Жил на свете, а иногда и во тьме, Надгробный мастер. Занимался он установкой каменных и бетонных памятников на кладбищенские могилы. Ремесло суровое – видеть мертвое каждый день, служа скорбной памяти; везти на кладбище, тащить и устанавливать тяжеленные гранитные надгробия, мешки с цементом; топтать каждодневно землю смерти и знать, что твое рабочее место – кладбище – это занятие не из легких.
Был один из стандартных кладбищенских дней, мастер с напарником уже установили полутораметровую гранитную стелу, зашли на соседнюю могилу, удобно расположились на лавочке и закурили.
Напарник Мастера Панихидин развязал разговор:
- Да, неплохо мы сегодня помогильничали, вон какая красавица (напарник показал рукой в сторону установленной стеллы), жаль что красоту эту то, мертвечик то не увидит, ох жаль, э-хе-хе… Мастер медленно поднял мрачный взгляд, хмуро посмотрел на Панихидина, и стал ругать напарника:
(Должен сказать, что Мастер был довольно сердитый дядька, и любил материться, а мат у него был не простой, а кладбищенский)
- Хоронец! Ну ты вообще все поминки потерял, червь ты могильный! Человек умер, а ты черепные улыбки скалишь, разложенец! Ну звон погребальный, да ну тебя в склеп…
Панихидин виновато посмотрел на Мастера и стал оправдываться:
- Ну зарыто, Мастер, зарыто! Я ведь не червоедил, что ты такой белосаванный. Прости-схорони дурака.
Мастер смягчился:
- Зарыто. Только впредь следи за червоточием.
В этот момент над головами могильщиков послышался характерный свист вороних крыльев, и двумя секундами позже, черная птица приземлилась прямо на могилу, в гостях у которой так мирно курили напарники. Мастер почувствовал в своих волосах что-то липкое и дурно пахнущее, поднеся руку к носу и обнюхав ее, опасения Мастера подтвердились: так и есть, мерзкая птица перед тем, как приземлиться, нагадила на почтенную голову Мастера.
- Ах ты тварь похоронная! Побирушка могильная! Чернь летающая! Вот я тебе сейчас…
С этими словами Мастер нащупал камень и швырнул его не целясь в мерзкую тварь. Попал.
(Если бы он знал, чем этот поступок обернется в будущем…)
От мощного удара ворона свалилась с могилы на землю и захрипела:
- Краррх, краррх, хххарр, хххарр!
Довольный Мастер, но все ж измазанный в воронье дерьме, уселся на могильную лавочку докуривать трубку.
- Ну ты зракни что твориться-хоронится, я тут в поту лица, теням гранитные замки отстраиваю, мешки с цементом таскаю, спины под тяжестью надгробий не разгибаю, в царстве смерти уже седой принц, а тут какая-то крылатая мразь над черепом летает, курить мешает, да еще и на бошку гадит, - негодовал Мастер.
Панихидин понимающе и с серьезным лицом кивал, но все же прятал улыбку под капюшоном, грозившую перерасти в истерический смех.
Мастер выбил курительную трубку о могильную ограду
(Должен заметить, что трубка Мастера имела весьма необычный вид – чубук был выполнен в форме маленького гробика, и имела запорный механизм в форме маленькой гробовой крышечки), и направился к своему черному легковому катафалку, собрал инструменты, кликнул напарника, и под свинцово-непроницаемые тяжелые рифы детовой команды Bolt Thrower двоица скрылась с места установки в неизвестном направлении.

На следующий день Мастеру предстояла очень тяжелая установка, нужно было установить особенно громоздкий памятник, имеющий размеры шесть на четыре метров, и представляющий собой Келью скорби – это устрашающее сооружение было не чем иным, как строение, обладающее высеченными в граните ступеньками, ведущими наверх и внутрь. Внутри комнаты было четыре барельефа по всем четырем сторонам комнаты, барельефы эти были иллюстрацией трагической гибели всех четырех персон семейства.
Умудренный кладбищем и обеленный сединой, Мастер понимал, что даже вдвоем с Панихидиным им не справиться с гробокопательно тяжелой установкой. Мастер поразмыслил, и решил привлечь к помощи трех кладбищенских бичей: Просиракса, Говняню, и Дристохрюка. Это были очень противные, пропитые, и червивые люди, любящие приложиться к бутылочке трупного яда, но мастеру не оставалось выбора, потому что эти сволочные типы хоть и вели крайне кладбищенский образ жизни, но при этом неплохо разбирались в установках надгробий. Итак, Мастер отправился на поиски. Взяв карту, которую ему когда-то дал Говняня, мастер уселся в свой легковой черный катафалк, мастер поехал по извилистым кладбищенским дорогам искать лежбище кладбищенских бичей. После двухчасовых поисков, Мастер обнаружил наконец искомое место – разграбленный и крайне вонючий склеп могильных бичей. Щелкнул дверной замок катафалка, и, облеченная в кожаные штаны, обутая в кроваво красные сапоги-кладбищеходы нога мастера ступила в кладбищенскую грязь.
- Э-э-эй-хоронееей! Говняня! Вылезай, червоточие есть! – крикнул Мастер.
На свет божий показалось существо целиком и полностью противоречащее божественному замыслу. Это был маленький мускулистый человек, крайне уродливый на вид, одетый в черные рваные лохмотья, по видимому, бывшие ранее ритуальным балахоном, лохмотья нещадно смердели человеческим дерьмом – и свежим, и давно протухшим. Существо во время попыток выбраться наружу все время что-то бормотало и трясло своей непомерно большой бритой головой, из большегубого рта непрерывно текла слюна. Наконец его усилия были вознаграждены, и существо наконец протиснулось сквозь зарешеченную дыру в стене, оставив при этом на прутьях решетки часть лохмотьев.
- Блииин поминальный! Да ведь это Надгробных дел мастер собственным скелетом! Как я рад тебя глазничить! Как я смрад! А помнишь ты меня от гроботюремных полицмейстеров спас? Схоронил в своем катафалке и дал по газам! Правда салон после этого месяц моим дерьмом вонял… - радостно прогнусавило существо высоким противным голоском.
- Помню, помню. Как же тебя разложенца могильного, засранца червивого, бича кладбищенского не помнить, - улыбнулся Мастер.
- Урра-червивая дыра, мама-могильная яма! – радовался Говняня.
Ну зарыто, зарыто, - посерьезнел Мастер. Дело есть…
- Какое-такое дело? – прогнусавил Говняня.
- Дело большой могильной важности, и гробокопотаельно тяжелое. Нам с Панихидиным не счервоедить, вот я ваш смрад и пришел привлечь, - сказал Мастер.
