Лето. Все любят лето, за хорошую погоду, за каникулы, отпуска и беззаботность. А я не люблю лето. Мне вечно нечем заняться, от скуки на стену лезу. Да и какой отдых без денег. Нет, я пытаюсь найти работу, но то я слишком юная, то опыта нет, то еще что-нибудь не так.
Прошлое лето так и прошло в поисках работы. Безуспешных. А между поисками были очень успешные вечеринки. И очень частые. Кажется, мы не пропустили ни одной r’n’b тусовки. И очень этим гордились. Мы сделали все, чтобы быть узнаваемыми. В принципе получилось. Есть только одно «но» - узнаваемость эту нужно поддерживать регулярными посещениями клуба. И вот здесь мы прокололись. Где сейчас все те люди, с которыми мы отрывались, я не знаю. Только сейчас, когда я могу посмотреть на ту жизнь со стороны, я могу сказать, что там нет смысла, нет цели, нет души, наконец. Это культ денег и секса. До сих пор не могу понять, как я так долго продержалась там. Ведь у меня нет ни того, ни другого. Я искала там его, человека, которого тогда любила. Вернее, искала то, что интересовало его. Не нашла. Он к тому времени уже разочаровался и в клубах, и во мне. А я все на что-то надеялась. Ждала его из далеких Штатов. Я почему-то решила, что если буду носить кеды и тусоваться в его любимом клубе, он меня обязательно полюбит. Мои стремления в итоге свелись к тому, что я стала его искаженной копией. Прошло немало времени, прежде чем я поняла эту свою ошибку и еще кучу других. Когда он вернулся, и я его увидела, поняла, что он изменился и не в лучшую сторону, но, тем не менее, я решила все же задать ему самый главный вопрос. «Zdravstvui u nas niche ne poluchitsa izvini» был его ответ. Сгоряча я даже написала ему что-то мирное на прощание. А потом я плакала, плакала и плакала. Солнце погасло надолго... Самое ужасное, что я не могла на него злиться. Я еще долго ему писала и звонила, изводила его терпение, ждала хоть какой-нибудь реакции, но он был спокоен и выдержан. Какое-то время я жила на автопилоте, без эмоций, без желаний, без интересов. Я все равно искала встречи с ним, заглядывала в машины, всматривалась в парковку. Я постоянно меняла номер сотового, звонила ему, он знал, что это снова я, но терпел. То ли потому, что боялся, что я что-нибудь с собой сделаю, то ли потому, что ему льстила моя настойчивость. А может быть, он просто неспособен был покончить с этим. Я же эту его слабость принимала на свой счет и все еще строила планы. Я даже подключила своих подруг, просила их звонить ему. Мне и не приходилось долго их уговаривать – в их сумасшедших мозгах созревали идеи гениальных розыгрышей, и мы самозабвенно издевались над Мишей, который часто до последнего и не подозревал о том, кто скрывается за незнакомым номером и эротичным голосом. Было весело. Я не осознавала тогда всей жестокости моей игры. Играя его чувствами, я причиняла боль сама себе. Когда мои девчонки расходились по домам, я оставалась наедине со своим одиночеством и каждый раз обещала себе остановиться, но эта игра стала для меня наркотиком. За осенью незаметно пришла зима… Новый год мы справляли у Ирины дома. Тщательно готовились, торжественно съездили в супермаркет за продуктами, потратили кучу денег, возвращаться пришлось на такси – пакетов было в несколько раз больше, чем наших рук. Для всех нас это был первый Новый год без родителей, и праздник обещал быть веселым. Но все получилось наоборот. Конец декабря стал началом отсчета романа Иры и Гогы. Они познакомились в Дельтаплане, Дельте – как мы называем этот наш любимый клуб. Полгода они были просто знакомыми и вот к кануну Нового года решили пойти дальше. 31 мы собрались пораньше, накрыли красивый стол, сели … и началось. Примерно каждые пять минут Ирин телефон звенел новой смской. Разговор не клеился, на еду я даже смотреть не могла. Меня раздражало буквально все: шикарный стол с отвратительно вкусной и дорогой едой, красивые свечи, телевизор с тупыми счастливыми лицами; мне хотелось одного – встать и уйти. Напряжение росло, Вика понимала что происходит и пыталась спасти ситуацию непринужденным разговором. Надя явно жалела о том, что вообще пришла. Зато Ира светилась счастьем и, казалось, не замечала, что праздник наш рушился на глазах. Я не понимала, неужели она не может подождать хотя бы до утра, и поражалась тому, как она меняется на глазах. Я всегда удивлялась ее обостренному и порой неуместному чувству такта, и тут я вижу, что ей на нас наплевать – думаю, она бы была счастлива праздновать Новый год и наедине со своим телефоном. Поскандалить с ней мне так и не удалось. Вечер кончился тем, что мы легли смотреть телевизор. Мы с Викой решили немного себя развлечь и позвонили Мише, Надя заснула, а Ира продолжала переписку со своим ненаглядным. Наутро мы с Ириной пытались поговорить, но, конечно, ничего хорошего из этого разговора не вышло, и я уехала домой…
***
С Мишей Иру познакомила Катя, ее однокурсница. Катя встречалась с Феликсом, Мишиным троюродным братом. Катька попросила Мишу выступить на университетском концерте «Мисс Юридический Факультет», он согласился. Они тогда держали группу- MiDiOl pride- Миша, Дима и Олег. Там они с Ирой и познакомились. Я по иронии судьбы на тот концерт не попала; у нас тогда с Иркой были натянутые отношения, но об этом позже. В тот же вечер он написал ей смску, они начали переписываться, и уже примерно через неделю он предложил ей более близкие отношения, фактически предложил встречаться. Она отказала, безупречно, тактично, объяснив отказ тем, что они знакомы слишком мало времени. Настоящую причину знаем мы вдвоем: он просто ниже ее ростом. Кажется глупостью? Объясняю - Ира девушка с модельной внешностью, высокая, худая и симпатичная. Миша, к сожалению, не дотягивал сантиметров десять. Все мои уговоры на Иру не действовали, это самый большой ее комплекс и она до сих пор с ним живет. Я слушала ее рассказы о нем, вернее, о его смсках и их телефонных разговорах, месяца два, пока сама с ним не познакомилась. Произошло это случайно: мы с Ириной поехали в кино смотреть какой-то ужастик, в старый город на последний сеанс. Был декабрь, праздник – день конституции, 12 число. Возвращались мы поздно, но решили еще заехать в Русь, большой торговый центр и место сбора городской тусы. Там был и Миша. И вот исторический момент – я его увидела. Невысокий, симпатичный, с длинными русыми волосами и огромными голубыми глазами, одет он был по тогдашней моде: широченные джинсы, большая не по размеру футболка и желтые ботинки. И еще – он потрясающе улыбался, не объяснить словами: одновременно приветливо и дерзко. Мы познакомились, нашлась даже тема для разговора – я учусь на гуманитарном факультете, стану переводчиком, а он тоже учил английский. Я не помню подробностей, помню только ощущение неловкости и ущербности: я тогда обладала внушительным списком комплексов и на фоне обаятельного и уверенного в себе Миши выглядела зажатой букой. Хотя я и не пыталась произвести на него впечатление, если честно, я вообще не восприняла его как потенциального парня, потому что думала, что у них с Ирой что-нибудь получится.
После той встречи я очень долго его не видела и не вспоминала о нем, хотя он произвел на меня впечатление и даже можно сказать изменил мою жизнь…
***
Школу я закончила вполне заурядной личностью, ничем не выделялась из толпы. Я уже знала, где буду учиться и поэтому поводу не переживала – пока училась в 11 классе, ходила на подготовительные курсы и меня взяли автоматически. Последнее лето детства мы с Иркой провели в Руси, ни с кем не познакомились, просто почти каждый день там гуляли. Осень пришла нежданно и принесла суровые изменения в нашу жизнь. Мне повезло гораздо меньше, чем Ирине: я пошла на первый курс, она на второй. Здание нашего корпуса перестраивали, и наш факультет учился в школе в старом городе – таким образом, мы оказались отрезаны от студентов остальных факультетов, в частности от юридического, на котором учится Ирка, и от студенческой жизни вообще. Так в изоляции мы учились первый семестр и за эти полгода наши с Ирой отношения неожиданно испортились. Поначалу все было хорошо, новые впечатления от учебы, от новых людей – однокурсников и преподавателей, эмоции, которыми мы с Ирой делились каждый день, сидя на лавке в нашей любимой Руси. Со временем нам из-за занятости пришлось сократить эти встречи и теперь мы виделись раз в неделю, а то и реже. Я могла видеться и чаще, несмотря на жуткую загруженность, просто потому что хотела ее видеть. А у нее ко мне интерес пропал. Ее увлекла студенческая суета, общественная деятельность: концерты, конкурсы, и, конечно же, тусовка с кавээнщиками. Конфликты были неизбежны. Возможно, пытаясь избежать ссор, она начала недоговаривать, скрывать, короче, врать. Меня это просто убивало. Каждый раз мы ругались как в последний, и я безумно хотела вычеркнуть ее из своей жизни, но это было сложнее, чем я думала. Она стала неотъемлемой частью меня и практически я относилась к ней как к сестре, или просто как к родному человеку. Причиной наших проблем была банальная ревность – большая часть ее внимания была прикована к универу, а не ко мне, и это было для меня чудовищной несправедливостью. После громких ссор мы мирились, обменивались признаниями в любви и обещаниями вечной дружбы. Таким образом, на какое-то время в наших отношениях наступало затишье, и я думала, мы уже больше не будем ссориться.
Как-то я сидела у нее в гостях, и она дала мне послушать музыку, которая принадлежала Мишиной группе. Музыка эта и повернула меня на 180 градусов. По сути, музыка эта не соответствовала стилю группы MiDiOl pride, это была инструментальная, очень красивая гармоничная музыка. А группа была под заголовком «хип-хоп команда». Но как ни странно, выигрышное впечатление обеспечивало именно это несоответствие. И даже спустя много времени, потеряв диск, я помнила ее просто наизусть. Она навсегда осела в памяти как ассоциация с Мишей.
И вот, послушав ее тогда в первый раз, сидя в кресле у Иры дома, я поняла, что влюблена в него. Я могла взять его номер, позвонить, но я боялась. Так прошли еще пара месяцев. Но потом мне еще долго было не до любви.
Весной случился грандиозный скандал: я поймала ее на очередной лжи и решила окончательно порвать эту дружбу. Я поговорила с ней по телефону, сказала, что нам нужно встретиться и разобраться, но она в тот вечер собиралась в Русь с кавээнщиками и послала меня куда подальше. Помню я села в маршрутку, долго-долго ехала, пока не оказалась где-то в зеленой зоне, там, где никто не живет, в общем, очень далеко. Потом бродила там вдоль дороги, … как вернулась домой, уже не помню. Но вернулась я абсолютно и даже пугающе спокойной. Зашла в комнату, взяла со стола рамку, ее подарок, и с силой швырнула в стену, осталась кучка осколков. Потом я достала фотоальбом и порвала несколько наших общих фотографий. Я бы их все порвала, но мама начала кричать, отобрала альбом и спрятала. Она спрашивала что произошло, но у меня язык не поворачивался сказать правду, мне было стыдно признаться, что я так фатально ошиблась в человеке.
Шло время, мы перестали общаться, за этим наблюдали наши общие друзья и, наверное, не верили происходящему. Мы ведь были живым примером настоящей и преданной женской дружбы, а теперь все рухнуло. Иногда мы встречались случайно на улице, делали вид, что друг друга не знаем. Я искренне не понимала, почему все так. Мы всегда понимали друг друга без слов, нам всегда было о чем поговорить. И казалось, так должно быть вечно. Это была самая настоящая катастрофа.
Но была и обратная сторона, положительная. Группа, в которой я учусь, маленькая, всего восемь человек, все девчонки, все как на подбор умницы и красавицы. Но я для них закрытая книга, со сложным текстом. Я намеренно не сближалась ни с кем. Симпатий никто не вызывал, и, к тому же, у меня была Ира. За одной партой я сидела с Викой, с ней же ходила на подготовительные курсы, а еще она моя землячка. Она очень веселый, жизнерадостный и общительный человек и ее в нашей группе любят. В общем, идеальный вариант быть моей подругой. Когда я осталась одна, на грани срыва, именно она меня и спасала. Часами она выслушивала мои исповеди, разговаривала со мной, успокаивала и, возможно, благодаря ей, я смогла посмотреть на ситуацию с другой стороны и признать себя эгоисткой. Было тяжело. Но, тем не менее, я с этим справилась. Помирились. А Вика стала моей лучшей подругой. После продолжительного перерыва дружба с Ирой стала вроде как крепче.
Проблемы утекли, и мне захотелось любви. Я начала переписываться с Мишей по смс. В общительности ему не откажешь и, к тому же, он тогда был в поисках принцессы. Я мечтала стать для него той единственной, и мне действительно это казалось реальным. Он настаивал на встрече, а я тянула время - боялась. Прошел его день рождения, он даже меня приглашал, так хотел увидеть, вернее, посмотреть на меня. Через три дня мы встретились. Нет, бояться я не перестала, просто он сказал, что уезжает через девять дней, в штаты, на четыре месяца. И я решилась. Это было наше первое свидание и как оказалось последнее. Все было ровно и гладко, если не считать моего полуобморочного состояния. Мы сидели на лавке все той же легендарной Руси и разговаривали. Вернее, он говорил, а я слушала и улыбалась. Выглядела я наверняка полной дурой, а он сидел и что-то мне объяснял с умным видом. Подсознательно я понимала, что он разочарован, но верить в это я отказывалась еще очень долго. Я пришла в себя, когда он начал с обиженным видом говорить об Ирине, о том, что она зря так поступила, свела на нет их общение и все в этом духе. В тот момент я даже разозлиться на него не смогла, хотя это было так бестактно говорить мне о ней. Я была им так очарована, что заранее прощала все. Я старалась детально запомнить все, его голос, его улыбку, его глаза, одежду, перстень на руке, часы. Вместе мы провели около часа, так много для моего страха и так мало для моей любви. На прощание он в очередной раз ослепительно улыбнулся, помахал рукой и ушел. По-хорошему он и должен был бы вот так уйти из моей жизни, красиво, если бы не остался в сердце.
Через пару дней он улетел, я пожелала счастливого путешествия и набралась терпения ждать его четыре месяца.
Тем летом я и решила осуществить мечту – стать тусовщицей.
В клуб мы ходили втроем с Иркой и Викой. Никто не отрывался на танцполе так, как это делали мы. Вскоре на улицах города появилось много знакомых лиц. Кстати, это так забавно встречать людей, с которыми ночью непристойным образом танцевали под зажигательный ритм-Н-блюз: парни обычно смущаются, а девчонки лукаво улыбаются.
Ничто не предвещало беды, и вдруг как-то случайно наткнувшись на выпуск новостей, я увидела разрушенные дома, толпы растерянных людей на улицах, кровь и смерть ... «Число жертв урагана Катрина увеличилось…» Сверху маленькими буквами США. Я металась по квартире в панике. Где он, что с ним, я не знаю, у меня нет ни адреса, ни телефона, ничего, я даже примерно не знала, в какой штат он поехал. Впереди было три месяца ожидания, выбора у меня не было, и я просто ждала. Девчонки таскали меня в Дельту каждую неделю, это стало как наркотик.
Я всегда была увлекающейся натурой и поэтому, даже будучи влюбленной, обращала внимание на молодых людей. И, скажу по секрету, просто невозможно не обратить внимание на красивого, стильно одетого и космически сексуального парня. Таким парнем был Красавчик, как я его назвала, потому что еще не знала кто он, откуда и как зовут. Он, как и мы, посещал все вечеринки и отдавался танцполу весь, без остатка. Сейчас я уже не смогу сказать, что мне нравилось в нем больше всего, его внешняя привлекательность, дерзость, неприступность или что-то другое. Наблюдая, как он танцует с очередной девочкой, я сама мечтала оказаться на ее месте хотя бы на пару минут. Мечты имеют способность сбываться, и мне не пришлось долго ждать. На вечеринке, посвященной дню рождения местной группы «63 легион», в которой, кстати, поет, а вернее, исполняет речитативы Ирин Гога, мечта моя порочная сбылась. Народу было очень много, казалось, весь город собрался в тот вечер в маленькой Дельте. И атмосфера была весьма специфическая – на дресс-код и фейс-контроль охране было решительно наплевать, компания подобралась разнокалиберная: постоянные мажоры, тусовщики попроще вроде нас и люди, пришедшие в клуб в первый раз и, как мы надеялись в последний. Танцпол был буквально забит, невозможно было даже вздохнуть. Я была словно пьяная от этой духоты, смеси дорогих духов, сигаретного и не только дыма и не сразу заметила, что танцую в тесном соседстве с Красавчиком, который тоже был явно не в себе (допинг, знаете ли…). Через мгновение он уже обнял меня сзади, ... Я ощущала его дыхание на коже и голова закружилась от возбуждения, но! Я получила то, что хотела – танцевать с ним действительно приятно, а больше мне не нужно. Та ночь оставила незабываемые впечатления, но вместе с тем чувство пресыщения, и я охладела к Красавчику, так и не успев, как следует увлечься. К тому же между нами родилась некая странная борьба, конкуренция. Казалось бы, мальчики и девочки должны понимать друг друга на танцполе с полуслова, но здесь другая история. Мы с Викой передразнивали его манеру танцевать, говорить, ходить... в общем, мрак. Естественно, ему это не нравилось – люди теряют чувство юмора, когда речь заходит об их внешности. С другой стороны, он делал вид, будто ничего не замечает, а нас это заводило еще больше. В конце концов, танцпол превращался в цирк, когда на его арену выходили мы. Это было смешно и весело, мы в своем смехе стали невероятно жестокими и издевались над всеми, кто был нам интересен, короче, подходили к делу оригинально, по-своему. Нас, наверное, начали побаиваться...
