Глава СXLV

Утром 10 cентября пехотинцы и вооружённые огнемётами сапёры 36-й мотодивизии генерал-лейтенанта Оттенбахера вышли к Дудергофским высотам в районе Красного Cела. Здесь, на Дудергофских высотах, где русские цари традиционно устраивали смотры войскам, немцы столкнулись с бетонными дотами, эскарповыми галереями, вкопанными в землю морскими орудиями, линиями окопов с подземными ходами сообщений. Все подступы к высотам 143 и 167 – последняя носила также название Лысая гора – простреливались с разных направлений советскими пулемётчиками.
С утра высоты окутались клубами дыма, атакованные с воздуха эскадрильями «Юнкерсов» 8-го авиакорпуса Рихтгофена. Бомбардировка с воздуха сопровождалась шквальным огнём всей корпусной артиллерии 41-го танкового корпуса и дивизионной артиллерии 1-й танковой дивизии, ожидавшей во втором эшелоне прорыва линии укреплений. Слева от 36-й мотодивизии развернул наступление на Красное Село 38-й армейский корпус 18-й немецкой армии в составе трёх восточно-прусских пехотных дивизий – 1-й, 58-й и 291-й. Справа наступала 6-я танковая дивизия. Ещё правее, по шоссе Луга-Ленинград, наступал 28-й армейский корпус генерала Викторина, оставивший в тылу на попечение 50-му армейскому корпусу генерала кавалерии Линдемана и 39-му мотокорпусу окружённую группировку генерала Астанина. Восточнее Гатчины фронт поворачивал под прямым углом на северо-восток, по реке Ижора, упираясь в Неву между Колпино и Мгой. Здесь разворачивался для наступления на Слуцк 28-й армейский корпус. Правее, по Неве и южному берегу Ладожского озера, разворачивались части 39-го мотокорпуса генерала танковых войск Шмидта. 20-я мотодивизия, усиленная мобильными группами Гоппе и графа Шверина, очищала от последних советских плацдармов берег Невы до Шлиссельбурга.
Наступление 118-го пехотного полка 36-й мотодивизии развивалось с большим трудом, метр за метром, и к полудню захлебнулось: пехота была прижата к земле сильным огнём артиллерии и миномётов и налётами бомбардировочной авиации противника. Сосредоточив огонь своих батарей на северном гребне Дудергофских высот, генерал Оттенбахер ждал, чем разрешится кризис у него на правом фланге, где 6-я танковая дивизия генерал-майора Ландграфа, вклинившись в оборону противника глубже своих соседей – 36-й мотодивизии и полицейской дивизии СС генерал-майора Мюльферштедта – была контратакована в растянутый правый фланг и понесла большие потери, лишившись в течение нескольких часов пятерых старших офицеров. Генерал Рейнхардт приказал Ландграфу развернуть дивизию фронтом на восток, а в освобождённый дивизией Ландграфа коридор двинул 1-ю танковую дивизию. Кризис на правом фланге 36-й мотодивизии был ликвидирован, и в 20.45 в сгущающихся сумерках генерал Оттенбахер поднял пехоту и огнемётчиков в атаку. Последним залпом артиллеристы дивизионной артиллерии установили задымление, и теперь взводные командиры первыми устремились короткими перебежками в густое облако дыма, увлекая за собой гренадёр. Навстречу свистели пули. Спустя 20 минут сильно поредевшая с утра 4-я рота 118-го полка ворвалась в русские окопы на гребне высоты 143.
Ночью командир 1-го пехотного полка 1-й танковой дивизии полковник Вестхофен сформировал штурмовую группу, усиленную батальоном 113-го пехотного полка, посаженным на бронемашины, ротой танков, сапёрной танковой ротой и артдивизионом. На рассвете 11 сентября штурмовая группа под командой майора Экингера атаковала Лысую гору, пехота полковника Вестхофена следовала за ней, разворачиваясь фронтом на север и прикрывая левый фланг и тыл мотопехоты. На плечах отступающих танкисты Экингера ворвались в большой противотанковый ров и не позволили сапёрам противника взорвать переход. Гренадёры, спустившись в ров по штурмовым лестницам, из брёвен и досок разбитого артиллерией эскарпа соорудили колею для техники, компенсировав крутизну скатов. Пока они были заняты этим на дне рва, впереди в двухстах метрах рвались бомбы и бетонобойные снаряды тяжёлой артиллерии, вздымая столбы дыма, земли, бетонной пыли и древесных щепок над дотами, дзотами и блиндажами противника. Офицеры наведения Люфтваффе сидели в бронетранспортёрах Экингера, корректируя удары пикирующих бомбардировщиков.
