Над кладбищем стоял туман. Он был до того густым, что кладбищенские посетители рисковали запнуться об коварно скрытую туманом могилу и сломать себе шею. Но как ни старался туман окутать могилы, они мрачно выделялись мертвенно-серыми памятниками смерти и как будто бы даже угрожали своей смертельной неподвижностью случайному сорванцу, забежавшему на туманное кладбище в поисках приключений, как бы говоря ему: «Не ходи сюда, рановато тебе еще, нас много, а ты один…». И юный отрок в чьих представлениях жизнь была еще невинной радостью, уличной беготней, утренней свободой и вечерним пленом безмятежного сна, в общем – всем тем, что проходило насквозь очищающим летним дождем без черных осадков, видя такую жуть да еще и в тумане, с ужасом убегал. И кладбище, вздыхая сырыми испарениями и слабым ветром, провожая юнца взглядом молчащих надгробных лиц, вновь оставалось в одиночестве, надеясь когда-нибудь повстречаться с ним вновь, и даже оказать бездомному телу гробовой приют.
Но если бы юноша не испугался и двинулся дальше в туманную глубь кладбища, то он бы услышал обрывистые звуки Похоронного марша, чьи-то очень скверные ругательства, шум и непонятную возню. А все дело в том, что один очень богатый ростовщик решил устроить своей умершей дочери царские похороны, но старому торгашу было мало и резного консервирующего дубового гроба за тысячу монет колокольного металла, и переплетных венков (венки в заданный хитрым механизмом срок, переплетали гербарий, чем полностью меняли внешний вид), и оркестра Могильных маршей, и хора Кладбищенских плакальщиц, и дорогого обеда, заказанного в ресторане «Заупокойные поминки». Ему всего этого было мало… Он решил превратить похороны в театральное действо, для чего и обратился к Надгробных дел мастеру, который некогда учился в училище Похоронных искусств на факультете Театрализация и художественная организация похорон, окончил его с золотой медалью, получив редкую специальность Администратор похорон.
Итак, звуки Похоронного марша, скверные ругательства, шум и возня, и были той самой репетицией. На месте будущего погребения зияла свежевырытая могильная яма, вокруг нее толпились участники – оркестр, хор плакальщиц, два актера – Жизнь и Смерть, могильщики с грубо сколоченным деревянным гробом и куклой-манекеном в нем. Режиссером страшной пьесы был Надгробный мастер, он уже докурил гробовую трубку (чубук трубки был выполнен в форме маленького гробика), выбил ее по привычке об могильную ограду, и еще раз быстро пробежавшись глазами по сценарию, дал команду начинать.
Оркестр заиграл Похоронный марш, хор плакальщиц заплакал. Как только звуковая часть была окончена, пришли в движение могильщики – мозолистые руки спускали в могилу гроб с куклой. Сделав свое могильное дело они ушли по направлению к механической шарманке, которая работала на спирту, чтобы выкачать еще одну порцию спирта. Как только с погребением было покончено, на могилу явились два актера – Жизнь и Смерть.
Жизнь, довольно пьяный уже актер, одетый в белоснежный фрак и белые же брюки, стоял подле могильной ямы, рискуя пасть жертвой коварного кладбищенского ветра. Дорогой костюм и белизна одежды не смогла до конца скрыть природный быт – сквозь фрак проглядывала черно-белая тельняшка, и черных полос на ней было гораздо больше белых, и белые полосы не совсем подходящее название для потемневших от грязи участков материи, может когда-то и бывших белыми. Дырявые подошвы всегда ловили камень и актеру то и дело приходилось разуваться и с матами у всех на виду вытряхивать проклятый камень. В петлице торчала бумажка с мечтой на сегодня:
«Напиться»
Актер откашлялся и монотонно произнес заплетающимся голосом:
«Ты жила, ты была, ты цвела
И была ты сокровищем мира
На сокровище то смерть набрела
И схватив, вновь землею укрыла»
Окончив, он немедленно направился извилистой спотыкающейся походкой к оркестру, потому что услышал вожделенный и манящий звон рюмок.
Смерть – этот актер был трезв, непредсказуем – вот он зачем-то кинул в Жизнь комок сырой земли, и хищно произнес свои слова:
«Что цветет – то сгниет, кто живет – тот умрет
Ждешь, не ждешь – я войду в твои двери
Твое тело остынет, а смерть душу возьмет
И забытью навеки доверит»
Окончив, он принялся корчить всем страшные рожи, приближаясь – то медленно подходя, касаясь затем холодными руками, то резко подбегая и сбивая с ног.
- Стоп, стоп, стоп!. – крикнул в рупор Мастер и подбежал к оркестру.
- Ну кто так играет? Это Похоронный марш или Смеющиеся саксофоны?
Вы бы еще Лунную сонату Баха в мажоре сыграли!, - ругался Мастер.
Отчитав оркестр, он принялся за плакальщиц:
- Это называется погребальный плач? Да вы счастливее самого счастья!
Должен сказать, что хор плакальщиц для вызывания плача использовал весьма необычные методы: в подмышках у каждой плакальщицы был закреплен специальный прибор – щекотун, плакальщицам же оставалось немного исказить интонацию и сделать горестные лица. Но это – секрет фирмы.
Отчитав плакальщиц дело дошло и до актеров:
- Вам не то что в кабаке, вам и в блошином цирке не место! Эй, Жизнь, тебе уж лучше Пьяные роды играть! Ну а ты, Смерть? Где траурное величие? Где скорбное разлучение? Где откровение грязи существования? Где мрачный ужас вечного сна? Где могильный холод? Где это все? И вообще, смерть приходит, чтобы безжалостно отнять жизнь, жадно пить слезы, заедая их утратой, а ты что делаешь? Землей швыряешься, рожи корчишь, за руки хватаешь, да с ног сбиваешь., - ругался Мастер.
Расстроенные актеры поплелись к механической шарманке. Это был небольшой металлический музыкальный инструмент, работавший в автоматическом режиме без участия музыканта, а работала шарманка на спирту. Инструмент представлял собой куб 40 на 40 см., снабженный ручкой зажигания и медным патефонным раструбом из которого звучала музыка. Досталась она Мастеру при следующих обстоятельствах: гробовщик Трупецкий, гениальный подпольный изобретатель смертельных вещей, вытащил ее из своего бункера чтоб опробовать, и куда-то исчез, дело было глубокой кладбищенской ночью. Мастер в это время пил на кладбище, его маленькая избушка была укрыта в глухом кладбищенском лесу. Выпив уже изрядно он и услышал мрачные мелодии, исторгаемые шарманкой и пошел на звук. Набредя на уникальный инструмент, он вначале подумал, что перепил, но все же решился осмотреть вещицу – удостоверится что это не галлюцинация. Убедившись что вещь настоящая, а не порождение винных паров, он, предварительно выпив из нее весь спирт чтоб замолчала, унес ее в свою избушку, а позже – и домой, где долгими зимними вечерами слушал ее загробные мелодии – количество мелодий было неисчислимо, хитрый нотный механизм составлял их подобно калейдоскопу, но неизменным оставалось одно – они все были в миноре и крайне мрачные. Благодаря этой шарманке Мастер бросил пить – шарманка была крайне прожорливой: на одну мелодию длительностью в десять минут уходило полубутылки спирта.
Когда актеры достигли шарманки, они поняли что их опередили – Жизнь как ни тряс винностраждущий инструмент, металлическое нутро шарманки отзывалось лишь глухим бряцанием, но никак не бульканьем.
- Все вылакали труборотные (он имел в виду оркестрантов), - сказал Жизнь.
- Да и кривляки те постарались, - сказал Смерть указывая рукой в сторону плакальщиц. – Вон погляди, все перепились, - добавил он.
Действительно, все действующие лица страшной пьесы были пьянее кабацкого сброда. Плакальщицы пьяно висли на духовых инструментах оркестрантов, те же в свою очередь задирали им юбки, а кто-то из музыкантов сквозь пьяный дурман старался исполнить что-то в духе Би Би Кинга.
Могильщики окончательно окосев, вытащили из могилы куклу, грязно лапали ее. Кладбищенский туман наполняли пьяные вопли, черновые расстроенные мелодии, хохот визгливой непотребщины плакальщиц, пьяные цитаты Шекспира актеров, и ругань Мастера.
Мастеру, которому лишь оставалось с грустным невысказанным упреком созерцать происходящее и печально ругаться в туман:
- Небеса надгробные! Земля кладбищенская! Нет, с ними каши не сваришь.
Послышался шум подъезжающего автомобиля, несколько секунд и форд Коммерсанта затормозил прямо посреди кладбищенского спектакля.
- Черт, вот и заказчик прибыл, ну что я ему скажу?, - встревожился Мастер.
Коммерсант был высоким крепким мужиком одетым в свитер, на котором были вышиты скелеты сжимающие золотую монету, черные брюки и дорогие туфли, с его аристократического лица никогда не сползала белозубая улыбка, приветствовал Мастера:
- Что демоны, веселитесь?
- Ну какие же мы демоны, мы скорее ангелы, обреченные показывать грешникам ад, - ответил Мастер.
- Что ад вижу, вон и последний адский круг виднеется «Могильная яма», - неуемным весельем смущал траурный туман Коммерсант.
- Ты знаешь, что адский огонь в шестьдесят раз горячее земного, а чтобы пройти один адский круг нужны тысячелетия, я вот на досуге подсчитал сколько мне придется там провести времени, оказалось – более двухсот тысяч лет, - звенел над кладбищем веселый голос Коммерсанта.
Мастер молчал.
- Слушай Мастер, продай мне твою спиртовую шарманку, запал я на эту вещь, - предложил Коммерсант.
- Не продается, - ответил Мастер.
- Ну продай, тысяча монет колокольного металла за такой мрачный инструмент – цена хорошая, - не унимался Коммерсант.
- Ну зачем она тебе?, - спросил Мастер.
- Хочу открыть салон Траурной музыки, давно хочу открыть, помещение уже готово, но музыкальная часть хромает, ни один оркестр в городе не играет так мрачно как твой инструмент, - ответил Коммерсант.
- А я что буду слушать долгими зимними вечерами?, - спросил Мастер.
- Ну мы что-нибудь придумаем, у гробовщика Трупецкого, говорят новое изобретение появилось – птица матерно-канареечная, птица та механическая (тоже на спирту работает), и в клетке сидит и пока спирту ей не дашь, материться отборнейшим подзаборным матом, а как спиртом ее напоишь, она и давай песни свиристеть – песни веселые, песни хулиганские, песни грубые, - сказал Коммерсант.
