Ну, како платье надевать? – Бабушка собиралась за хлебом, и мы тщательно выбирали ей «прикид». Сундук был открыт, а в нем лежали платья – зеленое, «в огурцы», коричневое в «горошек», еще какое-то пестрое и мое любимое – голубое в мелкий цветочек.

-Голубое надень, голубое!

- Да ну его, у него ворот тесный. Надену зеленое, новое.

Ситцы и платки бабушке дарили все дети. Их у нее было шесть. Петр, старший, мой отец. Затем Владимир, Екатерина, Валентина – от первого мужа, Спиридона Петровича, погибшего на фронте в Великую Отечественную. Затем Александр и Анатолий –Сергеевичи – от второго мужа. Еще один ребенок умер в раннем детстве, не прожив и года. Бабушка была на покосе, старшие дети ей помогали, а младшие смотрели за малышом. Внезапно он начал кричать и плакать. Когда его принесли к бабушке в поле, он уже умер.

Сундук у бабушки был большой, выкрашен коричневой масляной краской и всегда заперт на висячий замок. Ключ бабушка прятала в швейной машинке. Там же лежал одеколон «Шипр» и духи «Пиковая дама» и «Сирень».

Бабушка достала хозяйственную черную сумку, вмещавшую не меньше 4 буханок белого хлеба, пару килограмм сахара и кулек карамели, и, подушившись «Пиковой дамой» отправилась в магазин.

Иногда в магазин брали меня. Магазин был странный. Длинный, как ангар, с прилавками по обеим сторонам. За левым прилавком стояла тетя Валя, старшая дочь бабушки. Несмотря на это, мы всегда становились в хвост очереди и долго двигались к весам с чугунными гирями и рулонам с серо-желтой упаковочной бумагой. По пути я успевала изучить весь нехитрый ассортимент: шарики-драже, слипшаяся бледно-зеленая и розовая карамель, затем шли конфеты подороже: шоколадные, в красивых обертках с фольгой. Мне нравились «Ласточки» и «Буревестники». Этих птиц я никогда не видела у нас, и, может быть, поэтому собирала все фантики в большую коробку из-под обуви.

Другие витрины меня интересовали гораздо меньше – крупы, селедка, консервы. Колбасы в магазине не водилось. Я впервые попробовала ее «в городе» - у маминого отца, и полюбила нежной гастрономической любовью навсегда.

Нагрузив сумку хлебом, сахаром (для варенья!) и приткнув в уголке заветный кулек конфет, мы отправлялись навестить Катю – младшую дочь бабушки и её 6 детей. Я с ужасом наблюдала, как моя бабушка раздает всем детям по конфете, и в кульке остается всего одна – для меня! В глубине души, я надеялась, что больше всех бабушка любит меня.

Когда меня приводили, наконец, домой, и мама наливала мне вечерний чай и ставила вазочку шоколадных конфет, мне хотелось именно тех, слипшихся в кульке карамелек, которые достались другим бабушкиным внукам