Этой зимой выпало довольно много снега. На дворе стоял февраль. День был солнечный, температура даже поднялась выше нуля. Скажете нонсенс в разгар зимы иметь середину весны? Нет, просто мир сдвинулся. Был ли это сдвиг как у Стивена Кинга в «Темной Башне»? Однозначно ответить нельзя. Однако все это привело к аномальной зиме. Сперва снег не хотел выпадать вплоть до января, затем плюсовая температура, даже на крещенские морозы… Что-то менялось в привычном ходе русла реки по имени Жизнь, что-то оставалось на своем законном месте. Из-за такой погоды снег начал быстро таять, заставляя прохожих едва ли не плавать. Кто-то относился к этому спокойно, кто-то матерился во весь голос. Машины, проезжающие мимо пешеходов, частенько окатывали ничего не подозревающих людей жидким снегом. Но, несмотря на все это, люди продолжали все также спешить по своим делам.
Мой рассказ начинается где-то в пять вечера, когда солнце начало ослабевать, а температура опустилась ниже положительной по Цельсию. Весь океан растаявшего снега замерз практически сразу. Мало того, что на дорогах образовался гололед, практически все поверхности: ступеньки, плитки, деревянные переходы,- были покрыты скользкой, гладкой корочкой льда.

- Да, Алле, да, да, уже иду, скажите Николаю Владимировичу, что я минут на тридцать опоздаю. Да, я знаю, но у меня вчера были нереально важные дела. Все, да, хорошо. Скоро буду, до скорого.
На самом деле Дима просто проспал. Тяжелая рабочая ночь дала о себе знать. Проблемы на предприятии налаживались, но кое-какие разногласия оставались. На пять часов был намечен совет директоров. Однако этот ублюдок- будильник так и не прозвонил. Вообще будильник можно считать сыном дьявола. Практически всегда он звенит рано утром по выходным и благополучно спит в будни.
Дима кое-как закрыл дверь на ключ и начал обдумывать кратчайшие пути до места встречи. Если ехать на машине, то придется объезжать железнодорожные пути, а это порядка тридцати минут, а если же пройтись пешком, то не больше двадцати. Было решено, черная «хонда» осталась дожидаться другого дня.
Легкий ветерок немного усиливался. Пройдя метров сорок, Дима едва не подскользнулся: его ноги занесло влево, а туловище рефлекторно повернулось вправо. Пожалуй, рефлексы- это лучшее, чем одарил нас создатель- природа.
Несмотря на зиму, в душе Дмитрия было лето. Все налаживалось. Предприятие приносило стабильный доход, множество девушек положили на него глаз. Он достаточно потрудился в детстве и юности. Теперь же пожинал сладкие плоды. Приходы великих депрессий канули в лето, как все проходит в этом мире. Ничто не вечно…разве что- память.
Очень скоро он добрался до рельс. Четверо железнодорожных путей отделяли от уже видневшегося здания, где проводился вот уже пятнадцать минут совет директоров. Какие-то тридцать- сорок метров отделяли Дмитрия. Четыре минуты ходьбы, ставшие для него фатальными…
Но все по порядку. Как говорится- всему свое время.
Он перешел первый путь без каких либо сложностей. А вот по второму ехал товарный поезд. Его длина казалась бесконечной. Секундная стрелка будто взбесилась.
- Я все успеваю, я все успеваю, я все успеваю, - вертелось в голове у Димы. Однако последний вагон казался еще таким далеким. Да и к тому же этот чертов стук, волна звука, издаваемого колесами и рельсами, плавно переходила болевой порог. Даже сквозь вибрации от наушников плеера, этот звук был более чем неприятным. Последний вагон все-таки пронесся у лица Дмитрия и начал удаляться. Дима резко сорвался с места и ринулся вперед. Все было хорошо…было…
Его нога проскользнула по второму рельсу, и его резко потянуло назад. Секундная вспышка адреналина была готова разорвать Димино сердце. Эта секунда, секунда падения, казалось, длилась целую жизнь. Если кто-то и не нажал на паузу, то уж точно включил просмотр в замедленном режиме. «Слоу мо»- как принято его называть в кинематографе.