- Подумать надо, - сказал Мастер.
- Да что тут думать, на вот тебе триста монет колокольного металла, ты только покажи дьявольский инструмент, - сказал мастеру Коммерсант, вручая деньги.
- Ладно пойдем, покажу, - согласился Мастер.
Они пошли к спиртовой шарманке, плотный туман окутал поприще, но пройдя шагов пятьдесят, они наконец увидели и чудо-шарманку, и два пьяных тела лежащих рядом – видимо актеры Жизнь и Смерть все таки нацедили себе грамм пятьсот на брата.
- Предупреждаю, лицедеи высосали все топливо, и шарманка работать не будет, - сказал Мастер.
- Да и не надо, этот вопрос осиновым колом не стоит, мне достаточно осмотреть вещицу, ответил Коммерсант. - На вот, газету почитай «Кладбищенские вести», там одна статья интересная есть, про тебя пишут, - протянул газету Мастеру Коммерсант.
Заинтригованный Мастер развернул газету на указанной странице.
«Железные черви атакуют могилы», - чернел заголовок статьи.
- Интересно, интересно, - пробормотал Мастер и стал читать далее.
«Гражданка К, пришедшая на кладбище навестить могилу своего деда, пришла в ужас от увиденного. Фундамент памятника могилы деда оказался разрушен и представлял собой разбитое крошево, как будто при заливке фундамента использовали не цемент, а разбавленный водой песок. Гражданка К заметила среди разрушенного фундамента непонятное копошащееся существо, которое, как она уверяет, было железным червем. По ее словам этот «железный червь» и был главным виновником разрушения могилы ее деда. За комментариями мы обратились к кладбищенскому сторожу, который сказал нам, что такой аномальный феномен наблюдается на всех могильных памятниках, установленных скандально известным Надгробным мастером.»
- Ну и дела, совсем у них крыша поехала что ли, - сказал Мастер, оборачиваясь к Коммерсанту.
Но хитрый Коммерсант скрылся, прихватив с собой шарманку.
- Вот козел пентаграммный, спер все-таки мою шарманку!, поднял крик Мастер.
Но поздно, коммерсант уже достиг форда, погрузил шарманку в багажник, и завел машину.
- Стой скотина червожорная, стой муха дерьмососная!, - кричал Мастер вслед быстро удаляющейся машине.
Однако машина Коммерсанта скрылась в тумане оставив Мастера наедине с непроницаемым кладбищенским туманом и пьяным сбродом, уснувшем на холодной кладбищенской земле. Мастер, вдвойне потрясенный – и наглой кражей любимой шарманки, и страшной статьей, грозившей уничтожить его карьеру, медленно побрел к месту утраты драгоценной шарманки. Его нога споткнулась о что-то увесистое, раздался приятный бряцающий звук монет колокольного металла. Он посмотрел себе под ноги и разглядел в тумане углубление продавленное тяжестью шарманки, в квадратном углублении виднелся кожаный кошелек. Мастер поднял кошелек, развязал тесьму, и монеты колокольного металла брызнули ему на руки.
- Значит этот червь все-таки расплатился перед тем как спереть мою шарманку, - сказал Мастер.
Он пересчитал монеты, их было две тысячи.
- Щедро, черт тебя дери, на эту сумму я смогу заказать у Трупецкого такую же шарманку и даже лучше, - сказал довольный Мастер и отправился разыскивать в тумане свой черный легковой катафалк.
А вот и катафалк. Мрачная машина Мастера чернела вороньим трупом в непроглядном тумане. Корпус машины покрылся испариной, стекла запотели. Мастер подошел вплотную к машине, как вдруг в глубине катафалка что-то шевельнулось и страшное оскаленное лицо прилипло к стеклу, изрядно напугав Мастера. Это был Панихидин, помощник Мастера. Он уже отоспался и решил таким образом подшутить над Мастером.
Чертов Панихидин! Ну ты совсем очервел, - сказал Мастер, переводя дух.
- Хорошая шутка, могильная, - сказал довольный Панихидин, открывая дверцу.
- Сейчас тебе будет шутка, - пугающе тихо произнес Мастер, - Иди к кладбищенскому сторожу, возьми гробовоз, езжай на место репетиции, погрузи в него всю пьяную сволочь, которую только найдешь и развези их по домам, вот это шутка так шутка, - с веселостью в голосе закончил Мастер.
Панихидин так и сел. Веселье сменилось мрачной физиономией могильщика.
- Совсем ты меня не ценишь, Мастер, - сказал он расстроено.
- Ну как же не ценю, вот тебе пятьдесят монет колокольного металла, - сказал Мастер, отсчитывая деньги и вручая их Панихидину.
- Ну а ты куда?, - спросил он Мастера, беря деньги.
- Мне нужно наведаться к гробовщику Трупецкому, на моих могилах видишь ли завелись железные черви, и я подозреваю, что это его лап дело.
- Какие черви, железные?, - спросил Мастера Панихидин, расползаясь в улыбке, спросил Панихидин, и, не дождавшись ответа, упал срубленный приступом истерического смеха.
- Что, не веришь, на вот почитай, - сказал раздосадованный Мастер, швыряя ему газету «Кладбищенские вести».
Когда приступ смеха Панихидина несколько прошел, затаившись в беззвучной тряске, Панихидин открыл указанную страницу и прочел статью про железных червей. Прочтя, он не в силах держаться более, согнулся в неодолимом приступе Мефистофельского смеха.
- Да ну тебя в склеп, тень кладбищенская, - сказал расстроенный мастер, сел за руль и поехал к бункеру гробовщика Трупецкого.
Доехав, он оставил машину у обочины, а сам пошел в лифт, замаскированный под бетонную кабинку кладбищенского сортира. Он вошел, нашарил углубление в стене, нажал на кнопку. Щелкнул тайный механизм и лифт повез Мастера вниз на гробовой этаж. Проехав вниз метров пять, лифт остановился и распахнул двери. Мастер сошел по каменным ступенькам вниз в сырую полутьму бункера, его взору предстали непонятные станки и приборы, странные конструкции и высокая фигура в кожаном плаще, возившаяся над одним из станков. Мастер догадался кто это и его кладбищенская душа вздрогнула – это был сам гробовщик Трупецкий. Шаги Мастера многократным эхом отдались в высоких сводах бункера и Трупецкий обернулся на шум.
Он был в кожаном плаще с заклепками, плащ был сшит из человеческой кожи, черты лица – это было лицо свирепого средневекового воина, казалось впитали в себя весь ужас охоты на ведьм, изогнутые брови, крючковатый острый нос и желтые, горящие в темноте глаза таили в себе тысячи ужасных зверств и преступлений. Длинные седые волосы достигали пояса. На шее висела цепь из маленьких стальных черепов. На голове была широкополая остроконечная шляпа, из под просторной кожаной юбки виднелся длинный член во множестве мест проколотый пирсингом – даже юбка не могла спрятать длиннющий хер, который делал Трупецкого королем кладбищенских шлюх. Довершали картину сделанные из кожи и металла сапоги Танцовщика на могилах.
- Добро пожаловать!, - раздался ужасный каркающий голос гробовщика.
- И это ты называешь добром?, - ответил Мастер, указав на зловещие станки и приборы.
- Кто-то берет горсть земли с целью посадить прекрасные цветы, а кто-то – с намерением бросить ее в могилу на прощанье, каждому свое, - прохрипел Трупецкий.
- Ну а как же ворона, это ведь ты ее подковал! Она мне столько памятников испортила, это тоже добро?, - спросил Мастер.
- А зачем ты в нее камнем швырнул? Вороны – птицы тьмы и мои сестры, - прохрипел Трупецкий.
- А зачем она мне на голову насрала?, - спросил Мастер.
- А если бы не насрала? Разве ты бы пережил столько интересных приключений, разве бы нашел меня? То, что я сделал с ней впоследствии, разве это не прекрасно? Стальные крылья из тонких пластин, стальное тело, внутренности из драгоценных камней, это чудо!
- Хорошо, с вороной дело зарыто, но ты посмотри что творится сейчас! Фундаменты моих надгробий точат железные черви, это ведь тоже твоя работа?, - сказал Мастер.
- А зачем ты их разбудил? Я ведь знаю, ты спускался ко мне в бункер, осматривал мои изобретения, и камешек в стеклянный куб с червями кинул, а черви проснулись, прогрызли стеклянный куб да по кладбищу и расползлись могилы точить. Зачем ты это сделал?, - прохрипел Трупецкий.
Мастер молчал, он понимал, что это его вина.
- Но это еще не все, черви, которых ты разбудил расползлись по бункеру и сигналами внутренних передатчиков разбудили других червей, в соседней лаборатории, всего же червей было больше тысячи и почти все сейчас активны – по кладбищу ползают, да памятники грызут. Но это не самое страшное, самое страшное то – что черви, объединившись сигналами в единую вычислительную сеть, расшифровали секретный канал Главного червя, разбудив этим и его. Обычные рядовые черви малы – всего сантиметров десять длиной и в один толщиной, они не представляют для людей большой опасности и без лидера (Главного червя) были бы безвредными. Но Главный червь разбужен, он имеет власть над обычными червями и вот сейчас приказал им точить фундамент. Главный червь намного больше и опаснее остальных, благодаря искусственному интеллекту, заложенному в его микрокомпьютер, он может не только повелевать червями, но и запустить секретный автоматический завод для их серийного производства. В длину он полметра, толщину – сантиметров пятнадцать, в отличии от червей-солдат он способен распознавать живых существ и нападать на них. Его оружие – трупный яд, которым он может брызнуть, челюсти-резаки, которыми он может моментально прогрызть дыру в любой материи. Главный червь перемещается под землей и довольно быстро. Сейчас он направился на Гиблое кладбище, кладбище окружено очень опасными ловушками, в центре кладбища автоматический завод для серийного производства червей, который он, следуя своей программе должен запустить.
- Вот это зло… зачем ты все это сделал?, - спросил Мастер пораженный страшным откровением.
- Это спецзаказ Министерства обороны Кладбищенской Федерации, назначение червей – разрушать вражеские укрепления и боевую технику, Гиблое кладбище – тоже их лап дело, они использовали для создания ловушек мои самые смертоносные разработки. Только вот не понимаю, зачем Главный червь отдал приказ рядовым червям точить могилы? Видимо с чувством юмора у него все в порядке…, - прокаркал Трупецкий.
