Был жаркий июньский день 1975 года. Я пытался сам завязать галстук, но красивый узел так и не получался, то узел получался кривой, то коротко, то длинно.
- Придётся обратиться к Владимиру Ивановичу, – подумал я. Владимир Иванович жил в соседней квартире. Он работал инженером на заводе и умел завязывать галстуки.
- Здравствуйте. Владимир Иванович вы не могли бы мне помочь красиво завязать галстук.
- Куда же ты собираешься в субботу в белой рубашке и при галстуке? Или это секрет.
- Да нет. У нас сегодня будут выдавать дипломы и будет распределение.
- Ну, ты расскажи, как прошла твоя защита?
- На отлично.
- Ну, я и не сомневался. Не зря, значит, я тебе давал советы. Ну, а куда вас будут распределять? Или пока не известно.
- В основном на наш завод, но, говорят, есть заявки и в другие места. Даже где-то требуется главный технолог кирпичного завода.
- Да. Это должность ответственная. Возьми свой галстук, и желаю тебе хорошего места при распределении.
Галстук имел аккуратный ровный узел и строго выверенную длину. Владимир Иванович сделал это, почти не глядя, за считанные секунды. Владимир Иванович часто помогал мне советами и консультациями. Частенько приходилось, пользовался книгами из его личной библиотеки. Он помогал мне ещё в школе с задачами по математике и физике. Ну, а в техникуме практически постоянно, приходилось, у него консультировался по разным, в том числе и специальным вопросам. Он умел сложные вопросы изложить так, что всё оказывалось простым и понятным. Это благодаря ему, я смог так хорошо закончить техникум, и сегодня мне должны вручить красный диплом.
В актовом зале собрались выпускники этого года. Все мои друзья однокашники имели торжественно-праздничный важный вид. Это, в общем-то, правильно. Человек не каждый день получает диплом об окончании учебного заведения. Выступил директор техникума. После него выступил директор нашего завода. Потом выступали преподаватели и другие приглашённые лица. Вот, наконец, началась выдача дипломов и направлений на работу. Когда назвали мою фамилию, я даже как-то растерялся. Вышел на сцену чисто механически, не чуя под собой ног. Директор поблагодарил за отличную учёбу, вручил диплом и грамоту.
- Мы решили направить тебя в другую область в город Лужск. Там будешь работать технологом кирпичного завода. Мы уверены, что ты не посрамишь наш техникум, наш город и даже нашу область перед соседями. На работе проявишь все свои лучшие качества. Будешь работать так же, как ты и учился.
- Спасибо. Я постараюсь.
* * *
Итак, судьба моя решена. Еду в Лужск. С одной стороны боязно, как там всё получится. С другой стороны интересно, как смогу я сам что-то сделать. Вначале поедем налегке. На месте осмотрюсь, а потом уже приеду домой соберу всё необходимое и прибуду на место в полной боевой готовности. Поезд до Лужска шёл всю ночь. Выехали около восьми вечера, а прибыли в десять утра. На вокзале в справочной узнал, как найти трест, в который меня направили. До треста добрался на троллейбусе. Это было солидное трёхэтажное здание с колонами. За мощными деревянными дверями стояла приятная прохлада от каменного пола. В фойе сидела женщина.
- Что вы хотели, молодой человек?
Я достал из кармана направление, выданное мне в техникуме, и протянул ей.
- Вам надо в отдел кадров. Это направо первая дверь.
В отделе кадров женщина посмотрела моё направление. Сказала, чтобы ожидал в коридоре, а сама ушла куда-то на другой этаж. Вернулась она через полчаса. За это время я изучил стенды передовиков производства и показатели работы подразделений треста.
- Так. Вам нужно подняться на третий этаж в кабинет главного инженера. Он вас примет.
На третьем этаже была просторная приёмная, и располагались кабинеты директора и главного инженера. Секретарь сразу позволила войти в кабинет к главному инженеру. Главный инженер солидный мужчина занимал просторный кабинет.
- Проходи, садись. Давай свои документы.
Я достал диплом и направление и подал ему.
- Так. Значит ты отличник. Это хорошо. Мы направим тебя в Карагайку на кирпичный завод. У нас в области специалистов по этому профилю не готовят. Вот и обратились к вам за помощью. Завод там практически работает без специалистов. Начальник – это бывший тракторист с семью классами образования. Вот и все специалисты. Если сможешь себя показать, то вполне через год другой займёшь его место. Техника и технология там ещё довоенная. Так что для тебя там есть широкое поле деятельности. Я бы хотел тебя попросить подготовить записку о путях модернизации этого завода. Конечно, не завтра и даже не через неделю, а примерно через год. За это время хорошо ознакомишься с производством. Основная задача это обеспечить рост выпуска продукции. На этом заводе имеются все условия для наращивания производительности. Вторая задача – это обеспечение качества. Третья задача – безопасность труда. Пока особых случаев там не было, но это не значит, что надо расслабляться. За это мы будем спрашивать с тебя со всей строгостью. Всё ясно.
- Да. А скажите, а где я буду там жить?
- В прошлом году мы там построили дом. Хотели его использовать как общежитие. Вот в этом доме одна из комнат будет твоя.
- А где это находится?
