ОБЩЕЛИТ.COM - ПРОЗА
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение. Проза.
Поиск по сайту прозы: 
Авторы Произведения Отзывы ЛитФорум Конкурсы Моя страница Книжная лавка Помощь О сайте прозы
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль

 

Анонсы
    StihoPhone.ru



Кампания 1941 года. Глава 205

Автор:
Глава ССV

26 октября вице-адмирал Левченко собрал в Симферополе Военный совет Черноморского флота, в котором приняли участие командующий Черноморским флотом вице-адмирал Октябрьский и начальник Главного политуправления ВМФ Рогов. Речь зашла о критическом положении в районе Ишуньских позиций. Левченко предложил немедленно поддержать дивизии генерала Петрова всеми силами морской пехоты, какие ещё оставались в районе Севастополя. Октябрьский возразил, он считал опасным и недопустимым оставлять Севастополь совсем без прикрытия морских пехотинцев. Решающим оказалось слово Рогова, который поддержал вице-адмирала Левченко. На следующий день 7-я бригада морской пехоты полковника Жидилова, два батальона которой уже были отправлены месяцем раньше на север Крыма, оставила позиции на Мекензиевых горах и в долине Бельбека, на которых она была развёрнута после доукомплектования, и стала грузиться в эшелоны для отправки на север.
Военный совет, начатый в Симферополе накануне, ещё продолжался, когда пришло сообщение о прорыве генералом Манштейном Ишуньских позиций. Одновременно пришло и другое сообщение: между Севастополем и Симферополем в непосредственной близости от шоссе ночью высадился немецкий парашютный десант.
Рогов забеспокоился и попросил отвезти его в Керчь, откуда в тот же вечер отплыл в Новороссийск, где формировалась предназначенная для Севастополя 8-я бригада морской пехоты под командой начальника артиллерии Новороссийской базы Черноморского флота полковника Вильшанского. Рогов потребовал от командующего базой капитана 1-го ранга Холостякова ускорить отправку бригады в Севастополь и оставался в Новороссийске, пока вечером 28 октября бригада не приступила к посадке на суда. После этого Рогов отбыл морем на Кавказ.
Возвращаясь с Военного совета вечером 27 октября, Октябрьский и Кулаков не без опаски оглядывались по сторонам, и лишь в Севастополе узнали, что волновались напрасно: немецких парашютистов интересовала другая дорога, проходящая севернее, что наблюдатели ПВО своевременно их обнаружили, после чего диверсантов быстро ликвидировал отряд НКВД.
Прибыв в Севастополь, командующий флотом собрал экстренное совещание в штабе, на котором потребовал в считанные часы сформировать новые батальоны морской пехоты из состава частей ВВС, ПВО и тыловых служб Тендровского боевого участка, который в это время эвакуировался морем с косы Тендра в Севастополь, и занять оставленные 7-й бригадой позиции. Ответственными были назначены контр-адмирал Елисеев и дивизионный комиссар Бондаренко. Задача, на решение которой отводились часы, была тем более сложной, что незадолго перед этим во исполнение решения Ставки Черноморский флот выделил 12 000 человек для формирования в тылу сухопутных стрелковых частей, поступивших в резерв Ставки и принявших затем участие в боях на разных фронтах, в том числе под Москвой.
28 октября командующий флотом отбыл на эсминце на Кавказ спешно готовить резервную главную базу для Черноморского флота, дальнейшее пребывание которого в Севастополе, по мнению вице-адмирала Октябрьского, в любой момент могло сделаться невозможным. Комиссар Кулаков не скрыл от командующего, что считает его решение покинуть Севастополь несвоевременным и ошибочным.