- Вот демон, неужели тебе нравиться создавать такие ужасные вещи?, спросил его Мастер.
- Еще как нравиться, ты поколоти гробы лет тридцать, поневоле и ученым и музыкантом и даже писателем станешь, - ответил Трупецкий и хрипло засмеялся.
- Попробую, - улыбнулся Мастер, - А теперь вернемся к теме, как остановить червей?, - спросил он Трупецкого.
Остановить их можно только одним способом – уничтожить Главного червя. Чтобы это сделать, нужно достичь центра Гиблого кладбища, пройдя все ловушки, - ответил Трупецкий.
- Расскажи мне про эти ловушки, попросил Мастер.
- Гиблое кладбище разделяет несколько Секторов ужаса, каждый такой сектор содержит свои неповторимые ловушки:
1. Сектор Гробов на колесах
В секторе Гробов на колесах вы будете противостоять подвижным гробам на колесах. Размеры этой адской машины: 1x0,5 метра. Гробов примерно с десяток, работают они на дизельном топливе, оснащены среднекалиберным пулеметом закрепленным в башенке, которая может поворачиваться на 360 градусов, гробы распознают противника с помощью мощной системы окуляров, и неважно будет это зверь, птица или человек, в микрокомпьютер гроба заложена программа уничтожать любую движущуюся цель.
2. Сектор Авто-могил
В секторе Авто-могил находятся ловушки-могилы, если вы наступите на такую ловушку, вас похоронят в автоматическом режиме. С виду это обыкновенная могила, но как только вы на нее наступаете, приходит в действие механизм захоронения – стальная крышка проваливается, вы падаете в гроб в который насыпаются голодные могильные черви, гроб заколачивается специальным механизмом, и можете попрощаться с жизнью.
3. Сектор Смехотворных записок
В секторе Смехотворных записок вам во множестве попадутся обрывки бумаги с очень смешным содержанием. Не подбирайте и не читайте их! Если вы станете читать эти записки, вами неминуемо овладеет приступ неодолимого смеха. Вы будете смеяться и не заметите, как вдоль дороги откроются люки, в которых заточены депрессивные маньяки, ненавидящие веселье и радость в любых проявлениях. Система распознания смеха, услышав ваш хохот тут же освободит всех маньяков, вооружив их острыми топорами. Наверное, не нужно рассказывать, что с вами будет дальше.
4. Сектор Мясорвачных птичней
В этом секторе вам предстоит встретиться с плотоядными птицами-мутантами. По виду они напоминают крайне жирных голубей. Оперение этих птиц кроваво-красное, лапы мощные адаптированные к разрыванию мяса, клюв массивный и снабженный острыми клыками. Мясорвачные птични собравшись в стаю начинают кружить над жертвой, дружно на нее испражняясь. Испражнения плотоядных птиц благодаря специфике пищеварительного тракта имеют острую коническую форму, вылетают испражнения с огромной силой сравнимой с ускорением пули.
5. Сектор Голодной толпы
В Секторе Голодной толпы вы встретите грязных оборванцев-людоедов, они, собираясь в толпу, выкрикивают пламенные речи, смысл которых сводится к тому, что неплохо было бы вас разорвать и хоть немного утолить вечный голод.
6. Сектор Зеркальных надгробий
Сектор зеркальных надгробий протяженностью в два километра заполняют гранитные надгробия без портрета умершего и даты смерти. Они немы до поры до времени – как только вы будете проходить мимо, надгробия будут отображать ваш портрет, дату жизни и смерти. Вы, увидев такое, можете запросто сойти с ума.
7. Сектор Трупных детей
В этом секторе на каждой могиле будет находиться ребенок-извращенец. Эти дети милы на вид, но не смейте с ними играть, их игрушки смертельны.
8. Сектор Танцующих скелетов
В этом секторе вас встретит толпа скелетов, и Главный скелет пригласит вас на вальс. Рекомендую согласиться, так с ними будет проще справиться, но не затягивайте Скелетный вальс, в процессе танца они будут вырывать ваши органы, сдирать мясо, чтобы осуществить свою мечту – прикрыть плотью нагие кости.
9. Сектор Механических пауков-отравителей
Этот сектор завален смертельными устройствами, они представляют собой металлическую сферу диаметром сантиметров пятнадцать, неподвижно лежащую на земле, если эту сферу потревожить, приходит в действие внутренний маятник, активизирующий устройство. Сфера выпускает лапы и жало, тем самым превращаясь в быстро передвигающегося механического паука. Паук перемещается по сложной траектории, диктуемой движением внутреннего маятника, колебания маятника у каждого устройства уникальны. Достигнув живого организма, паук захватывает его лапами и если существо сопротивляется, пытаясь скинуть паука, паук кусает его, впрыскиваю инъекцию яда.
10. Сектор Гроботюремных полицмейстеров
Этот сектор патрулируется страшными собакоголовыми тварями, по виду напоминающих человека. Твари одеты в черные мундиры, количество черепов-значков на погонах символизирует ранг твари. Они во всем видят нарушение, их основное наказание – погребение заживо.
Трупецкий закончил говорить и зловеще-хитро посмотрел на Мастера, спросив:
- Теперь ты знаешь, что тебя ждет, сохриплен ли ты пройти эти испытания, чтобы уничтожить Главного червя и спасти свою карьеру?
- Ну а куда мне деться, кроме могилы, - ответил Мастер.
- Вот именно, а заодно и Кладбищенскую Федерацию спасешь, - сказал Трупецкий.
- Кладбищенскую Федерацию?, - спросил Мастер.
- Точно. Кладбищенскую Федерацию. Или ты думаешь, что железные черви ограничатся стачиванием могильных фундаментов? Нет, не все так просто, они портят фундаменты лишь потому, что так им приказал Главный червь, а что будет завтра? Червь возьмет да и прикажет им точить кирпичную кладку и бетонные панели зданий. Что тогда? Ты представляешь, чем это грозит?, - спросил Трупецкий.
- Червь ты мой, я и не думал, что все так серьезно, - сказал Мастер.
- Серьезно, червь подери, еще как серьезно. Пойдем со мной, вручу амуницию, - прохрипел Трупецкий.
Трупецкий повел Мастера за собой вглубь бункера, отпер тяжелую бронированную дверь в форме гроба, нашарил рукой выключатель, щелкнул. Вспыхнувший свет осветил небольшую комнатку до потолка заваленную оружием. Трупецкий покопавшись минут двадцать нашел все необходимое и свалив к ногам Мастера, стал рассказывать:
- Вот это эксгумационные гранаты, они помогут тебе уничтожить Гробы на колесах, заводская настройка глубины эксгумации настроена на два метра, но если понадобится, подкрути вот это колесико и увеличь глубину, только не перечерви с этим, гранаты мощные.
- Вот стальной зонт из тонких гибких но очень прочных стальных пластин, он защитит тебя от атаки Мясорвачный птичней, когда они станут срать на тебя своим остроконечным пометом.
- Вот полуавтоматическая ручная коса о тринадцати лезвиях, нажмешь на эту ручку и все тринадцать лезвий раскроются разрубив врага.
- Вот ручной пулемет и ящик патронов к нему.
- Вот два камуфляжных костюма (на материи были изображены черви, ошметки мусора, синеющая плоть, грязь и другие элементы камуфляжа)
- И самое главное – лазерная шпага для уничтожения Главного червя. Дело в том, что Главный червь неуязвим ни к гранатам, ни к пулям, ни к другому оружию. Он, из-за прочности своего сплава может быть уничтожен только вот этой штукой, - Трупецкий показал Мастеру небольшой цилиндр.
Трупецкий нажал на кнопку и из цилиндра вырвался двухметровый лазерный луч зеленого цвета.
- Пойдем покажу как работает, - пригласил Трупецкий Мастера следовать за ним.
Они покинули оружейную комнату, выйдя назад в машинный зал, и подошли к агрегату, стоящему в углу и служившему источником запчастей. Трупецкий размахнулся и обрушил лазерный луч шпаги на ни в чем не повинный агрегат. Раздался низкий свистящий звук и агрегат развалился на две части, рассеченный лазерной шпагой.
- Ух ты, вот это смерть!, - поразился Мастер. - Дай попробовать, - попросил он Трупецкого.
Тот дал ему шпагу и Мастер изрубил остатки агрегата на раскаленные куски.
- Ну хватит, уймись, и так ценных запчастей меня лишил, - остановил Мастера Трупецкий.
Мастер остановился, выключил шпагу и они пошли в оружейную комнату, чтоб забрать снаряжение.
Когда Мастер стал собирать оружие предоставленное ему Трупецким, то заметил, что все изделия в двойном экземпляре.
- А зачем это?, - спросил он Трупецкого.
- Пойдешь вместе с Панихидиным, одному тебе не справиться, а насчет театрализованных похорон не беспокойся, я за этим прослежу, чтоб все прошло без червя и угробинки.
- Где находится это Гиблое кладбище?, спросил Мастер.
- Это кладбище раскинулось на сотни километров перед городом Некрополис-Пентаграммный Замогильной области, добраться туда можно по железной дроге. Вот два билета на мертвовоз тебе и Панихидину, ехать четверо суток, как сойдете на станции «Некрополис-Пентаграммный», отправляйтесь на юг сквозь лес, пройдя лес вы увидите скалы, на юго-востоке будет вход в скалы – ущелье, ведущее через Гиблое кладбище. Пока вы будете идти, вокруг будут лишь высокие скалы, но как только вы достигните одного из Секторов ужаса, скалы сменятся равниной. Равнина и есть тот самый сектор, где расставлены смертельные ловушки. На пути по ущелью вы можете натолкнуться на математические мины – наступаешь на такую штуковину, она щелкает и задает тебе несложную арифметическую задачку, но в том-то и гвоздь, что ты должен решить ее нестандартно. В ущельях есть вентиляционные шахты, из этих шахт то и дело вырываются гангренные вихри, я дам вам специальные коконы, в которые вы должны будете успеть спрятаться, иначе сгниете заживо. В центре кладбища штаб Главного червя – локаторная станция, транслирующая команды остальным червям, ее тоже нужно будет уничтожить, как и автоматический завод по серийному производству железных червей., - объяснил Трупецкий.