- Отсюда это примерно в ста двадцати километрах к югу. Доедешь до города Энска, а там ходят автобусы до Карагайки. Ещё вопросы есть?
- Да нет. Всё ясно.
- Да? Что же ты не спрашиваешь о зарплате? Это должен быть для тебя одним из главных вопросов. Ну, хорошо. Оформим тебя технологом с окладом в 110 рублей. Если будет план, то будет ещё и премия. Учти, что для начинающего это очень хороший заработок. Давай пиши заявление.
Он протянул листок бумаги.
- На чьё имя писать?
- Пиши. Директору треста Петрову Н.П. от Белова А.Н. Заявление. Прошу вас принять меня на работу в качестве технолога Карагайского кирпичного завода с окладом 110 рублей в месяц. Постав дату и подпись.
Я протянул ему заявление.
- Ну вот. Сейчас иди в отдел кадров.
Он протянул мне лист обратно. В левом углу красным было написано "О.К. Оформить" и подпись.
* * *
В отделе кадров забрали заявление и выдали записку о приёме на работу.
- Пройдёшь мед. комиссию. А потом подойдёшь сюда.
- А где мне проходить мед. комиссию?
- Да где хочешь?
Пришлось возвращаться домой. Ночь в поезде. На следующий день пошёл в поликлинику. На обход всех кабинетов потребовалось два дня. Ехать в четверг наверно нет смысла. Поеду в понедельник. Опять ночь в поезде и я вновь в Лужске.
- Куда же ты пропал?
- Так ведь мед. комиссию проходил.
- Сегодня в три в учебном пункте пройдёшь технику безопасности.
- Так мне нужно в Карагайку попасть.
- Это меня не касается. Но без техники безопасности я тебя оформлять не буду.
- Так что мне делать?
- Тебе русским языком говорят, в три часа пойдёшь в учебный пункт. А ещё техникум закончил, а такой не понятливый.
Учебный пункт находился за зданием треста во дворе. Три часа я болтался возле треста ради техники безопасности. В три часа появился старичок в светлом костюме и открыл дверь с табличкой "Кабинет техники безопасности". Всего слушателей собралось пять человек. Он собрал приёмные записки. В течение получаса их изучал. Потом рассказал о нескольких несчастных случаях, которые произошли в тресте, и раздал приёмные записки, но уже со своей подписью. Время было уже пять. Отдел кадров закрыт.
Что делать? Надо искать место для ночлега. В центре города видел вывеску гостиницы, когда ехал на троллейбусе в трест. Пойдем устраиваться. В фойе гостиницы был установлена стойка, за которой сидели администраторы. На стойке стояла табличка "Мест нет". Гостиница есть на вокзале. Поедем туда. Результат тот же. В этой гостинице висел список всех гостиниц города. Объехал их все, везде стоял этот ненавистный плакат "Мест нет". Что остаётся? Идти на вокзал и коротать там ночь.
Вокзал живёт своей жизнью день и ночь. Периодически разносится голос информатора, по которому в зале ожидания начинается суета. Оказалось, что очень трудно найти место, где можно просто присесть отдохнуть. За день так находился, что ноги гудели как трансформаторы. Вот, наконец-то, после очередного объявления освободилось место в углу у стенки. Быстрей туда. Много ли человеку нужно для счастья? Впереди ещё как минимум восемь часов ожидания. К двум часам ночи начали закрываться глаза, но местная милиция не дремала. Стоило только чуть забыться, как тут же над тобой раздавался грозный окрик
- Ваши документы.
За ночь это я услышал это, как минимум раз пять. Всё тело к утру ныло и ломило от усталости. Наконец за окнами начался рассвет. В туалет умываться. И на свежий воздух. В фойе вокзала ухватил пару беляшей. Вот и позавтракали. Всё равно ещё рано. А для чего я таскаю с собой портфель? Сдам его в камеру хранения. Надо это было сделать вчера, а не таскать его весь день. А не прогуляться ли мне пешком до треста? Город спокойно посмотрю и время убью. Пошли. В шесть часов утра в городе народа на улицах почти нет. Утренняя свежесть ободряет. Удивительно, но до треста добрался за сорок минут. Время начало восьмого. Ещё рано. Надо ещё ждать. Расположился на скамейке у входа в здание треста. В половине восьмого на "Волге" приехал главный инженер.
- Ты что тут делаешь?
- Так оформляюсь.
- Так уже неделя прошла, а ты всё ещё здесь.
- Это не только от меня зависит. Я бы с удовольствием был бы в этой самой Карагайке.
- Хорошо. Я разберусь.
Начальник отдела кадров пришла без трёх минут восемь. Двинулся за ней, но, открыв дверь кабинета, она приказала ждать. Прошло ещё минут двадцать. Постучал и заглянул в кабинет. Она смотрела на меня как на смертельного врага.
- Возьми анкету и заполни её.
В анкете было два десятка вопросов. После чего она дала мне бумагу и отправила в расчётный отдел бухгалтерии. В расчётном отделе сообщили, что после трёх часов я смогу получить деньги в размере ста десяти рублей. И снова вернулся в отдел кадров.
- Ну, что тебе ещё надо. Езжай в свою Карагайку. Я и так из-за тебя нагоняй получила. Как будь-то, я виновата, что он вторую неделю оформляется.