Говняня нахмурился – он не любил напрягаться.
Мастер продолжал:
- Нам выпала чернь установить особенно громоздкий монумент, размеры его шесть на четыре метра. Из-за хрупкости сооружения грузить его нужно краном, не вредящим методом «Вороньего пера», которым в совершенстве владеет крановщик Дристохрюк. На отмашках регулировщик смертельного движения – Просиракс. Но это еще не все. На заводе-изготовителе установочные скважины зашифровали сложным шифром «Загадка покойника», это было сделано для защиты от несанкционированной установки. Ты, как отставной криптограф предсмертных записок, один из немногих знаком с секретами этого шифра. За все жалую сто монет колокольного металла.
- Сохриплен?
Говняня потряс огромной бритой головой, поронял слюну, и согласился:
- Забито Мастер. Сохриплен.
- Итак, расчленено. Завтра встречаемся все на условленном месте. Попрошу без опозданий.
Далее они договорились о том, где встретиться, и расстались.

Следующим утром на место установки был подогнан кран, Мастер с Панихидиным готовили инструменты, поодаль в ожидании стояла премерзкая троица кладбищенских бичей и нещадно смердела.
Дристохрюк – высокий худой кладбищенский бич, был одет в больничную рясу и обут в сандалии сыромятной коровьей кожи. Его нос по форме напоминал свиной, из-за чего он и получил свое прозвище, и когда он что-то говорил, звук его голоса напоминал шум испражнения. Он уже занял место в кабинке крановщика и был готов продемонстрировать ювелирное искусство «Вороньего пера», коим владел в совершенстве.
Напротив крана стоял другой кладбищенский бич – Просиракс. Из-за хронической формы геммороя его толстая кишка выпала из зада на метр и волочилась по земле, на нее постоянно кто-то наступал – и случайно, и из юмористических побуждений, и Просиракс ревел от боли. В руках у Просиракса были флаги регулировщика смертельного движения – треугольные черные флажки с белыми черепами.
Мастер дал команду начинать.
Тотчас пришел в движение кран – Дристохрюк отвлекся от чтения могильного романа, и принялся энергично дергать за рычаги управления, которые были выполнены из человеческих костей и увенчаны железными черепными набалдашниками.
Просиракс быстрыми движениями смертельных флажков стал отдавать команды крановщику. Его толстая кишка дергалась и совершала немыслимо сложные и непредсказуемые пируэты, грозя с размаху пребольно хлестнуть неосторожного.
Как только методом «Вороньего пера» огромный памятник был поднят, Говняня поспешил подлезть под дно, чтобы приступить к расшифровке сложнейшего шифра «Загадка покойника». Наконец памятник поднялся от земли достаточно высоко, чтобы Говняня мог работать со всеми удобствами. Он вставил специальный ключ в одну из четырех железных заглушек-шифронабирателей, и начал вертеть ключ в поисках шифра. В этот момент внутри дна что-то затикало.
- Эй-хороней! Мастер! Что за гробожорство? Чё это там тикает?
Мастер отвлекся от курения своей гробовой трубки и созерцания очередных похорон, и обернулся к Говняне. Во всем его виде читалось застигнутая врасплох страшная тайна.
Мастер испытующе посмотрел на Говняню и молвил:
- Прости-отомсти, Говняня, я совсем забыл тебе сказать, что кроме зашифровки установочных скважин, его еще и заминировали…
Говняня изменился в лице – азарт охотника, почти догнавшего цель, померк, и на смену ему пришел испуг смертника, толстые губы зашлепали со скоростью аплодисментов, а слюна потекла с удвоенной силой:
- Упокой и зарой, упокой и зарой!, - заголосил Говняня, - Мастер, мы так не договаривались! О червь могильный, мертвец восставший! Что с нами будет теперь?
- Могильное спокойствие, и гробовая тишина, - торжественно изрек Мастер. Не разлагайся, Говняня, не разлагайся. Если времени, отведенного таймером не хватит, погребаемся в мой черный катафалк (и бронированный к тому же – на случай атаки сатанистов) и траурнопроцессим прочь с кладбища. А за страх веночно возлагаю на твой кошель еще сверх ста монет колокольного металла, дополнительные двести монет металла обезглавливающих топоров. Забито?
- Забито, Мастер, забито, - уныло-гнусаво простонал Говняня, - Однако, хватит черепа перебирать (бездельничать), за работу!
Могильная команда с рвением взялась за работу.
- Мах-Мах, Мах-Мах, - давал отмашки крановщику Дристохрюку регулировщик смертельного движения Просиракс.
- Ур-р-р, Вз-з-з, Бж-ж-ж, Чубун-клац-бум, Ур-р-р, Вз-з-з, Бж-ж-ж, Чубун-клац-бум, - работал кран.
- Круть-круть, верть-верть, Круть-круть, верть-верть, - трудился над дешифровкой шифра «Загадка покойника» отставной криптограф предсмертных записок Говняня.
Прошло полчаса.
- Круть-круть, верть-верть, Круть-круть, верть-верть, - трудился Говняня, но все безрезультатно, шифр был необычайно стоек к дешифровке.
В эти секунды в основании памятника открылось маленькое окошко и из него высунулись две скелетные руки – одна рука сжимала гранитную табличку, вторая – скоростной гравирователь. Тут вторая скелетная рука поднесла гравирватель к табличке и быстро награвировала следующую надпись: «У вас осталось пятнадцать минут»». Награвировав надпись, скелетные руки швырнули табличку оземь и скрылись в окошке. Крышка окошка захлопнулась.
Говняня, увидев это, страшно запаниковал – он и так уже установил на все заглушки-шифронабиратели карманные авто-расшифровщики: маленькие круглые штуки обладали механическим заводом и урчали, крутя шифронабиратели, пытаясь разгадать шифр. Установить-то карманные шифронабиратели он установил, но все безрезультатно, прошло еще десять минут, но все было впустую – шифр не поддавался.
В эти секунды в основании памятника опять открылось уже известное маленькое окошко и скелетные руки опять награвировали предупреждающую надпись, но уже говорящую, что осталось пять минут. Руки опять швырнули табличку оземь, но на этот раз она полетела по направлению к регулировщику Просираксу и отсекла кусок его толстой кишки. Брызнула кровь и едкий кал.
- Рра-р-р-х!!! – взревел Просиракс, и от боли дал неверные отмашки крановщику. Дристохрюк, умело лавировавший памятником, не давая ему раскачаться в порывистых потоках кладбищенского ветра, из-за неверной команды регулировщика тоже, в свою очередь ошибся.
Огромный монумент качнулся в сторону Надгробного Мастера и от сильного удара Мастер отлетел в глубокую кладбищенскую лужу.
