" Боинг " сыпанулся на предполётном тесте, и 300 душ нас, накопленных в прямой кишке международного арабского аэропорта, погнали задним проходом - сначала по лабиринту кишечника нейтральной зоны, оттуда - в желудок аэровокзала, кишащий ещё непереваренными пассажирами всех цветов и оттенков кож на параде чувств собственных достоинств, - и, наконец, нас выблевало наружу в аравийское пекло к стоянке с автобусом под эмблемой разгрузочного отеля, в коем отверженных приютят аж до следующего дня в ожидании вылета.        Ну, как тут не радоваться халявным суткам в прибое вечернего Океана, ночному шопингу с недобитой валютой, дармовой жрачке - от поваров ***, - небесных "трёх звёзд", завороженным коими, `поутру не капризничаешь в подозрениях о происхождении телячьего суфле в омлете, якобы перекрученного из мяса, так и не прожёванного посетителями накануне. . . . Ещё в накопителе аэропорта, чей организм довысасывал из нас живительных соков, прессуя массой для отторжения в глотку лайнера-ассенизатора - чтоб скорее, скорей - из пресытившегося нами чрева страны пребывания выкинуть вон человеческий шлак, выжав из нас досуха долларовое зелье, - итак, ещё в накопителе аэропорта мы оценили друг друга, наслаждаясь безвкусицей сучащих ногами актёров из шоу пассажиров - в одежде, затемнённой пятнами пота под мышками, либо же несоразмерно малыми льняными бриджами, вре`завшимися глубоко в попу владелицы, отчего разрез развенчивал ожившими самими по себе жирноватые `чиксы, символизирующие в мечтах 45-тилетней "ягодки опять" - её игривых осьмнадцати лет, - ну, и прочие набившие нижезипперную оскомину прелести у сокамерников, кровно и непростительно виновных в твоих собственных мучениях при задержке рейса.        В группке дам, - особняком, моего внимания зацепила коренастая предводительница с открытым рязанским лицом, - слегка грубоватым : в который раз вздрагиваю, когда русские люди начинают говорить между собой по-татарски. . . . Как тут не вспомнить носильщиков с тележками Казанского вокзала столицы с голубыми глазами на глазуновских лицах сплошь татар, - скромных, отзывчмвых и лёгких в общении.        Между тем свежеувешанные дешёвым арабским золотом дамы ничуть не скрывали в глуби декольте исламских медальонов с полумесяцами и звёздами на шейных цепях, - напротив, почудилось, что в этой стране шариата, они, - официальные мусульманки с жетонами напоказ, покамест полноправные хозяйки промежду нас, - неверных, зрителей в партере.        Нарочито громкая татарская речь предводительницы, её взгляд, простреливающий вид поверх наших понурых головушек, свободное пространство вокруг её грации, помеченное размашистыми движениями, - все эти отличия от сгрудившегося вокруг совка доставили мне истинного удовольствия в совокупности с её, - нужно полагать, мусульманским паранджовым прикидом : - с сосками, сарделечно торчащими без лифчика сквозь потную майку, - с заявленными выше чик`сами, - любовался-то изначально я именно ними, - с подотросшими ногтями на пальцах ног в шлёпках, да со сколами педикюра по пляжам, - с кожаной поясной сумкой, `врезавшейся в талию, - для посадочных документов и денег "не дай Бог - стырят", под складкой кожи живота.        Можно заметить, что, исключая гонору, дама мало чем отличалась ото всех нас - уставших и раздражённых слегонца. Тут, вообще-то, совсем не помешает взглянуть на собеседников со стороны.        И, в конце-то концов, это наши дамы, а не какая-нибудь ко`былистая самка из немцев с поджарой жопкой, окончательно вырожденной в тазобедренную кость лет десять назад от ежедневной дристни утренним ананасом с клубникой. - Эй, Мартина, привет !, - собираюсь в Мюнхен !        Итак, - автобус, поездка в центр Сити по Нассер-скверу, относительно приличный отель, размещение.        Уже на ланче в ресторане отеля я подслушал, что позывной предводительницы - Фарида`. . . . Закинув в топку жрачки сколько нужно, хлебанув кофею под раскрывшимся филином взглядом стюарта, я снял афганское такси-лохматку и отвалил на ночной Океан дивиться мерцающим контурам своего тела, рассекающего фосфоресцирующую воду. Здесь обо мне, - изображающем одинокую океанскую акулу, можно позабыть.        Фариде` со спутницами номер достался в точности как из ихней путёвки - не дороже, но и не дешевле - один на троих.        Кондиционер к ночи сдох, и ей, - ни бельмеса по-английски, в чужом спящем отеле добиться помощи не удалось, и измотанная за день Фарида`, жутко переволновавшаяся в отстойнике-накопителе чуть ли не до слёз, попыталась уснуть, распластавшись на койке под распахнутым стеклопакетом, еле-еле вскрытым с зубовным скрежетом, дабы не задохнуться смрадом. . . . В Шереметьево встречал муж, - как он там ? Где заночует-то ? Догадается ли не заныкать денег, чего за ним водится, а всё-таки поесть общепитовской дряни втридорога. А как быть со службой - опаздывала-то с выходом на сутки : уволить - не уволят, но отбатрачивать придётся. И этот, - зам.начальника управления с носом, станет сопеть неделю напролёт, да тереться вокруг. И всё равно ему не обломится. А чего делать с невысохшим купальником в багаже, и не протечёт ли он в кулёк с фисташкой среди гостинчиков, под завязку натрамбованных в чемодане. . . . Уснуть не получалось. Женщина поглядывала время от времени на часы в свете уличного фонаря, - уже 4 утра. Голова пульсировала в переутомлении невыносимо, мерное похрапывание подруг раздражало невмоготу. Через полчаса бедняжка внезапно сломалась и забылась во сне.        И тут же ошпаренно вскочила. . . . Отель втирался в соседние здания в теснючем арабском ряду, где автомобили внизу еле просачивались ручейком.        Через узенькую улочку, - в мечети напротив распахнутого окна Фариды` на четвёртом этаже, ровно в пять утра с минарета запел муэдзин.        Ангельский возглас, размноженный электронным усилителем в рупорах, `врезался в утреннюю тишину побудкой восточного рассвета, едва протиснувшегося в каменный мешок из приклеенной полосочки неба.        И ровно через мгновенье, сопровождаемое звоном скрежещущего стеклопакета, - отель, мечеть, улица, город, Небо, Вселенная загудели глубоким русским оперным контральто разбурканной Фариды` со съехавшим на ключицу червонным полумесяцем, - впившейся взглядом через улочку в лицо поперхнувшемуся муэдзину : - Ну-ка, ты, пидарский кастрат, - я к кому обращаюсь ? Быстро, - я сказала, захлопнул свою дискотеку `на хуй. _________________ Примечания. чиксы`- cheeks, - англ., - щёки, половинки попы ; заключительная фраза героини : воспроизведена автором дословно. 6-го Июля, 2008 году.   © Copyright: Никита Людвиг, 2008 Свидетельство о публикации №2807060073                          * * *