И так опять трёх часов ждать. Вчера старичок, который читал ТБ, просил зайти в их отдел.
- Здравствуйте. Мне сказали, что необходимо к вам зайти. Я буду работать технологом на Карагайском заводе.
- Да, да. Это хорошо, что вы зашли. Через две недели вам нужно будет приехать сюда и сдать экзамены на группу допуска в электроустановки, на грузовые краны и сосуды, работающие под давлением. Я дам вам пересмотренные инструкции для работников завода. Отвезёте?
- А почему готовиться?
- По соответствующим правилам. Если вы дважды не сдадите экзамены, то от работы вас отстранят.
Времени до трёх часов ещё уйма. Пойти посмотреть местные книжные магазины. По пути к тресту я видел вывеску большого книжного магазина. Рыться в книгах было одним из моих любимых занятий. Магазин действительно оказался очень даже хорошим. Не удержался и приобрёл там две книги. В два часа магазин закрыли на обед. Пришлось возвращаться в трест.
Наудачу я заглянул в расчётный отдел. Там мне сказали, что деньги я смогу получить хоть сейчас. В кассе проблем не было. Быстрее на вокзал и в Энск. Вчера изучил расписание и выяснил, что автобусы туда ходят примерно через каждые полчаса. В 16-10 уже сижу в автобусе.
* * *
Путь до Энска я просто проспал. В семь часов вечера вышел на автовокзале этого городка. Из расписания стало ясно, что до Карагайки автобусы ходят довольно редко. Всего четыре рейса. И при этом последний из них ушёл полчаса назад. Автостанция на ночь закрывается, а железной дороги здесь вообще нет. Провести ночь на улице перспектива не радостная.
- Скажите, здесь есть гостиница? – спросил у одного из посетителей автостанции.
- Да. Пойдёшь по улице прямо и там увидишь.
- Далеко?
- Минут пять спокойным шагом.
- Спасибо.
Действительно на одной из пятиэтажек висела вывеска "Гостиница". Будем надеяться, что здесь нет этой проклятой таблички "Мест нет". В фойе действительно таблички не было.
- Здравствуйте. Можно у вас переночевать.
- Да, пожалуйста. У вас есть паспорт?
- Да, да.
После заполнения анкеты мне был вручён ключ от четырёхместного номера. Я был там, в гордом одиночестве. За эти двое суток я наконец-то смогу раздеться и поспать в кровати на чистых простынях. В комнате кроме четырёх кроватей стоял стол с гранёным графином и четырьмя гранёными стаканами и четыре тумбочки. В комнате было ощущение сырости и запах мыла. В этом же здании находился ресторан. Необходимо поужинать. В ресторане за одним из столиков в углу сидели четыре мужика и, похоже, пили водку. За другим столиком сидел мужчина и ел жареную картошку. Вот и все посетители. Во всю стену в зале была картина с изображением жар-птицы. Сел за один из столиков. Подошла пожилая женщина – официантка.
- Что будите заказывать?
- Мне бы что-нибудь с мясом.
- Есть антрекот с картошкой. Пить будите?
- Стакан чая.
Через пять минут ужин стоял на столе. Быстро перекусив, пошёл в гостиницу. Перед туалетом в гостинице был умывальник. Переодевшись, вымыл ноги и обтёрся по пояс холодной водой. Теперь можно и на покой. Полистаем новые книги и спать.
Я проснулся в шесть часов утра. Это, наверное, потому, что новое место. Умылся, оделся и на автовокзал. Первый рейс на Карагайку в 7-10. Автобус ПАЗ маленький и не удобный доставил меня до места за полчаса. Возле остановки автобуса был двухэтажный магазин с большими стеклянными окнами. Дальше, по-видимому, был дом культуры и здание сельсовета с чёрной с золотыми буквами вывеской на фасаде.
- Скажите, где здесь находится кирпичный завод? – обратился к одному из пассажиров автобуса.
- Иди вот по этой улице до конца. Увидишь большую железную трубу – это и есть твой кир.завод.
* * *
До завода топал минут сорок. Оказывается, завод находится не в деревне, километрах в двух от неё. А село довольно большое. За селом зеленели поля пшеницы. За заводом виднелся сосновый бор.
Завод представлял собой ряды деревянных сараев. Два, из которых были больше других. У дороги стояли два дома обложенных белым силикатным кирпичом. Над территорией разносился специфический производственный шум. Завод работал.
- Вам что нужно? – спросил мужчина, куривший у одного из домов.
- Меня направили сюда работать. Мне бы начальника найти – ответил я.
- Я и есть начальник. Ну, давай заходи. Мне звонили ещё на прошлой неделе, что присылают к нам молодого специалиста. Где же ты пропадал?
- Да я не пропадал. Мед. комиссию проходил, ТБ. Вот время и прошло.
- Ну, давай знакомится. Анатолий Петрович – он протянул мне свою руку.
- Саша. Извините. Александр Николаевич Белов – смущённо сказал я, пожав его руку.
- Так. Нам надо решить вопрос с твоим жильём. Пойдём, посмотрим.
Мы пошли ко второму кирпичному дому.
- Ну, вот выбирай любую комнату.
Внутри этого дома всё находилось в стадии завершения строительства. На полу лежал строительный мусор, не было не покраски, не побелки.