Но самая моя большая гордость – это знакомство с Ним, Первым Мажором города. Произошло это знакомство, конечно же, случайно. Ирина проходила практику после второго курса в юридическом отделе МЕГАбанка, и на очередной вечеринке к ней подошел молодой человек и что-то спросил, что именно она не расслышала, и от страха в ответ отрицательно помахала головой, он отошел. Спустя минут пять она догадалась, что он спросил что-то про МЕГАбанк, но рядом его не наблюдалось и мы пошли его искать. Когда нашли, мне пришлось взять на себя инициативу и с ним заговорить; я его поманила пальчиком, он подошел... с зубной щеткой во рту, улыбаясь, как ни в чем не бывало! Познакомились, пожали друг другу руки, разобрались, кто где учится, кто где проходит практику, а зубную щетку ему привез кто-то, у кого он ее когда-то забыл. Оказалось, он учится в ВАДМ, самом престижном вузе города, а в МЕГАбанке работает, не помню кем. Самое смешное заключается в том, что когда он говорил, как его зовут, я отвлеклась и не услышала, а когда спросила Иру – она сказала Кирилл. Ну, Кирилл так Кирилл. Мы еще немного поболтали... а! забыла, у него на шее висел профессиональный фотоаппарат, он – фотограф, делает фотоотчеты о вечеринках на городском сайте о развлечениях, мы с Ирой тогда еще не осознавали, что это была очень ценная информация. Потом он исчез из поля нашего зрения, и вечеринка потекла как обычно. Я, конечно, оглядывалась по сторонам в поисках него или еще кого-нибудь интересного, но Кирилл отсутствовал, и я подумала, он уехал домой. Утром мы как всегда выходили из клуба качаясь, хотя не брали в рот ни капли спиртного. Ира вышла первая и отошла в сторону вызывать такси. Первый, кого я увидела на улице, был Кирилл. Он стоял один и вроде кого-то ждал. Я подошла к нему, спросила, что он тут делает, слово за слово, он спросил, где мы живем, и предложил подвезти домой. Честно! я не сомневалась ни капельки, но, увидев большие глаза Иры, медлила с ответом, спустя две секунды я сказала «Да». Он щелкнул сигнализацией, фарами мигнула единственная на парковке иномарка. Я тогда явно не очень хорошо разбиралась в марках машин, но иномарку от нашей все-таки отличить могла. Сели, поехали, в машине играла незнакомая, но тематическая музыка – r’n’b. Мы о чем-то разговаривали, смеялись, ничего особенного. Я жила ближе и вышла раньше, Ира поехала с ним дальше. Только спустя несколько часов я поняла что произошло. Я, примерная девочка с правильным воспитанием, села в машину к человеку, с которым едва знакома! Катастрофа, ужас, кошмар!!! Что случилось с моими убеждениями и принципами в тот момент, я не знаю до сих пор. Заснул даже элементарный инстинкт самосохранения. Эту ночь я буду всю жизнь вспоминать с улыбкой, как и все то, что случилось дальше.
... я снова и снова спрашивала ее, но она твердила одно и то же: просто довез до подъезда и все, телефон не спросил, свой тоже не оставил, сказал «Увидимся» и уехал. Мы ломали головы, зачем же он вообще к нам подошел, зачем повез домой. У нас не было никаких его координат, мы знали только, что он работает на сайте, живет в восьмом квартале и ездит на темно-синем Опеле Астра. Насчет марки машины мы сомневались до тех пор пока не нашли такую в восьмом квартале. Теперь мы сидели в том дворе каждый вечер как на посту и ждали его появления. Естественно так и не дождались! Параллельно с этим, Ира пыталась обнаружить хоть что-нибудь о нем в Интернете, на том самом сайте. И самое смешное, что, не зная ни его фамилии, ни ника под которым он там был зарегистрирован, она напала на след. Нашла некоего под ником Risoff, на него была ссылка с сайта МЕГАбанка, сложив картинку, решили, это он. Но ни имени, ни фамилии, ничего. Впрочем, скоро ситуация прояснилась.
Как-то Ира была в Руси с однокурсницей и ее парнем, и тут негаданно нежданно подошел Кирилл. Поздоровался с ней, обнял, поцеловал – все как положено. Однокурсница с парнем выпали в осадок и поведали Ире, что данного молодого человека зовут Григорий Дягилев и он – сын директора МЕГАбанка (насчет имени произошла путаница – Ира просто не расслышала за грохотом музыки), Ира сразу сообщила мне, и на нас мгновенно посыпались о нем слухи, самые разные. Мы тем временем нашли-таки его в Интернете, переписывались по аське, слали ему письма, потом обменялись телефонами. А сплетни все продолжали поступать. Он был всеми узнаваем, никто не оставался равнодушным, когда он появлялся или когда о нем заходила речь. Кто-то ему улыбался шире, чем обычно, стараясь попасть в поле его зрения; кто-то морщился при виде него или услышав его имя и заводил разговор о социальном неравенстве, в общем, реакция была разной. Я по-прежнему с недоумением улыбалась и удивлялась всему тому, что касалось Гриши. Мы виделись в клубе, в кино, просто в магазине, и всегда он был со мной приветлив и мил. Я не старалась ему понравиться, во-первых, просто потому что я была влюблена в Мишу, во-вторых, потому что, несмотря на внешнюю привлекательность, огромное обаяние, общительность, деньги, в конце концов, я не воспринимала его как парня, - как человека без комплексов и видимых недостатков – да, но не как потенциального партнера. Я искренне уважаю его за то, что он обладает такой уникальной способностью общаться с людьми – непринужденно, без каких-либо намеков на то самое социальное неравенство, он не является прожигателем жизни на деньги родителей, я знаю его как талантливого журналиста и фотографа, знаю, что он целеустремленный и успешный, и вообще он мне просто нравится. Я и по сей день сталкиваюсь с противоположным мнением; когда высказываю свою точку зрения, вызываю непонимание, но мнение свое я не меняю, несмотря на все то нехорошее, что слышу и читаю о нем. В конце концов, я считаю, что просто не имею право его осуждать.
Тем же летом я увидела еще одного неординарного, я бы даже сказала эпатажного человека. Причем в первый раз я его увидела в тесном контакте с девушкой в центре танцпола. Выглядел он весьма необычно, а для меня той и вовсе был как инопланетянин. Невысокого роста, довольно плотного телосложения, с темно-русыми волосами, собранными сзади в высокий хвост, одет он был в спортивном стиле, но не в спортивном костюме, одежда была одного черного цвета, но, тем не менее, выделяла его из толпы. Он некрасив, даже агрессивен внешне, но глаз от него оторвать порой было просто невозможно. Вскоре я узнала, что его называют Пика, в память об экстремальной прическе, что он танцует в «Нон-стопе», очень много пьет и ведет себя неадекватно, особенно в клубах. Я никогда не видела его с одной и той же девушкой два раза, более того, я даже не видела, чтобы он пришел и ушел с одной и той же компанией друзей. Он был один, я чувствовала, что он был один всегда, даже в компании друзей или девушки. И это вызывало у меня интерес, но сблизиться с ним возможности не было. Видела я его очень часто, в клубе, разумеется. Он работал в одном солидном отделе дорогой одежды в самом большом молле города, и там я видела его регулярно. Каждый раз в его присутствии я холодела и жутко нервничала, сама не знаю почему. Я боялась на него даже посмотреть и одновременно умирала от желания заглянуть в его глаза. Побеждало всегда желание и я, рискуя врезаться в кого-нибудь или в столб, ловила его взгляд. Иногда получалось, и я падала куда-то долго, почти бесконечно, пока он был доступен моему зрению. Это продолжалось довольно долго, и я уже была уверена, что он считает меня идиоткой. Пока молча, но когда-нибудь он обязательно спросит, что мне от него надо – в этом я тоже была уверена.
Лето прошло, оставив в нас кучу впечатлений и надежд. Опомнилась я на линейке, посвященной началу нового учебного года. Я вдруг поняла, что здороваюсь со всеми «звездами» нашего универа, кавээнщиками, просто интересными людьми, да еще и делаю это с каким-то чувством превосходства над первокурсниками, которым еще предстояло сойти с ума от восторга при виде этих «звезд» на сцене. Типичным сентябрьским вопросом является «Как лето провела?», и теперь я с удовольствием смаковала подробности своего клубного сумасшествия. Все смотрели на меня с новым выражением лица и, как мне казалось, с уважением. В своих собственных глазах я просто забралась на вершину, добилась чего-то неземного. Второй курс обещал быть веселым и беззаботным по слухам, а учеба вообще мало интересовала по моему внутреннему состоянию. В начале сентября осени не ощущалось вообще, и мы продолжали отдыхать.
Срок моего ожидания подходил к концу, и я иногда звонила Мише, узнать вернулся ли он. В очередной раз позвонив, услышала гудки – вернулся! Почему-то попросила Вику позвонить ему... Она позвонила, якобы ошиблась номером, он повелся как ребенок, потом они переписывались по смс пару дней. Потом он захотел с ней встретиться, учились мы в разных университетах, но в двух шагах друг от друга – договорились пересечься на парковке, чтобы не ошибиться. Я увидела его издалека, он стоял возле синей Ауди, не слишком новой, но было видно – он ею очень гордится. Мы подошли к нему вдвоем, описать мое состояние словами очень сложно. Передо мной стоял Миша, которого я ждала три месяца, но у меня было стойкое ощущение, что это не он. Выглядел он роскошно, стильно, просто безупречно, но сильно нервничал, пытался безуспешно это скрыть, теребил свою сумку, что-то невпопад отвечал... Вике было явно смешно, она пыталась завязать разговор на нейтральную тему, но Мише было не до разговоров. Он разозлился на мою выходку, и я его полностью понимаю. Я должна была сама ему позвонить, поздравить с возвращением, попробовать наладить контакт, а я почему-то пошла другим неверным путем. Это была моя первая ошибка из бесконечного списка.
Я звонила ему, мы разговаривали о его поездке, и все могло быть нормально, если бы не мое странное поведение – каждым своим словом я старалась его унизить, свести на нет его достижения и успехи. Он терпел, но бесконечно это продолжаться не могло. Каждый наш разговор превращался в ссору без повода, я вызывала его на скандал, а он разговаривал со мной как с ребенком, терпеливо и спокойно. Наконец я решила спросить его прямо о том, как он ко мне относится. На прямой вопрос я получила прямой ответ. Отрицательный. В тот момент жизнь, как мне казалось, для меня закончилась. Я разучилась мечтать. Этот мир стал для меня местом жизни, а мой собственный рассыпался. Растаял, растворился, испарился, исчез. «Все когда-нибудь перестают мечтать. Это не жестокость. Это просто жизнь. Мечтать – значит обманывать себя. Ждать – тратить свою жизнь впустую. Жить трезво, любить себя и тех, чьи достоинства – реальность, а не придуманные тобой качества. Доверять только себе. Себе и больше никому. Никогда. Доверять можно ему. Ведь он не обманет. Он скажет правду. Потому что не боится обидеть. Потому что ему все равно. Он ждет принцессу, ждет большой любви. Как я ждала когда-то. Но, наверное, не все истории заканчиваются так печально как моя, и может быть ему повезет. Может быть. Но я не буду больше за него молиться. Страшно было смотреть новости, видеть разрушенные дома несчастных американцев, понимая, что он может быть среди погибших или пострадавших. Ураган Катрина. Запомню навсегда. Он вернулся живой и здоровый. А потом случился ураган в моей собственной жизни. За один день все перевернулось. Я и не думала, что столько слез может пролиться за один день.
Картинка из моей многоступенчатой мечты – он протягивает мне плюшевого мишку и улыбается. Столько раз я прокручивала эту сцену в голове. И теперь от этой картинки осталась лишь я одна на лавке. Ключевое слово – одна. Не надо психологии и философии. Я слишком хорошо в них разбираюсь, чтобы приводить примеры из чьего-либо личного опыта. Нет. Нет больше той наивной девочки, которая верила бы в сказку. Сказка и жизнь – это рай и ад. Попав однажды в преисподнюю невозможно взлететь на небеса. Я сама с небес рухнула на землю. Обратно пути нет. Да и как жить на небе с каменным сердцем? Нет вопросов. Нет надежд. И покоя тоже не было почему-то. Что-то тянуло еще назад. Тянуло подумать, а вдруг он позвонит или напишет. Просто так. Но я знала ведь, что он этого не сделает. Это все выходки из детства. Я не позволю себе кем-то увлечься. Не позволю влюбиться. Пусть они живут за стеклом, за барьером, пусть живут параллельно мне. Не касаясь меня, не глядя мне в глаза. И плевать мне на улыбки, на заповеди и законы общения. Пусть я буду для них высокомерной стервой. Каждая моя улыбка будет неоценимым подарком.
Ненависть, зависть, обида – эти негативные чувства тянут на дно, иссушают душу. Я все это знаю. Ну, а любовь? Любовь окрыляет, отрывает от земли, и ты летишь, видишь только позитив, всех обожаешь и любишь. А когда падаешь...? Что же тогда?
Максималисты – романтики скажут: «Лучше однажды безнадежно, но искренне любить, чем бояться пустить кого-то в свое сердце и никогда не познать любви». Да, да, да! Это и была моя теория. И где же она сейчас, господа? В помойке, вместе со всей той грязью, которую видишь после любви. И что же теперь? Понятно и естественно, что я по доброй воле никогда и ни за что не соглашусь испытать что-то подобное снова...» Вот так примерно я рассуждала, пытаясь унять невыносимую боль.
Я тогда еще не понимала, что он сделал все, чтобы защитить меня от этой самой боли. Он не давал мне ни капли надежды, не давал повода для сомнений, расставил все точки над i, он чувствовал, наверное, что я его люблю, но любви этой не достаточно, чтобы строить отношения. Спустя месяцы я и сама это поняла – мы с ним очень похожи, но только в отрицательных своих качествах, мы оба – эгоисты, единоличники, каждому из нас нужна самоотверженность и много терпения. Друг другу мы этого дать не могли, он понял это сразу, а я нет.
Я испортила с ним отношения окончательно, когда опомнилась – было поздно, я так и не смогла сказать ему то, что должна была. Жалею ли я о чем-нибудь? Нет, не жалею. Я благодарна ему за терпение, за искренность и понимание. На его месте мог оказаться кто-нибудь менее благородный, мог меня использовать и бросить, значит, мне повезло.
Тема моей несчастливой любви надолго закрепилась в наших с девчонками разговорах. Впрочем, я и сейчас могу говорить о Мише долго и с удовольствием. Я по-прежнему хорошо к нему отношусь и думаю, что когда-нибудь мы станем друзьями.
Первое время я на парней даже смотреть не могла, но, как известно, все когда-нибудь кончается. Весна пришла зеленая, ярче обычного, задорная и обещала счастье. Горечь холодов и боли сменилась глотком свежего воздуха.
Мы с Ириной в тот день решили вместе поехать в библиотеку, мне надо было взять материал для курсовой, а она так, за компанию. Подъехала наша маршрутка, дверь нам открыл высокий молодой человек, пропустил нас, потом зашел сам. Я очень трепетно отношусь к подобным знакам внимания со стороны парней, и он тем самым сразу меня к себе расположил. Но дальше он не действовал, и я решила взять инициативу на себя. Я села рядом с ним, Ира дала мне флаер на КВН, он с одной стороны был чистый, я взяла ручку: «Привет! Как дела? Как тебя зовут?» Я протянула ему флаер и посмотрела на него. Он отрицательно помахал головой, я похолодела от ужаса, это же надо в первый раз в жизни решилась сама познакомиться с парнем и такой прокол! Я машинально оглядывалась, пытаясь понять, где мы едем и где ближайшая остановка. И тут он говорит: «У меня есть такой» и улыбается, я вдруг решила довести это дело до конца – повернула флаер и сказала: «А это флаер с сюрпризом!» Он снова улыбнулся и взял его, одновременно полез в сумку за ручкой. Так мы переписывались пока ехали. Я узнала, что его зовут Саша, он учится в ТГУ на машиностроительного инженера ну или что-то в этом роде. Напоследок я написала ему свой номер телефона, и он вышел, промолвив что-то вроде «Приятно было пообщаться, увидимся, пока». Я ждала первые два дня его звонка, он не позвонил. Потом мы с Викой его встречали в ТГУ, мы туда ходили мальчикам глазки строить, и повидать всех тусовщиков из Дельты, все они там учились. Пару раз поболтав с Сашей о том, о сем, я поняла, что в нем ошиблась – в смысле приняла его за парня другого типа, думала он – романтик с непорочной душой, а он оказался банальным любителем драм-Н-баса и, кстати, постоянно тусил в Дельте. Разочаровалась я, так и не успев в него влюбиться. Но я не расстроилась, одним приятелем стало больше, это хорошо.
Учебный год пролетел быстро, мы по-прежнему ходили в ТГУ, общались с мальчишками, но из приятельских отношения ни во что другое не превращались, и я со спокойной душой ушла на долгие летние каникулы, благо летняя сессия прошла без ущерба для нервов.