- Хоронец!!! Могильная плесень! Отродья гроболикие! Ну кто так могильничает? На штырь надгробный мне такая установка! Да ну вас в склеп! – ругался Мастер.
Вонючая троица даже не подумала попросить прощения: Говняня был занят дешифровкой, Просираксу после отсечения части толстой кишки было не до извинений, а Дристохрюк-крановщик испражненисто хохотал:
- Пёрр-сёрр-хо-хо-хо-хо-ха-ха-ха, сррак-пук-хи-хи-хи-хи-хи!!!
- Круть-круть, верть-верть, Круть-круть, верть-верть, - трудился над шифром Говняня, - Круть-круть, верть-верть, Круть-круть, верть-верть, Щелк!,- ага есть!
- Е-е-е-сть-похоронная честь!, - закричал Говняня.
В эти секунды в основании памятника опять открылось уже знакомое окошко, высунулись две скелетные руки, но уже без гравирователя и таблички, одна рука сложилась в кулак и погрозила Мастеру, вторая рука показала средний палец Говняне. Показав оба жеста руки засунулись в окошко и крышка захлопнулась.
- Ладно-трупоядно! Шифр покойника расшифрован и монумент разминирован, а теперь заливаем раствор и устанавливаем памятник, - сказал Мастер, - Эй, Панихидин, тащи раствор!
Панихидин ленно куривший на кладбищенской лавочке, скрытой высоким могильным холмиком от посторонних глаз, встрепенулся. Ему плевать было на всю эту червивую возню, и он в гробу ее видел, но все же работу надо было выполнять и он встал с лавочки и пошел к бетономешалке. Поравнявшись с бетономешалкой он открыл секретное отделение Беличьего двигателя, конечно, там крутилась взаперти совсем не белка, а довольно крупный кладбищенский пес, пойманный Панихидиным загодя. Бедная собака была вся в мыле, безуспешно вертясь в колесе и пытаясь достичь с расчетом привязанный кусок мяса. Панихидин выпустил собаку и стал виниться:
- Ну зарыто Сэббач, зарыто! Ты уж прости-отомсти старика. Косточки мои уж еле-еле рюмку ко рту носят, и тем кладбищнее бетономешалку. На вот тебе, - Панихидин отвязал кусок мяса и кинул собаке.
Пес зачавкал, и похоже простил хитрого работника.
- Э-э-эй! Панихидин! Чё, помер что ли?! А ну-ка оторви свой кладбищенский зад, да тащи свои кости сюда вместе с бетономешалкой! В венках запутался что ли? Мать твою, могилу!, - ругался Мастер из-за холма.
- Бреду-бреду, Мастер!, - послышалось по ту сторону холма. – Да чтоб ты на авто-могилу наступил, хер ты кладбищенский, - добавил про себя Панихидин.
Наконец раствор был залит, и памятник стал медленно спускаться на фундамент, он уже практически встал вплотную на подставку, но тут раздался дикий рев. Все повернули головы – ревел Просиракс: какой-то шутник додумался засунуть его длинную кишку между памятником и подставкой. Просиракс в агонии метался, порываясь выдернуть злосчастную кишку, но ничего не мог сделать, а только дергался, как на привязи сдерживаемый своей длинной кишкой, и ревел. Мастер поднял флажки и дал команду крановщику Дристохрюку приподнять немного памятник.
- Др-р-р-ыннь, Чубун-клац-бум-Чубун-клац-бум, - заработал кран и кишка Просиракса высвободилась.
Просиракс ревя и проклиная все на свете, кинулся прочь подальше от злосчастного места, и с ревом скрылся за могильными холмами.
Крановщик Дристохрюк сбежал вниз из кабинки крановщика по черепным ступеням и удивленным взглядом проводил убегающего Просиракса.
- Кто это счервоедил? Кто, я червоточу? – грозно спросил Мастер.
Но все как в рот червей набрали, один лишь Панихидин гадко улыбался под своим капюшоном (Мастер не видел его улыбки). Панихидин тот еще был шутник.
- Ну ладно-трупоядно, зарыто. Но если прочервоедю кто так гадко поступил с Просираксом, схороню заживо. Говняня, получи расчет, - сказал Мастер.
Говняня, тряся от счастья своей огромной бритой головой и роняя слюну от предвкушения, на маленьких кривых ножках подбежал к Мастеру. Мастер достал старинный кожаный кошелек в форме мешочка, развязал тесьму и отсчитал Говняне сто монет колокольного металла, и добавил двести монет металла обезглавливающих топоров. Говняня, прыгая от радости, скрылся за могильными холмами. Дристохрюк поспешил за ним.
- Помогильничали на славу, все самое гробокопательное позади, теперь можно и покурить - сказал Мастер, устраиваясь на ближайшей могильной лавочке.
Панихидин лукаво улыбнулся, достал сигареты, закурил, и сел рядом с ним.
В эти секунды показалась та самая ворона, обгадившая вчера Мастера и получившая за это булыжником по башке.
- Ты смотри, вот дрянь-хоронянь! А я думал эта тварь сдохла, - сказал Мастер.
Но тварь и не думала издыхать, и вместо этого подлетела к только что установленному с таким трудом памятнику и удобно расположилась на верхушке. Но что это? Острое зрение Мастера узрело нечто необычное в наружности вороны – лапы ее были подкованы стальными, остро отточенными когтями, какой злой гений мог сотворить такое?
Ворона повернула голову к Мастеру, посмотрела на него и закаркала, но как закаркала!
- Кар-р-р-кар-р-р, Как ты старрр, Каррак-кладбищенский дурак, Каррак-кладбищенский дурак!
Мастер оторопел. Он конечно же слыхал о удивительных способностях ворон подражать человеческой речи, но такого хулиганства он явно не ожидал. Несомненно кто-то специально научил ворону так ругаться, этот же «кто-то» и подковал вороньи лапы железными когтями. Оторопь Мастера сменилась гневом:
- Вот я тебе, тварь сейчас покажу, кто дурак!, - мастер поднял обломок кирпича и что есть силы швырнул в ворону.
Ворона наученная могильным опытом ловко увернулась, спрятавшись за одним из четырех каменных ангелом, стоявших на верхушке. Прошло секунд двадцать и из под фигурки скорбящего ангела высунулась хитрая воронья голова, как бы дразня этим Мастера.
- Кар-р-р-кар-р-р, Как ты старрр, Каррак-кладбищенский дурак, Каррак-кладбищенский дурак!, -послышалось издевательское карканье вороны.
