать отступающие отряды, кормить ужином, а также связаться со службами тыла 7-й армии и к утру доставить по воздуху в Сарожу несколько полевых кухонь в разобранном виде и запас провизии. По опыту войны в Испании Мерецков знал, что бегущих с поля боя бойцов вернее всего останавливает запах развёрнутых полевых кухонь.