ОБЩЕЛИТ.COM - ПРОЗА
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение. Проза.
Поиск по сайту прозы: 
Авторы Произведения Отзывы ЛитФорум Конкурсы Моя страница Книжная лавка Помощь О сайте прозы
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль

 

Анонсы
    StihoPhone.ru



Ночевка

Автор:
Мы с Серегой шли на гору. Это восхождение лично мне не сулило ничего хорошего. И не потому, что маршрут предстоял очень уж сложный или погода была скверная. Вовсе нет - маршрут нам казался вполне по силам, хотя он и был пятой категории трудности. Да и погода стояла отличная. В ущелье Дугоба, что на Памир-Алае, в это время года погода, как правило, стояла сухая и теплая. Настроение мне портило вовсе не это. Дело было в том, что наши сборы только начались, и я еще не успел толком акклиматизироваться. Высота мне всегда давалась в начале сборов с трудом, первые несколько дней я всегда чувствовал себя скверно. А тут я еще толком прийти в себя не успел после вчерашней тренировочной тройки. Я и ее то сходил еле-еле. Мне бы отдохнуть денек, сходить что-нибудь попроще. Но накануне вечером ко мне подошел Серега и предложил сходить сегодня пятерку в двойке вместе с ним. Почему ее? – Потому что такое восхождение входит в норматив кандидата в мастера спорта по альпинизму. А среди всех маршрутов пятой категории трудности в том горном районе был только один, который можно было бы пройти вдвоем без ночевки. - Калькуш, южная стена. Почему именно сегодня? Потому что завтра на него должны были идти более опытные ребята. Они – основной состав команды. Они готовились к восхождению шестой – высшей категории трудности, и все сборы подстраивались под их график. Идти мне очень не хотелось, но получалось так, что другой такой возможности может и не представиться. А кэмээса выполнить хочется…