Мастер, вне себя от бешенства поднял еще один обломок кирпича, и что есть силы, кинул. Кирпич был брошен крайне неудачно и попал в соседнего ангела, но брошен он был с такой силой, что ударившись о скульптуру тут же разлетелся вдребезги и некоторая часть свистящих осколков отрикошетила, и накрыла ворону.
- К-к-хварр-кхар, - захрипела от боли ворона и кувыркаясь, взмыла в небо.
- Что, получила тварь?!, - злорадствовал Мастер.
Но тут случилось то, что повергло Мастера в неописуемый ужас – ворона, прокувыркавшись в небе, и взлетев от памятника на расстояние в метров тридцать, стала медленно падать, и упав на вершину памятника, принялась злобно царапать его своими стальными когтями. Чуть позже она перенесла свою вандальную атаку на все видимые стороны памятника, чем окончательно испортила полировку.
Мастер оцепенел от такого надругательства и гробовая трубка выпала из его открытого рта.
- Т-т-ты видел П-п-анихидин, что она сделала? Т-т-ты видел?, - заикаясь сказал Мастер.
- Видел, - ответил Панихидин каменным голосом., - он тоже был потрясен.
Я убью ее, я убью ее, - закричал Мастер и бросился к памятнику.
Панихидин схватил его, заломив ему руки:
- Остынь трупно, Мастер! Этим делу не поможешь.
Мастер бессильно сполз на землю, голос его дрожал от обиды:
- Ну как же так… Столько работы… И все испоганила мерзкая тварь…
Панихидин стал утешать мастера:
- Да не переживай ты так, помнишь, в магазине «Все для могильщика» мы видели полировочного, робота, эта такая маленькая хитрая штуковина – ты ее программируешь, на присоски к памятнику крепишь, включаешь, а дальше она сама своей оптикой распознает царапины и полирует их.
Мастер успокоился и с надеждой посмотрел на Панихидина, а затем – на памятник и грустно сказал:
- Да, ты червив. Но есть одно «но» - полировочные диски для этого робота изготавливают только на одном заводе Похоронной промышленности - «Черный Октябрь» и стоят они непомерно дорого – целых двести монет колокольного металла за один диск. Сами же диски крайне недолговечны.
- Семи могилам не бывать, а одной не миновать, - ответил Панихидин. – Сам решай, все равно придется покупать этого робота.
- Да уж придется, червь тебя дери, - ответил Мастер.
На кладбище смеркалось.
- Траурнопроцессим отсюда, а то на сатанистов нарвемся - сказал Панихидин. И посмотрев на Мастера, добавил:
- Да ты злой, как голодная могильная яма, вруби Cannibal Corpse, схорони ярость.
Мастер кивнул и отправился к своему легковому катафалку, Панихидин пошел за ним следом. Дверцы черного катафалка захлопнулись, вспыхнул бледный мертвенный свет фар, и машина поехала по извилистым кладбищенским дорогам по направлению к выходу.
Половину пути к городу они проехали молча.
- Ну Cannibal Corpse то включи, я утомлен, душа музыки просит, напомнил Панихидин.
Мастер вопросительно посмотрел на Панихидина и спросил:
- А чё это за группа?
- Как, ты не знаком с творчеством такой великой смертельной банды Cannibal Corpse?, - изумился Панихидин.
Мастер виновато покачал головой в отрицательном ответе.
Панихидин укоризненно-презрительно посмотрел на Мастера и сказал:
- Знаешь, правильно та ворона тебя обосрала, ну как можно заниматься тяжелой кладбищенской работой и не слушать тяжелую кладбищенскую команду Cannibal Corpse? Это же почти преступление, - расстроено проговорил Панихидин.
- Ну ты хоть протемни меня, расскажи о группе, о чем они поют, вернее, ревут, - попросил мастер. Панихидин начал свой рассказ:
- Группа образовалась в далеком 1989 году бездны. Изначально главным трупоедом группы был Крис Барнс, всем заправлял он: и морговые тексты эпитафил и на вокале червоточил. Дальше он свалил из группы и основал свою банду под именем Six Feet Under, тоже достаточно тяжелую по стилю и жестокую на тексты. После его ухода в группу на вокал пришел Джордж Фишер, и я тебе скажу, что группа только выиграла от ухода Барнса и прихода Фишера - Фишер намного круче этого Барнса и по рыку – так низко и дьявольски злобно никто не ревет, и по внешности – ты бы видел его мясницкий лик, а какие он жуткие гримасы корчит во время исполнения, как хаером трясет! Я в восхищении! Ну прямо палач в отставке, ректор института Маньяков, приближенный демон Сатаны! А что касается исполнения… Ты такое расчленение и гниль и в морге не увидишь – по тяжести, техничности, виртуозности, сложности, изобретательности и брутальности их гитарные риффы не имеют и близкого подобия. А если говорить о текстах, то в них они переворачивают кладбище, эксгумируют трупов, едят мертвечину, совокупляются с покойницами, обнародуют протоколы вскрытия, показывают ужас ночи, рассказывают про самые извращенные и низкие желания, ведут дневники маньяков, коллекционируют уродство людское, воспевают отбросы, ну и т.д. Они – Короли брутала, они Повелители падали, они – Олицетворенное разложение. Ммм-вкусняшка, трупный деликатес, - причмокнул губами Панихидин.
Мастер был поражен таким милой историей на ночь.
А как переводится это название «Cannibal Corpse»?, - спросил Мастер.
- То ли «Труп Людоеда», то ли «Трупоед», точно не знаю, я в английском не червоедю, - ответил Панихидин.
- А ну-ка врубай этих Каннибалов, заслушаем, - попросил Мастер.
Панихидин извлек из котомки диск каннибалов - Gallery Of Suicide, включил.
Загрохотало тяжелое фирменное мясо Каннибаллов, - I Will Kill You!!!, - зарычал из динамиков Джордж Фишер.
- Вот это ненависть, вот это мясо!, - кричал сквозь неописуемый адский грохот Мастер. - Теперь всегда на кладбище буду их врубать.
- На дорогу смотри, это уже седьмой, - крикнул Панихидин.
- Как червоедить, седьмой? - Какой еще седьмой?, убавив музыку спросил Мастер.
- Человек седьмой!, - возмущенно вскричал Панихидин.
И тут только мастер обратил внимание, что все лобовое стекло катафалка было в крови, а на автомобильных дворниках болтается чей-то кроссовок. Мастер все понял – в тот момент когда он увлеченно слушал рассказ Панихидина, то отвлекся от процесса управления. Бортовые электронные системы безопасности почувствовали, что водитель не следит за дорогой и взяли управление под свой контроль. И все бы хорошо, если бы Мастер не забыл поставить переключатель настроек авто-водителя «С жертвами/Без жертв» в положение «Без жертв» - в таком бы положении переключателя система авто-вождения не только бы вписывалась в повороты, но еще бы и объезжала случайных прохожих.