- Жалко, конечно, но придётся снимать кого-то из бригады тебе в помощь на благоустройство. С людьми у нас проблема. Особо ни кто не идёт. Работа тяжёлая, а зарплата маленькая. А сейчас самая, что не на есть работа. Погода стоит хорошая. Вот осень наступит, времени будет навалом. А сейчас формовка идёт полным ходом.
- Так, я сам смогу побелить и покрасить. Если есть чем. Вот кровать бы найти, стол или тумбочку хотя бы. А то у меня ничего нет.
- Это не проблема. Всё найдём. Ладно. Пойдём решать с вопрос с мебелью.
Мы пошли в другой кирпичный дом. Здесь всё было покрашено и побелено. В первой комнате, в которую мы зашли, была женщина килограмм на сто пятьдесят весом. В комнате было жарко, так как горела печь, а на печи стояли кастрюли и чайник.
- Вот Люба познакомься наш технолог, молодой специалист Александр Николаевич. Александр Николаевич - это Люба. Она у нас, табельщица, кладовщик, повар, техничка и прочая, прочая. Люба. Нам надо на склад. Кровати там у нас были, матрасы, подушки и всё остальное, что ещё нужно для обустройства жилища.
- Хорошо. Пойдём, посмотрим. Только потом надо требования выписать. Это всё на мне числится.
- Выпишем. Пошли.
Втроём мы отправились на склад, который располагался в этом же помещения в дальней просторной комнате. Началось перетаскивание мебели и прочих вещей. Когда всё перетащили, дверь в доме закрыли ключом.
- Ну. Пойдём бумаги писать.
В конторе Анатолий Петрович выдал мне бланки требований.
- Садись, пиши.
- Я не когда не писал требований. Как их писать-то?
- Там на столе лежит образец. Вот по нему и заполняй. Слушай. Ты ведь с дороги? Голодный? Пойдём хоть чаю попьём. Люба ты чай заварила? – крикнул он в раскрытую дверь.
Мы пошли на кухню. Люба к чаю сунула мне кусок пирога с картошкой, так что можно считать, что позавтракал.
- Пойдём завод смотреть. Бумаги потом напишешь – сказал Анатолий Петрович.
Мы вышли во двор.
- Здесь у нас обжиг – показал он на большой сарай возле железной трубы.
- Сейчас идёт формовка, зимой будем обжигать. За лето надо успеть, как можно больше заготовить сырца, тогда и зимой спокойно жить будем.
Возле этого сарая стоял козловой кран, и лежали деревянные поддоны и небольшая куча битого и пережжённого кирпича. Во втором большом сарае кипела работа. У ворот стоял электрокар. Две женщины вручную укладывали на его площадку жёлтовато-серый кирпич-сырец. Они ловко подхватывали по четыре кирпича с деревянного стола и переносили их на электрокар. На этот стол кирпичи попадали из под пресса, который выдавливал из себя глиняный брус. Перед столом стоял автомат, который разрезал этот брус стальной проволокой на отдельные кирпичи. На пресс ленточный транспортёр подавал глину. На этой площадке стояла ещё одна женщина, которая управляла работой пресса. После загрузки электрокар по асфальтированной дорожке перевозил кирпич в другой сарай, где его разгрузкой занимались ещё четыре женщины. Они укладывали кирпич в виде клеток, с таким расчётом, чтобы между кирпичами было свободное пространство. Таких сушильных сараев на территории завода было несколько. В другом сушильном сарае три пацана школьного возраста занимались укладкой кирпича из клеток в ровный и плотный штабель. Эта операция называлась – гамовка. Потом мы подошли к цеху формовки с другой стороны. Здесь шли рельсы, и тянулся резиновый кабель к многоковшовому экскаватору, который грузил глину в вагонетку. Эту вагонетку лебёдкой затягивали на площадку и опрокидывали её кузов в бункер. Здесь был мужик, который и занимался этим. К бункеру подходил ещё один транспортёр для подачи песка. Песок на транспортёр лопатами кидали ещё два пацана.
- Вот трактор сломался и приходится кидать вручную.
Следующим пунктом нашего путешествия был гараж. Это было кирпичное здание с двумя большими воротами. В гараже сидели четыре мужика и играли в карты. Анатолий Петрович выдал такую пламенную речь, приправленную солидной долей мата, что у окружающих явно пропало хорошее настроение. Суть её заключалась в том, что в то время когда бабы рвут жилы, вы здесь прохлаждаетесь. Он быстро заставил всех заняться делами.
- Ну, вот и всё наше хозяйство – сказал он, когда мы вышли из гаража.
- Я поеду в МТС за запчастями, а ты иди, пиши требования и занимайся своим жильём.
* * *
Он сел и уехал на мотоцикле " Урал" в деревню. В конторе я написал требования на всё, чем меня оделила Люба, и отдал ей. И так жильё. Веником вымел весь мусор из комнат. Потом развёл известь и побелил в одной из комнат. Пока извёстка подсыхала, покрасил в этой комнате окна белой краской. По свежей штукатурке пришлось белить ещё раз. Дальше решил покрасить дверь. Пришла Люба.
- Ну, ты что на обед не пришёл? Пойдём я тебя накормлю. Неплохо у тебя получается. Всё аккуратно и ровно.