Солнце, показавшееся из-за горного хребта, уже осветило долину, а мы все еще шли к своему маршруту. Идти нам долго, часа три - не меньше. Постепенно начинает наливаться тяжестью голова, виски как будто кто-то сдавил своей невидимой пятерней. Идти тяжело, хотя рюкзаки и не очень тяжелые – с собой взято только самое необходимое, - ни палатки, ни примуса, ни теплых вещей, кроме, разумеется, пуховок, мы с собой не взяли.
Блин, не альпинизм, а стоклеточные шашки. Носишься, как угорелый, закрываешь необходимые клетки в послужном списке у себя и у своих товарищей. Руководство тому, руководство этому, потом, глядишь и себе сходишь. Руководство, - это когда идет группа, а ты являешься формальным руководителем. Было принято считать, что это развивает навык самостоятельного поведения в горах. Группа – это минимум четыре человека. На кэмээса нужно иметь руководство четверкой Б, а начинать нужно с двойки. Поэтому и приходилось проходить много-много простых маршрутов. С одной стороны это было правильно, так как приобретался необходимый опыт. А с другой -…
Когда мы подошли к началу маршрута – длинному крутому контрфорсу, было уже часов десять утра. Честно говоря, чувствовал я себя как карась на сковородке. Отдышаться никак не могу, дышу часто, жадно глотая разреженный горный воздух. Альпинизм это, между прочим, еще и привычка терпеть. В том числе и плохое самочувствие. Самые великие альпинисты являлись самыми терпеливыми людьми. Они могли вытерпеть то, что нормальный человек вытерпеть просто был не в состоянии. Терпеть приходилось всем. Жаловаться некому. Не можешь терпеть – не ходи в горы, - никто не заставляет! Серега сочувственно на меня смотрел, подбадривая, как только мог. Перед началом маршрута выложили из рюкзаков все, что еще только можно было выложить. Так как я ни под каким предлогом первым по стене идти не собирался, то я оставил даже пару своих резиновых калош. Лазали по скалам тогда в калошах. Калоши в скалолазании - великое изобретение красноярских альпинистов! Это они первыми придумали на своих столбах обувать вместо тяжелых ботинок легкие и удобные калоши. Резина идеально держит на скале, нога чувствует каждую трещинку, каждую неровность. В принципе, можно было идти только на одном трении. Тренировались мы тогда очень много - круглый год. В неделю было пять – шесть тренировок. Даже зимой - на скалы, несмотря на двадцатиградусный мороз. Зимой, понятное дело калоши не оденешь, а летом – красота! – идешь сложный маршрут быстро и уверенно. Так что не было никакого сомнения в том, что Серега сможет пролезть этот маршрут первым.
Первые несколько веревок дались нам сравнительно легко. Скалы были несложными, шли мы одновременно. На маршруте, как ни странно, я почувствовал себя несколько лучше. Идешь не так быстро, и у тебя есть время перевести иногда дух. А может, второе дыхание открылось. Так мы добрались до первого контрольного тура. Контрольный тур – это каменная пирамида, под которой лежит записка. Чтобы ни у кого не было сомнения в том, что группа прошла именно этот маршрут, а не какой-нибудь другой, она должна собрать по пути своего следования контрольные записки предыдущей группы и оставить там свои. После тура скалы становились сложнее, - пора одевать снаряжение. Во время серьезного восхождения альпинист тащит на себе кучу всякого металла – карабины с оттяжками, крючья, закладки, ледобуры, если нужно. Сколько всего понапридумано! Это все, конечно, здорово облегчает восхождение. Технический прогресс и тут помогает человеку. Более легкие и удобные палатки и рюкзаки, более теплые куртки, более прочные веревки. Но ходить по-прежнему приходится ногами, и лезть на стену самому. И руки на высоте мерзнут все так же. Может быть и хорошо, что не все еще техника делает за человека?
Серега не торопясь, цепляет на себя крючья, карабины. Спешить тут недопустимо. На маршруте ситуации бывают самые неожиданные, все должно быть очень хорошо подогнано, ронять вниз ничего нельзя – не поймаешь. Надежность подгонки снаряжения, помимо всего прочего, определяет класс альпиниста. Вот Серега достает из рюкзака свои калоши, начинает переобуваться. И тут случается очень большая неприятность – одна из его калош рвется, да рвется так, что использовать ее больше уже нельзя. Потеря очень серьезная. До нас не сразу дошла важность произошедшего. Тут я здорово пожалел, что оставил свои калоши внизу. Эх, как их сейчас не хватает! Что делать? Спускаться вниз? Отступать не хочется. Лезть вверх без калош? Серега напрочь отказывается – у его ботинок лысые подошвы. Придется мне. У меня вибрамы поновее, да и опыта лазанья в ботинках у меня побольше. Перецепляем снаряжение и я ухожу наверх. По началу все складывается вполне удачно. Иду уверенно, не торопясь. Хотя время уже обеденное, шансы пройти маршрут еще есть. Вот я выхожу на полку, после которой вверх идет гладкая монолитная стена, с одной лишь трещиной, пересекающей ее по диагонали. Дождался Серегу, стали решать, куда лезть дальше. Вроде бы нужно вверх идти здесь. Медленно, ощупывая каждую неровность, поднимаюсь вверх. Ни забить крюк, ни заклинить закладку в эту трещину не удается. А поднялся я уже довольно высоко, метров шесть или семь. Сердце тревожно застучало, постепенно становится страшновато. Вот я поднялся еще на метр. Пытаюсь забить крюк – некуда. Был бы я в калошах, я бы прошел этот участок легко. Мне бы только добраться до горизонтальной трещины у меня над головой. Но в ботинках это сделать крайне сложно, можно сорваться. Тогда костей не соберешь. Никакой вертолет не спустит.