А Мастеру все по-червю – червоточие с Панихиидным ведет, гробовую трубку курит, на дорогу ноль внимания, а черный катафалк знай себе давит людишек.
- Ну и червь с ним!, - сказал Мастер. - Меня все боятся, ни разу еще ни тормозили, даже СТБКФ (служба трупной безопасности кладбищенской федерации) и то, не смеет тормозить.
- Ну ты кроссовок с дворников все же скинь, да на форсунки кровеотмывательную жидкость подай, нам же еще надо в магазин «Все для могильщика» заехать, как мы в таком страшном виде на людях покажемся, - сказал Панихидин.
Мастер послушался, кроссовок был скинут и кровеотмывательная жидкость отмыла лобовое стекло до хрустальной чистоты.
Через двадцать минут они уже были у магазина «Все для могильщика», магазин на счастье был открыт. Полировочный робот был куплен. Мастер подвез Панихидина до его облицованного камнем подземелья, проинструктировал насчет завтрашней установки, распрощался, и поехал к себе домой.
Подъехав к своему особняку он припарковал катафалк, но прежде чем покинуть его достал съемное устройство для переноса информации, подключил его к системе бортовой видеозаписи и скачал видеозапись на которой было запечатлена гибель семи или более прохожих. Когда процесс копирования был завершен, Мастер с довольной улыбкой направился к крыльцу своего дома. Открыв железную изящную дверь в форме гробовой крышки, Мастер поприветствовал жену, и попросив приготовить ему мяса с кровью, отдал ей устройство с видеозаписью, чтобы жене не скучно было готовить ужин, а сам направился в свой личный кабинет, чтобы посмотреть свое любимое готическое порно и немного развлечься.
(Стоит отметить, что на смотря на преклонный возраст Мастера его правая рука была довольно мускулистой).
Мастер поднялся на второй этаж и отпер дверь своего кабинета. Кабинет был обставлен старинными вещами, орудиями пыток, анатомическими скелетами. Стены кабинета были оклеены обоями, обои имели часто повторяющийся рисунок в виде гроба, в котором лежал скелет обложенный розами, да и сам кабинет как-то странно сужался к низу и расширялся к верху. Мастер, спотыкаясь об орудия пыток, скелеты и другие страшные вещи, подошел к столу, по форме также напоминающий гроб и включил компьютер. Корпус компьютера был выполнен из дерева и имел форму маленького квадратного гробика – Мастер сотворил это чудо зимой, когда у него не было работы, и надо было чем-то занять кладбищенские руки.
Когда гробокомп загрузился, Мастер вышел в червонет – он намеревался через спутник подключиться к кладбищенским камерам наружного наблюдения, чтобы посмотреть не натворила ли чего еще мерзкая тварь, но связи не было и Мастер закрыл браузер Червонет Похоронер. Тогда Мастер решил подключиться к могильным видеокамерам завтра ночью, а сегодня посмотреть свежее готическое порно, которое специальная программа находит и закачивает на гробокомп в автоматическом режиме, пока Мастер работает на кладбище.
- Ах, да, гвоздь не заколоченный - вспомнил Мастер, - Надо же дверь запереть, а то застанут.
Мастер встал, подошел к двери и запер ее.

На следующее туманное утро Мастеру с Панихидиным предстояло побывать в особенно опасной части кладбища – в секторе Аэростатных захоронений. Это было болото, где хоронили особенно плохих людей, хоронили в целях недосягаемости, потому что боялись, что и после смерти могилы плохих людей могут подвергнуться осквернению. Захоронения представляли собой весьма сложную конструкцию – железный гроб был утоплен в болоте на глубине трех метров, а чтобы он не провалился окончательно и не всплыл где-нибудь еще, гроб привязывали прочными цепями к аэростатам. Ко дну гроба были прикреплены свинцовые грузила. В сектор Аэростатных захоронений можно было попасть на специальной крытой лодке, которая выдавалась Кладбищенской администрацией строго на определенное время. И далеко не всем. Мастер уже договорился с администрацией, и ему было выдано разрешение на пользование такой лодкой в течение часа.
Мастер заехал за Панихидиным и черный катафалк взял курс на кладбище. Прежде чем ехать в сектор Аэростатных захоронений им предстояло посетить установленный вчера, испорченный вороной памятник, и опробовать полировочного робота в действии. Наконец, катафалк прибыл на место назначения, полировочный робот был вытащен из отсека для могильных плит, запрограммирован и прикреплен присосками к поцарапанному надгробию. Это был механизм своим видом напоминавший небольшого паука – вся электроника, узлы и агрегаты размещались в блестящем круглом металлическом корпусе, из корпуса ветвились шесть лап с присосками, внизу корпуса на массивном шарнире был прикреплен полировочный диск, по бокам корпуса были врезаны окуляры, которые под нужным углом смотрели на обрабатываемую поверхность.
Панихидин внес в программу последние данные, закрыл крышку консоли управления, достал из кармана дистанционный пульт управления и нажал на кнопку «Пуск».
- Чоп-чоп, Чоп-чоп, - заходил робот по вертикальной поверхности памятника то нагнетая, то ослабевая давление в присосках.
- Вж-ж-ж-чик, Вж-ж-ж-чик, - настраивались на поверхность и анализировали повреждения окуляры.
- Фр-р-р!, Фр-р-р!, - заработал полировочный модуль.
- Брызг-брызг, Брызг-брызг, - подавалась вода из форсунок на полируемую поверхность.
Мастер с Панихидиным курили и наслаждались зрелищем. Мастер выколотил гробовую трубку об могильную ограду и сказал:
- Потраурнопроцессили Панихидин, хватит черепа перебирать, а то так ни-червя не успеем. Панихидин бросил окурок на грязную кладбищенскую землю и пошел к катафалку. Через час они уже были у болотной пристани – там, где кончалось могильная земля и начиналось болото. Болотный лодочник Гравевормов сидел на пеньке и курил сушеный мухомор.
- Эй-хороней, Гравевормов! Черви еще не посыпались?, - приветствовал лодочника Мастер.
- Кхе-кхей! Кхе-кхей!, - закашлялся от неожиданности Гравевормов. – У-ух, горсть земли нечетная, Мастер! Где тебя черви носили?, - обрадовался Гравевормов, увидев Мастера.
- Так дела могильные, дела трупные, дела скорбные восстать не дают, - ответил Мастер.
- Ты все в работе, все в работе, до монет колокольного металла жадный, кладбищенская ты душа… Ночью то работать еще не начал?, - поддразнил Мастера Гравевормов.