- Да мне как-то неудобно. Я вечером схожу в деревню и там чего-нибудь куплю. Вы же не обязаны меня кормить.
- Успеешь, сходишь. Пошли. У нас в бригаде скидываются по двадцать рублей в месяц, и все вместе обедаем. Я им варю. Очень удобно.
Я достал деньги и отдал ей двадцать рублей.
- Вот. Теперь приходи и обедай вместе со всеми. Так и в деревню ходить не надо. На вечер всё равно что-то останется. Поужинаешь.
На обед она налила в железную эмалированную чашку очень даже хорошего супа.
- Спасибо большое.
После окраски двери вымыл пол в комнате и занялся его покраской. К пяти часам у меня комната была готова. Завтра, когда высохнет краска, можно будет сюда переселяться. Сегодня переночую в небелёной комнате. Анатолий Петрович приехал уже к концу рабочего дня.
- Ну, молодец. Всё хорошо. Завтра я дам тебе помощницу и вы вдвоём за день побелите и покрасите остальные комнаты. Завтра трактор должен заработать. В МТС по старой дружбе дали всё, что нужно.
- Я и сам потихонечку справлюсь. Вы же говорите, что снимать с формовки ни кого не желательно.
- Да тут одна с больничного придёт на легкий труд. Куда я её поставлю? Вот пусть тебе и помогает. Пойдём, я тебя познакомлю с нашим сторожем.
На лавочке возле конторы сидел старик и курил самокрутку. Возле него сидела большая не породистая собака.
- Вот. Иван Николаевич наш жилец. Смотри, чтобы твоя псина его не загрызла.
- Да я её привяжу.
Когда я подошёл к старику познакомиться, собака угрожающе зарычала. Подходить ближе я не решился. Рабочие уехали на заводском автобусе Курганского завода, а я пошёл заниматься покраской и побелкой. Дед, привязав пса, пришёл ко мне. Весь вечер он курил свой самосад и рассказывал мне разные истории. Так что время шло быстро. Часов в девять мы с ним поужинали и разбрелись по своим углам.
* * *
Утром приехала бригада. Они перед работой попили чаю и провели наряд. Мне дали в помощники Ольгу. Это была молодая девушка с ярко накрашенными губами и светло-голубыми глазами. За вчерашний вечер я покрасил почти все окна и выбелил почти весь дом. Осталась одна комната, в которой я ночевал. Нужно покрасить пол и всё будет готово. Ольга споро взялась за дело и довольно быстро выкрасила пол в одной из комнат. Дальше мы с ней вместе перенесли мои вещи в ту комнату, которую я покрасил первой. Оказалось, что она уже была замужем и развелась. У неё есть дочка двух лет, а живет она вдвоём со своей мамой. На окно она повесила одну из простыней.
- Завтра я тебе привезу настоящие занавески. Тряпок у нас в доме много. А то будешь жить как на витрине магазина.
Постепенно наш разговор как-то сам собой перешёл в интимную плоскость. Я не с кем из девчат не дружил и даже как-то стеснялся их. Её это даже забавляло, и она всё больше развивала тему, связанную с взаимоотношением полов. Она рассказала несколько довольно откровенных анекдотов. Потом она притянула меня к себе и с жаром зашептала
- Ты разве не хочешь потрогать мою грудь или поцеловать меня в губы. Ну, не бойся.
Она впилась губами и зубами в мои губы. Её тело соприкасалось с моим. Грудь у неё была действительно соблазнительной, высокая и большая. У меня в голове и во всём теле что-то отключилось и поплыло. Я как смог ответил на её поцелуй. Потом она оттолкнула меня
- Хватит. Хорошего помаленьку. Приходи сегодня вечером ко мне. Часов в девять. Я живу в первом доме справа как идти в деревню.
На крылечке появился Анатолий Петрович.
- Так. Всё кончаете. Со склада возьмете кровати, столы, стулья и завтра расставите по комнатам. Возможно, нам из Лужска пришлют командировочных. Организуем вторую бригаду, и будем работать в две смены. Так что общежитие мы покрасили во время.
- Петрович, завтра суббота, какая работа. Была неделя куда глядели – бойко и игриво сказала Ольга.
* * *
После работы я не знал, куда себя деть. Губы горели огнём. В девятом часу отправился в деревню. В доме была её мама. Женщина лет шестидесяти и белокурая кудрявая девочка. Их дом был небольшой и состоял из двух комнат и кухни. Прямо у входной двери стояла кровать за ней стол, над которым стояла на иконостасе большая и старинная икона с серебристым окладом. Слева от двери была печь, возле которой стояла лавка. Плита была направлена в другую комнатушку – кухню, где стоял кухонный стол. Прямо была дверь в ещё одну комнату. В этой комнате были кровать, шифоньер, комод, на котором стояла радиола. На окнах висел тюль.
- Я думала, что ты не придёшь. Вот мама познакомься. Это – Саша. Он у нас работает.
- Варвара Степановна – ответила её мама.
- А это моя дочка Людочка. Правда, хорошенькая?
Я чувствовал себя, как не в своей тарелке. Нужно было в магазин сходить ребёнку конфет, что ли купить. Она же говорила, что у неё есть ребёнок. Эко ведь, какой я неуклюжий.