- Да, вот еще один гвоздь не заколоченный, - Трупецкий извлек кожаную суму. - Здесь было сто двадцать тысяч монет колокольного металла, остальные сто тысяч получишь как выполнишь миссию, двадцать тысяч монет я взял как плату за изготовление автоматической шарманки мрачных мелодий, работающей на спирту.
- Так дорого?, - поразился Мастер.
- А ты думал?, - ответил Трупецкий.
- Но как ты узнал, что я хочу заказать у тебя шарманку взамен украденной Коммерсантом, - спросил Мастер.
- У могил есть глаза и уши, - загадочно произнес Трупецкий, подмигнув.
- Ты уж извини, что я той кладбищенской ночью спер твою первую шарманку, - попросил прощения Мастер.
- Зарыто, зарыто, - отмахнулся Трупецкий.
Мастер взвалил на себя поклажу и направился к лифту, войдя в лифт он обернулся к Трупецкому.
- Ни трупа тебе, ни червя, - пожелал удачи Трупецкий.
- К моргу, к моргу, - ответил Мастер и нажал кнопку.
Оказавшись на поверхности он, дойдя до своего черного легкового катафалка, погрузил в отдел для памятников все снаряжение, сам сел за руль и разжег гробовую трубку, затянулся, выпустил дым.
Он докурил, хотел выбить трубку во внутреннюю пепельницу катафалка, но почему-то открыл дверь, вышел из машины и подойдя к ближайшей кладбищенской ограде, выбил по старой привычке об нее трубку. Он вернулся, завел машину и поехал на место репетиции Похоронного спектакля искать Панихидина. Доехав, он сквозь туман разглядел силуэт Панихидина сидящего на близлежащей могиле. Тот увидев Мастера, бросился к катафалку. Добежав до машины он распахнул дверь и плюхнулся на сидень рядом с водительским креслом.
- Мастер, Мастер, ты глянь что твориться, - выкрикнул он, протягивая свежий выпуск «Кладбищенских вестей».
Мастер нахмурившись взял газету и развернул на указанной странице, прочтя статью, он еще более помрачнел. В статье говорилось о том, что железные черви уничтожили фундамент на сорока городских кладбищах, а кое-где источили гранитные памятники. Мастер с холодом узнал, что он объявлен в розыск.
- Теперь послушай меня, - сказал Мастер, возвращая Панихидину газету.
Он вкратце поведал, что ему довелось узнать у Трупецкого и что им предстоит пройти.
- Грех червородный, - тихо вымолвил Панихидин.
- Ты составишь мне компанию?, - спросил его Мастер.
- Составлю, пятьдесят тысяч монет колокольного металла на могиле не валяются, - согласился Панихидин, узнав про щедрую оплату опасной миссии.
- Тогда сейчас по гробам, а завтра встречаемся на этом же месте, и отправляемся, - подытожил Мастер, заводя катафалк.
На утро следующего дня они уже были на вокзале. Здание вокзала было стилизовано под старинный замок, каменная кладка зданию не была отштукатурена, что придавало замку первозданный средневековый вид, замок был увешан неоновой рекламой.
Мастер с Панихидиным прошли на грязный перрон, уселись на лавочку, расположив рядом сумки с снаряжением, и стали ждать поезд.
Минутой спустя их окружила стайка местной шпаны. Главарь в черном плаще на голое тело, растолкав остальных подошел к могильной двоице, и вынув нож – червивую бабочку, нагло бросил мастеру:
- Слышь, дяденька, кошелёчком отрыгни и все в архангелах будет!
Мастер, оторвался от курения гробовой трубки, поднял гробовой взор и посмотрел на предводителя шпаны.
- Тебя как поминать?, - спросил он предводителя.
- Что?, прищурился предводитель.
- Ну как звать тебя?, - повторил вопрос Мастер.
- Хулиган Хулиганович Хулиганов, - гордо ответил Хулиган.
Мастер вынул черную записную книжку в форме гроба и сказал:
- Так и запишем, Хулиган Хулиганович Хулиганов.
- А ты кто?, спросил со страхом в голосе Хулиган Мастера.
- А я Надгробный мастер, - ответил ему тот, все еще что-то записывая.
Закончив записывать, Мастер достал карманный телеграф, оснащенный встроенный фотоаппарат, нажал на кнопку и из корпуса телеграфа выдвинулся объектив. Мастер встал, поймал в видоискатель лицо Хулигана, навел резкость, поставил покойницкую выдержку и сказал Хулигану:
- Не шевелись, внимание, сделай скорбную маску, сейчас вылетит ворона.
Сфотографировав Хулигана он сохранил его под именем Хулиган.червь (формат Червь – перспективный похоронный формат, поддерживающий бледность, траур и все смертельные оттенки).
Сохранив картинку он взялся за маленький телеграфный ключ кодировать сообщение:
«Кладбище, похороны, поминки, Кладбище, похороны, поминки – кодировал Мастер азбукой Морга сообщение в Похоронный дом: «Приветики-скелетики, Кровавопис. Оставь свою кровавую живопись и поработай немного в жанре Кладбищенского рисунка, вот тебе картинка, сейчас уточню размеры желаемого памятника», - закончил он шифровку.
- Тебе памятник какой нужен, гранитный, мраморный, бетонный?, - спросил он Хулигана.
- Зачем мне памятник, я ведь еще не умер, - испуганно спросил его Хулиган.
- Эти формальности уладишь с моим напарником Панихидиным, давай говори быстрей не задерживай процесс, - нетерпеливо сказал Мастер.
- Не надо, дяденьки, не надо!, - взмолился вконец перепуганный Хулиган.
- То есть как это «не надо»?, - спросил возмущенный Панихидин. - Заказ принят и уже наверное выполняется, ты хочешь заказ сорвать, художника Кровавописа без работы оставить?, - горячился Панихидин. - Так знай, что ты сейчас не только срываешь художнику заказ, но еще и старенького Мастера без работы хочешь оставить, Мастер может еще стерпит, а вот Кровавопис церемониться с тобой не станет, у него в очках рентген, он тебя из под земли достанет три шкуры сдерет и кровь выкачает для своей кровавой живописи, да еще мозговую жидкость выцедит – он ее любит в бороду втирать, чтоб лучше росла. Ага, вот Мастер и гробовщику телеграмму отправляет, ты и гробовщика решил кинуть?, - злился Панихидин.
- А-а-а, не нада-а-а-а, я больше так не бу-у-у-ду-у-у!!!, - плакал Хулиган.
Да пошел ты в склеп, разложенец!, - рассвирепел Панихидин, и размахнувшись отвесил ему такую затрещину, что Хулиган полетел кувырком и скатился к рельсам.
В этот время проехал мертвовоз, выплюнув из костевода груду костей и черепов, засыпав ими хулигана, его подручные побежали его откапывать.
Мертвовоз – с виду как обычный паровоз, стем отличием, что топливом ему служат человеческие трупы, их обмазывают нефтью и бросают в топку, где они сгорают, а специальная помпа выплевывает кости, и они разлетаются вдоль железнодорожных путей.
Потревоженные могильщики вернулись на лавочку. Помолчали. Молчание нарушил Мастер:
- Зря ты его так, какой типаж пропал.
- Да червь он, а не типаж, - раздраженно сказал Панихидин.
На вокзале было оживленно-пасмурно. Нищие-инвалиды дрались друг с другом костылями за право выгодного места. Вокзальные рабочие убирали растущие груды костей. Птицы копошились в помойках, попадая в силки голодных бомжей. Местные шлюхи приставали к ожидающим. Одна из них подошла к Мастеру и стала с ним заигрывать.
- Червоз сначала вылечи, а потом и приходи, - прогнал шлюху Мастер.
- Червей солененьких, семян могильных жаренных, пирожков собачьих свежих, - кричали бабки-торговки, зазывая покупателей.
Вдалеке играла гармонь, видимо усердствовал талантливый побирушка. Панихидин прислушался, на гармони играли Бетховена.
- На первый путь прибывает поезд, следующий по маршруту Гробобург-Хоронеев, - объявили по громкой связи.
- Пошли Панихидин, наш, - сказал Мастер, вставая с лавочки.
Панихидин поднялся, бросил папиросу и пошел вслед за мастером. Механизм урны тут же переработал папиросу, отделив остатки табака от бумаги, и рассовал сырье по разным отделам.
На первый путь, пыхтя и расшвыривая кости, ворвался мертвовоз, напарники кинулись в противоположную от движения сторону искать свой вагон. Вагон был найден, билеты предъявлены, и через три минуты Мастер с Панихидиным удобно расположились в своем купе. Они сели за столик, откупорили бутылку водки, схоронили по одной и стали глядеть в окно, провожая родной город. Но долго провожать не пришлось, обозрение закрыл могильный состав – мертовоз, везущий могильные памятники. Когда мертвовоз остановился, его окружили бригады грузчиков, они грузили на тележки могильные плиты, и увозили их к служебному входу. Где их ждали грузовики.
- Ишь, хороняки, как взялись, - лениво проговорил Мастер, наблюдая за разгрузкой.
Панихидин поморщился, плюнул с отвращением себе под ноги, наполнил до краев граненый стакан и залпом выпил.
- Ты как червоедишь Мастер, а я погребаюсь спать, - сказал он устало.
- Вечных снов, - пожелал ему Мастер, а сам вышел из купе с намерением заглянуть в соседние вагоны.
Он открыл дверь соседнего купе, увидел троих человек – триязыкую бабку, безглазого деда и молодого парня лет двадцати пяти.
- А я к вам на кладбищенский огонек поминальной свечи, - приветливо сказал Мастер.
- Заходи, заходи, - старушечьим голосом пригласил дед.
Мастер зашел, присел рядом с дедом.
- Радость то какая у нас, милый человек, - сказала, обращаясь к Мастеру трязыкая бабка, одним языком говоря, вторым ловко куря сигарету, третьим облизывая парня. - Внучек то мой институт Гробового менеджмента закончил, он теперь у нас менеджер по продаже гробов, будет сидеть в гробовом кабинете, по гробовому телефону заказы принимать, и гробовых заказчиков гробами то снабжать, радость то какая!
Гробовой менеджер безуспешно отбивался от одного из языков своей бабки – длинное щупальце языка обвило его голову и жадно лизало ухо. Менеджер не выдержал и воткнул в щупальце перочинный ножик, лежащий на столе, подействовало. И щупальце с чавканьем ввергнулось в пасть триязыкой бабки.
