Её никто не имеет. И не будет. Всё в ней ждёт. Но её никто не имеет. И не будет.

     Она отдаёт себя парфюму от Черутти, Иссей Мийяки, Клема, Лаудер.

     Она вся пропиталась `изысками от великих повелителей запахов.

     Теперь каждая клеточка её тела источает тончайший аромат.

     В ней могли бы выкупаться бабочки. Но её никто не имеет.

     Она постигла имидж принцессы, появляющейся на экране,

она изучила повадки топ-модели, на которую сама чем-то походила, затем она перенимает всё самое привлекательное у этих недосягаемых женщин.

Но никто её не имеет. И не будет.

     Она покупает самое престижное и дорогое ослепительно-белое бельё от “Гламур” в технологии микрофибр.

Но никто её так и не имеет. И не будет.

     Затем она выходит в московскую вечернюю зиму и направляется вниз по Тверской к торговому центру "Манежный".

     Она ставит ступню в высокой элегантной шпильке от вечерних Пиколинос на алюминий эскалатора и начинает спускаться в глубь дорогих бутиков в одном белом нижнем сияющем белье с восхитительными причёской и макияжем, окутанная облаком парфюма от “Риволи”.

     Кругом люди, – мужчины и женщины, в вечном поиске с ожиданием растворяются друг в друге, едва коснувшись глазами тёплых взглядов, не замечая её, её обнажённых плечей, груди, чуть прикрытой ажурными кружевами бюстгалтера и не видимой окружающим её господам в дорогих шубах, небрежно задевающих её невзначай своими сумками с острыми холодными углами, от которых её передёргивает до озноба.

     Жадное ожидание встречи сжимает дыхание, парализует её, наполняя тело мириадами светящихся точек, скручивающихся спиралью вместе с её надеждой всё туже и туже во всёпоглощающую чёрную дыру, и затем ...

... спираль взрывается, развиваясь Млечным путём сияющих светлячков, уносящихся паровозиком в бесконечность Вселенной из неё, неприкаянно застывшей в плоти неприемлющего её человеческого вещества.

     Её никто не имеет. И не будет. Никогда, кстати.