- Я маме сказала, что ты на заводе один живёшь. Помыться негде. Вот мы баньку натопили. Пойдём, я покажу.
Во дворе была маленькая лохматая чёрная собачонка, которая рвалась с цепи, когда я входил во двор. Сейчас она не обращала на меня ни какого внимания.
- Я же не взял с собой ничего.
- Как ты не поймёшь? Я должна была сказать маме, зачем ты придёшь.
В предбаннике она прильнула ко мне. Под её халатом, очевидно, что больше ничего не было из одежды. Я сбросил с себя рубашку и брюки, а она расстегнула халат. Я не был никогда с женщиной, поэтому всё сделала она сама. Через минуту я ощутил бешеный оргазм.
- Иди, попарься, помойся я подойду попозже – и выскользнула из предбанника во двор.
В бане было жарко. По плескав на каменку воду, я довольно хорошо попарился. Минут через двадцать пришла Ольга. В предбаннике я снова накинулся на неё. В этот раз всё длилось гораздо дольше. Она стонала и извивалась, испытывая явное наслаждение от этого процесса.
- Ну, ты и даёшь. Я ещё не с кем так не имела. А ещё сможешь?
- Не знаю. Надо маленько передохнуть. Наверное, смогу.
- Пойдём в дом. Я пошутила.
В доме она усадила меня за стол, и мы стали пить чай. Её мать тихо сказала
- Чего вы в бане-то. Кровать есть. Ночь впереди. В бане нельзя – это чистое место.
- Да, ну что ты мама. Мы не чего.
- Да. То ли я не поняла, что ты забегала, как заведённая. Пусть остаётся. Чего уж теперь-то.
Времени уже было много, и её дочка уже спала на бабушкиной кровати. Мы пошли в комнату. В кровати я ощутил острый приток нежности, но Оля сдерживала мои страстные порывы.
- Подожди. Мама не спит – шептала она мне на ухо.
Потом в соседней комнате послышалось не громкое похрапывание, и мы снова отдались в эту сладкую пучину страсти.
* * *
Утром я проснулся, крепко сжимая в объятиях Ольгу. Что со мной происходит. Ещё вчера утром я не знал её, а сейчас не могу представить себя в отрыве от этого человечка. Ольга тоже открыла глаза.
- Ну, что пора вставать? – прошептала она.
- Да. Сегодня суббота и завод не работает. Я весь день могу пробыть с тобой. Завтра воскресенье. И завтра тоже.
Она выскользнула из моих объятий, надела свой халатик и вышла из комнаты. Я тоже начал одеваться. Минут через пять она позвала меня на кухню – завтракать.
- Саша. Скажи, ты разбираешься в электричестве, а то у нас здесь на кухне розетка не работает.
- Да, конечно я посмотрю. Но мне нужен какой-нибудь инструмент.
- Пойдем.
Она отвела меня в сарай, который, по-видимому, выполнял функцию гаража. На полках лежали различные железки. Посреди этого сарая стоял наполовину разобранный мотоцикл ИЖ 49 характерного зелёного цвета.
- Вот. Это от отца осталось. Он уже десять лет как умер. Так здесь всё и стоит. Моему бывшему этого нечего не надо было. Водка, да друзья вот и все интересы. Если хочешь вот можешь заняться. Здесь и инструмент посмотри.
Я нашёл всё, что было нужно: отвертку, плоскогубцы с изолированными ручками и даже авометр Ц20. При таком оснащении не только проводку, но даже телевизор можно починить. Выяснилось, что кроме не работающей розетки на кухне в доме много чего было не исправно. До обеда я сумел многое исправить и починить. После обеда Ольга ушла в магазин. Варвара Ивановна, которая вчера на меня смотрела с недоверием, сегодня после всех моих трудовых подвигов значительно подобрела. Она стала расспрашивать меня обо мне и моих родителях, поинтересовалась моими планами насчёт Ольги. На что ответил, что готов жениться хоть сейчас. Так началась моя семейная жизнь.
* * *
В понедельник Ольга подняла меня в пять утра.
- Ты иди на завод пораньше, до смены, а то разговоры пойдут. Бабы у нас вредные, да и мужики не краше.
- А чего ты боишься? Я ведь к тебе со всей душой. Хочешь, давай поженимся.
- Нет. Давай маленько подождём. Осуждать меня будут ты ведь совсем молоденький.
- Мне уже девятнадцать с половиной.
- А мне двадцать пять. Ты это понимаешь?
- Ну и что? Главное я люблю тебя, а ты меня. Причём здесь года?
- Нет, давай маленько погуляем ещё.
- Ну, как знаешь.
По утренней прохладе я отправился на завод. У завода с громким лаем меня встретила псина деда Ивана. Вот и он появился на крыльце конторы.
- А это ты пришёл? Что же ты в такую рань? Ну, давай заходи.
Он придержал свою собаку. Зашли с ним в контору.
- Ну, рассказывай. Где гулял два дня?
- Да так. В деревню ходил.
- Чать присушила какая-нибудь?
- Может быть, и присушила.
В половине восьмого приехала бригада. Утренний чай и наряд и снова закипела работа. С утра мы с Ольгой таскали кровати и прочую мебель в комнаты общежития. Когда всё было расставлено, я прильнул к её губам, но тут послышались шаги. Это Петрович пришёл принимать нашу работу. Как я был зол на него в этот момент.