- Спасибо-хорониво! Мне и днем могил хватает, - ответил Мастер. - Вот официальный документ на крытую лодку, - сказал Мастер протягивая ему бумагу, - Собрались мы с Панихидиным в Аэростатный сектор.
- Червь тебя упаси!, испуганно выкрикнул Гравевормов. - Ты хоть червоедишь как там опасно?
- Червоедю, Гравевормов, червоедю, - ответил Мастер. - Но у нас выбора нет, кто памятник устанавливать будет, мертвецы штоль?
- Ну раз так, черво пожаловать, - указал Гравевормов на их лодку.
Мастер с Панихидиным быстро погрузили в лодку все необходимое для установки, лодка завелась и отправилась в мрачную болотную даль.
Лавируя между аэростатными захоронениями, лодка наконец добралась до места назначения – между могилами зияло незаполненное место. В лодке открылся люк и показалась длинноволоса голова Панихидина, он выбрался на корму и вытащил надувной фундамент – по причине зыбкости в этом участке кладбище нельзя было сделать стандартную бетонную заливку фундамента, вместо этого использовались надувные фундаменты – резиновое сооружение в надутом виде представлявшее плот полтора на два метра, плот был оборудован всеми необходимыми креплениями для стыковки памятника. Фундамент надули и грузилами зафиксировали в необходимом месте, далее следовало установить подставку с памятником.
(Установка могильного памятника на подставку происходит следующим образом: соединительный штырь на подставке по обеим сторонам аккуратно обкладывается ровными одинаковыми дощечками таким образом, чтобы стопки дощечек были выше штыря; далее на эти дощечки ставится вертикально сам памятник так, чтобы установочная скважина совпала со штырем)
Качать памятник и вынимать установочные дощечки на узком надувном фундаменте было и неудобно и опасно, поэтому для этой цели Мастером была приобретена качовая машина, приобретена она была в том же магазине, что и полировочный робот - «Все для могильщика».
Когда памятник водрузили, машина была установлена и запущена.
- Кач-кач, Кач-кач, - качала памятник качовая машина.
- Швырь-швырь, Швырь-швырь, - отшвыривали отработанные дощечки подвижные захваты.
Одна дощечка полетела по направлению к Мастеру, и тот ее ловко отбил кованным носком красного сапога кладбищехода, чем остался очень доволен.
Пять минут и дело сделано.
- Курим, грузим инструменты и траурнопроцессим отсюда, - сказал Мастер
. Они закурили. Мастер, вынимая изо рта свою знаменитую гробовую трубку пускал зеленые клубы дыма и с удовольствием оглядывал сделанную работу: тихое болото, скорченные черные деревья, аэростатные захоронения уходящие вдаль, их только что установленный памятник, ворона сидящая на верхушке…
Мастер затянулся, выпустил дым, и закашлялся.
Что? Какая ворона? Не может быть!
Да, эта была та самая зловредная ворона, попортившая мастеру столько крови.
- Кар-р-р-кар-р-р, Как ты старрр, Каррак-кладбищенский дурак, Каррак-кладбищенский дурак!, - приветствовала ворона мастера и принялась долбить и царапать установленный камень.
Мастеру лишь оставалось смотреть на злодеяние, грязно ругаться и метаться по лодке. Наконец, он, не в силах смотреть на это больше, забрался в лодку, завел мотор и на бешенной скорости направился к болотной пристани, по пути снеся захоронений десять.
На пристани их ждал обкуренный мухомором Гравевормов.
- Как дела у почтенных архитекторов смерти?, спросил заплетаясь Гравевормов.
- Помертвей Гравевормов, не до шуток сейчас, раздраженно ответил мастер.
- А что такое, напали жабы-людоеды?, - поинтересовался Гравевормов.
- А что, такие есть?, - испуганно спросил Панихидин.
- Еще как есть, червь их дери, - ответил Гравевормов.
- Послушай Гравевормов, меня преследует какая-то дьявольская ворона, она портит все мои установки.
- Как так портит? Как ворона может испортить памятник?, - спросил Гравевормов.
- Как, как? Червем в зрак!, - зло ответил Мастер, - У этой вороны стальные когти, она ими царапает гранит.
- Ста-а-альны-е-е ко-о-о-гти?, - вопросительно протянул Гравевормов, и безумно посмотрел на Мастера. - Ты что там такое курил?
- Да не курил я, правду тебе червоточу, стальные когти у нее, мерзкую тварь нужно поскорей изловить и убить, пока она мою жизнь в могилу не спустила, только как ее поймать?
- По-о-оймать можно-о-о на живца-а-а, на блевотину то бишь, иди-и-и к своим камням по-о-о-блюй на ни-их, она-а-а и прилет-и-и-ит. Они-и-и на это дело падкие-е-е, деликате-е-е-с как-ник-а-а-ак, - пропел в мухоморном опьянении Гравевормович.
- В точку-червоточку говоришь Гравевормович, эй Панихидин, поехали! Облюем пару наших памятников!, - злобно выговорил Мастер. - Гравевормович на вот тебе пятьдесят монет колокольного металла, заберешь нашего робота-полировщика, привезешь его на нашу испорченную установку, включишь, как работает – разберешься, не маленький, - порывисто добавил он, высыпая Гравевормовичу деньги.
Двоица прыгнула в катафалк, заревел мотор и катафалк сорвался с места, обдав лодочника землей.
- И-и-ишь, дурак-и-и-и моги-и-и-ильные, че-е-е-ерви нек-о-о-о-рмленные-е-е-е, - пропел обкуренный Гравевормович, очень медленно отряхиваясь от земли.
Приехав на одно из мест, где они недавно установили памятник, Мастер с Панихидиным вышли из машины, направились к надгробию и согнулись над ним, извергая блевотину. Когда надгробие было достаточно облевано, Мастер сказал Панихидину:
- Эту ночь нам предстоит провести здесь, только так мы поймаем черную мразь, ты сохриплен?
Панихидин кивнул.
- Водки и жратвы в избытке, нужно только близких предупредить, - сказал Мастер вынимая карманный телеграф. - Сейчас я своей жене телеграмму отправлю.
- Червь, могила, червь; червь, могила, червь; труп, надгробие, гроб; труп, надгробие, гроб, - кодировал азбукой Морга Мастер следующее сообщение: «Ночуем на кладбище, охотимся за вороной со стальными когтями, чтобы ее привлечь облевали могилу, целую Мастер».
Закончив, он протянул карманный телеграф напарнику со словами:
- На вот напиши своей гробовой, чтоб не волновалась.
- Моя гробовая с каким-то ржавым гвоздем загуляла, ну ее к червям шлюху эту, - грустно ответил Панихидин.