- Не царапайся мой маленький, бабке больно, - сказала с обидой бабка.
Дед взял со столика сигарету и поднес к безглазой глазнице. Из глазницы высунулись губы и жадно схватив сигарету, стали ее раскуривать.
- Ну я пойду…, - сказал Мастер, покидая купе.
Он зашел в следующее. В купе был человек со зверино-благородными чертами лица и во врачебном одеянии, оно было почему-то черного цвета.
- Надгробный мастер, - представился Мастер.
- Доктор Смерть, - ответил ему странный врач.
Мастер сел напротив и Доктор заговорил:
- Вы наверное думаете, что жизнь – это неизлечимая болезнь. Неправда. Я как доктор смогу убедить вас в обратном. Болезнь под названием «Жизнь» нельзя запускать, она может вылиться в хронические форму, после которых, конечно же, наступит исцеление. Вот вы полагаете, что сейчас здоровы. Нет! Вы больны! Серьезно больны! Разрешите мне вам помочь, не волнуйтесь мои методы безболезненные, - Доктор смерть стал рыться в своем чемоданчике.
Мастер, в ужасе покинул купе, и дрожащей рукой открыл следующую дверь.
В купе он увидел кудрявого парня с идиотским выражением лица и застывшей дебильной радостью в глазах. Парень очень сложным движением дергал головой и приглаживал волосы рукой, которая совершала тоже очень сложные движения.
- Привет, - сказал ему Мастер.
- А у меня там манзё, - бодрым металлическим голосом ответил парень.
- А что такое «манзё»?, - спросил его Мастер.
- Манзё – есть математически-геометрическая погрешность извилины мозга, - доложил ему сумасшедший.
Мастер вскочил, чтобы покинуть купе, но не успел – в купе ввалились помощники машиниста, опрокинув Мастера на кровать. Они вытащили штыки и закололи сумасшедшего. Взвалив на плечи его труп они вышли. Мастер проводил их недоумевающим взглядом, выбежал в коридор и натолкнулся на проводницу.
- Чего это они?, спросил он у проводницы.
- А, так это у них топливо закончилось, в печку кого-то надо же кидать, а то посреди путей встанем. Эх, опять полы мыть, все в крови, - грустно сказала проводница.
Мастер вернулся в свое купе, выпил остатки водки и забылся глубоким сном.
- Эй, Мастер, вставай, третьи сутки уже спишь, - услышал он сквозь сон голос Панихидина.
Мастер нехотя проснулся, выпрямился и сонно посмотрел на Панихидина.
- Собирайся, подъезжаем, наша станция скоро, - сказал Панихидин.
- А остальные все уже сошли?, спросил Мастер.
- Так их на топливо закололи, скоро и до нас очередь дойдет, поэтому сваливаем поскорее, - сказал Панихидин.
Они переоделись в камуфляжные бронированные костюмы, взвалили пулеметы на спины, сжали в руках сумки с патронами и прочим снаряжением и стали ждать.
- Станция Некрополис-Пентаграммный, - объявили по громкой связи.
- Ну пошли, - сказал Мастер.
Увешанные оружием в камуфляжных костюмах, они вышли в коридор. Проводница испуганно смотрела на них. Панихидин, заметив ее взгляд, надел черные очки, снял со спины пулемет, прислонил его к плечу, расставил ноги, откинул голову назад и замер. Проводница, вскрикнув, скрылась в своем купе, дверь купе захлопнулась, дважды щелкнул замок.
- Ну и кто нам теперь дверь откроет?, укоризненно посмотрел на него Мастер.
- Сами, - невозмутимо бросил Панихидин.
Мертвовоз все замедлял ход, скрипнули колеса и поезд замер. Панихидин вставил патронную ленту в пулемет, передернул затвор и очередью разнес дверь вдребезги. Мастер улыбнулся и первым спрыгнул на груду выброшенных мертвовозами костей. Последовал за ним и Панихидин, навернувшись на гладком черепе. Мертвовоз постоял еще минут пять, запыхтел и двинулся дальше.
- А вот и лес, - вытаскивая компас сказал Мастер. - Пошли.
Они двинулись. Могильщики шли через лес почти двое суток четырежды останавливаясь на отдых, разбивая походную могилу.
- Да когда же он кончится?, - устало спросил Мастера Панихидин, бросая остатки пиршества в вырытую механическими черпаками яму походной могилы.
- Скоро, вторые сутки идем, - ответил Мастер, нажимая на ручку захоронения – черпаки походной могилы пришли в движение, забросав землей яму с мусором.
На третьи сутки лес был пройден, оказались серые скалы и небо в черных облаках, было пасмурно, моросил слабый дождь.
- Теперь на юго-восток, - сказал Мастер, и они повернули.
Пройдя вдоль скал еще сутки, они увидели вход в ущелье. Тропа вела вверх, неприступные скалы возвышались над ней гигантским неполированным надгробием. Вступив на тропу и пройдя по ней километра два им предстал первый Сектор ужаса - сектор Гробов на колесах. Равнина была огромной, под темными небесами раскинулось необъятное кладбище, повсюду было кладбище – памятники, кресты, склепы, склепы, кресты, памятники – и так до бесконечности.
- Гляди, вон едет, - сказал Мастер Панихидину.
Панихидин посмотрел вниз с возвышенности на равнину и увидел вдалеке черные прямоугольные предметы. Да это были гробы на колесах. Панихидин достал бинокль. По внешнему они были в точности такими, как их описывал Трупецкий – метр в дину и полметра в ширину, гробы были сделаны из вороненой стали, и отблески слабого солнца угрожающе мерцали на черной поверхности гробов. Гробы были прямоугольные, в сечении имели форму ромба, их резкая угловатая форма позволяла безошибочно их опознать. В середине, где смыкалась крышка и вместилище покойника, гробы имели бордюр, с бордюра была сверху снята овальная фаска, а под ней красовался барельеф из черепов, сжимаемых трехпалой, по видимому, вороньей лапой. Барельеф опоясывал бордюр по всей площади. Сверху виделась пулеметная башенка, по виду она представляла собой железный череп той же вороненой стали, разрезанный по горизонтали – у черепа была отсечена челюстная часть и он как бы утопал в крышке гроба, оставив на поверхности только отверстие, где прежде был нос, но уже не нос торчал из отверстия, а дуло пулемета. Из глазниц глядели окуляры. Колеса гробов (их было четыре) были на вид схожи с колесами средневековой кареты, но голый металл облачала шипованная резина покрышек.
- Вот это произведение мрачного искусства, - залюбовался Панихидин, падкий на подобные вещи.
- Смотри как бы это «произведение искусства» нас не изрешетило, - охладил его Мастер.
И точно, похоже гробы (их было три), заметили путников и дали по ним очередь.
- Та-та-та-та-та! Та-та-та-та-та!, - трещали пулеметы гробов.
- Фщить, Фщить, Фщить, - свистели пули, проносясь над головами могильный воинов.
Одна пуля попала в железную подошву кроваво-красного сапога-кладбищехода Мастера, продырявив ее по горизонтали. Вторая пуля, просвистев над ухом Панихидина, отсекла небольшую прядь его длинных волос, оглушив его звуковой волной.
- Фщить, Фщить, Фщить, - остальные пули пришлись на скалы, раскрошив их, и обломки камня обсыпали могильщиков.
- Да, искусство это красивое, но смертельное, - сказал, кашляя от пыли Панихидин.
Вперед!, скомандовал Мастер.
Воины встали, и осыпаемые пока еще не меткими пулями гробовых пулеметов, побежали вперед. Два гроба, поехали в противоположные стороны вбок к скалам, а третий прямо на воинов, похоже гробы решили взять их в кольцо. Воины успели покинуть пологий спуск ущелья и достигнуть могил, провалив цель гробов. Воины пробежали по кладбищу еще метров сто, и тяжело дыша, упали отдыхать среди могил. Отдышавшись они прислушались, было тихо.
- Где гробы, в могилу они провались!, - выругался Мастер.
- Те два гроба, что пытались нас окружить, поехали за нами следом, я видел, - сказал Панихидин.
- Готовь эксгумационные гранаты, взорвем их к могильной матери!, - скомандовал Мастер.
Панихидин, отцепил с пояса две гранаты, Мастер сделал то же самое.
- Взрыватель ставим на глубину и ширину эксгумационной воронки один на один метр, - сказал Мастер.
Панихидин, хитро улыбнувшись, поставил свои две пять на пять.
- Ух ты! А это что за рычажок?, - спросил сам себя Панихидин. Под рычажком виднелась надпись «Обратная тяга». Панихидин нажал, в гранате что-то щелкнуло.
Раздался рев миниатюрных дизельных двигателей – гробы, окружив воинов по бокам, разогнавшись наехали каждый на свой могильных холм, резко взмыли в воздух. Они летели на десятиметровой высоте, навстречу друг другу. Первый гроб летел прямо, и поэтому, мог стрелять только перед собой, второй же накренился в полете и развернув черепную башню, изрыгнул длинную очередь, которая хлестнула землю полосой на расстоянии метра от воинов.
- Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!, - очередь вырыла в земле канаву, по пути расщепив несколько могильных крестов и разбив памятников семь.
Гробы совершив полет приземлились, воины швырнули в гробы гранаты. Грохнула граната Мастера упав рядом с гробом, глубина эксгумации, выставленная мастером была небольшой, и поэтому почти все осколки пришлись на гроб, разворотив его. Граната, брошенная Панихидиным, взорвалась, вырыв воронку шириной в пять метров и такой же длиной, сила взрывной тяги засосала гроб и накрыла его вывороченной землей. Эхо взрыва еще короткое время бесновалось в скалах, наконец оно стихло. Воины встали, отряхнулись от земли и пошли посмотреть что стало с гробами.
- Ну ты совсем очервел, Панихидин! Я же тебе сказал, ставь метр на метр, а если бы до нас дошло? – сказал Мастер.
- Зато как весело, никто еще взрывом не хоронил, да еще и заживо, - сказал довольный Панихидин.
Они дошли до гроба, взорванного Мастером. Гроб представлял собой печальное зрелище – развороченный корпус, оплавленный микрокомпьютер, обугленные провода, миниатюрный дизельный двигатель пылал огнем, рядом разбросана куча неизрасходованных патронов. Рядом лежала уцелевшая капсула бортового самописца, Панихидин поднял ее и спрятал в карман.