Лето выдалось жарким в смысле погоды, и абсолютно ледяным в смысле вечеринок. За все лето мы ни разу нигде не были. К тому же я окончательно порвала отношения с Ириной. Она по-прежнему встречалась с Вовой, шло время, она стала своей в компании его друзей, а его друзья – это как минимум полгорода парней. Среди них были и интересующие меня люди, с которыми я хотела познакомиться, я не раз просила Иру меня взять в их компанию, она придумывала разные отговорки и я поняла, что эта сторона ее жизни для меня закрыта. Она звонила мне только когда нечем было заняться, когда Вова работал или когда он ее не брал с собой. Я решила, что эта ситуация со временем будет только ухудшаться и просто перестала отвечать на ее смски и звонки. Я уже больше не злилась и не ревновала, мы уже не были подругами, нам порой не о чем было поговорить, наши мнения на многие вещи были полярны, и спорить с ней я не хотела, я просто устала от всего этого. Я ничего ей не хотела объяснять, возможно, потому что боялась ее слез, извинений, боялась, что не выдержу и в очередной раз решу начать сначала. Пару дней я просто не отвечала на ее звонки и смски, но потом я подумала, что молчать – это слишком жестокое решение. Когда она в очередной раз позвонила, я взяла-таки трубку. Разговаривали мы в три подхода, потому что она плакала, голос срывался, и подчас она не знала, что мне сказать; она явно по-другому представляла наш разговор, наверняка думала, что отделается парочкой стандартных извинений, но нет, не получилось. Сначала я даже не знала, как ей объяснить причину столь непонятного поведения, но недаром я – филолог, болтать моя профессия, и скоро я уже несла несусветную чушь про мои претензии, недовольства и разочарования. Кажется, я достала со дна моего сознания все то, что накопилось за эти годы, и выкладывала ей неравномерными порциями. Я вспомнила все: ее предательства, бесчисленную ложь, мои слезы, потраченные вникуда нервы, и многое, многое другое. С первого моего слова я услышала в трубке всхлипы, но это меня не остановило. Разговор мог с первого взгляда показаться обычной нашей разборкой, но все же отличался. Моим состоянием, настроением, целью и соответственно голосом, я абсолютно спокойно говорила о вещах и поступках, которые раньше я вслух не рисковала произнести. Пока я все это ей говорила, она пару раз пыталась меня остановить и повернуть разговор в знакомое нам обеим направление примирения, но я была непреклонна. Разговор получился тяжелым. Я объявила о своем желании прекратить наше общение, согласия я так и не дождалась, убедить ее в правильности моего решения мне не удалось. Этот вопрос теоретически открыт, но фактически мы действительно больше не общаемся.
Так я потеряла человека, с которым пять лет не расставалась больше чем на пару недель, человека, ближе которого только моя золотая мама. Но я не жалела, я старалась думать только о плюсах нашей с ней дружбы, мы во многом друг на друга повлияли, мы вместе взрослели и переживали маленькие трагедии нашей молодой жизни. Теперь нам нечего было дать друг другу, и мы разошлись каждая в свою сторону.
Это было странно, потому что я совсем по-другому представляла наш разрыв – я думала, будут слезы, истерики, но их не случилось. На удивление я была спокойна и даже невозмутима. Где-то в глубине души я ждала, что начну жалеть о своем решении, что придется извиняться и заново учиться общаться. Дни проходили, никаких угрызений совести я не ощущала, и убедилась в правильности своего поступка. По-видимому, это была еще одна фаза моего взросления. Я научилась воспринимать одиночество как благо, а не как наказание. Это ко мне пришло через боль и слезы последних пары лет, но все же пришло.
Вика, которая конечно была в курсе, не верила в окончательный разрыв. Она не раз видела, как мы ссорились и мирились, она знала, как мы относимся друг к другу, знала, что мы практически не выносим разлук. И она как мне кажется, переживала больше меня. Она постоянно спрашивала, как там Ира, я отвечала, что не знаю. Вика только с виду такая легкомысленная, на самом деле она – очень душевный человек. Она, хоть и не общалась с Ирой особенно близко, тем не менее, очень сильно переживала за нее.
Я сама иногда задавалась вопросом, правильно ли поступила. Я вообще мастерица рубить с плеча. А таким способом можно наломать дров. Жизнь каждого из нас висит на волоске от смерти. Нет, это не пессимизм. Это факт. Сколько людей умирают случайной и даже нелепой смертью. Смерть это то единственное, что нельзя исправить. Это последний шаг. Добровольный или насильственный. Так вот если ее или меня вдруг настигнет этот шаг – уже будет слишком поздно жалеть и желать исправить. Это вселяло мне страх. Но я с этим, как и со всяким своим страхом старалась бороться, и у меня даже получалось. Я не страдала и не мучилась. Я лишь хотела обезопасить себя от негативных последствий в будущем. Это крайнее проявление эгоизма, может быть. Но я старалась быть честной хотя бы с самой собой. Иногда мы перекидывались смсками, после которых ей было только хуже, а моя совесть по-прежнему сладко спала. Каждый раз я собиралась начать процедуру примирения, но не решалась. С одной стороны, это примирение – лишь способ успокоить собственную совесть, с другой – этим я вынудила бы ее лицемерить. Потому что, как мне кажется, невозможно нормально общаться с человеком после всего этого. Так и тянулось «это». Даже не знаю, как назвать. Как-то она мне сказала, что ей написал смску ... Миша. Я сразу же ей перезвонила. В голове это никак не укладывалось. Чтобы Миша сам написал... Странно. Он ведь игнорировал все наши попытки... хотя стоит признаться, что игнорировал он меня. С Викой он разговаривал по телефону в новогоднюю ночь как со старой подругой детства. Теперь вот, Ире написал. В общем, я удивилась сначала, а потом посчитала, что это не мое дело. Единственное, что меня зацепило – то, как Ира все это мне подала. Я вдруг поняла, что мы – соперницы, и уже давно. Она жалела о том, что отказала ему, но повернуть события вспять не могла и потому по-прежнему изображала перед ним неприступную крепость. Может быть он поторопился, может был слишком настойчивым, а может просто не суждено им быть вместе. Так же как и нам с ним.
На какое-то время во мне вспыхнула ненависть, перемешанная со старой ревностью. Я посылала ей желчные смски, чтобы разозлить. Но потом и это прошло. Я справилась даже с любопытством. Просто заставила себя закрыть эту тему раз и навсегда. Вика по-прежнему первым делом задавала вопрос «Как там с Ирой дела?». Я либо отмалчивалась, либо просила ее не говорить о ней, потому что эта Викина уверенность в нашем с Ирой примирении сбивала меня с толку... Но я держала принцип.
Прошло немало времени, прежде чем все мы поняли – это навсегда. Ира с Мишей словно были связаны чем-то, и она и он были в моей жизни кажется только чтобы причинять боль. Но так кажется только с первого взгляда. На самом деле именно благодаря им я стала другим человеком, стала сильнее, циничнее может быть, не без этого. Благодарна ли я им? – вполне.
***
Покупка новых шмоток перед новым учебным годом – это своего рода ритуал, ежегодно проводимый всеми: от первоклассников до старичков-студентов. Я не исключение. Мне вдруг захотелось купить джинсовые шорты, я уже мысленно нарисовала их в своей голове, но найти что-то похожее в магазине оказалось почти невозможным. Но в тот день упрямства было больше чем обычно. Мы с мамой обошли все отделы с джинсовой одеждой дважды, обе устали и уже почти смирились с поражением и вдруг она увидела на витрине шорты, джинсовые, до колен, без дурацких украшений, короче, шорты моей мечты. И все бы ничего, но ... это был отдел, в котором работал Пика! Мамуля решительно потащила меня внутрь, я даже не успела слова сказать, хотя это было бы бесполезно. В зале никого не было и пару минут мы стояли молча, мама разглядывала вожделенные шорты, а я молилась, чтобы сегодня работала девушка, ну или кто угодно, хоть Кощей Бессмертный, только бы не Пика. И в тот самый момент мама моя громко позвала: «Есть тут кто-нибудь?», а я ни жива, ни мертва замерла. Из подсобки материализовался Он. На лице заиграла улыбка, а я гадала: ему стало смешно от моей гримасы или это дежурная улыбка продавца? Мама, не обращая внимания на мое полуобморочное состояние, приказала ему дать нам «вот эти шорты».
- Вам какой размер?
- О, это не мне, дочери моей! – мамуля странно улыбнулась, указывая на меня; наверное, начала понимать, что что-то не так. «Дочерь» же стояла сама как манекен и со страхом пялилась на продавца.
- Ну, тогда самый маленький, сейчас принесу, - он выразительно мне улыбнулся и пошел на склад.
Скажите, почему, когда нужно взять себя в руки и сделать все, чтобы понравиться человеку, меня парализует в прямом смысле слова: я не могу говорить, не могу улыбаться, я даже пошевелиться не могу!
- Ты че такая, знаешь его что ли?
- Это Пика!!!
- И что? Он кто? А на бейджике написано «Никита»!
- Зовут Никита, а в тусовке называют Пика!
Тут он вышел с шортами в руках и снова как-то странно и даже подозрительно мне улыбнулся. Ну, все, подумала я, он все слышал, и теперь я в его глазах потеряла интерес.
Покорившись судьбе-злодейке, я пошла в примерочную. Как назло шортики сидели как влитые, ну, конечно, фирма! Я приготовилась выйти и показаться маме, надеясь, что он даже не взглянет на меня. Дернула занавеску и шагнула к зеркалу. Он тут же подошел ближе и, глядя мне в глаза в зеркале, сказал:
- Идеально!
- Поль, ну тебе нравиться? – маме эта игра явно пришлась по душе.
- Не знаю. А тебе как? – на меня напал ступор.
- По-моему, отлично! И молодому человеку нравится, что важно! Эх, мама, ждет тебя дома большая взбучка!
Я крутилась перед зеркалом, стараясь не смотреть на него, но желание вновь победило и я слегка коснулась взглядом его глаз. И тут вырвалась долго сдерживаемая улыбка.
- А теперь совсем хорошо!
Нет, он явно издевается! Если бы могла, я бы так и стояла перед тем зеркалом, разглядывая его, уже не стесняясь. Но тут мама решила все-таки прояснить ситуацию:
- Ну, че, тогда их возьмем?
- Ну, да... – я пошла переодеваться.
Я долго снимала эти счастливые шорты, долго натягивала свои джинсы, потом поправляла волосы, казалось, я тяну время, чтобы подольше побыть здесь, рядом с ним. Наконец, я вышла, отдала шмотку маме, она подошла к кассе расплачиваться. Я стояла рядом, смотрела на него, и заметила, что он, как и я, искусственно медленно все делает: никак не может открыть кассу с деньгами, потом пару раз ошибается, набирая простую сумму на компьютере... Видимо, мама поняла, в чем дело, потому что вдруг встрепенулась и со словами «Пойду, посмотрю вон тот костюм!» вылетела из отдела. Он поднял на меня глаза и сказал:
- У нас сейчас система дисконтных карт не работает, но в порядке исключения я оформлю вам карточку с десятипроцентной скидкой, чтобы в следующий раз вы обязательно пришли к нам!
- Спасибо.
Он протянул мне карточку и слегка коснулся моих пальцев. Сердце упало куда-то, я опустила глаза и боялась пошевелиться.
- И вот еще возьмите, - он положил передо мной фирменную визитку, - здесь адреса наших магазинов и телефоны.
Я взяла пакет с шортами, обе бумажки, еще раз его поблагодарила и направилась к выходу.
- Я буду ждать звонка!
Я обернулась - он сиял улыбкой. Удивленная бесконечно, я пошла искать маман. Она обнаружилась на лавке, возле выхода.
- Ну, че, вы познакомились? – все мамы любопытны.
- Нет, но он мне в порядке исключения оформил скидку на десять процентов и дал бумажку...
Я перевернула визитку и увидела цифры, написанные от руки, его мобильный номер!
По дороге домой я слушала мамины восторженные речи о том, как он на меня смотрел, о беспочвенности моих комплексов и о семейной жизни. Я молча кивала, придумывая, что бы такое ему написать, чтобы сразить наповал. В тот вечер ничего гениального в мою голову не пришло.
Следующий день был загружен под завязку: четыре лекции, потом домой перекусить и на фитнес.
Чем занимаются студенты на лекциях? Спят, едят, играют в крестики-нолики, строчат смски, разговаривают, читают глянцевые журналы, кто-то даже умудряется по телефону поговорить. Я же обычно либо переписываюсь на листочке с Викой, либо просто думаю о своем. Или мечтаю. Сегодня же я придумывала текст для смски, которая может быть перевернет мою жизнь... Наконец придумала и набрала на телефоне: «Знаете, вы оказались настоящим специалистом в своем деле, на меня целый день со всех сторон сыплются комплименты относительно новых шорт. Спасибо!» Кстати, я не соврала, девчонки действительно сказали, что шортики классные. Смску я сохранила и еще целую лекцию колебалась. Вика не выдержала и громко зашептала: «Ковылова, не тормози! Он же сам дал номер, да еще и попросил позвонить! Чего тебе еще надо?» Этими словами лекция кончилась, мы потянулись на улицу. Свежий воздух прибавил решительности, и я отправила свой шедевр. Через пять секунд пришел отчет, мы обе побледнели и молча друг на друга уставились. Ступор прервала знакомая мелодия.
- Давай бери трубку!
- А что я ему скажу?
- Для начала скажи «Привет», ну давай, не тормози!!! – думаю, эти ее крики услышали все в радиусе ста метров.
Дрожащими руками я взяла телефон, нажала на зеленую кнопочку и бодрым голосом ответила:
- Да!
- Привет!
- Привет!
- Насчет твоей смски – спасибо за комплимент, но думаю дело не в шортах! Кстати, ты не против, если мы все-таки перейдем на ты?
- Да нет, не против.
- Замечательно! А ты сейчас где?
- Я... вот иду из универа на остановку.
- А ты где учишься, в старике?
- Да, в Татищевском, ну рядом с ТГУ.
- Слушай, я сейчас на «Космосе», может, я заеду за тобой, по дороге поговорим?
- Ну, хорошо.
- Договорились, тогда я подъеду к вашему крыльцу через три минуты.
- Хорошо, пока.
Я медленно положила телефон обратно в сумку и, немая, посмотрела на Вику.
- В ступоре от счастья?
- Вика, я только что согласилась, чтобы он меня повез домой. Я с ним вчера познакомилась! – я действительно была в ужасе от своего глупого поступка.
- Слушай, Ковылова, ты, когда в машину к Дягилеву садилась, даже не подумала ни о чем – вот и сейчас не думай, наслаждайся моментом!
- Вик, а может, ты со мной поедешь? Скажем ему, что мы у меня реферат будем делать!
- Ты че, больная? У тебя с ним сейчас первое свидание, какой на фиг реферат? И вообще, не хочу я себе врага наживать, он меня одной левой прибьет!
Уговорить мне ее было не суждено. К нашему крыльцу подлетела на дикой скорости темная «пятнадцатая». Вика мне шепнула «Иди, удачи!», и я пошла, села в машину, хлопнула от души дверью и ...
- Привет еще раз! – голос его эхом раздался в моей голове.
Я повернулась и впервые увидела его лицо близко-близко. У него темно-вишневые глаза, границы между зрачками и радужкой практически не видно и оттого взгляд затягивает глубоко, так глубоко, что у меня начала кружиться голова. Я резко повернулась и посмотрела вперед, мы уже ехали.
- А куда мы едем?
- В «Птифур», твое любимое кафе, ты только что сама сказала, - кажется, он и не удивился совсем моему дурацкому вопросу.
- Да? А, ну да, в «Птифур».
По дороге в кафе и в самом «Птифуре» мы выяснили, где учусь я и на кого, я ему рассказала о тяготах жизни студента нашей профессии и еще кучу всяких подробностей. Он рассказывал о своих недавних студенческих годах, он выучился на менеджера в филиале одного московского института и сейчас работает главным администратором сети магазинов. А вчера он просто подменял продавца на два часа, практически случайно там оказался... «Судьба!» пронеслось у меня в голове.
- ...хотя, это мы думаем, что это случайность, на самом деле это Судьба! – он снова заглянул мне в глаза и, улыбнувшись, накрыл мою руку своей ладонью. От неожиданности я резко убрала руку и со словами «Мне пора» встала из-за стола.
- Я отвезу тебя домой, - он встал и спешно доставал деньги, чтобы расплатиться.
- Не стоит, я сама доберусь! – сама не зная зачем, я заупрямилась.
- Но я же на машине, я отвезу тебя! – в его голосе послышались твердые нотки.
- Хорошо, - я пошла на улицу к машине.
Он вышел следом за мной, открыл мне дверцу, я села и на глаза навернулись слезы. Я испортила наше с ним первое, Первое свидание по своей глупости и трусости, но пришлось играть роль до конца. Он заговорил первым:
- Извини, я все испортил, поторопился...
- Нет, пожалуйста, не говори ничего. Мне просто действительно пора домой. Я потеряла счет времени, а мне сегодня еще на фитнес нужно.
- Ты где занимаешься?
- В «Дельфине», маленький такой спортклуб.
- Да я знаю, где это, может, тогда сразу туда поедем? – он сказал это так, словно мы уже давно вместе и все между нами так понятно...
- У меня нет ничего с собой, все равно надо домой заехать, - а на самом деле мне хотелось сказать что-нибудь вроде «К черту этот фитнес, может, вернемся в кафе?»
- Тогда мы сейчас заедем к тебе, ты возьмешь форму, и я отвезу тебя в «Дельфин». Это не обсуждается, потому что я не прощу себе, если ты по моей вине пропустишь или опоздаешь на занятие!
В тот момент мне во второй раз в жизни захотелось замуж.
Месяц пролетел незаметно. Мы каждый день виделись, проводили вместе каждую свободную минуту, я готова была забросить свои лекции, только бы быть с ним. Но он, как строгий папа, которого у меня, кстати, никогда не было, читал мне мораль на тему образования. Часто, когда мы гуляли допоздна, именно он настаивал на том, чтобы я позвонила домой и предупредила что буду скоро.
Я не спорила и вообще за это время я усвоила простую истину: если Никита сказал так, значит так и будет. Но он при этом никогда не давил на меня, если вы понимаете, о чем я говорю.
Вика была больше меня рада моим отношениям, она постоянно повторяла: «Он так тебя любит! У него глаза светятся, когда он на тебя смотрит!» Он и вправду казался порой сумасшедшим: мог приехать на другой конец города только потому, что на улице дождь, а у меня нет зонта. Мог приехать с утра, чтобы отвезти меня в университет, потом часами сидел в машине и ждал, когда у меня закончатся лекции, чтобы отвезти домой. Все это было таким неожиданным и одновременно долгожданным. Он заполнил всю пустоту своим теплом и заботой, он обращался со мной как с ребенком, но при этом я чувствовала себя теперь нужной и желанной. Я чувствовала себя женщиной.