Как червоедишь…, - ответил Мастер, - А сейчас нужно подготовить засаду.
Они пошли к катафалку и принесли оттуда: пять бутылок водки, корзину жратвы, брезентовую палатку, гитару, щипцы, топоры, газовую горелку, пару свечей, капкан.
Капкан они установили на облеванной могиле, остальное, прихватив с собой, припрятали за могильным холмиком, где и залегли. Расставив палатку, удобно в ней расположившись, и выпив одну бутылку, они завели червоточие:
- Панихидин, ты меня червоедишь?, - спросил пьяный Мастер.
- Червоедю, как не червоедить, тринадцатый год вместе работаем, - ответил Панихидин.
- Тогда скажи, вот для кого мы это все делаем? Для покойника? Нет. Он уже ни-червя не увидит и не оценит. Для близких умершего? Да им плевать на это – человека нет. Для своего кармана? А карману все равно какую ты монету в него положишь – могильную, или иную. Карман знай себе требует новых и новых монет. Вот зачем это все?
- Затем, что судьба такая, - ответил Панихидин, - Говорят, что человек сам хозяин своей судьбы и у будущего тысячи вариантов, но в том-то и чертово дело: у тебя сотни путей, но ты выберешь всего один и с него не свернуть, на твой выбор сотни дел, но ты выберешь всего одно и не выпустишь его из рук до гробовой доски, мы пленники своих дорог, мы каторжники своих дел, червь подери!, - мрачно изрек Панихидин.
- Панихидин, давай напьемся? Водки – хоть лей, - предложил Мастер.
- Давай, - согласился уже косой Панихидин.
Выпив еще одну бутылку мастер выбрался из палатки в холодную кладбищенскую ночь, взял гитару и затянул свой любимый могильный романс:

Сколько дне-е-ей на кладбище зары-ы-ы-то-о-о
И старых ле-е-е-ет и юных дне-е-е-й
И помню я лишь скорбь, что не забы-ы-ы-тааа
У моря ждет затонувших коробле-е-е-е-й

И печальный голос мастера разнесся над темным кладбищем.
Исполнив романс, Мастер предался мрачным размышлениям:
- Если эта тварь будет изо дня в день портить мои памятники, то я останусь без клиентов, и как итог – без работы. Тогда, чтобы не умереть с голоду, мне придется поступить в услужение к Владельцу Похоронного дома, и поступить в услужение не кем иным как черворабочим. Владелец Похоронного дома хоть и добрый светлый человек, но все же, он – скрытый сатанист. Он искусный художник и ходит неслышно, ему ничего не стоит подкрасться ко мне сзади и незаметно нарисовать на моей шее перевернутый крест, однажды он так и поступил и я, не подозревая о подвохе, решил зайти в церковь неподалеку, и потом долго не мог понять отчего все бабки от меня отпрянули, как от чумы, став неистово креститься, а местный батюшка разбил об мою голову кадило, и обломал о мою спину свой массивный посох. Нет, уж лучше повешусь, чем так жить, - думал он.
Мастер отложил гитару и отправился в кладбищенский туалет, чтоб излить, но уже не тоску.
Пошатываясь он добрался до железной кабинки, закрылся, помочеточил, и по привычке стал искать кнопку слива, но почему-то в стене. Он тыкал пальцем в стену, пока его палец не попал в какое-то странное углубление и Мастер почувствовал, что под давлением его пальца что-то провалилось, как будто нажалась кнопка. В ту же секунду что-то громко щелкнуло и кабинка стала опускаться вниз под землю. Опустившись примерно метра на три кабинка остановилась.
Мастер открыл дверь. То, что он увидел мигом его отрезвило. Место куда он попал напоминало бункер, слабый электрический свет освещал странные приборы и механизмы.
- Мать твою могилу! Да ведь это секретная лаборатория гробовщика Трупецкого – мрачного ученого, безумного изобретателя смертельных вещей, о котором ходило столько страшных легенд., - осенило Мастера.
Ему было страшно, но любопытство одолело боязнь и он медленно направился к приборам и механизмам, чтобы получше их рассмотреть. Первое, что он увидел был гроб на колесах. Колеса по форме напоминали колеса средневековой кареты. Гроб был выполнен из вороненой стали и своим видом напоминал тяжелые дорогие резные гробы. Гроб имел размеры одного метра в длину и пол-метра в ширину и был оборудован небольшим станковым пулеметом.
Мастер много слышал про эту штуку, но никогда не верил, ну и как поверить в историю типа: «Мы сидели на кладбище и вдруг из поворота показался гроб на колесах, который двинулся прямо на нас и начал нас расстреливать из пулемета, все были убиты, один я спасся».
- Значит это правда, - подумал Мастер и стал осматривать начинку гроба. После осмотра он пришел к выводу, что гроб полностью механический и распознает свою цель посредство сложной оптической системы.
Он перешел ко второму механизму, им оказался прибор для забора и тонкой очистки трупного яда. Дело в том, что трупный яд нельзя было употреблять в чистом виде, а только после очистки, секретами которой владели единицы.
Третьим объектом оказался большой стеклянный куб в котором лежали крупные стальные черви. мастер кинул в куб камешек и черви зашевелились шурша стальными кольцами и бряцая железными телами и хищно разевая стальные пасти.
- Пойду-ка я отсюда подобру-поздорову, - подумал Мастер.
Он направился назад к лифту везущему на гробовой этаж, замаскированный под кладбищенский туалет, нашарил тайную кнопку и поднялся в кладбищенскую ночь.
Придя скорым шагом к месту засады, он ворвался в палатку и стал тормошить спящего пьяным сном Панихидина.
- Просыпайся Панихидин, просыпайся! Я нашел секретную лабораторию гробовщика Трупецкого!
- А-а-а, м-м-м-огила, - пробормотал пьяный Панихидин и перевернулся на другой бок.
- Да ну тебя к червям, пьян как мертвец, - с досадой сказал Мастер.
В эти секунды щелкнул капкан и раздалось оглушительное карканье пойманной вороны.
- Ага-а-а-а, - взревел Мастер, - Попалась дрянь-хоронянь! Панихидин! Вставай! Мерзкая тварь попалась, - кричал Мастер.
Хр-р-р, - захрапел Панихидин.
Нет, так его не разбудишь, - понял Мастер и направившись к машине, включил на всю громкость группу Cannibal Corpse. Тихую кладбищенскую ночь прорезал чудовищный грохот и рев.
Спустя минуту Панихидин был уже на ногах, и стоя возле катафалка тряс своими длинными патлами и блевал одновременно.
