О как мучительно-сладко это было…
Сок стекал из уголков рта, вниз по шее, по нежной ложбинке между грудей, по животу, заполняя собой уютную ямку пупка, и ниже, ниже, ниже…
Божественный нектар… Я пила и пила его…
Даже когда начинала задыхаться, я судорожно глотала еще и еще. Им невозможно было насытиться, он заполнял собой все существо, разливаясь по телу мягким пламенем и доставлял удовольствие, от которого разум забивался испуганной кошкой куда-то в темную глубь и хотелось только стонать, стонать и стонать от сминающего тебя, волной за волной, наслаждения…
Сколько так продолжалось?.. Минуту? Час? Сутки? Стрелки увязли в соку, их сердца перестали биться, и часы застыли. Навеки. Застыла в венах кровь, перестал ощущаться пульс жизни в теле. Застыли капли сока на сосках и животе. Застыли локоны волос, захваченные порывом испуганного ветра. Застыли глаза в глазницах, красные от переполнявшего наслаждения. Лишь два крохотных, как светлячки, зеленых зрачка жили, плавая в белках глаз. Почти невидимые во всем этом замершем мире.
Мучительно хотелось вкусить божественную плоть. Еще. Еще раз. Всего раз. Почувствовать, как одинокая капля падает на мякоть языка. Как вкусовые сосочки передают вкус всему телу, отчего по нему прокатывается волна сладкой дрожи. Как становится тепло и мягко, и воздух превращается в уютное одеяло. Если ты начнешь падать, он заботливо подхватит тебя под руки.
Сколько так продолжалось?.. Месяц? Год? Столетие? Что-то сухо треснуло. Где-то во мне. Что-то сухо треснуло. Веки. Кожа век. Сухая, как земля в пустыне, она покрылась трещинами и начала осыпаться осенними листьями. Ржавыми, пахнущими увяданием и старческим сном. Освободились глаза, и я смогла посмотреть наверх. Туда, откуда текла сладкая жидкость. Далеко наверху, под самым потолком повисла крохотная капля, словно не решаясь сорваться вниз. Словно она боялась сорваться вниз.
Я почувствовала, как мое лицо покрыла сеть трещин. Как кожа отслаивалась и мягко шурша в воздухе ржавыми листьями осыпалась под ноги. Освободился рот, и я высунула отвердевший язык как можно дальше вперед. Он был темно-зеленый, но меня это нисколько не занимало. Капля сорвалась и летела прямо в распахнувшуюся глубину моего нутра.
Она летела медленно, слишком медленно. Я видела, как от нее отслоились крошечные капельки, как они полетели своей дорогой, куда-то в сторону, во тьму. Она становилась все меньше и меньше, умирая прямо на моих глазах…
Меня начала бить нервная дрожь ожидания, и это ускорило распространение трещин. Грудь, живот, бедра - все превратились в мозаику, а потом, словно по чьему-то сигналу, кожа ржавыми брызгами бросилась в разные стороны, и я рухнула на пол. Груда ржавых листьев.
Капля упала крупицей песка прямо перед моими глазами.
Вокруг стало тихо-тихо. На какое-то время. Я могла смотреть только перед собой и ждать. Чего ждать?
Это было слишком не похоже на конец.
Он был безупречен.
Отворилась дверь, и я брызнула снопом искр в ворвавшемся в помещение потоке света.
Атлетического телосложения.
Тончайший хрусталь моих глаз начал плавиться, медленно потек. Звякнули об пол стеклянные светлячки зрачков. От удара они встрепенулись, расправили тончайшие изумрудные крылышки и упорхнули куда-то во тьму, на прощанье сверкнув в неистовом потоке света.
Он собрал жидкость моих глаз в свою ладонь.
Бережно и аккуратно.
Он был обнажен, и от него пахло могуществом.
Я решила, что ему можно доверять.
Он понес меня прямо в этот свирепый свет, стараясь не расплескать ни капли.
Он закрыл за собой дверь, оставив там, во тьме, груду ржавых листьев моего тела.
Он шел громадными шагами, словно отталкиваясь от пола и взмывая в воздух. Повсюду был свет, и его тело купалось в нем. Я заметила, что он становился все больше и больше, рос, словно растение под солнцем, гармонично превращаясь в исполина. Вскоре я почувствовала себя крохотной каплей в его гигантской ладони. Вскоре то место, где он меня нашел, оказалось размером со спичечный коробок, и он аккуратно поднял его и спрятал в другой ладони.