В университете девчонки бурно обсуждали мой роман, не стесняясь моего присутствия. Единственная кто на самом деле радовалась моему счастью, была Катя. Катя – идеальная женщина. Без иронии и без зависти. Она уникальна. Успешна в учебе, мила, приветлива и честна в общении, счастлива в личной жизни, целеустремленная, принципиальная, и я уверена, что она добьется всего, чего захочет. С первых наших разговоров мне стало понятно, что она гармонична, ей действительно удается сохранять равновесие во всех сферах своей жизни. Я за два года видела ее раздраженной всего пару раз, и то на несколько минут. Мы с ней не подруги, мы просто учимся в одной группе, но в нашем случае это значит гораздо больше, чем просто вместе сидеть на лекциях. Специфика нашей профессии заключается в том, что все мы находимся в очень тесном контакте друг с другом. Наши занятия – это общение, беседы, обсуждения, ни одной из нас невозможно спрятаться на последней парте и остаться незамеченной. И возможно, поэтому хоть я с Катей и не дружу близко, я, тем не менее, знаю о ней многое. А может, я не знаю, просто чувствую. У Кати есть Рома. Это история их любви – настоящая сказка, он – волшебный принц, она – принцесса. Он необыкновенно ее любит, он не просто все для нее делает, он живет для нее. Катя любит Питер и хочет там жить. Ей самой не удалось поступить в питерский университет, нет, не потому что она не дотягивает по знаниям, а потому что она иногородняя. А Роме удалось. Он начал учиться здесь, в филиале питерского института, а потом перевелся в сам Петербург. Ради нее. И теперь она регулярно ездит к нему, всего на пару недель, но, наверное, можно отдать всю жизнь за четырнадцать дней счастья в самом красивом городе на земле с самым любимым человеком.
Но как кажется мне, сама Катя не готова жертвовать чем-то важным ради Ромы. Она любит его, но не так сильно как он ее.
Так что я очень уважаю Катю за то, что она такая. И позже у нас обнаружится нечто общее, что нас сблизит.
Итак, наша с Никитой маленькая дата – месяц вместе, приближалась, и он явно собирался провести этот день как-то особенно. Наконец, он предложил:
- Послезавтра у нас маленький праздник, и Денис с парнями устраивает вечеринку, открытие сезона в Дельте, обещает, что будет весело. Пойдем?
- Что за вечеринка, кто будет? – все мои вопросы были лишь формальностью, я понимала, что мы в любом случае туда пойдем.
- Ну, как всегда, из серии «Горячо», люди – кто обычно туда ходит. Значит, идем.
Я молча кивнула. Идем. В моей жизни всегда все вовремя. «Люди – кто обычно туда ходит», а это Рагга, то есть Саша или Красавчик как я его называла, плюс все из ТГУ, может и Мише приспичит придти, ну, и, конечно, Гога с Ирой. К тому же, Никита с Гогой дружит. В общем, мне не жить. Спорить с Никитой абсолютно бесполезно, да и, в конце концов, почему я должна прятаться? Он – мой парень, и всем придется смириться.
Для смелости я взяла с собой Вику, она давно хотела выбраться куда-нибудь. Мы приехали одновременно: я с Никитой, она на такси. Вышли из машин, поздоровались, обнялись и двинулись к входу.
- А вот и Гога с Ирой, - я увидела их сразу, они стояли в обнимку недалеко от крыльца.
- Ковылова, спокойно! Мордобой сегодня в программу не входит!
- Да я спокойна, главное, чтобы она меня не увидела.
- Ну, конечно, ты че весь вечер прятаться, что ли будешь?
- Не прятаться, но и мозолить глаза ей не хочу, много чести!
Тут подошел Никита и повел нас через охрану внутрь, минуя кассу.
- Ну, ты, Пика даешь! Такие роскошные девочки, не много тебе одному будет? – охранники всегда свободны от комплексов и хороших манер.
- В самый раз! – лаконичный ответ.
Внутри было как в старые добрые времена, оглушительная и родная музыка, тинэйджеры в громадных кедах, девушки в гламурных нарядах, усталая гардеробщица, кожаные диваны и полупустой пока танцпол. Мой ненаглядный был занят рукопожатиями с каждым первым в клубе, мы с Викой решили сгонять в туалет – это тоже часть ритуала. Я чувствовала, что этот вечер запомнится мне надолго, атмосфера была волшебно опьяняющая, и я была почти счастлива. Мы сходили в туалет, намазали губы блеском, посмеялись, а когда вышли, Никиты уже на месте не было. Мы пошли на танцпол, играл гимн всех здесь присутствующих –Usher со своим Yeah – и люди потянулись танцевать. Зачарованная любимым зрелищем, я испугалась, когда Никита подошел сзади и обнял меня.
- Вот хочу познакомить вас с моей будущей женой, - я повернулась и увидела Дениса, человека, который на своих плечах тащил все, что называется городской культурной жизнью, и двух ди-джеев, резидентов Дельты, людей, с которыми я мечтала познакомиться.
- Полина, - я протянула руку Денису, и вместо рукопожатия получила поцелуй.
- Денис Колесников к вашим услугам!
- Тааак! Что это еще за излишние любезности, товарищ Колесников? – Никита сказал это вроде в шутку, но мне показалось, он может убить любого, кто на меня не так посмотрит.
- Этих молодцов ты видела наверняка много раз за пультом: ди-джей K-Real, он же Влад и ди-джей Deezel, он же Слава.
Им я только мило улыбнулась, дабы избежать припадка ревности Никиты.
- А это моя самая-самая подруга – Виктория! – я решила делиться своим положением и счастьем с Викой, потому что помнила, как мне было обидно, когда Ира тусовалась с этими людьми, а я была в стороне.
- Можно просто Вика, - она и правда вся светилась от удовольствия.
Мне так давно хотелось вот так запросто стоять и болтать с этими ребятами, и сейчас я не верила происходящему. Однако краем глаза я заметила, что за всем этим наблюдает Ира со странным выражением лица. Время подбиралось к одиннадцати, и пора было начинать программу – Денис с парнями пошли на сцену.
- Ну, как они тебе? – голос Никиты почему-то показался каким-то чужим.
- Славные ребята, профессионалы, их стоит уважать за все, что они для нас делают. Устраивать вечеринки – тоже талант. Это не шмотками торговать, - и с этими словами я поцеловала его в нос. Напряжение ушло.
- Пойдем в бар.
- Нет, Никит, ты же знаешь – я не пью. И я не хочу Вику оставлять одну,- на самом деле мне хотелось остаться с Викой и обсудить происходящее.
- Ну, ладно, я тогда пойду, буду за тобой оттуда наблюдать, - он коснулся моей щеки, обнял и пошел в бар.
- Слушай, а вы че, не целовались еще?
- Нет, ну только в щечку, а что?
- У твоего Никиты железное терпение, - хитрая Вика съязвила, - только по-моему, он – просто Отелло, ты видела его лицо, когда Ди тебе ручку поцеловал?
- Видела, ревнует, значит, любит, и давай не будем сегодня заморачиваться.
- Он то тебя любит, а вот ты его..., - но я уже ее не слушала, на сцене всех нас приветствовал Ди, и я вся была там.
Биты отдавались внутри вибрацией, мы, словно вырвавшись на свободу после долгого заточения, отрывались на танцполе как ненормальные. Светомузыка мелькала в глазах, тех, кто танцевал рядом разглядеть невозможно, зато отчетливо видны те, кто подальше стоят.
- Викуля, сегодня наш день! Миша тоже здесь! – я указала на него кивком.
- Ковылова, очнись, ты здесь с парнем!
- Вот именно, я тем более должна обратить на себя внимание.
- Коварная ты женщина! – Викуля пыталась меня пристыдить, но я-то знала, как она любит играть с Мишей в кошки-мышки.
И мы пошли в наступление. Он стоял у стены, как обычно свысока наблюдал за танцующей толпой. Друг, с которым он пришел, танцевал с девочкой, а Миша остался не у дел. Я танцевала совсем близко, нагло глядя ему в глаза. Честно говоря, я не верила в успех предприятия, но все равно меня это забавляло. И вдруг к моему глубочайшему изумлению, он двинулся в мою сторону и вот мы уже танцуем вместе. В тот самый пикантный момент, когда он уже хотел меня обнять, появился Никита. Он подошел сзади и тихо сказал на ухо:
- Мне сверху видно все, - я мгновенно повернулась к нему, обняла и ответила:
- Ты зачем меня так надолго бросил, я уже начала скучать.
Удалось убежать от скандала. Потом мы танцевали втроем: я, он и Вика, повергнув весь танцпол в шок. Я видела, что Ира, сидя на сцене, тайком за мной наблюдала. Кстати, мне стоило немалых усилий увернуться от знакомства с Гогой.
- Пойдем, я тебя познакомлю с Гогой, местной звездой хип-хопа,- и потащил меня к их компании, где стояла и Ира.
- О, Никит, может как-нибудь в другой раз, у них там такая большая толпа народу, я их всех не запомню и вообще..., - я упиралась изо всех сил.
- Слушай, да ты боишься, ты его фанатка что ли? – он остановился и внимательно на меня смотрел.
- Нет, слава Богу, не фанатка, просто я не хочу знакомиться с ним сегодня, лучше, когда он будет один!
- Ну, хорошо, как скажешь, - и мы продолжили наши танцы сумасшедших.
Песни знакомые кончились, Дизель, то есть Слава, поставил жесткий хип хоп, под который невозможно танцевать, и мы пошли посидеть на диван. Вика встретила знакомых и пошла с ними в бар, мы остались вдвоем. Все диваны были заняты, Никита приметил одно свободное место и потянул меня за собой. Мы со всей дури приземлились на диван с грохотом, смеясь и дурачась, но тут я увидела, что парень сидящий на этом диване – Миша. Он обалдело на нас посмотрел и отвернулся. Мне стало не по себе, но выдавать себя было недопустимо. Мы продолжали дурачиться, пока к нам не подошел какой-то парень, он попросил Никиту поговорить, и они ушли на второй этаж, в так называемую VIP-зону. Я была уверена, что сейчас Миша испариться, но вместо этого услышала:
- Привет, Полин,- он сказал это, даже не посмотрев на меня.
- Привет, Миш. Сто лет тебя не видела. Как у тебя дела? – мне почему-то стало страшно от звука собственного голоса, наглого и уверенного.
- Нормально, а у тебя все отлично, это заметно. Он – твой парень? – только сейчас он посмотрел мне в глаза, и я увидела отчаяние, хотя он старательно его скрывал за непринужденным тоном.
- Да, - сказала я так, словно оправдывалась, - а как твоя девушка поживает, она сегодня здесь? – я прекрасно знала, что он пришел с другом, но продолжала ломать комедию.
- Нет, я не знаю где она, мы расстались два месяца назад, - и снова этот взгляд...
- А, ну..., извини, - вот идиотка, зачем извиняться, лучше смени тему, - а ты тут с кем?
- С другом, только я уже не знаю где он, бабник страшный, не уследить, - и тут он, наконец, улыбнулся, струна, туго натянутая у меня внутри, лопнула, и я почувствовала то же, что и на лавке в Руси тогда, давно.
- А как учеба?
- Хорошо, потому что ее почти нет, я же на четвертом курсе, у нас практика, я работаю.
- А где?
- В МЕГАбанке, работа так себе, но мне главное, чтобы они мне бумажку написали, что я практику прошел, - он снова улыбнулся, а я ошарашенная сидела и думала, что в этой жизни все события складываются в одну большую картину. И тут я окончательно в этом убедилась...
- Привет, красавица! – я подняла голову и увидела Гришу, - Зазналась совсем или уже не помнишь меня?
Я вскочила то ли от испуга, то ли от радости и кинулась его обнимать:
- Здравствуй, дорогой! Я так соскучилась, - в этот момент он меня поцеловал, в щеку, правда, но как-то двусмысленно, - как ты?
- О, я лучше всех, рад тебя видеть, правда узнал не сразу, ты так изменилась, похорошела! Любовника завела? Я тебя с Пикой видел, встречаетесь?
- Да...
- Ну, поздравляю, грамотный выбор! Только вот жаль, что я опоздал! – он снова меня обнял.
- Ну, знаешь, в жизни всякое бывает, так что надежда умирает последней и шанс есть всегда!
- Договорились, тогда буду ждать! Ладно, не буду отвлекать от разговора, - он мельком взглянул на Мишу, вконец офигевшему, - пойду искать себе подругу!
Он в последний раз меня обнял, обворожительно улыбнулся и скрылся на танцполе.
Я села обратно на диван. На самом-то деле я была шокирована не меньше Миши, но надо было держать марку.
- Нехилые у тебя друзья! – и вот она, Мишина ухмылка.
- Да мы даже не друзья, так, просто приятели,- вот чего я так долго ждала!
- Да ладно, приятели! – кажется, он меня обвиняет в этом.
- Миш, успокойся, я давно его знаю, его ни при каких условиях нельзя воспринимать всерьез, просто мы действительно сто лет не виделись, соскучились, но кроме этой тусовки нас ничего не связывает, так что можешь не ревновать! – я откровенно издевалась, но беззлобно, правда.
- Как Ира поживает? – решил свернуть в другую сторону, а может, хочет меня задеть.
- Надеюсь, хорошо, - ну сейчас начнется...
- В смысле? Вы не общаетесь? – он и вправду удивлен.
- Не общаемся, довольно давно.
- Как так? Вы же были не разлей вода!
- Знаешь, Миш, жизнь меняется, мы меняемся, люди, с которыми мы общались вчера, сегодня уже очень далеко, в смысле взаимопонимания.
- Не зря говорят о женской дружбе...
- Женская дружба существует, можешь быть уверен, как и любовь, но ведь ничто не вечно, сегодня мы любим, а завтра бежим от любимого человека – так и в дружбе.
- Может быть, ты права.
Миша – умный мальчик, понял мой намек про любовь.
Тут я увидела Вику, она явно искала меня.
- Ладно, Миш, я пойду, увидимся еще.
- Давай, не пропадай.
Я схватила Вику за руку и потащила в туалет – лучшее место в клубе, чтобы поговорить, тихо и парней рядом нет.
- О, а я тебя ищу, ты куда? - Никита преградил нам дорогу.
- Да мы в туалет, сейчас, мы быстро, - я старалась сделать невозмутимое лицо.
- Ок, только недолго, я хочу с тобой еще потанцевать сегодня!
Оказавшись в туалете, я выкладывала Вике всю информацию про Мишу, его девушку, уже бывшую, и Гришу.
- Я что-то не пойму, Ковылова, причем тут ты и Миша? У тебя опять загоны? – Вика тянула меня с облаков на землю.
- Дело не во мне, а в Мише, с чего это он вообще со мной заговорил? Мы же даже не здоровались никогда!
- А с того, дорогая, что он видел – ты с Пикой, он твой парень и у тебя все круто! А его девка бросила – вот его жаба и душит.
- Ты думаешь?
- А ты думаешь, нет? Тем более, когда к тебе Дягилев подошел, обнял, поцеловал, флиртовал весьма открыто – Миша вообще офигел, он же фактически у него в клерках, а ты в друзьях!
- Да, наверное, это просто от зависти.
- Это даже не зависть, а обида, он знает – ты его любила, долго за ним носилась, он тебя ни с кем так не видел, а тут такой облом! И вообще, какое тебе до него дело? Ты сегодня первый раз пришла в клуб отрываться со своим парнем – вот и отдыхай! – этими словами она дала понять – разговор закончен, достала блеск, намазала губы, взъерошила волосы и мы пошли на танцпол.
Оставшийся вечер мы с Никитой не отходили друг от друга, он был как-то по-особенному нежен и ласков, и про Мишу я уже и думать забыла.
Утром Денис с парнями подошли к нам, предложили поехать на after party к Грише, пока я соображала к какому именно, к нам подошел он сам – Дягилев.
- Ну, что, красавица, поехали, ты у меня еще ни разу не была, обещаю, будет весело.
- А вы знакомы? – Никита не ожидал такого поворота событий и удивленно смотрел то на меня, то на него.
- Я с твоей девушкой знаком уже давно, правда не очень близко, - Грише реакция Никиты явно нравилась, и он откровенно над ним издевался.
- Нет, Гриш, спасибо за приглашение, но мы лучше поедем домой, как-нибудь в другой раз, - я выжала улыбку и надеялась, он меня поймет.
- Ладно, но в следующий раз обязательно поедешь, не отстану! – он обнял меня, поцеловал и пожал руку Никите, - тебе несказанно повезло, береги счастье!
Я после этих слов онемела. Что сегодня со всеми ними происходит? Дягилев весь вечер странно себя ведет, Миша вообще смотрит на меня как на предателя родины, в чем дело? Но подумать об этом мне было не суждено, я увидела Гогу за руку с Ирой, они направлялись к нам.
- Никит, я пойду Вику посажу на такси, а ты пока попрощаешься со всеми, ладно, - он молча кивнул.
Я буквально побежала к Вике, она стояла в стороне и говорила по телефону, такси вызывала.
- Да, к Дельтаплану, поеду в Тимофеевку, да, только побыстрее, пожалуйста! - она положила телефон в карман,- ну что, мадам, как самочувствие?
- Я еще одного такого вечера не выдержу!
- Да, ладно врать! Тебе это нравится, нравится Мише нервы потрепать, и всегда нравилось.
- Меня Никита пришибет за все это: за Мишу, за Дягилева...
- Никита просто ревнует, он же не знал, что у тебя тут неплохие знакомые есть, вот он и волнуется. Ты, главное, его не зли, обними, поцелуй, он тут же забудет про ревность.
Подъехало такси.
- Ладно, я поехала, завтра, то есть, сегодня еще поговорим, ты же придешь на немецкий, он четвертой парой?
- Да, приду, конечно, давай на «Космосе» встретимся, как всегда, по дороге поговорим, - я ее поцеловала, она уехала.
Пришлось возвращаться к Никите. Гога с Ирой, Гришка, Денис все еще стояли возле Никиты. Я тихо подошла, взяла его за руку, он меня обнял. Ира что-то говорила Гоге так, чтобы никто не слышал, наверное, просила быстрее уйти, он же не обращал на нее внимания, продолжал разговаривать. Разговор, в общем-то, был ни о чем, о каких-то новых местных группах, предстоящих вечеринках и так далее. Я молча разглядывала Иру. Что-то в ней было не так, она всегда выглядит хорошо, а сегодня она была какая-то уставшая, даже измученная, синяки под глазами, глаза такие грустные. Хотя, я не видела ее больше двух месяцев, может я и сама смотрелась не лучше. Но вообще-то мне последний месяц все говорят, как я замечательно выгляжу...