- Пошли, а то взорвется, - сказал Панихидин.
Они направились к гробу, уничтоженному Панихидиным. Гроб шумел под пятиметровой толщей земли, пытаясь выбраться. Довольные могильщики расположились на покореженной взрывом могиле и закурили – Мастер свою неизменную гробовую трубку, а Панихидин папиросы Червомор.
- Не забывай, остался третий гроб, - сказал Мастер выбивая гробовую трубку о кладбищенскую ограду.
Послышался близкий шум дизеля и третий гроб как на заказ выехал из могильных закоулок и остановился напротив курившей двоицы, расстояние, отделявшее его от воинов было метров пятнадцать
. - Бежим Панихидин, - крикнул Мастер, и напарники перемахнув ограду распластались по земле, и вовремя.
Секундой позже старый железный памятник и хлипкая ограда, были разорваны в клочья мощной очередью гробового пулемета. Воины проползли метров десять вглубь кладбища, встали и бросились бежать, гроб ревя дизелем поехал вслед за ними. На пути воинов встал широкий овраг, они проскочили через него и залегли на противоположной стороне, злорадствуя: - Ну что гробик пулеметный, через овраг то слабо?
Гроб подъехал к оврагу и остановился, повернулась пулеметная башня и плюясь огнем и свинцом, очередь заставила уткнуться в грязь довольные лица могильных воинов, а тяжелая ветка, срубленная пулями, больно стукнула Мастера по голове. Микрокомпьютер гроба анализировал ситуацию, решая сложную задачу. Вскоре задача была решена и гроб направил пулемет на близрастущие деревья, длинной очередью срубая их, деревья упали через овраг вровень друг с другом, как и было определено в решении. Гроб, урча дизелем двинулся по мосту.
Лица воинов исказились ужасом и восхищением одновременно:
- Вот адская машинка, бежим отсюда, - крикнул Панихидин.
Они бежали, гроб преследовал их, мастерски объезжая деревья.
Та-та-та-та-та-та-та, Та-та-та-та-та-та-та!, - не умолкал пулемет гроба, взрывая землю, разбивая валуны, и срезая ветки.
Лесополоса была короткой, и вот они уже выбежали вновь на кладбище. Они увидели высокие и широкие могильные плиты – видимо здесь хоронили зажиточных мертвецов. Могильщики побежали к плитам, надеясь обрести убежище. Гроб не отставал, ловко лавируя среди могил, он почти настигнул их. Но вот они достигли места, насажденное памятниками почти вплотную, гробу было не пройти этот участок. Тяжело дыша, они прислонились к широкому надгробию и в бессилии сползли по нему вниз, царапая полировку пулеметами, закинутыми за плечи. Все затихло. Но не надолго, похоже гроб своим адским микрокомпьютером, решил и эту задачу.
Та-та-та-та-та-та-та, Та-та-та-та-та-та-та, Та-та-та-та-та-та-та, Та-та-та-та-та-та-та!, - затрещала долгая сокрушительная очередь в осколки разнося тяжелые плиты. Памятники рушились один за другим, каменные осколки свистели и кувыркались в воздухе. Поверженные надгробия с грохотом падали, железные и бетонные памятники разлетались в клочья. Стрельба длилась минут пять. Наконец оглушительный грохот смолк, и пыль опустилась, открыв зрелище дымящихся руин. Гроб медленно поехал по обломкам, водя пулеметом из стороны в сторону, ища окулярами бедных могильщиков. Они были еще живы, как только гроб стал расстреливать надгробия, они поспешили укрыться за валуном в человеческий рост. Валун весь потрескался, приняв на себя немало свинца, но все-таки выдержал атаку гроба.
- Нет, пора с этим заканчивать, пора отправить в могилу чертов гроб, - кашляя от дыма, сказал Мастер.
- И то верно, Мастер, гроб должен лежать в могиле, а не преследовать тебя, расстреливая из пулемета, - согласился Панихидин.
Они отцепили от пояса по четыре гранаты, выставили глубину воронки в десять метров, швырнули, и бросились прочь. Загремел страшный взрыв, земля ушла из под ног, с гробом было покончено. Воины пробежали еще сто метров и повалились отдыхать. Мастер раскурил трубку и развернул карту этих мест.
- Так, теперь нам надо на юго-запад, там вход в ущелье, ведущее к следующему Сектору ужаса, - сказал Мастер, и мелькнувшая неприятная мысль заставила его поморщиться. - Трупецкий говорил, что гробов всего десять, мы уничтожили только три, где лазают еще семь – неизвестно.
Остальные семь гробов ездили вдоль скал и были далеко от места военных действий. Гробы развлекались тем, что расстреливали чаек (видимо рядом было море) гнездившихся в прилегающих скальных массивах. Один из гробов заметив мощной оптикой многочисленную стаю, тихо подъехал и вспугнул ее одиночным выстрелом. Стая взвилась в воздух.
- Каи-каи-каи!, - противно кричали мерзкие птицы.
- Та-та-та-та-та-та-та, Та-та-та-та-та-та-та!, - расстреливал гроб парящих птиц, и вскоре стая превратилась в кровавое месиво, упав вниз дождем изуродованных тушек.
Второй гроб ехал не останавливаясь, преследуя одиночных птиц, коим, короткими очередями сносил головы.
- Та-та, Та-та, Та-та, Та-та, - трещал пулемет гроба, и обезглавленные птицы, издав булькающий звук и брызжа фонтанами крови, падали вниз.
Третий гроб настиг стаю чаек в то время, как она пожирала какую-то падаль.
- Та-та-та-та-та-та-та, Та-та-та-та-та-та-та!, - косила птиц пулеметная очередь, кому-то отрубив крыло, кого-то разорвав на части, а кому-то продырявив горло и отсекая лапы. Минута пулеметного грохота, и стая чаек стала такой же падалью, которую пять минут назад пожирала. Гроб вращал пулеметной башней, отыскивая новых жертв, его окуляры заметили гнездо и одинокого птенца, сидящего в нем. Гроб прицелился, но кончились патроны, и гробу лишь оставалось в бессильной злобе щелкать затвором. Секундный анализ ситуации микрокомпьютером, и гроб понесся к сервисному заводику, работавшему в автоматическом режиме. На заводе изготовлялись патроны и топливо для гробов-убийц. Там гробы заряжали патронами и заправляли топливом специальные роботы. Но вот на компьютер гроба поступило сообщение, что три гроба уже больше часа не выходят на связь. Гроб затормозил, и резко развернувшись поехал в сторону последнего сигнала, посланного тремя молчащими гробами.
- Мастер, посмотри, семь столбов пыли, уж не гробы ли?, - показал Панихидин в сторону скал.
Мастер посмотрел в мощный бинокль и увидел знакомые очертания машин смерти.
- Сваливаем, Панихидин, нам против семерых этих машин не выстоять, - сказал Мастер, и они побежали в сторону скал, на юго-запад.
Им удалось опередить гробы – пока те искали путь среди могил, воины, прошедшие почти все кладбище, успели добежать до ущелья, подняться наверх и спрятаться среди камней.
- Та-та-та-та-та-та-та, Та-та-та-та-та-та-та!, - грохотали пулеметы, гробы были рассержены бегством воинов, но ничего не уже не смогли сделать, ибо программа, заложенная в микрокомпьютер, запрещала покидать им этот сектор.
Уставшие воины зашагали по желтому песку, устилавшему ущелье. Через несколько часов они добрались до каменной землянки, отмеченной на карте, уже смеркалось, до следующего сектора оставалось идти ровно половину пути и путники решили заночевать. Развернув брезентовые подстилки и засветив свечу, они стали ужинать.
- Так, что у нас сегодня на ужин, - пробормотал Мастер, копаясь в рюкзаке. - Ага, маринованные черви, рябчики удушенные в собственной крови, вороньи желудки холодного копчения, - говорил он вынимая и ставя на походный столик банки с консервами.
- На, - протянул он Панихидину маринованных червей. - Да не вороти ты пасть, земляные они, не могильные.
А сам открыл две банки копченых вороньих желудков и с наслаждением съел.
- М-м-м, вкуснятина, - сквозь чавканье сказал Мастер.
Они отужинали и распили фляжку водки. Панихидин завалился спать, а Мастер вытащил складную гитару, прихватил свечу и вышел из землянки. Он присел на камень, мрачно посмотрел в звездное небо, вскочил, зачерпнул горсть земли и кинул ввысь с криком:
- На!!!
И беспокойно заходил из стороны в сторону, меряя шагами узкое ущелье. Немного походив, он успокоился, взял складную гитару и затянул могильный романс:
Свою боль я в могиле заро-о-о-ю-у-у
Свою скорбь - на покле-е-ев воронью-у-у
Зимний снег погост весь укро-о-о-е-е-ет
Обелив чью-то смерть, не мою-у-у...
Исполнив романс, Мастер сложил гитару, взял свечу и медленно поднял ее перед собой. Донеся свечу до лица, он слабым дуновением задул ее, сказав заплетающимся языком:
Дух сатанинский, веет дух, свечи церковные тушит дух, ух дух сатанинский, - захохотал Мастер.
Он попробовал шатающейся походкой дойти до землянки, но водка взяла свое, и Мастер уснул прямо на пороге, не дойдя до брезентовой подстилки всего два шага.
Наступило пасмурное утро следующего дня, воины проснулись, похмелились, поели, покурили и двинулись в путь.
- Следующий Сектор ужаса - Сектор Авто-могил. Если верить Трупецкому, это обычные с виду могилы, но если ты на нее наступишь, стальная плита раскроется на две створки и ты упадешь вниз, где специальные механизмы заколотят тебя в гроб, наполнив его голодными червями. Так что по могилам не шастать, как мы любим. На могилах не курить. Идти с осторожностью, - давал инструкции Мастер.
Панихидин согласно кивнул. Они вышли из ущелья и спустились вниз на равнину. Те же могилы, те же скалы, те же небеса. Они прошли уже половину кладбища, как Панихидин вдруг выронил свой трофей (бортовой самописец гроба на колесах), который никак не мог оставить в покое и все время вертел в руках. Трофей представлял собой стальную сферу диаметром сантиметров десять, с гнездом для штекера. Панихидин споткнулся и шарик улетел на одну из могил вдоль дороги. Панихидин бросился за ним, но шарик как в могилу провалился – его нигде не было.