- Ну, вот и молодцы. Ольга пойдёшь на гамовку. А мы пойдём с делами разбираться.
Мы вышли и закрыли ключом общежитие и пошли в контору.
- Так. Твоя задача разобраться с бумагами. Вот тут в шкафу вся документация. Ты парень грамотный посмотри, что можно выбросить, а может чего и не хватает. Я-то в этих делах не силён.
По правде сказать, я тоже в документации не очень-то разбираюсь. Ну, хорошо, попробуем. На охране труда нам в техникуме постоянно внушали, что любое ваше действие должно быть закреплено на бумаге. Если этого нет, то вы никому не докажите, что вы это делали. Вот здесь утром, как проводится наряд, поговорили за чаем и всё. Когда я работал на практике на заводе, то каждый день расписывался за порученную работу. Там была на каждом участке "Книга дачи нарядов". В шкафу лежали два десятка папок. Кстати, здесь лежали и пустые бланки "Книги дачи нарядов" и "Книги производственных инструктажей". В одной папке можно было найти приказы из треста и паспорта с инструкциям на оборудование. Тоже можно было встретить и в другой папке. Похоже, бумаги рассовывались, как попало. Я освободил несколько папок от всех бумаг и сделал на корешке и на обложке соответствующие надписи. Например, "Приказы по тресту" или "Оборудование".
Пока я возился с бумагами, Петрович вёл переговоры с трестом по телефону. Из этих переговоров вытекало, что тресту нужно как можно больше продукции, что они готовы нам помочь и что к нам, в связи с готовностью общежития, пошлют людей.
- Ну, что слышал. Так что нам надо подумать, как организовать двухсменную работу. Пришлют-то кого? Разнорабочих, которых ещё учить надо. Хоть работа не хитрая, но требует навыка и сноровки. Зарплата и так-то низкая, а тут вообще упадёт.
- Почему? Ведь двумя бригадами мы сделаем больше.
- Так-то оно так. Но командированным платить надо будет, бригады давать будут меньше. Опыта нет. Скажи, сколько стоит один кирпич?
- По моему, четыре копейки.
- Ну, вот. Половина из этих денег уйдёт на государство, материалы, электроэнергию и тому подобное. Остаётся две копейки. Примем, что одна копейка пойдёт на обжиг, а другая на формовку. Отсюда получается, что тысяча штук сырца стоит 10 рублей. Сейчас они в среднем дают по десять тысяч штук за смену. Получается 100 рублей на бригаду. В бригаде, сам видел, пятнадцать человек. Итого получается шесть, семь рублей на человека. В месяце двадцать смен. Это сто двадцать, сто сорок в месяц. С неопытными командировочными бригады будут давать по шесть, семь тысяч, а состав-то тот же. Что получится? Четыре, пять рублей за смену. В месяц восемьдесят рублей. Это при условии, что не чего не будет ломаться. А если встанем? В мае, только запустились, двигатель на экскаваторе сгорел. Неделю простоя, а денег-то нет. Вот такая арифметика.
- Да. Я тут прикидывал. Если один кирпич весит четыре килограмма, то за смену на съёмке в среднем она перекидывает пять тысяч штук или двадцать тонн. За такой труд платить надо хорошо. А тут и ста рублей не набирается.
- Вот потому нам нужно всё хорошо продумать, чтобы бабы смогли заработать. Ну, что с бумагами?
- В общем разобрал. Тут лежат книги нарядов и инструктажей их ведь заполнять надо.
- Вот ты этим и займись. Пиши и пиши. Я-то в этих делах не очень. Любу в помощники возьми. И вперёд.
- Анатолий Петрович мне нужно прописаться где-то и встать на воинский учёт. Как мне это сделать?
- Да. Это надо. Прописаться, говоришь? Ну, так у Ольги и пропишись.
- Почему у Ольги-то?
- А то она тебя не окрутила, скажешь? Эх, парень. Здесь же деревня. Ты только ещё подумал, а на другом конце уже об этом говорят. Она тут на заводе с малолетства. Тут и мужика себе нашла. Тоже командировочного. Да мужик-то хоть бы был путный, а то так лодырь и пьяница. Я уж как ей только не говорил. Отец её Иван моим другом был. Он погиб по дурости. Трактором задавило. Что он там делал? Ни кто не знает. Пахал один на дальнем поле. Нашли его через два дня под трактором. Он парень умный был, но долго не женился. Девок, боялся. Варька, мать Ольги, своего-то мужа похоронила, а детей у ней от него не было. Вот она его к себе и затащила Ваньку, да и понесла от него. А ей уже сорок было, а ему-то двадцать восемь. Так он с ней и остался. Ты уж Ольгу не обижай. Ну, а в район завтра давай съёзди. Конечно, прописаться надо.
- В отделе техники безопасности мне велели через две недели приехать для сдачи экзаменов. Я смотрю, здесь правила есть. Я возьму их с собой почитать.
- Да. Бери.
- Я когда поеду сдавать думаю подать на заочное в политехнический.
- Это ты правильно решил. Это я одобряю. Обязательно поезжай.