Недалеко от нашей кучки стоял Миша, копался в телефоне. Я стала разглядывать его, в принципе, он почти не изменился, выглядит вполне нормально для человека, который расстался с любимой девушкой. Интересно, почему расстался. Он ведь ее любил, наверное. Хотя, зачем мне это знать, я о нем сейчас ничего не знаю, не знаю его самого... Мои размышления прервал Никита:
- Ну, что, поехали домой?
- Поехали.
По дороге он не сказал ни слова, а я боялась его о чем-либо спрашивать.
- Приехали, - он сказал это как-то в сторону, будто не мне.
- Ты злишься на меня? – разговор неизбежен.
- Нет.
- Но ты какой-то странный.
- Я не понимаю, почему ты мне ничего не сказала про Дягилева.
- Ты не спрашивал, к тому же я не думала, что ты его знаешь.
- Ну, уж если ты его знаешь, то я тогда просто обязан его знать!
- Все ясно, пока,- я вышла из машины и пошла домой.
- Полин, ну подожди, я не это хотел сказать! – он пошел было за мной, но дверь в подъезд уже захлопнулась. Он начал мне звонить. Я выключила телефон, зашла в квартиру, разделась, сходила в душ и легла спать. Заснула я на удивление мгновенно.
Утром меня разбудила мама, мы с ней позавтракали вместе – редкое удовольствие с ее графиком работы. Я ей все рассказала, все, про Мишу, про Дягилева, про Иру, про Никиту.
- Никиту можно понять, он ревнует. А Гриша, если уж на то пошло, гораздо более выгодный жених. Красивый, богатый, перспективный, короче – идеал. Что касается Миши, он сейчас кусает себе локти, не может простить ни себе, ни тебе, что ты с Никитой. А Ира... не знаю даже что тебе сказать.
- Ладно, пойду я собираться.
Машинально выполняя привычные действия перед зеркалом, я думала о вечеринке, о своей интуиции, которая верно мне подсказала, что что-то будет. Это что-то – первая ссора с Никитой. Я не переживала, нет, меня как раз беспокоило, что мне не хочется с ним разговаривать, обсудить произошедшее, выслушать его извинения, наконец.
Все еще погруженная в эти размышления, я стояла на «Космосе», Вика как всегда опаздывала. Кстати, «Космос» - это так остановка называется в старом городе, в честь бывшего одноименного кинотеатра. Сам кинотеатр представляет собой незаконченную стройку, а вообще – это центр старого города.
Наконец, Вика приехала.
- Привет, ты когда-нибудь перестанешь опаздывать? – я сделала серьезную мину, а она вместо ответа поцеловала меня, от серьезности не осталось и следа.
- Как вчера доехала?
- Нормально, опять с Русланом поругалась утром, а так все в норме, а вы? – к слову Руслан – Викин парень, встречаются уже больше двух лет. (Кошмар!)
- А мы первый раз поссорились.
- Из-за Миши?
- Нет, он не видел даже, что я с Мишей разговаривала. Из-за Гриши. Вообще, я его не понимаю, он устраивал after party и стал приглашать не нас с Никитой вместе, а меня, по крайней мере, сказал «... ну что, красавица, поехали!», я вежливо отказалась, но это не помогло. Никита разозлился. Пока ехали, он мне ни слова не сказал, довез – я говорю, ты злишься? – он – нет, не понимаю, почему ты мне про Игоря не сказала! Я говорю, ты не спрашивал, и вообще, говорю, я не думала, что ты его знаешь. Он такой – ну уж если ты знаешь, то я просто обязан знать! Прикинь, нахамил мне, из-за ерунды!
- Он просто от ревности с тормозов сошел, вот и ляпнул сдуру. Ну, вы уже разговаривали?
- Нет, я телефон сразу выключила и еще не включала.
- Так ты включи, там, наверное, ротами смски приходят.
- Не хочу я с ним разговаривать.
- Ковылова! – если Вика назвала меня вот так по фамилии, значит, она злится.
- Ну что? Что я ему скажу?
- Для начала скажи «Привет», давай не тормози! Кстати, помнишь, я тебе то же самое сказала, когда он тебе первый раз звонил. Ты тогда меня послушалась и не пожалела, между прочим! – она взяла меня под руку и хитро посмотрела.
Пришлось послушаться. Ровно через пятнадцать секунд, после того как я включила телефон, он зазвонил.
- Привет, Полин.
- Доброе утро.
- Ты сейчас в универе?
- Вот, идем с Викой на пару, а что?
- Я заеду за тобой. У тебя сколько пар?
- Ты, правда, думаешь, нам стоит увидеться? – я должна была продемонстрировать свою неподкупную гордость.
- Да, думаю, стоит. Так у тебя сколько пар? – голос у него был какой-то хриплый и совсем беззащитный.
- Одна, я тебя буду ждать на крыльце, как всегда. Пока?
- Хорошо, пока.
У меня внутри появилась такое странное чувство...
- Ну, что, он приедет?
- Да, знаешь, у него голос такой тихий и грустный...
- Переживает. Будь с ним помягче. Не стоит ссориться из-за ерунды.
Пара длилась в этот раз бесконечно. Я измучилась, постоянно невпопад отвечала, долго соображала, о чем меня спрашивают, кончилось тем, что преподавательница отпустила меня на пятнадцать минут раньше. Я вышла на улицу и увидела Никиту. Он стоял рядом с машиной и увлеченно поправлял золотинку на огромном букете алых роз. Я замерла, любуясь этим зрелищем. Остается догадываться, как он пережил эту ночь, слушая, как автоответчик говорит «Абонент временно недоступен». Я неслышно подошла к нему:
- Привет.
Он улыбнулся.
- Привет! А я хотел тебе сюрприз сделать. Вот, - он тряхнул букетом, - Вас раньше отпустили?
- Я пораньше с пары ушла, не могла там больше сидеть, - мне так хотелось обнять его, но букет создавал довольно большое расстояние между нами.
- А, ну, вот, это тебе, - он протянул мне розы.
- Спасибо, а я разве говорила тебе, что люблю красные?
- Нет, но красные розы – вроде символ любви, - он сказал это, глядя мне в глаза так, словно что-то в них искал.
А я стояла с одной мыслью в голове – только бы не заплакать. Сердце бешено колотилось, и я слова не могла вымолвить.
- Может, поедем куда-нибудь пообедать?
- А куда же мы цветы поставим, им вода нужна. У тебя дома есть что-нибудь съедобное? – по мере моих слов глаза у Никиты увеличивались.
- Ну, да, наверное, есть. Ты хочешь поехать ко мне? – казалось, он не верил своим ушам.
- Да, домашняя еда всегда лучше, чем где бы то ни было, - я открыла заднюю дверцу и аккуратно положила цветы на сиденье.
- Ну, насчет домашней еды ты...
- Никит, к черту еду, я хочу поехать к тебе, - все-таки я не выдержала, но тут же опомнилась, - хочу посмотреть, как ты живешь.
- Желание дамы – закон!
Квартира была самая обыкновенная, двухкомнатная, в девятиэтажке. Но! Здесь была необыкновенная атмосфера: мебель была явно привезена издалека, я такую нигде не видела, всюду были сувениры, статуэтки, вазы, разные причудливые предметы, названия даже не подберу. На крашеных стенах были огромные фотографии, в спальне я обнаружила свою, она была на всю стену напротив кровати, черно-белая и волшебно красивая. Я даже рот открыла от удивления.
- Никита!!!
- Я на кухне.
Я понеслась сломя голову на кухню. Он стоял как истинный повар в фартуке и ловко резал салат.
- Откуда у тебя моя фотография?!!
- Понравилась? – он хитренько так улыбнулся.
- Да, она просто..., просто супер, но где ты ее взял?
- У меня есть один хороший знакомый, Серега, он фотограф или фотохудожник, короче, мастер по фотографиям...
- Ну?
- Ну, вот это он отредактировал твою фотку по моей просьбе и отпечатал в типографии.
- Но почему ты мне ее не показал и ничего не сказал?
- Вообще, я собирался ее тебе подарить, но никак не мог с ней расстаться. Без нее мой дом опять опустеет.
У меня не было слов, я просто молча смотрела на него и понимала, что он – волшебник, ангел, превративший мою жизнь в сказку.
***
Мы сидели за праздничным столом у Никиты дома. Народу было немного: Вика с Русланом, Илья, друг Никиты, со своей девушкой, и мы вдвоем. Разговор зашел о работе, и Никита поведал нам отличную новость – в скором будущем его ожидает повышение.
- Квартиру можно взять в кредит, ну и эту мою конечно придется заложить. В Москве цены раза в три выше.
- Подожди, Никит, я не поняла, тебя, что, в Москву направляют? – я сидела просто в шоке.
- Да, буду главным администратором пяти отделов в больших торговых центрах.
- Почему ты мне ничего не сказал?
- Я собирался, вот, решил объявить за праздничным столом.
Илья, смекнув, что дело идет к скандалу, сменил тему. Я уже толком не соображала о чем идет разговор, и молча жевала приготовленную Никитой курицу.
- Полин, пошли за десертом, - Вика решила вывести меня из ступора.
На кухне я металась из угла в угол.
- Я не понимаю, чем ты недовольна? Ты же сама говорила, что хочешь жить в Москве?
- Я хотела, но это было давно, когда я еще была одна!
- А теперь рядом с тобой человек, который о тебе заботится! Ты сама подумай – он возьмет в кредит квартиру, будет работать и хорошо зарабатывать, ты переведешься в московский вуз, тоже найдешь работу. Это же идеальный вариант!
- Но я не хочу никуда уезжать! У меня тут мама, ты, да мало ли что! И тем более, мы же с ним даже здесь не живем вместе!
- Ну, у вас еще есть время пожить вместе здесь!
- Вика, мы же с ним даже не... ну... ты понимаешь...
- Это дело наживное! В конце концов, хватит портить праздник! – с этими словами она вручила мне тарелку с пирожными и потащила в комнату.
Оставшийся вечер прошел довольно мирно, я даже перестала злиться.
- Еще раз вас поздравляем! И ждем приглашения на свадьбу, - Вика что, решила меня доконать?
- А вы к нам в Москву приедете на свадьбу? – Никите эта идея пришлась по вкусу.
- Конечно, приедем! – Вика меня обняла, и они с Русланом ушли.
Мы остались вдвоем.
- Почему ты не хочешь замуж?
- Замуж?
- Да, замуж, когда Вика заговорила о свадьбе, ты была готова ее убить, прямо в лице переменилась.
- Я не думала об этом, поэтому я сама не знаю, хочу я замуж или нет.
- Я хочу, чтобы ты стала моей женой, родила мне детей, - он сел рядом со мной на диван и взял за руку.
- Ты же знаешь, я хочу получить образование, найти хорошую работу, построить карьеру, - отговорка самая банальная; на самом деле я не верила в такую серьезность наших отношений и поэтому просто старалась не думать об этом.
- Знаю, но одно другому не мешает. И я же не говорю, что мы должны пожениться прямо сейчас. Через полгода мы переедем в Москву, и, наверное, еще год будем там обустраиваться, обживаться.
- Через полгода? Так скоро! Никит, но почему ты не хочешь остаться здесь, здесь наши родители, друзья, это же наш город, мы его любим. Разве, нет?
- Нет. Москва – это другой мир, там неограниченные возможности, там совсем другая жизнь, другие люди. И именно там ты со своей профессией сможешь построить головокружительную карьеру.
- Меня мама все равно не отпустит.
- Это что, шутка? Что значит, мама не отпустит? Тебе сколько лет, дорогая?
- Какая разница сколько мне лет, она...
- Хорошо, маму твою я беру на себя. Уверен, мои доводы ее убедят.
- Никита, ну я не знаю..., - я еще что-то хотела сказать, но он уже принялся меня целовать, и я улетела на седьмое небо. Сегодня он был особенно настойчив, и я сдала крепость. Признаться честно, за эти полгода порой мне было очень трудно говорить себе стоп, говорить ему «Стоп» и уезжать домой. И сегодня я осталась. Непонятно одно – откуда он знает, что и как мне нравится, если я и сама еще этого не знала. Он очень медленно снимал с меня одежду, словно давал возможность остановить его в любой момент. Но я уже точно знала, что хочу этого, хочу его.
Я уже начала засыпать в горячих объятиях моего Ромео, как он вдруг опомнился:
- Ты же домой не позвонила, мама твоя там, наверное, с ума сходит!
- Никит, моя мама мне уже месяца три презервативы в сумку подкладывает.
- Серьезно?
- Конечно, она же у меня современная женщина.
- Да..., а ты говоришь, в Москву не отпустит. Наверняка, она будет только рада! – эти его слова я уже не слышала, утомленная любовью, я заснула.
Следующий день обещал быть напряженным: пары в универе, потом нужно было заехать в библиотеку и к Вике на работу, отдать ей книжку. Лекции я благополучно отсидела и спешно одевалась внизу, в нашем вестибюле. И тут...
- Привет, Полин,- как вы думаете, кто передо мной стоял? Миша!
- Здравствуй, какими судьбами? – я изо всех сил старалась ничем не выдать своего удивления и продолжала поправлять шарф, кстати, подаренный Никитой.
- Вот, захотелось поговорить.
- Да, что-нибудь случилось? – я уже знала, о чем будет разговор.
- Нет, ничего не случилось, то есть случилось, в общем, в двух словах не объяснить!
- Миш, мне сейчас нужно в библиотеку, ты меня извини, пожалуйста, но это действительно срочно, давай как-нибудь в другой раз.
Нет, дело было не в срочности, мне просто хотелось уйти от разговора, я боялась снова сделать ошибку.
- Я на машине, давай я тебя отвезу – сэкономим время, потом в Руси в какой-нибудь кафешке поговорим, - я никогда не думала, что он способен настоять на своем, но сегодня он явно был в ударе.
- Ну, хорошо, поехали.
Мы вышли на улицу, конечно же, там были все, кому была небезразлична моя личная жизнь.
Мы и, правда, очень быстро приехали.
- Я буду тебя ждать в кафе.
- Хорошо.
Я нашла его за столиком в углу.
- Вот я и вернулась.
- Закажем чего-нибудь?
- Да, возьми мне кофе, пожалуйста, а я пока с книжками разберусь,- и еще с мыслями, подумала я.
Он вернулся с двумя чашечками ароматного капучино.
- Ну, я тебя слушаю,- один только Бог знал, чего мне стоило сохранять внешнее спокойствие.
- Можно я начну с вопроса?
- Конечно.
- Вы с Ирой по-прежнему не общаетесь?
- Нет, а что?
- Да ничего, просто у меня это в голове не укладывается, вы были такими подругами...
- Ты привел меня сюда поговорить о ней? – я начала выходить из себя.
- Нет, просто за это время все так изменилось, вы с ней больше не общаетесь, ты сама так изменилась.
- Тебе это кажется странным? Миш, прошло два года с тех пор как мы с тобой общались. Два года это не так много для всемирной истории, но достаточно для отношений между людьми. Хотя назвать отношениями то, что между нами было, даже как-то язык не поворачивается.
- Ты жалеешь о чем-нибудь? Если бы могла вернуться на два года назад, изменила бы что-нибудь?
- Нет.
- Почему?
- Во-первых, потому, что я вообще в своей жизни ни о чем не жалею. Во-вторых, все, что тогда случилось, сделало меня сильнее, сделало такой, какая я сейчас. Миш, давай прямо, в чем дело?
- Дело в том, что я хочу исправить ошибку, которую тогда совершил.
- Ты сейчас серьезно? – я не верила своим ушам.
- Вполне серьезно. Я тогда поторопился, побоялся и спрятал голову в песок. Я сомневался, что все это может быть правдой, что мы можем быть вместе.
- Ага, а теперь значит, ты решил, что все-таки мы можем быть вместе, и пришел меня осчастливить. Так?
- Лучше поздно, чем никогда.
- У меня просто слов нет! Я знала, что ты наглый, но чтобы до такой степени! Ты вообще понимаешь, кто я? Я уже не та девочка, какой ты меня видел тут, в Руси на лавке, с раскрытым ртом внимающая твоим рассказам о разбитой машине и философии!
- Вот видишь, ты даже помнишь, о чем мы тогда разговаривали.
- Да, Миша, я помню, о чем мы разговаривали, помню каждую нашу случайную встречу, помню твою «Ауди», помню твой номер телефона. Я все прекрасно помню. Как люди помнят свою первую любовь в детском саду. И я помню свою любовь. Я и сейчас не могу сказать, что мне на тебя абсолютно наплевать. Ты мне нравишься, я считаю тебя... в общем, я хорошо к тебе отношусь, но не больше!
- Ты сама себя в этом убеждаешь, в том что «не больше».
- Ты для меня навсегда останешься мальчиком в голубых джинсах и черно-белых кедах, с пластиковыми часами и перстнем с черным камнем. Таким я тебя любила и таким ты уже никогда не будешь.
- Если ты захочешь – буду.
- Миш, послушай, я встречаюсь с Никитой, с Пикой, ну ты же знаешь. Через полгода мы переезжаем в Москву, он будет моим мужем, отцом моих детей...- эти аргументы про детей испугали меня саму.
- Ты его любишь? – он смотрел мне в глаза и, по сути, знал ответ, но хотел услышать это от меня.
- Миша, я ...
- Просто скажи, ты его любишь?
- Этот разговор ни к чему не приведет!
- Почему ты с ним, просто чтобы не быть одной?
- Мне пора, извини,- я встала, схватила куртку, сумку и побежала прочь. Я знала, что у меня есть пара минут, чтобы запрыгнуть в маршрутку и уехать, пока он будет рассчитываться за кофе.
Вика слушала меня молча, молча принесла мне стакан воды, молча помогла мне снять куртку. Наконец, поток информации иссяк.