- Стой, куда! Здесь же Авто-могилы, - кричал ему Мастер.
- Какие к черту Авто-могилы, вот посмотри на меня, - Панихидин танцевал на могиле с силой притоптывая, как бы этим демонстрируя безопасность. - Нет здесь никаких Авто-а-а-а!!!, - провалился сквозь землю Панихидин.
- Доигрался мудень патлатый, - ругнулся Мастер и поспешил ему на выручку.
Стальные створки, неожиданно открывшиеся под Панихидиным, низвергнули его на три метра вниз. Он упал прямиком в приготовленный гроб. Тотчас пришла в движение стальная рука робота, засыпав гроб противными личинками, которые стали кусать Панихидина, он кричал. Рука робота закрыла гроб крышкой и пневматическим пистолетом забила ее гвоздями. Все стихло, только склизкое копошение личинок и крик Панихидина.
Мастер подбежав к могиле, так нагло укравшей его помощника, выхватил лазерную шпагу и принялся полосовать стальную плиту, обломки плиты рухнули вниз, разбив гроб, но по счастью, не повредив Панихидина, он выбрался, отряхнулся от червей, Мастер кинул ему веревку:
- Цепляйся, заживо похороненный!
Панихидин выбрался, стал отряхиваться и посмотрел себе под ноги:
- А вот и мой самописец, - воскликнул он, подобрав стальной шарик.
- Еще немного, и он бы записал твою смерть, - сказал Мастер, сматывая веревку.
Они двинулись дальше и уже без приключений добрались до ущелья, ведущего в третий сектор. Переночевав в каменной землянке (оказывается эти землянки были в каждом ущелье), они отправились в третий сектор – Сектор Смехотворных Записок.
Кладбище в этом секторе было завалено клочками бумаги, на которых что-то было написано.
- Записки не подбирать и не читать, - маньяки рядом, - предупредил Мастер.
Они добрались почти до конца кладбища, как налетевший порыв ветра швырнул им в лицо несколько обрывков, Панихидин не удержавшись, схватил один из них и стал читать. Прочтя, он согнулся в приступе дикого смеха.
- Ну прочитай мне эту червопись. Что там?, - не утерпел и Мастер.
Панихидин стал читать:
«-Ух-ух, унитазный дух!, - гулко крикнула сова, вылетая из унитазного бочка. Мальчик, сидевший на унитазе, испугался, и не успев подтереться, выскочил из туалета, путаясь в неодетых штанах. Дядя, стоявший у дверей туалета и ждавший своей очереди, заскочил в туалет, расстегнул ширинку и со стоном «О-о-о!» выпустил струю, но он не знал, что на дне унитаза спала железная рыбка и он ее сейчас пробудил горячей струей мочи. Рыбка выбралась из сливной дыры на унитазную площадку, и мощным движением прыгнула на дядю. -Хвац!, - сомкнулись над фаллосом дяди железные челюсти рыбки. - А-а-а!!!, - закричал от боли дядя.»
Мастер дослушал историю до конца и повалился на землю корчась от неудержимого смеха. Когда приступ смеха обоих могильщиков несколько угас, они забыв про все, стали хватать Смехотворные записки, жадно их читая.
Мастер читал историю:
«Была у царя собачка, но когда он в один из дней нагнулся к ней, чтоб расчесать ее мохнатую задницу своей золотой расческой, она и трыкнула зловонно прямо ему под нос. Собачку решено было казнить. Вырыли яму бросили в нее собачку, и пригласили придворных засирателей, они сняли шаровары и быстро стали засирать яму мощным потоком дерьма. Собачка, тонув в дерьме, жалобно лаяла. Наутро от царя сбежала любимая кошка-яйцелизка, - собачка была ей близким другом. Царь вызвал придворных кошколовов, и те отправились на поиски.»
- Ха-ха-ха-ха-ха, - дико ржал Мастер, не в силах остановить безумный смех.
Панихидин читал историю:
«Старый металлист после душа пошел на балкон покурить. Он курил, одной рукой держа сигарету, а второй играя яйцами. Металлист подумал: - Мои яйца такие тяжелые, что тяжелее гитарных риффов дэтовой команды Decapitated, а член такой длинный, что достает уже до пепельницы.»
- Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха, Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!, - Панихидин повалился на землю в приступе истерического хохота.
Они смеялись и не знали, что система распознавания смеха уже сработала и открыла люки, где жили злые депрессивные маньяки, ненавидящие веселье. Они вылезли из люков, слыша ненавистный им хохот, с целью жестоко расправится со смеющимися. Худые, бледные, с кругами под глазами, одетые в черные лохмотья маньяки окружили лежащих на земле Мастера с Панихидиным, изнемогавших от хохота. Панихидин заслышав шум, поднял голову и не в силах прекратить смех, крикнул сквозь истерику Мастеру:
- Ты только посмотри на этих придурков, они что, всю жизнь в канализации прожили?
Мастер посмотрел на маньяков и захлебнулся от нового приступа смеха.
Они смеялись еще с полчаса, маньяки смотрели на них налившимися кровью глазами, воздух вокруг, казалось, почернел от ненависти.
Немного придя в себя, воины встали, и все еще смеясь, сняли с плеч пулеметы и хихикая, расстреляли всю толпу. Путь к ущелью-выходу они проделали все еще смеясь. Смеялись они и лежа в каменной землянке, пока сон не заставил их смолкнуть.
В четвертый по счету сектор, там где их подстерегали Мясорвачные Птични они вошли настороже. Оба боялись птиц.
Когда Мастеру было восемнадцать лет от роду, он находясь в парке сочинял любовную записку, дело было в укромном местечке – заброшенной беседке. Откуда ни возьмись, налетел черный как смоль голубь и стал гадить прямо на записку. Мастер, матерясь, пытался его поймать, но тщетно. Голубь, ловко уворачиваясь от рук Мастера изгадил всю драгоценную записку.
С Панихидиным приключилась другая история. В детстве он любил гулять на поле подсолнухов. Как-то раз он разделся донага и уснул прямо посреди подсолнечников, во сне дернул ногой, и семена подсолнечника обсыпали ему задницу. Пролетающие мимо воробьи, видя это, спикировали прямо на задницу и давай клевать семена. Один воробей в раже забился Панихидину в задний проход.
Птични ждали их прямо у входа в сектор.
- Тихо, - сказал Панихидин. - Я вижу их. Ишь, сидят, птични наглые, птични жирные.
Мастер посмотрел в сторону стаи и достал гранатомет, взвалил на плечо, выстрелил. Ракета разорвалась в центре стаи, уничтожив почти всех птичней, кое-кто из тварей повалился на землю с вывороченными кишками. Уцелевшие устремились в атаку, закружив над головами воинов.
- Доставай стальные зонты, птични атакуют!, - крикнул Мастер.
Они достали стальные зонты и раскрыли их над головами, и вовремя – птични уже метали смертельный помет.
- Стук, стук, стук, - бился помет об зонты, оставляя в них вмятины.
Когда пометный обстрел сменился затишьем, воины вскинули над головами пулеметы и расстреляли птичней разрывными пулями. Все было кончено. Очередная кладбищенская равнина преодолена и друзья располагались на ночлег в каменно землянке под чернеющими небесами.
- Смотри, проектор, - сказал Панихидин Мастеру. - Это что-то новенькое, никогда прежде в землянке проектор не видал, а вот и проводок странный какой-то, сказал он, осматривая провод оканчивающийся штекером. И тут Панихидина осветила смутная догадка, он вытащил бортовой самописец пулеметного гроба, и попробовал его соединить со штекером. Получилось. И на экране вспыхнули все те зверские убийства, которые гробы творили с теми, кто пытался пробраться через ловушки до них.
- Ух ты, вот это мясорубка, - сказал Панихидин, наблюдая сцены расстрела.
Они смотрели хроники гробов всю ночь, наутро выступили в путь не выспавшимися.
Предстоял очередной сектор – Голодной толпы. На равнину спустились без историй. Вдалеке, посреди кладбища виднелся помост с микрофоном и усилителями по бокам.
- Мы можем обойти это, - сказал Панихидин.
- Ну уж нет, после вчерашнего фильма мне хочется кого-нибудь убить, - ответил кровожадный Мастер, и они пошли напрямик.
Когда они дошли до сцены, их окружила толпа людоедов, главный людоед залез на помост, взял микрофон в руки и произнес пламенную речь:
- В то время, когда наши желудки томятся от волчьего голода, рядом разгуливают куски мяса, которые не хотят стать нашей добычей и все время убегают. Но мы их поймаем, верно?
- Да!!!, - закричала толпа в кровавых одеждах.
- В то время, как наши дети голодно грызут черепа, эти куски мяса разгуливают, и не хотят накормить своей плотью, и напоить своей кровью наших детей. Но мы их поймаем, высосем им глаза и вытащим еще горячие извилины. Верно?
- Да!!!, - закричали людоеды.
Панихидину надело слушать этот бред и он пошел в сторону аппаратуры. Он увидел дисковый плеер, подключенный к усилителям – видимо текстовую часть венчала музыкальная.
- А ну-ка посмотрим, что там, - сказал Панихидин, открывая крышку плеера.
В плеер был вставлен диск с надписью «Людоедские Марши»
- Э нет, не надо нам такого гноя, - сказал Панихидин, ломая диск об колено. - Эта музыка такая же недоношенная, как и вы сами. Чего бы поставить, - размышлял он, роясь в своей котомке с дисками.
- Ну раз мы среди могил, то и группа должна быть соответствующая, - Панихидин извлек из котомки альбом дэтовой банды Grave, что в переводе с английского означало «Могила»
- Что ты тут делаешь, - раздался голос за спиной Панихидина.
Это был Мастер, ему надоело быть одному посреди толпы монстров и он решил поискать Панихидина.
- Организую психическую атаку, - ответил Панихидин, вставляя диск. - Эти людоеды только и знают, что жрать себе подобных, под свои людоедские марши, которые изо всех щелей. Посмотри, как они сожрут вот это, - сказал он, нажимая на кнопку «Пуск».
- В то время как…, - но голос людоеда-оратора утонул в смертельном звучании дэтовой команды Grave, наполнив воздух черной агрессией и жаждой смерти – голодом кладбищенской земли.
Людоеды в ужасе забегали, среди них возрастала паника. Воины, зарядив пулеметы лентами с разрывными пулями, открыли огонь по толпе. Лопались черепа, отлетали руки, брызгали кровью разорванные артерии, разлетались кишки, но людоеды оставались на ногах.