В 16 часов гренадёры и сапёры 1-й танковой дивизии генерал-лейтенанта Кирхнера поднялись на гребень Лысой горы. Сквозь густые клубы дыма они увидели в 12 километрах перед собой панораму северной столицы России, раскинувшейся на берегах Невы в неярких лучах клонящегося к горизонту осеннего солнца. Увидев белую ракету над Лысой горой, командир 38-го армейского корпуса генерал пехоты фон Каппуи послал пехотные полки 58-й дивизии генерал-лейтенанта Хойнерта на штурм укреплений в районе Красного Села. До наступления темноты гренадёры 209-го пехотного полка заняли Красное Село. Слева от 58-й дивизии гренадёры и сапёры 1-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Клеффеля преодолели линию инженерных сооружений в районе Ропши, приведя к молчанию 155 советских бетонных дотов. Следом за 1-й фон Каппуи ввёл в прорыв 291-ю «Лосиную» пехотную дивизию генерал-лейтенанта Герцога. Развернувшись фронтом на север, она двинулась к побережью в районе Петергофа, имея задачу прикрыть левый фланг и тыл корпуса от возможного контрудара со стороны ораниенбаумского плацдарма. Тем временем 1-я пехотная дивизия продолжила наступление на Лигово (Урицк), однако наступление захлебнулось, когда пехота угодила под огонь корабельных орудий балтийской эскадры. Разрвы тяжёлых снарядов взметали столбы земли высотой с многоэтажный дом перед фронтом 1-й и 58-й дивизий, понесших в этом бою чувствительные потери.
Узнав из вечерней сводки о кровопролитных боях этого дня, Франц Гальдер предостерёг фон Лееба телеграммой: «Наступление группы армий не должно заходить за рубеж шоссе Петергоф-Пушкин!» Гальдер был недоволен тем, что фон Лееб затеял амбициозное наступление как раз тогда, когда Гитлер предписал Генштабу передать группе армий «Центр» ударные воздушные и танковые соединения группы армий «Север». Главком сухопутных сил понял, что фельдмаршал фон Лееб торопится успеть поймать жар-птицу и победоносно завершить сражение под Ленинградом, пока у него не отобрали его армию. Гитлер, узнав о взятии Лысой Горы и Красного Села, реагировал иначе и поручил отсрочить исполнение приказа о передислокации танков и авиации на несколько дней, пока части фон Лееба сохраняют наступательный порыв. Он поставил перед фон Леебом задачу выйти на рубеж, с которого его артиллерия будет простреливать весь город и порт, а это требовало полной ликвидации советского предмостного укрепления на левом берегу Невы и, следовательно, подразумевало штурм южной части города. В следующие четыре дня были заняты Пулково, Лигово (Урицк) и Александровка, откуда уже можно было проехать на городском трамвае до Невского проспекта. Однако штурм Колпино, предпринятый на другом фланге 6-й танковой дивизией и двумя пехотными дивизиями, был отражён с большими потерями в живой силе и танках. Потеряв терпение, Гитлер приказал Гальдеру сворачивать штурм. Успехи Гудериана и фон Клейста на юге не позволяли более откладывать решающее наступление на Москву: не за горами была русская зима. В ночь на 17 сентября 1-я танковая дивизия приступила к погрузке танков на железнодорожные платформы в районе южнее Гатчины, а 36-я мотодивизия двинулась своим ходом на Псков. Только 6-й танковой дивизии Гальдер дал несколько дней на выход из боя и приведение в порядок сильно потрёпанной матчасти. Поздно вечером Гальдер записал в дневнике: «Дальнейшие успехи под Ленинградом после снятия 1-й танковой и 36-й мотодивизий проблематичны. Если учесть, что обороняющаяся сторона, как оказалось, сосредоточила здесь значительные силы, положение не улучшится, пока голод не выступит нашим союзником».