- Если ты, Ковылова, мне сейчас скажешь, что твои чувства к Мише живы, я тебя просто тихо убью.
- Вика, ты понимаешь, я ведь знала, что так получиться. Он когда только мне «Привет» сказал, я уже знала, чем закончится этот разговор.
- Если знала, зачем согласилась? Приключений захотелось?
- Я не могла просто его послать!
- Ну, конечно, ты не могла. Зато, если Никита узнает об этом разговоре, он Мишу уничтожит. Он же у тебя в этом смысле просто псих!
- Значит, надо сделать так, чтобы он ничего не узнал.
- О!!! Ты не можешь спокойно жить, тебе все время нужен action!!!
Домой я вернулась поздно, бродила по улицам без цели, пыталась собраться с мыслями. Этот Мишин вопрос не давал мне покоя. Я за это время, что мы с Никитой встречаемся, ни разу ему не сказала, что люблю. Он мне повторяет это постоянно, когда мы вместе, когда он мне звонит, когда что-нибудь мне рассказывает, может остановиться, взять меня за руку и тихо сказать «люблю» и продолжить свой рассказ, ну и конечно бесчисленные смски с теми же словами. На смски я обычно ничего не отвечаю, а когда он мне это говорит, опускаю глаза, или обнимаю его, все так же молча. Он никогда не спрашивает меня, почему я не говорю ему ничего в ответ. Я не задумывалась об этом до сегодняшнего разговора с Мишей, он будто знал, что мне нечего будет сказать. Что такое любовь вообще? Для меня это боль, разочарование и долгая депрессия. Я любила Мишу, любила без никаких «но», любила со всеми его недостатками и готова была с ними смириться. Но был один недостаток, побороть который я не смогла – я была ему безразлична. Его равнодушие – вот тот единственный недостаток, через который нельзя было перешагнуть. Я боролась порой неправильно и нечестно, но только потому, что не знала, что мне делать. Когда я прочитала ту его смску, где он написал, что ниче не получится, мир покачнулся и все мои мысли свелись к одному вопросу – зачем эта любовь, если я не могу ее ему отдать, что мне с ней делать, как от нее избавиться, наконец?
И вот, когда я, наконец, обрела твердую почву под ногами, он заявляется и говорит, что хочет исправить ошибку! Каков наглец! Мысли оборвал телефонный звонок.
- Привет! А ты где?
- Я домой иду.
- Что с голосом? Что случилось?
- Ничего, я просто устала очень. Сейчас доползу до дома и рухну в кровать.
- Понятно, а я хотел тебя сегодня в О-ле вытащить. Ну, тогда отложим до завтра, да?
- Да, давай завтра.
- Хорошо, спокойной ночи тогда. Люблю тебя.
- Пока.
Вот это наш обычный разговор. Он мне «люблю тебя» - я ему «пока».
Я не спала всю ночь, все думала, думала. Мы ведь с ним идеальная пара, так говорят все: просто знакомые, друзья, наши родители. Кстати, я не видела родителей Никиты, они живут где-то далеко, только по телефону иногда разговариваем. И это тоже идеально – они не вмешиваются в нашу жизнь. Моя мама искренне радуется за меня, она видит, как он обо мне заботится. Мы и правда всегда ходим туда, где нравиться мне, мы делаем то, что люблю делать я, он никогда не заставляет меня, уважает мое мнение и потакает всем капризам. Но, конечно, иногда я иду на компромиссы. Например, когда в городе проходит какой-нибудь хип-хоп фестиваль, мы туда обязательно идем, хоть я и не люблю пьяных реперов. Или когда приезжает какой-нибудь диковинный ди-джей со странной музыкой, мы тоже идем туда веселиться. Вот так мы и живем. Праздники и подарки – это вообще отдельная тема. Каждый месяц мы празднуем День Нашего Знакомства, на мой день рождения он заказал три перетяга в самых дорогих рекламных местах (без блата не обошлось, конечно, у него везде знакомые) и подарил кольцо. Золотое. Очень красивое. И после всего этого я смею сомневаться...
Нужно поговорить с Катей. Она была в такой ситуации, она мне подскажет, что делать, или, по крайней мере, посочувствует.
- Представляешь? Симпатичный такой! Светленький, одет так стильно, ну явно с деньгами! И тачка у него – KIA, здоровая такая. И что они в ней нашли? Она же обыкновенная, не красавица, особым интеллектом тоже не отличается! Мужиков не поймешь...
- Привет, Ксюш! – я застала ее на месте преступления, она вот так бесстыдно сплетничала про меня.
- Привет! Ну и как тебе иномарка? Круче, чем пятнадцатая?
- Ксюш, не завидуй так громко! – Вика пришла на помощь.
После лекций я попросила Катю остаться, поговорить.
- ... вот, я понимаю – ты не психоаналитик, но мне кажется, ты могла бы мне сказать, хотя бы приблизительно, что мне делать со всем этим.
- Полин, ты сама сказала – тебе очень сложно довериться человеку из-за той твоей неразделенной любви. И это очевидно. Никита –любит тебя. Но, несмотря на все что он для тебя делает, ты не можешь решиться открыть ему свое сердце. Это не твоя вина, но бороться с этим придется только тебе самой. А Миша этот... не знаю, не могу утверждать, что он просто играет, возможно, доля правды в его словах есть, но это – уже его проблема. Ты не должна позволить его ошибке сломать твою жизнь. Мне так кажется.
- Катюш, спасибо тебе большое!
- Не за что, Полин, я рада, что как-то смогла тебе помочь.
Домой мы поехали вместе. В голове у меня все время крутился вопрос, я давно хотела его Кате задать, но все как-то не было подходящего момента.
- Кать, знаешь, я давно хотела тебя спросить, но как-то не решалась...
- Спрашивай, - ее улыбка придала мне смелости.
- Ты очень демократична в общении, с тобой действительно очень приятно и легко общаться, но, насколько мне известно, у тебя нет подруг, ну или хотя бы одной близкой подруги. Почему?
- Ты знаешь почему. Ты пережила то же самое. Женская дружба – коварная штука. Так или иначе, из подруг мы превращаемся в соперниц, и начинается война. Подробности моей истории не интересны, а суть та же самая, что и у тебя.
С Катей мы подругами близкими не станем, подумала я тогда, но это значит, что и врагами мы тоже не станем.
Вечером я собиралась с Никитой в О-ле, это спорт-бар в Руси, где регулярно бывает Дягилев и люди вроде него, короче, весьма дорогое местечко. Сегодня там выступает «63 легион». Я настраивала себя на позитив. Видеть Иру мне совершенно не хотелось, но и избегать ее я не собиралась.
Когда мы приехали, концерт уже начался, народу было под завязку. Мы протиснулись к нашему столику, сели, Никита с кем-то разговаривал с соседнего столика, а я разглядывала присутствующих. Знакомых было много, встречаясь с кем-нибудь взглядом, я кивала в знак приветствия головой. Закончив ритуал приветствия, я обратила взор на сцену. Гогу я не увидела, в принципе, меня это не удивило, скорее даже обрадовало, если он не пришел, значит, и Иры здесь нет. Вечер прошел как обычно, мы еще немного посидели после концерта, болтали с приятелями Никиты. К нашему столику подошел Макс, из «63 легиона», поздоровался с Никитой, они начали обсуждать их новый альбом...
- Да, после того как Гога ушел, нам туго придется. Львиная доля фанаток – его фанатки.
- Как ушел, почему? – я почувствовала, что здесь что-то не так.
- Вот так ушел. У него там проблемы, с родителями, с армией. Он взятку дал в военкомате, вроде через знакомых, а их спалили, короче, дело серьезное, может по статье загреметь. В общем, он из города свалил. Отцу его теперь предстоит разгребать эту бодягу...
Я начинала понимать: последние пару месяцев я Иру вообще не видела. Друзья Никиты, а это полгорода как минимум, это и друзья Гогы, и когда мы куда-нибудь идем, на вечеринку в клуб, к кому-нибудь на флейт, просто в кино, там мы обязательно встречаем его, обязательно с Ирой. А если он уехал, то значит, они больше не встречаются. Значит, она осталась одна.
Никита привез меня к себе. По субботам я теперь остаюсь у него.
- Что с тобой такое? Ты сама не своя!
- Это из-за Гогы, то есть, из-за Иры.
- А что Ира, вы с ней уже сколько не общаетесь? И думаю, если бы с ней что-нибудь случилось, тебе бы сообщили.
- Да дело не в этом. Просто она сейчас осталась одна. Ей, наверное, даже поговорить не с кем.
- Послушай, Полин, даже если ты с ней свяжешься, она ничего тебе не скажет. Вы давно уже чужие люди. Она не позволит себя жалеть. Хотя бы из гордости.
- Наверное, ты прав...
- Конечно, прав. Это логично. Не думай об этом. У нее все будет хорошо.
Никита умеет заставить забыть обо всем на свете, стоит ему только прикоснуться ко мне, как мир перестает существовать и остаемся только мы вдвоем.
***
Секс в нашей жизни сыплется на нас отовсюду: телевидение, радио, журналы, клубы, кино, книги. Везде секс. Но при этом мы очень мало о нем знаем. Как правило, это примитивные знания. И очень немногие понимают, что секс начинается с любви, не только к партнеру – это безусловно, но и к самому себе. Я сейчас, конечно же, имею в виду секс в долгих отношениях, а не мимолетные связи. Так вот многое зависит от нас самих, не только от партнера. Женщины, по сути своей, очень, даже слишком самокритичны. Мы постоянно ищем в себе недостатки, безуспешно боремся с комплексами, справившись с одним, взамен получаем парочку новых. Каждый свой промах, каждую ошибку расцениваем, как трагедию и причину видим в «маленьком росте», «широких бедрах», «маленькой груди», «кудрявых волосах, как у овцы» и так далее. Сама я на рост не жалуюсь, сантиметров сто семьдесят наберется, а вот бедра и вправду широковаты, грудь не то чтобы совсем маленькая, но можно было бы и побольше на полразмера, волосы у меня кудрявые и тонкие, так что рекламировать шампунь мне просто не дано. Вот это всего лишь часть моих «недостатков». Почему в кавычках? Потому что на самом деле – это не недостатки, а особенности. Мои и ничьи больше. Без широких бедер, меленькой груди и кудрявых волос это была бы уже не я. Конечно, ко мне это пришло не сразу. Я тоже не испытывала к себе особенной симпатии, часто даже в зеркало смотреть не хотела. А уж думать о том, что кто-нибудь когда-нибудь увидит меня без одежды, я вообще не могла.
Когда Никита раздел меня в первый раз, я не просто боялась, я в ужасе была. И, наверное, ему стоило немалых усилий убедить меня в моей же неотразимости. Но оно того стоило. Скоро я избавилась от своих комплексов и мероприятия в постели стали просто незабываемыми!
Вот и сегодня, утопив все негативные мысли в море нежности, я уснула.
Разбудил меня звук смски на моем телефоне, но мне так не хотелось вставать, и я снова уснула. Проснулась я на рассвете, протянула руку - Никиты рядом не было, я удивилась, он – ужасный соня, раньше полудня в выходной день не встает. Вдруг мои пальцы нащупали телефон. Я села на кровати. На экране была открытая смска: «Полин, я понимаю, я виноват перед тобой. Но прятаться от меня – не лучший выход. Ты можешь убежать от меня, но не сможешь убежать от себя. Любовь не может просто исчезнуть без следа. Ты сама это знаешь». Я посмотрела на номер. Миша. Никита ее прочитал. Я должна все ему рассказать и объяснить.
Я встала, надела его рубашку и пошла его искать. Он сидел на пороге балкона, обхватив голову руками.
Я коснулась его плеча, он дернулся.
- Никита, я должна тебе рассказать...
- Не должна. Ты ничего мне не должна. Я ничего не хочу слышать. Собирайся, я отвезу тебя домой.
Я чувствовала, как холодею внутри, я не могла пошевелиться, я надеялась это всего лишь ночной кошмар, сейчас я проснусь, и все кончится...
- Да, и забери сразу все свои вещи, чтобы не пришлось возвращаться.
На автопилоте я оделась, собрала в большой пакет «Адидас» свои вещи, диски, книжки, сувенирчики и вышла в прихожую. Никита, уже одетый стоял с ключами в руке. Он протянул руку, чтобы взять пакет.
- Я сама, - голос у меня дрожал, впрочем, как и я сама.
- Он тяжелый, - он взял у меня пакет, который я едва держала в руках.
В шесть утра дороги в городе пусты, и мы приехали очень быстро. Я судорожно пыталась найти слова, хотя и понимала – все бесполезно. Я просто искусственно тянула время, я чувствовала, что он сейчас уедет, и я его, может быть, никогда больше не увижу.
- Никита, я понимаю, что бы я сейчас ни сказала...
- Я ничего не хочу слышать. Ты ничего не должна объяснять. С этой минуты ты свободна. Иди.
Я вышла из машины, он мгновенно уехал. Я зашла в квартиру почти неслышно, как привидение. Прошла на кухню и до восьми простояла у окна. В восемь прозвенел будильник. Мама вышла на кухню.
- Поль, а ты когда пришла? Я думала, ты у Никиты останешься ночевать. Что случилось?...
Воскресенье – день, который мы всегда проводили вместе. Сегодня, например, мы собирались пойти в кино, а потом в японский ресторан. Еще несколько часов назад мы строили планы вместе...
Весь день я провела в ожидании звонка, но телефон молчал. Даже Вика не звонила – она знает, что воскресенье я всегда провожу с Никитой. Только вечером я услышала знакомую мелодию. Но это был Миша. Он звонил долго, а я сидела, держала в руке телефон и не знала что делать – порезать вены, съесть все таблетки или шагнуть из окна. Но неожиданно для себя самой я взяла трубку.
- Да.
- Привет, Полин, это я. Я ждал, что ты ответишь на смску, но ты молчишь. Вот, я решил позвонить.
- Что ты от меня хочешь? – голос мой звучал глухо, как из подземелья.
- Я хочу поговорить с тобой. Ты, кстати, что сейчас делаешь?
- Ищу таблетки, - я вытащила из шкафа мешок с лекарствами и пыталась его развязать. Узел никак не поддавался, мама вечно так завяжет, что на века. Мама! Придет с работы, а я тут валяюсь без сознания...
- Какие таблетки? Ты болеешь?
- Неважно какие, главное много. Чтобы подействовали сразу. Чтобы сразу умереть.
- Полин, ты что, с ума сошла! Что произошло? – он оглушительно кричал в трубку.
- Он прочитал твою смску и все. Теперь все, - я бросила трубку. Телефон звонил снова и снова. Я взяла мешок, положила его обратно в шкаф и вышла на балкон. Люблю смотреть на машины, на людей, на небо и заходящее солнце. Никита тоже любит. Не знаю, сколько я простояла на балконе, когда услышала, что мелодия звонка сменилась, значит, звонит уже не Миша. Я схватила телефон.
- Да!
- Слава Богу! Ковылова, я тебя убью! Ты че совсем обалдела! Че трубку не берешь? Никите звоню, у него вообще абонент не доступен. Охренеть можно! Я уже собралась скорую вызывать! – она еще что-то кричала в трубку, а я ничего понять не могла.
- Вика, подожди, не кричи, объясни, в чем дело!
- Дорогая моя, дело в том, что мы с Мишей стоим у твоего подъезда и сходим с ума!
- Чего?!!!
- Того!!! Он мне позвонил и говорит, где Полина живет, у нее есть домашний телефон, дай номер, дай адрес, она щас таблеток наглотается и все! А я твоего адреса нормального не знаю – объяснила ему, как ехать, а квартиру все равно не помню! Потом сама приехала, а ты трубку не берешь!
- Квартира 138, заходите. Оба.
Через полчаса мы втроем сидели у меня на кухне и разговаривали. Вспоминали все, что было, все, что нас связывало. Как старые добрые друзья. У меня не было сил удивляться, я решила смириться.
- Ладно, я поехала домой, меня Руслан ждет. Завтра увидимся.
- Я провожу тебя.
Мы вышли в коридор, я молча смотрела, как Вика одевается.
- Все, я пошла. Давай, держись. С этим поговори, наконец. Столько времени уже прошло, а вы все никак разобраться не можете, - она меня обняла.
- Вик, знаешь, все неважно. Ты, главное, Руслана береги. Он любит тебя.
Закрыла дверь. Вернулась на кухню. Миша стоял у окна.
- Ты чудом не сломал мне жизнь тогда. Сейчас у тебя это получилось. Ты доволен?
Он не отвечал, все так же молча стоял и смотрел в окно.
- Все, Миша, уходи. Оставь меня в покое.
- Теперь ты можешь сказать любишь ты его или нет, - он медленно повернулся и посмотрел мне в глаза.
- Я люблю его. Очень сильно. Он – самый близкий мне человек. И я его потеряла. Благодаря тебе, - я вылетела из кухни и, наконец, расплакалась.
Спустя пару минут я услышала, как он ушел.
Дни проходили, словно мимо меня. Время остановилось, я не могла ни о чем думать, перестала что-либо понимать. Мои мысли и я сама остались там, дома у Никиты, там, где я была счастлива.
Я по-прежнему ждала звонка или смски, не спала по ночам, сочиняла речи, но не решалась написать или позвонить сама. Все слова, даже самые красивые и пафосные не могли выразить того, что я чувствовала.
Так незаметно прошло две недели. Это было уже третье воскресенье без него. Я сидела перед телевизором, тупо переключая каналы. Вдруг зазвонил телефон. Знакомый номер, но никак не могу вспомнить чей.
- Да!
- Полина?
- Да!
- Это мама Иры Родиной.
- Да, здравствуйте, что-то случилось? – я брала в руки чашки и ставила их обратно, внутри у меня все оборвалось.
- Ира сейчас в больнице, она хотела бы тебя увидеть...
- В медгородке?
- Да, в четвертом корпусе, на пятом этаже.
- Я сейчас приеду!
- Нет, сейчас тебя не пустят. Время посещений с пяти до восьми вечера. Если сможешь – приезжай сегодня.