- Этим их не возьмешь, - крикнул Мастер. - Панихидин, доставай полуавтоматическую ручную косу о тринадцати лезвиях!, - добавил он, доставая свою.
- Испробуем, - сказал Мастер и нажал на ручку-кнопку.
- Всак-лязг, - все тринадцать острых лезвий косы распустились, коса надломилась посредине, совершив рубящее движение и вернулась в первоначальное состояние.
- Вот это лихо, - восторженно крикнул Панихидин, доставая свою косу.
- Когда я на бойне служил мясником, был молод имел я печенку, - запел Мастер, врубаясь в толпу людоедов.
Панихидин поспешил за ним. И через пять минут толпа людоедов превратилась в кровавое месиво. Дело довершили семь эксгумационных гранат, выставленных на глубину воронки в двадцать метров и включенной обратной тягой. Ошметки толпы были погребены под землей. Воины отправились в ущелье к следующему сектору. Они были возбуждены резней и переполнены силой, так что половина пути к каменной землянке прошла незаметно.
- Мастер, мне эти каменные холодные землянки уже осточервели, давай взорвем эту дрянь, - предложил Мастеру Панихидин.
Мастер одобрил, и напарники швырнули в каменное нутро землянки по одной гранате. Прогремел взрыв.
- Следующий сектор – Зеркальных надгробий, готовься к ужасу, - сказал Мастер.
Они вошли в сектор. Кладбище этого сектора было не в пример остальным ровное и аккуратное, а самое главное – немое, на могильных камнях ничего не было изображено. Воины поравнялись с первым рядом, прошли его. Ничего не случилось и во втором ряду. На тринадцатом ряду Мастер заметил одинокое изображение среди пустых плит, он подошел к нему и с ужасом узнал в нем себя. Мастер выругался и разбил надгробие стволом пулемета. Чуть позже Панихидин заметил и свой портрет, он взорвал напугавшую его плиту гранатой. Они шли дальше. Портреты на камнях увеличивались и на них были изображены они. Ближе к середине кладбища портреты воинов появились на всех надгробиях. Воины шли тяжело дыша и роняя холодный пот. Под портретами стали появляться даты жизни, вскоре – и даты смерти. Даты смерти появлялись не до конца, а только три цифры, на месте четвертой зловеще мигал курсор. Панихидин не выдержал:
- А-а-а, Мастер, я так больше не могу, я не хочу умирать, почему они меня хоронят?, - плакал он.
Но удивительное дело, слезы, касаясь его камуфляжного костюма испарялись, превращаясь в опьяняющий дурман, секунды – и Панихидин был под кайфом.
Мастер, видя это, сказал:
- А ну-ка и я попробую. - А-а-а, я так устал устанавливать эти могильные плиты, таскать мешки с цементом, а-а-а, как я несчастен!,- заплакал Мастер, и его слезы также превратились в наркотический дурман.
Им было очень хорошо. Они как будто бы парили на кладбищем.
- Смотри, а ты уже умер, - сказал Панихидин Мастеру слабым одурманенным голоском.
- А ты умрешь завтра, - доложил ему Мастер торчковой интонацией.
Несколько часов, и они влетели в следующий сектор – Трупных детей.
По кладбищу во множестве бродили дети с нездоровым видом лица и страшными игрушками.
- Поиграй со мной, - попросила Панихидина Девочка.
Панихидин, позабыв запрет, сел на кладбищенскую землю и выжидательно замер.
- Дай мне свой палец, - попросила его девочка и засунула палец Панихидина в Карманную гильотину, собираясь уже дернуть за веревочку, приводившую в движение мощную пружину, которая обрушивала лезвие.
Панихидин успел выдернуть палец, и лезвие лязгнув, рассекло воздух.
- А какие у тебя еще есть игрушки?, - спросил Девочку Панихидин.
- Вот виселица для мышей, я уже задушила много мышек, - сказало дитя.
Панихидин в ужасе покинул Девочку, и побежал искать Мастера, который играл с Мальчиком. У Мальчика была не менее зловещая игрушка – похороны. Игрушка представляла собой эбонитовую доску имеющую в центре прямоугольное углубление, в углубление опускался гробик и засыпался землей. Мастер сидел напротив Мальчика с ужасом за ним наблюдая.
- Ну вот и похоронили, а теперь будем эксгумировать, - весело сказал Мальчик, вручая Мастеру лопатку. Тот стал копать и почти выкопал гробик, как неожиданно крышка гробика открылась и из него брызнуло что-то очень вонючее прямо в лицо Мастеру.
- Что это?, - закричал Мастер, утираясь.
- Трупный яд, - весело сообщил ему Мальчик.
Панихидин с Мастером не помня себя от страха бросились бежать, и бежали до тех пор, пока не достигли ущелья. Достигнув каменной землянки, они повалились отдыхать. Их укрыла ночь.
Утро следующего дня они потратили на то, чтобы преодолеть остаток ущелья. Как только они дошли до центра кладбища следующего сектора, к ним танцующей походкой приблизилась толпа скелетов. Из толпы вынырнул скелет во фраке с цилиндром (видимо, это был Главный скелет) и густым басом запел:
Приглашаем вас
На скелетный вальс
На скелет, скелет, скелетный вальс
Потанцуйте вальс, наш скелетный вальс
Наш скелет, скелет, скелетный вальс
Панихидин, взведя затвор, грубо оборвал его:
- Потанцуй-ка лучше вальс с моим пулеметом, и дал очередь по толпе скелетов.
Скелеты были уничтожены.
Мастер, куря на могиле трубку, сказал:
- Ну вот, потанцевать не дал.
Следующий сектор – Механических пауков-отравителей они прошли не потревожив ни одного паука. Коротая ночь в землянке и при свете свечи смазывая оружие, Мастер сказал: - Готовься Панихидин, остался последний сектор – Гроботюремных Полицмейстеров.
Они вошли в сектор, и на одной из могил им предстало странное зрелище: гроб с чуть приподнятой крышкой, а из щели трепетал язычок. Кладбищенская шлюха, подставив трепещущему язычку свои распаленные чресла, стонала от удовольствия.
Показались две собакоголовые твари, одна из них прорычала:
- Прищемление или совращение Гробовых язычков согласно Трупогробному кодексу Кладбищенской Федерации карается тридцати годам заключения с отбыванием наказания в могиле строгого режима. Привести приговор в исполнение!
Вторая тварь, вырыв лапами могилу, бросила в нее шлюху и стала забрасывать землей.
- Ты посмотри, что творят, - сказал Мастер, выходя из убежища.
- Появление в таком виде на кладбище карается расчленением! Привести приговор в исполнение!, - и тварь бросилась на Мастера.
Тот, недолго думая, схватил ручную косу и отрубил твари вытянутую морду, затем лапы, затем вырезал внутренности.
- Я тебе покажу, где черви зимуют!, крикнул Панихидин, расстреливая из пулемета вторую тварь.
Когда твари были убиты, воины откопали шлюху, та была еще жива.
- Пойдем! С нами не соскучишься, - пригласил ее Панихидин.
- Да оставь ты ее, не видишь что ли, червоз у нее, - остановил его Мастер.
И они оставили шлюху ласкать обрубки полицмейстеров.
- Почти пришли, - сказал Мастер, когда они вошли в ущелье.
В этот момент у него под ногами что-то щелкнуло, и ржавый голос спросил его:
- А сколько будет два плюс два?
«Это Математическая мина – догадался Мастер. Он знал, что отвечать обыкновенно нельзя. Он лихорадочно думал, вот его воображение увеличило знак плюса, превратив его в таблицу без рамки, двойки находились в нижних ячейках, верхние ячейки были пусты, значит в них нуль, присвоив нуль двойкам, получаем два числа номиналом в «двадцать», а двадцать плюс двадцать равно сорок.»
- Сорок, - выкрикнул Мастер.
- Ответ правильный, - сказала мина и отключилась.
Раздался еще один щелчок, но в отдалении – на мину напоролся Панихидин.
Мина задала ему вопрос:
- А сколько будет один плюс один, плюс один, плюс один, плюс один, плюс один, плюс один, плюс один, плюс один, плюс один, плюс один, плюс один, плюс один?
Панихидин сбился со счета, но помнил совет Мастера, не отвечать как обычно. «Почему столько плюсов? Значит мина не любит знак «минус», значит нужно оперировать им.» Он представил череду единиц, нанизанных на минус. «Да ведь это шашлык», - пронеслось у него в голове.
- Шашлык, - ответил Панихидин.
- Ответ правильный, - сказала мина и отключилась.
Они вышли на следующую равнину. Вдалеке виднелось два здания, здание в центре являлось главным компьютером червя, а здание сбоку – автоматическим заводом по серийному производству червей. Когда они добрались до здания, из земли вынырнул Главный червь и уставился на них.
- Привет Главный червь! Трупецкий сказал, что тебя будет очень сложно уничтожить, но мне на это плевать, потому что сегодня я злой, - сказал Мастер, достав Лазерную шпагу, и включив ее, разрубил червя пополам.
Главный червь был уничтожен.
Панихидин пошел внутрь здания главного компьютера. Провел там десять минут, безуспешно пытаясь подобрать пароль к системе, и утомившись, крикнул Мастера:
- Эй, Мастер! Операционная система «Гробовые Окна» требует пароль!
- Пароль?, заходя в здание, спросил Мастер. - Сейчас будет пароль, - он взял лом, стоящий в углу и разворотил главный компьютер к черту.
Компьютер отключился.
Выйдя из здания, они расположились на крыльце, Мастер закурил свою трубку, Панихидин – папиросы Червомор. Мастер заметил рану на плече у напарника.
- Где это тебя?, - спросил он Панихидина.
- Ерунда, ответил тот. - До похорон заживет.
Они услышали шелестящий шум приближавшийся со стороны завода по производству червей, навели на него бинокли и увидели волну железных червей, идущую параллельно им.
Двумя сутками позже, черви достигли населенных пунктов и поразили все городские строения, но напарники не знали этого – они торопились покинуть те отвратительные места, и на вторые сутки уже сидели в купе мертвовоза, за бутылкой водки вспоминая веселые приключения. Черви тем временем точили здания мегаполисов, городов поменьше, сел, деревень.
Все рушилось, обнажая страшную истину гнилого мира…
Конец
|