- Серега, мне страшно, я вниз пошел.
- Давай аккуратненько…
Начинаю медленно спускаться вниз. Это гораздо труднее, чем наверх – ты почти ничего не видишь под собой. И так вниз - десять сантиметров, еще десять, потом метр, еще метр… Выдохнуть смог только когда снова очутился на полке. Этот случай нас немного отрезвил. Не все так просто. Стало ясно - здесь не пройти. До нас постепенно стало доходить, что все может закончиться и не очень благополучно. Быть может, речь очень скоро пойдет не о том, чтобы пройти маршрут сегодня, а о том, что бы вообще выжить…Стали искать обходной путь. Сунулись в одно место – непроходимо крутые скалы, в другое – то же самое. Все-таки не зря это пятерка! Вот вроде бы просматривается неярко выраженный кулуар, по нему кажется можно подняться наверх. Первым пошел Серега, я его стал страховать с полки. Вот он прошел несколько метров, забил в трещину здоровенный крюк, вот он лезет дальше. Неожиданно камень под его ногой срывается вниз. Серега срывается вслед за ним, попутно сдергивая меня с полки. Мы так и повисли с ним по разные стороны от крюка. Хотите - верьте, хотите - нет, но страшно почему-то нам не было.
Посовещавшись и определившись с очередностью действий, выбираемся на полку. Ситуация стала совсем кислой. До низа уже очень далеко, сегодня спуститься уже не получится, до верху поближе, но вылезти мы не можем. Проклятые калоши! Проклятая самонадеянность! А тут и погода вдруг испортилась не на шутку. Небо затянуло тучами, подул холодный порывистый ветер, а вдобавок ко всему пошел колючий снег. Да, дела… так и околеть недолго. На стене ни спрятаться, ни укрыться, теплых вещей почти нет, еды тоже.
Надо сказать, что в горы мы с Серегой ходили уже не первый год, и восхождений совершили к этому времени уже много. Так что калачи мы были тертые. Спасибо стоклеточным шашкам. Многие группы терпят в горах аварию, когда неожиданно возникают непредвиденные ситуации, подобно этой. Или погода подводит, или с пути сбиваются. Нас все произошедшее ничуть не смутило. Мы стали спускаться вниз. Но не до конца, а на две веревки ниже - туда, где в районе второго тура была небольшая полка. Спустились к ней, - здесь с трудом, но можно было сесть вдвоем. Пуховки на себя, веревки под себя, на стену повесили перильную веревку, чтобы не упасть вниз спросонья, для ног тоже натянули веревку, чтобы было на что опереться. Я достал из рюкзака кусок полиэтилена, которым мы защитились от ветра и снега. Зажгли свечку. Конечно не люкс. Но, по крайней мере, нам было лучше, чем англичанину Крису Бонингтону на Эвересте. Ему, когда его застала ночь на маршруте, пришлось найти качающийся камень и качаться на нем всю ночь, чтобы не уснуть и не околеть от холода. А нас все-таки было двое, да и здесь – не Эверест.
В общем, дела наши обстояли, конечно, не блестяще, но, по крайней мере, гораздо лучше, чем могли бы. Хорошо еще, что сейчас лето. Зимой в такой ситуации была бы верная смерть от холода. Примерно полтора года спустя мы были на сборах на Западном Тянь-Шане. Незадолго до нас там погибла двойка альпинистов. Ночь застала их на ледовой полке, во время спуска на ледник. Они ночевали сидя, без примуса и палатки. Утром, видимо плохо соображая что-либо от холода, они совершили элементарную ошибку и сорвались на спуске. Говорят, во время падения они даже не кричали…
А мы с Серегой уютно расположились на нашей полке и стали ждать вечерней связи по рации. С Серегой мы начали заниматься в один гол. Учились в одном институте, ходили в одних и тех же горах примерно на одном и том же уровне. Друзьями мы с ним так и не стали, но доверяли на стене друг другу полностью. Погиб он несколько лет спустя. Однажды, в начале девяностых, когда уже рухнула всея отлаженная система альпинистской подготовки, и каждый ходил на свой страх и риск и кто во что горазд, он пошел на восхождение в двойке с одним своим знакомым. Дело было на Алтае, в ущелье Ак-Тру. Есть там один интересный маршрут пятой категории трудности. Называется – сосулька. Маршрут представляет собой длинный и крутой ледовый кулуар. Идти по нему можно только или зимой, или весной, - летом категорически нельзя из-за опасности камнепада. А они пошли туда именно летом, да еще в июле. Странно, конечно, что такой опытный парень, как Серега на это решился. Он к тому времени был уже кандидат в мастера спорта, инструктор альпинизма. Самонадеянность? Наверное - да. Во время восхождения произошел несчастный случай. В Серегиного напарника попал сверху камень. Причем не Серега его сбросил. Камень прилетел откуда-то сверху, пролетев перед этим много сотен метров и приобретя приличную скорость. Парня убило наповал. Серега в одиночку спустил напарника на ледник, пошел за помощью. Он отработал в той ситуации как мог, но видно, случай тот не прошел для него даром. У погибшего ведь остались молодая вдова и маленький ребенок. А тут у Сереги жена ушла, еще какие-то жизненные неурядицы, наверное, были. В общем, повесился он. В предсмертной записке написал, что не мог простить себе того случая на Алтае…