Затем последовали два жестких удара. Один- раздалась ужасная боль в спине, второй- голова пошла кругом. Дима попытался встать. Ничего не получилось. Казалось, что все конечности отказались его слушаться, в голову пробралась страшная мысль: «А вдруг я сломал позвоночник? Вдруг больше никогда не смогу ходить?». Но затем пришла новая проблема- рано или поздно поедет поезд, и, если он не встанет, то о последующей жизни можно уже и не думать. Дима попытался пошевелиться. Хоть чем-нибудь, его устроил бы даже палец…
Но нервный сигнал не доходил до конечностей. Все, что оставалось- это смотреть в небо, словно Андрей Болконский под Аустерлицем.
Только это небо было каким-то серым и безжизненным. Лето в душе прошло, уступив дорогу осени….
Время уже не имело смысл, оно остановилось. Серая гладь…Пустота…Небо…
По иронии судьбы, один наушник все так же оставался в левом ухе. Группа «The Cult»
С песней «Painted On My Heart» хоть и была приглушена, но все также доносилась до сознания. По той же иронии она встала на автоповтор. Ощущение ирреальности, сна. Наверно, будильник прозвенел вовремя, он уже сходил на совет и тихо спит дома, а это лишь очередной кошмар. Всего лишь Димина фантазия….
Но нет. Где-то вдалеке уже ехал поезд его смерти. Забавно, в голову пришел такой образ: Подъезжает черный, мрачный поезд, машинист останавливает его движение рядом с лежащим телом. Дверь открывается, где-то шипит пар. Чья-то нога в черных сапогах спустилась на землю и тут же скрылась под длинным черным плащом. Этот таинственный человек (Человек ли?) подошел к Диме. Он чуть-чуть нагнулся. Лица не было видно, как и прежде. Капюшон закрывал все лицо. Огромным усилием Дмитрий сумел разглядеть в левой руке незнакомца металлическую косу. Незнакомец помог Диме подняться и тихим, хриплым голосом приказал следовать за ним. Так и случилось. Разве можно возразить смерти? И вот они оба садятся в поезд, двери так же с шумом пара закрываются, и двигатель начинает разгонять колеса.
- Забавно, если бы он мог, то улыбнулся бы. Жизнь- большая шутница. Она будто бы так и ждет, когда у вас будет все хорошо, чтобы потом вдоволь посмеяться. И вам придется смеяться вместе с ней, как подчиненные смеются над шутками начальников, чтобы их не разгневать.
Где-то совсем далеко ехал поезд. Дима чувствовал это, рельсы слегка вибрировали.
Всю печальную комичность происходящего разбавил еще и мобильный телефон. Похоже, директора уже заждались. Банально глупый рингтон «Nokia» разрывал тишину. Видимо, ему уже не суждено смениться. Раньше эта мелодия вполне устраивала, но сегодня откровенно раздражала.
- Одно радует, поезд переедет этот хренов телефона раньше, чем меня.- В данный момент эта мысль показалась безумно забавной. И если бы Дима мог, то рассмеялся бы во весь голос, совершенно искренне.
Через пару минут звон умолк. Взгляд Дмитрия, как и прежде, был прикован к хмурому, пустому небу.
Вибрации рельс все отчетливей ощущались частью головы.
Скоро, скоро все будет кончено. В плеере все также играла «Painted On My Heart».
- Ну что ж, пора прощаться. Сейчас выйдет машинист- смерть и уведет меня с собой. Прощайте все, кого я любил, и все, кто любил меня. Я искренне сожалею о тех, кого обидел и кому причинил боль…
Искупление, нет, не перед богом, а перед совестью- вот высшее проявление человеческой души…
Хотел ли он плакать? Возможно, слишком мало Дима успел в этой жизни. Хотя, я думаю нет, в каком-то смысле он смирился.
Пожалуй самое страшное- это минуты ожидания. Ожидания смерти. В таком состоянии слышишь каждый тик механизма жизни. А жизнь это колесо, где все обречено на повторение. Вот только колесо поезда срежет колесо Димы. Как же это все забавно и нелепо. Да уж, философ из него никакой. А может жизнь это рельсы, ведущие нас к одному концу? Прямолинейные и суровые, а их творец- Судьба? И как ни крутись, все будет так, как должно? Мысли, мысли, мысли, терзающие разум.
Вдруг где-то не так далеко раздались два голоса: мальчика и мужчины…
В сердце появилась надежда. Ведь там, где взрослый просто пройдет мимо, ребенок всегда остановится.
Надежда- все что оставалось.
И каков будет финал, каждый решит сам для себя.
27.01.09