Тем временем генерал Манштейн, не имея в составе 11-й армии моторизованного соединения и не добившись от командования группы армий «Юг» передачи ему взамен отнятого у него «Лейбштандарта» 60-й мотодивизии, простаивающей без дела из-за проблем, возникших у 1-й танковой армии с подвозом горючего, посадил пехоту на грузовики румынского моторизованного полка, предоставленного ему частным образом маршалом Антонеску для охраны побережья Крыма, придал этому полку моторизованные разведбатальоны пехотных дивизий и несколько артдивизионов противотанковой и полевой артиллерии и немедленно ввёл это сводное моторизованное соединение, получившее затем название «бригада Циглера», в прорыв, двинув следом, уже пешим порядком, подошедшую из-под Одессы 50-ю пехотную дивизию, а чуть позже, во втором эшелоне, подошедшую 132-ю пехотную дивизию.
Перед этой группой войск была поставлена задача как можно быстрее обойти с запада откатывающиеся на юг войска армии генерала Петрова, по возможности избегая боестолкновений, захватить Евпаторию и Саки, после чего перерезать дорогу Симферополь-Севастополь в районе Бахчисарая, а если удастся, то и захватить с ходу Севастополь. Другая группа войск, в составе сильно измотанных в ходе боёв на перешейке 22-й и 72-й пехотных дивизий, получила приказ преследовать Приморскую армию генерала Петрова, отступающую в сторону Симферополя, обойти её с востока, не допустить соединения с 51-й армией, занять Симферополь и продолжать преследование до Алушты, не давая времени противнику закрепиться в горах Яйлы. Измотанным в тяжёлых боях войскам Манштейн обещал отдых на крымских курортах. Объезжая полки, он, не жалея красок, рассказывал о красотах легендарного крымского побережья, как рассказывал Бонапарт о красотах Италии, ведя в бой через альпийские проходы оборванную и голодную Итальянскую армию в 1796-м году, и солдаты верили Манштейну, как верили тогда Бонапарту, и так же отчаянно рвались в бой. Третья группа войск в составе 73-й, 170-й и подошедшей позже 46-й пехотной дивизий получила приказ преследовать 51-ю армию, отступающую на юго-восток в сторону Феодосии и Керчи.
В отсутствие вице-адмирала Октябрьского флотом остался командовать начальник штаба контр-адмирал Елисеев. В ночь на 29 октября из штаба 51-й армии в Симферополе пришло сообщение о резком ухудшении обстановки на севере Крыма. 51-я армия отступала с тяжёлыми боями к Керченскому полуострову. С Приморской армией генерала Петрова связи не было. Механизированные авангарды армии Манштейна быстро продвигались по крымской степи в сторону Евпатории, не встречая сопротивления. Контр-адмирал снова собрал Военный совет. Комендант береговой обороны Моргунов доложил, что все позиции на подступах к городу заняты вновь сформированными немногочисленными подразделениями морской пехоты.
Новый комендант гарнизона Севастопольской базы ВМФ контр-адмирал Жуков объявил город на осадном положении. Военный комендант Севастополя издал приказ, запрещающий продажу спиртных напитков и вводящий комендантский час с 22 часов до 5 часов утра.
Связи со штабом Приморской армии в продолжение 29 октября по-прежнему не было.
30 октября комиссар Кулаков сидел в своём кабинете в двухэтажном домике у входа в штольню ФКП и угощал чаем приехавшего из окопов коменданта береговой обороны Моргунова. В открытое окно с моря веял лёгкий бриз, негромко и монотонно шумело море, по его чёрно-фиолетовой поверхности, в которой отражались низко нависшие серебристые облака, тут и там пенились небольшие барашки. Мирную послеобеденную тишину время от времени нарушал резкий крик чаек, взлетавших с прибрежных валунов. Вдруг явственно прогремел далёкий орудийный выстрел. За ним другой. Кулаков и Моргунов, отставив стаканы, посмотрели друг другу в глаза. Спустя минуту одиночные выстрелы сменились залпами. Сомнений быть не могло: береговая батарея вела беглый огонь по цели, которая могла быть только на суше: море было абсолютно пустынным. Часы в кабинете Кулакова показывали половину пятого. В это время дежурный позвал к телефону Моргунова. Командир 1-го отдельного артдивизиона подполковник Радовский докладывал, что 54-я береговая батарея ведёт огонь по колонне войск противника, движущейся по дороге в сторону города. Оборона Севастополя началась.




Читатели (249) Добавить отзыв
 

Проза: романы, повести, рассказы