Мастер подошел к нему и сказал:
- Поздравляю, мерзкая тварь трепыхается в капкане с блевотиной и сейчас мы с ней жестоко расправимся. Нужно что-то особенно злобное когда я буду убивать эту тварь. Avulsed?, - нет, слишком вагинально-кишечно. Death?, - нет, это для души. Cryptopsy?, - нет, слишком сумасшесдше-звериноголосо. Нужно что-то червиво-трупное мрачно-агрессивное и вместе с тем нескупое на соло. Ты не знаешь банду, обладающую вышеназванными чертами?, - спросил Мастер Панихидина.
- Carcass, - ответил Панихидин.
- А ну-ка врубай, заслушаем, - сказал Мастер.
Панихидин достал из котомки диск, врубил.
Мастер послушал, потрясенно-испуганно взглянул на Панихидина и сказал:
- Чертов ты металлист, Панихидин. Как тебя твоя Гробовая терпит? Я бы на ее месте выгнал бы тебя к червям вместе с твоей Музыкой Ада.
- А ты не на ее месте, извращенец, и даже не надейся, - парировал Панихидин.
Они направились к вороне. Ворона не в силах выбраться лишь затравленно каркала, смотря с ужасом на приближающихся палачей. Они подогнали катафалк поближе, чтоб было удобнее менять музыку и приступили к кровавому садизму.
Кишки вороне вынули, несмотря на рекомендации Панихидина, под музыку банды Dismember (Расчленение). Крылья отрезали под музыку банды Carcass. Затем стали медленно топтать несчастную птицу под музыку Suffocation, Kataklysm, и Fleshcrawl. Когда от твари осталось влажное пятно и перья, включили Immolation и закурили.

Через несколько дней они как нив чем не бывало, ехали на очередную установку. Мастер был весел и свеж духом, он всю дорогу рассказывал Панихидину о предстоящих установках, о том, как у него с души свалился камень, когда они извели мерзкую тварь, он увлекся и не заметил, как заехал на дорогу висельников – это были владения сатанистов. Путь катафалку преградили три злобных сатаниста, вооруженные ритуальными ножами. Они окружили машину и стали мрачно завывать:
- Поклонитесь дню тьмы, бледные тени, - выл первый сатанист.
- Подпиши вот здесь, и Сатана простит тебя, - совал в окно контракт продажи души второй сатанист.
- Что есть свет, а что есть тьма, не понять вам никогда, - завывал третий.
Мастер и Панихидин вжались в кресла.
- Что червоедить-то будем, Панихидин?, - испуганным голосом спросил Мастер.
- А ты им вруби Acheron или Deicide, - посоветовал Панихидин, доставая из котомки диски и протягивая Мастеру.
Мастер выбрал Deicide, врубил.
Сатанисты никак не ожидали такого поворота дел, они смутились, услышав из машины врагов их любимый Satanic Death Metall.
- Червь подери, катафалк ведь бронированный, - вспомнил Мастер.
Он уже собрался показать сатанистам фак, но заметив в руке одного из сатанистов эксгумационную гранату, вовремя остановился.
(Должен заметить, что эксгумационная граната – очень страшная вещь. Это незаконное средство используется ленивыми могильщиками для упрощения процесса эксгумации. Граната взрывается опорожняя могилу, и могильщикам остается лишь собрать ошметки)
Но тут показалась Дива-Сатаника – местная королева сатанистов, она оценила ситуацию и угрожающе защебетала на сатанистов сладким голоском:
- Провалитесь чирьи божьи, свои едут!, - сказала она.
Сатанистов как кладбищенским ветром сдуло. Дива-Сатаника подошла к катафалку со стороны Панихидина и обворожительно улыбнулась ему. Панихидин всегда нравился женщинам, его старое, изрезанное морщинами, но все ж, еще привлекательное лицо было затенено черным капюшоном. Светлые длинные волосы ниспадали до пояса, в ушах бряцали серьги-пентаграммы.
Когда Дива-Сатаника поравнялась с ним, он не будь дурак высунул руку из окна и хлопнул по ее обтянутому кожаной юбкой шикарному заду. Мастер, видя это, от зависти укусил руль.
Дива-Сатаника горячо зашептала:
О-о-о, дай мне своего толстого червя, червони меня, мой сладкий.
Мастер, не в силах больше терпеть, резко дал по газам и катафалк направился к место установки нового надгробия. Но Мастер не заметил, как Дива-Сатаника все же успела достать из лифчика телячьей кожи номер своего телеграфа и передать его Панихидину. Они ехали быстро. Мастер с досадой кусал губы, Панихидин хитро ухмылялся.
Приехав на место установки, они выгрузили свои могильные тела, инструменты, памятник и совершили установку.
Мастер заделывал цементом швы, скорчившись под памятником. Он услышал над головой странное металлическое бряцанье и поднял голову. То, что но увидел было воплощением его ночных кошмаров: зверски убитая ими ворона возродилась, но как возродилась! Она была полностью из металла – металлическое туловище, металлические крылья из тонких пластин, металлическая, хищно щелкающая железным клювом, голова, металлические лапы на шарнирах довершали адское создание.
- Кар-р-р-кар-р-р, Как ты старрр, Каррак-кладбищенский дурак, Каррак-кладбищенский дурак!, - прохрипела ворона-киборг.
Мастер упал в обморок.

Прошел месяц, Мастер уже шел на поправку в местной кладбищенской больнице, он сидел на больничном балконе и воровато курил гробовую трубку, которую ему тайно пронес Панихидин. Вошла медсестра, Мастер быстрым движением вытряс и спрятал трубку.
- К вам посетитель, - сказала медсестра и вышла.
- Панихидин что-ли?, - подумал Мастер.
Но нет, в проем наполовину закрытой двери, бряцая когтями вошла ворона-киборг. Мастер вскрикнул и упал на кровать. Ворона-киборг мощным движением железных лап запрыгнула прямо на грудь Мастеру. В лапах она сжимала букет черных роз, лапы разжались и цветы засыпали лицо Мастеру, и он отплевываясь от лепесток высвободил просвет и посмотрел на ворону. Он увидел что ее клюв был на микро-траках, траки расползлись в стороны и клюв изогнулся в железной улыбке.
- Каррак-каррак-выздоравливай, дурак!, - прокаркало чудовище.
Лапа вороны изогнулась на гибком шарнире, и открыла в туловище дверцу. Мастеру предстало удивительное зрелище: тонкие стальные кишки и артерии змеились, оплетая рубиновое сердце, алмазные легкие, топазовую печень, и изумрудный желудок. Мастер ахнул от увиденного. Ворона, повозившись железной лапкой, открыла в изумрудном желудке дверцу и содержимое желудка выплеснулось Мастеру на лицо.

Тут и сказке конец, а кто слушал, тот мертвец.