- Да, да, конечно, я смогу, я приеду! А что с ней, что случилось?
- Подъезжай к пяти, там и поговорим.
- Хорошо, до свидания.
Я бегала по квартире, не зная, что делать, что думать, и еще – я боялась. Я боялась ее увидеть. И боялась разговора с ее матерью.
Я оделась как можно проще, совсем не красилась, даже губы блеском не тронула, чтобы не быть контрастно красивой.
- Здравствуйте еще раз, - я едва выговорила слова, передо мной стояла женщина, знакомая мне и в то же время совсем чужая. Некогда ухоженная, хорошо одетая, с улыбкой на лице, она совсем была не похожа на себя.
- Здравствуй, Полина, - мне на удивление ни в ее голосе, ни во взгляде я не увидела ни злости, ни обвинения, - я знаю, что вы с Ирой уже очень давно не общаетесь, и прошу нас извинить, что побеспокоили...
- Просто скажите, что с ней! – я стояла словно перед казнью.
- Она попала сюда с нервным истощением, или срывом, все равно как назвать. В общем, она в тяжелой депрессии. Два месяца назад пыталась покончить с собой, мы помешали, случайно вернулись за забытыми документами. Гога уехал, вы с ней не общаетесь, а мне она ничего не говорит, не делится, но это уже моя вина. Сначала ее положили сюда, желудок промывали, она проглотила почти все таблетки, которые дома были. Вот. Мы думали сами справимся с проблемами, но вот, пришлось опять к врачам обратиться.
- Давно она здесь? – ее слова и мои собственные раздавались в голове эхом и падали куда-то вниз.
- Неделю.
- А что врачи говорят?
- Говорят, депрессия – это не рак, и не СПИД, можно вылечить. Но только если она сама этого захочет. А она ничего не хочет. Почти не разговаривает. Просто лежит и смотрит в потолок. Сегодня вот только попросила тебе позвонить, попросить приехать.
- Почему вы мне раньше не сказали, не позвонили, я бы...
- Потому что она скрывала все это время, что ей плохо и тяжело. Ты же ее знаешь, она привыкла говорить всем, что у нее все хорошо. Мы просто в шоке были, когда нашли ее на полу без сознания, вокруг бумажки от таблеток валяются, в общем, ужас. Пришли бы чуть позже...
- Не пришли бы позже! Бог не допустит ее смерти!
- А ты веришь в Бога? – она пристально смотрела мне в глаза, и я выдержала ее взгляд.
- Да, я верю, молюсь, прошу помощи и благодарю. Это неотъемлемая часть меня. У меня сейчас в жизни тоже не самый лучший период, и я тоже хотела наглотаться таблеток, но это просто не выход. Смерть – это не конец. Это – начало расплаты за грехи. А я еще хочу исправить ошибки и попросить прощения у тех, кому причинила боль.
- Мудрость тебя красит. Наверное, ты права. И может быть, у тебя получится ее вытащить.
- Не может быть, а обязательно получится, у нас получится! Я сделаю все, я заставлю ее жить, я не позволю ей вот так просто сдаться!
- Бог в помощь! Иди, она ждет тебя, я сказала, что ты приедешь, - и она меня обняла крепко-крепко. Я глубоко вздохнула и зашла в палату.
Палата была большая и светлая, солнце прогревало сильно, хотя на улице было градусов пятнадцать максимум. Кровать стояла перпендикулярно двери, у кровати – стул, рядом стояла тумбочка, на ней цветы и фрукты. Напротив кровати на стене подвешен телевизор. Рядом стол, на столе лекарства, нетронутый обед, пара журналов и альбом с нашими фотографиями.
- Привет! – я тихо подошла и села на стул. Голос у меня был фальшиво бодрый, я буквально выжала его из себя, потому что я все-таки не была готова увидеть ее такой. Она полулежала на кровати. Одета как всегда: джинсы, футболка. Волосы собраны сзади в хвостик, было заметно, что она уже очень давно не была у парикмахера. Лицо. Косметики не было совсем. Болезненная бледность. Глаза воспалены, наверное, от слез. Синяки под глазами превратились в темные круги. И само выражение лица словно маска, неподвижно.
Она медленно повернулась ко мне и обхватила руками колени.
- Привет. Мама не предупредила, что я похожа на смерть?
- Ты вовсе не похожа на смерть!
- Правильно, не похожа. Я и есть смерть.
- Ир, ты с ума сошла. Ты себя мучаешь, но мама твоя за что страдает?
- По-другому я уже не могу. Я же не думала, что именно тогда, когда я решу умереть, они вернуться из-за этих дурацких документов!
- Ты, правда, думаешь, что это нелепая случайность?
- Я уверена. И, пожалуйста, не начинай речь про судьбу и тому подобную чушь. Я в это не верю больше.
- А во что ты веришь?
- Ни во что. Помнишь, ты сама говорила: меньше веришь – меньше страдаешь.
- Помню. Я знаю, что я во всем виновата. Знаю, что если бы я тогда...
- Полин! Ни в чем ты не виновата! И не надо пафосных этих слов.
- Хорошо. Пусть не виновата. Но, так или иначе, я здесь чтобы тебе помочь.
- Да? Ты думаешь, сможешь мне помочь?
- Я уверена. Я заставлю тебя жить, чего бы мне это ни стоило!
- Ты как всегда много на себя берешь! Ты не знаешь ничего о моей жизни, не знаешь, что я потеряла все! Когда ты поставила точку в нашей дружбе, я покатилась в пропасть, а ты наоборот, взлетела на седьмое небо.
- Ты меня в этом винишь?
- Нет, не виню. Просто констатирую факт.
- Ладно, давай не будем об этом, давай о тебе. Как ты себя чувствуешь?
- Нормально. Я вообще не понимаю, зачем я здесь. Я не больна. А если и больна, то им меня не вылечить.
- Почему ты так думаешь? Они же врачи...
- Да ладно тебе. Когда тебе было плохо, помогли не врачи.
- Ну, вот потому я здесь. В конце концов, ты сама меня позвала.
- Да, я просто хотела на тебя посмотреть. Давно не видела. В помощи я не нуждаюсь, тем более в твоей.
- Ну, что ж мне жаль, что разговора не получилось. Номер мой у тебя есть. Если что – звони или пиши. Все как всегда. Пока.
Я встала и медленно пошла к двери, оставляя шанс меня остановить.
- Мы с ним расстались. Два месяца назад. Он пытался отмазаться от армии, его с этим поймали, он сбежал. Потом позвонил мне и сказал, что все. Что он слишком плох для меня и что у наших отношений нет будущего. Теперь у нашей дружбы нет препятствий. Правда, самой дружбы тоже нет. У меня нет ничего. Ни-че-го!
Я стояла спиной возле двери.
- У тебя есть жизнь. Это самое дорогое. И ты прекрасно знаешь, что исправить можно все, кроме смерти. А смерть – это вовсе не конец. Наоборот, это начало расплаты за грехи. Поэтому я думаю, у тебя есть все шансы исправить ошибки и начать сначала, - тут я повернулась и посмотрела на нее, - но без меня.
Я вышла из палаты в пустой коридор. Я почти бежала, лишь бы скорее уйти оттуда и вдохнуть свежий воздух.
Сколько в мире людей каждый день кончают жизнь самоубийством из-за неразделенной любви и потерянной дружбы? И действительно ли это единственный выход? Права ли я? Не я ли виновата в ее депрессии и желании умереть? А что если она все-таки решит разделаться с этой жизнью? Виновата буду я. Но у меня два пути: либо тот, который я выбрала, либо путь лжи. Конечно, я могла бы притвориться и «начать сначала», играть роль ее лучшей подруги, давать советы, вытаскивать из проблем, и тайно ее ненавидеть. А потом не выдержать и высказать все, что о ней думаю. И какой в этом смысл? Спасти сейчас чтобы через какое-то время убить.
Я шла и шла, шаг за шагом, квартал за кварталом, в голове прояснилось, и я даже повеселела.
Вокруг была атмосфера новой, недавно родившейся жизни. Весна. Конечно, еще не зеленая и не очень теплая, но все равно ранняя.
Телефон в кармане завибрировал. Смска. От нее. Читаю. «Ты права. Я начну сначала, начну без тебя. Но может быть, ты присоединишься позже. Это не вопрос, поэтому, пожалуйста, ничего не говори. Время покажет».
Я стояла на перекрестке, светофор не работал, и на дороге скопилась огромная пробка.
- ... тут теперь невозможно дорогу перейти, там авария такая, пятнадцатая с грузовиком столкнулась, естественно вдребезги...
Машины медленно двинулись и я увидела грузовик, а позади него то, что осталось от легковой. Вдали слышалась сирена скорой помощи. Толпа прохожих двинулась через дорогу. И тут я увидела номер пятнадцатой, это была машина Никиты. Растолкав прохожих, я подбежала к машине, вернее к груде покореженного металла. Здесь уже были милиционеры из ДПС.
- Где он? Он жив? Где? – я кричала, кричала так, что слышала вся планета Земля.
- Девушка, успокойтесь, увезли его уже. Пять минут назад увезли в больницу! – для этих людей это была просто рядовая будничная авария, другой реакции ждать и не приходится.
- Он жив? Жив? – казалось, я кричала еще громче.
- Да жив он, жив! Хватит орать! – один из них держал меня за плечи и сильно тряс.
- В какую больницу?
- В медгородок, в какую же еще.
Я вырвалась из его сильных рук и побежала обратно в больницу. Я врезалась в прохожих, натыкалась на машины, люди что-то мне кричали вслед, но я не слышала их. В голове билась одна единственная мысль «Жив, он жив, жив!»
Добежала я минут за пять, больше времени потратила на то, чтобы выяснить, куда привозят людей со скорой помощи. Наконец, какая-то женщина указала мне на небольшой приемный покой. Я забежала туда, поймала на входе медсестру.
- Скажите, пожалуйста, к вам только что привезли молодого человека, он попал в аварию, что с ним?
- Его врач осматривает...
Я побежала вглубь здания, заглядывая во все двери, пока не была остановлена охранником.
- Девушка, вам сюда нельзя. Вы кого-то ищете?
- Да, к вам только что привезли парня. Он в аварию попал, медсестра сказала, его врач осматривает, мне нужно поговорить с этим врачом, где его можно найти?
- Он сам к вам выйдет, когда закончит осмотр. А вы пока вернитесь в коридор и подождите там, - он встал у меня на пути, и мне пришлось вернуться в общий коридор.
Я села на стул и поняла, что у меня ужасно болят ноги. Внутри все окаменело, и я даже чувствовала эту тяжесть. «Господи, прошу тебя, сделай так, чтобы с ним все было хорошо. Умоляю, помоги!» Я повторяла эти слова снова и снова, без конца повторяла. Не знаю, сколько я там сидела, мне казалось, прошла вечность, прежде чем врач вышел поговорить со мной.
- Ну, что с ним?
- Ничего смертельного. А вы ему кто?
- Я..., я его ... невеста.
- Это хорошо, что невеста... Ну, что ж, действительно жизнь его вне опасности. Сейчас. Сотрясение мозга, многочисленные переломы, ушибы. Но серьезно то, что пострадали некоторые внутренние органы, кровотечение, и возможно придется оперировать. За исход операции мы не отвечаем, конечно, мы сделаем все возможное, но...
Дальше я его уже не слушала. Я тихо опустилась обратно на стул и уставилась в одну точку. Слезы по щекам, в голове абсолютная пустота. Я ничего не чувствовала, кажется, я даже дышать перестала.
Вдруг скрипнула входная дверь. «Кого-то еще привезли», подумала я и повернулась. По коридору ко мне бежал ... Никита.
- Он живой? Что с ним? Живой? – он сел передо мной на корточки и держался за мои колени.
Я не верила своим глазам и ничего не понимала.
- Полин, ты слышишь меня? Илюха у меня машину взял, и в аварию попал. Ты давно здесь? Ну не молчи, пожалуйста! – он заглядывал мне в глаза, пытаясь найти ответы на вопросы.
- Никита ... я думала... я думала это ты... Господи! Я ... думала это ты там... от машины не осталось ничего! О, Господи! – я не могла остановиться, слезы бесконечным потоком текли по щекам, он схватил мои трясущиеся руки и с силой сжал в своих ладонях.
- Полина, послушай, со мной все нормально. Скажи, что сказал врач, или где его можно найти, чтобы поговорить?
- У него сотрясение мозга, многочисленные переломы и ушибы. Пострадали некоторые внутренние органы, и возможно, нужна будет операция. Он не сказал конкретно, будет оперировать или нет, а я не знаю, отчего это зависит, - мне стоило усилий успокоиться и все это произнести.
- Ясно, - он по-прежнему держал мои ладони в своих, и я чувствовала его пульс. Я смотрела в его глаза и пыталась угадать о чем он думает. Наконец, я улыбнулась.
- Я так рада, что с тобой все хорошо, ну, то есть, я... я бы не пережила, если бы с тобой что-то случилось.
- Нужно Юльке позвонить, сказать, чтобы приехала. Ей предстоит здесь не один день провести, - он отпустил мои руки и встал.
- Да, конечно, - мне сразу стало невыносимо холодно и страшно. Никита снова стал далеким, и мне пора было уходить. Пока он разговаривал с Юлькой, я вытерла слезы, привела себя в символический порядок и встала одеть куртку.
- Ты уходишь?
- Да, ты здесь, Юлька тоже скоро приедет. Так что мне больше незачем здесь оставаться.
- Может, домой вместе поедем, я вызову такси. Я сомневаюсь, что ты в таком состоянии нормально доберешься домой.
- Нет, Никита, я нормально доеду и одна.
- Я не выпущу тебя отсюда одну. Юлька с минуты на минуту придет. И сразу поедем домой. Я хочу быть уверен, что с тобой все в порядке.
- Хорошо, спорить с тобой все равно бесполезно.
- Вот именно, - он улыбнулся, улыбнулся так, как улыбался мне всегда, нежно и в то же время сурово.
***
С того дня мы не виделись три месяца или около того. Я закончила третий курс, сдала сессию и устроилась на работу в соседний с Викой отдел. Все это время я ждала звонка, но Никита не звонил. Я пыталась дозвониться до него сама, но он сменил номер, видимо, и его старый был заблокирован. Я звонила на домашний, но там стоял автоответчик. Я оставляла пару раз сообщения, даже диктовала прекрасно известный ему номер, но он не звонил. Как ни странно, я даже нигде его не встречала. Встречая случайно его друзей, я, конечно, спрашивала, где он и что с ним, но они все как один хранили эту тайну, делали удивленное лицо и отвечали, будто не в курсе.
Но я не отчаивалась. Ждала и надеялась, что однажды он приедет ко мне и все у нас тогда будет хорошо. Конечно, было тяжело жить в неизвестности, но я держалась.
Работа поглощала большую часть свободного времени, скучать особо не приходилось. Я работала до десяти вечера, шла пешком домой и сразу ложилась спать, чтобы не оставалось времени на мрачные мысли.
В один из таких вечеров, я уже собралась идти домой, но тут мне приспичило в туалет, и я поднялась на второй этаж. Возле кассы кинотеатра стояла огромная толпа парней. Среди них спиной ко мне стоял он. Я подбежала и взяла его за руку:
- Здравствуй, Никита! – счастье просто переполняло меня, я вдруг поняла, что невероятно соскучилась по нему.
- Меня зовут Пика! И мы с вами не знакомы! – улыбка мгновенно слетела с его лица, он дернул руку, чтобы освободиться от моей ладони.
Все уставились на меня непонимающим взглядом, мне ничего не оставалась кроме как уйти.
- Простите, я ошиблась! – я пулей слетела на первый этаж, сшибая всех на своем пути, бежала прочь.
Я перестала что-либо понимать. Он не мог меня не узнать, но зачем этот цирк? Зачем? Неужели он не может просто сказать мне что-нибудь вроде «Прости, но мы не можем быть вместе» и просто уйти?
Я бродила по улицам очень долго, пока, наконец, не оказалась перед своим подъездом.
Рядом стояла машина. На лавке сидел Илья.
- Полина, можно тебя на минуту.
Я молча подошла и села на лавку.
- Прости, что я промолчал, просто...
- Не надо извиняться. Ты здесь не при чем.
- Ты совсем не знаешь его. С тобой был совсем другой человек, это был Никита. А тот, которого ты встретила сегодня – Пика. Я попробую тебе объяснить. Понимаешь, за свои двадцать четыре года он перепробовал в этой жизни все. Действительно все. Клубы, вечеринки, алкоголь, наркотики – от самых слабых до героина. Он чудом не умер от передозировки и после этого завязал. Секс знаком ему буквально во всех его проявлениях. Экстремальный спорт тоже вдохновил его ненадолго. Деньги он зарабатывает неплохие и может позволить себе почти все. По крайней мере, в этом городе. И ему в очередной раз захотелось чего-то нового. Тогда он познакомился с тобой. И неплохо сыграл роль влюбленного Ромео.
- Ты хочешь сказать, он все это время мне врал? Но он все для меня делал, он жил ради меня. Я была всем для него!
- Я понимаю, мои слова звучат нелепо. Но это единственная правда во всей вашей истории. Когда ему надоела эта игра – он просто исчез из твоей жизни. Без объяснений. Не потому что он струсил. Потому что он сам себе не может объяснить многих своих поступков. Он ищет драйва, ищет новых ощущений, ему не хватает ярких эмоций... Мне жаль.
- Спасибо, Илья. Спасибо. Правда всегда лучше, чем неизвестность. Я пойду. Пока.
- Пока.
Я поднялась домой и до утра просидела на кухне. На работу я в тот день не пошла.
Думать о чем бы то ни было, я не могла. В голове продолжали звучать слова Ильи. Но как может человек позволить себе играть в такие игры? Неужели он вообще ничего не боится в этой жизни? И зачем ему это? Да, безусловно, наша жизнь не похожа на остросюжетный экшн американского производства с красавцами и красавицами в главной роли. Но это не повод чтобы разбрасываться чужими судьбами. По сути, он украл у меня полгода моей жизни...