Вот наконец-то время радиосвязи. В горах, во время серьезных восхождений обязательно используется радиосвязь. По ней можно уточнить местонахождение группы на маршруте, по ней можно подать сигнал тревоги. Если группа не выходит на связь два раза подряд - значит, с ней что-то случилось. Высылается спасательный отряд. Поэтому сеанс радиосвязи пропускать никак было нельзя.
Серега достал из своего рюкзака рацию, включил ее. Настроил на нужную волну. Вот среди ровного потрескивания в радиоэфире звучат первые позывные. Мы называем свои позывные в ответ:
- База, База, я Калькуш, как меня слышите, прием?
База, как ни в чем не бывало, опрашивает остальные группы, в конце сеанса спрашивает, слышит ли кто-нибудь Калькуш. Серега повторяет снова:
- База, База, здесь Калькуш, как меня слышите?
В ответ – тишина. У меня мелькнула нехорошая догадка. Та-ак, этого еще нам не хватало… - рация неисправна! Беру рацию у Сереги, пробую связаться – бесполезно - нас не слышат. Плохо дело. Двойка, не вернувшаяся с маршрута пятой категории трудности и не вышедшая на связь – это аварийная ситуация. В базовом лагере, похоже, восприняли все именно так, и назначили следующий сеанс радиообмена через час.
Через час все повторилось точь-в-точь. Мы говорили, - нас не слышали. К началу маршрута уже подошла группа ребят, которые должны были идти по нашему маршруту завтра, они сообщили по рации, какие вещи мы оставили, и что мы до сих пор еще не спустились. В базовом лагере встревожились не на шутку. Они готовы уже были выпускать на ночь глядя спасательный отряд, который должен был подниматься по пути нашего предполагаемого спуска. А ребятам было предложено начать восхождение прямо сейчас, - ночью. И то и другое было очень опасно. Серега в отчаянии орал по рации, мол, ничего не надо, у нас все классно, и т.п., но его никто не слышал. Наконец, тренер обратил внимание на шипение, которое издавала в эфире наша рация при нажатии тангенты, включающей микрофон.
- Валерка, а что это за тон в эфире? Ты что ли нажимаешь?
- Не, шеф, это не я. Может, это у ребят рация сломалась?
Уже лучше, кажется, сейчас свяжемся. В горах условия для радиообмена не всегда бывают хорошими. Иногда почти ничего невозможно разобрать. В таких случаях выручает связь при помощи нажатия тангенты. Звук, который она издает в эфире, обычно хорошо слышен.
- Ребята, это вы? Если да, то нажмите на тон один раз.
- Би-ип.
- Шеф, это ребята! Парни, если у вас все в порядке, дайте два тона.
- Бип. Бип.
- Если вы ночуете на гребне, дайте два тона!
-…..
- Если вы ночуете на стене, дайте три тона!
- Бип. Бип. Бип.
Так мы и поговорили. Мы договорились, что завтра дождемся их, и потом пойдем все вместе, чтобы не сыпать друг другу на голову камни. Да и калош у нас не было…
Ночевка выдалась тревожная. Ветер никак не затихал, да и сидеть было неудобно, жестко и холодно. Фляга подогретого на огне свечи компота немного улучшила наше настроение. Забылся тревожным сном я только под утро…
Проснулся я оттого, что красный диск солнца выглянул из-за скалы и расположился прямо напротив моей физиономии. Он казался очень близким - как будто я держу солнце на своей вытянутой руке и внимательно его разглядываю. Уже становилось тепло. От вчерашних тревог остались только неясные воспоминания. Солнце – это тепло. Тепло – это жизнь. Жизнь – это хорошо! Мы, не торопясь, собрали свои вещи и стали ждать ребят. Вскоре снизу стали слышны их четкие команды. А вот показались и они сами. Первым вылез Виталя. Он протянул мне мои калоши и покрутил пальцем у своего виска.
- Ну ты, Леша, даешь!
Мне оставалось только развести руками.
Дальше было все просто. Вчерашняя скала с трещиной была успешно преодолена, оставшийся маршрут мы прошли без приключений, хотя там было еще веревки три очень приличного лазанья. Когда спускались вниз, солнце все еще нестерпимо опаляло нас своими лучами. Даже спуск дюльфером через водопад, сквозь ледяные потоки воды, показался мне чуть ли не приятным купанием. Когда спустились к началу маршрута, повалился навзничь. Не хотелось ничего. Ни пить, ни есть, только лежать. Другим, похоже, тоже…
А с калошами на маршруте я после этого случая никогда больше не расставался…



Читатели (954) Добавить отзыв
 

Проза: романы, повести, рассказы