В несколько прыжков он оказался в безбрежной тьме космоса, окруженный холодным сияньем звезд. Он отталкивался от звезд и планет и бежал куда-то вперед и вперед. Мне показалось, что он забыл о моем существовании. Никогда еще я не чувствовала себя такой крохотной и такой счастливой. Каждый атом моего тела пронзал электрический разряд наслаждения, и вскоре я перестала что-либо соображать. Разум погрузился в сладкий туман, словно бабочка, запутавшаяся в паутине сладкой ваты.
Я чувствую, что начинаю застывать. Достаточно быстро, чтобы заметить волнительное изменение.
Вокруг завихрился мягкий розово-желтоватый туман, словно рассыпанная в воздухе пыльца. Это здесь. Здесь делают божественный сок. Вот что пришло мне в разум. Я испугалась, что не смогу пить его, ведь все, что у меня было – это несколько капель хрустальной жидкости вместо тела.
Он остановился. Вытянул руку, в которой хранил меня, и перевернул ладонью вниз. Я сорвалась. Туда, в безбрежную тьму равнодушно застывшего космоса и, пока летела, увидела, как снисходительно взглянул на меня исполин. Как он взорвался мириадами пылинок, смешавшись с метущимся вихрем. Он подхватил меня и почти сразу же отпустил.
Это была какая-то невидимая опора. Словно стекло. Я ударилась об нее. Упруго и твердо. И затихла. Подо мной был космос. Холодно сияли звезды из его бесконечности.
Опора мягко пульсировала. Теплая. Это было похоже на то, как матери укачивают своих детей, чтобы они уснули. Я почувствовала себя такой маленькой в этом огромном, не имеющем границ мире. Мне стало страшно. Всего на мгновение. Перед тем, как я поняла, что мама здесь, рядом. Что это она качает меня в своих теплых руках. Я ощущаю биение ее сердца в мягкой груди. Она что-то поет свои тихим нежным голосом, и я закрываю глаза. Она бережно кладет меня в мою кроватку и накрывает одеялом.
Во сне я покидаю свое тело, свое крошечное тело, уютно устроившееся в теплой кроватке. Я взмываю вверх и обозреваю весь мир подо мной. Весь безбрежный космос. Я вижу и себя, затерявшуюся в этой черноте. Крохотное хрустальное семечко. Я вижу, как оно раскрывается навстречу теплу и свету мириад звезд. Так раскрывается женщина любимому мужчине. Я вижу, как вверх ползет изумрудный искрящийся побег. Как крепнет ствол, набухают почки. Как из них вырастают большие сочные листья. Как зарождаются розово-желтоватые бутоны. Как они распускаются нежными цветами. Мучительно-медленно.
Я вижу как в них зреет жизненная сила. Как вихрь приносит чужую пыльцу, чтобы цветы занялись любовью. Я вижу, как обозначается и зреет огромный плод. Переливающийся всеми цветами радуги, идеальный шар. Он полон божественным соком, что дарил когда-то наслаждение…кому? Я вижу лицо, вижу безупречно красивое тело. Я не знаю, кто это. Лишь то, что это женщина. Она упивается этим соком.
Плод отрывается от стебля и вальяжно падает вниз. Медленно-медленно. Вихрь подхватывает его и аккуратно кладет посреди черноты космоса. Он лежит неподвижно. Я напряженно смотрю на него, ожидая, что произойдет.
Сколько так продолжалось?.. Одну? Две? Три вечности? Он начинает медленно набухать, подобно соскам женщины, переполненной желанием.
Он выходит из вихря. Снова. Исполинский атлет. Он бережно срывает плод, и подходит ко мне. Я закрываю глаза, открываю рот. Так надо.
Он кладет плод мне на язык. Вкусовые сосочки возбужденно поднимаются навстречу острому наслаждению, и тело пронзает судорога. Еще и еще. И еще.
Я открываю глаза.
-Ты стонала во сне. Все хорошо?
Это моя половинка. Глаза внимательно, с участием смотрят в мои. Я медленно прихожу в себя. Возвращаюсь на землю.
-Д-да…кажется, да, - я тру лоб, силясь вспомнить, что со мной случилось во сне. Я знаю лишь то, что это было что-то очень странное. В животе становится холодно и пусто. Будто я что-то потеряла и больше никогда не обрету. Что-то ценное.
Что это был за сон?.. Так странно. Такой сладкий…
Это моя половинка. Он с улыбкой просит меня закрыть глаза и открыть рот. Я механически подчиняюсь. Он кладет мне на язык что-то мягкое, круглое и сладкое. Какой-то плод. Вкусовые сосочки возбужденно поднимаются навстречу наслаждению…
Что это за сон?..