Я всеми силами старалась разозлиться на него, я мечтала его возненавидеть однажды и навсегда, но не получалось. Я поверила Илье, но только потому, что это единственно возможное объяснение. Я и правда не знала Никиту, или Пику. Я не общалась с ним, будучи в адекватном состоянии. С того момента как я зашла тогда купить те шорты, у меня съехала крыша. Я мечтала с ним познакомиться, а стала с ним встречаться. Он был идеальным, дарил цветы, носился со мной, ревновал безбожно, в общем любил. Я не знаю, как он обычно общался с девушками, я не знаю, как он общается со своими друзьями в мое отсутствие, я не знаю что у него в голове. Я ничего не знаю. Подсознательно или интуитивно я понимала, что такой человек как он не может никому принадлежать. Он всегда в центре жизни, в центре любой вечеринки, его любят девушки, его любят его друзья, но никто не знает чего от него ждать. Мы все не представляем жизни без него, но мы не знаем его самого. Возможно, я не смогла дать ему что-то, чего он ждал. И поэтому он меня бросил. Он. Меня. Бросил. Это же ясно как день!
И, тем не менее, я чувствовала – здесь что-то не так. Какая-то очень важная мысль крутилась в голове, но я никак не могла ее уловить, ухватить и осознать.
Незаметно день прошел. На следующий я вышла на работу и все пошло своим чередом.
С Викой я об этом, конечно, говорила. Но легче мне от этих разговоров не становилось. Мама тоже была в курсе, и тоже ничем не могла мне помочь. И я решилась на отчаянный шаг.
Рабочий день закончился как всегда в десять, но вместо того, чтобы пойти домой пешком, я села на маршрутку и поехала к нему.
По дороге я пыталась собраться с мыслями, но от волнения ничего путного не вышло. Наконец, я приехала. Зашла в подъезд, поднялась на лифте и нажала на звонок. Тишина стояла невероятная, будто все вымерли. Я простояла под дверью минут десять и уже собралась войти в лифт, как вдруг услышала щелчок. Он открыл мне дверь. Я вошла в темную прихожую, сняла балетки и двинулась его искать. В спальне по-прежнему висела на стене моя фотография. Кровать была не застелена. На столике лежали мои открытки, которые я ему дарила по поводу и без.
Тихо, как кошка я пошла дальше. Вокруг царил жуткий бардак. Конечно, мужчины в большинстве своем не заморачиваются по поводу уборки квартиры и поддержанию идеального порядка, но и в грязи не утопают. Здесь же мне пришлось шагать по полу, покрытому всем, чем попало, одеждой, бумагой, пакетами, чем-то еще. Я и не думала, что он способен дойти до такого. В кухню я заранее решила не заходить, да мне и не пришлось. Я увидела его. Он сидел на пороге балкона, обхватив голову руками. Точь в точь как тогда.
Я подошла к нему сзади практически неслышно и опустилась на колени. Вокруг был вакуум абсолютной тишины. Казалось, ее можно было пощупать. Пауза затягивалась, но я боялась что-либо говорить, потому что разговор вряд ли мог состояться, а тогда мне придется уйти. Я не хотела уходить.
- Ты пришла забрать фотографию? – громкость была нулевая, это был даже не шепот, еще тише.
- Нет.
- Зачем тогда?
- Сказать тебе то, что давно должна была сказать, - слова давались мне с трудом.
- Рассказать о том, как ты все это время спала с этим твоим Мишей?
- Если бы спала... – во мне проснулась злость.
- Ах, даже так! Ты об этом только мечтаешь? А что же он – не дает? Или негде? Он, наверное, живет с мамочкой, а она блюдет его моральные качества...
- Нет, Никита. Он живет один, в своей собственной квартире. Ездит на крутой иномарке, носит Дольче и может себе многое позволить...
- Так какого черта ты тут стоишь и все это мне рассказываешь?! Давай, иди к своему плейбою! – он сорвался на крик и по квартире пролетело эхо.
- Я познакомилась с ним больше двух лет назад, он был знакомым Иры, она ему нравилась..., - я говорила и говорила, меряя шагами комнату; Никита сидел, не шелохнувшись, и просто слушал.
- Он даже предлагал ей встречаться, но она отказала. Почему? Может, просто струсила. Миша – человек спонтанный и в этих делах смелый. Он всегда делает и говорит то, что хочет, не задумываясь об окружающих. А Иру эта спонтанность испугала. В общем, не получилось. Потом я как-то вдруг в него влюбилась, сама не знаю как. Пыталась завоевать его сердце, но весьма странным способом..., - я выкладывала все, в деталях, очень подробно и медленно.
- ... на той вечеринке, когда мы с тобой отмечали месяц наших отношений и когда первый раз поссорились из-за Гриши, ну ты помнишь, Миша заговорил со мной, как ни в чем не бывало. Я, конечно, удивилась, но не сильно. От него можно всего ожидать. После этого мы долго не виделись, и в один прекрасный день он пришел ко мне в универ. Сидели в кафе в Руси, разговаривали..., он сказал, что хочет исправить ошибку и все такое. В общем, очередной каприз. Я подозревала и раньше, что я нравилась ему, но, наверное, просто неправильно себя повела. И вот, теперь, когда я научилась общаться с мужчинами, когда я свободна от комплексов, он решил «исправить ошибку». Я тогда буквально убежала от него. Ну, а потом эта его смска, которую ты прочитал. Вот, пожалуй, вся история. Теперь ты понимаешь, почему я перестала общаться с Ирой. Она стала моей соперницей в то мгновение, когда я задумалась о Мише как о мужчине. Он нравился ей всегда. Но, отказав ему однажды, она не могла изменить своего решения – дело чести. Она тоже осталась для него несбывшейся мечтой. На фоне не сложившейся любви и красивой подруги у меня развился комплекс неполноценности. Очень банальная, но страшная вещь. Я зажалась, закрылась и перестала вообще существовать как девушка. Я была студенткой, неплохой, но не лучшей. И, конечно же, самой близкой подругой Иры. Вот так я и жила. И довольно долго. Вечеринки продолжались, но потом как-то сошли на нет. Мальчики знакомые были, но они ... как бы это сказать ... просто существовали. В параллельном мире. Отдельно от меня. Я уже практически была разочарована в этой жизни с точки зрения любви. А потом у Иры появился Вова. Это стало последней каплей. Сначала я думала, что просто ревную ее к нему. Но потом пришла к тому, что завидую и ненавижу. И тогда я посчитала единственно правильным решением перестать с ней общаться. На удивление этому миру, мне это далось легко. Крайняя мера, но удивительно удачная. В глазах всех, начиная от Иры и заканчивая Викой, я выглядела отъявленной дрянью. Но мне было наплевать. Находясь рядом с ней, призрак Миши не исчезал, а наоборот становился важнее и значительнее. Она страдала, и сейчас, наверное, еще не успокоилась и не смирилась. Но я освободилась, я подняла голову и поверила в себя. Начала сначала. И тогда появился ты. Упал как снег на голову. Ты был просто безупречен. Настоящий принц. Я была счастлива, была, но не до конца. Каждую минуту где-то в глубине души я ждала подвоха. Я не смогла тебе довериться. После смерти вечной, как я думала, дружбы и неразделенной любви я не могла позволить себе поверить во что-то настоящее в этой жизни. Я понимала, что привязываюсь к тебе, что это то самое счастье, та самая любовь, которая бывает однажды, но я так боялась боли. Я так не хотела страдать снова. И поэтому, я решила не отдавать тебе свое сердце. А потом ты исчез, я звонила, искала тебя, ждала... Потом Илюха мне попытался объяснить твое поведение. В принципе его слова не стали для меня новостью. Я прекрасно понимала, что ты просто боишься. Мы оба боимся. У каждого свои причины, - последние слова я договаривала шепотом.
Никита по-прежнему молчал. То ли потому, что пытался осознать мои слова, то ли потому что сам не знал что сказать.
Наконец, он набрал полную грудь воздуха, явно собираясь что-то сказать. Я замерла. Но он снова промолчал. Тогда я села на пол и облокотилась на его спину, чувствуя себя сапером – одно неверное движение и все: взрыв и смерть. Но на этот раз я не ошиблась. Он ничего не сказал, только подвинулся чуть-чуть, чтобы мне было удобнее. Я сжала кулаки и зажмурилась в предвкушении.
Я чувствовала всем своим существом его напряжение. Я готова была разрыдаться, растечься огромным океаном слез, самой превратиться в слезы, только бы помочь ему.
- Я не знаю сам, как до этого дошел. Я не представляю, что теперь делать и как жить. Я думал, что играю, когда жил и думал, что живу, когда играл. Вот такой я идиот. Со стороны – просто мачо. А в самом себе – лицемер и трус. Я побоялся стать зависимым. От тебя, от своей привязанности к тебе. Люди называют любовь счастьем. Считают Божьим Даром. А я побоялся и спрятался, сбежал, скрылся. Зачем? Смысл прятаться от тебя, если я все равно тебя чувствую. Ощущаю твое присутствие. Не в привычном физическом смысле, а в себе самом. Внутри себя. В моей собственной квартире все принадлежит тебе. Только тебе. Я не знал, куда деться от этого ощущения. Я тут подумал – во мне скрыт актерский талант. Но самое страшное, что я играю не на сцене для других людей. Я играю в спектакле под названием «Моя жизнь» самого себя. Зритель – тоже я сам. Стараюсь убедительно играть. Но сам себе не верю. Каждый раз, после того как я как сумасшедший летел к тебе, оставаясь наедине с собой, говорил себе – это не может быть правдой. Я не могу так сильно ее любить. В нашей мелкой жизни такого не может быть. И все в таком духе. Теперь, когда я все это осознаю... Не знаю что делать – просить тебя все вернуть или жить с этим дальше. Молча. Не знаю. НЕ ЗНАЮ.
Этот монолог, казалось, отнял у него последние силы, и вместе с напряжением ушла воля. Я сидела в том же застывшем состоянии и уже не держала слезы в сжатых кулаках. Они струились ручейками, с каждой секундой принося облегчение. Что я могла сказать? Кроме как...
- Никита... я так ... очень сильно... очень люблю тебя, - и я снова зажмурилась. Тишина снова поглотила все звуки вокруг. Так мы просидели еще минут десять.
- Как думаешь, здесь реально навести порядок?- я ничего не ответила, только улыбнулась счастливо и по-настоящему.
Через пару дней я переехала к нему. Мама, конечно, пыталась меня отговорить, пугала страшным словом «Быт!», грязной посудой и носками на полу, но упрямства мне не занимать.
Быт – это, конечно, вещь опасная. Но мы очень старались не делать проблему из грязной посуды, мыли ее по очереди, или вместе. То же самое с уборкой и стиркой. Мне, можно сказать, повезло с Никитой в этом смысле – он не считал домашнюю работу сугубо женской обязанностью. Да и опыт у него имелся – он ведь давно уже жил один, без заботливой мамочки.
Мы были абсолютно счастливы, строили планы на будущее, первым в списке был переезд в Москву. Я все же колебалась и уговорила Никиту отсрочить его на три месяца. Интуиция, как всегда, подсказала мне, что нужно остаться здесь на этот срок. Таким образом, впереди было полгода.
В жизни мамы тоже произошли некоторые изменения. Она быстро пошла вверх по карьерной лестнице, стала ощутимо больше зарабатывать и заметно похорошела. Конечно же, появился мужчина. Она съехала с квартиры, которую мы снимали, и переехала к нему.
Жизнь напоминала хэппи-энд какого-нибудь кино.
Никита все наши разговоры сводил к одному – свадьбе. Я отнекивалась, приводила кучу аргументов, и держалась стойко. Он не настаивал. Просто мягко и плавно двигал меня к этому решению.
Как-то вечером я сидела за компьютером, печатала курсовую, когда зазвонил телефон. Я уже давно не слышала эту мелодию... потому что это была Ира. Я похолодела. Внутри все сжалось, словно я увидела призрак. Хотя она и есть призрак из прошлого. Мысли унеслись в те дни, когда мы были вместе, как нам было весело и легко. И как потом было больно. Мы очень давно не виделись и не общались. Последний раз я видела ее, когда она лежала в больнице. У меня никак не хватало смелости взять трубку. Наконец, я решилась.
- Да, - голос был поддельно спокойным.
- Привет! Это я ... узнала?
- Да, конечно. Привет!
- Я тебя не сильно отвлекаю?
- Нет.
- Просто ты так долго трубку не брала. Как у тебя дела?
- Хорошо. Как у тебя? – тут я закусила губу, приготовившись выслушать какую-нибудь страшную новость.
- Тоже хорошо. Вот, постепенно привыкаю к статусу жены...
- Что?!!!
- Ну, как что? Я же замуж вышла!
- Как? Когда?
- Две недели назад. Я же посылала тебе приглашение! Ты что, не получала его?!
- О, черт! Я же переехала! И мама моя съехала с той квартиры!
- Правда? Я не знала... Потому ты и не пришла... А я-то думала, ты просто не захотела..., - голос стал тише.
Я сидела просто в ауте. Не зная, что сказать, я тупо молчала. Она, наконец, нарушила тишину.
- Как это нелепо. Ужасно...
- Ир, слушай, ты сейчас где? – внутри появилось то, чего мне так не хватало все это время.
- Я ... дома. Ну, мы квартиру снимаем пока. Наша только строится...
- Сейчас еще не очень поздно, может, встретимся где-нибудь и поговорим. Я так не могу, по телефону...
- Да, конечно, давай, а где?!
- Ну, давай в Руси. Тебе не далеко?
- Нормально. Во сколько?
- Ну, как можно быстрее. Через полчаса сможешь?
- Да, хорошо.
- Тогда договорились. Как всегда, не опаздывать!
- Ага!
Внутри у меня была просто революция. Ирка вышла замуж! Я же даже не спросила за кого! Ну, за Вову, наверное! Я носилась по квартире с кучей одежды в руках, не зная на чем остановить свой выбор. Наконец, я натянула джинсы с майкой и вылетела на улицу. В подъезде я столкнулась с Никитой.
- О, привет! А ты это куда собралась?
- Приветик! Слушай мне в Русь надо срочно! Я уже опаздываю!
- Ну, поехали! А что за спешка?
- Да... Ирка позвонила, по телефону особо не поговоришь... Я предложила встретиться, - про ее замужество я естественно не стала ему говорить. Больная тема.
- Ммм. А ты соскучилась по ней что ли? А она с какого перепугу позвонила? Столько не общались... и вдруг опять?
- Никит, ну я не смогу объяснить. Ты же знаешь, она для меня не просто бывшая подруга...
Приехала я, как всегда, раньше. Русь была практически пуста – время позднее. Хотя, после того как в городе открылся огромный молл, где можно купить буквально все, Русь стала понемногу чахнуть. Когда-то давно мы в шутку называли ее храмом или еще мажордомом, тогда никто не знал значения слова «мажордом». Зимой мы сидели на лавочках, грелись и обсуждали прохожих; летом стояли, облокотившись на перила, на улице и пили коктейли. Помню, гадость была отменная, но действовала быстро. Русь была в городе символом успешности и нашим символом. Все люди, считавшие себя модными и классными, непременно здесь собирались. Встречались, знакомились, любили, ненавидели, соперничали. Жили. Теперь это место пусто. Формально Русь как была, так и осталась торговым центром. Фактически она перестала быть сердцем города. Центр тяжести переместился в молл. Центром моей Вселенной стал Никита. Или не стал?...
Размышления вовремя прервала Ира. Но она ли это? Джинсы (именно они считаются у нас первым признаком вкуса, стиля и финансового состояния, а у Иры еще и состояния души) сидели на ней просто намертво, как корсет, только снизу. Для непосвященных поясняю: Ира – девушка с некоторыми комплексами, или лучше сказать ограничениями, и главный ограничитель – худенькие ножки. Красивые и стройные, между прочим, но комплексы есть комплексы. Так вот она всегда носила только свободные штаны и обязательно расклешенные. А тут такое!
- Привет! Я, как всегда, опоздала, извини! – она выглядела виноватой и как будто боялась меня.
- Ну ты рублей на сто опоздала, не страшно, - я улыбнулась.
- Честно говоря, не ожидала, что ты захочешь встретиться.
- Да ну брось. Мы столько не виделись, а тут такое событие – замуж! Гога в костюме – это наверное забавное зрелище?
- Нет, Полин, ты не поняла, я не за Гогу вышла замуж...., - она прятала глаза, а я окончательно перестала понимать что-либо.
- То есть? А за кого? – при этом в голове я перебирала всех возможных претендентов.
- За Мишу. Я теперь Ирина Карягина, - она, наконец, взглянула мне в лицо.
- !!!! Вот это да! А как же вы?... Ну вы даете... А как же Гога, ваша любовь?
- Он же уехал, я говорила тебе. Вот. Он так и не вернулся сюда. И я даже не знаю где именно он живет.
- А Мишу ты где взяла?
- Он позвонил мне как-то, предложил встретиться, я пошла, так все и закрутилось.
- Слушай ну прямо как в кино!
- Да уж, кино. Ты когда-то очень давно сказала, что я зря ему отказала, ты была права, но мы все равно снова встретились и вот теперь мы вместе. Это он настоял на том, чтобы пригласить тебя на свадьбу, я бы сама побоялась так наглеть.
- Не поняла, почему наглеть?
- Ну потому что ты его... ну в общем, после того, что у вас было, как-то звать тебя на его и мою свадьбу...
- Да, судьба любит поиграть с нами. Но ты не переживай, сейчас я точно не способна ревновать его к тебе. Так что желаю вам счастья, берегите друг друга.
С этими словами я встала и ушла.
Он сделал это назло мне. Отомстил. Может быть ждал какой-то моей реакции. Поздно. Я люблю другого человека.
Дома пахло чем-то очень вкусным. Только никак не разобрать чем.
- Никит! А чем это пахнет?
- Креветки фри!
- О! Обожаю!!!
- Меня или креветки?
- Тебя конечно, - я обняла его сзади и прошептала, тихо-тихо
- Поехали завтра за билетами в Москву!
|