* * *
Так потянулись однообразные трудовые будни. В тот год погода стояла тёплая до самого октября. Формовку закончили успешно и даже получили премию. В октябре начали обжиг. Пошла отгрузка готовой продукции. Анатолия Петровича в апреле месяце по партийной линии перевели председателем Карагайского сельсовета. Меня назначили начальником завода. Я жил у Ольги. Поступил на заочное отделение политехнического института.
Прошло ещё три года. План за это время мы выполняли всегда. Реконструкция завода, благодаря которой можно было бы значительно облегчить труд, не проводилась. Завод не был профильным в тресте, а, следовательно, не особо раскошеливались на его реконструкцию. Я жил у Ольги. За это время выяснилось, что она капризная и довольно эгоистичная натура. Это, по-моему, объяснялось тем, что она была поздним и единственным ребёнком.
В мае, когда обжиг закончили, а формовку ещё не начали по причине заморозков, занимались ремонтом. Для ремонта бункеров из треста прислали три не кондиционных листа железа. Валька Порошина, весьма взбалмошная и суетливая особа, занималась разгрузной этих листов из кузова автомашины. Она зацепила их стропой на удавку все три сразу. Листы были разной длины, и в середине оказался резаный короткий лист. После того как она тельфером подняла листы она рукой начала эту стопку разворачивать, а так как средний лист был короче и лежал не по середине стопки, то он выскользнул прямо ей на ноги. Обе ноги у неё оказались переломаны. Так мы получили на заводе тяжёлый несчастный случай. В это время я находился в тресте. Срочно на завод. Из треста вместе со мной прибыла и комиссия по расследованию этого случая. Естественно, пострадавшая была отправлена в больницу. Комиссия во главе с главным инженером проверили все бумаги, которые были на заводе. Заглянули во все закутки. Составили акт, и я снова отправился в трест для разбора этого случая.
В просторном кабинете главного инженера собралось человек десять трестовских чиновников. Меня посадили в угол при входе на отдельный стул. И началось. Оказывается, что это я развалил передовое предприятие. В результате моей деятельности на заводе появились гнилые доски и не закрытые крышки машин и аппаратов. Работа по безопасности не ведётся. Оказалось, что они поторопились с моим назначением, а при Анатолии Петровичи этого случая не было бы, а тем более не было бы гнилых досок и не закрытых крышек. По их мнению, я не понимаю важность вопросов безопасности. Говорили они, периодически задавая мне вопросы, на которые сами же и отвечали. Мои попытки вставить хотя бы слово вызывали бурю возмущения у собравшихся. Ах, негодяй, он ещё смеет оправдываться. Здесь не было сказано не одного слова, направленное на действительное выяснение причин этого случая. Всё свелось к моей личности. Я был основной причиной этого несчастного случая по выводам комиссии. В результате вынесли решение: от работы отстранить, а дело передать в прокуратуру.
С этим я и отправился в Кагагайку. Дома был скандал. Ольга и её мама заявили, что они не намерены меня содержать, пока я не работаю, и что я могу убираться на все четыре стороны. Им не нужен уголовник в доме. Так закончилась моя счастливая семейная жизнь. Всё в один день рухнуло в пропасть.
Идти мне было не куда, отправился на завод. В общежитии были свободные кровати. На следующий день рассказал бригаде о том, что было со мной в тресте. Так что я теперь некто и вы сами решайте, что делать дальше. Единственный представитель администрации осталась Люба. Передал ей ключи от кабинета и каптерки и ушёл в общежитие. Работа на заводе просто прекратилась. Коль начальства у нас нет, решила бригада, то лучше ехать домой и заниматься огородами. На звонки из треста Люба отвечала, что она не знает, что делать, а бригада отдыхает. К телефону пригласили меня.
- Что у вас там происходит? – задал вопрос начальник производственного отдела треста.
- Это вопрос не ко мне. Я отстранён от работы – ответил я.
- Когда начинаете формовку?
- Откуда я знаю. Я же отстранён – я бросил трубку.
Все свои несчастья я рассказал Любе. Она посоветовала мне переселиться на квартиру и обратиться к Анатолию Петровичу. На следующий день я переселился по рекомендации Любы к одинокой старушке на другом конце села. Петрович поговорил в МТС и меня не гласно приняли туда слесарем.
Через неделю меня вызвали в прокуратуру. Здесь женщина в чёрной форме долго выясняла, для чего на завод привезли эти злополучные листы железа, и нет ли здесь какой-то корысти. Потом почему их разгружали именно так, а не иначе. При этом она вела запись нашей беседы на специальных бланках, которые в конце нашей беседы она дала мне подписать. На вопрос, что мне делать она неопределённо сказала, чтобы я ожидал повестки в суд, а отлучаться, я не куда не смел.
Прошло три месяца. Наконец-то я получил повестку в суд. В суде в качестве потерпевшей стороны выступал юрист-консультант треста и Валентина Порошина, которая к этому времени уже вышла из больницы. Мне предъявлялось обвинение по 140 статье уголовного кодекса за нарушение техники безопасности. По этой статье предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок до четырёх лет. В суде выступали в качестве свидетелей работники завода, в том числе и Валя Порошина. Она откровенно заявила, что во всём виновата сама, за что и поплатилась. Не смотря на это, суд решил, осудить меня на два года условно.
После чего я уехал к себе на родину и больше на административные должности никогда не претендовал, а если предлагали, то отказывался.